From political and intellectual biography of the Yakut emigrant Asklefeodot Afanasyevich Ryazansky (1898-1968)

Savvinov Pavel Olegovich ORCID: 0000-0002-4260-6225 Junior research associate, Institute for Humanitarian Research and North Indigenous Peoples Problems of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences 677027, Russia, Republic of Yakutia, Yakutsk, Petrovsky str., 1 pavel_savvinov@mail.ru Other publications by this author

История российской эмиграции всегда привлекала внимание исследователей. Революция 1917 г. и гражданская война в стране вынудили покинуть не только представителей бывших господствующих классов, но и значительную часть сражавшихся на стороне белого движения и сочувствовавших им крестьян, рабочих и интеллигенции, что надолго определила их историческую судьбу. Эмиграция также затронула и Якутию. Так, на территории региона гражданское противостояние 1921 – 1923 гг. оказала огромное влияние на судьбы многих якутян. Актуальность исследования обусловлена тем, что история якутской эмиграции остается малоизученной в отечественной историографии. Целью данной статьи является всесторонне рассмотрение жизнедеятельности якутского эмигранта А.А. Рязанского. Методологическим основанием исследования является цивилизационный подход, позволяющий выявить региональные и локальные проблемы, повлиявшие на всестороннее исследование темы эмиграции. Предметом исследования, в рамках проекта, посвященного ментальным характеристикам мира якутской эмиграции 1917 – 1940 гг., является история якутской эмиграции на примере из жизнедеятельности активного участника антибольшевистского движения на северо-востоке России, сражавшихся за альтернативный путь развития в XX веке и якутского эмигранта А. А. Рязанского. Объектом исследования является история российской эмиграции. В качестве инструмента для раскрытия темы был применен историко-биографический метод. Научная новизна заключается в том, что впервые биография А.А. Рязанского стала объектом целенаправленного анализа на основе принципов историзма, объективности, системности. В научно-информационный оборот вводятся неопубликованные исторические источники: материалы из фондов Государственного архива Хабаровского края (Главное бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурии – Ф. Р-830) и Национального архива Республики Саха (Якутия) (Истпарт Якутского обкома КПСС – Ф. П-1, Якутское губбюро РКП(б) – Ф. П-2, Сибирская добровольческая дружина – Ф. Р-440, Временное Якутское областное народное управление – Ф. Р-441).

В историографии эмиграции выделяют три периода в процессе её формирования и развития: 1920-е гг., 1970-е — 1980-е гг. и с начала 1990-х гг. до наших дней ^{[21, с. 81]}. В советский период заниматься темой эмиграции в указанный период можно было только в одном ключе — разоблачая и осуждая эмигрантов, выполняя идейно-политическую задачу партии по борьбе с врагами. Так, М.Н. Покровский в ряде своих выступлений, статей и брошюр выступал с критической оценкой в адрес эмигрантской печати ^{[21, с. 81]}. В целом советские историки в своих исследованиях при рассмотрении проблемы русской эмиграции, через призму марксистко-ленинской парадигму, особое внимание обращали на связи «между внутренней и зарубежной контрреволюцией». К российским эмигрантам советские исследователи относили всех тех, кто не воспринял Советскую Россию во главе с большевиками, и эмигрировал после 7 ноября 1917 г. или же тех, кто боролся против Советской власти и был вынужден после поражения бежать за границу. Советские историки (Г.Ф. Барихновский, Г.З. Иоффе, В.В. Комин, Л.М. Спирин, И.Я. Трифонов, С.А. Федюкин, А.Л. Афанасьев, Ю.В. Мухачев, В.В. Сонин, Л.К. Шкаренков и др.) были убеждены, что «судьба этих людей непосредственно связана с судьбой тех классов и социальных слоев России, которым Великая Октябрьская социалистическая революция вынесла свой приговор» ^{[15, с. 265-298]}. В советский период историками по тематике якутской эмиграции специальных исследований не проводились.

