Relationship as a factor of aging and longevity of a person

Павла Семеновича Гуревича

Светлой Памяти посвящается!

Эта статья не о Павле Семеновиче, но его Светлой Памяти посвящается! Помятую, о его словах: «Ели берете проблему, не бойтесь преодолевать штампы, проявляйте индивидуальность»! Надеюсь, хотя бы немногое, из его советов, удается, воплотить!

Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского научного фонда, проект № 19-18-00058.

Введение в проблему.

Тематика долголетия, продления молодости, торможения старения, все острее чувствуется в современном обществе, и все чаще выступает предметом, в том числе, публичного обсуждения. С одной стороны, это определяется тем, что миром накоплен достаточный ресурс материально-технического и финансового благополучия (человек далеко ушел от проблем непосредственного выживания), а с другой стороны, стремительное развитие технологий (потенциал технологической сингулярности) обещает миру много возможностей, даже в тех сферах, которые считались ранее неприкосновенно-недоступными для человеческого вмешательства.

Актуальность. Активная междисциплинарная разработка проблематики долголетия (над которой работают генетики, молекулярные биологи, биофизики, антропологи, геронтологи, представители социальных и психологических наук) связана, как с фундаментальными аспектами знания о мире и человеке, так и с прикладными вопросами развития-функционирования общества, сохранения жизни и здоровья населения ^{[1,2,3,4,5,6]}. В мировой общественно-социальной и экономической практике сложилось, что одним из критериев благополучия и развитости общества выступает уровень продолжительности жизни. Понимание механизмов и факторов сохранения человеческого здоровья и увеличения индивидуальной продолжительности жизни, открывает возможности улучшения качества развития социальных институтов, принятия оптимальных и обоснованных решений в области социальной политики, образования, просвещения, а также способствует развитию у человека «компетенции долголетия»: повышает уровень его ориентировки и понимания закономерностей собственного развития, поддержании высокой работоспособности и жизненного тонуса ^[7].

Вопросы увеличения продолжительности жизни неразрывно связаны с проблемой старения: если науке удастся точнее определить факторы замедляющее «возрастное одряхление», и на этой основе разработать различного рода технологии и практики сохранения-поддержания молодости и жизненного тонуса, то будет снята проблема «давления возраста». Тогда, несмотря на увеличение продолжительности жизни, человек не будет ощущать свой «возрастной износ», оставаясь бодрым и активным.

Определение проблемного поля исследования.

Проблемами старения и долголетия занимаются в настоящее время, как естественные, так и гуманитарные науки. Единой теории старения, пока не существует, каждое направление вносит свой посильный вклад в понимание сложной механики человеческой жизни.

В поле исследований естественных наук насчитывается значительное количество теорий (старения / долголетия), выделяющих в качестве основной причины нарушения функционирования организма те или иные факторы. Обобщая многообразие существующих биологических теорий старения (в том числе, с учетом систематизаций Schur-Aellen, 1977; и Yin Chen, 2005), можно выделить генно-клеточно-молекулярные теории (считающие возможными причинами старения запрограммированные изменения экспрессии генов и специфических белков; наличие генов клеточной гибели («генов смерти»); возможности «избирательной гибели» клетки, посредством работы специфических избирательных рецепторов; наличие генных мутаций, как основы программированного старения; повреждения ДНК в процессе репарации и снижение репаративной эффективности с возрастом; укорочение теломер, приводящее к нестабильности хромосом и гибели клетки; наличие специфического иммунологического статуса, детерминированного существованием различных форм одного и того же гена, способных увеличивать или сокращать продолжительность жизни; накопление «загрязнений» (продуктов метаболизма), снижающих жизнеспособность клеток и другое); нейроэндокринные теории (связывающие постарение с недостаточностью нервной и эндокринной регуляции в поддержании гомеостаза, утрата которого приводит к смерти); теории часов старения (рассматривающие этот процесс, как результат предопределенного биологического плана); эволюционные теории (связывающие старение и смерть с действием естественного отбора, когда сигналом уничтожения организма является произведение (и, в случае человека, воспитание) им потомства); свободно-радикальные теории (одни из самых популярных, считающие, что долголетие связано с эффективностью антиокислительных систем, противостоящих свободно-радикальным повреждениям); метаболические теории (связывающие старение со скоростью обменных процессов); теории геронтогенеза (для которых старение есть продолжение развития и роста организма); надорганизменные теории (разветвленная группа концепций, полагающих в качестве причин старения экзогенные влияния на организм: неблагоприятной экологии (мало популярный подход), радиоционного космического излучения, накопления радиактивных веществ, отравление организма мочевой кислотой, поступающей с пищей, накопление организмом тяжелой воды, наличие фотохимических процессов, действие ионизированного воздуха, гравитации, магнитных полей и т.п.). Данное перечислениеОбобщено, в том числе, с опорой на систематики Schur-Aellen, 1977 и Yin Chen, 2005 ^{[8,9,10,11,12,13]}. Данный список, далеко не исчерпывает всего многообразия современных гипотез о причинах старения.

