“Manifest Disregard of Law” Doctrine as the grounds for cancellation of arbitration decisions FINRA (United States)

Isai Sergei Sergeevich Postgraduate student, the department of Procedural Law and Procedure and Private International Law, People’s University of Friendship of Russia 117198, Russia, Moskovskaya oblast', g. Moscow, ul. Miklukho-Maklaya, 6 isaisergei@bk.ru Other publications by this author

В основе арбитража как альтернативной формы разрешения споров лежит гибкость процессуальной формы, которая более способна «подстроиться» под практику ведения бизнеса, нежели форма рассмотрения и разрешения дел, лежащая в основе государственной судебной деятельности ^[1]. Говоря о гибкости процессуальной формы, мы имеем в виду, прежде всего, отсутствие избыточной формализованности процесса, которая выражается не только в более неформальном взаимодействии сторон спора и арбитров, но и в некоторых упрощениях в правоприменительной деятельности арбитражных форумов

В настоящее время управление крупнейшим форумом разрешения споров между инвесторами и брокерскими фирмами, а также их сотрудниками осуществляется финансовым регулятором США - Financial Industry Regulatory Authority (FINRA) ^[2]. Руководство для арбитров, разработанное FINRA, прямо указывает на тот факт, что арбитры строго не связаны прецедентами или законом. Одновременно с этим, FINRA указывает на недопустимость явного игнорирования закона как возможно условия последующей отмены арбитражного решения. Иными словами, арбитры обладают возможностью разрешения споров на основе принципов справедливости, но в то же время предел их непосредственного применения ограничен «чертой явного неуважения к закону» ^[3].

Установление FINRA таких пределов рассмотрения и разрешения споров арбитрами продиктовано доминированием в американской системе общего права стандарта пересмотра арбитражных решений, основанного на концепции недопустимости проявления явного неуважения к закону арбитрами (The Concept of Manifest Disregard of the Law) ^[4].

Одновременно с этим арбитражные комиссии FINRA в некоторых решениях прямо ссылаются на применимость принципа ex aequo et bono, опираясь при этом на практику государственных судов. Так, рассматривая дело № 09-03251 и учитывая сложившуюся практику судов штата Калифорния, являвшегося местом проведения арбитража, арбитры отметили, что еще с середины XIX века устоялась позиция, согласно которой арбитраж не обязан исходить из «сухого» применения закона и имеет возможность основываться на принципах справедливости и честности ^[5].

Так какова действительная природа арбитража? Должны ли арбитры следовать закону? Или арбитраж можно квалифицировать как «узаконенное беззаконие»?

В статье 1944 года, опубликованной в Йельском юридическом журнале, Генрих Кронштейн (Heinrich Kronstein) писал, что теория поддержки отраслевого арбитража может прикрывать «беззаконие частного правительства» ^[6]. Свою позицию Кронштейн обосновывал тем, что арбитраж - это власть, которая фактически защищена от последующего государственного контроля ^[7]. По его мнению, фактическая защита арбитражных решений от судебного вмешательства устанавливает вектор развития отраслевого арбитража как органа, определяющего «правила игры», а также создает «судебный» орган, отличный от тех, которые предусмотрены законодательством ^[8].

Современные американские авторы также зачастую описывают арбитраж как форму потенциального беззакония. По словам Филиппа Макконнуэя (Phillip McConnaughay), «арбитражи сегодня практически беззаконны, или, по крайней мере, могут быть таковыми» ^[9]. Эдвард Брюнет (EdwardBrunet), оценивая уже арбитраж в сфере ценных бумаг, утверждает, что хотя арбитраж по ценным бумагам и действует в «тени закона», тем не менее, арбитры не связаны необходимостью применения закона ^[10].

Стивен Уэйр (Stephen Ware) еще более категоричен и заявляет, что арбитры довольно часто не применяют закон ^[11]. Сторонники данной позиции обращают внимание на то, что полномочия арбитров основаны на контракте, поэтому если перед ними стоит выбор между решением, которое предпочитают стороны, и решением, которое соответствует закону, у арбитров нет стимула к правоприменению ^[12].

Стоит отметить, что подавляющее большинство принимаемых решений не содержит мотивов, которыми руководствуются арбитры при разрешении споров. Правило 12904 (g) (1) Регламента FINRA предусматривает возможность составления арбитражного решения в полном объеме только при наличии соответствующих ходатайств обеих сторон либо инициативы арбитров ^[13]. Если арбитражное решение не содержит объяснения причин, по которым арбитры приняли то или иное решение, то представляется сложным либо вовсе невозможным определить, действительно ли арбитры следовали закону. Позиция подкрепляется еще и тем, что предметом судебного пересмотра арбитражных решений выступают в основном вопросы правоприменения, а не оценки фактических обстоятельств дела.

