Antiwar campaign of the British Labour Party in the early World War I

Susloparova Elena PhD in History Docent, the department of Modern and Contemporary History, M. V. Lomonosov Moscow State University 119192, Russia, g. Moscow, ul. Lomonosovskii Prospekt, 27 korpus 4 susloparovaelena@rambler.ru

Принципы пацифизма, мирного решения международных споров, стремление к диалогу и сотрудничеству в международной сфере традиционно считались одними из приоритетов европейской социал-демократии. Вопрос отношения к надвигавшейся Первой мировой войне неоднократно вставал на повестку дня в рамках II Интернационала. Еще в 1907 г. в Штутгарте была одобрена известная резолюция «Милитаризм и международные конфликты». Рабочий класс, согласно ей, обязан был всеми силами предотвратить войну. Если же трагедия случится, рабочим предстояло «со всей энергией использовать политический и экономический кризис, порожденный войной… с тем, чтобы ускорить ликвидацию капиталистического классового правления» ^{[13, p. 206-208]}. В 1910 г. эта позиция была подтверждена на конгрессе II Интернационала в Копенгагене.

В этой связи начало Первой мировой войны в августе 1914 г. вызвало бурную реакцию в рядах практически всех социал-демократических партий Европы. В лейбористской партии Великобритании, созданной еще в 1900 г. и до 1906 г. носившей название Комитет рабочего представительства, сразу выделились как сторонники войны, так и не менее рьяные ее противники. Отношение лейбористов к Первой мировой войне неоднократно затрагивалось на страницах зарубежной, а также отечественной историографии, например в работах К. Миллера, Дж. Каллагэна, Э. Крамер, М. М. Карлинера, В. Е. Фейгина, А. Ю. Прокопова ^{[19, 6, 15, 1, 3, 2]}. Однако в основном это делалось в рамках достаточно широких по своему хронологическому охвату работ.

В данной статье главным образом на материалах английской прессы, а также иных источников, предполагается рассмотреть, что представляла собой лейбористская антивоенная кампания в самые первые месяцы боевых действий, каковы были основные аргументы, используемые противниками войны с тем, чтобы привлечь к себе общественное внимание.

Предвоенные материалы лейбористских конференций пестрели антивоенными заявлениями. Так, например, еще в 1912 г. по инициативе известного активиста Б. Глазье была принята резолюция. Она гласила, что участники ежегодной конференции лейбористской партии выражают решительный протест против всеобщей воинской повинности, милитаризма, а также гонки вооружений ^{[22, p. 99-100]}. Антивоенные высказывания неоднократно фигурировали и в ходе последующих конференций партии 1913-1914 гг. В конце 1913 г. в Лондонском Альберт Холле прошло огромное по численности собрание английских и европейских социалистов, протестующих против надвигавшейся войны, под председательством бывшего лидера лейбористской партии К. Гарди, с участием Ж. Жореса, Э. Вандервельде, А. Франса ^{[20, p. 259]}.

30 июля 1914 г. лейбористская парламентская фракция одобрила специальную резолюцию, настаивающую на неучастии Великобритании в предстоящей войне. Затем, 1 августа, все представленные во II Интернационале британские организации (наряду с лейбористской партией, туда отдельно входили Независимая рабочая партия – НРП, Фабианское общество, Британская социалистическая партия – БСП), подготовили антивоенный манифест ^{[9, p. 17-18]}.

2 августа 1914 г., непосредственно перед вступлением Великобритании в войну на Трафальгарской площади прошел массовый митинг протеста. На нем выступили британские социалисты: К. Гарди, А. Гендерсон, Дж. Лэнсбери, М. Филлипс и другие. «В чем причина этой войны? … у немецких рабочих нет оснований для конфликта с вами, – восклицал К. Гарди, обращаясь к собравшимся. – У немецких рабочих нет причин для ссоры со своими французскими товарищами. У французских рабочих нет оснований спорить с австрийскими друзьями. Тогда почему мы стоим на грани величайшей трагедии, которую когда-либо видела Европа?» Наши берега никто не атакует, нашим свободам ничто не угрожает, продолжал оратор. «Почему, в таком случае, мы должны сражаться? ... Ни одного выстрела не должно раздастся, ни одна шашка не замахнется в этой завоевательной войне» ^{[16, 6.VIII]}.

