In pursuit of the research group of L. S. Vygotsky

Введение

Изучение проблемы научного творчества Л. С. Выготского и его детерминант является одним из основных направлений современных историко-психологических исследований не только в России, но и за рубежом ^{[1; 2; 3; 4; 5]}. Последними книгами, посвященными этой проблеме, являются издание «Записных книжек Л. С. Выготского» под редакцией Е. Завершневой и Р. ван дер Веера ^[6], и публикации, подготовленные при участии А. Ясницкого ^{[7; 8; 9]}, отдельные взгляды которого вызывают критику ^{[10; 11; 12]}.

Наш исследовательский интерес к научной деятельности Л. С. Выготского связан с социальной историей советской психологии, социально-психологическим аспектом ее развития ^{[12; 13]}. Вклад Л. С. Выготского в развитие отечественной психологии представляется уникальным в силу не только отдельных авторских идей и концепций, но и разработки научно-исследовательской программы как последовательности научных теорий, участия ученого в подготовке научных кадров новой марксистской психологии, основания поныне действующей научной школы.

Между тем освоение творческого наследия лидера советской психологии 1920-1930-х гг. значительно опережает разработку проблемы организации его научной школы и коллектива. При всем внимании научной школе проблема научного коллектива Л. С. Выготского, организации им коллективной научной деятельности до сих пор не становилась предметом самостоятельного историко-психологического исследования. Перспективность ее разработки связана c реализацией деятельностного подхода к изучению научного коллектива. Он предполагает изучение научного коллектива как организационно оформленного объединения ученых в связи с выполнением ими социально-значимой деятельности, определяющей характер их межличностных отношений. Эти взгляды советских авторов, прежде всего А. В. Петровского ^[14], реализуются нами на материале истории психологии в русле социальной психологии науки (см.: ^{[12; 15; 16]}).

Проблема научной школы Л. С. Выготского не исчерпывает всех аспектов анализа, связанных с разработкой проблемы его коллектива. Научная школа, в отличие от коллектива, представляет собой неформальное объединение, организация которого «не планируется заранее и не регулируется административным регламентом» ^{[17, с. 86]}. Научная школа может вырастать из научного коллектива. И, наоборот, новые научные коллективы могут возникать в ходе развития научной школы.

К этим случаям применимо понятие «научной школы – исследовательского коллектива». Так М. Г. Ярошевский называет группу ученых, объединенных одной исследовательской программой ^[17]; при этом факт работы в одном или разных научных коллективах не рассматривается как определяющий признак. Кроме школы – исследовательского коллектива М. Г. Ярошевским выделено еще два вида школ: научно-образовательная школа и школа как направление в определенной области знаний ^[17].

Метод и источники исследования

Наличие значительного числа историко-психологических источников, посвященных жизненному и научному пути Л. С. Выготского, его учеников и коллег, позволяет изучить особенности организации коллективной научной деятельности под его руководством и представить еще одну грань уникального научного вклада «Моцарта психологии» ^[18]. Для этого был проведен целеописательный биографический анализ, направленный на характеристику личности в контексте ее профессионального призвания. Материалом анализа стали свидетельства очевидцев – современников Л. С. Выготского, зафиксированные в форме официальных и неофициальных документов: данные бесед, интервью, научных автобиографий, стенограммы выступлений, биографические статьи учеников Л. С. Выготского, а также архивные материалы (письма, личные заметки).

Основным источником воспоминаний современников была книга Г. Л. Выгодской и Т. М. Лифановой (1996) «Лев Семенович Выготский. Жизнь. Деятельность. Штрихи к портрету» ^[19]. Гита Львовна Выгодская всю свою жизнь бережно работала с архивом отца. Это жизнеописание, подготовленное совместно с Т. М. Лифановой, включает в себя характеристику основных этапов научного творчества Л. С. Выготского, его организационной деятельности, жизненного и социального контекста создания культурно-исторической теории психики и сознания. Факты, изложенные в книге, основаны на документах, хранящихся в государственных и личных архивах, и опубликованных воспоминаниях современников: близких, друзей, учеников, ближайших сотрудников, всех тех, кто хорошо знал его в течение ряда лет. При составлении книги Г. Л. Выгодская стремилась «отбирать лишь то, что упоминается несколькими людьми, то, что встречается в воспоминаниях по крайней мере двух человек» ^{[19, с. 19]}. Среди них воспоминания Р. Н. и З. С. Выгодских, Н. В. Тимофеева-Ресовского, Д. И. Азбукина и других современников Л. С. Выготского. А также документы из семейного архива Л. С. Выготского: речь А. Р. Лурия, произнесенная 6 января 1935 г. в Московском доме ученых; выступление Д. Б. Эльконина на расширенном заседании Ученого Совета НИИ ОПП 14 ноября 1966 г.; рукопись воспоминаний Т. А. Власовой, P. E. Левиной, Н. Г. Морозовой и М. С. Певзнер «Лев Семенович Выготский как ученый, учитель и человек»; стенограмма беседы с Н. Г. Морозовой 11 декабря 1988 г. и др.

