Salary of the employees of textile industry of Yaroslavl Governorate in the early XX century

Shilnikova Irina PhD in History Associate Professor, Department of Social and Economic History of Russia, Institute for Social Sciences, Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration 82 Vernadsky Avenue, Moscow, 119571, Russia, Moscow region shilnikova.i@gmail.com Other publications by this author

Различные аспекты трудовых отношений в российской промышленности в период дореволюционной индустриализации (конец XIX – начало ХХ вв.) на протяжении нескольких десятилетий остаются проблематикой, привлекающей исследователей, работающих в рамках Business History, Labour History, истории повседневности. Одним из вопросов, который находится в центре внимания долгое время, - это динамика оплаты труда промышленных рабочих как на общероссийском уровне, так и на отраслевом и региональном срезах, а также на материалах отдельных предприятий. Данный вопрос представляет интерес в контексте продолжающейся дискуссии о динамике уровня жизни российских рабочих в конце XIX – начале ХХ вв. Советская историография давала, преимущественно, негативную оценку этой эволюции, делая выводы о снижении заработной платы и уровня жизни фабрично-заводских рабочих в этот период. Однако уже в 1970-х гг. появляется ряд работа, авторы которых, обращаясь к статистическим данным, делали выводы о повышении в начале ХХ в. не только номинальной ^[1], но и реальной заработной платы ^[2] отдельных групп рабочих. В постсоветский период при исследовании этого вопроса авторы начали обращаться к архивам отдельных предприятий. И.В. Поткина в монографии, посвященной Товариществу Никольской мануфактуры Морозовых отмечала, что на протяжении рассматриваемого периода (конец XIX – начало ХХ вв.) номинальная заработная плата рабочих этого предприятия повышалась ^{[3, c. 235 - 236]}. Аналогичный вывод делается авторами применительно к реальным заработкам на текстильных фабриках Товарищества Н.Н. Коншина в Серпухове ^{[4, с. 88 - 100]} и на металлообрабатывающих предприятиях С.-Петербурга ^[5].

В данной статье вопросы оплаты труда промышленных рабочих в дореволюционной России рассматриваются на материалах одной из крупнейших текстильных фабрик – Ярославской Большой мануфактуры (ЯБМ). При этом основное внимание уделено динамике номинальной и реальной заработной платы на различных фазах делового цикла, а также соотношению заработков высоко- и низкооплачиваемых групп рабочих в начале ХХ в. (в зависимости от уровня квалификации и гендерной принадлежности).

В Ярославской губернии в 1900 – 1913 гг. доля текстильщиков в структуре рабочей силы фабрично-заводской промышленности колебалась в пределах 55-60%. Группа текстильных производств (обработка хлопка, шерсти и льна) давала в этот период около 45-50% от общей стоимости производимой на предприятиях губернии промышленной продукции. При этом следует отметить, что на ярославских фабриках, занимавшихся обработкой хлопка и льна, заработная платы была выше, чем, например, в Костромской и Владимирской губерниях, также входящих в Центральный промышленный район, где текстильная отрасль тоже являлась ведущей (см. Табл. 1).

Таблица 1. Средняя годовая заработная плата на предприятиях текстильной отрасли в 1913 г., в руб.

Источник: Свод отчетов фабричных инспекторов за 1913 г. Петроград, 1914. С. 28, 31.

Данные Таблицы 1 показывают, что заработная плата рабочих Ярославской губернии по обеим группам производств превышала аналогичные показатели Владимирской (на 10,4% по хлопку и на 30,7% по льну) и Костромской (на 7,6% и 20,3% соответственно) губ. На ярославских льнообрабатывающих фабриках заработная плата превышала на 5% общероссийский показатель и на 32,2% московские зарплаты в этой отрасли. В обработке хлопка заработки ярославских рабочих немного уступали московскому (на 3,8%) и общероссийскому (на 1,9%) уровню.

Сравнительно высокие заработки ярославских текстильщиков могут быть объяснены более высокой степенью концентрации рабочих. Нередко во время забастовок рабочие мелких фабрик требовали уравнять их заработок с заработком рабочих тех же специальностей, что и на крупных предприятиях. Это свидетельствует в пользу того, что на крупных текстильных фабриках заработок был выше. В 1913 г. на текстильных фабриках Ярославской губернии работали 21720 человек, в том числе на крупных с числом рабочих более 1 тыс. – 92,1%. Для Московской губернии этот показатель составлял 82,1%, для Костромской – 74,9%, для Владимирской – 68,9% ^{[6, с. 88 – 89, 94 – 95]}.