В итоге с подачи А. Гендерсона на трафальгарском митинге была принята резолюция, в которой говорилось, что правительство Великобритании должно воздержаться от участия в войне. Секретарь профсоюза транспортных рабочих Р. Уильямс, выступивший в поддержку резолюции, подчеркнул, что представители лейбористской партии в парламенте обязаны донести до руководства страны мнение демонстрантов и подчеркнуть, что «рабочие этой страны не хотят и не допустят войны». Более того, ораторы, например, М. Бондфилд, призвали собравшихся воспрепятствовать разгулу джингоистских настроений. Чувства, обуревавшие участников митинга 2 августа 1914 г., в полной мере передают слова лейбориста К. Грэхэма о том, что он никогда в жизни не видел, чтобы народ Англии столь твердо выражал свою оппозицию вступлению в войну ^{[16, 6.VIII]}.

Тем не менее ситуация в августе 1914 г. с позиции форин-офис выглядела иначе. Довод, что Англию «никто не атакует» с точки зрения британской дипломатии, не выдерживал критики.3 августа 1914 г. глава внешнеполитического ведомства лорд Грей официально объявил в парламенте о намерении своей страны вступить в войну: «В распоряжении правительства на данный момент имеется только один надежный способ избежать войны, оно должно немедленно обнародовать декларацию о безоговорочном нейтралитете, – заявил он. – Мы не сможем это сделать. У нас обязательства по отношению к Франции… Принимая во внимание ситуацию с Бельгией мы также не вправе занять позицию безоговорочного нейтралитета» ^{[12, col. 1825]}.

Лейбористские депутаты, противники этого шага, открыто выразили свой протест. Пожалуй, наиболее резким по форме было выступление К. Гарди, пригрозившего правительству, что приложит все усилия, чтобы организовать совместное широкомасштабное выступление рабочих Британии против начала военных действий. Характерно, что еще на конгрессе II Интернационала в Копенгагене в 1910 г. К. Гарди внес аналогичное предложение о том, что самым эффективным методом недопущения войны должна стать всеобщая стачка рабочих, которая охватила бы различные отрасли. «Правительство принимает решение, даже не поинтересовавшись мнением страны…, – заявил Гарди в палате общин 3 августа. – Нам говорят, что долг обязывает нас вступить в войну. Но это традиционная отговорка», которая уже не раз применялась в прошлом в отношении развязывания Крымской и англо-бурской войн ^{[12, col. 1839-1841]}.

Речь лидера лейбористской партии Р. Макдональда была алогичной по содержанию, но более умеренной по форме. «Сегодня мне следовало бы промолчать…, – отметил он. – Но обстоятельства не позволяют этого сделать… Я думаю, что правительство … совершает неверные действия… история вынесет такой же вердикт…. Какой смысл говорить о помощи Бельгии, когда в действительности мы вступаем в общеевропейскую войну, которая полностью перекроит всю карту Европы… в чем бы нас ни обвиняли… наша страна должна сохранить нейтралитет» ^{[12, col. 1829-1831]}.

Антивоенно настроенная лейбористка М. Бондфилд вспоминала, что в тот момент выступление Макдональда вызвало у нее нескрываемое восхищение ^{[4, p. 140]}. Однако представленная выше позиция была мнением меньшинства лейбористов.4 августа 1914 г. Великобритания вступила в Первую мировую войну. Настроение большинства континентальных социал-демократов с началом войны заметно поменялось. Практически все социалистические партии, представленные во II Интернационале и входившие в парламенты вовлеченных в войну государств, встали на сторону своих правительств, начали голосовать за военные расходы, а также оказывать иную помощь власти.

Р. Макдональд писал в первые месяцы войны о том, что в таком повороте событий не было ничего удивительного. Когда разразилась война, все начали морализировать относительно провала II Интернационала, вспоминал он. В действительность, любой человек, знавший Интернационал изнутри, продолжал Макдональд, не сомневался в следующем: 1) В случае войны России с Германией немецкие социал-демократы не останутся в стороне. А. Бебель и другие руководители неоднократно повторяли, что будут бороться с Россией. 2) Французские социалисты будут помогать своему правительству в отражении немецкого вторжения, в том числе из-за боязни «пруссианизма». 3) Русские социалисты потерпят крах в самом начале войны, и с ними перестанут считаться. 4) Лейбористская партия Великобритании окажется в состоянии раскола. 5) Бельгийские социал-демократы войдут в правительство, поскольку их страна будет под угрозой захвата ^{[25, p. 348-349]}.

