Education policy as an element of “soft power” in Great Brittan

Petrovich-Belkin Oleg Konstantinovich PhD in History Docent, the department of Theory and History of International Relations, People’s Friendship University of Russia   117198, Russia, g. Moscow, ul. Miklukho-Maklaya, 10/2 veragor98@yandex.ru Sergevtseva Alina Spartakovna Postgraduate student, the department of Theory and History of International Relations, People’s Friendship University of Russia   117198, Russia, g. Moscow, ul. Miklukho-Maklaya, 10/2 sergevtseva@icloud.com

Goretskaya Vera Vadimovna Postgraduate student, the department of Theory and History of International Relations, People’s Friendship University of Russia   117198, Russia, g. Moscow, ul. Miklukho-Maklaya, 10/2 veragor98@yandex.ru

ВВЕДЕНИЕ

Повестка современной международной политики характеризуется широким набором самых разнообразных сюжетов. Большая часть из них по-прежнему подвержена влиянию реалистско-ориентированных подходов и настроений государств, основанных на «жёсткой силе». Однако в числе внешнеполитического инструментария все больше внимания уделяется мягко-силовой компоненте, которая позволяет более нюансировано и гибко подходить к продвижению национальных интересов (см. рис. 1).

Рис. 1. Одномерное шкалирование «жесткой-мягкой» силы

Источник: Составлено с использованием Паршин Б.В. Два понимания «мягкой силы»: предпосылки, корреляты и следствия // Вестник МГИМО-Университета. 2014. № 2. С.17.

Если для времен холодной войны был характерен явный уклон в сторону использования «жёстких» элементов разрешения проблем, например, военной силы и/или экономических рычагов, то сегодня государства придерживаются более гибкого подхода, пытаясь выстраивать свою политику через «мягкую силу» или же комбинировать их с жестко-силовыми механизмами^[1]. Всё что сейчас попадает в орбиту «мягкой силы» более чем актуально для государств, т.к. позволяет достигать тех же результатов, но не столь очевидными прямыми способами, хотя и не менее затратными. В этих условиях концепт «мягкой силы» Дж. Ная сохраняет свою актуальность через 30 лет после своего изначального обоснования^[2]. По Наю, «мягкая сила» – это понуждение других хотеть результатов, которые Вы хотели бы получить»^[3]. Однако это «не то же самое, что воздействие или влияние». «Мягкая сила» больше, чем убеждение, уговаривание или способность подвигнуть на что-либо при помощи аргументов, хотя все это является важными элементами силы. «Мягкая сила» – это способность привлекать, и привлечение часто ведет к взаимопониманию^[4].

Существует достаточно внушительный ряд инструментов, призванных быть проводниками «мягкой силы». К ним относятся средства массовой информации, кинематограф, искусство, музыкальная индустрия, образовательные программы, языковые курсы, программы академических обменов, аналитические центры, а также спорт и туризм. Согласно рейтингу «The Soft Power 30» по оцениванию индекса «мягкой силы», в различных странах все инструменты могут быть соотнесены по шести сферам: культура, цифровая среда, образование, предпринимательство, бизнес и правительство (схема 1).

Схема 1. Составляющие «Индекса мягкой силы»

Источник: The soft power 30 report 2019^[5].

Согласно результатам рейтинга, Великобритания стабильно входит в топ-3 стран, обладающих значительным и весомым потенциалом «мягкой силы». При этом в 2018 году страна и вовсе заняла первое место рейтинга (схема 2).

Схема 2. Рейтинг индекса «мягкой силы»

Источник: The soft power 30 report 2019^[6].

К инструментам распространения «мягкой силы» страны также относятся различные культурные центры, функционирующие для сосредоточения, преумножения и продвижения в жизнь окружающего их общества, то есть иностранного общества, тех или иных ценностей и традиций, которые лежат в основе культуры и искусства. К стержневым культурным центрам, располагающимся на территории Великобритании, относятся Британский музей, Лондонская национальная галерея, Букингемский и Вестминстерский дворцы. Опорным культурным центром Великобритании за рубежом является Британский Совет, представляющий страну в области культуры в более чем 100 странах на шести континентах. Взаимозависимость «мягкой» и «жесткой» сил может быть проиллюстрирована на примере прекращения с марта 2018 года деятельности Британского Совета на территории РФ в связи с высылкой российских дипломатов из Великобритании в рамках расследования «дела Скрипалей».

