Medical care for children in Western Siberia during the Great Patriotic War.

Semenova Elena Nikolaevna PhD in History Postgraduate student, Department of Russian History, Altai State University 656049, Russia, Altaiskii krai, g. Barnaul, pr. Lenina, 61 lapimoh@yandex.ru Other publications by this author

Великая Отечественная война – событие, повлиявшее на все, без исключения, стороны жизни советского общества. Одной из групп населения, наиболее подверженных негативным изменениям, вызванным войной, выступали дети. Государство предпринимало ряд мер, направленных на минимизацию последствий войны для детского населения, в том числе мер медицинского характера, преследующих цель сохранения жизни и здоровья детей.

Данная статья преследует цель – охарактеризовать основные направления медицинской помощи детям в Западной Сибири.

Этот вопрос вызывал определенный интерес у исследователей, в основном при раскрытии более широких тем. Из крупных работ можно назвать диссертацию С. В. Зяблицевой ^[1], помимо прочего описывающей ряд аспектов оказания медицинской помощи детям. В 2004 г. вышло диссертационное исследование Т. И. Дунбинской, посвященное проблеме социальной адаптации детского населения Западной Сибири в годы Великой Отечественной войны ^[2]. В труде Т. И. Дунбинской была подробно рассмотрена сеть детских медицинских учреждений Западной Сибири, основные направления их работы. В 2015 г. вышла работа К. Г. Букреневой, в которой была рассмотрена система оказания медицинской помощи воспитанникам эвакуированных детских домов на территории Ханты-Мансийского автономного округа ^[3]. В тоже время, ощущается нехватка исследований, полностью посвященных оказанию медицинской помощи детям в годы войны. Наличие новых, еще не введенных в научный оборот, документальных материалов, сравнительная малоизученность темы подчеркивают актуальность предлагаемого исследования.

С началом Великой Отечественной войны перед органами здравоохранения в деле обслуживания детского населения встал целый ряд новых задач:

1. Организация мероприятий по медикосанитарному обслуживанию эвакуированных детей.

2. Развитие сети специализированных детских учреждений, находившихся в ведомстве Наркомата здравоохранения: яслей, домов ребенка, детских больниц и поликлиник, консультаций, родильных домов и т. д.

3. Повышение качества медицинской помощи детям с целью снизить их заболеваемость и смертность.

В связи с наступлением вражеских войск, оккупацией значительной территории страны в тыловые районы хлынул поток эвакуированного населения. Значительную часть эвакуированных составляли дети. Так, на 1 апреля 1943 г. в Западной Сибири, из находившихся здесь 934,6 тыс. эвакуированных граждан, 359,9 тыс. или 38,5% составляли дети ^{[4, с. 7]}. Резкое увеличение численности детского населения само по себе было серьезным вызовом для сибирской системы здравоохранения, усугубляло положение крайне тяжелая ситуация со здоровьем прибывших детей. Все они испытали длительный переезд на Восток, зачастую в антисанитарных условиях, находились в ослабленном состоянии и были крайне восприимчивы к распространявшимся инфекционным заболеваниям. Особо стоит отметить, что значительную их часть составляли дети эвакуированные из Ленинграда, а также дети оставшиеся без попечения родителей. Их состояние требовало немедленной помощи со стороны государственных органов, в т. ч. медицинских.

Уже в первые месяцы войны началась активная работа по расширению сети детских учреждений, организации мер препятствующих распространению инфекционных заболеваний среди детей. Так, в г. Томске были созданы отдельные изоляторы для эвакуированных детей, направляемых в детские сады и ясли ^{[5, л. 112об.]}. В г. Белово расширялись помещения детской консультации и молочной кухни ^{[4, с. 41]}. В Омской области в эвакуированных детских учреждениях было установлено 17 новых ставок для врачебного и 90 для среднего медицинского персонала. Кроме того в районах их массового размещения открыли 5 ставок врачей-инспекторов, отдельный врач-инспектор был выделен в аппарате облздравотдела ^{[4, с. 85]}.

Другой важной задачей детского здравоохранения, приобретшей в условиях войны исключительное значение, было расширение сети специализированных учреждений.

В 1941 г. в детских больницах Омской области насчитывалось 534 койки, а в 1943 г. – 829, прирост за два года составил 55% ^{[6, л. 147]}. В Алтайском крае и в 1941 г. и в 1945 г. насчитывалось 5 детских больниц, но число коек в них выросло за этот период со 190 до 280 ^{[7, л. 12]}.