Попытки лейбористских активистов вести антивоенную кампанию в первые дни войны натыкались на пренебрежительный свист и оскорбления толпы. Так, например, согласно отчету местной газеты «Абердэр лидер», К. Гарди так и не смог начать агитацию своем избирательном округе в Уэльсе. Слова оратора, вчерашнего кумира рабочих, были буквально заглушены криками разъяренных людей и исполнением патриотической песни «Правь Британия». «Десять миллионов людей маршируют с разных концов света с целью пролить кровь друг друга», – пытался перекричать толпу Гарди. Однако митинг был сорван ^{[14, p. 175-176]}. Известные лейбористские деятели Дж. Клайнс, Ф. Брокуэй, вспоминали позднее, что Гарди в этот период оказался буквально сломлен войной ^{[8, p. 25; 5, p. 133]}.

Пройдя через подобное унижение, Гарди вскоре опубликовал статью, где с горечью размышлял о судьбе антивоенного агитатора. В условиях войны нация относится к таким людям с высочайшим презрением, констатировал бывший лейбористский лидер. Гарди объяснял это своего рода животным «племенным инстинктом». На какой-то момент способность человека размышлять оказывается подавлена страхом. Защитники мира превращаются в самых ненавистных членов сообщества. В качестве ярких исторических примеров автор приводил печальный опыт английских политических деятелей Р. Кобдена и Дж. Брайта, в свое время резко выступавших против участия Англии в Крымской войне. «Когда нация одержима безумием войны, она забывает о самом лучшем, что в ней есть», – полагал Гарди. Наряду с этим, автор вспоминал известного британского журналиста У.Т. Стида, навсегда утратившего прежнее влияние после критики правительственного курса в период англо-бурской войны ^{[25, p. 354-355]}.

С началом боевых действий Р. Макдональду пришлось покинуть пост лидера лейбористской партии. Вакантное место занял в целом теперь уже провоенно настроенный А. Гендерсон. Макдональд, однако, остался лейбористским казначеем. Бывший лидер демонстративно на некоторое время перестал принимать участие в парламентских дебатах.

5 августа 1914 г. состоялось заседание исполкома лейбористской партии. Он одобрил резолюцию, в которой призывал к скорейшему миру. В ней же содержалась резкая критика британского внешнеполитического ведомства, допустившего ухудшение отношений с Германией и тем самым втянувшего Великобританию в состояние войны прежде, чем парламент получил шанс рассмотреть должным образом положение дел ^{[23, p. 3-4]}.

Тогда же в здании парламента прошла конференция, в которой приняли участие активисты лейбористского и социалистического движения. В результате был образован чрезвычайный орган – Рабочий национальный комитет. В него вошли как провоенно, так и антивоенно настроенные деятели. Состав комитета на протяжении Первой мировой войны менялся. Изначально туда были включены У. Андерсон, А. Гендерсон, Р. Макдональд, С. Вебб, Г. Гайндман, Б. Тиллетт, Р. Смайли и другие ^{[23, p. 4, 141-142]}. Цель комитета состояла в том, чтобы защищать экономические интересы рабочих в новой военной обстановке.

В лейбористской партии со всей очевидностью возобладали провоенные настроения. 24 августа 1914 г. лейбористы провозгласили совместно с тред-юнионами так называемое «промышленное перемирие». Оно означало намерение воздержаться от забастовок на время войны. Более того, в конце августа лейбористская партия согласилась присоединиться к агитационным мероприятиям по вербовке в армию добровольцев, начатым правительством Г. Асквита ^{[23, p. 4-5]}. Рабочие активисты полагали, что это предотвратит опасность всеобщей воинской повинности, которая казалась многим неприемлемой.

15 октября 1914 г. большинство членов палаты общин от лейбористской партии совместно с парламентским комитетом БКТ обнародовали еще один манифест. Как замечает историк и современник событий Дж. Коул, документ заметно отличался по своей тональности от аналогичного обращения начала августа. Прямая ответственность за развязывание войны на этот раз открыто возлагалась на правительство Германии. В документе отсутствовали какие-либо жесткие упреки в адрес предвоенного курса британского внешнеполитического ведомства ^{[9, p. 21; 16, 22.X]}.