В качестве дополняющих и проверяющих источников нашего анализа, содержащих сведения о научной деятельности Л. С. Выготского и его учеников, использовались: научная автобиография А. Р. Лурии (1982) ^[20]; воспоминания С. Ф. Добкина ^[21], Э. С. Бейн, Т. А. Власовой, Р. Е. Левиной, Н. Г. Морозовой, Ж. И. Шиф ^[22], Б. В. Зейгарник ^[23], А. Н. Леонтьева ^[24], П. И. Зинченко ^[25] и др.; биографические статьи в журналах «Культурно-историческая психология» ^[26] и «Вопросы психологии» ^{[27; 28]} и в предисловии к изданию научных трудов Н. А. Менчинской ^[29], посвященные ученикам Л. С. Выготского. Подбор данных источников был проведен по принципу достаточности; задача представления всех известных публикаций и документов, посвященных научной деятельности Л. С. Выготского, не ставилась.

Проведенный анализ позволяет подойти к решению вопросов: Можно ли выделить один научный коллектив Л. С. Выготского? Когда и на какой базе он возник? Кто входил в его состав? Что можно сказать о Л. С. Выготском как о научном руководителе? Какие детерминанты определили функционирование научного коллектива под руководством ученого и способствовали его успеху?

У истоков коллективной работы

Свидетельство первого опыта организации коллективной исследовательской деятельности Л. С. Выготским находим в воспоминаниях его близкого друга С. Ф. Добкина. Согласно им, пятнадцатилетний ученик частной мужской еврейской гимназии в г. Гомель – тогда еще Выгодский ^{[19, с. 233]} – руководил работой кружка по изучению истории, намечал темы, распреде­лял их между участниками, предварительно беседовал с докладчиком, выступал на заседании в качестве руководителя ^{[21, с. 20]}. «У меня было такое впечатление – писал С. Ф. Добкин – что кружок заставляет и его работать, что он не просто ведет занятия как преподаватель, а что одновременно сам для себя находит материал, который должен изучить, продумать» ^{[21, с. 21]}. В этом проявилось единство руководства, познания и общения, характерное для будущей научной работы Льва Семеновича.

По возвращении в г. Гомель выпускник университета проявил себя в качестве организатора научной работы, открыв в 1923 г. психологический кабинет при педагогическом техникуме. Преподаватель логики и психологии Л. С. Выготский сделал доклад «Об организации психологического школьного кабинета при педтехникуме» на майском заседании педагогического совета. И уже в октябре того же 1923 г. представил совету для утверждения Положение о психологическом кабинете ^{[21, с. 66-67]}. В перспективном плане работы кабинета предусматривалось: «широкое повседневное обслуживание лекционных, практических и лабораторных занятий, проводимых для студентов педтехникума, всех школ и курсов в городе <…> обследование воспитанников детских домов, анкетирование и обследование учащихся школ, консультации и ведение научной работы сотрудниками кабинета» (цит. по: ^{[21, с. 67]}).

Примечательно, что сформулированные Львом Семеновичем приоритетные направления работы кабинета включали в себя задачи как научно-исследовательского, так и практического, обучающего характера. Тем не менее, в гомельский период Л. С. Выготский предстает перед нами скорее как энтузиаст-одиночка, нежели член и руководитель научного коллектива. Очевидно, работа в колледже с его учебными задачами не способствовала возникновению научного коллектива под руководством молодого ученого.