В нашем случае, для понимания возможных источников, провоцирующих постарение и, возможно, играющих роль в долголетии, наиболее подходящими и совместимыми с психологическими подходами, являются организменные теории старения (В.В. Фролькис, В.М. Дильман, И.А. Аршавский и др) ^[3,5,11], и понимание старения, как энтропии (Sachre, 1967, Bortz, 1986) ^[14,15]

Организменные теории рассматривают старение, как функцию целостного организма, во многом определяемую адаптационно-регулятивными процессами: старение понимается, как функция жизнедеятельности организма, в его неразрывной связи с внешней средой и необходимостью постоянной адаптации к ней, что является основой отсчета «биологического времени» ^[3,30]. Концептуальный ряд понимания действия «биологических часов», весьма разнообразен: Н.И. Моисеева (1990) полагает, что основу длительности временных интервалов задает скорость обмена веществ; В.А. Межжерин (1980) полагает, что «собственное время системы» определяется уровнем сложности организма; S. Jay (1985) определяет «индивидуальное время» количеством сердечных сокращений; E. Caikius (1981) связывает биологические часы с работой эндокринной системы; А.М. Мосолои (1981) рассматривает «биочасы», как часть генетического аппарата; P. E. Kloeden и R. Rossler (1990) называют эпифиз главным носителем «времени организма», связывая с его деятельностью контроль всей физиологической ритмики и геронтогенеза; Н.И. Аринчин (1991) и Gedd (1991) настаивают на наличии генетических программ, задающих действие «индивидуального времени» (через организацию циклических процессов, и взаимодействия систем «эргона» и «хрона») ^[5,11].

Кроме того, идеи «собственного времени системы», «индивидуального», «биологического» времени, нашли свое отражение в многообразии феноменологического ряда, связанного с временным континуумом существования человека: в отношении его рассматривается не только биологическое время, но и время, детерминированное социальным контекстом. В этой связи, были выделены отдельные градации возраста: хронологический (отсчитывается от момента рождения, указывается в документах, определяется принятыми временными эталонами); биологический (не идентичен хронологическому, поскольку определяется уровнем обмена веществ, состоянием систем органов, качествами иммунитета и здоровья); социальный (выражает насколько человек освоил социальные роли, уместно и адекватно их реализует, какие достижения имеет, в соотнесении со сверстниками); психологический (связывается с умственным и эмоциональным развитием и, как правило, определяется сравнением с некими популяционными нормативами в когнитивном и личностном развитии); субъективный (оценка человеком самого себя, с точки зрения возрастных ощущений) ^[3,16]. Последние два типа возрастной «маркировки» (психологический и субъективно-оцениваемый возраст), часто понимаются как аналоги, поскольку показывают высокий уровень устойчивой взаимосвязи, практически во всех исследованиях (т.е. объективированные измерения психологического возраста, посредством тестов и опросников, высоко коррелируют с субъективными оценками респондентов своего возраста ^[17], что позволяет в исследовательских целях, при изучении психологического возраста, использовать приемы возрастной самооценки).

Наука не осталась в стороне от изучения связанности возраста (в его разновидностях) с особенностями человека и его поведения. Было, например, выявлено, что заниженный психологический возраст способствует активности и эмоциональности ^[18], негативности и страхам в отношении к смерти ^[19], а повышение психологического возраста (что, по данным авторов, свидетельствует об увеличении скорости постарения) связано с потенциалом снижения продолжительности жизни ^[19].

Разработка организменных теорий в варианте гипотез биологических часов и индивидуального биологического времени, а также, развитие концепций разных типов возраста человеческой жизни, идет весьма интенсивно, набирая все больше фактов в свое подтверждение. Для нас, данный пласт работ, позволяет сделать предположение о важной роли психологического фактора (индивидуальности человека, его отношений) в процессах старения и долголетия.

Другим основанием, для возможного акцентирования в проблеме долголетия-старения роли психологической составляющей (на уровне личности и ее отношений), являются упомянутые энтропийные концепции (Sachre, 1967; Bortz, 1986), отталкивающиеся в своих представлениях от законов термодинамики (Н. Козырев, 1963; М. Чернышева, 2019) ^[14,15], имеющих специфику у биологических объектов, проявленную в том, что в термодинамическом смысле, эти системы (являясь «открытыми и неравновесными») не имеют риска «тепловой смерти», поскольку рождают энергию внутри себя, преобразуя ее в тепловую (Вернадский (1989), Пригожин (2002), Пригожин и Стенгерс (2000) ^[14]. Однако, биологическим системам крайне важен некий оптимальный уровень обобщенной энтропии (М.П. Чернышева, 2014), препятствующий гипер- (или гипо-) развитию отдельных процессов, что могло бы поставить существование организма под угрозу, вследствие нарушения энтропийного баланса ^[20]. В качестве генерализованного «нарушителя» энтропийного оптимума и источника разбалансировки организма (практически на всех уровнях) выступает стресс, порождающий (через специфический энергетический и биохимический ансамбль) широкий спектр значимых негативных последствий (И.С. Заводская, Е.В. Морева, 1981) ^[21]. Можно предположить, что значительный вклад в общий стресс-фон и потенциал энтропии жизнедеятельности организма человека вносит факт взаимодействия человека с другими - наличие системы отношений, которые обладают свойством непрерывного порождения неких неравновесных состояний, разнообразных противоречий, конфликтов и (не всегда приятных) переживаний.

Таким образом, поскольку человек, являет собой не просто некую биосистему, а сложное взаимопроникновение биологических (организм) и социально-обусловленных (личность) характеристик (Анри Валлон: «Человеческая природа уже изначально социализирована…»), то важное значение в понимании механизмов сохранения жизни и здоровья человека, для полноты и полноценности его бытия (в том числе реализации себя в деятельностно-профессиональном плане), имеет изучение не только биологических основ жизни-старения, но и изучение индивидуального опыта личности, особенно в плане его отношений, поскольку отношения выступают, с одной стороны, контекстом и ключевым фактором развития личности, с другой стороны, выражают особенности индивидуальности человека в его связях со средой ^[22].

Уже во второй половине ХХ столетия было отмечено, что продолжительность жизни человека определяется совокупностью разнородных факторов: наследственностью, условиями и образом жизни, состоянием окружающей среды, уровнем здравоохранения (Всемирный доклад о старении и здоровье Всемирной организации здравоохранения (World Report on Agein and Helth)) ^[23]. Таким образом, среди детерминант долголетия, усматриваются обстоятельства, связанные не только с биологией, но и социальной средой и самим человеком, его индивидуальностью, выборами, отношениями (в широком смысле).