Рис. 2. Количество культурных центров Великобритании в мире.

Источник:Chatham House. The Royal Institute of International Affairs. 2015.

Особенности «мягкой силы» Великобритании

Глобальная конкуренция за лидерские позиции в региональном и глобальном продвижении за счет мягко-силовых компонентов увеличивается главным образом из-за экономического экспансионизма и политического наступления Китая, который активно опирается на мягкую силу в объяснении и защите своих глобальных инициатив. Однако в сфере образования лидирующая позиция по-прежнему принадлежит Великобритании^[7].

Лидерские позиции Великобритании в различных рейтингах «мягкой силы» объясняются не просто наличием определенного набора ставших традиционными преимуществ перед другими странами, но главным образом сформировавшимся стратегическим подходом – тем, как используются существующие ресурсы для формирования благоприятной внешней среды, как точечно формируются целевые аудитории и как направляются усилия для достижения поставленных задач^[8]. Британская «мягкая сила» рассматривается не просто как политика, а как долгосрочная стратегическая «рамка», призванная охватить максимально широкий спектр вопросов и задач, которые среди прочего включают в себя представления о миссии страны в мире, продвигаемых ценностях, а также весь спектр идей и символов, входящих в орбиту понятия «британский».

Таким образом, возведение «мягкой силы» в рамки долгосрочной стратегии является отличительной характеристикой внешней политики Великобритании. Британская «мягкая сила» не только направлена на обеспечение национальных интересов, она полностью формируется на основе принципа преемственности, несмотря на меняющиеся приоритеты и динамику международной среды. Подобная стратегия создает возможности увеличения британской «мягкой силы» в рамках деятельности различных государственных и негосударственных структур (таких как образовательные учреждения, к примеру) без пристального контроля и строгого руководства со стороны правительства^[9].

Институционально стратегия «мягкой силы» реализуется правительством, включая Премьер-министра. Центральную миссию выполняет Департамент международного развития Великобритании (DFID)^[10]. Важная роль отведена Министерству иностранных дел и по делам Содружества^[11], Британской Академии^[12] и Британскому совету^[13]. Рекомендационные и аналитические функции принадлежат Палате Лордов^[14]. В 2013-2014 годах в рамках парламентской сессии был создан Комитет по «мягкой силе» и влиянию страны^[15], который организовал общественные слушания по данному сюжету и подготовил соответствующий доклад с рекомендациями правительству. Для сохранения потенциала британские лидеры должны сосредоточиться на приоритетах, одним из которых выступает четкое следование национальным интересам и реализация дипломатической силы^[16].

Стратегия образовательной политики Великобритании

Основным компонентом «мягкой силы» Великобритании в контексте образовательной политики выступает привлечение на обучение иностранных студентов. Непоколебимыми лидерами по этому показателю являются США и Великобритания (схема 3), которые сохраняют ощутимый отрыв от других стран.

Схема 3. Количество иностранных студентов в США и Великобритании^[17].

Источник: составлено с использованием http://data.uis.unesco.org/#

Анализ количества привлеченных студентов с 2000 по 2017 годы показывает значительный отрыв еще одних представителей Европейского Союза, Франции и Германии от тройки лидеров (более чем на 100 тыс. человек от Австралии и порядка 200 тыс. человек от Великобритании).

В рамках сравнительного анализа выявлено значительное увеличение студентов из Австралии. Это может быть связано с более упрощенными возможностями получения студенческих виз (более низкая стоимость, возможность включения в визу партнера/детей и т.д.) по сравнению с исследуемой страной. Австралия достаточно привлекательная страна в плане образования и путешествий, так как в контексте реализации своего внешнеполитического курса государство не обладает негативным имиджем, однако его расположение может получить негативную оценку из-за ряда критериев: стоимость авиабилетов, отсутствие возможности быстрого возвращения на Родину студента из-за времени, которое придется затратить на полет и другое.