В Новосибирской области на 1 января 1941 г. было 43 детских консультации на 75,5 врачебных приема, в феврале 1942 г. было 69 детских консультаций на 199 врачебных приема в городах и 27 консультаций на селе ^{[8, л. 136]}. На 1 октября 1943 г. количество детских консультаций, несмотря на выделение Кемеровской области, выросло до 53 учреждений на 159 врачебных приема ^{[9, л. 173]}. В Алтайском крае с 1941 г. по 1945 г. число детских консультаций выросло с 66 до 86 ^{[7, л. 12]}.

Количество молочных кухонь в Новосибирской области с 1941 г. по 1943 г. выросло от 15 до 24, но они все равно не удовлетворяли всех потребностей, имели место и перебои в снабжении кухонь продуктами. В следствие чего, к 1943 г. ряд молочных кухонь организовали небольшие подсобные хозяйства. Особо следует отметить работу по сбору грудного молока в г. Томске, где за 9 месяцев 1943 г. было собрано 12450 литров грудного молока ^{[9, л. 173об.]}. Работа по расширению сети детских учреждений продолжалась и далее, так в январе 1944 г. СНК РСФСР обязал Новосибирский облисполком открыть 14 консультаций в районах области и 10 молочных кухонь при них ^{[10, л. 103-103об.]}. В Алтайском крае за годы войны число молочных кухонь выросло с 13 до 30 ^{[7, л. 12]}.

Развивалась и сеть учреждений по борьбе с туберкулезом: в первые годы войны в Новосибирской области был открыт областной детский санаторий для эвакуированных детей на 150 мест ^{[9, л. 173 об.]}, планировалось открыть в районе г. Томска к 1 марта 1944 года лесную детскую школу на 200 мест и сеть специальных детских домов для туберкулезных детей на 565 мест ^{[10, л. 103-103об.]}. В Кемеровской области в 1944 г. насчитывалось 7 детских садов для туберкулезных детей, рассчитанные на 900 детей ^{[11, л. 180]}.

С другой стороны, в Омской области в 1942 г. были закрыты все 3 имевшихся легочно-туберкулезных санатория для детей, один из них был занят под госпиталь, два других стали детскими домами ^{[12, л. 28]}.

В качестве временной меры, при существующих яслях и консультациях открывали детские стационары. Так, в 1943 г. в Кемеровской области при яслях и консультациях в 13 районах области открыли постоянных детских стационаров на 350 коек, еще 275 коек было развернуто при амбулаторно-поликлинических учреждениях в 23 районах области ^{[13, л. 27-30]}.

Значительно успешней шла работа по развертыванию яслей. Ясли были призваны решить две основные задачи: с одной стороны, сохранить здоровье детей, а с другой – давало возможность трудоустроить матерей, что обеспечивало максимальное участие женщин в работе промышленности и сельского хозяйства. В условиях нехватки кадров, вызванной мобилизацией мужчин в армию – это привело к приоритетному развитию ясельных учреждений.

Так, на 1 января 1941 г. по Новосибирской области было 178 яслей на 6621 коек, а на 1 октября 1943 г. – уже 236 яслей на 11026 коек. Рост числа ясельных учреждений составил около 33%, а коек в них – 66,5%. Эти ясли, которые организовывали при предприятиях, в совхозах и райцентрах, носили постоянный характер. В Новосибирской области ясли размещались повсеместно, в 1943 г. лишь в 4-х райцентрах области не было постоянных яслей ^{[9, л. 173]}. В 1944 г. в Кемеровской области работало 135 постоянных яслей с охватом 8393 детей в городских поселениях и 85 яслей с охватом 2017 детей на селе ^{[14, л. 14]}. В городах Омской области число ясельных коек выросло с 2907 в 1941 г. до 6472 в 1943 г., а на селе – с 4503 до 5465 коек ^{[15, л. 147]}.

Основным показателем эффективности применения детских учреждений ясельного типа стало снижение показателей пропуска работы матерями по причине ухода за больными детьми. В результате повышения качества работы яслей, вскармливания детей, а также организации изоляторов, карантинных групп в городах Новосибирской области были снижены данные выданных бюллетеней.

Так, в г. Новосибирске в IV квартале 1941 г. было выдано 2400 больничных листов на 28 тыс. дней (в связи с болезнью детей, посещающих ясли), в IV квартале 1942 г. 1248 больничных на 10,7 тыс. дней, а в I квартале 1943 г. – 1124 на 7624 дня. По г. Томску также наблюдалось значительное снижение пропуска работы женщинами по причине болезни детей. Так на I квартал 1943 г. по городу было выдано на 41,5% меньше больничных листов чем за I квартал 1942 г. ^{[9, л. 173]}

Таким образом, в результате улучшения работы яслей произошло значительное сокращение дней отрыва женщин от работы, также это свидетельствует и об уменьшении заболеваемости детей находящихся в яслях.