Как уже отмечалось выше, в последнее время все чаще используется микроисторический подход, когда в центре внимания исследователей оказывается предприятие и трудовой коллектив (фабрично-заводское сообщество), а также отдельные рабочие и рабочие семьи. Рассмотрим динамику заработной платы на материалах Ярославской Большой мануфактуры. К началу 1890-х гг. предприятие состояло из двух самостоятельных фабрик, на которых были сосредоточены основные производства – прядильное и ткацкое. Помимо этого, на ЯБМ существовало значительное количество вспомогательных производств (токарно-катушечное, чугунолитейное, медно-бронзолитейное и др.). В начале ХХ в. предприятие стало одним из крупнейших в отрасли: основной капитал компании составил 6 млн. руб., а запасной – 1,5 млн. руб. В 1913 г. на фабрике работало более 9 тыс. человек.

В начале ХХ в. на ЯБМ, как и на многих других фабриках и заводах империи, осуществлялся перевод на сдельную систему оплаты труда, которая постепенно становилась доминирующей. Хотя, конечно, оставались специальности, рабочим которых продолжали платить поденную плату или фиксированный месячный оклад. Процесс перехода на сдельщину практически нигде не шел гладко и сопровождался выражениями недовольства со стороны рабочих. Причем, жалобы звучали не только на то, что новая система оплаты требует от них бОльших усилий и ведет зачастую к снижению месячного заработка (особенно на первоначальном этапе), но и на качество и производственные характеристики стоявшего на фабрике оборудования. Например, у ткачей выработка, а значит, и сдельный заработок, во многом зависели от ширины станка, что приводило зачастую к просьбам рабочих перевести их на другое оборудование.

Более наглядно показать зависимость заработка ткачей от ширины станка помогут даже не расчетные ведомости, а личные дела рабочих фабрики. В расчетных ведомостях ЯБМ, как правило, указывалась не фамилия работника, а его рабочий номер. При этом не всегда возможно отследить, в какой момент номер передается другому рабочему в связи с увольнением по каким-либо причинам его предшественника. В личном же деле, в частности в “Справке о прохождении службы на ЯБМ”, помимо прочих сведений, зачастую указывался и размер заработка.

В Государственном архиве Ярославской области (ГАЯО) в фонде Ярославской Большой мануфактуры (Ф.674) сохранилось несколько тысяч личных дел рабочих за период конца XIX – первой трети XX в. Достаточно аккуратное ведение личных дел делает их значимым и информативным источником по истории трудовых отношений в промышленности дореволюционной России.

И хотя личные дела не содержат регулярных записей о размере заработной платы рабочего, нередко в них встречаются сведения о дневном и месячном заработке за тот или иной период (несколько месяцев или даже лет). На их основе можно проследить динамику заработной платы отдельных рабочих. Для нас в этом плане важны содержащиеся в личных делах сведения о дневном сдельном заработке ткачей, работавших на станках разной ширины. Вообще в фабричных корпусах ЯБМ были установлены станки шириной 30, 32, 36 и 40 дюймов. Ширина станка непосредственно влияла на ширину куска (и как следствие, вес) изготовленной ткани, а значит, и на размер заработка ткачей. На начальном этапе перехода на сдельщину многие ткачи, стремясь получать больше, просили перевести их на самые широкие станки. Однако практика показала, что далеко не у всех это привело к повышению выработки и зарплаты, поскольку обслуживать данное оборудование было сложнее, риск выпустить бракованную продукцию (за которую мог налагаться денежный штраф) выше. Поэтому нередко рабочий, проработав какое-то время на станке шириной 40 дюймов, просил вернуть его к более привычным 32 или даже 30 дюймам ^[7].

Одинаковая ширина станка отнюдь не гарантировала автоматически получение более высокого заработка. В Таблице 2 приведены индивидуальные данные о дневном заработке ткачей (4-х мужчин и 2-х женщин), которые имели примерно одинаковый стаж работы и вырабатывали одинаковые сорта тканей.

Таблица 2. Индивидуальный дневной заработок ткачей, работавших на 32-дюймовых станках. 1902 – 1903 гг. (в коп.).

Источник: ГАЯО. Ф.674. Оп. 5 «Б». Д. 194, 128, 282, 330, 343, 226.

