Cognitive aspect of conveying precise information at the early stages of education process

V'yunova Ekaterina Kirillovna PhD in Philology Docent, the department of English Philology and Translation, Saint Petersburg State University 199034, Russia, g. Saint Petersburg, ul. Universitetskaya Naberezhnaya, 11, of. 187 kate_vyunova@list.ru

Petrova Elena Serafimovna PhD in Philology Docent, the department of English Philology and Translation, Saint Petersburg State University 199034, Russia, g. Saint Petersburg, nab. Universitetskaya, 11, of. 187 saint-petelena@mail.ru

Настоящая статья продолжает направление переводоведческих исследований, разрабатываемое авторами ^[1],[2],[3].Для обозначения того вида переводческой деятельности, который находится в центре внимания данной статьи, в русском языке употребляются синонимичные термины «шушутаж» (как вариант -- «шушотаж»), «перевод нашептыванием», «нашептывание», «синхронный перевод нашептыванием» и достаточно неблагозвучный термин «шептало». В английском языке закрепились термины Whisper Interpreting или Whispered Interpreting.

Об актуальности выбранной темы свидетельствуют факторы как социального, так и собственно переводоведческого характера, а также определенные лакуны в дидактике перевода. Квалифицированный синхронный перевод во всех его разновидностях чрезвычайно востребован в эпоху международного сотрудничества и глобализации; внимание филологической науки к устному переводу в значительной степени обусловлено потребностями практики. В свою очередь, в сфере теории устного перевода особое внимание ученых сосредоточено именно на синхронном переводе и его разновидностях ^{[8, с. 75]}. То же относится и к дидактике перевода.

Хотя в практической деятельности шушутаж занимает вполне отчетливую нишу, на конференциях по переводоведению и, в частности, по дидактике перевода этот вид перевода нечасто становится темой научных сообщений. Причин тому несколько.

Прежде всего, учебные центры, где преподают шушутаж как самостоятельную дисциплину, чрезвычайно немногочисленны. Кроме того, теория и – в особенности – дидактика шушутажа разработаны недостаточно; многие вопросы еще ждут своего решения. И наконец, сбор языкового материала для переводоведческого анализа шушутажа представляет собой непростую и специфическую задачу. В ходе исследования вводится ряд новых рабочих понятий. Эти факторы определяют научную новизну проведенного исследования, которое лежит на стыке дидактики и теории синхронного перевода.

В отечественном и зарубежном переводоведении шушутаж определяется как вид устного перевода, разновидность синхронного перевода, произносимого вполголоса на ухо слушателю (или малой группе из 2 или 3 человек) без использования специального оборудования. Исследователи справедливо указывают, что шушутаж - один из самых сложных видов перевода, что связано, во-первых, с возможной плохой слышимостью и наличием посторонних шумов, и во-вторых, с неизолированностью рабочей среды ^{[7, с. 20]}.

С нашей точки зрения, к сложностям шушутажа следует добавить и сугубо личностный фактор, также обусловленный упомянутой неизолированностью рабочей среды: переводчик-синхронист, работающий в режиме шушутажа, видит все реакции своего реципиента-слушателя, которые могут быть вызваны содержанием речи оратора, собственно качеством перевода и различными внешними и внутренними, совершенно посторонними факторами.

Если в кабине переводчик-синхронист менее подвержен эмоциям смущения, стыда, неловкости и другим, то при шушутаже он незащищен в эмоциональном отношении. Поэтому от переводчика, занимающегося шушутажем, помимо всего прочего, требуется особая психологическая устойчивость. Попутно заметим, что начинающих переводчиков готовят также к тому, что для них исключается использование резких парфюмерных ароматов, позвякивающих украшений и некоторых других атрибутов.