Нельзя также не отметить, что образование в лучших ВУЗах Великобритании стремятся получить слушатели из России. В споре за иностранных студентов британские университеты в XXI веке уступают лишь американским. По оценке организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в университеты Великобритании ежегодно поступает 13% всех абитуриентов-иностранцев. На американские университеты приходится 16%. При этом Великобритания куда ближе к России, чем США, а в мировом рейтинге качества вузовского образования, который ежегодно составляет Times Higher Education, британские заведения регулярно занимаютпримерно половину мест в первой сотне. А в перовй десятке их три: Окфорд, Кембридж и Имперский колледж Лондона. Согласно другому исследованию ОЭСР, у выпускников британских университетов самые высокие шансы на быстрое получение престижной и высокооплачиваемой работы. По данным HESA, большинство студентов из России в Лондонском университете искусств (University of the Arts London), Лондонском городском университете (City University London), Вестминстерском университете (University of Westminster), Университете Эксетера (University of Exeter) и Университетском колледже Лондона (University College London). В каждом из этих ВУЗов сегодня учится более 100 российских граждан. Спрос на образование в британских университетах остаётся стабильно высоким, хотя они одни из самых дорогих в мире: не все, таким образом, перейти экономических барьер. Обращая внимание на российское общество, только обеспеченный класс может себе позволить обучаться в топ-институтах Великобритании. Однако есть и такие учебные заведения, которые настроены помогать российским студентам во время периода обучения: британские университеты (University of East Anglia, University of Kent, University of Portsmouth, University og Hertfordshire) выдают учащимся стипендии, помогающие оплатить образование и проживание в стране. Чтобы получить такую стипендию, необходимо соответсвовать трём параметрам: отличная успеваемость, активное участие в жизни университета и проявление лидерских качеств. Однако перед зачислением кандидат должен сдать экзамен по системе IELTS, чтобы подтвердить свой высокий уровень знаний английского языка. Тест IELTS оценивает далеко не только словарный запас и знание грамматики, а все параметры речи, в том числе говорение, подготовка которого в России, к сожалению, не дотягивает до эталонного английского. На высший балл тестсдаст только тот, кто на каникулы выезжал на языковые курсы за рубеж. Без таких поездок можно набрать слоыарный запас и подучить грамматику, но правильного произношения (не-учительского), лёгкости общения и навыков понимания - вряд ли. Таким образом, несмотря на дороговизну обучения и ряд трудностей, российские слушатели всё равно стремятся учиться в лучших университетах Великобритании.

Выгоды для Великобритании, основываясь на рис 3, можно условно разделить на два типа: внутренние и внешние. К внутренним относятся экономические выгоды и политика влияния страны. К внешним относятся выпускники из-за рубежа и выгода для стран происхождения студентов. К внутренним экономическим выгодам, например, относятся дополнительные доходы от экспорта образования, которые дают дополнительные поступления в бюджет Великобритании; профессиональные связи улучшают товарооборот государства со странами мира, укрепляют культурные связи, налаживают политические отношения; высококвалифицированные иммигранты, в свою очередь, получив высокий уровень образования, привезут новые знания и навыки, тем самым ещё больше повысив статус английского образования. К внутренним политическим выгодам относится влияние страны за счёт академической сферы, например, получив образование в Англии, по возвращению в страну пребывания выпускника, он ретранслирует полученные знания, прививая английские ценности, таким образом, становясь послом Великобритании; содействие доверию играет огромную роль: студент-выпускник является своего рода «мостом» в политических отношениях между Великобританией и второй стороной. На своём проверенном личном опыте, такой студент может убедить вторую сторону доверять, а значит, сотрудничать на политическом уровне. Далее рассмотрим внешние выгоды: преимущество выпускников из-за рубежа состоит в том, что они имеют большую вероятность продвинуться по карьерной лестнице, так как образование Великобритании славится своим высоким рейтингом, не говоря уже об отличном владении английского языка; прививание идеологии мирового гражданства (космополитизм) и понимание других культур также способствует продвижению влияния Великобритании через впитывание многовековых традиций и духа британской высшей школы. Польза также очевидна и для стран происхождения студентов, так как увеличивается «приток мозгов» (эффект мультипликации) в страны мира для последующего вливания полученных знаний во время учебного процесса в страну пребывания, за счёт этого также повышаются и социальные выгоды.

