Structure of the Russian institute of mediation: present, past, and future

Медиация развивается в России почти 30 лет. В настоящее время в этой области, по-видимому, начинаются большие изменения. Профессиональным сообществом заинтересованно обсуждается проект федерального закона «Об урегулировании споров с участием посредника (медиатора) в Российской Федерации» ^[45], подготовленный Министерством юстиции РФ во исполнение п. 2 перечня поручений Президента РФ от 06.10.2017 № Пр-2042, а также п. 196 Плана законопроектной деятельности Правительства РФ на 2020 г. (Распоряжение Правительства РФ № 3205-р). От того, в каком виде будет принят этот закон, призванный заменить действующие в настоящее время федеральный закон № 193-ФЗ ^[43] и № 194-ФЗ ^[44], во многом зависит траектория будущего развития института медиации, отмечающего в этом году свой первый 10-летний юбилей.

В случае принятия, как обоснованно отмечают эксперты, может произойти тотальное «огосударствление института медиации» ^[19], что, хотя и является законным правом государства, противоречит изначальным интенциям тех, кто занимался его развитием в России, полагая медиацию эффективным инструментом гражданского общества. Таким образом, предлагается радикально изменить правила и вектор развития института медиации в России.

Латентный период — накопление идей и инструментов развития

В развитии института медиации в России можно выделить три периода: латентный период (1), период эйфории (2) и период стагнации (3). Начало развития медиации в России можно датировать по-разному, однако начало появления первых процедур и первых медиаторов в нашей стране большинство исследователей относят к началу 1990-х гг., когда на волне перестройки и гласности в России появились первые американские медиаторы, а в 1993 г. был открыт первый в стране Центр разрешения конфликтов в Санкт-Петербурге, сосредоточивший свою деятельность на разрешении главным образом межличностных конфликтов ^{[1, с. 76]}. Авторы цитируемой публикации, известные петербургские медиаторы О.В. Аллахвердова (недавно ушедшая от нас) и Е.Н. Иванова отмечали также значение медиации как эффективного инструмента для формирования новой культуры взаимодействия людей на основе широкого общественного диалога [там же].

Хотя впервые возможность применения медиации была обозначена в Арбитражном процессуальном кодексе 2002 г. (ст. 138 «Примирение сторон») ^[3], одной из основных мер для придания импульса дальнейшему распространению медиации в России, безусловно, стало формирование правовой базы медиации, начало которому было положено в выступлении Президента РФ В.В. Путина. 30 ноября 2004 г. В.В. Путин, выступая на VI Всероссийском съезде судей, в своем вступительном слове отметил, что «надо всемерно развивать методы, широко зарекомендовавшие себя в мире. Имею в виду досудебное и судебное урегулирование споров посредством переговоров и мировых соглашений, а также альтернативные способы разрешения конфликтов с помощью третейского разбирательства» ^{[37, с. 264]}.

Такое заявление главы государства стало отчетливым сигналом элитам к процессуальному оформлению и последующему интенсивному развитию новых, альтернативных способов рассмотрения споров, в том числе в рамках правовой реформы. Поэтому развитие института медиации началось «сверху», хотя и формируясь усилиями относительно немногих энтузиастов, но с опорой на режим максимального благоприятствования и всемерную поддержку властных структур всех ветвей власти России.

Создание структуры института медиации — период эйфории

Следующие несколько лет можно охарактеризовать как период создания основных структур института медиации,

В феврале 2005 г. при поддержке Администрации Президента России прошла 1-я Международная конференция «Медиация. Новый шаг на пути построения правового государства и гражданского общества». В апреле того же года в Москве появился «Научно-методический центр медиации и права» — организация, в течение многих лет во многом определявшая «ландшафт медиации» в нашей стране (https://mediacia.com/) ^[49].

