The phenomenon of American paleoconservatism in the Russian historiography

Viazinkin Aleksei PhD in Philosophy Docent, the department of History and Philosophy, Tambov State Technical University 392000, Russia, Tambovskaya oblast', g. Tambov, ul. Sovetskaya, 106 vyazinkin@yandex.ru Other publications by this author

Политический феномен американского палеоконсерватизма, появление которого Пол Готфрид относит к 1980-м гг., несмотря на свою несомненную актуальность (усиление политического влияния правых в Европе, победа Д. Трампа на выборах президента в 2016 г. и т. п.), к сожалению, малоизвестен в России.

На сегодняшний день в отечественной науке не существует ни одной монографической работы, посвященной истории или идейному содержанию этого феномена политической жизни США. В научных статьях, где затрагиваются исторические и политологические аспекты американского палеоконсерватизма, не всегда можно обнаружить определение (или даже попытку определения) понятия «палеоконсерватизм» или «палеоконсерватор». Однако эта проблема свойственна и для зарубежных исследователей, которые по-разному трактуют политический характер и идейную генеалогию палеоконсерватизма.

Тем не менее, феномен палеоконсерватизма весьма актуален. Проблема сохранения традиции в текущих социокультурных условиях, когда элиминация ценностей уже стала глобальной, требует обращения к различным формам культурного консерватизма, способным к политической борьбе.

А. В. Павлов в послесловии к переводу работы Готфрида «Странная смерть марксизма» (на сегодняшний день это единственный перевод работы П. Готфрида, крупнейшего теоретика американского палеоконсерватизма) отмечает, что цель палеоконсерваторов это «не реставрация прежних консервативных идеалов, но кардинальное реформирование правого крыла Республиканской партии» ^{[1, с. 234]}. Расхождение палеоконсерваторов с традиционалистами заключается, по мнению автора, в том, что последние выступают за реставрацию, а первые – за реформирование.

Американист В. Р. Золотых в статье «Трансформация американского консерватизма на рубеже 1980–1990-х годов: дискуссия по социально-культурным вопросам» отмечает, что кризис консервативного движения в США (в том числе противостояние неоконсерваторов и палеоконсерваторов) был вызван, в том числе тем, что палеоконсерваторы показали себя «неспособными идти на компромисс по большинству вопросов» ^{[2, с. 144]}. Исследователь указывает на то, что именно анти-иммиграционная риторика палеоконсерваторов ослабила их позиции, они не были поддержаны другими консервативными группами ^{[2, с. 145]}.

Р. В. Фролов в своей работе утверждает, что приставка «палео» в определении американских консерваторов-традиционалистов указывает на «неактуальность» идеи и означает попытку «маргинализации “правых” идей» ^{[3, с. 116]}. Несмотря на то, что исследователь в своей аргументации умело использует понятие «окно Овертона» применительно к современному дискурсу американской политической мысли, все же эта версия кажется сомнительной. Тем более что в широкий оборот понятие «палеоконсерватизм» ввел П. Готфрид (об этом упоминает и исследователь), сам называющий себя «палеоконсерватором». Другое дело, что Готфрид указал на не-мейнстримную позицию консервативного традиционализма в США. Однако термин был придуман не сторонними силами с целью «маргинализации» традиционалистов, а самими традиционалистами для их политического самоопределения в текущих исторических условиях.

Особого внимания заслуживает статья Р. Ю. Бельковича «Палеоконсерватизм как феномен политической мысли США». Автор акцентирует внимание на терминологической проблеме и ее политической обусловленности: «Размытость термина “палеоконсерватизм” неслучайна – он апеллирует к политической традиции, фактически не имеющей в современных Соединенных Штатах репрезентации во властных структурах, а следовательно – и последовательной программы» ^{[4, с. 154]}.

Корни палеоконсерватизма, по мнению Р. Ю. Бельковича, лежат в американском традиционном понимании свободы личности, которое носит одновременно либертарный и консервативный характер. Автор предлагает нетривиальный вариант в качестве одного из идейных предшественников американского палеоконсерватизма, а именно – «автохтонный» анархо-индивидуализм Л. Спунера. Отдельно исследователь отмечает консервативно-революционный (в понятии А. Молера) характер палеоконсервативной идеологии: «палеоконсерватизм выходит за пределы “охранительства”, так как современное состояние общества уже настолько оторвано от традиции, что ее восстановление предполагает не консервацию, но революцию» ^{[4, с. 163]}.

В статье А. А. Самсонова палеоконсерватизму уделяется всего несколько строк, но даже в них обнаруживается досадная ошибка. Автор пишет, что «мозговым центром» палеоконсерваторов является некий «Рэдфордский институт» ^{[5, с. 148]}, с которым связан профессор Аллан Карлсон. На самом деле, речь должна идти о Рокфордском институте, базирующемся в городе Рокфорд, штат Иллинойс. Под эгидой этого института находился консервативный Клуб Джона Рэндольфа и издавался журнал «Chronicles». С 2019 г. новым издателем журнала стал The Charlemagne Institute, аналитический центр в городе Блумингтон, штат Миннесота.

О политическом влиянии и взаимодействии палеоконсерваторов с другими консервативными группами в США в статье не упоминается вовсе.

Видный американист В. В. Согрин в работе «Пиррова победа США в “холодной войне”. Исторические экскурсы и политические прогнозы П. Бьюкенена» справедливо отмечает, что П. Бьюкенен, один из ключевых идейных и политических лидеров палеоконсервативного движения, критикует агрессивную внешнюю политику, навязанную неоконсерваторами и чуждую национальным интересам, выступает против «внешнеполитического идеализма» и «имперского мессианизма» США ^{[6, с. 49]}. В этом смысле большинство американских палеоконсерваторов являются наследниками Old Right и идейных изоляционистов, оппозиционеров «Нового курса» Ф. Рузвельта.

