Song genres of traditional folklore of the Dargin people: ideological-aesthetic and artistic uniqueness

Alieva Fatima Abdulovna PhD in Philology Head of the department of Folklore, Tsadasa Institute of Language, Literature and Art of Dagestan Federal Research Center of the Russian Academy of Sciences 367000, Russia, respublika Dagestan, g. Makhachkala, ul. M. Gadzhieva, 45, of. 211 folkloriyali@mail.ru Mukhamedova Fatyma Khamzaevna Doctor of Philology Chief Scientific Associate of the Center for Studying Literary Heritage of R. Gamzatov, Tsadasa Institute of Language, Literature and Art of Dagestan Federal Research Center of the Russian Academy of Sciences 367000, Russia, respublika Dagestan, g. Makhachkala, ul. M. Gadzhieva, 45, of. 113 fmuhamedova@mail.ru

Bekeeva Aigul' Muratovna Scientific Associate, Tsadasa Institute of Language, Literature and Art of Dagestan Federal Research Center of the Russian Academy of Sciences 367000, Russia, respublika Dagestan, g. Makhachkala, ul. M. Gadzhieva, 45, of. 208 bekeeva-92@mail.ru Other publications by this author

Введение

Даргинский фольклор – одна из областей богатейшего традиционного фольклора народов Дагестана, уникального региона России «как в отношении этнического и языкового многообразия, так и в значительной степени общности этнически своеобразных черт в культуре… Народы эти являются носителями иберийско-кавказских, тюркских и индоевропейских языков, при этом горские народы Дагестана имеют существенные языковые отличия друг от друга. Каждый отдельно взятый язык ещё делится и на диалекты, говоры, наречия; бытуют даже одноаульные языки» ^{[27, p. 475]}. Даргинский фольклор характеризуется разнообразием этнических групп, входящих в него. Это акушинцы, кайтагцы, кубачинцы, мекегинцы, цудахарцы и др.

В системе жанров устно-поэтического творчества даргинцев определённо различаются как поэтические, так и прозаические жанры. Каждая из этих областей характеризуется собственными жанровыми особенностями, своей системой образов, художественных приемов и средств, а также стилистическим своеобразием.

1. Обрядовая и семейно-бытовая поэзия

Богат и многообразен жанровый состав традиционного фольклора даргинцев. Одной из обширных областей устно-поэтического творчества даргинцев является народная поэзия, куда входят различные жанры народной лирики: обрядовая поэзия; семейно-бытовая (свадебная и похоронно-обрядовая поэзия); необрядовая лирика (любовные песни, детский песенный фольклор); эпическая поэзия (героико-исторические и исторические песни и баллады).

Обрядовая поэзия относится к древнейшим жанрам фольклора, в ее основе лежат магические действия, связанные с природными явлениями – с вызовом дождя и солнца. Магическими действиями горцы старались повлиять на явления природы, почти во всех даргинских селах издревле существовал обряд вызова дождя с помощью чучела – куклы, которую мастерили женщины. В основном молодые женщины и дети собирались в определённом месте и распевали песни-заклинания: «Пусть Аллах смилостивится, / Пусть погода будет ясная… / Пусть, как соль, высохнет земля!» ^{[1, с. 24]}. Характерно, что во многих даргинских сёлах лицо куклы должно было напоминать солнце, куклу повязывали красным платком, цвет которого ассоциировался с красным солнцем.

У даргинцев, как и у многих народов Северного Кавказа, песни-заклинания направлены и против такого природного явления как туман, который нередко был помехой в сельскохозяйственных работах. Туману адресуются такие песни-заклинания, как, например: «Эй, туман, эй туман! У тебя в доме вор! / А перед домом – аждаха, / Жена родила ребёнка, / Сельчане хотят его украсть… / Быстро уходи!» ^{[1, с. 25]}. «Песенные заклинания, – пишет В.П. Аникин, – смыкались с магией, предохраняющей от враждебных сил, а также с такой магией, какая, по мнению людей, способствовала достижению материального достатка и удачи в делах» ^{[5, с. 8]}

Праздник первой борозды – один из общераспространенных праздников на Северном Кавказе, который повсеместно сопровождался определенным ритуалом, магическими действиями и, как правило, песнопениями, которые так же носили заклинательный характер: «Пусть будет урожай! / Пусть земля насытится небесной влагой, / Пусть между людьми будет взаимопонимание…» ^{[1, с. 26]}. Подобные песни были адресованы Всевышнему с просьбой помочь – ниспослать в засушливую погоду дождь, а в дождливую – солнце, чтобы спасти посевы, уберечь урожай и т. д.