Совместная работа в Институте экспериментальной психологии

Возможности другого уровня появились у Л. С. Выготского после переезда в 1924 г. в г. Москву для работы в Московском Государственном институте экспериментальной психологии, который тогда возглавил К. Н. Корнилов. Именно здесь он смог реализовать свой научный потенциал не только как исследователя, но и организатора науки. Этот период ярко представлен в научной автобиографии его ближайшего коллеги и друга А. Р. Лурии. Встречу с Л. С. Выготским А. Р. Лурия называет «поворотным пунктом в моей жизни так же, как и в жизни многих коллег-психологов» ^{[20, с. 24]}. По словам А. А. Леонтьева, его отец А. Н. Леонтьев, также признавался, что именно встреча с Л. С. Выготским, для него – выпускника МГУ и уже сотрудника Института экспериментальной психологии – была «актом определения собственного пути, заполнением «вакуума» ^{[24, с. 41]}. А. Р. Лурия писал, что они с А. Н. Леонтьевым продолжали в то время исследования при помощи сопряженной моторной методики и были очень рады, когда Л. С. Выготского включили в их рабочую группу, высоко ценили его «необычайные способности»: «Вместе с Л. С. Выготским в качестве нашего признанного лидера мы предприняли критический обзор истории и современного состояния психологии. Наша грандиозная идея заключалась в создании нового научного подхода к человеческим психологическим процессам» ^{[20, с. 26-27]}. Так сложилась «тройка»: Л. С. Выготский – А. Р. Лурия – А. Н. Леонтьев. Также Л. С. Выготский руководил работами других сотрудников института, в частности, И. М.Соловьева и Л. С. Сахарова ^{[21, c. 76]}.

С 1927 г. Лев Семенович преподавал на педагогическом факультете 2-го МГУ (с 1930 г. Московский государственный педагогический институт) (Гуткина, 2008). Там он встретил еще пятерых учеников, «пятерку», которую составили А. В. Запорожец, Л. И. Божович, Р. Е. Левина, Н. Г. Морозова и Л. С. Славина. Там же, в Институте научной педагогики при 2-м МГУ, под руководством Л. С. Выготского и А. Р. Лурии защитила кандидатскую диссертацию Н. А. Менчинская, в последующем опиравшаяся на идеи Л.С. Выготского, но выражавшая «критическое отношение к его концепции, когда она противоречила результатам конкретных исследований» ^{[29, с. 12]}. Под влиянием личности и научных идей руководителя молодые исследователи брались за разработку отдельных фрагментов общей программы, принимали участие в дискуссиях, в том числе, на страницах научных и общественных журналов.

Еще одной базой, «оплотом школы Выготского» ^[24] стала Академия коммунистического воспитания им. Н. К. Крупской, где Л. С. Выготский преподавал приблизительно с 1924 г. ^{[21, с. 81]}, а позднее стал членом Президиума ^{[21, с. 135]}. Там заведующий лабораторией психологии А. Р. Лурия организовал «студенческий психологический кружок», в котором коллеги и студенты Л. С. Выготского обсуждали его идеи ^{[20, с. 33]}. Группа под руководством Л. С. Выготского работала с большим энтузиазмом, «посвящала почти весь рабочий день <…> грандиозному плану перестройки психологии» ^{[20, с. 40]}. Со временем ее члены стали «играть большую роль в развитии советской психологии, продолжая эти ранние попытки разнообразными усложненными путями» ^{[20, с. 40]}.

Уже по описанию работы Л. С. Выготского во второй половине 1920-х гг. на базах Института экспериментальной психологии и Академии коммунистического воспитания перед нами предстают более, чем один научный коллектив. Вместе с тем, обнаруживаем основания для характеристики объединения молодых ученых вокруг Л. С. Выготского как научной школы – исследовательского коллектива, а также научно-образовательной школы и научной школы – направления в науке. Лидер школы мотивировал и обучал ее членов принципам и методам научной работы, объединял вокруг общей научно-исследовательской программы, заложившей «методологическую базу новой психологической теории» ^{[20, с. 39]}.

Организация научно-практической работы в Экспериментальном дефектологическом институте

В первый же год переезда в г. Москву Л. С. Выготский приступил к организации практической психологической помощи, прежде всего, в русле дефектологии. Это стремление «не ограничиваться в психологическом исследовании лишь гипотезами и лабораторными моделями, оторванными от реальной жизни, а искать возможность конкретной проверки гипотезы в естественных условиях» ^{[20, c. 41]} А. Р. Лурия считал важной чертой научного мировоззрения Л. С. Выготского.