Ряд социалистических изданий встал в начале войны на сторону правительства и принял активное участие в кампании в поддержку боевых действий. Среди них выделялась газета «Клэрион», редактируемая известным журналистом Р. Блэтчфордом. В начале августа 1914 г. издание писало: «Эту войну нельзя было предотвратить. Это не война из-за Сербии…». На страницах «Клэрион» подчеркивалось, что на данном этапе истории речь шла фактически о противодействии на европейском континенте засилью немецких военных магнатов, сохранении британской империи, борьбе за демократию ^{[7, 7.VII]}. Инициированная правительством кампания по вербовке в армию добровольцев удостоилась у авторов издания всяческой поддержки. Призывы к нейтралитету газета категорически отвергала. «Долг каждого британского гражданина в эти дни испытаний поддержать правительство, в особенности лорда Китченера и господина У. Черчилля» – заявлял Р. Блэчфорд в передовице от 4 сентября 1914 г. ^{[7, 21.VII; 4.IX]}.

Однако подобные пафосные высказывания с левого фланга не могли заглушить антивоенную кампанию социалистов в Великобритании. В лейбористской партии в центре этого движения оказались в основном деятели НРП. Эта партия была основана еще в 1893 г. социалистами и рабочими. С момента рождения лейбористской партии она входила в ее ряды на основе коллективного членства. Активисты НРП, как и лейбористы в целом, были привержены ценностям парламентской демократии. В большинстве своем они не поддерживали идею классовой борьбы, а также негативно относились к насильственным революционным действиям с тем, чтобы с войной покончить.

С одной стороны, эта группа заметно уступала в количественном отношении многочисленным провоенно настроенным тред-юнионам, составлявшим значительную часть лейбористской партии. С другой стороны, представители НРП были очень активны в сравнении с подчас довольно безликой профсоюзной массой. Среди них было немало талантливых публицистов. Самыми известными деятелями этого крыла лейбористского движения были К. Гарди, Р. Макдональд, Б. Глазье, Ф. Сноуден, У. Андерсон, Дж. Лэнсбери, Ф. Джоуэтт, Ф. Брокуэй, К. Аллен, Дж. Мэкстон, Т. Джонстон. Представители НРП утверждали, что были единственными в начале войны, кто сохранил «холодную голову» среди всеобщего безумства ^{[16, 6.VIII]}.

В целом уже в первые дни стало очевидно, что организация митингов против войны была обречена на провал.20 августа 1914 г. на страницах антивоенной прессы появилось предостережение активистам НРП о том, что проведение подобных мероприятий, как правило, лишено смысла и лишь подстегивает джингоистские настроения. В этой обстановке было рекомендовано сосредоточить основное внимание на распространении антивоенной литературы ^{[16, 20.VIII]}.

Еще 13 августа 1914 г. был обнародован манифест НРП. В нем говорилось: «Из глубины и мрака мы приветствует наших рабочих товарищей по всему миру… мы выражаем симпатию и приветствие немецким социалистам… Они не враги нам, а верные друзья».НРП обвиняла в развязывании войны дипломатов и милитаристов, а также призывала к международной солидарности в духе лозунгов II Интернационала ^{[16, 13.VIII]}. Важно также отметить, что из семи лейбористских депутатов, избранных до войны в парламент при финансовой поддержке НРП, пятеро (К. Гарди, Р. Макдональд, Ф. Сноуден, Ф. Джоуэтт и Т. Ричардсон) придерживались антивоенных взглядов. Лишь двое (Дж. Клайнс и Дж. Паркер) присоединились к позиции большинства парламентской фракции лейбористов ^{[9, p. 20-21]}.

Группу, находившуюся в центре антивоенной кампании, в принципе нельзя было назвать монолитной по своим взглядам. В ее рядах можно было выделить таких людей, как Дж. Лэнсбери. На протяжении всей жизни он отрицал насилие и войну как явление, исходя из высоких нравственных ценностей. С октября 1913 г. Лэнсбери занимал пост главного редактора рабочей газеты «Дейли геральд» ^{[17, p. 37]}. С 1914 г. по 1918 г. в связи с финансовыми затруднениями газета выходила не ежедневно, а еженедельно. Тем не менее в годы войны Лэнсбери превратил ее в одно из основных антивоенных изданий Великобритании.