В обрядовой лирике особое место занимает свадебная поэзия. Следует отметить, что свадебный обряд в большей степени был общим для всех народов Дагестана, он состоял из трёх частей: сговор, сватовство и сама свадьба, сопровождавшаяся песнями, танцами и всевозможными увеселительными мероприятиями. В свадебном обряде особое место отводилось песне, с ней проводили сговор, сватовство и собственно свадьбу. В цикле песен, связанных со сватовством, весь песенный ритуал связан с магическими элементами, в которых важную роль играло выражение пожеланий невесте: чтобы «ее нога оказалась легкой», чтобы она «принесла в дом жениха только радость», чтобы она называла родителей жениха «матерью и «отцом», чтобы «полюбила всех его родственников», чтобы «ничего из дома не выносила», а только «в дом приносила» и т. д. ^{[1, с. 32]}.

Свадебная обрядовая поэзия была предметом исследования многих дагестанских исследователей ^{[22; 11; 2; 15; 17; 26 и мн. др.]}. В их трудах впервые охарактеризованы лирические жанры устно-поэтического творчества аварцев, лезгин, кумыков, табасаранцев, даргинцев, рутулов, агулов, цахуров и других народов Дагестана, выявлены особенности их жанровой системы, поэтическое своеобразие, национально-специфические особенности.

Дагестанскими учеными ^{[8; 14; 4; 7 и др.]} были исследованы проблемы семейного быта и брака народов Дагестана с точки зрения этнографических данных, были подробно описаны свадебные обряды и обычаи, сопровождающие их.

Несмотря на их локальные особенности, все они в основном имеют общедагестанский характер. Так, например, у даргинцев переезд невесты в дом жениха считался одним из центральных элементов свадебного торжества. Он сопровождался в основном величальными песнями, которые пелись на всем протяжении проводов невесты в дом жениха. В них восхвалялись невеста, жених, их родители, все родственники со стороны жениха и невесты. Сторона жениха выходила навстречу тем, кто привёл невесту, с песнями, неся факелы, нередко исполнялись и шуточные песни, устраивались состязания, кто кого перепоет. У кумыков свадьба проходила как театрализованное представление со сценками, с участием таких персонажей, как «хан» («шах») свадьбы, глашатаи (чауши), палача, чёрного люда (кьара халкь). Посетители свадьбы, исполнявшие роль «чёрного люда», должны были безропотно выполнять волю «хана».

На свадьбах многих народов Дагестана выступали шуты, так в Лакском районе, в сел. Хулисма, один из шутов привёл на свадьбу осла в темных очках, в дырявой шляпе, в порванном платье, с бантом на хвосте. Под всеобщий смех он красил ему помадой губы, пудрил его морду и т. д. (Из сообщения Х.М. Халилова); в сел. Кубачи Дахадаевского района шуты (палтурти) устраивали всевозможные спектакли, шуточные сценки и своими комическими выходками, изображая жениха и гоняясь то за одной девушкой, то за другой, смешили народ. С выпадением отдельных свадебных эпизодов, их сокращением, перестали исполняться и многие свадебные действа, и сопровождавшие их песни. Например, исчезли песни, связанные с определенными обрядовыми магическими пережитками – верой в порчу, колдунов, оберегов.

Если в ранних песнях даргинцев нередко брачный союз представлялся некой торговой сделкой, где шла речь о купле и продаже невесты («…Пусть кто хочет – покупает меня», – поется в одной из песен), то в ряде современных песен этот мотив перестроен на новый лад: «…Веселая я, веселая, / С дипломом в руках я свободная, / Став врачом, рада я…» ^{[1, с. 35]}.

Многие свадебные песни со временем, утратив связь с их первоначальной обрядностью, стали исполняться как лирические песни любовного характера, в них звучат благопожелания, которые имели большое значение в быту даргинцев. Особенность таких песен – прославление красоты невесты и мужества жениха, в них звучат пожелание счастья, благополучия, достатка, чтобы дом был полон детского смеха. Наиболее распространены пожелания, чтобы в молодых семьях рождались мальчики – мужественные и сильные, как их отец, и девочки, такие же красивые и хозяйственные, как их мать.

В песенном фольклоре даргинцев особое место принадлежит жанру плачей и причитаний. Изучению причитаний уделялось внимание еще русскими дореволюционными исследователями. В последующем причитания были объектом внимания в работах известных российских фольклористов ^{[21; 3; 6; 19 и др.]}. В них рассматриваются характер и содержание похоронного обряда и связанных с ним причитаний, их мотивы и функциональные особенности. анализируются основные типы и формы причитаний, соотносимые с традиционной мировоззренческой основой.

Причитаниям посвящены самостоятельные разделы в серии национальных очерков устно-поэтического творчества: аварцев ^[23], даргинцев ^[1], кумыков ^[2], лакцев ^[24], лезгин ^[11], табасаранцев ^[16], а также и малочисленных народов – рутулов, агулов, цахуров ^[13]. Отдельным разделом под названием «Поэзия скорби» представлены похоронные причитания в коллективном труде «Традиционный фольклор народов Дагестана» ^{[18, с. 168–181]}.