Следующий этап в развитии истории российской эмиграции как самостоятельного направления в историографии начинается в постсоветское время. В 1994 г. вышла на свет монография Н.В. Вишневского, г., в которой автор подробно исследует японский «показательный» поселок «Отасу но мори», просуществовавший с 1926 г. по 1945 г. В данной работе автором освещается деятельность якутского интеллигента Дмитрия Прокопьевича Винокурова, находившегося тогда в японской эмиграции в поселении Отасу ^{[11, с.158]}. С 1925 г. по 1938 г., как отмечал автор, Винокуров занимался активной политической деятельностью в попытке развязывания войны между Японией и СССР с целью отделения Якутии и Северного Сахалина от СССР под протекторат Японии. В Якутии начиная с 1990-х гг. проблемы якутской эмиграции начали рассматривать в своих трудах историки и краеведы. В 2002 г. выходит на свет монография Н.Н. Дьяконовой. В своей работе Дьяконова впервые в историографии обозначила проблему якутской эмиграции. ^{[14, с. 39-204]}. Стоит выделить якутского писателя и журналиста В.Е. Васильева – Харысхал, который начиная с 2000-х гг. проводит поисковые поездки в США, Финляндию, Китай, Японию с целью обнаружения новых сведений о жизнедеятельности якутов-эмигрантов. В.Е. Васильев во время своих экспедиций посещал такие города США как Анкоридж, Сиэтл, Вашингтон, Джуно и работал с фондом Винокурова и выявил потомков якутского купца П.А. Кушнарева проживающих в США. Харысхал в поисках бежавших якутов из Соловецкого лагеря в Финляндию посетил город Хельсинки (Финляндия), где работал в личном архиве Ф.М. Корнилова ^{[27, с. 74-75]}. В 2004 г. В.Е. Васильевым публикуются письма Афанасия Спиридоновича Ефимова, одного из видных деятелей повстанчества на севере Якутии и ВЯОНУ, который после гражданской войны в Якутии эмигрировал в Крым. Далее он издает статью по поиску материалов о якутских эмигрантах в архивах Владивостока, Хабаровска, Харбина и Шэньяна. В результате поиска В.Е. Васильев обнаружил личное дело якутского купца 1-ой гильдии Г.В. Никифорова – Манньыаттах уола ^{[7, с. 118-121]}. М.С. Иванов – Багдарыын Сулбэ рассмотрел жизненный путь М.Ф. Корнилова, С.К. Старостина и Е.Е. Старостина, которые отбывали наказание на Соловках и впоследствии совершили побег в Финляндию. Кроме того, он изучал жизнедеятельность Д.П. Винокурова, В.И. Новгородова, Г.В. Никифорова – Манньыаттаах уола, эмигрировавших в Японию ^{[6, с. 240]}. Таким образом, публикации В.Е. Васильева и М.С. Иванова повысили интерес историков к тематике якутской эмиграции. Американский исследователь Ричард Пирс и О.Д. Якимов исследовали жизнедеятельность якутянина М.З. Винокурова, эмигрировавшего в США и внесшего огромный вклад в сбор и сохранение памятников истории Русской Америки ^{[20, с. 160-164; 28, с. 29-69]}. В рамках изучения истории якутской эмиграции и «якутского мира» выходит ряд статей Е.П. Антонова и Е.Н. Романовой. Специалист по национальной интеллигенции Е.П. Антонов рассмотрел общественно-политические взгляды и особенности адаптации якутской эмиграции и пришел к выводу, что якутская диаспора, оставаясь непримиримой к большевикам, не занималась политической деятельностью, поскольку вынуждена была бороться за выживание и адаптацию в инокультурной и иноземной цивилизационной среде ^{[4, с. 124-127; 5, с. 228-244.]}. Е.П. Антонов исследовал судьбу оставшегося на Родине отца А.А. Рязанского – А.П. Рязанского. Историк отмечает, что А.П. Рязанского обвинили за то, что его сын являлся активным участником антибольшевистского движения на северо-востоке России и за частную переписку с ним – «преступное информирование эмиграции»^{[2, с. 54 – 56]}. Специалист по культурной антропологии и этнографии Е.Н. Романова изучает социальную и коллективную память якутских эмигрантов и адаптацию «якутского мира» за рубежом как социокультурный феномен. Романова приходит к выводу, что якутская эмиграция в Китае было сконцентрировано на создание сетевого интеллектуального сообщества на основе объединения всех якутян оказавшихся в эмигрантской среде Японии, Европы и Америки. Среди якутской диаспоры, по мнению историка, существовали разные взгляды и позиции относительно будущего развития Якутии ^{[23, с. 59 – 64; 24, с. 140-145]}.