Наряду с этим, в НРП были активисты, выступавшие в большей степени не с позиций нравственного осуждения, а с интеллектуальной критикой британского довоенного внешнеполитического курса. Их наиболее ярким представителем был бывший лидер лейбористской партии Р. Макдональд. В середине августа 1914 г. появилась статья Макдональда. В ней содержались резкие обвинения в адрес британских дипломатов. Война, подчеркивал автор, оказалась развязана «полудюжиной людей». Она стала результатом образования Антанты и недальновидной внешней политики Э. Грея. «Мы настолько увязли во франко-русском союзе, – писал Макдональд, – что… наша честь оказалась под угрозой» ^{[16, 14.VIII]}.

Еще одной знаковой фигурой на лейбористском антивоенном фланге со временем стал Ф. Сноуден, будущий министр финансов в первом и втором правительствах Р. Макдональда, сформированных в 1920-е гг. Однако намомент начала войны его не было в Великобритании. Он вернулся на родину только в 1915 г.Впоследствии в автобиографии Сноуден выражал некоторое удивление тем, что не попал за решетку. Меня не преследовали в судебном порядке за мои публичные высказывания, писал он, я не угодил в тюрьму. Хотя, я уверен, что заслужил это не в меньшей степени, нежели некоторые из моих коллег ^{[24, p. 417]}.

Одним из ярких символов антивоенной публицистики в годы войны стал печатный орган НРП «Лейбор лидер», выходивший под редакцией Ф. Брокуэя. В самом начале войны на страницах издания был размещен лозунг: «Долой войну» ^{[16, 6.VIII]}. Осенью 1914 г. по инициативе Ф. Брокуэя и К. Аллена было создано так называемое «Антиконскрипционное братство». Наряду с лейбористами, среди его активных сторонников фигурировали пацифисты из либеральной партии. Антивоенная кампания велась на страницах и ряда других социалистических изданий, среди них «Форвадр», выходивший в Шотландии под редакцией Т. Джонстона, «Сошиалист ревью», редактируемый в начале войны Б. Глазье.

Какие же основные доводы приводили представители лейбористского антивоенного крыла в начале Первой мировой войны, чтобы привлечь внимание и сторонников? Во-первых, это была идея о том, что перед Великобританией в 1914 г. не стояла угроза вторжения, соответственно убедительной причины для вступления в войну у нее не было. Данный аргумент активно использовался еще до начала военных действий, в частности на упомянутом выше митинге на Трафальгарской площади 2 августа 1914 г.

Во-вторых, объектом критики были просчеты форин-офис, система союзов, в которую оказалась вовлечена Великобритания. На эту тему довольно много писали на страницах «Лейбор лидер», «Форварда», «Сошиалист ревью» Р. Макдональд, К. Гарди и другие авторы. «Наша секретная дипломатия…, обмен опытом между военными представителями как морских, так и сухопутных сил, осуществлявшийся тайно вдали от глаз общества, все это вело к войне», – подчеркивал К. Гарди в статье в «Лейбор лидер» от 6 августа 1914 г. под заголовком «Преступления правительства» ^{[16, 6.VIII]}. Наша политика союзов с целью достичь баланса сил оказалась неверной, наши методы тайной дипломатии привели к фатальным результатам, заявлял Р. Макдональд на страницах «Форварда» в начале октября 1914 г. ^{[10, 3.X]}.

В-третьих, особое внимание было сконцентрировано на смертельной опасности, грозившей всем участникам войны. Вначале публицисты стремились откровенно напугать уходивших на фронт. «В христианской Европе, – писал в августе 1914 г. лейборист У. Андерсон, – миллионы людей готовятся убивать друг друга, разрушать целые города, распространять эпидемию и голод, превращая Землю в кровавый ад». Европа примеряет на себя маску зверя, отмечал автор ^{[16, 6.VIII]}. Спустя первые месяцы войны, в конце 1914 г., такого рода угрозы были подкреплены доказательствами. Вдовы, ранения, голод – неотъемлемые составляющие разразившейся войны, подчеркивалось на страницах антивоенной печати. Например, 8 октября 1914 г. в «Лейбор лидер» была опубликована статья К. Глазье под красноречивым заголовком «Пушечное мясо» ^{[10, 8.X]}. В ноябре 1914 г. в издании «Форвард» на основании данных «Бритиш медикал джорнал» была напечатана пугающая читателя информация о тяжелейших ранениях на фронте, ампутация и т. п. ^{[10, 21.XI]}.