Причитания даргинцев, как и других народов Дагестана, относятся к похоронно-обрядовой поэзии как элемент похоронного ритуала, они исполняются женщинами при проведении похоронного обряда. Нередко приглашаются и специальные плакальщицы, которые оплакивают покойного, используя приемы художественной образности, выразительности. Такие плачи-причитания потрясают степенью своей эмоциональности. У даргинцев, как и у многих других народов Дагестана, причитания тематически подразделяются на следующие группы: плачи-причитания по поводу смерти матери, отца, сына, дочери, а также других близких родственников. Особенно выразительны плачи-причитания по поводу смерти трагически погибшего молодого сына, или девушки, покончившей с собой из-за несчастной любви и др. Такие плачи-причитания полны горести, трагизма, драматических мотивов. К примеру, мать, оплакивая молодого сына, безвременно ушедшего из жизни, причитает: «…Почему ты покинул меня, мой дорогой сынок, моя родная кровиночка! / Ещё зола в твоём очаге не остыла… / Ещё мать твоя живая, и как ей теперь сына хоронить?.. / Как ей жить после этого!.. / Лучше бы я сама умерла вместо тебя!» И до глубины души волнующе звучит ее плач, в котором есть все – и слёзы, и боль, и горечь утраты. Несчастная мать ищет утешения в том, что, надеется увидеть его хотя бы во сне, прижать его голову к своей груди. Она верит, что когда-нибудь все же встретится с ним в другой жизни и спросит его – как ему живётся там… (Из личного архива Ф.А. Алиевой).

2. Лирическая поэзия даргинцев, баллады

Среди большого разнообразия песенных жанров даргинской народной лирики значительное место занимает лирическая поэзия, неразрывно связанная с жизнью, бытом, обычаями, психологией и мировоззрением народа. Сложившаяся еще с незапамятных времен, связанная с трудовым процессом народа, лирическая песня сопровождала человека на всех этапах его жизни, вбирая в себя его вековую мудрость, знания, его жизненный и практический опыт. Этим и обусловлены её эстетическая ценность, познавательное значение, большое тематическое разнообразие, богатство содержания, художественных приёмов и средств.

В лирической поэзии даргинцев выделяются песни любовные, героические, сатирические, песни-раздумья философского содержания, песни отходников и др. Для каждой из этих разновидностей свойственны особая стихотворная форма, композиция и характерные приемы художественных средств. Наиболее распространённым типом лирической песни предстают четверостишия – хабкубы, которым свойственны краткость и лаконичность формы, емкость мысли, благодаря чему они носят афористичный, философский характер. В них содержатся глубокие философские мысли и размышления, логические умозаключения, выраженные посредством поэтической образности и отточенности языка. К примеру: «В этом несправедливом мире утешение одно – / Что богатые и бедные лежат на одном кладбище» ^{[1, с. 57]}. Или же в другом хабкубе, где речь идёт о неустроенности мира, о ненависти и любви, о героизме и трусости: «Для одних просторен этот мир, / Как верховья полей лисицам, / Другим он сжигает сердце, / Как соль – сердце сокола» ^{[1, с. 58]}. Любовная лирическая поэзия – пожалуй, наиболее развитая область песенной лирики даргинцев. В фольклоре горцев она занимает ведущее место благодаря таким характерным признакам, как глубина и яркость образов, их высокая поэтичность, способствующая выразительности мыслей и чувств.

В любовной поэзии даргинцев, как и в поэзии других народов Дагестана, часто используется приём художественного параллелизма, при котором приводятся контрасты и противопоставления. Особенно часто встречаются противопоставления душевного состояния героя природным явлениям, туману, дождю, горным цветам, птицам, высоко парящим в небесах, ясному соколу и т.д., так например: «Поднимется из ущелья туман, / Не думай, что это туман, / Это вздохи мои / С тех пор, как я влюбился!» Или же: «Если пойдёт дождь с небес, / Не думай, что это дождь, / Это слёзы мои льются / От тоски по тебе!» ^{[1, с. 66]}.

Для любовной лирики даргинцев очень характерны поэтические символы, метафоры, сравнения. Так, девушка сравнивается с «горным цветком», который растёт высоко в горах и сорвать его нелегко, с «лучом восходящего солнца», с «зеленой сочной травкой», ее лучезарная красота, «словно солнце, все озаряет вокруг», ее походка – как у «куропатки» и т. д.