При выполнении шушутажа переводчик-синхронист, который обеспечивает перевод для англоязычного слушателя-реципиента, невольно нарушает коммуникативное пространство между собеседниками. Американский антрополог Эдвард Холл, один из наиболее авторитетных исследователей проксемики, то есть межличностной дистанции, еще в 1966 году предложил наиболее известную на сегодняшний день классификацию дистанций, или зон межличностного взаимодействия ^[9]. Классификация Холла отражает те этнокультурные нормы, которые приняты в англоязычном социуме. Холл выделяет 4 основные дистанции, которые служат показателями отношений между коммуникантами: интимная, личностная, социальная и официальная (или публичная) дистанции.

Интимная дистанция - это расстояние между коммуникантами, не превышающее полуметра. Такая дистанция обычно свидетельствует об очень близких отношениях собеседников - разумеется, за исключением тех случаев, когда посторонние люди оказываются тесно скученными не по своей воле. Именно в таком положении оказывается специалист по шушутажу: он вынужден изначально уменьшать межличностную дистанцию и тем самым создавать у англоязычного реципиента некоторое ощущение дискомфорта.

Было установлено, что межличностная зона в определенной мере зависит от гендерной и возрастной принадлежности коммуникантов. Так, например, дети и люди преклонного возраста держатся ближе к собеседнику, тогда как подростки, молодые люди и люди средних лет предпочитают находиться на большем расстоянии от собеседника. Женщины, как правило, сидят или стоят ближе к собеседнику (независимо от его пола), чем мужчины. Отсюда следует, что переводчик-женщина молодого или среднего возраста в некотором смысле оказывается в более выигрышном положении, нежели шушутажист-мужчина.

На кафедре английской филологии и перевода СПбГУ шушутаж преподается с 2009 года в рамках программы специализированной переводческой магистратуры «Синхронный перевод: английский язык». В ходе преподавания накоплен определенный опыт, а также разработана и апробирована методика, которыми мы и хотели бы поделиться в данной статье.

Материалом данного исследования послужили записи переводов, выполненных в режиме шушутажа. Мы анализируем сорок одну запись текстов переводов, чтобы проследить становление навыка использования приема компенсации при синхронном переводе нашептыванием. В ходе анализа будут использованы примеры как англо-русской, так и русско-английской языковой направленности. В эксперименте участвовали студенты специализированной переводческой магистратуры «Синхронный перевод: английский язык». Переводы выполнялись на занятиях по шушутажу, которые проходили в рамках учебного плана в течение одного семестра, что и позволило проследить процесс развития изучаемого в данной работе навыка.

В плане дидактики шушутажа разработанная нами методика в полной мере отвечает требованиям автономии учащегося. Выполнение значительной части заданий, которые будут описаны ниже, обеспечивает автономию студента, который несет ответственность за выбор и презентацию учебного материала.

Для подготовки к занятиям студенты получают задание самостоятельно ознакомиться с материалами по предложенной преподавателем теме с целью наработки фоновых знаний, облегчающих в дальнейшем процесс перевода и являющихся обязательным компонентом подготовки профессионального переводчика к конкретному рабочему заданию. Выбор тем осуществляется с опорой на актуальные политические и общественные события; внимание студентов акцентируется на важности умения выделить ключевые мировые новости и сформировать достаточное знание контекста, которое может потребоваться переводчику при работе с любым заказом.

Кроме того, в задание входит составление глоссария по теме, куда студенты на свое усмотрение включают общие и наиболее сложные или частотные понятия в рамках заданной темы. Целью этой части задания является получение опыта в составлении тематических глоссариев, используемых в работе устного переводчика.

Помимо этого, каждый студент получает дополнительное задание в виде более узкой темы: ему предлагается подготовить текст, который целесообразно использовать в аудитории как упражнение на перевод-шушутаж. Студенты могут выбрать новостную статью или иной текст газетно-публицистического стиля из любого ресурса и при необходимости адаптировать его в соответствии с целями занятий. К тексту студент составляет узкоспециальный глоссарий, включая в него по своему усмотрению прецизионную информацию: главным образом малоизвестные термины и названия организаций. Другие студенты получают возможность ознакомиться с глоссарием перед выполнением упражнения, направленного, с одной стороны, на отработку навыков шушутажа в условиях, приближенных к реальным, а с другой – на тренировку дискурсивных навыков в условиях необходимости соблюдения адекватной скорости и громкости произнесения.