Рис. 3. Выгоды: британское образование для иностранных студентов.

Источник: Харитонова Е.М. «Мягкая сила» Великобритании. – М.: ИМЭМО РАН, 2018. – С. 94.

Великобритания стабильно расходует на пропаганду своего образования ощутимые для бюджета средства. Причем речь идёт как о предоставлении образовательных услуг для иностранцев на территории Великобритании, так и за её пределами. На примере доклада Annual Report on Education Spending in England 2018 можно судить о количестве ресурсов, которые страна затрачивает на поддержание образовательного бренда. В ежегодном докладе по расходам на образование в Великобритании^[18] содержится комплексная информация о финансовом обеспечении образовательной политики страны.

Расходы на образование являются вторым по величине элементом расходов на государственные услуги в Великобритании после расходов на здравоохранение, составляя около 90 миллиардов фунтов стерлингов в 2017-18 годах в сегодняшних ценах или около 4,3% национального дохода. Как видно из рисунка 4, уровень расходов Великобритании на образование также значительно вырос в реальном выражении с течением времени. Рост был особенно быстрым с конца 1990-х до конца 2000-х годов, причем в реальном выражении рост составлял в среднем около 5% в год между 1998-99 и 2010-11 годами. С тех пор расходы на образование сократились в реальном выражении, поскольку сокращение расходов началось с 2010 года. Между 2010-11 и 2017-18 годами он упал примерно на 14% в реальном выражении, вернувшись к тому же уровню, который был в 2005-06 годах, и аналогичной доле национального дохода, которая в последний раз наблюдалась в течение большей части 1990-х годов^[19].

Хотя сокращение государственных расходов меньше, чем сокращение других областей государственных расходов, сокращение государственных расходов на образование означает, что во всех областях расходов на образование в Англии существует ресурсная нагрузка. Перед сектором дошкольного образования была поставлена задача обеспечить значительное расширение прав на бесплатное раннее образование; недавно школы впервые за последние два десятилетия сократили свои расходы в реальном выражении, как раз в то время, когда разрабатывается национальная формула финансирования; сектор дополнительного образования был вынужден сократить расходы на более глубокие цели, чем любая другая область образования; кроме того, в последние годы финансовая система высшего образования постоянно подвергается реформированию с целью управления значительным увеличением числа участников.

Рис. 4. Расходы Великобритании на образование (2018-19 гг., цены).

Источник: M Treasury, Public Expenditure Statistical Analyses 2018; previous PESAs; Office for National Statistics, Blue Book; HM Treasury deflators, March 2018 (https://www.gov.uk/government/statistics/gdp-deflators-atmarket-prices-and-money-gdp-march-2018-quarterly-national-accounts).

Для того чтобы сделать эффективный и справедливый выбор политики, крайне важно иметь четкое и последовательное представление о том, какой объем расходов направляется на каждый этап образования, как он меняется с течением времени, как он, вероятно, будет развиваться в будущем и какие факторы обусловили эти изменения. Это дает директивным органам и общественности представление о текущих приоритетах ресурсов и будущих задачах. Эти вопросы также являются жизненно важным компонентом обсуждения политики в области образования, особенно учитывая работу Джеймса Хекмана^[20] и других ученых, подчеркивающих различную эффективность ресурсов на различных этапах жизненного цикла.

Далее на рисунке 5 показан общий уровень повседневных расходов на различные элементы дополнительного образования и навыков в Англии с 2002-03 по 2017-18 гг., включая расходы на образование и повышение навыков студентов-бакалавров, составил 6,5 млрд фунтов стерлингов. Отражая увеличение числа студентов в возрасте после 16 лет в Англии, общие расходы, как правило, быстро росли с течением времени.