В сентябре 2006 г. вышел первый номер журнала «Медиация и право. Посредничество и примирение», ставший одним из главных источников информации об актуальных тенденциях развития российской и зарубежной медиации для отечественных медиаторов. В журнале публиковали свои размышления о медиации многие значимые и влиятельные персоны российского политикума (например, А.В. Дворкович, А.А. Иванов, П.В. Крашенинников, Т.Г. Морщакова, В.Н. Плигин, Е.В. Семеняко, А.Н. Шохин, В.Ф. Яковлев и др.). Журнал выходил 12 лет и был первым и долгое время единственным в России периодическим изданием, целиком посвященным вопросам медиации. Всего вышло 45 номеров. В настоящее время специализированные периодические издания по медиации в нашей стране, насколько известно авторам, отсутствуют.

В этот же период активно развивались и исследования в сфере медиации, включая активную защиту диссертаций по этой проблематике. Так, на начало 2017 г. поисковый запрос в eLIBRARY давал 256 диссертаций, половина исследований из которых была в сфере юриспруденции ^{[48, с. 62–63]}. Отметим, что последний запрос одного из авторов (10.11.2020) выдал 453 наименования диссертаций, т.е. мы видим рост почти в 2 раза.

Российский союз промышленников и предпринимателей одним из первых стал развивать институты альтернативного разрешения споров, создав в 2002 г. Объединенную комиссию по корпоративной этике для укрепления этических принципов в практике ведения бизнеса с точки зрения соблюдения сторонами принципов этики, сформулированных в Хартии корпоративной и деловой этики. А.Н. Шохин в своей статье, посвященной опыту РСПП в этой сфере, отметил, что в большинстве случаев была возможность примирения сторон, поэтому еще до рассмотрения действий участников конфликта назначался арбитр с функциями медиатора. Он проводил консультации с представителями сторон, оценивал возможность достижения компромисса и оказывал сторонам содействие в определении условий мирового соглашения. Если проводимая арбитром примирительная процедура приносила положительный результат, комиссия прекращала рассмотрение претензии в связи с урегулированием спора на основе баланса интересов сторон ^[52]. В то же время деятельность комиссии показала, что проведение примирительных процедур исключительно в рамках этического разбирательства не позволяет использовать весь потенциал медиации. Поэтому в 2006 г. руководство РСПП приняло решение о создании системы органов альтернативного разрешения споров, в том числе Объединенной службы медиации (посредничества) при РСПП (http://ars-rspp.ru/center).

В мае 2006 г. при Торгово-промышленной палате РФ была создана Коллегия посредников по проведению примирительных процедур (http://mediation.tpprf.ru/ru/information/).

Однако первый законопроект по имплементации медиации в российскую правовую систему (2006), хотя и был разработан с учетом Типового закона ЮНСИТРАЛ «О международной коммерческой согласительной процедуре», не нашел поддержки законодателей ^[49].

В 2007 г. начался пилотный проект по внедрению примирительных процедур на базе Уральского федерального округа, одобренный Советом председателей судов Уральского федерального округа и поддержанная Верховным судом РФ и Высшим арбитражным судом РФ ^[30]. 9–10 октября 2008 г. в Екатеринбурге была проведена международная конференция «Медиация как альтернативный метод разрешения споров. Российский и зарубежный опыт регулирования. Практика применения» (см. ^[22]). В результате эксперимента судьи, прошедшие обучение и взявшие на вооружение медиативный подход, улучшили свои показатели. Если у их коллег количество мировых соглашений составляло всего 3%, то у судей, использующих медиативный подход, этот показатель достигал 33%. Эти данные стали убедительным доказательством эффективности медиации и необходимости ее имплементации в российскую правовую культуру.

В Национальном плане противодействия коррупции 2008 г. «развитие процедур досудебного и внесудебного разрешения споров» было признано одним из направлений государственной политики в сфере противодействия коррупции ^[27].

В Постановлении по итогам состоявшегося в декабре 2008 г. VII Всероссийского съезда отмечалось: «Действенной мерой, направленной на снижение нагрузки на судей и повышение тем самым эффективности и качества правосудия, является внедрение и развитие альтернативных способов разрешения споров, в том числе примирительных процедур и медиации... К сожалению, эффективных мер в этом направлении, которые привели бы к ощутимым практическим результатам, принято не было... В связи с этим VII Всероссийский съезд судей отмечает необходимость на законодательном уровне обеспечить внедрение в правоприменительную практику досудебного урегулирования споров, особенно в сфере публичных правоотношений, а также содействовать развитию альтернативных способов разрешения споров» ^[32]. По итогам съезда Президент РФ Д.А. Медведев дал поручение, предусматривающее «разработку и внедрение досудебных процедур рассмотрения споров (включая медиацию)» (http://kremlin.ru/supplement/4336/print). Это поручение стало поворотным пунктом в развитии медиации в нашей стране, обозначив готовность российского руководства совершенствовать правовую систему и действительно двигаться к становлению гражданского общества.