В исследовательском поле мы находим разнообразие факторов, исследуемых в отношении к продолжительности жизни и скорости старения: семейный, социальный статус и особенности проживания ^[24], уровень продуктивных способностей и виды деятельности ^[25], увлечения и экстремальные факторы, присутствующие на уровне образа жизни ^[26], социальная фрустрация ^[27].

В качестве наиболее часто упоминаемых факторов не биологического ряда, сопряженных с долголетием и старением человека можно выделить: социальные условия (наличие в обществе подлинной (а не декларируемой) ценности человеческой жизни и ее значительной продолжительности (что должно быть выражено и на уровне отдельного индивидуума), достаточный уровень жизни (отдаленность от проблем непосредственного выживания), гуманистически ориентированные социальные институции, доступность образования, социальных и медицинских технологий, широкое просвещение, система комплексной поддержки людей в зрелых и преклонных возрастах); психологические условия (на личностном уровне: наличие долговременной, высокоценной цели (жизненной доминанты), альтруистической направленности, системного хронотопа жизни и деятельности, способности к самоконтролю и саморегуляции; на межличностном уровне главным детерминантом определены хорошие, доброжелательные, надежные отношения, в которых человек, гарантированно получает поддержку и качественную обратную связь, снижающие потенциал стресса-энтропии-распада); на уровне образа жизни прямыми факторами влияния доказательно являются: поддержание физической активности, контроль питания и веса, отказ от курения и умеренность в алкоголе ^[23]. Проблема 1: в спектре межличностных детерминант долголетия, наименее дифференцирована информация о влиянии жизненных отношений личности на процессы старения: обычно, констатируется только влияние положительного характера этих отношений на длительность индивидуального существования.

В литературе встречается весьма интересный факт, полученный в модельных экспериментах на представителях кишечнополостных (на гидрах): если гидрам медикаментозно отключали работу нервной системы, то весь функционал их жизнедеятельности сохранялся, практически, в неизменном виде, менялось только одно – значительно снижалась продолжительность жизни ^[20]. Поскольку, среди живых существ, наиболее сложная нервная организация характерна для человека, а самым сложным качеством этой нервной организации выступает способность к социальному взаимодействию и установлению отношений, нетрудно предположить наличие важных взаимосвязей между старением–долголетием и особенностями этих самых отношений.

Определение методологии и обоснование исследования. В отечественной психологии, есть блестательная по своей лаконичности и емкости концепция отношений Л.С. Рубинштейна, которую составляют три группы ведущих отношений личности: к себе, к окружающим, к миру и деятельности ^[28]. Можно предположить, что в каждой их этих групп отношений, имеют место некие составляющие (факторы, условия), которые оказывают влияние (а может даже и определяют) важные аспекты старения и долголетия человека. В рамках конкретного исследования, из «композиции» отношений Рубинштейна, мы выбрали «отношения к окружающим», и творчески развивая его идеи (против чего он, смеем надеяться, не возражал бы), предлагаем немного расширить, понимая их, как «отношения к окружающим», и «с окружающими».

Дополнительно, воспользуемся теорией объектных отношений М. Кляйн, которая акцентирует внимание и аргументирует (хотя и в психоаналитической парадигме) важность ранних этапов развития человека (первые месяцы и первые годы жизни), и специфику в эти периоды индивидуального опыта, связанного, в том числе, с отношениями со «значимым внешним объектом», которым выступают родители (или их «заместители», осуществляющие постоянный уход за ребенком ^[22]. Идеи М. Кляйн были развиты и, в определенном смысле, подтверждены последующими классическими психологическими исследованиями о ценности любви, эмоционально-теплого, заботливого, надежного, устойчивого и предсказуемого отношения к ребенку со стороны самых близких людей (прежде всего, матери и отца), о влиянии этих отношений на качества характера, индивидуальность, особенности построения отношений с окружающими, и даже жизненный путь личности (Дж. Боулби, 1973; М. Эйсворт, (J. Bowby, M Ainsworth, 1969, 1973, 2000 С. Хазан и Ф. Шавер, 1989, 1997, М. Розенова, 2006) ^{[22, с. 5, 30-48, 103, 108,]}.

Поскольку современная психологическая и психолого-педагогическая литература изобилует работами, иллюстрирующими важнейшую роль семьи, семейного благополучия, родительского отношения к детям на развитие психики и личности, нетрудно возникнуть предположению, о взаимосвязи данных (базовых) отношений, в том числе с продолжительностью индивидуальной жизни. Тем более, что даже работы в области исследования генома человека, все чаще демонстрируют роль отношенческой компоненты на состояние генома (осенью 2015 года в развернутом докладе Е.Л. Григоренко на Всероссийской конференции в ИП РАН, были доложены новые и обобщены более ранние исследования, о влиянии качества отношений, в которых находится ребенок, на состояние его генома: исследователи наблюдали детей, находящихся в детских домах и приютах, а затем усыновленных (взятых в семьи по патронат и т.п.). Оказалось, что уже через полгода геном детей преобразился: стал, по выражению автора доклада, «массивным и удлиненным», что «со стороны биологии-физиологии», является признаком улучшения функционирования всего организма) ^[30].