Рис. 5. Общие расходы на дальнейшее образование и повышение квалификации студентов.

Источник: Authors’ calculations using Education and Skills Funding Agency annual report and accounts 2017–18 (https://www.gov.uk/government/publications/education-and-skills-funding-agency-annual-report-andaccounts-2017-to-2018), Skills Funding Agency annual reports and accounts 2010–11 to 2016-17 (https://www.gov.uk/government/collections/sfa-annual-reports-and-accounts) and Department for Innovation, Universities and Skills departmental report 2009 (https://assets.publishing.service.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/238617/75 96.pdf). Adult Skills include all 19+ skills expenditure (excluding higher education and offender learning).

Великобритания является Родиной для второго по величине эшелона лучших мировых университетов (см. схему. 3). К числу лидеров, согласно рейтингу QS^[21], за последние пять лет входят такие маститые вузы как: Оксфордский университет (University of Oxford), Кембриджский университет (University of Cambridge), Имперский колледж Лондона (Imperial College London), Университетский колледж Лондона (UCL), Эдинбургский университет (The University of Edinburgh).

Сейчас неприятным сюрпризом для Великобритании является процесс выхода страны из Европейского Союза, однако наибольшие преимущества мягкой силы Великобритании заключаются в культуре и образовании, которые на сегодняшний день не испытывают никаких негативных последствий от Brexit’a. Несмотря на первоначальные опасения по поводу последствий Brexit’a, британские университеты оказались устойчивыми с увеличением числа иностранных студентов. Британские исследователи и ученые вносят непропорционально большой вклад в академическую жизнь Англии. В начале этого года правительство опубликовало новую международную стратегию в области образования^[22], в которой излагаются планы по увеличению числа учащихся. Если правительство сможет выполнить этот план, в котором рекомендуется не лишать студентов стипендии, а, наоборот, её повышать, учреждать специальные гранты, организовывать обучение по обмену со странами-партнёрами и брать на себя большую экономическую ношу, в общем, не сбавлять темп, а только его наращивать, тогда сильные стороны мягкой силы Великобритании в области образования будут по-прежнему оставаться главным активом.

В условиях грамотно выстроенной образовательной политики в контексте «мягкой силы» как Великобритании, так и США, естественным образом встает проблема «утечки мозгов» в вышеназванные страны. Нельзя не согласиться с ректором МГИМО, академиком РАН А.В. Торкуновым, который справедливо утверждает, что эффективность образования как инструмента публичной дипломатии можно оценивать только в долгосрочной перспективе, т.к. культура и ценности страны, в которой студент получает образование, распространяются и укореняются постепенно, однако глубоко и надолго^[23].

Ожидать быстрой выгоды от вложенных средств в образование иностранцев не разумно, однако образовательная политика в состоянии непосредственным образом влиять на политику на высоком и высшем уровне. Так, обучение иностранных студентов, которых метафорически называют «послами» полученных ценностей и идей, фактически сравнимо с оказанием влияния на страны их происхождения. По результатам исследования Higher Education Policy Institute^[24], по состоянию на 2015 год, свыше 50 человек, занимающих в настоящее время или занимавших ранее руководящую должность (президент, премьер-министр или иной видный политический деятель) в странах по всему миру имеют британское образование. Примером может послужить Цай Инвэнь, первая женщина-президент Тайваня, получившая образование в Великобритании, Тони Эббот, бывший премьер-министр Австралии. Интересным является тот факт, что и следующий австралийский премьер-министр, занимающий свою должность до 2018 года, Малкольм Тернбулл, также получал образование в Великобритании, в Оксфорде.

Хуан Мануэль Сантос, занимающий должность президента Колумбии с 2010 по 2018 год получил образование в Лондонской школе экономики и политических наук. Также среди наиболее известных выпускников английских учебных заведений можно выделить следующих: Майкл Хиггинс, бывший президент Ирландии, окончил Манчестерский университет. Хасан Рухани, к примеру, получил образование в Каледонском университете Глазго.