По Новосибирской области в начале 1943 г. отмечался ряд образцовых яслей (№ 48, 4), в г. Новосибирске (№ 16), г. Томске (№1, 2, 19), ясли в райцентре Мошково, Искитим, Коченево, Сузун, райцентрах Нарымского округа: Парабель, Каргасок, Колпашево ^{[9, л. 173]}.

Помимо постоянных яслей, ежегодно с началом сельскохозяйственных работ развертывались и дополнительные сезонные ясли в колхозах и совхозах. Причиной этого была все та же нехватка кадров. Например, в 1943 г. в Кемеровской области из 105 тыс. женщин способных к полевым работам, не удалось привлечь к труду 45 тыс. чел., имевших детей до 3-х лет, которых не на кого было оставить ^{[16, л. 2]}. О масштабах их развертывания, говорят следующие цифры. Так, по Новосибирской области в 1941 г. было открыто сезонных яслей на 58,5 тыс. коек, в 1943 г. – на 66,7 тыс. коек. Чтобы обеспечить детей в сезонных яслях необходимым обслуживанием проводилась курсовая подготовка ясельных работников. Так в 1943 г. их закончили 682 работника ^{[9, л. 173]}. В 1944 г. в Кемеровской области работало до 699 сезонных яслей, в которых на день максимального охвата находилось 17689 детей. В 1945 г. – 634 сезонных яслей, охватывающих до 14838 детей ^{[14, л. 13-14]}.

Также некоторые ясли из сезонных могли быть реорганизованы в постоянно действующие. Например, в конце 1943 г. по инициативе Легостаевских районных организаций было переведено 19 яслей на 425 коек на круглогодичную работу, а обеспечение этих яслей продуктами производилось как за счет нарядов, так и за счет продуктов колхозов, совхозов и собственных подсобных хозяйств. Хотя имелись и случаи недостаточного внимания вопросам обеспечения яслей продуктами питания со стороны хозяйственных организаций, например в Совхозе 212 в Ордынском районе (директор т. Святин), зерносовхозе Коченевского района (директор т. Колпако) и др. ^{[9, л. 173об.]}.

Помимо этого каждое лето практиковалось создание специальных сезонных оздоровительных учреждении. Так, в 1943 г. по Новосибирской области были организованы 94 пионерских лагеря на 5860 детей; открыто 99 санитарных площадок на – 20000 детей, а при школах открыты 163 площадки на 12800 детей; открыто 5 санаториев для 750 детей ^{[9, л. 173об.]}. В 1944 г.в Омской области были созданы оздоровительные площадки на 150 детей при консультациях городов Омска и Тюмени, организована солнечная площадка на 180 детей при тубдиспансере г. Омска, оздоровительные площадки на 100 детей при трахомных домах в городах Омске и Таре. Еще 450 ослабленных детей из г. Омска направлялись в сезонный детский санаторий в Чернолучье ^{[17, л. 28, 30]}.

Третьим направлением работы с детьми была борьба с детской заболеваемостью. Еще до начала войны при обследовании лечебной и профилактической помощи детям органами здравоохранения отмечалось ее неудовлетворительное состояние. Еще в 1940 г. наблюдалось повышение заболеваемости детскими инфекциями (корью, дизентерией, токсической диспепсией и т. д.). Отмечалось низкое качество работы ряда детских учреждений: Дома ребенка №1 г. Новосибирска, яслей №11, детских консультаций в г. Новосибирске, Ленинск-Кузнецке и т. д. Детские учреждения испытывали нехватку медработников с достаточной квалификацией. Перестройка работы на участковую модель обслуживания велась крайне медленно и к весне 1941 г. была еще далека от завершения ^{[18, л. 7]}.

Существовавшие проблемы усугубились с началом войны. За счет мощного притока детского эвакуированного населения резко выросла нагрузка на педиатров, в тоже время число ставок оставалось прежним. Рост нагрузки привел к срыву планов перехода на участковое обслуживание, более того врачи были вынуждены фактически все время посвящать работе по излечению больных детей, что не оставляло времени для профилактической работы. Так, в Новосибирской области штаты консультаций были рассчитаны на обслуживание участковым педиатром 600-700 детей, в реальности же к концу 1941 г. на каждого врача приходилось 1200 – 1600 детей до 3-х лет, из которых около половины были эвакуированными, чье здоровье было крайне ослаблено ^{[18, л. 14]}.

Нехватка сил на проведение профилактической работы, в том числе вакцинации, в свою очередь вело к росту заболеваемости детей и дальнейшему росту нагрузки на врачей.