В научной литературе, мы встречаем немало информации, свидетельствующей о вкладе семейных, социальных и межличностных отношений в ситуацию долголетия. Зарубежные исследователи отмечают, например, возможное влияние детского травматического опыта, полученного в период до 18 лет, на состояние здоровья, процент психических и сексуальных расстройств, и продолжительность жизни взрослых людей. Обобщение большого массива данных позволяет исследователям констатировать, что негативный детский опыт (физическое и эмоциональное насилие, домогательство, физическое и эмоциональное пренебрежение, домашнее насилие, злоупотребление психоактивными веществами в быту, наличие домашнего психического заболевания, разделение родителей или их развод, наличие члена семьи, имеющего опыт тюремного заключения) обладает глубинным влиянием на эмоциональное состояние взрослых людей, повышая количество депрессивных расстройств и суицидальных попыток, актуализируя бессознательные механизмы психологической защиты (особенно в вариантах соматизации и диссоциации), и повышая процент неудачных стратегий самопомощи. Названные проявления могут выступать долгосрочными рисками для здоровья и сокращения продолжительности индивидуальной жизни (США: Исследования Американской организации по поддержанию здоровья Kaiser Permanente и Центров контроля и профилактике заболеваний). Встречаются работы, показывающие, что сильные психические потрясения и тяжелый травматический опыт детского периода, с достаточной вероятностью может быть связан с ускорением темпов старения человека и риском сокращения продолжительности жизни (Канада: Университет Британской Колумбии (University of Brirish Columbia, UBC): исследование проведено с применением технологий изучения генома и анализа ДНК, позволяющих измерять длину теломеров (защитных структур на концах хромосом в ДНК, отвечающих за скорость старения организма). Было выявлено, что у людей старше 50 лет, имеющих в анамнезе (в период до 18 летнего возраста), физическое насилие, аддикции родителей и утрату ими работы, имеет место сокращение длины теломеров, что может сигнализировать о процессах ускоренного старения ^[23,30].

Схожие данные обнаружены в лонгитюде Гарвардского университета (последний руководитель проекта Р. Уолдинберг): система отношений в гораздо большей степени влияет на продолжительность жизни, чем богатство и успех (которые конечно, способствуют более продолжительной жизни), но в самих отношениях главным является не их наличие само по себе («кто-то есть рядом со мной»), а их качество (теплота, доверительность, надежность) – именно качество отношений защищает человека от преждевременного старения, особенно в зрелых и преклонных возрастах. Конфликтные же отношения (причем, не только в близких и значимых отношениях, но и с широким кругом лиц), не способствуют долголетию. Некоторые другие исследования в университетах Америки (в штатах Мичиган и Теннеси) и Копенгагена (Дания), так же свидетельствуют в пользу важной роли качества отношений в процессах старения и достигаемого уровня долголетия ^{[23, 31]}. Некоторые отечественные исследования, также обнаруживают схожие результаты, например, в работе Т.В. Орлик и Н.В. Григорьевой (2018) были обнаружены взаимосвязи семейных отношений (в формате семейного статуса) с динамикой старения у женщин ^[24].

Проблема 2. Следует заметить, что в упомянутых исследованиях, на наш взгляд, не были представлены некоторые важные аспекты опыта детства и отношений. Например, остается неясным, в какой степени фигура матери и отца и особенности их отношения к ребенку (а так же, особенности отношений между родителями) могут влиять на скорость старения и продолжительность жизни.

Таким образом, отталкиваясь от концептуального разнообразия в определении биологических и социально-психологических источников и механизмов старения, основываясь на методологическом подходе отечественной психологии (теории жизненных отношений личности С.Л. Рубинштейна), дополненной концепцией объектных отношений (М. Кляйн) и разработками в области базовых отношений личности (М. Розенова) ^[22,28,32], мы обратились к поиску взаимосвязей базовых и значимых отношений человека с относительными маркерами процессов старения (показателями биологического и психологического возраста, и вычисляемых на их основе темпов биопсихологического постарения), что можно определить целью исследования.

Объектом исследования являются психологические (в варианте личностных отношений) факторы старения человека. Предметом исследования: взаимосвязь особенностей и удовлетворенности человека в базовых (семейных, детско-родительских) и значимых отношениях с показателями биологического и психологического возраста, и динамики (темпа) биопсихологического старения.

Новизна исследования определяется оригинальностью постановки исследовательской цели и примененным методическим аппаратом; уточнением и дифференцированием взаимосвязи отношенческой составляющей (в варианте базовых и значимых отношений) с биологическим и психологическом возрастом человека, и динамикой (темпом) его биопсихологического старения. Результаты исследования дополняют и уточняют научное понимание действия психологических факторов (в частности отношений с родителями, сиблингами, друзьями, соседями и единомышленниками), участвующих в детерминации длительности жизненного цикла человека.

Методическое обеспечение и результаты исследования.

Нахождение измерительного инструментария для диагностики биологического возраста и темпов старения – задача непростая. В мировой практике, наиболее популярным методом сейчас выступает вариативная диагностика генома (чаще всего, методики «анализа слюны»). В основе данной методики лежит «теломерная» (1971) (затем преобразованнаяв «редусомную»(2003))концепция, маркеров биологического старения, принадлежащая нашему отечественному ученому А.Н. Оловникову, который на базе обобщений результатов экспериментов Л. Хейфлика, предложил идею возрастного укорочения хромосом. С возрастом, набор и количество генов в редусомных ДНК (по модели 2003 года) меняется в сторону уменьшения их количества и экспрессии, что может служить средством измерения биологического возраста в индивидуальном развитии ^[30,33,34]. Подход А.Н. Оловникова позволил, по сути, обнаружить некие структуры «хрономеры» - материальный носитель «биологических часов». Однако, метод является, все еще достаточно дорогостоящим, и не все лаборатории могут похвастаться возможностью его применения.

В этой связи, мы обратились к концептуальным разработкам В.П. Войтенко в области понимания и измерения биологического возраста, которые оказались для нас более доступны, в сравнении с возможностью исследования ДНК. Диагностика биологического возраста, в нашем случае, базировалась на определении уровня функционирования организма и состояния здоровья человека, дополненные уже разработанными статистическими нормами показателей состояния организма для каждого года, что получило наименование «должный биологический возраст» (ДБВ) (В.П. Войтенко, 1982, Л.Д. Маркина, 2001) ^[35,36].