Если исходить из прецедента «Wilko v. Swan» 1953 г., то можно сделать вывод, что в Соединенных Штатах наиболее существенным обстоятельством, наличие которого может повлечь отмену арбитражного решения, является выявление того, арбитры действовали с «явным пренебрежением законом» (manifestdisregardofthelaw) ^[14]. Соответственно, даже если государственный суд установит, что арбитры не следовали закону, в большинстве случаев суд будет вынужден подтвердить решение арбитров. Так, приводя статистику практического применения концепции «явного пренебрежения законом», Федеральный апелляционный суд шестого округа США указал на её сложную практическую применимость в контексте процедурной «свободы», которая предоставлена арбитрам положениями Федерального арбитражного акта США 1925 г. (TheFederalArbitrationActof 1925, далее - ФАА) ^[15].

В то же время одно лишь предположение, что арбитры не должны следовать закону не является действительным описанием того, как функционирует арбитраж.

В судебном акте по делу «Shearson/Am. Express, Inc. v. McMahon» (1987) Верховный Суд США констатировал, что «с самого начала нет оснований предполагать, что арбитры не будут следовать закону» ^[16].

Безусловно, существуют отдельные факты, свидетельствующие о не совсем стабильном следовании арбитров закону (или толкованию того или иного закона судами?), - данные факты облечены в форму арбитражных решений, выводы которых отличаются от тех, к которым могли бы прийти суды. Рассматривая дело «DiRussa v. Dean Witter Reynolds, Inc» (1997), Федеральный апелляционный суд второго округа США установил факт нарушения закона со стороны арбитров FINRA, но одновременно с этим указал на отсутствие в своем арсенале полномочий, которые могли бы исправить допущенное нарушение. В мае 1992 г. Рэймонд ДиРусса, работавший Dean Witter Reynolds, Inc., был понижен в должности с директора филиала в Риджвуде, штат Нью-Джерси, до должности менеджера по ведению счетов в офисе города Морристаун, штат Нью-Джерси. Р. ДиРуссе тогда было 58 лет. Р. ДиРусса возражал против понижения в должности и оспаривал его в арбитражном порядке в FINRA, опираясь на арбитражные условия своего трудового контракта. Р. ДиРусса утверждал, что подвергся дискриминации со стороны Dean Witter Reynolds, Inc. по причине его возраста в нарушение Закона «О запрете дискриминации в сфере занятости по возрастному признаку» 1967 г. (Age Discrimination in Employment Act of 1967) и Закона штата Нью-Джерси «О борьбе с дискриминацией» 1945 г. (New Jersey Law Against Discrimination of 1945). Помимо компенсации в размере 200 000 долларов США, которая в итоге была присуждена ему арбитрами, заявитель также требовал возмещения понесенных расходов на оплату услуг представителей, в присуждении которых ему было немотивированно отказано. Федеральный апелляционный суд, рассматривавший вопрос о подтверждении решения арбитров FINRA, отметил, что положения Закона «О запрете дискриминации в сфере занятости по возрастному признаку» 1967 г. ясно требуют присуждения представительских расходов стороне, которая понесла их и в пользу которой принято решение. Суд пришел к выводу, что арбитрами нарушены положения указанного закона, но решение, тем не менее, подлежит подтверждению. Федеральный апелляционный суд второго округа США мотивировал свое решение следующим образом: «…мы не находим оснований для изменения арбитражного решения в части, касающейся отказа в удовлетворении требования о возмещении представительских расходов...подчеркиваем, что мы не потворствуем действиям ответчика по понижению Р. ДиРуссы в должности, а также не можем приветствовать арбитражное решение, которое свидетельствует о некотором незнании руководящих правовых принципов. Тем не менее, мы ограничены прецедентами и политикой ограниченного судебного пересмотра арбитражных решений…» ^[17].