Повторим, что для становления навыка шушутажа учебные тексты, подобранные как преподавателем, так и студентами, обычно адаптируются: им придается упрощенная, линейная синтаксическая структура. За счет этого перед учащимися ставятся посильные для их уровня задачи. В то же время эти тексты отнюдь не примитивны, всегда актуальны по тематике и позволяют обучающимся опробовать различные способы решения поставленных задач, в том числе и навык работы с прецизионной информацией.

При обучении шушутажу мы широко используем прием ролевой игры. Студенты, осуществлявшие анализируемый в данной статье двусторонний перевод нашептыванием, находились в обстановке, максимально приближенной к реальности и учитывающей даже неизбежное наличие помех: в роли получателя перевода выступает профессиональный переводчик, владеющий обоими языками (либо преподаватель, либо – при наличии такой возможности – приглашенный специалист), при этом в аудитории присутствуют посторонние шумы со стороны других студентов, выполняющих в специально оборудованных кабинах синхронный конференц-перевод этого же текста. Студент, выполняющий роль оратора, зачитывает текст вслух в микрофон со специально оборудованного места преподавателя в кабинете синхронного перевода, что также имитирует реальные условия выполнения шушутажа.

Естественно, роли студентов меняются от одного занятия к другому, а иногда и в рамках одного занятия. Каждый студент попеременно выступает в роли автора-оратора, в роли переводчика-шушутажиста и в традиционной уже роли конференц-переводчика. Таким образом, ролевая игра с необходимостью приобретает шифтерный характер.

Естественно, что в ходе подготовки переводчиков основное внимание уделяется выработке профессиональных навыков. И. А. Зимняя приводит следующее определение навыка как наиболее распространенное среди исследователей данного вопроса: навык – это «упроченное, доведенное в результате многократных, целенаправленных упражнений до совершенства выполнение действия» ^{[4, с. 216]}. Наш опыт преподавания показывает, что применительно к переводу это определение несколько идеализировано: чтобы достичь «совершенства» (если оно в принципе достижимо -- ведь переводчик обычно учится и совершенствуется в ходе всей своей карьеры), требуются не просто целенаправленные упражнения, но и долгие годы самостоятельной практической работы, в результате которой и формируется стойкий профессиональный навык, отмеченный не столько совершенством, сколько определенной степенью автоматизма.

Несколько слов о том, почему непосредственным предметом нашего исследования стала именно прецизионная информация, причем конкретная ее разновидность. К этой категории традиционно относят все разряды имен собственных, звания и должности, названия, термины, а также цифры, даты, разного рода количественные показатели. В текстах устных выступлений прецизионная информация занимает чрезвычайно заметное место. Перевод ее связан со значительными когнитивными усилиями в плане восприятия, обработки и – при переводе с иностранного языка на русский – языкового оформления (известно, например, что склонение числительных требует достаточно высокой языковой компетенции).

Мы подразделяем прецизионную информацию на квантитативную (или количественную), номинативную и смешанную. Состав первых двух групп очевиден; к смешанному типу мы относим, например, даты и индексы, в которых совмещается номинация и собственно количественный показатель.

В письменном и устном переводе когнитивные основы передачи прецизионной информации носят диаметрально противоположный характер. Для письменного переводчика на первый план выступает когнитивно-информационный поиск, тщательная верификация всех прецизионных сведений при помощи словарей, справочников, интернет-ресурсов. У переводчика-синхрониста таких возможностей в процессе перевода нет; он либо осуществляет когнитивно-информационный поиск в своем фонде знаний, за счет операции припоминания, либо на месте принимает решение о переводе. При невозможности – в силу разных причин - мгновенного подбора точного эквивалента начинающий синхронист стремится передать прецизионную информацию по крайней мере без искажений, используя генерализацию, описание, частичную передачу информации и другие способы компенсации (в широком понимании этого термина). Встречается, как мы покажем, и полная утрата прецизионной информации. По мере становления переводческих навыков частотность корректной передачи прецизионной информации повышается, а частотность использования компенсации снижается, хотя и не исключается полностью.