Данные Таблицы 2 иллюстрируют вывод о том, что заработок женщин был ниже, чем у мужчин. И ситуация на ЯБМ в этом вопросе не являлась исключением из общего правила. И.В. Поткина отмечает сознательное снижение заработка женщин Никольской мануфактуры в пользу мужчин путем перераспределения причитающихся сумм в пользу последних. При этом, однако, в начале ХХ в. наблюдалась тенденция к сокращению разрыва в оплате труда по гендерному признаку. Этот вывод сделан на основе доклада директора ткацкой фабрики Г.И. Гусева, охарактеризовавшего основные этапы в политике администрации предприятия по регулированию соотношения заработков мужчин и женщин ^{[3, с. 236]}. Следует отметить, что на ЯБМ наблюдалась тенденция к снижению разрыва в оплате труда мужчин и женщин-работниц в начале ХХ в., включая период Первой мировой войны. Это происходило в целом в контексте взятого курса на снижение разрыва в оплате труда высоко- и низкооплачиваемых групп рабочих ^{[8, с. 248]}.

Однако, как показывает Таблица 2, и у мужчин при прочих равных заработок мог сильно различаться, поскольку на размер его помимо прочих, уже упоминавшихся выше обстоятельств, влияли, как мы можем заключить, и личные характеристики работника, дисциплинированность, готовность повышать производительность труда и пр.

Один из вопросов, требующих рассмотрения, связан с тем, влияли ли на динамику заработной платы рабочих сменяющиеся в начале ХХ в. фазы делового цикла: длительная депрессия вплоть до 1908 г. и предвоенный экономический подъем 1909-1913 гг. Имеющиеся в нашем распоряжении материалы ЯБМ дают источниковую базу для изучения этих вопросов.

Ряд операций текстильного производства предполагает обязательную работу комплекта рабочих. Поэтому в отличие, например, от ткачей, банкаброшников и многих других специальностей, прядильщики, 1-ые и 2-ые присучальщики (присучальщик на текстильных фабриках – рабочий, присучивающий нить, пряжу; если присучивать волокно к волокну, то выпрядешь нитку) и ставильщики (в прядильном производстве ставильщик выполнял работы по подставке ровницы – одного из промежуточных продуктов при производстве пряжи) работали комплектом и получали зарплату за совместно произведенную продукцию.

В начале ХХ в. все участники комплекта находились на сдельной оплате труда. При этом заработок прядильщика как наиболее квалифицированного в этом «квартете» и того, кто, собственно, выпускал конечный продукт – готовую пряжу, являлся точкой отсчета при определении заработанных сумм для остальных рабочих. В 1903 г. 1-ые присучальщики получали 72,5% от заработка прядильщиков, 2-ые присучальщики – 55,5%, ставильщики – 36%. Рабочие неоднократно выражали недовольство таким положением и требовали повышения установленного процента. Добиться удовлетворения этого требования им удалось только в ходе революционных событий 1905 г. После стачки на ЯБМ 26 – 29 октября 1905 г., в которой приняли участие почти 10 тыс. человек ^{[9, с. 42]}, Правление Товарищества вывесило в фабричных корпусах объявление, в котором сообщалось:

«…процентное вознаграждение первых и вторых присучальщиков и ставильщиков увеличивается на ПЯТЬ процентов, т.е. с заработанного рубля прядильщика будут получать:

1-е присучальщики……………… по 77 ½ проц. (вместо 72 ½ проц.),

2-е присучальщики……………… по 60 ½ проц. (вместо 55 ½ проц.),

ставильщики……………………… по 41 проц. (вместо 36 проц.)» ^{[10, л. 24]}.

Установленное в 1905 г. процентное соотношение заработков в этих комплектах рабочих оставалось неизменным и в 1911 г. В этом вопросе важно посмотреть на изменение не только номинальной, но и реальной заработной платы (см. Табл.3).

Вопрос о соотношении номинальной и реальной заработной платы является важным, поскольку последняя позволяет оценить изменения в уровне жизни рабочих. В распоряжении исследователей на сегодняшний день нет устойчивой шкалы цен на предметы первой необходимости по Ярославской губернии, что не позволяет построить региональный индекс цен, поэтому при расчетах использовался средний индекс розничных цен М.П. Кохна для Москвы и С.-Петербурга.

Таблица 3. Среднемесячная номинальная и реальная заработная плата прядильщиков, присучальщиков и ставильщиков ЯБМ, 1903 и 1911 г.

Источники: по номинальной заработной плате – Приложение 1; индекс розничных цен М.П. Кохна (1913 г. = 100) – Струмилин С.Г. Очерки экономической истории России. М.,1960. С.115.