Началась работа над новым проектом Закона о медиации. В рамках этого проекта одной из основных задач разработчиков было ознакомление госорганов и общественности с европейским опытом применения медиации, для чего был подготовлен ряд документов, предложения и рекомендации, которые использовались и при подготовке законопроекта о медиации. Основным ориентиром при подготовке проекта Закона о медиации в России стала Директива ЕС «О медиации» ^[11].

По инициативе Президента РФ Д.А. Медведева на рассмотрение Государственной Думы были внесены проекты федеральных законов № 341071-5 «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» и № 341063-5 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона “Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)”» ^[29]. Оба проекта в июле 2010 г. были приняты Государственной Думой и подписаны Президентом России. С 1 января 2011 г. они вступили в силу ^{[43; 44]}.

Таким образом, институт медиации сложился — по мнению большинства исследователей, скорее, как правовой, чем как социальный, что предопределило и его современные проблемы, и специфические особенности его функционирования (подробнее см. ^{[2; 7]}). За прошедшие 10 лет стало очевидно, что многие положения этого закона устарели или перестали соответствовать сформировавшимся в сфере российской медиации реалиям.

В целом период 2005–2014 гг. можно охарактеризовать как период формирования основных элементов структуры института медиации. В это время появились почти все основные центры-провайдеры услуг медиации; были созданы и получили первые образовательные лицензии центры по осуществлению образовательных услуг в сфере медиации; начали свою деятельность региональные и общероссийские общественные организации медиаторов, включая три СРО (сегодня продолжает свою деятельность только Ассоциация профессиональных медиаторов и организаций, осуществляющих деятельность по обеспечению проведения процедуры медиации «Национальная организация медиаторов» — см. сайт Росреестра https://rosreestr.gov.ru/); разработаны основные типовые программы по подготовке медиаторов, включая медиаторов-тренеров и медиаторов в специализированных областях; было издано довольно большое количество наименований профессиональной литературы по медиации (особенно следует отметить деятельность по популяризации медиации издательств МЦУПК и «Инфотропик-медиа»).

Вместе с тем, необходимо подчеркнуть, что формирование структуры института медиации осуществлялось его инициаторами почти исключительно сверху, за счет активного использования административного ресурса и без анализа или учета реальных потребностей российского социума в процедуре медиации. Проблему коммуникации с обществом как потенциальным потребителем услуг по проведению процедуры медиации и обучению медиации как профессии предполагалось решить средствами пропаганды и агитации. Завершающим актом этого этапа стало принятие профессионального стандарта «Специалист в области медиации (медиатор)», разработанного в основном силами специалистов Центра медиации и права и утвержденного Министерством труда и социальной защиты РФ 15.12.2014 ^[35].

А.Д. Карпенко в своей работе, во многом подводящей итоги этого этапа и написанной по итогам принятия профстандарта медиатора в декабре 2014 г. ^[15], основные положения которой вошли впоследствии в первый учебник по медиации ^[20], выделил три уровня развития института медиации (начальный, успешный и высокий) и шесть стадий развития медиации (по два в каждом). Он констатировал, что «медиация находится на неустойчивом уровне своего развития» (т.е. между первым и вторым уровнем. — Авт.). Далее он указал, что «текущие задачи переместились в создание института медиации и формирование профессиональных сообществ», особо подчеркнув благоприятный контекст развития медиации в периоде 2011–2015 гг. и отметив ряд серьезных причин внутри самого сообщества, препятствующих реализации этого режима наибольшего благоприятствования со стороны государства ^[15].