В отечественных исследованиях учение о навыках связано с именем доктора психологических наук Л. Б. Ительсона. Он указывает, что никакое действие человека не бывает абсолютно до конца автоматизированным, «поэтому определение навыка у человека может быть дано лишь применительно к некоторой точке отсчета», которую он определяет как «соотношение сознательного и бессознательного компонентов в начале научения» ^{[5, с. 115]}. Показателем формирования навыка в таком случае будет служить увеличение удельного веса бессознательного, автоматизированного компонента.

Процесс становления навыков включает в себя следующие этапы: ознакомительный, подготовительный, стандартизирующий и варьирующий. Для каждого из этапов описаны характер, цель и особенности выполнения действий. В соответствии с темой статьи нас, прежде всего, интересуют первые 2 этапа.

Так, ознакомительный этап (в нашем случае он приходится на первую половину семестра) носит характер осмысливания действий. Цель данного этапа - ознакомление с приемами выполнения переводческих действий. Сами же действия еще характеризуются наличием серьезных ошибок, а отчетливое понимание цели сопровождается смутным представлением о способах ее достижения.

Подготовительный этап (в нашем случае он приходится на вторую половину семестра) – это сознательное, но еще не неквалифицированное выполнение переводческих действий. Целью данного этапа является овладение отдельными элементами действия и анализ способов их выполнения. Среди особенностей данного этапа отмечаются крайняя напряженность внимания, сосредоточенность на действии, а не на результате, и слабый самоконтроль.

Переводческие навыки входят составной частью в переводческую компетенцию, под которой мы понимаем способность переводчика осуществлять профессиональное межъязыковое коммуникативное посредничество. Адаптируя к нашим целям классификацию Эллисон Биби и Дорис Энсингер ^[10], мы представляем состав переводческой компетенции специалистов по шушутажу следующим образом:

1) языковая и метаязыковая компетенция (лексико-грамматические и дискурсивные знания, умения, навыки, знания теории языка и перевода);

2) когнитивная компетенция (навыки восприятия речи на слух, декодирования, перефразирования, трансформации, навыки концентрации внимания, тренировки памяти, автокоррекции, планирования процесса перевода в целом);

3) внеязыковая компетенция, которая, в свою очередь, подразделяется на

3а) общие знания и знания специализированных сфер перевода;

3б) культурологические знания (на которых всегда делает особый акцент Служба переводов Евросоюза).

Термин «компенсация» мы понимаем расширительно - как приблизительные способы передачи прецизионной информации, отличные от прямых эквивалентов.

Целью применения компенсации является минимизация потерь при переводе за счет использования языковых средств, отличных от встречающихся в оригинале. Отчетливо осознавая цель, на начальном этапе переводчик знакомится с различными способами компенсации, основанными на переводческих трансформациях как лексического, так и синтаксического характера. Применение их на начальных этапах обучения затруднено в связи с отсутствием автоматизма. Переводчик еще не справляется с передачей всей прецизионной информации, что приводит к многочисленным ошибкам и дискурсивным сбоям, в частности, к нарушению временных рамок шушутажа, которое влечет за собой отставание от оратора и, следовательно, еще более значительные потери в тексте перевода.

Наши записи показывают, что все примеры подобных ошибок в передаче прецизионных единиц оригинала осознаются переводчиком и сопровождаются волнением, о чем свидетельствуют интонация переводчика, многочисленные паузы и самоисправления.

Наш опыт показывает, что наибольшее количество ошибок допускается при переводе количественной прецизионной информации. Далее мы остановимся именно на ней.