Говоря о взаимодействии стран в рамках анализа влияния образовательной политики на внешнеполитическую деятельность, примером могут послужить британско-австралийские отношения. Австралия входит в зону интересов Великобритании, так как является членом Содружества, где Елизавета II, королева Великобритании, является монархом и выступает как глава государства.

В каждом Королевстве Содружества Королева назначает генерал-губернатора в качестве своего представителя во время её отсутствия. Генерал-губернатор обладает значительной полнотой власти конституционного монарха, выполняя, тем не менее, чисто церемониальные функции.

Во время нахождения в должности премьер-министра М. Тернбулла, британско-австралийские отношения могут быть охарактеризованы, как положительные и эффективные. В 2016 году после встречи М. Тернбулла и Т. Мэй в кулуарах саммита G20, было объявлено о заинтересованности двух стран в заключении соглашения о свободной торговле. Тогдашний австралийский министр подчеркнул, что «Австралия и Великобритания – едины»^[25], при этом глава правительства подчеркнул, что такое соглашение может вступить в силу только после того, как Великобритания официально покинет Евросоюз, завершив процесс Brexit.

Поддержку британскому правительству М. Тернбулл оказал также и при расследовании дела Скрипалей в начале 2018 года.^[26] Австралийский премьер-министр выразил солидарность и поддержку любым действия Великобритании, включая ее право на высылку из страны российских дипломатов, а также заявил о возможных ответных мерах на действия Российской Федерации со стороны австралийского правительства.

Brexit: трансформация образовательной политики

Самым острым вопросом европейской повестки остается Brexit, который в случае его реализации, неминуемо повлияет и на сферу образования. Образовательные связи по линии Великобритания-ЕС отличались наибольшей прочностью. Так, до 2013 года по программе Erasmus более 200 тыс. британских студентов обучались в европейских университетах, в то время как число студентов ЕС в Великобритании составляет более 125 тыс. (примерно 50%), что, в свою очередь, по оценкам, внесло £2,7 млрд в британскую экономику, а также 19 тыс. дополнительных рабочих мест^[27].

Очевидно, что в случае Brexit образовательные тренды изменятся для Великобритании не в лучшую сторону. Группа Рассела (сформированная из ряда ведущих британских университетов)^[28] прокомментировала Brexit, заявив, что сотрудничество с правительством, чтобы гарантировать университетам и исследовательскому сообществу наилучший экономический исход от переговоров о выходе из Европейского Союза, уже инициировано. Британские университеты не единственные, чьи интересы затронуты. Европейские вузы пока остаются в неведении, как будут классифицироваться британские студенты – как «домашние» или как иностранные, что будет напрямую определять стоимость обучения. На момент 2019 г. цена за учебный год топовых британских вузах для граждан ЕС составляет £ 9 тыс. Для студентов не из ЕС стоимость намного выше: для гуманитарных специальностей – от £ 13 000 за год обучения, для студентов-медиков – £ 32 тыс.^[29] Маастрихтский университет, один из ведущих поставщиков высшего образования в Нидерландах, призвал британских студентов подавать заявки заблаговременно, нежели это делалось до Brexit'a, если они хотят воспользоваться значительно более низкой платой за обучение в стране. Британские студенты в Маастрихте в настоящее время платят около 1600 фунтов стерлингов в год, однако это может вырасти более чем на 5000 фунтов стерлингов в год, если не будет достигнуто соглашение о сохранении статус-кво.

С 2012 года Великобритания ужесточает образовательную политику, из-за чего число иностранных студентов начало стремительно падать: из-за троекратного роста стоимости обучения (с £ 3375 в год до £ 9000) и ужесточения визовой политики страны. Неопределенность с выходом Великобритании из ЕС рискует усугубить ситуацию. Из 2,3 млн. студентов, принятых в британские университеты в 2014-2015 годах, 436,585 или 19% приехали на учёбу из стран ЕС и других государств. Из числа иностранных студентов 124,575 или 28,5% студентов – выходцы из стран ЕС.

Ректор Университетского колледжа Лондона Майкл Артур прогнозировал уменьшение числа студентов из ЕС 2018-2019 гг. на 70-80%, что впоследствии подтвердили данные опроса Hobsons^[30], согласно которым 82% студентов ЕС будут считать вузы Великобритании менее привлекательными, если она выйдет из состава ЕС.