-Методика «Определение биологического возраста (БВ) по В.П. Войтенко» и определение темпа старения. Данная методика позволяет диагностировать биологический возраст человека посредством формульного расчета, проводимого на основе измерений показателей уровня обмена веществ, активности сердечно-сосудистой системы, органов дыхания, опорно-двигательного аппарата, системы равновесия и показателей субъективной оценки своего здоровья ^[35]. В дополнение, методика включает статистические нормы показателей для каждого года, что получило наименование «должный биологический возраст» (ДБВ) ^[36].

На основе полученных показателей (биологического и должного биологического возраста), можно вычислить «Индекс относительного биологического старения» (рассчитывается как разница биологического и должного биологического возраста), который допустимо рассматривать в качестве критерия биологического постарения человека (насколько человек биологически (физиологически, по состоянию здоровья) старше статистической возрастной нормы. Отрицательные значения формулы свидетельствуют в пользу сохранения индивидуальной физиологической молодости человека, а положительные значения «работают» в сторону индивидуального постарения, относительно статистической возрастной нормы.

Исследование интересующих нас психологических параметров, связанных с выявлением особенностей отношений респондентов, осуществлялось ниже представленными методиками, часть которых является стандартизированными и в варианте модификации, а часть, была разработана под задачи исследования.

2. Методика вычисления темпов психологического постарения: построена следующим образом: на перовом этапе: респондент дает субъективную оценку своего возраста на основе того, на сколько лет себя чувствуетв настоящий момент времени; на втором этапе производится соотнесение субъективно-ощущаемого возраста (заданного самооценками респондентов) с хронологическим: по разности данных показателей (показатель субъективно-ощущаемого возраста «минус» хронологический возраст) производится оценка темпов психологического постарения / моложавости. Этот показатель позволяет оценить уровень «относительное психологического постарения». Если разница имеет отрицательный знак, то это, скорее признак низкого уровня «относительного психологического постарения» и высокий потенциал сохранения молодости, психологического тонуса (моложавости), но, одновременно, и инфантильности, незрелости (например, если человеку по паспорту 35 лет, а он себя чувствует на 20, разница («индекс относительного психологического постарения») составляет отрицательное число (20 – 35 = -15)). Это может свидетельствовать о том, что человек, скорее всего, ощущает жизненный тонус, активность, ориентацию на перспективы, разнообразие планов, но, вместе с тем, и наивность, незрелость и все, что свойственно более молодым возрастам.

3. Большой дифференциальный анамнестический опросник (авторская разработка), построенный на основе структурированного интервью, с системой шкалирования ответов респондентов, а так же, содержит вопросы, позволяющие получить информацию о наличии в семье респондентов долгожителей (со стороны отца и со стороны матери), опыта развода родителей или собственного развода, информацию об особенностях проживания в настоящее время (с родителями, с супругами и членами своей семьи, с кем-то из родных или друзей, отдельно и самостоятельно).

Опросник включает несколько методик: на оценку респондентами качества отношений с матерью и отцом (по степени близости-доверительности-теплоты), оценку семьи, в которой рос (по эмоциональному фону и по степени уровня эмоционального благополучия), оценку детства с точки зрения наличия и степени выраженности проблем и психотравматического опыта. Оценка качества отношений с матерью и отцом проводилась по характеристикам «холодно-равнодушные», «конфликтные», «прохладно-дистанцированные», «нормальные (обычные)», «теплые, любящие», «симбиотические (чрезмерно взаимозависимые)» (диапазон итоговой бальной фиксации ответов: от 1 балла (низкая (негативная) оценка качества отношений) до 7 баллов (показатель наибольшей выраженности положительного характера отношений). Оценка уровня благополучия прародительской семьи определялась в характеристиках «негативной, проблемной, неблагоприятной», «некомфортной», «формальной», «обычной», «комфортной, благоприятной», «отчетливо благополучной», «счастливой» (показатель благополучия варьировал в диапазоне от 1 балла (высокий уровень неблагополучия и проблемности семьи) до 7 баллов (показатель высокого уровня семейного благополучия). Наличие и степень травматического опыта детства диагностировалось с помощью задания «Закончить фразу «В моем детстве….», сделав выбор одним из предложенных вариантов: «…не было значительных и серьезных проблем, не было тяжелых запоминающихся наказаний, только ситуативные, обычные проблемы», «… проживал в семье с низким материальным достатком», «…. проживал с пьющими (или с другой зависимостью) родителями, или был член семьи с психиатрическим диагнозом», «… пришлось быть свидетелем насилия родителей (или других членов семьи по отношению друг к другу», «…. были проблемы с избиениями, или психологическим давлением (меня били, и/или психологически подавляли)», «…. была утрата родителя (в результате смерти, или развода, после которого контакта с этим родителем не было», «…. был опыт наблюдения сексуального насилия», «… я пережил опыт сексуального насилия, или иной глубоко травматический опыт»). Оценка травматичности детского опыта велась в диапазоне от 1 баллов (низкий уровень психологической травматичности детства) до 8 баллов (высокий уровень травматизации в детства).

4. Методика «Тест жизненной удовлетворенности» («Опросник психологического состояния человека» (A.O. Neugarten, 1961) в адаптации Н.В. Паниной, 1993), представляет собой стандартизированный инструмент психологической диагностики, широко используемый в разнообразных исследованиях ^[37].