На ранних этапах обучения можно заметить такую регулярную особенность действий начинающего переводчика: если высказывание насыщено количественными единицами, первая из них имеет больше шансов быть переведенной, и переведенной правильно. Например, при переводе с русского на английский (здесь и далее варианты студенческих переводов мы приводим без исправления языковых ошибок - в том виде, в каком они зафиксированы в наших записях - и уделяем основное внимание передаче прецизионной информации).

Пример (1): Во Флориде погиб 55-летний серфер, который решил покататься на волнах вопреки предупреждениям об опасности. [...] скорость ветра циклона ослабла со 120 до 104 километров в час.

Вариант перевода (1): InFloridasurferwhowas55 yearold [...] Wind speed has declined from 120 up to 140 over an hour.

Здесь корректно передана первая прецизионная единица: возраст пострадавшего (55 лет). Однако далее, верно передав сему уменьшения (ослабла --> declined), переводчик при передаче количественной информации совершает ошибку, вызванную, как мы предлагаем называть это явление, когнитивным уподоблением (104 --> 140). Допущенная ошибка противоречит семе уменьшения и искажает смысл переводного высказывания. Можно предположить, что после когнитивной обработки первой прецизионной единицы переводчик ослабил самоконтроль и не справился с окончанием данного фрагмента выступления.

В продолжение этого вопроса отметим, что искажение, вызванное когнитивным уподоблением, встречается даже в случае перевода известной переводчику прецизионной информации:

Пример (2): One third of the 100 U.S. Senate seats are up for election every two years. Перевод: Одна треть из 100 мест в Сенате переизберется каждые 2 года.

Вариант перевода (2): Одна треть из 130 мест в Сенате переизберется каждые 2 года.

В отличие от примера (1), где прецизионная информация отражает единичное событие и служит подтверждением для озвученного оратором тезиса, в данном случае 100 – постоянное количество мест в Сенате США, что с учетом специфики подготовки к занятиям по шушутажу не только заранее известно студентам из курса страноведения, но и освежено в памяти в процессе подготовки. Тем не менее, на ознакомительном этапе обучения переводчик еще не извлекает известную ему заранее информацию из памяти автоматически. Когнитивное уподобление (при котором «одна треть из ста» в силу дискурсивного соположения ошибочно переосмысливается как «одна треть из ста тридцати») оказывается сильным фактором, блокирующим припоминание. Внеязыковая компетенция переводчика еще не достигла автоматизированного уровня.

Мы вводим термин «когнитивное уподобление» для обозначения неинтенциональной, ошибочной замены прецизионной единицы на «похожую», либо просто созвучную, как в примере (1): a hundred and four

--> a hundred and forty, либо к тому же и соположенную в дискурсе, как в примере (2): one third of the hundred [...] seats --> одна треть из ста тридцати, вместо «одна треть из ста»). За счет когнитивного уподобления происходит интерференция оригинальной и переводной прецизионных единиц. Когнитивное уподобление оказывается весьма сильным эрратологическим фактором, то есть, в нашей терминологии, когнитивным фактором, мотивирующим переводческую ошибку.

На ознакомительном и подготовительном этапах (соответствующих первой и второй половинам семестра) насыщенность текста количественной прецизионной информацией приводит к многочисленным ошибкам при шушутаже. Так, в одной из записей из 38 количественных единиц было хоть как-то передано лишь 34, из которых 6 – с ошибкой.

Помимо ошибок, мотивированных когнитивным уподоблением, при переводе квантитативной прецизионной информации отмечаются и ошибки, мотивированные высоким порядком числительного. Например:

Пример (3): [... означенная организация] перевела долг корпорации [...] в сумме более четырехсот миллионов долларов [...].

Вариантперевода: ... transferred several thous... hundred d... thousand dollars [...].

Как показывают неоднократные хезитации, фальстарты, безуспешные попытки автокоррекции (только привлекающие внимание слушателя-реципиента к допущенной ошибке), начинающий переводчик осознает неадекватность своего перевода, фактор волнения усиливается, временные рамки перевода нарушаются, отчего возрастает и вероятность общей ошибки. В результате сумма в четыреста миллионов долларов «занижается» переводчиком до нескольких тысяч. Эта грубая переводческая ошибка еще более усугубляется общественно значимой тематикой выступления, посвященного финансовым отношениям между двумя государствами.