Данные Таблицы 3 показывают, что если среднемесячная номинальная заработная плата в 1911 г. у прядильщиков практически не изменилась по сравнению с 1903 г., то у остальных рабочих комплекта она возросла в связи с пересмотром процентного соотношения их заработков, где «точкой отсчета» являлась зарплата прядильщиков. А вот данные по реальной заработной плате дают иную картину. Реальная заработная плата прядильщиков в 1911 г. по сравнению с 1903 г. снизилась на 17,1%, 1-ых присучальщиков – на 8,2%, 2-ых присучальщиков – на 3,2%, а у ставильщиков выросла на 5,8%. В целом это соответствует наблюдавшейся в российской промышленности на фоне затянувшейся депрессии тенденции сближения заработков высоко- и низкооплачиваемых рабочих. В дальнейшем на волне предвоенного промышленного подъема сближения заработков рабочих этих профессий не происходило, и расценки не изменялись.

Посмотрим, работает ли этот вывод на примере других рабочих специальностей.

Наиболее полными данными о размере заработной платы на ЯБМ в начале ХХ в. мы располагаем для ткачей (ткачи ЯБМ в начале ХХ в. полностью были переведены на сдельную оплату труда), причем отдельно для мужчин и женщин (см. Приложение 2). Напомним, что традиционно женский труд оплачивался ниже мужского. Поэтому важно посмотреть, во-первых, как менялись номинальная и реальная заработная плата рабочих этой специальности (ткачи), во-вторых, происходили ли какие-либо изменения в соотношении мужского и женского заработка. Среднемесячная номинальная и реальная заработная плата ткачей (мужчин и женщин) за 1901 – 1911 гг. представлена в Таблице 4. Поскольку у нас отсутствует полный набор данных среднемесячных и среднегодовых показателей за весь период, то в качестве представительного месяца был выбран июнь, данные по которому есть за все приведенные годы. При этом количество рабочих дней в течение данного месяца оставалось практически неизменным.

Таблица 4.Среднемесячная номинальная и реальная заработная плата ткачей ЯБМ за июнь соответствующего года, 1901 – 1911 гг.

Источники: по номинальной заработной плате – Приложение 2; индекс розничных цен М.П. Кохна (1913 г. = 100)– Струмилин С.Г. Очерки экономической истории России. М.,1960. С.115.

Данные Таблицы 4 позволяют сделать следующие выводы. Номинальная заработная плата повысилась как у мужчин, так и у женщин. Причем у мужчин в 1908 г. она составляла 114,6% по сравнению с 1901 г., а в 1911 г. – 109,6%. Аналогичную тенденцию видим для женщин-ткачих, у которых данные показатели составили соответственно 116,5% и 102,5%. Посмотрим теперь на показатели реальной заработной платы, которая, очевидно, снизилась. У мужчин в 1908 г. она составляла 92,6% в сравнении с 1901 г., в 1911 г. – 91,9%. У женщин эти показатели составили 94,0% и 85,92% соответственно. Это подтверждает уже виденную ранее для других специальностей тенденцию: темпы роста номинальной заработной платы в период депрессии (до 1908 г.) были выше, чем в период промышленного подъема, начавшегося в 1909 г. Причем, у женщин-ткачих, получавших меньше мужчин, это выражено заметнее. И это значит, что в период депрессии на фоне более заметного роста цен, чем в предвоенные годы, Правление ЯБМ стремилось увеличить, прежде всего, заработок не только нижеоплачиваемых профессиональных групп рабочих, но и «подтянуть» гендерные и возрастные группы с изначально более низким заработком. Еще одним подтверждением этого вывода служат показатели доли заработка женщин-ткачих от заработка мужчин той же профессии за июнь соответствующего года. В 1901 г. этот показатель составил 86,4%, в 1903 г. – 81,8%, в 1905 г. – 84,7%, в 1908 г. – 87,8%, в 1911 г. – 80,8%. К 1908 г. заработок женщин-ткачих в наибольшей степени приблизился к мужскому, а к 1911 г. – этот разрыв вновь увеличился. Разницу в расценках и ставках оплаты труда для мужчин и женщин на ЯБМ в начале ХХ в. мы встречаем для всех видов работ.