В-четвертых, антивоенные публицисты настойчиво убеждали читателей не верить пафосной правительственной пропаганде. «Дьявольская кампания» в изданиях, подобных «Таймс», «Дейли мэйл», заявляли они, бессовестна и безответственна. Влиятельная, беспринципная пресса подогревает воинственные настроения, обрушивая на людей необъятное количество лжи и обмана ^{[16, 6.VIII]}.

В-пятых, антивоенная лейбористская кампания в начале войны была в значительной степени сконцентрирована на царской России. Противники войны характеризовали эту страну как союзника, недостойного того, чтобы британские солдаты проливали кровь на его стороне. В этом плане акцент был сделан сразу на нескольких существенных моментах. Россия была охарактеризована как страна, угнетавшая малые народы. В этой связи особое внимание уделялось Финляндии, как писали социалисты, «стране свободы и прогресса» до 1908 г., пострадавшей от произвола Николая II. Наряду с этим русского самодержца упрекали в жестоком обращении с населением Польши ^{[16, 13.VIII; 10, 8.VIII]}.

Антивоенно настроенные лейбористы подчеркивали, что Россия – варварское государство, которому не свойственны демократические ценности, разделяемые жителями Британских островов. Более того, русский царь был назван «злейшим врагом европейской цивилизации». В частности, ему припоминали «кровавое воскресенье», роспуск Думы и ряд других деяний. Читателя пугали «секретными камерами пыток» в царской России, «безжалостными казаками», «сибирскими тюрьмами» и т.п. Вердикт был однозначный: русское самодержавие жестоко, глупо и никогда не изменится ^{[10, 8.VIII; 16, 13.VIII; 17.IX]}.

Наряду с этим, публицисты обращали внимание на то, что усиление России в случае победы в войне в корне противоречит интересам Великобритании. Неужели мы пойдем воевать, чтобы еще больше возвысить власть царя, задавался вопросом шотландский еженедельник «Форвард» ^{[10, 8.VIII]}. Р. Макдональд, например, писал на эту тему: «Россия, сражающаяся вместе с нами, чтобы освободить Европу от автократии… это зловещая шутка». Он подчеркивал, что у Великобритании не может быть общей победы с Россией. Выиграв в войне, Великобритания и Франция получат некоторые колонии, денежные платежи, последняя, возможно, Эльзас и Лотарингию. Однако ценой этого, предупреждал Макдональд, станет укрепление российского самодержавия, усиление его военной системы, превращение его в доминирующую державу в Европе ^{[16, 27.VIII]}.

В-шестых, противники войны подчеркивали, что она чревата экономическим катаклизмом. На страницах прессы говорилось о том, что экономика Великобритании не в состоянии будет вынести войну. Так, например, 8 августа 1914 г. в редакционной статье «Форварда» содержалось угрожающее и в целом необоснованное предостережение, что уже к концу недели вся британская промышленность будет парализована ^{[10, 8.VIII]}.

В-седьмых, антивоенно настроенные лейбористские публицисты обращали внимание на то, что даже победа в войне не принесет рабочим материального благополучия. Обогащение окажется уделом имущих слоев населения. «Если мы завоюем Германию и заберем ее колонии, разве британскому рабочему классу хоть что-то из этого достанется?» – цинично задавался вопросом шотландский еженедельник «Форвард» ^{[10, 3.X]}.

Ряд деятелей НРП активно выступил в начале войны против кампании по вербовке в британскую армию добровольцев, в которой принимали заметное участие «патриотически» настроенные лейбористы и профсоюзные функционеры. Почему молодые сыновья герцогов не идут добровольцами на фронт, вопрошал все тот же «Форвард» осенью 1914 г. ^{[10, 14.XI]}. Весной 1915 г., несмотря на чрезвычайную ситуацию в стране, НРП провела свою традиционную ежегодную конференцию, где также высказалась против участия лейбористов в кампании по вербовке в армию ^{[21, p. 10, 95-100]}.