В июле 1924 г. Л. С. Выготский был назначен заведующим подотделом воспитания физически дефективных и умственно отсталых детей в отделе социально-правовой охраны несовершеннолетних Главсоцвоса Наркомпроса РСФСР. А в ноябре 1924 г. на его базе состоялся II съезд по социально-правовой охране несовершеннолетних, где Л. С. Выготский сделал «поворотный» для дефектологии доклад «О современном состоянии и задачах в области воспитания физически дефективных и умственно отсталых детей». Со слов Д. И. Азбукина, этот доклад был «главным» для конференции, после которой дефектологи уехали «совершенно другими, обновленными» (цит. по: ^{[21, c. 79]}.

В 1926 г. Л. С. Выготский организовал лабораторию по психологии аномального детства при Медико-педагогической станции. В конце 1927–1928 гг. возглавлял всю станцию. А после создания на ее базе Экспериментального дефектологического института в 1929 г. (директор – Д. И. Азбукин), с 1930 г., уже при директоре И. И. Данюшевском, исполнял обязанности консультанта и научного руководителя психологических лабораторий. «Из стен этого института проводили его и в последний путь в июне 1934 г.» (цит. по: ^{[21, с. 115]}).

Необходимо отметить организаторские усилия Л. С. Выготского еще в двух научно-практических центрах: сначала он был ассистентом, а потом и заведовал лабораторией детской психоневрологии и экспериментальной психологии в Клинике нервных болезней при I Московском медицинском институте (1929–1931 гг.); а в 1931 г. стал заместителем директора по научной части в Институте охраны здоровья детей и подростков.

Значительная организационная, исследовательская и практическая работа в русле дефектологии способствовала объединению вокруг Л. С. Выготского исследователей и практиков, формированию научной дефектологической школы. Среди «известных дефектологов, которым посчастливилось работать со Львом Семеновичем», Э. С. Бейн, Т. А. Власова, Р. Е. Левина, Н. Г. Морозова, Ж. И. Шиф (цит. по: ^{[21, с. 125]}. В послесловии к пятому тому собрания его сочинений они называют имена ученых, разрабатывавших теоретические положения Л. С. Выготского о своеобразии мышления, памяти и других психических процессов у глухих и слабослышащих: Р. М. Боскис, Ф. Ф. Рау, Т. В. Розанова, И. М. Соловьев, Л. И. Тигранова, Ж. И. Шиф и др. Отмечают значение работ на базе Экспериментального дефектологического института: Р. Е. Левиной – при оказании помощи детям с тяжелыми нарушениями речи; М. С. Певзнер, В. Ф. Шмидт, Л. С. Гешелиной, В. М. Торбек и др. – по воспитанию и обучению трудновоспитуемых детей ^[22]; а также уже после кончины Л. С. Выготского «Л. В. Занковым – при изучении памяти отсталого ребенка, И. М. Соловьевым – при исследовании психического насыщения у глубоко отсталого ребенка» ^{[22, с. 340-341]}.

В рассматриваемых источниках упоминается и о сотрудничестве с Блюмой Вульфовной Зейгарник, вернувшейся в 1931 г. из Германии, где она училась у Курта Левина. Базой такого сотрудничества стал Институт по изучению высшей нервной деятельности, вошедший в 1932 г. в созданный тогда Всесоюзный институт экспериментальной медицины. Там же под руководством Л. С. Выготского работала Г. В. Биренбаум и др. В итоге влияние Л. С. Выготского на научную работу Б. В. Зейгарник оказалось настолько велико, что позже она писала: «На становление патопсихологии как особой области знаний большое влияние оказали идеи выдающегося советского психолога Л. С. Выготского <…> Экспериментальные исследования под руководством Л. С. Выготского положили начало многостороннему изучению распада мышления Б. В. Зейгарник и ее сотрудниками» ^{[23, с. 15]}. В этих словах основательница патопсихологии, по сути, признает себя ученицей Л. С. Выготского, реализовавшей его научно-исследовательскую программу.

Таким образом, ученики Л. С. Выготского при его жизни были зачастую членами разных, хотя и связанных, научных коллективов, разрабатывавших разные научные проблемы в разных исследовательских центрах г. Москвы: с 1924 г. – в Институте экспериментальной психологии, с 1929 г. – в Экспериментальном дефектологическом институте, с 1932 г. – во Всесоюзном институте экспериментальной медицины.