Ключевые причины он усматривал в своеобразии сформировавшегося профессионального сообщества, которое характеризовалось на тот период главным образом недостаточной компетентностью в профессии и определенным нежеланием многих медиаторов повышать свою профессиональную компетентность, а также спецификой только что принятого на момент написания статьи стандарта. Отмечая в целом его появление как позитивный факт в процессе становления института медиации, он, тем не менее, выявил в нем много концептуальных недоработок и потенциальных проблем, детально рассмотрев его в сравнении с проектом профстандарта, разработанным «Лигой медиаторов» ^[36]. Д.Г. и И.Г. Фильченко, отмечая, что в целом принятие профстандарта медиатора означает признание со стороны государства, что «сложилось отдельное направление в профессиональной деятельности, связанное с организацией и проведением переговоров», в целом скептически относятся к его практической реализации ^{[46, c. 147]}.

Соглашаясь в целом с авторами вышеуказанных работ, можно констатировать, что в стране так и не сформировалась отлаженная система качественной профессиональной подготовки медиаторов. Наш опыт преподавания в рамках магистерской программы по подготовке медиаторов на кафедре медиации в социальной сфере МГППУ позволяет констатировать, что в целом хорошие результаты достигаются в следующих случаях: при наличии базового юридического, психологического или педагогического образования у магистрантов, а также если они работают в сфере юриспруденции, в образовании, в сфере HR и управления персоналом или в помогающих профессиях. В тех случаях, когда предыдущее образование и опыт работы магистрантов были далеки от медиации и работы с конфликтами, студенты испытывали довольно значительные трудности как при освоении магистерской программы, так и при написании выпускной квалификационной работы. Поэтому в целом мы разделяем положения выдвинутого Минюстом России законопроекта относительно конкретизации базового высшего образования для медиаторов.

Структура современного института российской медиации:

период стагнации

Наиболее существенными элементами современного института медиации являются несколько видов организаций медиаторов. Это — различные организаторы-провайдеры медиации и /или образовательных услуг в сфере медиации. За прошедший период медиаторы создали некоторое количество разных общественных организаций, из которых наиболее значимыми должны были стать СРО, однако этого не случилось — как в силу особенностей российского законодательства о СРО (необязательность членства в СРО для исполнения обязанностей медиатора), так и по причине финансовой слабосильности медиаторов-физических лиц и организаций медиаторов, не имеющих возможности платить сколько-нибудь существенные членские взносы. Можно согласиться с мнением Ю.В. Ширяевой, приведенном в статье А.Д. Карпенко и Е.А. Меренковой, «о преждевременности развития системы СРО медиаторов» ^[16].

В современной структуре российского института медиации можно выделить следующие типы организаций:

1) организации-провайдеры медиативных услуг, значительная часть которых зарабатывала на предоставлении услуг по обучению медиации на основе программы «Медиация. Базовый курс» и ее модификаций (89 организаций на 26.12.2019, согласно реестру, который велся на заявительной основе до упразднения ФГБУ «ФИМ») ^[38];

2) местные, региональные и общероссийские общественные организации медиаторов, включая единственную СРО — Ассоциацию медиаторов «НОМ» (образована 26.04.2011; получила статус СРО 23.10.2013), насчитывающую 115 членов на 25.04.2019 (https://npnom.ru/reestry/). Две другие СРО в настоящее время прекратили свое существование и ликвидированы. Ассоциация медиаторов «НОМ», хотя существует почти 10 лет и с самого начала претендовала на статус всероссийской организации медиаторов, так и не смогла сколько-нибудь значительно увеличить свою численность;

3) организации медиаторов в коммерческой сфере, развивающиеся под эгидой ТПП РФ (Коллегия посредников, 25 медиаторов — http://mediation.tpprf.ru/ru/arbitrators/) и РСПП (Объединенная служба медиации (посредничества), 30 медиаторов на 01.03.2019) ^[40];

4) ФГБУ «Федеральный институт медиации», созданный Министерством образования и науки РФ в 2013 г. и осуществляющий свою деятельность по развитию медиации в стране до 2 июля 2020 г., когда он был, весьма неожиданно даже для его сотрудников, ликвидирован приказом Министра просвещения РФ посредством переименования в ФГБУ «Федеральный институт цифровой трансформации в сфере образования» ^[34].