Исследователь также указывает на то, что Бьюкенен является поклонником идей федералиста А. Гамильтона ^{[6, с. 52]}. Однако стоит отметить, что далеко не все палеоконсерваторы придерживаются идеи централизованной федеральной власти. По поводу границ федеральной власти у палеоконсерваторов нет единой позиции: одни придерживаются федералистских, другие – антифедералистских взглядов.

Б. В. Межуев в статье «“Америка превыше всего” и декадент из “пятой колонны”» указывает на генетическую связь «старых правых» и палеоконсерваторов, подчеркивает изоляционистский аспект палеоконсервативного мышления ^{[7, с. 60]}.

В другой статье – «Господин палеокон. Послесловие к статье Пола Готфрида “Палеоконсерваторы: правые изгои Америки”» – в центре внимания исследователя идеологические причины того, что представители консервативного традиционализма, палеоконсерваторов не вписываются в мейнстримное движение американского консерватизма. Палеоконсерваторы, сторонники экономического изоляционизма, апеллирующие к традиции, к консервативным религиозным ценностям, обвиняются в расизме и нативизме ^{[8, с. 87]}.

Б. В. Межуев пишет о неких «постпалеоконсерваторах» в современном политическом дискурсе США, которые с либертарианских позиций оспаривают доминирование неоконсерваторов. Исследователь описывает ситуацию в политическом пространстве США, когда традиционализм становится нонконформизмом, а идейная борьба за сохранение американской традиции именуется радикализмом.

Особый интерес представляет содержательная работа крупнейшего специалиста по политической истории Запада, автора оригинальной типологии консерватизма, профессора П. Ю. Рахшмира «Современный американский консерватизм: проблемы консолидации», в которой исследователь подробно останавливается на проблеме разобщенности американских консерваторов и перспективах создания единого республиканского блока. Особое внимание уделяется работе Чарльза Кука «Conservatarian Manifesto», в которой представлен оптимистический взгляд на возможность будущего нового фузионизма, то есть новой консолидации консерваторов и либертарианцев, создания их идейно-политического союза. Исследователь справедливо указывает на то, что Кук, по сути, выступает в качестве наследника идей Ф. Мейера, чью фигуру традиционно связывают с термином «fusionism».

Вместе с тем необходимо отметить, что автор статьи, указывает на то, что консервативный мыслитель Р. Кирк в равной степени с Мейером олицетворяет идеологию «фьюжин» ^{[9, с. 166]}. Здесь следует оговориться: консервативные идеи Кирка действительно были использованы теоретиками фузионизма. Однако между Мейером и Кирком не было согласия по многим вопросам, последний даже выступал с резкой критикой либертарианского движения ^[10], поэтому мы не считаем возможным считать Кирка политическим мыслителем, олицетворяющим идеологию фузионизма.

Профессор Рахшмир отметил, что палеоконсерваторы поддержали кандидатуру Д. Трампа, а консерваторы-традиционалисты нет, что указывает на принципиальные идеологические различия этих направлений американского консерватизма. С другой стороны, это может объясняться и частными политическими пристрастиями политиков. Так, исследователь справедливо подчеркивает, что поддержка Бьюкененом Трампа является следствием категорического неприятия первым, с одной стороны, демократов, а с другой – республиканцев неоконсервативной ориентации, господствовавших в период президентства республиканца Дж. Буша-мл.

Е. А. Торопов в статье «Извилистый путь американского консерватизма: от Рассела Кирка до неоконсерваторов» пишет «палеоконсерваторы отстаивают важность традиций, защищают религиозную, региональную, национальную и западную идентичность» ^{[11, с. 152]}, что, очевидно, сближает их с традиционалистами. Указывая на преемственность консервативного традиционализма и палеоконсерватизма, автор, тем не менее, приводит цитату из работы П. Готфрида, которая уточняет отличие этих направлений американского консерватизма. Это отличие состоит в духе политической активности, предопределенном, в некотором смысле, идейной генеалогией (Готфрид пишет, что духу палеоконсерватизма близко деятельное ницшеанство, а католически ориентированному консервативному традиционализму – умеренный, созерцательный неотомизм) ^{[11, с. 153]}. Надо отметить, что, раскрывая содержание феномена палеоконсерватизма, автор повторяет многое из того, что уже описывалось в статье А. В. Павлова, о которой говорилось выше.

В последних диссертационных исследованиях ^[12-13], посвященных проблемам американского консерватизма, феномен палеоконсерватизма только упоминается и не подвергается сколько-нибудь существенному научному анализу.

Таким образом, можно утверждать, что хотя феномен американского палеоконсерватизма и стал предметом исследования в отечественной исторической и политической науке, тем не менее, интерес к нему носит весьма фрагментарный характер. Феномен американского палеоконсерватизма на сегодняшний день изучен в отечественной науке поверхностно. Проблемы идейной генеалогии, исторического развития и идеологической эволюции американского палеоконсерватизма малоизученны. Неисследованными остаются политические взгляды представителей палеоконсерватизма – П. Готфрида, Т. Браймлоу, С. Фрэнсиса и т. д. Востребованность программных идей американских палеоконсерваторов и палеоконсервативного дискурса за пределами США указывает на необходимость дальнейшего исследования этого идеологического и политического феномена.