Ethnocultural stereotypes of the Steppe Crimean Tatars and Dobruja Tatars based on proverbs of the turn of XIX and XX centuries

Useinov Timur Bekirovich Doctor of Philology Professor, the department of Crimean Tatar Philology, V. I. Vernadsky Crimean Federal University   295007, Russia, respublika Krym, g. Simferopol', ul. Prospekt Akademika Vernadskogo, 4 useinovtb@mail.ru Other publications by this author

На сегодняшний день крымскотатарский паремиологический фонд представлен кипчакскими языковыми клише, обнаруженными в среде степных крымских татар, а также татар Добруджи (Румынии). Последние в Средние века входили в состав Крымского ханства, сейчас же являются диаспорой крымскотатарского этноса.

Отмеченный паремиологический фонд остаётся слабо изученным ^{[1, 5, 6, 7]}, вопрос же об крымскотатарских этнокультурных стереотипах вовсе не исследован. Большинство известных на сегодняшний день пословиц рубежа XIX-XX вв. записаны в степном Крыму (Перекоп, Евпатория, Керчь), а также в местности Добруджа (Румыния).

Целью представленной работы является, корректное, толерантное освещение обозначенной темы.

Исследование будет способствовать более полному осмыслению ментальности степных крымских татар и татар Румынии на рубеже XIX-XX вв., нашедшей отражение в кипчакском паремиологическом фонде.

В представленной статье примеры предлагаются по следующей схеме: стандартный литературный крымскотатарский вариант пословицы – диалектный степной крымскотатарский вариант пословицы – смысловой русский перевод пословицы.

Общеизвестным фактом является существование укоренившихся в сознании того или иного народа стереотипов по отношению к собственному и другим этносам. Этот факт имеет право на существование и объясняется противопоставлением собственного образа жизни, мироощущения, шаблонов поведения системе ценностей, выработанных в другой этнической общности, с которой он находится в устойчивых культурных связях.

Самоидентификация народа подразумевает его обособление от других этнических групп, а это в свою очередь достигается “акцентированием внимания” на т.н. отрицательных сторонах соседнего, проживающего бок о бок этноса и превозношением, идеализированием качеств собственного. Как правило, делается упор на характеристиках, лежащих в основе родного этноса и его самосознания (историческая память, самоназвание, язык, культура, традиции и т.д.).

Под этнокультурным стереотипом понимается обобщенное представление о типичных чертах, характеризующих народ в целом, автоматически переносящихся на отдельно взятого его представителя.

Изначально необходимо разделить стереотипы на автостереотипы – взгляд на собственный народ и гетеростереотипы – представление о соседнем этносе.

Автостереотипы, будучи неразрывной составной национального самосознания, как правило, склонны к преувеличению достоинств собственного народа и носят комплиментарный характер. Данный факт мешает максимально реалистично оценить достоинства соседнего этноса, который сравнивается со своим и это делается согласно собственных культурных ценностей. Найденные различия служат “почвой” для гетеростереотипов, как правило, умаляющих положительные стороны другого национального портрета.

На рубеже XIX-XX вв. степные крымские татары ещё используют два эндоэтнонима: “ногъайлар” (“ногайцы”) и “татарлар” (“татары”). Экзоэтноним “къырым татарлары” (“крымские татары”) переходит в ранг самоназвания народа позже – уже в период депортации (после 1944 года), когда люди на чужбине умышленно, искусственно начинают применять географическое уточнение в эндоэтнониме для обособления от многочисленного, разнообразного татарского этноса, проживающего по всей территории России, таким образом, подчеркивая собственные права на возвращение из мест высылки в пределы Крымского полуострова.

Татары же Румынии, не пережившие депортации, так и не приняли экзоэтноним “къырым татарлары” (“крымские татары”) в силу отсутствия необходимости и продолжают сегодня называть себя “татарлар” (“татары”), в то же время связывая себя с Крымом.

Бесспорно, в среде степных крымских татар и татар Добруджи присутствует самокритика на различном уровне. Причём, традиционно порицание от представителя собственного народа, воспринимаются с понимание, а из уст постороннего – изначально отрицательно.

В предложенном ниже примере критикуется легкомыслие и отсутствие прозорливости у степного крымского татарина: Татарны акъылы махкемеден сонъра келир – Татарны акъылы махкемеден сонъра келюр – Ум татарина приходит к нему после суда ^{[1, с. 56]}.

Другой вариант этой же пословицы: Татарны акъылы сонъунда келир – Татарынъ акълы сонъунда келюр – Ум татарина приходит к нему опосля ^{[1, с. 56]}.