О ранних годах жизнедеятельности Асклефеодота Афанасьевича Рязанского известно лишь то, что он родился в 1898 г. в Якутской области в семье Афанасия Петровича Рязанского. Его отец до революции занимал должности наслежного старосты в Соморунском наслеге, главы Амгинского улуса и наслежного секретаря 3-го Чакырского наслега. Также А.П. Рязанский активно сотрудничал в работе местной газеты «Якутские вопросы» ^{[2, с. 54 – 56]}. Данная газета сыграла роль в формировании и распространении либеральных идей в Якутии. В работе над газетой принимали участие видные представители якутской национальной интеллигенции В.В. Никифоров и Г.В. Ксенофонтов ^{[13, с. 139 – 141]}. После установления Советской власти в Якутии занимал должность секретаря Амгинского ревкома. С марта 1922 г. А.П. Рязанский участвовал в антибольшевистском движении, где занимал должность уполномоченного ВЯОНУ по доставке из северных округов пушнины. В 1929 г. А.П. Рязанский был арестован ОГПУ за участие в антибольшевистском движении вместе с сыном А.А. Рязанским и осужден к трем годам лишения свободы в исправительно-трудовом лагере. Оттуда он уже не вернулся ^{[2, с. 54 – 56]}.

Одним из главных причин гражданского противостояния и роста антибольшевистского движения в Якутии было в недовольстве местного населения из-за многочисленных злоупотреблений руководителей Якутского губбюро РКП (б) в лице Г.И. Лебедева, А.В. Агеева, А.Г. Козлова в феврале и ноябре 1921 г. при проведении политики классового расслоения и изоляции тойонов. ^{[3, с. 484–488.]}. Повстанческое движение в Якутии приобрело широкомасштабную форму на завершающем этапе гражданской войны, охватив почти всю территорию северо-восточной части России. Обстановка в регионе была угрожающей для Советской власти. Авторитет интеллигенции среди населения был большой. По мнению М.К. Аммосова, за время повстанчества установилась своеобразная близкая связь населения со своей интеллигенцией в силу общенационального подъема, вызванного повстанчеством ^{[26, Л.66.]}. Так одним из активных участников антибольшевистского движения на территории Якутии был А.А. Рязанский.

В январе 1922 г. А.А. Рязанский служил в сформированном бочкаревскими офицерами (П.П. Шулепов, К.П. Деревянов, Н.И. Хапилин и др.) из местных добровольцев в Северном якутском антибольшевистском отряде. Целью отряда было создание базы для борьбы с большевиками в Якутской области. Отряд должен был занять Оймяконский район Якутского уезда, а также Верхоянский и Колымский уезды. Отряд действовал самостоятельно, при этом взаимодействовал с Северным экспедиционным корпусом В. И. Бочкарева до восстановления в г. Якутске Якутской областной антибольшевистской власти ^{[25, Л.7.]}. Так, 25 января 1922 г. А.А. Рязанский участвовал на совещании представителей антибольшевистских отрядов, состоявшегося в г. Охотске. Рязанский, являясь преданным делу антибольшевистского движения, не согласился с исключительно экономическими задачами Северного Якутского антибольшевистского отряда, поставленным Е.П. Покровским, заместителем особоуполномоченного Временного Приамурского Правительства в Охотско-Камчатском крае. А.А. Рязанский утверждал, что у отряда должны быть военные и экономические задачи ^{[25, Л.4.]}.

В марте 1922 г. на областном учредительном съезде якутов, проходившем в селе Чурапча представителями национальной интеллигенции с целью освобождения России от большевиков, захвативших верховную власть в стране, было образовано «Временное Якутское областное народное управление» ^{[19, Л.3.]}. Сторонники ВЯОНУ придерживались антибольшевистских и либерально-демократических позиций, сепаратистские настроения у повстанцев отсутствовали. По своему персональному составу ВЯОНУ состояло из представителей национальной интеллигенции, которая стремилась найти альтернативный путь развития России в XX веке ^{[17, c.175–199.]}. Для борьбы с частями РККА на территории области ВЯОНУ сформировало Якутскую народную армию. Командование вооруженными силами области было возложено на члена ВЯОНУ корнета В.А. Коробейникова ^{[17, с.26.]}. В июле 1922 г. после поражения в Никольском сражении остатки частей повстанческой армии с численностью 320-400 человек во главе с корнетом В.А. Коробейниковым отступили на Нелькан, члены ВЯОНУ с личной охраной около 200 повстанцев перенесли штаб в город Охотск ^{[17, с.257–280.]}. В сентябре 1922 г. к берегам Аяна высадилась Сибирская добровольческая дружина генерал-лейтенанта А.Н. Пепеляева с общей численностью около 750 человек. Экспедиция планировала наступления в направлении г. Якутска и при поддержке повстанцев занять плацдарм в Якутии для дальнейшего наступления на Иркутск и далее вглубь Сибири ^{[16, с.267–287.]}. А.Н. Пепеляев в своем приказе от 9 сентября 1922 г. писал, что он взял командование над всеми повстанческими отрядами Якутии. В связи с этим оставшиеся части «Якутской добровольческой народной армии» были объединены в один отряд и стали именоваться «Якутской добровольческой дружиной» ^{[18, Л.31.]}. А.А. Рязанский служил начальником штаба у В.А. Коробейникова в ВЯОНУ, далее А.А. Рязанский в звании поручика вступил в ряды вооруженного отряда генерала Пепеляева. Летом 1923 г. после взятия Аяна и пленения генерал-лейтенанта А.Н. Пепеляева большевиками поручик А.А. Рязанский принял решение распустить свой антибольшевистский отряд. В конце июня 1923 года А.А. Рязанский, Ф.П. Гаврильев-Сольский, Г.П. Хоютанов и другие всего шесть человек нанялись на японскую рыбацкую артель Такасима. Переговоры с японцами вел А.А. Рязанский, так как он владел английским языком. После окончания сезона лова японский рыбацкий пароход направился на Хакодате мимо южной части острова Сахалин, где и должны были высадиться якутяне. В южной части Сахалина находился в эмиграции Д.П. Винокуров. Так А.А. Рязанский оказался в эмиграции ^{[8, с.64.]}.