Рост числа заболеваемости детей с началом войны иллюстрирует таблица 1.

Таблица 1.

Заболеваемость детей в Новосибирской области в 1940 – 1941 гг., (случаев)

Составлено по: ГАНО. Ф.П-4. Оп. 6. Д. 35. Л. 137.

Как видно из таблицы, до войны, несмотря на все трудности, заболеваемость детей корью, коклюшем, скарлатиной, дифтерией и желудочно-кишечными заболеваниями снижалась и первые восемь месяцев 1941 г. были в значительной степени благополучны. Но в последние четыре месяца 1941 г. общий показатель заболеваемости по кори, скарлатине и коклюшу значительно вырос.

В целом по Новосибирской области в 1941 г. от общего числа умерших детей умерло от: желудочно-кишечных заболеваний – 33%; воспаления легких – 28,2; острых детских инфекций (корь, дифтерия, скарлатина) – 9,5% ^{[8, л. 137]}.

Серьезно усугубляли ситуацию с детской смертностью и проблемы с материальным снабжением детских учреждений. Так, в ноябре – декабре 1941 г. из находившихся в домах малютки г. Барнаула 145 младенцев умер 31. Причиной этого служило то, что вместо положенных 68 литров молока в день, дома малютки получали лишь по 20-25 литров и дети просто умирали от голода.

В том же Барнауле с 28 сентября по 5 октября 1942 г. в роддоме № 2 умерло 11 новорожденных по причине того, что из-за отсутствия топлива роддом не отапливался ^{[19, л. 7]}.

Сложившееся положение привело к принятию ряда мер. Так, в Новосибирской области после взлета детской смертности в конце 1941 г. была серьезно увеличена мощность детских учреждений: в дневных стационарах было открыто 320 детских коек, а также открыто 42 пункта сбора грудного молока;, на лето было выделено 1726 коек в больницах для госпитализации больных детей с поносами. Все детские консультации были обеспечены врачами педиатрами, на работу в детские консультации направлялось 102 врача из числа эвакуированных и 21 человек выпускников мединститута. Вдвое выросло количество патронажных сестер при консультациях. Проводилась активная работа по повышению квалификации детских медиков. В Новосибирске, Сталинске, Барабинске, Колпашево и Томске были проведены конференции по борьбе с желудочно-кишечными заболеваниями на которых присутствовало 625 чел. Были совершены выезды 30 врачей-специалистов и научных работников Новосибирского Медицинского Института и Института усовершенствования врачей в неблагополучные районы по детской смертности, при консультациях было организовано 30 школ матерей на 2000 слушателей ^{[8, л. 140]}.

Подобная работа проводилась и в других областях, в течении всей войны. Предпринятые сибирскими органами здравоохранения дали свои плоды. В 1943-1945 гг. детская смертность резко снижается. В Алтайском крае смертность детей до 1 года снизилась с 227,5 умерших на 1000 родившихся в 1940 г., до 78.2 – в 1945 г. ^{[20, с. 180]}. Также, в качестве примера, можно привести данные по одной из наиболее уязвимых групп детского населения – воспитанникам детских домов. Так, по данным полученным Омским облздравотделом от 101 детского дома и интерната, в которых находилось 11562 воспитанника, за 1943/44 учебный год ситуация с заболеваемостью была следующей. Заболело воспалением легких – 49 человек, глазными заболеваниями – 27, желудочными – 52, сыпным тифом – 6, малярией – 24, чесоткой – 225, дизентерией – 14, туберкулезом – 44, костным туберкулезом – 12. Умерло за год – 17 человек. При этом, для укрепления здоровья, было выделено в группы усиленного питания 5800 человек, выделено 3500 дополнительных оздоровительных коек, отправлено детей, предрасположенных к туберкулезу, в комсомольскую здравницу 120 человек, куплено 2100 путевок в пионерлагеря ^{[21, л. 89, 96, 97]}. Конечно, описанная ситуация была далеко не идеальной, но ничего похожего на отчаянное положение в 1941-1942 гг. уже не наблюдалось.

Таким образом, годы войны стали временем серьезных испытаний для органов здравоохранения, отвечавших за оказание медицинской помощи детям. Рост угроз детскому здоровью, увеличение численности детского населения привели к росту смертности и заболеваемости детей в 1941-1942 гг. В это же время обозначился экономический вектор работы детских медицинских учреждений, потребности промышленности в кадрах требовали резкого роста ясельной сети, позволявшей освободить женщин для производства. Организованная систематическая работа по укреплению детского здравоохранения, пусть и не сразу, дала свои плоды и позволила переломить ситуацию с заболеваемостью и смертностью детей к концу войны.