А еще Харьков и Ленинград

Решая вопрос о научных коллективах Л. С. Выготского нельзя обойти стороной его харьковский и ленинградский опыт. В последнее десятилетие своей жизни (1924–1934 гг.) он регулярно выезжал в г. Харьков: выступал с докладами на научных конференциях, читал лекции в Институте подготовки кадров Наркомздрава Украины и Харьковском психоневрологическом институте. В конце 1930 г. «тройке» пришло приглашение из г. Харькова, бывшего тогда столицей Украинской ССР, от наркома здравоохранения С.И. Канторовича. В Украинском психоневрологическом институте (с 1932 г. – Всеукраинская психоневрологическая академия) создавался сектор психологии. Должность заведующего сектором была предложена А. Р. Лурии, заведующего отделом экспериментальной психологии – А. Н. Леонтьеву. Однако вскоре А. Р. Лурия оставил заведование сектором, и этот пост перешел к А. Н. Леонтьеву.

Ядро «харьковской группы» составили переехавшие из г. Москвы молодые ученые – Л. И. Божович, А. В. Запорожец и А. Н. Леонтьев» ^{[21, с. 128]}. В г. Харькове к ним присоединились психологи П.Я. Гальперин, П.И. Зинченко, Г.Д. Луков, В.И. Аснин, А.И. Розенблюм, Ф.В. Бассин, О.М. Концевая и другие ^{[21; 25]}.

В ноябре 1931 г. Л. С. Выготский был утвержден в должности заведующего кафедрой генетической психологии Государственного института подготовки кадров ^{[21, с. 129]}. Однако не переезжал, а «бывал в Харькове наездами» ^{[21, с. 128]}.

Собственно на этот же период приходятся годы работы Л. С. Выготского в г. Ленинграде, куда он был приглашен для чтения лекций в Ленинградском педагогическом институте (ЛГПИ) им. А. И. Герцена. Здесь с 1926 г. он преподавал в качестве доцента, а с 1931 г.– профессора. В 1932–1933 гг. Л. С. Выготский «фактически уехал в Ленинград» для чтения курса лекций по психологии ^{[24, с. 97]}, где его слушателями были М. М. Крылова, Т. А. Власова, Ж. И. Шиф и др. ^[26]. Здесь состоялась встреча Л. С. Выготского с еще одним его известным «учеником» – Д. Б. Элькониным, с 1928 г. также преподававшим в ЛГПИ. «Возникла “подгруппа” – Л. С. Выготский с Д. Б. Элькониным» ^{[24, с. 40]}. Последний надолго сохранил преданность идеям учителя, защищал их перед первым секретарем Ленинградского обкома партии А. А. Ждановым ^{[21, с. 344]}, а позднее «работал плечом к плечу с А. Н. Леонтьевым, А. В. Запорожцем, П.Я. Гальпериным, Л. И. Божович и другими замечательными учениками Л. С. Выготского» ^{[27, с. 185]} из гг. Москвы и Харькова.

Таким образом, хотя гг. Харьков и Ленинград не стали базами формирования самостоятельных научных коллективов под руководством Л. С. Выготского, здесь он встретил своих учеников, воспринявших его исследовательскую традицию, влившихся в его научную школу – исследовательский коллектив.

В начале 1934 г. Л. С. Выготскому поступило предложение возглавить отдел психологии во Всесоюзном институте экспериментальной медицины в г. Москве, где он работал с момента основания в 1932 г. Планировалось привлечение к работе И. М. Соловьева, Л. В. Занкова, Р. Е. Левиной, Л. С. Славиной, Ж. И. Шиф ^[21]. Согласно А. Р. Лурии, Л. С. Выготский воспринимал это как «возможность воплотить все свои планы в действительность и создать организованный коллектив исследователей, о котором он мечтал всю жизнь» ^{[21, с. 319]}. Для этого у 37-летнего Л. С. Выготского были прогрессирующая исследовательская программа, коллектив сотрудников, на которых он мог положиться для ее продуктивной реализации. Но не осталось времени...

Л. С. Выготский как научный руководитель

Анализируемые материалы позволяют выделить особенности научного руководства Выготского. По воспоминаниям А. Р. Лурии, А. Н. Леонтьева, Т. А. Власовой, Р. Е. Левиной, Н. Г. Морозовой, М. С. Певзнер, Д. Б. Эльконина можно проследить, как Л. С. Выготский реализовал демократический стиль научного руководства, последовательно направляя научную работу своих студентов, аспирантов и сотрудников: раскрывал проблему; развивал идею; намечал темы исследований; ненавязчиво указывал возможное направление поиска исследовательской методики; вместе с учениками внимательно изучал и обсуждал протоколы; выслушивал рассказы сотрудников о проведенных опытах; искал объяснения новым фактам; поддерживал и защищал научные взгляды учеников в ходе научных дискуссий.