5. Опросник удовлетворенности личности в базовых и значимых отношениях. В опроснике задана оценка респондентами удовлетворенности (в настоящем) своими отношениями с каждым из родителей, с сиблингами (братьями и сестрами), с супругами, с детьми (при их наличии), с соседями, коллегами по работе, с единомышленниками и друзьями, с широким кругом окружающих. Оценка уровня удовлетворенности в отношениях проводилась в условных процентах, где 0 % - показатель неудовлетворенности, а 100 % - показатель максимальной удовлетворенности отношениями); плотность взаимодействия в каждом типе отношений оценивалась от 1 балла (минимальность и редкость контактов и общения) до 6 балов (частые и постоянные контакты и взаимодействие); оценка значимости-первостепенности отношений каждого типа проводилась в диапазоне от 1 балла (низкий уровень значимости отношений для субъекта) до 9 баллов (высокий уровень субъективной значимости данного типа отношений).

6. Методика оценки удовлетворенности в сфере интимно-сексуальных отношений, построена на основе субъективных оценок интимно-сексуальной жизни по шкалам семантического дифференциала (15 антонимичных шкал, объединенных в две полярные обобщенные шкалы). Оценка по антонимичным шкалам ведется встандартной системе шкальной градации, принятой для техники семантического дифференциала. Примененные шкалы-характеристики включают наиболее существенные аспекты интимно-сексуальной близости в вариантах «положительной удовлетворенности» и свойств «неудовлетворенности». Подсчет оценок ведется отдельно для «шкалы положительной удовлетворенности», и для «шкалы неудовлетворенности» (максимальные показатели составляют 45 баллов). Индекс общей интимно-сексуальной удовлетворенности рассчитывается на основе разницы показателя положительной удовлетворенности и показателя неудовлетворенности. Отрицательное значение индекса указывает на выраженную степень неудовлетворенности человеком в сфере интимно-сексуальных отношений. Методика является авторской разработкой (М.И. Розенова), на базе имеющихся средств диагностики удовлетворенности в сексуальной сфере и в сфере близких отношений. Шкалы «позитивной удовлетворенности» в интимно-сексуальных отношениях включают следующие характеристики интимно-сексуальной сферы: «активная», «полноценная», «разнообразная», «легкодоступная», «стабильная», «с постоянным партнером», «приятная», «желанная», «удовлетворяющая», «интересная», «без пугающего насилия или агрессии», «с обоюдно принятыми перверсиями (искажениями, отклонениями)», «я удовлетворен партнером, и он мною удовлетворен» «я удовлетворен партнером, но он мною не удовлетворен», «сравнивая с условной средней нормой, думаю, что в интимно-сексуальном плане у меня, в целом, повыше и средней нормы». Шкалы неудовлетворенности интимно-сексуальной сферой включают такие оценки, как: «не активная», «недостаточно полноценная», «однообразная», «труднодоступная», «скорее случайная», «с разными партнерами», «неприятная», «нежеланная», «не удовлетворяющая», «не интересная», «с присутствием пугающей агрессии или насилия», «без взаимно принятых перверсий (искажений, отклонений)», «я неудовлетворен партнером и он мною неудовлетворен», «я не удовлетворен партнером, а он мною удовлетворен», «сравнивая с условной средней нормой, думаю, что в интимно-сексуальном плане у меня, пониже средней нормы». Максимальный балл «положительной интимно-сексуальной удовлетворенности» и «неудовлетворенности» составляет 45 баллов (минимальный балл – 15). На основе разницы показателей «положительной интимно-сексуальной удовлетворенности» и «показателя неудовлетворенности вычисляется Общий «индекс удовлетворенности в интимно-сексуальных отношениях»: чем более высокое положительное значение «индекса», тем выше уровень удовлетворенности человека в данной сфере отношений.

В качестве респондентов выступили 102 человека в возрасте 34-67 лет, среди которых было 45 мужчин и 57 женщин, представляющих финансово активную группу населения (работающие респонденты). Обработка проводилась методами математической статистики, с применением критериев Пирсона и Спирмена. В соответствии с расчетными формулами и таблицами значимости вычисленных показателей (критических значений) для n=102: для критерия Пирсона (при расчете степеней свободы K = n-2), интервал значимости r (xy) находится в границах показателя r = 0,02 и 0,25 (при p <0,05 и p <0,01). Тот же интервал критических значений, применим для расчетов по критерию Спирмена, поскольку n > 40.

Следует отметить, что сбор эмпирического материала продолжается, и через некоторое время мы сможем представить более детализированные аспекты нашего исследования, но уже в несколько иных аспектах проблемы сохранения молодости, старения и долголетия. В настоящем исследовании, мы, прежде всего, искали взаимосвяз, особенностей и удовлетворенности в отношениях с темпами биопсихологичского старения, как ориентир для более детализированных разработок темы. В этой связи (в данной статье), мы не стали дробить описание результатов отдельно по мужской и женской выборке, делать подробный обзор описательной статистики, поскольку важным было обнаружение путей дальнейшего поиска. Однако, полученные даже на этом уровне результаты, уже позволили сделать ряд интересных выводов, здесь, мы приводим наиболее существенные результаты.

Результаты. Основываясь на полученных данных, можно констатировать, что обнаружены весьма интересные взаимосвязи между исследуемыми параметрами, часть из которых вполне предсказуема (не противоречит здравому смыслу, обыденной практике и другим исследованиям), а часть оказалась неожиданной. Прежде всего, представим соотнесение типов возрастов, взаимосвязи между возрастами и темпами биологического и психологического старения (Таблица 1).

Таблица 1. Уровень взаимосвязи хронологического, биологического и субъективного (психологического) возраста между собой, с темпами постарения и качеством-удовлетворенностью в отдельных сферах отношений (n=102; r = 0,02 и 0,25 (при p <0,05 и p <0,01) для коэффициента Пирсона (при K = n – 2) и для коэффициента Спирмена, при n > 40).

Прим. 1:в таблице 1 показатель психологического старения интерпретируется с позиций уровня психологической моложавости, т.е низкого темпа старения.