По экспертным данным, неоднократно озвучиваемым на разных конференциях медиаторов, в настоящее время число подготовленных «профессиональных» медиаторов в России, т.е. обученных на разных курсах и имеющих право проводить процедуру медиации, может составлять три–четыре тысячи человек. Из них на постоянной основе профессионально заняты проведением процедур медиации и подготовкой медиаторов, по-видимому, не более нескольких сотен человек. Практически все они аффилированы с вышеупомянутыми организациями.

Вместе с тем, по данным официальных источников, в стране создана огромная сеть служб школьной медиации (примирения), создаваемых, как правило, при юридических лицах в бюджетной сфере в области образования или помощи населению. Интенсивное формирование системы служб школьной медиации и школьных служб примирения началось в России согласно «Рекомендациям по организации служб школьной медиации в образовательных организациях» Минобрнауки России 2013 г. ^[39] и положениям «Концепции развития до 2017 года служб медиации в целях реализации восстановительного правосудия в отношении детей, в том числе совершивших общественно опасные деяния, но не достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность в Российской Федерации» ^[17], впоследствии продленной до 2020 г. (Распоряжение № 1837-р) ^[28].

В настоящее время директивным документом для всех, вовлеченных в развитие школьной медиации, является «Межведомственный план комплексных мероприятий по реализации Концепции развития сети служб медиации в целях реализации восстановительного правосудия в отношении детей, в том числе совершивших общественно опасные деяния, но не достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность в Российской Федерации, до 2025 года», утвержденный Правительственной комиссией по делам несовершеннолетних и защите их прав 25 сентября 2019 г. (далее — Межведомственный план) ^[21].

В 2015 г. Минобрнауки одновременно разослало в регионы два вида рекомендаций: «Методические рекомендации по созданию и развитию служб школьной медиации в образовательных организациях» (далее – СШМ) ^[24] и «Методические рекомендации по созданию и развитию школьных служб примирения» (далее – ШСП) ^[25] (оба документа направлены письмом Минобрнауки РФ от 18.12.2015 № 07-4317). Эти действия вызвали значительное недоумение в регионах. В отсутствие директивных разъяснений некоторые регионы стали развивать школьные службы примирения (в основном эти были регионы, в которых в течение многих лет работали специалисты Всероссийской ассоциации восстановительной медиации); другие регионы стали развивать СШМ согласно рекомендациям, разработанным специалистами ФГБУ «Федеральный институт медиации». Третья группа регионов развивала оба варианта служб.

Договориться организациям-разработчикам рекомендаций удалось только в 2020 г., когда были созданы, одобрены Министерством просвещения и разосланы на места объединенные «Методические рекомендации по развитию сети служб медиации (примирения) в образовательных организациях и в организациях для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» ^[23].

Тем не менее, в настоящее время по всей стране развернута обширная сеть, насчитывающая более 25 000 служб школьной медиации и школьных служб примирения. Эта сеть как-то соотносится с Реестром организаций, применяющих медиативные и восстановительные технологии в отношении несовершеннолетних, обнародованным ФГБУ «ФИМ» на своем сайте в рамках выполнения Госзадания и Межведомственного плана незадолго до своего расформирования, в котором насчитывается 269 организаций (в основном, государственной формы собственности, см. http://fedim.ru/reestry-mediatorov/children-mediators-reestr/). Согласно отчетам с мест, в этих службах работают свыше 75 000 тысяч человек (данные мониторингов, регулярно проводимых сначала Минобрнауки, а потом Министерством просвещения РФ, частично озвученные на 1-м всероссийском совещании 24.09.2020) ^[26]. В то же время эту деятельность пока трудно назвать эффективной, что было отмечено на этом же совещании представителем Министерства юстиции РФ, заместителем директора Департамента по вопросам правовой помощи и взаимодействия с судебной системой И.А. Меликян ^[9].

Проблемы и перспективы медиации в России

Первая попытка привести положения закона в соответствие со сложившейся практикой и реалиями сформировавшегося за это десятилетие института медиации, с тем чтобы она отвечала интересам основных его акторов, была предпринята в октябре 2017 г., когда в Государственную думу был внесен проект ФЗ № 290871-7 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях совершенствования медиативной практики» ^[42].