ФАА регулирует соглашения об арбитраже, возникающие в результате совершения торговых сделок. Таким образом, арбитраж между брокерами и их клиентами также регулируется ФАА. Раздел 9 ФАА предоставляет сторонам арбитража возможность обратиться в суд для получения подтверждения принятого арбитражного решения. Суд подтверждает арбитражное решение при условии отсутствия оснований для его изменения либо отмены, установленных разделами 10 и 11 ФАА ^[18]. Основаниями для отмены любого арбитражного решения в соответствии с разделом 10 ФАА являются: 1) принятие арбитражного решения вследствие совершения коррупционных, мошеннических или иных неправомерных действий; 2) в случае выявления явной предвзятости или коррупционного поведения арбитров либо одного из них; 3) если арбитры умышленно неправомерно отказали в отложении слушания при наличии на то достаточных оснований или отказали в заслушивании доказательств или принятии материалов, имеющих значение для дела, а также в иных случаях, если права какой-либо стороны были нарушены в результате неправомерных действий арбитров; 4) если арбитры вышли за пределы своих полномочий или настолько ошибочно воспользовались ими, что принятие обоснованного, окончательного и определенного решения оказалось невозможным. Изложенные основания для отмены арбитражного решения довольно обширны, возможно их различное толкование, но ни одно из них не создает конкретного правового стандарта пересмотра решений.

Как ответ на неопределенность содержания оснований для отмены арбитражных решений, предусмотренных разделом 10 ФАА, судебной практикой выработан собственный стандарт пересмотра решений, в основу которого положена уже упомянутая концепция «недопустимости проявления явного неуважения к закону» арбитрами (The Concept of Manifest Disregard of the Law).

Для понимания основной идеи данной концепции необходимо обратиться к первоисточнику – судебной практике. При рассмотрении дела «CarteBlanche (Singapore) Pte, Ltd. v. CarteBlancheInternational, Ltd» Федеральный апелляционный суд второго округа США следующим образом изложил суть концепции: «Недопустимость проявления явного неуважения к закону арбитрами является основанием для отмены арбитражного решения, сформулированным Верховным Судом США в процессе рассмотрения дела Wilko v. Swan (1953). Данное основание не закреплено в ФАА. Хотя пределы действия данной концепции, из которой выведено еще одно основание для отмены арбитражных решений, никогда не определялись, она отражает нечто большее, чем совершение простой ошибки в применении закона. Ошибка должна быть настолько очевидной, что может быть легко и мгновенно воспринята среднестатистическим арбитром. Более того, термин «пренебрежение»/«неуважение» (disregard) подразумевает, что арбитр осознает факт наличия применимого основополагающего правового принципа, но сознательно решает игнорировать его. В то же время принятие более «строгого» стандарта пересмотра свидетельствовало бы о снижении уважения к арбитражу как предпочтительной форме урегулирования споров, согласованной их сторонами» ^[19].

Таким образом, возможности судебного пересмотра в соответствии со стандартом «явного игнорирования закона» крайне ограничены ^[20]. В свою очередь, «явное игнорирование закона» возможно только в тех случаях, когда сам закон изложен определенно, последовательно и ясно, иное исключает единообразие в его применении. Если же положения закона сами по себе создают неопределенность, создавая условия для их неоднозначного толкования, то государственный суд не сможет отменить арбитражное решение лишь на том основании, что арбитры применили такой «неоднозначный» закон иначе, чем его применил бы суд. Такой позиции придерживаются и сами судебные органы, констатируя то, что отмена арбитражных решений вследствие иной правоприменительной позиции арбитражей по вопросам, которые не исключают неоднозначного толкования правовой нормы, невозможна ^[21].

Примеры применения концепции «явного игнорирования закона» при рассмотрении вопросов об отмене арбитражных решений FINRA имеются.

В деле «Montesv. ShearsonLehman», которое касалось нарушения Закона «О справедливых нормах труда» 1938 г. (Fair Labor Standards Act of 1938), арбитры отклонили требование работника после того, как представитель брокерской фирмы прямо призвал арбитров не применять закон. Из решения арбитров следовало, что комиссия «приняла к сведению» заявление представителя фирмы, но в то же время «прямо не отклонила» данный довод. В отсутствие каких-либо подтверждений применения закона арбитрами или сведений о том, что арбитры не следовали просьбе представителя брокерской фирмы при принятии решения, Федеральный апелляционный суд одиннадцатого округа США квалифицировал такие действия арбитров как «явное игнорирование закона» ^[22].