Прим. 2: В таблице 1. метка «не рассматр.» - поставлена, если значения входят в измеряемый параметр (биологическое постарение вычисляется с помощью показателей биологического и должного биологического возраста, а психологическое постарение (моложавость) определяется с использованием значением хронологического и субъективно-ощущаемого (психологического) возраста.

Показатели, представленные в таблице 1. отражают достаточно выраженный уровень соотносимости всех типов возрастов. Особенно высокие показатели мы наблюдаем в корреляции хронологического и должного биологического возраста, что выступает подтверждением адекватных статистически определенных нормативов в отношении должного биологического возраста для всех возрастов.

Выявленные отрицательные взаимосвязи темпа биологического постарения с показателями хронологического и субъективно-психологического возраста, показывают высокие темпы физиологического старения у более молодых и чувствующих себя молодыми (моложавыми) респондентов. С одной стороны, это может быть естественно: именно в молодых возрастах все процессы, в том числе и постарения, происходят интенсивнее, чем в более зрелом периоде. Однако, это вызывает и настороженность: возможно, мы имеем дело с сигналом о не очень хорошем здоровье у молодежи, а субъективное ощущение моложавости выступает психологической компенсацией негативных тенденций и сбоев в биологических (физиологических) системах организма.

Корреляционная связь (r= 276 / 328 (по Пирсону / по Спирмену)) уровня психологической моложавости с показателями биологического возраста подтверждает, что возрастное биологическое «обветшание» имеет тенденцию компенсации посредством психологического самоощущения своего возраста, как более молодого: люди, которые имеют более высокий статус по биологическому возрасту, склонны позиционировать себя, как более молодых.

Весьма показательны выявленные взаимосвязи между возрастными показателямии удовлетворенностью-качеством в некоторых типах отношений личности (приводятся только значимые корреляции) (Таблица 2), а так же, обнаруженные корреляты темпов постарения с некоторыми сферами отношений (Таблица 3, Таблица 4): в таблицах показатель психологического старения интерпретируется с позиций уровня психологической моложавости).

Таблица 2. Взаимосвязи удовлетворенности и качества отношений с показателями хронологического, биологического и субъективного (психологического) возраста отношений (n=102; r = 0,02 и 0,25 (при p <0,05 и p <0,01) для коэффициента Пирсона (при K = n – 2) и для коэффициента Спирмена)

Наиболее тесно связаны с возрастом (особенно хронологическим) интимно-сексуальные отношения (Таблица 2), причем увеличение любого возрастного параметра сопряжено со снижением удовлетворенности в данном типе отношений. Удовлетворенность же в супружеских отношениях имеет тенденцию роста параллельно хронологическому возрасту, однако, при ослаблении здоровья (возрастание биологического возраста) и психологического самочувствия (низкий уровень психологического тонуса и субъективной моложавости) удовлетворенность супружескими отношениями имеет тенденцию снижения (Таблица 2).

В многообразии значимых отношений, с возрастными показателями, наиболее связаны отношения с друзьями и единомышленниками (таблица 2). Эти группы отношений разведены, поскольку наши друзья не всегда являются нашими единомышленниками: дружеские отношения могут сложиться в ранние периоды, но люди взрослеют, развиваются, приобретают различные взгляды и мнения, и могут уже не совпадать в этом со своими, ранее приобретенными друзьями, но это не является поводом к разрыву дружеских отношений. Однако, выявленные связи носят негативный характер: увеличение значений возраста (в любом типе) связано со снижением удовлетворенности и в дружеских отношениях, и в отношениях с теми, кто с нами «заодно».

Самым важным для нас результатом в исследовании (что мы можем позиционировать, как свое небольшое «открытие») является обнаружение тенденции отрицательной взаимосвязи биологического и психологического возраста с качеством отношений с отцом (r = -128 / -135 (биологический возраст): r = -159 / -279 (субъективный, психологический возраст)). Особенно это кажется ярким фактом на фоне того, что никаких взаимосвязей не проявилось в сфере отношений с матерью, которые, как свидетельствует вся психоаналитическая и психологическая литература, выступают главным фундаментом человеческой жизнеспособности. И возможно, данный факт внесет важные уточнения в вопросы детерминант человеческого развития.

Отдельными таблицами (Таблица 3, Таблица 4) представлены взаимосвязи биологического и психологического постарения с системой отношений личности (напомним, в таблицах показатель психологического старения интерпретируется с позиций уровня психологической моложавости, т.е низкого темпа старения).

Таблица 3. Взаимосвязь темпа биологического старения с половозрастными параметрами и показателями качества, удовлетворенности и значимости в разных типах отношений (для n=102; r = 0,02 - 0,25 (при p <0,05 и p <0,01) для коэффициента Пирсона (при K = n – 2) и для коэффициента Спирмена (при n > 40))

Как видно из табличных данных (Таблица 3), темп биологического постарения оказался связанным с большим количеством параметров отношений, чем темп психологического постарения, однако темпы и биологического и психологического старения (таблица 3, таблица 4) обнаруживают много сходства, если рассматривать их с точки зрения взаимосвязей с исследуемыми параметрами отношений.

Чем выше уровень значимости (не удовлетворенности, а именно значимости) отношений с родителями и друзьями, тем темп биологического постарения оказывается выше (таблица 3). Возможно, высокий уровень значимости этих отношений приводит к существенным дополнительным эмоциональным и физическим затратам, что может повышать уровень стресс-энтропии и, как следствие, способствовать ускорению износа организма (в соответствии с энтропийной теорией биологического старения ^[14]), и повышать износ «метаресурса» - общего запаса жизненных сил организма (по предположению Т.Н. Березиной ^[4]. А вот отношения с братьями и сестрами на биологическое постарение действуют посредством удовлетворенности этими отношениями: при низком уровне удовлетворенности отношений с сиблингами, отмечается повышение темпа биологического износа человека (таблица 3). Тоже, справедливо в ситуации отношений с соседями и окружающими: высокий уровень удовлетворенности, может способствовать понижению динамики постарения (таблица 3).