Л. С. Выготский поддерживал мотивацию исследовательской и практической деятельности сотрудников, вдохновляя на отношение к науке как к «источнику радостных переживаний» ^{[21, с. 212]}. По словам Д. Б. Эльконина, он обладал «чрезвычайной идейной щедростью», а также умением «поддержать, найти за каждой мыслью что-то новое, здоровое, прогрессивное, поправить, иногда совершенно незаметно» (цит. по: ^{[21, с. 163]}. А Т. А. Власова, Р. Е. Левина, Н. Г. Морозова и М. С. Певзнер вспоминали, что «каждой новый факт рож­дал у него новые мысли, и он щедро делился ими, порой приписывая их самому исследователю, как бы дарил их» (цит. по: ^{[21, с. 227-228]}).

Объединяя своих сотрудников, Лев Семенович практически не проводил границы между личным, семейным, и рабочим пространством своей жизни. «Он редко приходил домой один, – вспоминает Гита Львовна, – чаще – с кем-то из коллег или учеников, и после совместного чая они уходили работать в нашу комнату» ^{[21, с. 265-266]}. «Хорошо помню визиты “пятерки”. В комнате было тесно и они все вместе пытались уместиться на нашем небольшом диване, а отец рас­хаживал по малому свободному пространству комнаты, развивая какие-то идеи» ^{[21, с. 266]}. «Чаще других бывали А. Р. Лурия, всегда неразлучные Л. В. Занков с И. М. Соловьевым, “пятерка”. Очень часто бывал и А. Н. Леонтьев» ^{[21, с. 296]}. Описание лета 1933 г., когда семья жила на даче на станции Тайнинская неподалеку от г. Москвы, включает рассказы о визитах Б. В. Зейгарник и Г. В. Биренбаум, А. Р. Лурии и Б.Г. Столпнера, Ж. И. Шиф и Н. Г. Морозовой.

Л. С. Выготский не только с большим вниманием относился к профессиональной деятельности своих учеников, но принимал искреннее участие в жизни каждого из них, оставаясь близким человеком, другом, всегда готовым оказать помощь и поддержку. Так, Н. Г. Морозова рассказывает: «Разъехавшись по разным городам после окончания университета, мы, его ученики, продолжали общаться с ним. Он постоянно отвечал на наши письма... вникая в судьбу и работу… поддерживая… научные искания» (цит. по: Выгодская, Лифанова, 1996, с. 161). Душевные качества Л. С. Выготского помогали ему создавать «вокруг себя необыкновенный моральный климат <…> Люди, работавшие вместе, становились самыми близкими людьми, для которых каждый из этого коллектива готов был сделать все возможное, чтоб поддержать, прийти на помощь в работе и в жизни» ^{[21, с. 172]}. И эти «почти родственные отношения» сохранялись десятилетиями ^{[21, с. 172]}.

Так Л. С. Выготский способствовал возникновению сплоченности своей научной школы – исследовательского коллектива на основе не только целей и ценностей научной деятельности, но и опосредованных этой деятельностью межличностных отношений. Показателями эффективной научной деятельности коллектива были не только производительность, но и удовлетворенность трудом и членством в группе.

Обсуждение результатов

Хотя анализ воспоминаний учеников и коллег Л. С. Выготского не исчерпывает всех возможностей исследования историко-психологических источников, его результаты позволяют приблизиться к пониманию особенностей организации коллективной научной деятельности под его руководством. Результаты исследования могут быть использованы для понимания закономерностей организации научной работы ведущих коллективов отечественных психологов.

В воспоминаниях очевидцев Л. С. Выготский предстает лидером не одного, а нескольких связанных научных коллективов или научной школы – исследовательского коллектива. Можно выделить такие ее черты, как: 1) экспериментально и практико-ориентированная научно-исследовательская программа, чувствительная к общественным потребностям молодого советского государства; 2) реализация прогрессирующей научно-исследовательской программы членами школы при выполнении индивидуальных и совместных проектов; 3) демократический стиль руководства и лидерства, способствовавший не только осуществлению исследовательской программы, но и личностному и профессиональному развитию членов коллективов, построению товарищеских отношений и уникального социально-психологического климата; 4) опосредованность межличностных отношений членов научной школы содержанием научно-исследовательской деятельности.