Однако, в 2018 году правительством был принят документ, гарантирующий, что студенты стран ЕС и Великобритании будут иметь одинаковые права на получение британских образовательных кредитов и грантов^[31]. Такие условия будут применяться для всех поступающих студентов, даже после выхода Великобритании из ЕС. Однако в долгосрочной перспективе вероятно, что студенты ЕС будут платить более высокую плату за обучение, которая в настоящее время применяется к иностранным студентам не из зоны ЕС.

Таким образом, можно выдвинуть два сценария развития событий. Первый сценарий исходит из объективной дороговизны образования в Англии, что сузит образовательные возможности исключительно до уровня элиты и в итоге ударит по образовательной политике как инструменту «мягкой силы» и экономическому сектору. Второй обсуждаемый вариант прогнозирует нестабильность английской валюты из-за Brexit, который приведёт к её дешевизне и, как следствие, удешевлению некогда дорогого английского образования и его доступности для всех иностранных студентов, что позволит «мягкой силе» реализовываться в более простом формате^[32].

Очевидно, что в Великобританию приезжают студенты из разных стран мира, далее будут рассмотрены данные с 2014 по 2018 уч. гг.^[33] для установления влияния (воздействия) образовательной политики Великобритании на ведущие страны ЕС (Германия, Франция), а также на Россию и Китай.

Данные демонстрируют, что Германия в общей сумме за указанное время направила учиться в Великобританию 93,5 тыс. студентов, а Франция – почти 115,5 тыс. студентов. Так как процесс выхода из ЕС стартовал в 2016 г., то в проводимом исследовании лучше всего обратить внимание на количество студентов от 2016 г. Однако, несмотря на начало выхода Великобритании из ЕС, образовательные кредиты и гранты на обучение слушателей из Германии и Франции не сильно уменьшились, а увеличились, хотя Берлин и Париж отрицательно восприняли «развод» Великобритании и ЕС. Последняя делает всё возможное, чтобы не потерять своё влияние в лице «молодых мозгов».

Что касается разницы между слушателями из России и Китая, то между этими странами она колоссальна: Россия с 2014 по 2018 уч. гг. направила всего 30 тыс. студентов. Это обуславливалось претензиями со стороны Великобритании и деградацией отношений между странами в целом: в связи с делом Скрипалей (2018 г.), а также постоянными обвинениями во вмешательстве России во внутренние дела Англии понизилось число и так небольшого количества российских слушателей в английских лидирующих ВУЗах. Китай, напротив, с 2014 г. наращивает присутствие своих студентов в топовых университетах Великобритании и Brexit никак не отразится на числе китайских студентов. Китай отправил на обучение в Англию почти 707 тыс. студентов, чем опередил Германию, Франции и Россию вместе взятых по количеству студентов в топовых британских университетах. Однако, стоит отметить, что в случае с Китаем «мягкая сила» Великобритании действует ровно наоборот, т.е. китайские студенты пытаются найти трещины в британском механизме образовательного влияния на студентов, чтобы избежать «промывания мозгов» и накопить нужную информацию для своего государства. Таким образом Китай, перенимая традиции и дух британской высшей школы и общества, трансформирует их под свои ценности и используют их уже в целях продвижения своей «мягкой силы». Начиная с 2012/13 г. число участников из Китая ежегодно превышало число участников из всех стран ЕС вместе взятых.

Если сравнивать количество студентов-первокурсников в институтах Великобритании, то Китай вновь лидирует по этому показателю: количество китайских студентов-первокурсников в разы больше европейских стран всех вместе взятых^[34], из чего можно сделать вывод, что «мягкая сила» Великобритании должна «ложиться на руку» в её отношениях с Китаем, однако на мировой арене эти два актора по большей части не взаимодействуют друг с другом, так что можно назвать действие английской «мягкой силы» неэффективным.