В настоящее время в сфере российской медиации, по-видимому, начинаются большие изменения. Многие из них давно назрели. Особенно это касается проблемы профессионализма медиаторов, а также Поэтому профессиональным сообществом заинтересованно обсуждается проект федерального закона «Об урегулировании споров с участием посредника (медиатора) в Российской Федерации», подготовленный Министерством юстиции РФ ^[45].

В то же время некоторые положения этого закона вызвали активное неприятие адвокатского сообщества, что выразилось в целом ряде публикаций в СМИ и отраслевых медиа ^{[8; 9; 12; 18; 19; 20; 47]}, а также было публично обнародовано на официальном сайте Федеральной палаты адвокатов как «Правовая позиция ФПА РФ» за подписью Президента ФПА РФ Ю.С. Пилипенко ^[33]. В этом документе указано на недопустимость установления запрета «для адвокатов и нотариусов выступать в качестве медиаторов» и отмечается внутренняя противоречивость проекта, поскольку требуя «обязательного наличия у медиатора высшего юридического образования», «именно профессиональным юристам — адвокатам и нотариусам — законопроект предлагает запретить доступ к осуществлению медиации» [там же]. Таким образом, адвокаты активно включились в борьбу за свое право проводить процедуру медиации.

Не меньше вопросов вызывают и вопросы профессионального статуса медиатора, которые радикально изменяются в проекте по сравнению с действующим сегодня законом: так, существенно повышается минимально допустимый возраст для профессионального медиатора. Проект закона предлагает ввести три категории профессиональных медиаторов (ст. 10): 1) медиатор; 2) судья в отставке; 3) медиатор, работающий в образовательной организации. Если в действующем законе возраст медиатора определен в 25 лет, то по проекту он должен быть не моложе 30 лет. Более того, медиатор может иметь только высшее юридическое, педагогическое или психологическое образование; он должен пройти специальную подготовку в соответствии с требованиями стандартов, утвержденными уполномоченным органом, обязан иметь стаж работы по юридической специальности (?!) не менее 5 лет и быть внесенным в единый реестр медиаторов.

Кроме переопределения профессии медиатора, проектом предполагается еще введение стажера медиатора (ст. 10.1), который обязан в течение 1 года ее проходить в обязательном порядке для последующей сдачи квалификационного экзамена, а также помощника медиатора.

При этом полномочия и требования к должности медиатора, работающего в образовательной сфере, должны быть определены федеральным органом исполнительной власти в сфере образования, с обязательным включением в единый реестр медиаторов, но в особом порядке.

Таким образом, если молодой человек или девушка хочет стать медиатором, ему необходимо сначала получить высшее образование по одной из трех указанных в проекте закона специальностей, затем отработать пять лет по юридической (см. ст. 15) или, видимо, психолого-педагогической специальности — в случае медиатора в образовательной сфере. В течение первых трех лет ему/ей необходимо также получить специальную подготовку, а затем пройти полугодовую или годичную стажировку у действующего медиатора. Далее необходимо сдать квалификационный экзамен, доработать до получения пятилетнего стажа, дождаться наступления тридцатого дня рождения и подать документы на включение в единый реестр.

Иными словами, обретение искомой квалификации и получение соответствующих разрешительных документов требуют от аппликанта планомерного осуществления ряда весьма непростых процедур в течение пяти лет. Порог входа в профессию значительно повышается и для многих категорий граждан, в том числе и для уже работающих в качестве медиаторов, становится почти запретительным.

Получение профессии медиатора в образовательной сфере в настоящем законопроекте детально не расписано, и можно предположить, что соответствующие регламенты будут не такими строгими, а барьер вхождения не окажется столь высоким, как в первом случае. Мы можем это предположить хотя бы потому, что в настоящее время по факту в этой подотрасли уже работают многие тысячи человек, которые должны быть с минимальными потерями встроены в фактически новый или на новых основаниях пересоздающийся институт медиации. В противном случае о реализации Межведомственного плана можно будет забыть.

Очевидно, что в случае принятия закон приведет к радикальной перекройке рынка медиации, в том числе и к изменению сложившейся структуры организаций-провайдеров медиативных услуг и образовательных услуг в сфере медиации — двух основных профессиональных сфер деятельности нынешних медиаторов, многие из которых просто не смогут соответствовать новым требованиям к профессии.