Если в годы революции 1905 – 1907 гг. Правление Товарищества ЯБМ, прислушиваясь к рекомендациям управляющего А.Ф. Грязнова, нередко шло навстречу требованиям рабочих, в том числе в вопросах повышения заработной платы, то после 1909 г. все попытки рабочих добиться увеличения сдельных расценок или повременных ставок оказывались безрезультатными. Члены Правления всегда давали стандартный ответ, заключавшийся в том, что далее тех уступок, которые были сделаны в 1905-1907 гг. они идти не намерены. Забастовки, приводившие к остановке производства, также не могли заставить Правление в 1911 – 1913 гг. согласиться на пересмотр сдельной и поденной оплаты труда рабочих мануфактуры. На прядильно-ватерных машинах сдельный расценок устанавливался в зависимости от количества веретен в машине (от 100 до 294 веретен), от того, во сколько ниток идет крутка (от 2 до 6), от номера крученой пряжи и количества оборотов и колебался в 1911-1913 гг. в коридоре от 51 коп. до 1,38 руб. за 1000 номеров выработки. На тростильных машинах сдельный расценок зависел от названия («уток», «медио», «крученая») и номера пряжи, а также от того, во сколько ниток шла работа, и колебался в коридоре от 15 до 68 коп. с 1 пуда выработанного товара. Аналогично неизменной была ситуация и с поденными ставками (см. Приложение 4), которые зависели от длительности рабочей смены: для денных рабочих продолжительность рабочей смены составляла 10 часов, для сменных рабочих (дневные и ночные смены) – 9 часов.

Сведения как о сдельных, так и о повременных ставках оплаты труда на ЯБМ также свидетельствуют о том, что женский труд оплачивался ниже мужского. Причем, представляется, что подобный эффект может иметь несколько объяснений. Во-первых, изначально расценки на женский труд устанавливались ниже, чем на мужской. При этом руководство предприятий исходило из того, что при прочих равных женщина выполнит меньший объем работы, чем мужчина. Поэтому, когда мужчина и женщина являлись сменщиками (работали на одном и том же станке) и, значит, оценивался результат их совместного труда, мужчина получал бОльшую часть причитающейся на двоих оплаты. Во-вторых, управляющий ЯБМ (да и не он один) не скрывал, что женщины и подростки являются теми категориями работников, на заработной плате которых можно сэкономить, заменяя ими взрослых рабочих-мужчин. При этом традиционно женщины рассматривались как менее конфликтная и более покладистая часть рабочих, однако в начале ХХ века это «правило» медленно, но верно становится достоянием истории и женщины в ряде случаев активно включаются в борьбу за свои материальные интересы.

Один из вопросов, требующих рассмотрения, касается положения рабочих, находившихся на разной системе оплаты труда: повременной или сдельной. Материалы архивного фонда ЯБМ позволяют сделать вывод о том, что в период предвоенного промышленного подъема (1909 -1913 гг.) изменение заработка рабочих, находившихся на повременной оплате труда, не зависело от размера зарплаты на старте этого периода (в 1908 г.). В нашем распоряжении были данные о среднем дневном заработке рабочих 25-ти профессий, получавших в 1908 – 1913 гг. повременную плату за свой труд (см. Приложение 3).

Уравнение регрессии y = 105,9083 + 0,0119x (где X - средний дневной заработок в августе 1908 г. в копейках, а Y - средний дневной заработок в августе 1913 г. в % к августу 1908 г.) показывает, что если средний размер дневного заработка рабочих двух разных профессий различался в августе 1908 г. на 1 коп., то для рабочих с бОльшим заработком процент роста заработной платы в среднем был выше всего лишь на 0,0119%. Рассмотрим несколько примеров. Заработок самой низкооплачиваемой в 1908 г. группы рабочих из взятых для рассмотрения профессий – клеймильщиков - составлял всего 36 коп. в день, при этом к 1913 г. рост его составил 138,9%. Это один из самых высоких показателей, заметнее (140% в 1913 г. по отношению к 1908 г.) вырос заработок только у ремизников (ремизник- рабочий у ремизы, детали ткацкого станка, в текстильном производстве). Заметно вырос заработок у рабочих-мужчин таких специальностей как шорники (шорники – специалисты по работе с кожей; на текстильных предприятиях занимались сшивкой ремней для ременных передач в приводах станков и машин), составив в 1913 г. 124,7% в сравнении с 1908 г., токари (117,3%), слесаря (122,3), которые в 1908 г. оплачивались сравнительно высоко. При этом у некоторых низкооплачиваемых профессий заработок к 1913 г. даже понизился. Например, у цевочниц средний дневной заработок в 1913 г. составлял только 84,8% от заработка 1908 г., у бительщиков – 84,1%, у коландрильщиков – 95,5%.