Начало формирования научной школы – исследовательского коллектива Л. С. Выготского было положено в 1924 г. в Институте экспериментальной психологии за счет формирования «тройки» – Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев, А. Р. Лурия. «Пятерку» своих учеников – А. В. Запорожца, Л. И. Божович, Р. Е. Левину, Н. Г. Морозову и Л. С. Славину – он встретил, преподавая с 1927 г. на педагогическом факультете 2-го МГУ. Благодаря чтению лекций в Ленинградском педагогическом институте им. А. И. Герцена с 1926 г. – привлек к совместной работе его выпускников Д. Б. Эльконина, Ж. И. Шиф и др. Важной базой для реализации практико-ориентированной научно-исследовательской программы в том же 1926 г. стала Медико-педагогическая станция, переросшая при участии Льва Семеновича в Экспериментальный дефектологический институт. Здесь под его руководством работали Р. М. Боскис, М. С. Певзнер, В. Ф. Шмидт и др. В 1931 г., приступив к работе в Институте по изучению высшей нервной деятельности, Л. С. Выготский встретил еще двух известных учениц – Б. В. Зейгарник и Г. В. Биренбаум. Поэтому научная школа Л. С. Выготского также может быть определена и как научно-образовательная школа. По характеру решаемых задач, о чем свидетельствуют воспоминания А. Р. Лурии, Б. В. Зейгарник и др., эта школа представляла собой также и научную школу – направление в науке.

Успехи в организации коллективной научной деятельности под руководством Л. С. Выготского стали возможны благодаря, прежде всего, личностному фактору – не только высокой эрудированности, творческому гению и ораторскому мастерству, но и исключительной порядочности, идейной щедрости, способности к сочувствию и сопереживанию и др. Обаяние личности Л. С. Выготского было столь велико, что для учеников и коллег долгие десятилетия после кончины он оставался Учителем и в науке, и в жизни. Ученики, имена которых прочно вошли в науку, не только развивали его учение в своих работах, но и воспитывали в духе идей Л. С. Выготского новую когорту молодых ученых.

Специфика руководства научным коллективом Л. С. Выготского была обусловлена не только личностными причинами, но также ситуацией, сложившейся в психологической науке, и социальными условиями ее развития. Возможности удовлетворения общественных потребностей в разработке психологической теории и системы помощи в СССР 1920-1930-х гг. ^[30] были ограничены условиями реформы системы образования и науки, отказа от участия в ней дореволюционной профессуры. Научная и идеологическая критика научно-исследовательских программ, возникших в дореволюционный период, высылка и репрессии в отношении лидеров научных школ приводили к сокращению числа ведущих психологов, участвующих в строительстве новой системы психологического образования и сопровождения общественной практики ^[12]. В этой ситуации гений Л. С. Выготского, его организаторские, творческие и педагогические способности, оказались востребованы для создания и развития целого ряда научно-образовательных, исследовательских и практических центров.

Заключение

В целом, организационная разделенность научных центров в гг. Москве, Ленинграде, Харькове затрудняет выделение коллектива на базе одного научного центра под руководством Л. С. Выготского. Однако наличие научно-исследовательской программы просоциальной направленности и сплоченность сотрудников на ее основе, верность руководителю и активная реализация общей программы даже после его кончины позволяют определить группу учеников и сотрудников Л. С. Выготского как научную школу – исследовательский коллектив. Такая характеристика не противоречит сложившейся традиции рассмотрения научного объединения под руководством Л. С. Выготского как научной школы. Вместе с тем становится возможным уточнить ее характер не только как направления в науке или научно-образовательной школы, но и как школы – исследовательского коллектива. Научно-исследовательская работа Л. С. Выготского была неотделима от педагогической и практической; при их организации ученый реализовал единство теории, эксперимента и практики.

По результатам анализа свидетельств современников Л. С. Выготского можно выделить детерминанты эффективной деятельности научных объединений в СССР в 1920–1930-е гг. Это, прежде всего, уникальные организаторские, творческие и педагогические способности гениального ученого и руководителя. Во-вторых, экспериментально и практико-ориентированная научно-исследовательская программа, чувствительная к общественным потребностям страны. А также единство руководства, познания и общения в коллективе выдающегося ученого, реализовавшего демократический стиль руководства.