Наряду с тремя описанными случаями, где роль когнитивного фактора очевидна, отмечаются и, условно говоря, немотивированные ошибки, или, по крайней мере, такие, где мотивировка неясна для исследователя. Иными словами, на выбор варианта перевода могут влиять непредвиденные факторы, во многом связанные с психологическими и индивидуальными особенностями переводчика-синхрониста. Например:

Пример (4): Federal offices that are up for election during the midterms are members of the United States Congress, including all 435 seats in the United States House of Representatives, and the full terms for 33 or 34 of the 100 seats in the United States Senate. Перевод: Во время промежуточных выборов переизбираются все 435 депутатов палаты представителей и 33 или 34 из 100 сенаторов.

Вариант перевода (4): Те, кто участвуют в промежуточных выборах, являются представителями Конгресса и из 435 мест в Конгрессе и 37 в Сенате. Эээ…В Сенате 150 мест.

Здесь, как и в примере (1), та прецизионная информация, которая предъявлена первой («четыреста тридцать пять»), переведена точно. Однако далее когнитивные действия переводчика становятся произвольными и не позволяют выявить какое бы то ни было когнитивное уподобление или иную мотивировку: thirty-three or thirty-four --> тридцать семь. Как показывает пауза, заполненная фонацией («Эээ»), переводчик осознает неадекватность своего перевода, фактор волнения усиливается, от чего возрастает и вероятность следующей ошибки, которая не замедляет появиться (one hundred --> сто пятьдесят). Утрачивается и синтаксическая цельнооформленность всего высказывания, и дискурсивная связность, поскольку языковая, когнитивная и внеязыковая компетенции переводчика еще находятся в процессе становления.

Аналогичный случай демонстрирует пример (5):

Пример (5): К примеру, так появился ураган «Святая Анна», который возник 26-ого июля 1825 года, в день святой Анны.

Вариантперевода (5): For example, this way hurricane St. Anna was named when in July of 1899.

Прецизионная информация смешанного характера передана лишь частично, без указания числа («двадцать шестое»), но в обозначении года мы видим немотивированную замену 1825-->1899, сопряженную, как и в примере (4), с утратой цельнооформленности переводного высказывания.

Наконец, отметим те случаи, где прецизионная информация полностью опускается начинающим переводчиком:

Пример (6): Сейчас порывы ветра, охватывающего территорию в 150 км, достигают скорости 150 км/ч. Затем "Айрин" будет двигаться вдоль восточного побережья США, где есть вероятность сильных штормов, которые могут привести к повышению уровня воды на 3,35 метра и затоплению низменных районов.

Вариантперевода (6): Now its gushes reach speed of 150 kilometers. (Пауза 3 сек). At the eastern shores of the USA there is a possibility of winds (Пауза 4 сек) and water may flood plains.

Здесь две первые количественные единицы (150 километров и 150 километров в час) совпадают, но в переводе фигурирует лишь одна из них. Можно предположить, что переводчик усомнился в своей когнитивной компетенции (в правильности восприятия двух единиц как идентичных) и ограничился одним упоминанием. Об осознании переводчиком своей погрешности свидетельствует трехсекундная пауза и вскоре после нее – четырехсекундная. Прецизионная единица, показывающая масштабы природного бедствия, опущена, однако цельнооформленность высказывания и дискурсивная связность сохранены, что свидетельствует об определенном уровне языковой компетенции начинающего переводчика.

На подготовительном этапе обучения, по сравнению с ознакомительным, начинающий переводчик более уверенно пользуется приемами, компенсирующими неточно воспринятую или обработанную им прецизионную информацию. Достигнутый уровень автоматизма позволяет ему передать общий смысл высказывания оратора и направить свое внимание на другие трудности перевода, например:

Пример (7): Nord Stream can carry 55 billion cubic metres of gas each year…

Перевод: Трубопровод «Северный поток» может поставлять 55 миллиардов кубических метров газа каждый год.

