The problems of 2017 Kurdistan Region independence referendum

Shakali Suara Postgraduate student, the department of Sociology and Political Science, Voronezh State University 141073, Russia, Moskovskaya oblast', g. Korolev, ul. Pobedy, 18 ilya.vedeneev@gmail.com Other publications by this author

Референдум о независимости, проведённый в Иракском Курдистане осенью 2017 г., стал судьбоносным событием для всего региона. Можно сказать, его последствия (а именно санкции со стороны центрального правительства в Багдаде) переживаются региональной автономией (КРАИ) до сих пор ^[11].

Вместе с тем следует отметить, что, ввиду отсутствия информации из первоисточников, у русскоязычных исследователей проблемы складывается субъективное впечатление о ситуации, сложившейся накануне и – сразу после – референдума ^[2]. Как следствие этого, данное исследование ставит свой целью представить референдум 2017 г. с другой стороны – обращаясь, при этом, к первоисточникам.

Что касается предыстории референдума, то следует отметить, что ему предшествовал экономический конфликт между КРАИ и центральным правительством. До 2014 г. отношения между автономией и Багдадом регулировались следующим образом: объёмы нефти, поставляемой за рубеж, были строго регламентированы, в то время как КРАИ получала 17% с доходов от добычи (продажи) нефти со всех месторождений страны. Ввиду нарушения договорённости со стороны Эрбиля, Багдад, в свою очередь, прекратил выплаты в соответствующем объёме ^[3]. Эффект от данной меры, в свою очередь, совпал с падением цен на нефть (доходы с продажи которой образуют бюджет как Ирака, так и КРАИ). Данное обстоятельство привело к «каскадному» снижению объёмов инвестиций, темпов экономического роста и уровня жизни.

Прежде всего необходимо прокомментировать ситуацию с якобы имевшей место «сдачей» Киркука, которая была осуществлена пешмергой ПСК. Так, за сутки до этого, 15 числа, пешмерга ДПК покинула Киркук ^{[7, c. 255-264]}. Вышло так, что войска ПСК оказались единственными, кто мог бы оказать сопротивление войскам центрального правительства, вступившим в город. Так, в частности, членом Политбюро ПСК, главой штаб-квартиры ПСК в Киркуке Асо Моментом было заявлено, что «В последний день Барзани обещал не проводить референдум в спорных областях [т.е. Киркуке]. Барзани обещал, но передумал, не спрашивая нас. Но Барзани все свои дела решал через Нежмедина Карима, губернатора Киркука, член-политбюро ПСК». ^{[7, c. 215-226]}.

Тем самым можно утверждать, что Масуд Барзани – по состоянию на тот момент глава КРАИ и руководитель ДПК – воспользовался ситуацией в своих целях. Им также был изгнан вице-спикер парламента КРАИ Юсеф Мохаммад (представитель партии «Горран»), хотя представители законодательного собрания выступали против этого ^[8].

Помимо этого также следует отметить, что незадолго до проведения Референдума тогдашний глава Госдепартамента США Тиллерсон направил руководству КРАИ письмо, в котором предупреждал о негативных последствиях проведения Референдума ^{[7, c. 63-66]}. Однако Барзани были приложены усилия по тому, чтобы скрыть их от общественности. Аналогичное послание также было передано представителям ПСК, в котором было высказано пожелание не слушать Барзани ^{[7, c. 88]}.

С нашей точки зрения одновременно с этим необходимо привести письмо (ряд пунктов из него) ЦК ПСК в Киркуке. Его членами было заявлено о том, что проводить референдум в Киркуке нельзя вследствие того, что:

– отсутствует избирательная комиссия как таковая. К её созданию приступили только 4 июля. Проведение такого масштабного мероприятия как референдум требует предварительной подготовки, не говоря уже о том, что штата в составе минимум 4 тыс. сотрудников;

– всё ведущие страны мира (а также ООН в целом) выступили против проведения референдума. Как следствие этого итогом этого может стать международная изоляция;

– министр природных ресурсов КРАИ завоевал себе плохую репутацию в Киркуке. Отсутствуют школы, больницы, имеются проблемы с выплатами бюджетникам. Отношения с туркоманами – составляющими значимую часть населения Киркука – также оставляют желать лучшего;

– само курдское руководство лишено единства по вопросу о том, существует необходимость в том, чтобы проводить референдум, или нет. То, к каким последствиям он может привести, представляется спорным. Американские представители, а свою очередь, просят ДПК и ПСК достичь компромисса в этом вопросе ^{[7, c. 98]}.

23 сентября 2017 г. представителем ЦК ПСК Малой Бахтияром в интервью было заявлено, что «курдскому народу лучше согласиться с другими альтернативами по вопросу о проведении референдума, так как все ближайшие страны выступают против этой инициативы» ^{[7, c. 86]}.