Согласно The Soft Power 30 report 2019, самыми сильными элементами «мягкой силы» Великобритании выступают культура и образование, на которые мог бы существенно повлиять Brexit. Несмотря на первоначальные опасения британские университеты доказали свою устойчивость благодаря увеличению числа иностранных студентов.

За последние 3 года, основываясь на данных The Soft Power 30 report 2017^[35], The Soft Power 30 report 2018^[36] и The Soft Power 30 report 2019^[37] список стран, у которых самая эффективная в мире «мягкая сила», не изменился. В 2017 г. страны расположились в следующем порядке: 1 – Франция; 2 – Великобритания; 3 – США; 4 – Германия; 5 – Канада. За 2018 г. произошли самые большие изменения за 3 года: Великобритания вышла на первое место, Германия «подвинула» США и передвинулась на третье место, и Япония сместила Канаду, став пятой, таким образом, выбив её из топа 5 лучших стран с «мягкой силой». В 2019 г. каких-то масштабных изменений не наблюдалось: Великобритания вновь проиграла своё первое место Франции, что во многом обусловлено значительным падением её показателей в международном голосовании, где не исключено влияние Brexit’a, США потеряли свои позиции и понизили свой рейтинг - пятое место, так как «заняты» экономическим противостоянием с Китаем и было попросту уже не до поддержания показателей «мягкой силы», четвёртое место заняла Швеция, отодвинувшая Японию за пределы первых 5 стран. Итоговый список лидеров выглядит следующим образом: Франция, Великобритания, Германия, Швеция и США.

Таким образом, «развод» Великобритании с европейской семьей в контексте последствий для английской образовательной политики носит спорный и отнюдь неоднозначный характер. Подавляющее число университетов Британии настаивает на своей готовности ко всем возможным последствиям Brexit’a и не высказывают никаких серьезных опасений в плане последствий. В то же время некоторые представители британских вузов и ряда европейских стран не уверены в эффективности подготовки к Brexit’у и прогнозируют ощутимое сокращение процента европейских студентов.

Заключение

Образовательная политика Великобритании в контексте «мягкой силы» несомненно выполняет определенную роль в том числе и для реализации комплекса внешнеполитических инициатив.

В рамках оценивания взаимосвязи образовательной политики и долгосрочной стратегии во внешнеполитической деятельности, было выявлено, как Великобритания может повлиять на другие страны в контексте «мягкой силы» на примере британско-австралийских отношений, где на момент важнейших международных событий (Brexit. «дело Скрипалей»), Австралия, в лице премьер-министра, получившего английское образование, выступила с решительной поддержкой Великобритании по всем направлениям ее деятельности. Нельзя оставлять без внимания количество выдающихся политиков из различных стран, являющихся обладателями английского образования, к примеру: премьер-министры Австралии (в общем сложности, занимающие пост главы правительства с 2013 по 2018 гг.), Хуан Мануэль Сантос, занимавший 10 лет пост президента Колумбии и лауреат Нобелевской премией мира в 2016 году за «усилия по прекращению более полувековой гражданской войны», которая является результатом подписания с партизанской группировкой FARC мирного договора, направленного на завершение полувековой Гражданской войны в Колумбии.

Особенностью и отличительной характеристикой выступает долгосрочный характер стратегии, которая призвана охватить широкий спектр вопросов: колоссальная выгода для Британии в экономическом плане (пополнению казны страны), в культурной сфере, на международной арене и в рамках двусторонних и многосторонних контактов.

После реализации Brexit’a прогнозируются различные сценарии развития: сценарий готовности и сценарий полного провала образовательной политики в связи со значительным резким сокращением количества европейских студентов в английских университетах.

При этом интересной выступает также ситуация со студентами из Российской Федерации в связи с политическим «делом Скрипалей». Согласно проведенному исследованию, количество российских студентов сократилось. Таким образом, явным выступает факт взаимосвязи политики и образования.

На сегодняшний день образование и культура являются сильнейшими сторонами Великобритании, что позволяет ей быть второй страной (после Соединенных Штатов Америки) по количеству иностранных студентов, которые впоследствии станут своего рода «послами» Великобритании в странах-происхождения студентов, повышая положительный образ английской культуры.