Таблица 4. Взаимосвязь темпа психологического старения с половозрастными параметрами и показателями качества, удовлетворенности и значимости в разных типах отношений (для n=102; r = 0,02 - 0,25 (при p <0,05 и p <0,01) для коэффициента Пирсона (при K = n – 2) и для коэффициента Спирмена (при n > 40)

На основе анализа табличных данных (таблица 3, таблица 4) видно, что биологическое и психологическое старение соотносимы: с увеличением темпа биологического постарения, субъективная психологическая моложавость, так же, имеет тенденцию снижения. Нормативные показатели биологического возраста (состояния здоровья) устойчиво коррелируют с темпами биологического и психологического старения (таблица 3, таблица 4)). Сниженные темпы биологического постарения и более выраженный уровень психологической моложавости оказался в большей мере присущ женской выборке (таблица 3, таблица 4).

Отсутствие серьезных проблем и психотравмирующего опыта в детских возрастах снижает темпы биологического и психологического постарения, позволяет человеку чувствовать себя моложе, и это соотносится с данными зарубежных и отечественных исследований (таблица 3, таблица 4). Анализируя показатели психологического и биологического постарения, вновь обнаруживает себя взаимосвязь качества отношений с отцом: теплота и близость отца позволяют человеку дольше чувствовать себя молодым (психологический возраст) и здоровым (низкий темп биологического старения и ухудшения здоровья) (таблица 3, таблица 4)). Уровень интимно-сексуальной удовлетворенности негативно сопряжен, как с психологическим, так и с биологическим постарением человека: биологически «обветшалые» и психологически моложавые одинаково неудовлетворенны в интимно- сексуальной близости (таблица 3, таблица 4). На уровне тенденции заметно, что более быстро стареющие люди, в большей степени удовлетворенны отношениями с единомышленниками, а наличие психологической моложавости, напротив, понижает удовлетворенность в этой сфере отношений (таблица 4).

Удовлетворенность и положительная оценка своих достижений (в общей структуре жизненной удовлетворенности, как дополнительного параметра) имеет низкие показатели, как при высоких темпах биологического постарения, так и при низком уровне психологического старения: психологически моложавые люди и «изношенные» по здоровью, одинаково чувствуют неудовлетворенность тем, что у них, на данный момент получилось в жизни с точки зрения достигнутого (таблица 3, таблица 4).

В нашем исследовании, многие из введенных параметров, себя не проявили или оказались слабовыраженными (например, не «сработал» фактор наличия в семье долгожителей, качество отношений с матерью, ряд других отношенческих характеристик). Однако, возможно с применением более сложных систем обработки (например, по типу «нейросетей».), эти факторы могут обнаружить свое влияние, но это уже предмет отдельного рассмотрения.

Выводы

Проведенная исследовательская работа позволяет обобщить полученные данные, сформулировав основные выводы.

1.В системе базовых отношений личности наиболее тесно взаимосвязанными с параметрами биологического и психологического возраста, а так же темпами биопсихологического постарения оказались детско-родительские и сиблинговые отношения, но в специфических аспектах: высокая значимость родительских отношений проявила связь с более высокими темпами биологического постарения, а удовлетворенность в отношениях с сиблингами (братьями / сестрами), напротив проявила сопряженность с более высоким уровнем психологической моложавости.

2. Качество отношений с отцом имеет выраженную тенденцию взаимосвязи с темпами биологического и психологического постарения, а так же с уровнем актуального биологического и субъективного (психологического) возраста: возможно (и это потребует более тщательной дальнейшей проверки), близость и теплота в отношениях с отцом, защищает человека от преждевременного психологического старения и раннего физического увядания.

3. Значимо связанными с биопсихологическим возрастом и темпами старения оказались отношения с друзьями, соседями и единомышленниками. Однако, ценность (высокий уровень субъективной значимости) дружеских отношений, в большей степени связана с высокими темпами биологического постарения, а вот удовлетворенность в отношениях с соседями и единомышленниками, способствует психологическому тонусу и моложавости. Неудовлетворенность в сфере интимно-сексуальных отношений оказалась универсально связанной со всеми исследуемыми возрастами и темпами старения.

4. В исследовании получен ряд результатов, позволяющих подтвердить ранее установленные взаимосвязи и отношения: в частности, подтверждена соотносимость хронологического, биологического, должного биологического и субъективно-психологического возрастов; выявлены более высокие темпы биопсихологического постарения в более молодых возрастах; тенденция ощущения большей субъективно-психологической моложавости, при увеличении хронологического и биологического возраста (которая, видимо, имеет ограничения, заданные положительными взаимосвязями биологического и психологического возраста).

Заключение

Представленное исследование выполнено в рамках изучения факторов долголетия-старения, сохранения человеком здоровья, высокой работоспособности и жизненного тонуса. Авторы сосредоточились на изучении психологических составляющих старения, в аспекте изучения взаимосвязей значимых отношений личности с параметрами биологического и психологического возрастов, а так же, вычисляемых на их основе темпов биопсихологического старения. Результаты исследования позволили дифференцировать вклад базовых (семейных, детско-родительских) и значимых социальных отношений, в понимание их влияния на темпы постарения человека, что существенно дополняет и уточняет картину научных представлений о влиянии психологических факторов на продолжительность жизни и возможность торможения процессов старения, Часть полученных результатов соотносимы с имеющимися литературными данными, но часть является авторскими находками, в частности, выявлено значение отношений с отцом для ситуации биопсихологического старения, а так же дифференцирован вклад значимости и удовлетворенности в отношениях разного типа в феноменологию старения. Полученные результаты позволяют наметить широкий спектр направленных исследований в означенной проблемной области.