Принято считать, что этносы с низким уровнем материальной обеспеченности при определении этнокультурных стереотипов во главе угла ставят морально-нравственные ценности, заведомо замалчивая экономическую сторону жизни. И наоборот этносы с высоким уровнем благосостояния афишируют имущественную категорию, дабы подчеркнуть собственное преимущество над остальными соседними народами.

Татары Крыма и Добруджи осуждают соплеменников за чрезмерное стремление к обогащению, тем самым косвенно подтверждая свой невысокий материальный достаток на рубеже XIX-XX вв.: Аслы татар огълусынъ, мал бергенни къулусынъ – Аслы татар улусынъ, мал бергенни къулусынъ – Происхождением ты татарин, а раб того, кто раздаёт имущество ^{[1, с. 54]}.

ЕВРЕИ. В представленном ниже примере затрагивается вопрос о финансах и кредитах в связке с еврейским народом, испокон веков славящемся своей зажиточностью: Сюмелеген чуфут эски дефтерлерини къыдырыр – Сумелеген чуфут эски дефтерлерини ахтарыр – Обедневший еврей будет искать свои старые книги записей ^{[1, с. 56]}.

Отметим, что в крымскотатарских пословицах какого-либо проявления неприязни по отношению к данному этносу не просматривается, возможно, ощущается недоверие и скептицизм: Еуди имангъа кельмез, мерд-и мульхит тевбекяр олмаз – Джахут инана гельмес, мерд-и мульхит теубегяр олмас – Еврей никогда не примет мусульманство, а безбожник не покается ^{[1, с. 55]}.

НОГАЙЦЫ. За редким исключением мы имеем в наличии текстологический материал, собранный у татар Крыма и Добруджи – людей в той или иной степени генетически причастных к ногайцам – неотъемлемому, автохтонному кипчакскому компоненту этногенеза современных крымских татар. Этим и объясняется положительное, тёплое отношение в паремиях к ногайцам (по сути, к собственному народу): Ногъай – азырджевап – Ногъай – азыр джевап – Ногаец – находчивый ^{[1, с. 55]}.

Другая пословица отражает специфику кочевого образа жизни ногайцев – постоянный поиск ими новых пастбищ для скота: Ногъайнынъ иши онъ кельсе, тегерчиги тогъай келир – Ногъайнынъ иши онъ кельсе, тегерчиги тогъай келир – Если его колёса прибудут на [новые] луга, дела ногайца будут успешны ^{[1, с. 55]}.

ЧЁРНЫЕ НОГАЙЦЫ. До середины XIX века в Крыму, в Северном Причерноморье, а также на Северном Кавказе кочуют “чёрные ногайцы”. “Караногайцы (“чёрные ногайцы”), т. е. непривилегированные ногайцы – “остаток Золотой орды; исповедуют магометанскую религию. Это кочующий народ, живущий в войлочных кибитках, группирующихся в небольшие аулы, которые отстоят друг от друга на несколько верст. Аулы часто перемещаются с места на место, располагаясь вблизи колодцев. Зимой караногайцы для стоянок выбирают балки или пространства между камышами, для защиты от ветров. Занимаются исключительно скотоводством; разводят по преимуществу лошадей, верблюдов и овец. Живут очень бедно; домашняя утварь их крайне простая…” ^[8].

Несмотря на невысокий уровень жизни отношение к ним со стороны крымских татар положительное. Этот небольшой народ живёт собственными заботами, своей жизнью: Файдасыз къара-ногъай – от битмеген бир тогъайдыр – Пайдасыз къара-ногъай – от битмеген бир тогъайдыр – Бесполезный кара-ногаец – это луг, с не заканчивающейся травой ^{[1, с. 56]}.

ТАТЫ. Вторую половину крымскотатарского этногенеза составляет огузский элемент в лице татар-горцев (татов), проживающих на Южном берегу Крыма. Взаимоотношения между этими двумя этническими составными на протяжении всей истории оставались непростыми, что и отразилось в кипчакских крымскотатарских пословицах рубежа XIX-XX вв.

Степные крымские татары и татары Добруджи – потомки кочевников, гордящиеся своей историей, связанной с Крымским ханством и многочисленными средневековыми военными походами, высмеивают татар-горцев – потомков земледельцев. В представленной ниже пословице подчёркивается, что лошадь необходима для “великих дел”, а для бытовых нужд сойдёт и осёл: Ананъ тат, бабанъ тат, не керек санъа балабан ат, мин эшегинъ джоргъалат – Ананъ тат, бабанъ тат, не керек сагъа балабан ат, мин эщегинъ джоргъалат – Мать твоя татка, отец твой тат, зачем тебе большой конь, залезь на своего осла и заставь идти иноходью ^{[9, с. 18]}.