Перевод (7): И по этим каналам идет более.. огромное количество газа каждый год.

Компенсирующая генерализация, примененная с небольшой незаполненной паузой-хезитацией («более... огромное») звучит несколько наивно, однако дает слушателю представление о масштабах поставок природного сырья.

В примере (8) наблюдается аналогичная ситуация.

Пример (8): Politicians believe the 1,200 kilometre pipeline under the Baltic Sea, which cost 7.3 billion euros, will also strengthen ties with Russia. Перевод: Политики считают, что 1200 метров газопровода по дну Балтийского моря, строительство которого обошлось Российскому правительству в 7,3 миллиарда евро, также укрепит связи Европы с Россией.

Перевод (8): Многие политики считают, что 1200 метров газопровода по дну Балтийского моря, которое стоило огромных денег Российскому правительству, также укрепит связи Европы с Россией.

Согласно уже отмеченной нами закономерности, первая прецизионная единица передана точно, причем с преобразованием километров в метры, тогда как вторая не получает количественного представления и передается с помощью компенсации (cost 7.3 billion euros --> стоило огромных денег). О некотором ослаблении контроля свидетельствует несоотнесенность союзного слова среднего рода «которое» (что объясняется структурной распространенностью исходного и переводного высказываний), однако общий смысл высказывания сохранен и функциональная ценность перевода в целом сохраняется.

Более зрелым представляется следующий вариант перевода:

Пример (9): …up till now 80 percent of Russian gas sold to Europe has come via Ukraine. Перевод: …80% газа, продаваемого Россией Европе, проходит через Украину.

Вариант перевода (9): Большинство газа, продаваемого из России Европе, проходит через Украину.

Использование обоснованной компенсации для передачи прецизионной единицы (80 percent --> большинство) получает адекватное лексико-грамматическое оформление.

Для подготовительного этапа характерно понимание общих принципов использования компенсации, но неустойчивое ее применение связано со значительными когнитивными усилиями переводчика.

На университетском уровне начальные этапы обучения шушутажу сопровождаются тщательным разбором способов передачи прецизионной информации, как ошибочных, так и удачных. У студентов-переводчиков вырабатывается не только соответствующий навык как таковой, но и переводческая рефлексия, осознание когнитивных процессов, обусловливающих выбор либо точного, либо приблизительного (компенсирующего), либо ошибочного приема перевода, то есть опущения или искажения. Именно переводческая рефлексия может пролить свет на когнитивные основания ошибок, которые со стороны воспринимаются как немотивированные.

Подводя итоги, мы можем сказать, что при выполнении шушутажа начинающий переводчик, прогнозируя или реально воспринимая блок количественной прецизионной информации, уделяет наибольшее когнитивное усилие - и небезуспешно - первой из предъявленных единиц, после чего ослабляет самоконтроль и зачастую допускает ошибки в плане передачи даже несложной количественной информации, которая в иных ситуациях не вызывает переводческих затруднений.

Речемыслительным источником таких ошибок в значительной степени является описанное в нашем исследовании когнитивное уподобление. А оно, в свою очередь, проистекает из психологического дискомфорта, вызванного, не в последнюю очередь, вынужденным нарушением норм проксемики, принятых в культуре слушателя – реципиента шушутажа.

Методика, получившая здесь рабочее название «шифтерной языковой игры», с необходимостью содержит превентивный компонент, то есть направленность на предотвращение собственно языковых и переводческих ошибок. Нам представляется, что в переводческой эрратологии, которая сейчас находится в процессе становления ^[6], целесообразно разграничивать критерии оценки письменного и устного перевода, а также критерии оценки учебных переводов на различных этапах становления переводческих навыков.

Апробация методики показала ее валидность для различной направленности перевода. Можно предположить, что в силу своей универсальности она окажется успешной и применительно к другим парам языков.