«Русское зарубежье» сформировалось в связи с эмиграцией миллионов бывший подданных Российской империи после революции 1917 г., гражданской войны и образование Советской России, среди которых были якутяне как часть первой волны российской эмиграции. В 1922—1923 гг. произошел процесс формирования якутской эмиграции сначала в Японии, а затем и в Китае. В Японии с 1920 г. действовала «система предъявления денег», когда каждый въезжающий на таможне должен был подтвердить наличие у него минимальной для проживания суммы в 1500 иен. Однако, в 1922 г. японцы приняли решение не разрешать русским судам долговременную стоянку в своих портах, ссылаясь на поражение белогвардейцев в гражданской войне ^{[5, с. 228-244]}. В ноябре 1923 г. А.А. Рязанский выехал в Чанчунь (Китай), некоторое время работал на строительстве железной дороги, получал за тяжелый труд мизерную зарплату. Далее А.А. Рязанский поехал с другими якутами-эмигрантами в Харбин ^{[24, с. 140–145.]}. Миграционные потоки этого периода дали существенный прирост пришлого населения на территории Китая. С дореволюционного периода в эмигрантской колонии Маньчжурии присутствовал русский уклад жизни в полосе отчуждения КВЖД. В 1917 г. русскоязычное население в Харбине достигало до 60 тыс. человек ^{[1, с. 30]}. В 1920 – 1930-е гг. Харбин, являясь крупным промышленным городом с многочисленным русским населением, был признан центром белой эмиграции на всем Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии. В Харбине сложилась якутская диаспора в составе купцов Г. В. Никифорова, П. А. Кушнарева, Н. А. Аверенского, бывшего председателя Временного якутского областного народного управления (ВЯОНУ) Г. С. Ефимова, учителя Г. П. Хоютанова, писателя Ф. П. Гаврильева-Сольского, офицера А. А. Рязанского, общественного деятеля В.И. Новгородова, бывшего окружного исправника Олекминского округа Н.И. Олесова и др. ^{[1, с. 38–39; 22, с. 32; 12, Л. 1–3.]}. В отличие от других национальностей российской эмиграции (евреев, украинцев, армян, среднеазиатских тюрков-мусульман и т. д.) у якутских эмигрантов ввиду крайней малочисленности отсутствовали общественные и корпоративные организации, представлявшие их права и национальные интересы перед местными властями ^{[22, с. 20]}. В Харбине все якутяне жили в отдельных квартирах. А.А. Рязанский, В.И. Новгородов, Г.М. Кузьмин, Г. П. Хоютанов и Ф.П. Гаврильев-Сольский приобрели автобус и начали эксплуатировать, на что и стали жить. Ф.П. Гаврильев-Сольский вместе с А.А, Рязанским прошли шоферские курсы. ^{[5, с. 228 – 244]}. Весной 1924 г. А.А. Рязанский выехал в Мукден, где жил и работал эмигрант из Якутии Г.В. Никифоров ^{[24, с. 140–145.]}.