Однако, несмотря на пафос выступлений, следует отметить очевидную эволюция антивоенной кампании, проводимой лейбористскими активистами. К началу 1915 г. накал страстей постепенно угас. На страницах периодических изданий, руководимых деятелями НРП, появились в общем справедливые рассуждения о том, что сознание людей «поглощено войной». Некоторые публицисты отдавали себе отчет в том, что спустя несколько месяцев после начала боевых действия рассуждать о бессмысленных жертвах и неправомерности военной политики жестоко. В обстановке, когда на фронте каждый день гибли люди, госпитали были переполнены ранеными, едва ли имело смысл «сыпать соль на раны», говорилось в антивоенной прессе. Исходя из этого левым публицистам предлагалось акцентировать большее внимание на общей критике капитализма, а также на том, что вызванное военной необходимостью усиление государственного присутствия в экономике может стать наглядным примером послевоенной модели социалистического развития ^{[11, 13.II]}.

Иллюстрацией того, что накал страстей временно угас, стала публикация весной 1915 г. в «Форварде» целого цикла аналитических статей под общим заголовком «Причины войны», посвященных предвоенной международной ситуации, роли конкретных стран, России, Германии, Австрии, в нагнетании ситуации накануне войны. Они не имели практически ничего общего с язвительной и эмоциональной риторикой НРП летом-осенью 1914 г.

В феврале 1915 г. под председательством К. Гарди в Лондоне состоялась первая с начала войны международная конференция социалистических и рабочих партий стран Антанты с участием около 40 делегатов. От британской стороны на ней присутствовали как провоенно, так и антивоенно настроенные лейбористы: А. Гендерсон, Р. Макдональд, Дж. Робертс, Дж. Ходж, У. Андерсон, Дж. Клайнс и ряд других. Принятая на конференции резолюция носила выраженный компромиссный характер. Так, например, глубинные причины международного конфликта, разразившегося в 1914 г., усматривались в некоем обезличенном «агрессивном империализме». «Каждое правительство несет здесь свою долю ответственности», – говорилось в документе. Одновременно авторы текста не сомневались в том, что победа в нынешней войне с Германией должна быть за странами Антанты, поскольку она носит демократический и освободительный для Европы характер. Однако в резолюции содержалось и предостережение, что война оборонительная не должна была превратиться в войну завоевательную, способную породить лишь новые обиды и проблемы. Наряду с этим, в тексте выражалась симпатия по отношению к народам Германии и Австрии, не имеющим никакого отношения к политике своих правительств ^{[11, 27.II]}. Напрашивается вывод о том, что документ февраля 1915 г. был искусно составлен с тем, чтобы удовлетворить самые широкие ряды социалистов и не вносить еще больший раскол в движение.

Наряду с лейбористскими активистами из НРП, в рядах британских социалистов с началом войны можно было различить и гораздо более радикальное антивоенное направление. Оно было сосредоточено в рядах БСП, стоявшей на позициях классовой борьбы. Эта организация была создана в 1911 г. Она объединила главным образом марксистов, бывших членов Социал-демократической федерации (СДФ), возглавляемой Г. Гайндманом. С 1900 г. СДФ вошла в лейбористскую организацию, но затем покинула ее из-за идейных расхождений. Интересно, что сам Г. Гайндман оказался, тем не менее, ярым сторонником войны. Еще в середине августа 1914 г. он опубликовал манифест в защиту войны под заголовком «К рабочим Соединенного Королевства». Провоенной позиции придерживалось и находившееся под его контролем издание «Джастис».

Тем не менее в этой связи важно отметить, что влияние Гайндмана в руководстве БСП было слабым. На партийной конференции 1915 г. антигайдмановские настроения возобладали. Основной целью партии теперь значилось немедленное достижение мира ^{[19, p. 52-53]}. Гайндман и его приверженцы официально покинули БСП в 1916 г. и создали новую организацию – Национальную социалистическую партию.

БСП же фактически оказалась во власти антивоенного крыла.Его представители полагали, что победа любой стороны в развязанной империалистами войне противоречит интересам рабочих. Активисты этого антивоенного направления резко выступали против поддержки национальных правительств, ведущих империалистическую войну, против военных расходов. БСП склонялась к радикальной ленинской идее: революционному выходу из войны и превращению войны империалистической в войну гражданскую. Эта идея нашла воплощение в лозунге так называемой «циммервальдской левой» группы, возглавляемой В.И. Лениным и оформившейся в ходе работы международной Циммервальдской конференции, проходившей в сентябре 1915 г. с участием как представителей нейтральных, так и воющих стран. Британская делегация в ней не участвовала.