Или же: Талдан агъач олмаз, таттан адам олмаз – Талдан агъач болмас, таттан адам болмас – Из ивы древесины не будет, из тата человека не будет ^{[1, с. 56]}.

КАЗАНСКИЕ ТАТАРЫ. На полуострове в добрососедстве и согласии с автохтонными татарами проживают казанские татары. Вероисповедание (мусульмане-сунниты) и образ жизни двух народов близок, чему свидетельство – многочисленные смешанные браки в начале XX века и общая депортация 1944 года, когда советская власть не стала разделять эти два этноса: Къазан татар баласы, тавукъ сатар баласы – Къазан татар баласы, таукъ сатар баласы – Ребёнок казанского татарина, ребёнок, продающий куриц ^{[1, с. 55]}.

ЛАЗЫ. Представленная нелицеприятная пословица упоминает лазов – народность мегрело-занской (колхидской) группы картвельской языковой семьи, “экзотическую” для Крымского полуострова.

Происхождение приведённой ниже паремии, единственной в своём роде, остаётся не установленным: Айван ашаасы – къаз, инсан ашаасы – лаз, мейванынъ ашаасы – кираз – Айван ашаасы – къас, инсан ашаасы – лас, мейвенинъ ашаасы – кирас – Самая низкая тварь – гусь, самый низкий человек – лаз, самый скверный плод – черешня ^{[1, с. 54]}.

РУССКИЕ (ВОСТОЧНЫЕ СЛАВЯНЕ). Прежде, чем перейти к вопросу об этнокультурных стереотипах, связанных с русским народом (точнее – восточными славянами), заметим, что “в XIX веке под влиянием разговорной речи в литературном языке закрепился уже известный этноним “русские”, которым в то время обозначали все три ветви восточных славян” ^[2], т.е. великороссов, малороссов и белорусов.

Это положение подтверждается и Первой всеобщей переписью населения Российской империи 1897 года, в которой национальная принадлежность не учитывалась, а графы “вероисповедание” и “родной язык” должны были дать исчерпывающую информацию об этнической принадлежности опрашиваемого.

Впервые официально этнический признак был выделен среди 14 пунктов с подпунктами в переписи населения СССР 1926 года, где русскими стали называться великорусы (великороссы).

На момент сбора крымскотатарского паремиологического материала (рубеж XIX-XX вв.) информанты не разделяют восточнославянские этносы по современному типу (на русских, украинцев и белорусов) и потому этноним “рус, къазакъ” (т.е. русский) носит условный, собирательный характер.

В некоторых пословицах степных крымских татар просматривается стремление найти точки соприкосновения во взглядах, традициях и обычаях с представителями других народов, проживающих в Крыму, особенно с многочисленными. Однако, все эти намерения сопряжены с религиозной принадлежностью сторон. По мнению степных крымских татар того времени, доверительные отношения у них могут сложиться только с единоверцами: Эски дост душман олмаз, къарт къазакъ мусульман олмаз – Эски дост душман болмас, къарт къазакъ мусульман болмас – Старый друг врагом не станет, старый русский мусульманином не станет ^{[1, с. 55]}.

Татарами Крыма и Добруджи отмечена недостаточная обязательность и лень восточных славян: Къазакъны “завтрасы” битмез – Къазакъны “завтрасы” питмес – “Завтра” русского не закончится ^{[1, с. 55]}.

Иногда наблюдается и некоторое сравнение, а иногда противопоставление этносов (к примеру, восточных славян и евреев).

Христиане используют в пищу свинину и потому татарам нельзя употреблять её будучи в гостях у христиан, а оставаться на ночлег – можно. И, напротив, кошерная еда иудеев позволительна для мусульман, но нельзя ночевать у них дома. Существует поверье (у степных крымских татар), что евреи в своих религиозных обрядах используют кровь иноверца и под разным предлогом добывают эту каплю крови (к примеру, татары издревле не обслуживались у цирюльников-евреев). По этой причине, в целях безопасности, лучше воздержаться от ночлега у еврея: Къазакъны эвинде ят – ашыны ашама; чуфут ашыны аша, эвинде ятма – Къазакъны эвинде ят – ашыны ашама; чуфут ашыны аша, эвинде ятма – У русского дома ночуй, но не ешь его еду; ешь еду еврея, но не ночуй у него дома ^{[1, с. 55]}.