В песенном фольклоре даргинцев особое место занимают баллады и балладные песни как наиболее развитый и распространенный жанр эпической поэзии. Балладе свойственны устойчивые жанровые признаки – драматизм, трагичность. Практически все баллады в даргинском фольклоре характеризуются вниманием к индивидуальной судьбе человека, к его личным переживаниям, связанным с несправедливостью общественного строя, порождающим драматические ситуации.

Тематически в балладах выделяются следующие сюжетные группы: социально-бытовые баллады, семейно-бытовые и любовные. Для каждой из этих выделенных групп характерна устойчивость тематики, мотивов, образов и сюжетного построения. Наиболее обширную группу составляют баллады на семейно-бытовую тематику. Основное содержание их представляют «повествования о драматических индивидуальных судьбах, о семейных коллизиях, обусловленных общественно-бытовыми обстоятельствами» ^{[20, с. 28]}. Большая часть даргинских семейно-бытовых баллад отразила обычаи, нравы, психологию, мировоззрение, противоречия, характерные для феодальной эпохи. Так, например, в балладах «Муртузали и Меседу», «Проданная Меседу», «Бедный парень из Кубачи», «Любовь одной девушки и молодого парня», «Несчастливая жница», «Султан-Ахмед младший», «Храбрый Бекбулат» и мн. др. ^[25] изображаются столкновения героя с враждебной средой. Как правило, для них типична трагическая развязка – это либо драматическая гибель героя, либо его коварное убийство.

События в балладах воспроизводятся через напряженные действия, которые в свою очередь раскрываются в эмоциональных диалогах, они же и усиливают драматизм и трагичность событий. Диалоги в балладах выполняют решающую идейно-эстетическую нагрузку. «Диалоги – это отточенные формулы, – писал Б.Н. Путилов, – представляющие собой почти символы, исполненные высокой лирики» ^{[20, с. 36]}.

Диалоги, являющиеся отражением поступков героев, предвосхищающие трагическую развязку всего сюжетного конфликта, выполняют важнейшую художественную функцию в сюжетах баллад. Так, героиня баллады «Несчастливая жница», обращаясь к матери, проклинает свою судьбу: «Мать, родившая меня, зачем ты меня родила, / Чтобы я видела столько страданий?» Здесь эмоционально выражены боль и муки девушки, обреченной на жизнь в неволе, с нелюбимым.

Баллады в фольклоре даргинцев в основном построены на драматических ситуациях, и вся их художественная система подчинена этой цели. Особенно выразительны в них повторения с нарастанием эмоционального эффекта. Так, в балладе «Бедный парень из Кубачи» с первых же её строк идет описание подлых поступков героини по отношению к своему возлюбленному. «– Наверно, ты устал с дороги, – говоря, подушку положила, / – Наверно, голоден, – говоря, приготовила ему соленое кушанье, / – Наверно, ты пить хочешь, – говоря, дала ему воды, добавив соль» ^{[25, с. 190]}. Она клянется ему в любви, принимает от него подарки, хотя в душе затаила коварный замысел – избавиться от него. Подобные нарастания усиливают эмоциональный фон произведения и способствуют более яркому раскрытию образа героини.

Для даргинских баллад особенно характерен лирический настрой, возможно, обусловленный наличием в фольклоре даргинцев особенно развитых традиций лирической поэзии. Не случайно в них много душевных излияний, эмоций, психологических переживаний. Ярким примером может служить баллада «Два друга», в которой использованы такие образные средства, как художественные параллелизмы, метафоры, сравнения. Приведем отрывок из этой баллады, насыщенный эмоциональными выражениями, обращениями, поэтическими приемами и средствами: «Не копайте могилы моему другу, / Я положу его в серебряный гроб, / Если могилу выкопаете, землей не засыпайте, / Вместо земли я насыплю драгоценные камни. / Если землей засыплете, памятник не ставьте, / Вместо памятника встану я сама лицом к югу, / Если же поставите памятник, то молитв не читайте, / Вместо молитв буду петь песни о любви» ^{[25, с. 205]}.

В даргинских семейно-бытовых и любовных балладах очень распространены эпитеты: «сахарное сердце», «серебряная грудь», «серебряный гроб», «золотое лицо», «перламутровое тело». В арсенале художественных средств баллад встречаются и метафорически развернутые образы. Говоря о символической образности в балладах надо отметить, что наиболее встречающийся вид иносказательного изображения – замещение одного предмета другим. Символический образ является следствием ассоциативных представлений. В одном из вариантов известной баллады «Проданная Меседу» горечь полыни привела к ассоциативным представлениям – жизнь героини горька, как полынь.

Поэтика баллад оснащена разнообразными символами: «светлый месяц», «ясное солнце», «пава небесная» – символизируют девушку, «витое золото», «беркут с бубенчиком», «черный сокол», «пестрокрылый орел», «черная шапка», «серебряный кнут» – молодого человека.