Возвращаясь к лейбористской партии необходимо отметить, что на протяжении последующих военных месяцев и лет ей еще неоднократно пришлось выдержать «испытание на прочность», в частности во время острых дискуссий о правомерности вхождения в правительственную коалицию в мае 1915 г., об отношении к конскрипции в 1916 г. Однако расхождения антивоенного крыла с позицией большинства рабочих так и не привели к организационному расколу партии в целом. Значительную роль здесь сыграл личностный фактор. На фоне центробежных тенденций во многих континентальных европейских социал-демократических партиях заслугой лидера лейбористов А. Гендерсона стало то, что с лета 1914 г. он всячески старался сохранить единство партии в условиях очевидных идейных расхождений. Как справедливо отмечает историк Ф. Левенталь, менее щепетильный и более амбициозный политик, наверняка, попытался бы в подобной ситуации изолировать бывшего лидера Макдональда и толкнуть его в «политическое небытие» ^{[18, p. 53]}. Гендерсон не выразил желания этого делать полагая, что с точки зрения дальнейших перспектив партии будет полезно сохранить подобного человека в ее рядах. В результате в годы войны, несмотря на накал страстей вокруг ее начала, ни антивоенное, ни провоенное крыло так и не перешагнуло рубеж, отделявший партию от губительного по своим последствиям раскола.

Отсутствие в те годы среди активистов НРП неукротимого лидера, готового в угоду своим убеждениям расстаться с лейбористской партией и увести за собой сторонников, также, по всей вероятности, стало одной из главных причин, воспрепятствовавших расколу. Ни Ф. Джоуэтт, ни Ф. Сноуден, являвшиеся председателями НРП в годы войны, не склонны были со своей стороны слишком сильно «раскачивать» партийные ряды. В конечном итоге это благоприятно сказалось на дальнейшей лейбористской судьбе.

В целом необходимо отметить, что тональность лейбористской антивоенной кампании к началу 1915 г. заметно изменилась. Если раньше в ней присутствовали многочисленные едкие и безжалостные комментарии относительно бессмысленности и абсурдности войны, даже элемент некоего злорадства, то в дальнейшем подобные высказывания пришлось сгладить. На фоне все большего числа убитых, напрашивавшийся вывод о том, что смерть солдат на фронте оказалась напрасна, стал неуместен. Публицисты в массе своей понимали, что настраивать против себя общественное мнение, рассуждая о «глупых жертвах», недопустимо и неэтично.

Что касается особенностей антивоенной кампании в первые месяцы войны, то попытки организовать митинги и манифестации имели место. Однако, учитывая прилив патриотических чувств, они были обречены на провал. Причем настроение в рядах социалистов поменялось буквально в считанные дни с момента начала войны. Наглядной иллюстрацией этого является массовая поддержка антивоенных лозунгов на Трафальгарской площади 2 августа и кардинально иной настрой уже буквально 4-5 августа 1914 г. Ораторам практически не давали говорить, перебивая их речь. Левый лейборист Ф. Брокуэй вспоминал, что председатель НРП Ф. Джоуэтт вместе с коллегой Б. Глазье ездил по стране в 1914 г., но встречи с активистами были закрытыми. Публичные митинги проводить было затруднительно ^{[5, p. 132]}. В результате основной упор был сделан на различные периодические издания, выходившие под редакцией лейбористов, придерживавшихся антивоенных взглядов. Это был самый надежный способ достучаться до сердец людей, сочувствующих подобным идеям.

Оказалась ли эффективной антивоенная кампания в начале войны? В целом нет. Преломить общественные настроения в первые месяцы войны агитатором не удалось. В последующие годы разочарование и усталость от войны внесли свою лепту в трансформацию общественных настроений. Тем не менее имена ведущих активистов, с самого начала оказавшихся «изгоями» в глазах нации, избиратель хорошо запомнил. Это в полной мере сказалось на результатах всеобщих выборов 1918 г., в ходе которых известные лейбористские парламентарии со стажем (Р. Макдональд, Ф. Сноуден, Дж. Лэнсбери и другие) потерпели поражение. Электорату потребовалось несколько лет, чтобы «простить» неугодных политиков. Лейбористские пацифисты в массе своей вернулись в парламент лишь по итогам выборов 1922 г.