ПЕРСЫ. На протяжении всей истории продолжалось военное противоборство Османской империи и Крымского ханства с Ираном. Неприязнь к персам (казалось бы, к мусульманам, хотя и шиитам) нашло отражение и в указанной ниже пословице. Недвусмысленно заявляется о коварстве цирюльника-перса, который может применить свой профессиональный инструмент не по назначению: Башыны аджеми берберге теслим эткен, джебинде памугъы эксик этмесин – Башы аджеми бербере теслим иден, джебинде памугъы эксик этмесин – У вверяющего голову персидскому цирюльнику, в кармане пусть не будет мало ваты для протирания крови ^{[1, с. 54]}.

ЦЫГАНЕ. Одним из часто упоминаемых этносов являются цыгане. Будучи мусульманами суннитского толка, они, тем не менее, не пользуются у крымских татар симпатией, а скорее вызывают неприязнь. Примечены их беспринципность и коварство: Чингенени падишах этсенъ, башта бабасыны асар – Чингенени патшах этсенъ, башта бабасыны асар – Если цыгана сделаешь падишахом, он сначала повесит своего отца ^{[1, с. 56]}.

Не домовитость и легкомыслие: Март ичери, чингене тышары – Март ищери щингене тышары – Март внутри, цыган снаружи ^{[9, с. 71]}.

Ветреность и изменчивость: Эки ит талашса, чингене ёл тапар – Эки ит талашса, щингене джол табар – Если две собаки будут грызться, дорогу найдёт цыган ^{[9, с. 46]}.

Мелочность и жадность: Чингенени къазанында ашы къалса, козюне юкъу кирмез – Чингенени къазанында ашы къалса, козуне юху кирмес – Если в казане (котле) у цыгана останется еда, в его глазах не будет сна ^{[1, с. 56]}.

АЛБАНЦЫ (АРНАУТЫ). Албанцы прославились у степных крымских татар своей неблагонадёжностью – любого рода отношения с ними непрочны и проблематичны. По всей вероятности, данная пословица бытовала ещё во времена Крымского ханства, так как непосредственный культурный контакт между этносами в более поздний период не отмечен: Тюй шорбасынынъ токълугъы, арнавутнынъ достлугъы – Туй шорбанынъ токълугъу, арнаутунъ достлугъу – Сытность супа из пшена равна дружбе албанца ^{[1, с. 56]}.

УРУМЫ (ГРЕКО-ТАТАРЫ) – православный народ, говорящий на диалекте крымскотатарского языка, в 1778 году вывезенный с полуострова Екатериной II (1729-1796) в Северное Приазовье.

Степные крымские татары отстранённо, равнодушно относятся к урумам, не зло шутя об их пустословии и говорливости: Бир балыкъ башы, бир окъкъа керазы, къыркъ урум яшы – учь кунь, учь гедже къонуштылар, кене де къалды ярысы – Бир балыкъ башы, бир окъкъа кераси, къыркъ урум яшы – уч кун, уч гедже къонуштулар, гене де къалды ярысы – Одна рыбья голова, один окка [араб. османская мера веса равная 400 дирхемам по 3,207 г = 1,2828 кг.] черешни, сорок греческих парней три дня, три ночи говорили и, опять, осталась половина разговора ^{[1, с. 55]}.

Этнокультурные стереотипы крымских татар затрагивают не все народы, проживающие на полострове на рубеже XIX-XX вв. Так, армяне, болгары, греки-эллины, немцы вовсе не упоминаются в известных сборниках пословиц степных крымских татар и татар Добруджи. Причиной видится малочисленность этих диаспор и недостаточное их участие в общественной жизни полуострова.

Караимы и крымчаки же всегда воспринимались крымскими татарами как составная часть еврейского народа. Крымскотатарские пословицы рубежа XIX-XX вв. косвенно подтверждают данное положение – в сборниках отмеченного времени обнаруживаются паремии о евреях, в то же время совершенно отсутствуют о караимах и крымчаках.

Основные выводы. – Выявление и исследование этнокультурных стереотипов способствуют более полному осмыслению ментальности степных крымских татар и татар Добруджи (Румыния), являющихся диаспорой крымскотатарского этноса;

– Паремиологический материал позволил разделить стереотипы на автостереотипы и гетеростереотипы;

– Результаты исследования дали возможность выделить и изучить этнический состав Крымского полуострова на рубеже XIX-XX вв.