В тот же день Павлом Талабани (лидером ПСК) было заявлено о том, что из 50 членов ЦК ПСК 38 выступило за то, чтобы сохранить мирную жизнь в Киркуке, в связи с чем призвал пешмергу ПСК отступить без боя ^[9].

Госдепартамент – в лице своего вице-спикера Хейзера Нуэрто – выступил с обращением ко всем курдским партиям, что «последствия проведение референдума для курдов будут очень тяжелыми» ^{[7, c. 83]}.

Мам Джаляль (Джаляль Талабани), Нажметтин Керим, Косрат Расул и Сади Ахмет Пира выступили в поддержку политики Масуда Барзани. Остальное Политбюро и ЦК выступило против.

За два дня до референдума, 23 сентября 2017 г., муниципальный совет Киркука выступил с официальным обращением к высшему совету по проведению референдума (лидером которого – после закрытия парламента – стал Барзани). Суть обращения заключалась в следующем: было предложено отложить референдум в районах провинции Киркук, являющихся предметом территориальных споров между КРАИ и Багдадом. Как было указано: «Мы не против референдума. Референдум – задача народа Курдистана, чтобы добиться своих прав. Мы поддерживаем возвращение Киркука под власть КРАИ, но сейчас обстоятельства весьма сложные. Просьба пересмотреть ваше решение по проведению референдума. Лучше отложить этот вопрос на некоторое время ввиду следующих обстоятельств:

– вплоть до сегодняшнего дня в Киркуке не проводилось никакой предварительной подготовки для проведения референдума;

– другие народы (туркмены и арабы) оказывают на нас давление, заставляя жителей города нервничать, как следствие этого в городе ожидаются конфликты;

– давление со стороны мирового сообщества, Совета безопасности ООН, США, Британии, ЕС, ЛАГ, Турции и Ирана усиливается с каждым днём. Все выступают против референдума в КРАИ, Киркуке и спорных областях;

– Ирак, будучи против проведения референдума, угрожает нам напрямую. Премьер-министр аль-Абади неоднократно писал о том, что он против, но готов поддерживать статью 140 Конституции Ирака в том случае, если референдум будет отложен. В свою очередь, референдум необходимо проводить после возвращения всех вынужденных переселенцев;

– Исходя из всех вышеперечисленных причин, просим отложить референдум». ^{[7, c. 85, 98-99]}.

Тем самым, де-факто, утверждалось, что никем не ставится под сомнение свободолюбивое стремление курдского народа к независимости. Тем не менее, сам проект данного референдума суть ни что иное, как провокация лично Масуда Барзани, целью которой является ещё большее продление его нахождения у власти.

По мнению советника президента Ирака Араза Шержанги, высказанного им в интервью курдским СМИ «В проведении референдума Барзани преследовал свои собственные цели: любой ценой сделать так, чтобы ПСК покинул Киркук» ^{[7, c. 237-254]}. В связи с этим следует отметить, что большинство курдов Киркука являются сторонниками ПСК.

Помимо этого следует отметить, что пешмерга ДПК уступила не только Киркук, но также Шенгал, Махмур и другие территории – являющиеся предметом территориального спора – которые находились под их контролем. Можно сказать, что везде они отступили без боя перед лицом войск центрального правительства ^{[7, c. 86]}.

В то же время сам Барзани – вследствие фактического провала референдума (непризнания его результатов со стороны Багдада и других региональных – равно как и глобальных – игроков) покинул свой пост только под давлением США. Вслед за этом его преемник, Нечирван Барзани заявил, что цель референдума – «узнать настроение народа» ^[10]. Апофеозом референдума стала «заморозка» его результатов (объявленная самим КРАИ) ^[1].

Итогом этой авантюры стало то, что все контрагенты Иракского Курдистана (прежде всего на региональном уровне) отвернулись от него. Исключение составила корпорация «Роснефть», предоставившая автономии $2 млрд. для погашения долгов ^[4].

Помимо того, что Автономия утратила порядка 51% тех территорий, что она контролировала до этого (вследствие освобождения ряда провинций – в т.ч. Киркука – от террористов), она также столкнулась с внутренним кризисом неплатежей ^{[5, c. 45]}. Следствием этого, в свою очередь, стали выступления госслужащих (шире того – бюджетников), которым перестали выдавать зарплату по причине решения Багдада сократить долю средств, предоставляемых КРАИ из федерального бюджета На основании этого можно утверждать, что принятие решения о проведении референдума было непродуманным и волюнтаристским ^{[6, c. 17]}. Контакты с сопредельными странами также оказались утрачены.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что нынешние проблемы Автономии являются следствием недальновидной политики КРАИ, а именно ДПК во главе с Барзани.