Коэффициент корреляции (r = 0,02) также показывает отсутствие взаимосвязи между размером заработка в 1908 г. и его изменением к 1913 г. Это отличается от ситуации периода депрессии начала ХХ в., когда, как было показано выше, наблюдалось подтягивание рабочих нижеоплачиваемых профессии к более высокооплачиваемым. Во-первых, это могло объясняться особенностью заказов, получаемых ЯБМ, что заставляло сокращать штат рабочих одних специальностей и увеличивать других, а также создавало повышенную заинтересованность в рабочих высокой квалификации. Во-вторых, подобная ситуация в 1908-1913 гг. могла объясняться тем, что за предшествующий период разница между заработком наиболее высокооплачиваемых и низкооплачиваемых профессий сократилась, дифференциация уменьшилась. Это вызывало недовольство квалифицированных рабочих, которых фабрика стремилась всеми силами удержать на производстве.

Таким образом, данные по текстильной отрасли в целом, а также материалы одной из крупнейших фабрик по обработке хлопка – Ярославской Большой мануфактуры – демонстрируют, что на протяжении периода депрессии вплоть до 1908 г. номинальная заработная плата рабочих росла быстрее, чем в период промышленного подъема 1909-1913 гг., что в значительной степени объяснялось политикой администрации предприятия, которая в 1905-1907 гг., идя навстречу требованиям бастующих, поднимала расценки. В период депрессии разрыв в оплате труда высоко- и низко- оплачиваемых категорий работников (по профессиональным, гендерным и возрастным группам) уменьшается. При этом, чем ниже был размер заработка в первые годы ХХ в., тем быстрее он рос вплоть до 1908 г., и наоборот. В 1909-1913 гг. прежний уровень дифференциации оплаты труда постепенно возвращается к ситуации периода депрессии; имеющиеся данные по ЯБМ свидетельствуют об отсутствии связи между уровнем зарплаты в 1908 г. (накануне предвоенного промышленного подъема) и характером и темпом их изменений в 1909 – 1913 гг. Проведенное исследование позволяет сформулировать гипотезу, что в период неблагоприятной экономической конъюнктуры предприниматели были ориентированы на уменьшение степени дифференциации в оплате труда за счет «подтягивания» низкооплачиваемых групп рабочих к получающим более высокий заработок, а в годы экономического подъема уровень дифференциации в оплате труда вновь возрастал, что объяснялось стремлением усилить трудовую мотивацию у наиболее квалифицированной части рабочих.

Приложения.

Приложение 1.Средняя номинальная заработная плата прядильщиков, присучальщиков и ставильщиков ЯБМ за январь-ноябрь 1903 и 1911 гг. (в руб.).

Источники: Подсчитано нами по: ГАЯО. Ф.674. Оп.1. Д. 4490, 6790, 6791.

Приложение 2.Динамика номинальной заработной платы ткачей (мужчин и женщин) ЯБМ, 1901 – 1914 гг. (руб.)

Источники: подсчитано нами по месячным расчетным ведомостям ЯБМ: за 1901 г.: ГАЯО. Ф.674. Оп.1. Д. 4014, 4015, 4016, 4017, 4018, 4019, 4020, 4021, 4022, 4023, 4024, 4025; за 1903 г.: там же. Д.4480, 4481; за 1904 г.: там же. Д.4771; за 1905 г.: там же. Д.5015, 5016, 5017, 5018; за 1906 г.: там же. Д.5267, 5268, 5269, 5270, 5271, 5272, 5273, 5274, 5275, 5276, 5277; за 1908 г.: там же. Д.5852, 5845, 5846, 5847, 5848, 5849, 5850; за 1911 г.: там же. Д.6768, 6769, 6770, 6771, 6772, 6773, 6774, 6775; за 1913 г.: там же. Д.7693, 7688, 7689, 7690, 7691; за 1914 г.: там же. Д.8227.

Приложение 3. Дневной заработок рабочих ЯБМ 25 профессий, аходившихся на повременной оплате труда, в августе 1908 г. и августе 1913 г.

Источник: посчитано на основе: ГАЯО. Ф.674. Оп. 1. Д. 5852, 7693.

Приложение 4. Поденные ставки оплаты труда рабочих ЯБМ разных специальностей в 1911 – 1913 гг. (руб.)

Источник: ГАЯО. Ф.674. Оп.1. Д.6780.