Снова «шоковая терапия»?

Как уже неоднократно отмечалось, институциональные ограничения в развитии стран и тех или иных социальных институтов определяются ценностными параметрами. Работы Р. Инглхарта, К. Вельцеля, Ш. Шварца, выполненные в т.ч. на основе результатов Всемирных исследований ценностей (World Values Survey), проводимых с 1981 г., позволяют выявить группы стран, объединенных общими ценностями (так называемые «карты культур») ^{[13; 14; 50]}. Ценностные ориентиры группы стран, к которой принадлежит Россия, противоположны англосаксонскому и протестантскому кластерам, тесно связанным между собой и активно развивающим как медиацию, так и другие способы альтернативного разрешения споров. Общность стран, входящих в российский кластер, по-видимому, более обусловлена православной ортодоксией, чем коммунистическим прошлым (подробнее см. ^[7]).

Исследователями выявлены имманентные причины высокого уровня конфликтности и агрессии в российском социуме, к которым относят специфику ментальности, отсутствие культуры диалога и негативное отношение к компромиссу, воспринимаемое большинством россиян как признак слабости. Низкая договороспособность в глазах россиян есть позитивное качество ^{[6; 53]}. А. Аузан определил совокупность всех этих качеств россиян как «русскую ловушку», препятствующую как развитию новых институтов, так и развитию станы в целом ^{[4; 5]}.

Отметим, что в Справке Верховного Суда РФ за 2013–2014 годы также указаны психологические причины, тесно связанные со структурой ценностей россиян и особенностями российской «картины мира»: отсутствие навыков и традиций по ведению переговоров; стремление любыми способами привлечь нарушителя к ответственности; восприятие судебного решения как более «ценного» документа; нежелание ответственности за разрешение конфликта и низкий уровень правовой культуры ^[41].

Таким образом, ценностная карта культуры населения России в значительной степени препятствует успешному развитию института медиации. В то же время вполне вероятно, что при корректировке базовой модели имплементируемого института и ее приближении к ключевым параметрам ценностных ориентиров россиян успешное «выращивание» этого института вполне возможно. Нами уже рассматривались возможные направления исследований, в т.ч. выявление и изучение опыта тех стран, чьи карты культур и ценностные профили схожи с российскими, но имплементация медиации прошла более успешно ^[7], но эта работа еще ждет своих исследователей.

Теоретическим обоснованием планируемой траектории изменения института медиации могла бы стать концепция акад. В.М. Полтеровича, который рассмотрел в своих работах три типа стратегий: шоковую терапию, выращивание, стратегию промежуточных институтов и ввел понятие перспективной траектории — имеющей высокие шансы на успех, благодаря выполнению определенных им 11 требований. К числу этих требований он отнес «необходимость согласования с ресурсными, технологическими и институциональными ограничениями и создания встроенных механизмов, стимулирующих запланированные изменения институтов и предотвращающих возникновение дисфункций и институциональных ловушек» ^{[31, с. 15–18]}.

Полагаем, что для того, чтобы развитие «новой редакции» института было успешным, необходимо отказаться от ее внедрения сверху, как предполагается в случае принятия рассматриваемого законопроекта Минюста России. Несмотря на перечисленные трудности, институт медиации в России все же состоялся и в своем развитии преодолел несколько этапов. Сообществом медиаторов наработан значительный опыт, созданы многочисленные организации, многие из которых весьма эффективны. Поэтому считаем абсолютно необходимым максимально широкое обсуждение возможных и эффективных путей и направлений развития института медиации, для чего было бы целесообразно: 1) сформировать экспертное сообщество медиаторов с участием всех заинтересованных сторон, включая юридическую и педагогическую общественность; 2) определить ключевые параметры и сроки новой «стратегии развития»; 3) выявить действительные ресурсные, технологические и институциональные ограничения уже работающего института; 4) разработать правовые, экономические, социально-психологические и внутриотраслевые механизмы предотвращения институциональных ловушек, с тем, чтобы реформируемый институт не превратился в свою имитацию.