Второй пример применения концепции «явного игнорирования закона» выходит далеко за пределы фактической оценки условий, при которых проводилось арбитражное разбирательство. Если решение по делу «Montes v. Shearson Lehman» можно легко подвергнуть критике, поскольку суд основывался скорее на предположении, которое можно было бы толковать и в пользу арбитражной комиссии, пример рассмотрения дела «Halligan v. Piper Jaffry, Inc.» открывает более широкие возможности для применения концепции «явного игнорирования закона» как стандарта пересмотра арбитражных решений. Обратившись к арбитражу FINRA, Хэллиган – бывший сотрудник ответчика заявил, что был уволен в нарушение Закона «О запрете возрастной дискриминации в сфере труда» 1967 г. (TheAge Discrimination in Employment Act of 1967). Будучи по общему правила не обязанными составлять арбитражное решение в полном объеме, арбитры приняли решение в пользу брокерской фирмы. Рассматривая заявление Хэллигана об отмене решения арбитров, Федеральный апелляционный суд второго округа США отметил, что «подавляющее большинство» доказательств по делу, предоставленных в том числе и арбитрам, свидетельствует о том, что увольнение было незаконным. Суд пришел к выводу, что стороны представили арбитрам свои позиции о применимых к спору положениях законов, а значит решение арбитров само по себе основывалось на их выводах о применимости тех или иных правовых норм.

В отсутствие мотивированного решения арбитражной комиссии, но при наличии доказательств, свидетельствующих о незаконном увольнении Хэллигана, апелляционный суд пришел к выводу, что арбитры, должно быть, проигнорировали либо закон, либо имеющиеся в деле доказательства, а возможно – и то, и другое. Отменяя решение арбитров FINRA, суд отметил, что обязательное составление арбитрами принимаемых решений в полном объеме действительно не требуется. Но тот факт, что установленные при рассмотрении дела обстоятельства свидетельствуют о том, что арбитры «явно проигнорировали закон», и мотивированное решение, если бы оно даже было и составлено, явно не склонило бы суд к иной позиции, укрепляет уверенность суда в наличии «явного игнорирования закона» арбитражной комиссией FINRA ^[23].

Между тем говорить о том, что такой решительный подход, аналогичный приведенным примерам, нашел общее отражение в правоприменительной практике не приходится. Решения по указанным делам свидетельствуют о том, что суды не столько оценивали результаты применения закона, сколько «вторглись» в рассмотрение фактической стороны дела, основываясь к тому же на предположениях, которые опровержимы сами по себе. В деле «Dawaherv. Spencer», Вудроу Дэвэхер – потребитель финансовых услуг, если исходить из положений Регламента FINRA. предпринял попытку отмены арбитражного решения регулятора, опираясь на отчет эксперта-свидетеля (expertwitness) и указывая, что присужденная в его пользу денежная сумма существенно меньше той, которая была определена экспертом в качестве понесенных им убытков. Федеральный апелляционный суд шестого округа США отклонил его доводы, подтвердив ограниченность стандартов судебного пересмотра арбитражных решений - арбитражное решение должно противоречить установленному прецеденту настолько, чтобы была возможность сделать вывод о «явном игнорировании закона». В контексте того, что в одном из предыдущих примеров отмена решения арбитров фактически основывалась в том числе и на отсутствии мотивированного решения арбитража, в данном случае интерес представляет вывод Федерального апелляционного суда шестого округа США, который при отказе в отмене решения арбитров отметил, что если арбитры решат не приводить причины принятия решения по существу спора, то «практически невозможно определить, действовали ли они с «явным игнорированием закона» ^[24]. Соответственно, и применить стандарт «явного игнорирования закона» в данном случае просто невозможно, если исходить из данного подхода. К тому же необходимо упомянуть о наличии презумпции действительности арбитражных соглашений, которая в подобных ситуациях представляется вполне применимой и согласно которой любые сомнения в отношении арбитража должны быть разрешены в его пользу ^[25].

В заключение, проанализировав практическую применимость концепции «явного игнорирования закона» к деятельности арбитража FINRA в качестве основания для отмены принимаемых арбитрами решений, можно сделать вывод о том, что до тех пор, пока арбитражные комиссии рассматривают доводы сторон, основанные на законе, и принимают решения, основываясь на законе, то есть их деятельность как таковая становится правоприменительной, независимо от того, насколько далеко их толкование закона от толкования, которое предоставили бы судебные органы, государственный суд в подавляющем большинстве случаев лишен возможности отменить такое решение на том основании, что арбитры «явно проигнорировали закон». Иное уже означало бы выход за те пределы, которые установлены так называемой про-арбитражной политикой, поощряющей деятельность арбитражей.