В 1931 г. А.А. Рязанский в письме одному из якутских эмигрантов в Финляндии Е.Е. Старостину пишет, что в Мукдене он состоит на службе у китайской фирмы и получает жалование в серебряных долларах. Он находился в тяжелом финансовом положении, получаемой заработной платы не хватало на содержание самого себя ^{[24, с. 140–145.]}. Немногочисленная якутская диаспора за рубежом поддерживала друг друга. Так, Г.В. Никифоров вместе с А.А. Рязанским и Д.П. Винокуровым помогали деньгами на первых порах трем репрессированным якутам, сбежавших из Соловков во время их нахождения в концентрационном лагере в г.Кеууру, в Финляндии ^{[5, с.228–244.]}. А.А. Рязанский женился на русской девушке из Никольска-Уссурийского, у них родились два сына. Он стал видным журналистом в Китае и сумел адаптироваться в инокультурной среде. Благодаря знанию английского языка А.А. Рязанский выступает на страницах китайских газет по вопросам политики, экономики и культуры. В Шанхае А.А. Рязанский публикуется в англоязычном издании «The China Weekly Review», журнале, основанном американским журналистом Джоном Бенджамином Пауэллом ^{[9, с. 56]}. В этом журнале выходит статья А.А. Рязанского «Плачевное состояние континентальной китайской киноиндустрии в военное время», посвященная проблемам кризиса местных кинокомпаний и кинопроката. Статья вызывает большой интерес в связи с личным опытом работы А.А. Рязанского в американской кинокомпании: «В конце войны я работал на одну американскую кинокомпанию в двух самых крупных городах Свободного Китая в качестве свободного агента» ^{[8, c. 64]}. С началом боевых действий между Китаем и Японией, А.А. Рязанский вместе с семьей перебрался в Гонконг, где он вступил в британскую армию. После второй мировой войны А.А. Рязанский демобилизовался и с 1946 г. занимался перевозками нефтепродуктов. В 1952 г. он с семьей переехал из Гонконга в Австралию. Там он имел небольшую судовую компанию, возил грузы. Будучи в Австралии, он оставался центром притяжения якутской эмиграции и держал связь с якутянами, живущими в Финляндии, Америке, Китае ^{[24, с. 140-145.]}.

В отличие от якутского эмигранта Д.П. Винокурова, который стремился отделить Якутию от СССР под протекторат Японии, А.А. Рязанский видел будущее России как федеративное государство, по примеру США, а свою малую родину Якутию в составе этой федерации. Форму государственного правления в Якутии А.А. Рязанский видел как республиканскую, демократическую, с собственной территориальной армией и полицией, с гарантией сохранения этнокультурной идентичности коренных народов Якутии с возможностью приобщения к европейской культуре путем внедрения общего и технического образования среди населения ^{[11, с. 158; 24, с. 140-145.]}.

В исторической памяти якутян о судьбе А.А. Рязанского не было известно практически ничего, кроме его участия в антибольшевистском движении и об эмиграции в Китай. В отечественной историографии биография А.А. Рязанского оставалась «белым пятном». Например, историк и журналист О.В. Якимов, опираясь на неподтвержденные сведения, писал, что А.А.Рязанский работал много лет в США в одном из правительственных учреждений и был известным американским философом ^[29]. В современной Якутии благодаря активному освящению в местных СМИ о результатах поисковой деятельности В.Е. Васильева актуализировался интерес к биографии якутского эмигранта А.А. Рязанского^[10].

Итак, подводя итоги на основании изложенного, следует сделать вывод, что Асклефеодот Афанасьевич Рязанский был одним из активных участников антибольшевистского движения в Якутии, сражавшихся за альтернативный путь развития России в XX веке. События революций 1917 г. и гражданской войны стали причиной вынужденной эмиграции многих бывших подданных Российской империи, среди которых был и А.А. Рязанский. Якутские эмигранты не смогли ввиду малочисленности создать общественные и корпоративные организации, представлявшие их права и национальные интересы перед местными властями, что привело А.А. Рязанского, как и многих других якутских эмигрантов, к быстрой адаптации в инокультурной среде став видным журналистом в Китае, позднее владельцем судовой компании в Австралии. Тоска по малой родине (Якутии) стало одной из причин А.А. Рязанского и многих якутян эмигрантов держать связь со своими соотечественниками. Рязанский видел будущее своей Родины (России) как демократическое федеративное государство с гарантией сохранения этнокультурной идентичности коренных народов Якутии с возможностью получения образования. В последнее время в Якутии благодаря работам краеведов и историков проснулся интерес в обществе к жизнедеятельности якутского эмигранта А.А. Рязанского.