Anti-corruption security: determination of threats and strategy for counteraction (overview of the 5th Siberian Anti-Corruption Forum)

Damm Irina Alexandrovna PhD in Law Director of the Center for Corruption Prevention and Legal Expertise, Head of the department of Delictology and Criminology, Siberian Federal University 660075, Russia, Krasnoyarskii krai, g. Krasnoyarsk, ul. Maerchaka, 6, aud. 1-22 idamm@yandex.ru Other publications by this author     Akunchenko Evgenii Andreevich PhD in Law Associate Professor at the Delict Study and Criminology Department, Senior Researcher at the Center for Anti-Corruption and Legal Expertise of Siberian Federal University 660075, Russia, Krasnoyarsk, ul. Maerchaka, 6, room 1-22 eakunchenko@sfu-kras.ru Other publications by this author     Sukhareva Kseniia Sergeevna Senior Lecturer of the Delict Study and Criminology Department of the Siberian Federal University 660075, Russia, Krasnoyarsk, ul. Maerchaka, 6, room 1-22 kseniyasukhareva2012@mail.ru Other publications by this author

Volkova Margarita Andreevna Junior Researcher at the Center for Anti-Corruption and Legal Expertise of Siberian Federal University 660075, Russia, Krasnoyarskii krai, g. Krasnoyarsk, ul. Maerchaka, 6, kab. 1-20 marvolkova@sfu-kras.ru Other publications by this author

С начала 2000-х годов тема коррупции приобрела особую актуальность и стала предметом оживленных дискуссий на различных научно-практических и общественно-политических площадках. Несмотря на прилагаемые со стороны общества и государства усилия и уже наблюдаемые от них положительные эффекты, приходится констатировать, что коррупция продолжает причинять невосполнимый ущерб общественным отношениям.

Безопасность представляет собой одну из базовых потребностей человека, общества и государства. Обеспечение защиты этих ключевых объектов охраны от коррупционных посягательств выступает одной из ключевых задач государственной антикоррупционной политики. Вместе с тем научное осмысление феномена безопасности в аспекте противодействия коррупции на сегодняшний день нельзя признать состоявшимся.

Антикоррупционная безопасность как самостоятельная научная категория еще только входит в научно-практический оборот. Различным аспектам рассматриваемой категории посвятили свои работы: В. А. Авдеев и О. А. Авдеева ^[1], Е. А. Акунченко [2–4], О. А. Борисов ^[18], В. Н. Быков ^[18], А. А. Волос ^[5], Г. Н. Горшенков и А. Г. Горшенков ^[6], И. А. Дамм [7–13; 20; 37], Е. Г. Денисенко ^[21], А. А. Иванова ^[14], В. А. Иванов ^[15], М. П. Клейменов ^[16], Ю. Н. Климова ^[17], В. В. Колесников ^[18], Г. Г. Кондратенко ^[19], Ю. Г. Копытов ^[21], Е. А. Королева ^[22], Ю. В. Латов ^[23], С. Я. Лебедев [24–26], К. В. Лугавцов ^[27], О. В. Моргун ^[28], В. А. Номоконов ^[29], Д. А. Панарин ^{[30; 31]}, А. В. Паршков ^[30], О. А. Петрянина ^[32], О. А. Плехова ^[21], Е. В. Позднякова ^[33], А. В. Полукаров ^[34], В. И. Попов ^[35], Е. А. Рочева ^[36], А. П. Скиба ^[31], Н. В. Хлонова ^{[20; 37]}, С. Н. Шишкарев ^[38], Н. В. Щедрин [39–49] др. Вместе с тем познание понятия, признаков, типов и видов, внутренних и внешних угроз, а также характеристик системы обеспечения антикоррупционной безопасности находится на начальной стадии развития.

В целях активизации научно-практического диалога и консолидации усилий различных субъектов противодействия коррупции 19–20 декабря 2019 года состоялся V Сибирский антикоррупционный форум «Антикоррупционная безопасность: выявление угроз и стратегия обеспечения», который проводился Центром противодействия коррупции и правовых экспертиз и Юридическим институтом Сибирского федерального университета совместно с Администрацией Губернатора Красноярского края, Прокуратурой Красноярского края, Управлением Министерства юстиции Российской Федерации по Красноярскому краю, Красноярским региональным отделением Ассоциации юристов России и Союзом криминалистов и криминологов. В 2019 году Сибирский антикоррупционный форум посвящен памяти доктора юридических наук, профессора Н. В. Щедрина (1953–2019) –известного ученого-криминолога, специалиста в сфере предупреждения преступности, основателя научной школы «Концептуально-теоретические основы правового регулирования и применения мер безопасности».

Задачами форума выступили: разработка теоретически обоснованных предложений по формированию единой межотраслевой системы обеспечения антикоррупционной безопасности; научно-практическая апробация предварительных результатов монографического исследования «Антикоррупционные меры безопасности», начатого под руководством профессора Н. В. Щедрина коллективом кафедры деликтологии и криминологии Сибирского федерального университета и Центра противодействия коррупции и правовых экспертиз Сибирского федерального университета; информирование работников кадровых и юридических подразделений органов государственной власти Красноярского края и органов местного самоуправления, участвующих в форуме, об актуальных изменениях законодательства Российской Федерации о противодействии коррупции, а также об основных проблемах, возникающих в процессе обеспечения антикоррупционной безопасности в сфере публичного управления, и способах их решения.

Участие в форуме приняли представители государственных и муниципальных органов, правоохранительных органов, образовательных и общественных организаций, студенты и иные активные представители гражданского общества.

С приветственным словом к участникам и гостям форума обратились:

А. В. Попов – начальник управления Губернатора Красноярского края по профилактике коррупционных и иных правонарушений;

Д. С. Гуц – проректор по учебной работе Сибирского федерального университета;

М. М. Савчин – прокурор Красноярского края, государственный советник юстиции 2 класса;

Л. И. Бычкова – начальник Управления Министерства юстиции Российской Федерации по Красноярскому краю.

Главными темами форума стали: понятие и содержание антикоррупционной безопасности как научной категории; угрозы антикоррупционной безопасности: выявление, классификации и типологизации; система обеспечения антикоррупционной безопасности; совершенствование государственной антикоррупционной политики в целях обеспечения антикоррупционной безопасности; состояние и тенденции коррупции и коррупционной преступности; субъективные и объективные детерминанты коррупции и коррупционной преступности; антикоррупционные стандарты поведения как основные правила антикоррупционной безопасности; резервы гражданского общества в обеспечении антикоррупционной безопасности; выявление и преодоление коррупциогенных стереотипов в массовом сознании населения; стимулирование антикоррупционного поведения как альтернатива юридической ответственности за совершение коррупционных деяний.

V Сибирский антикоррупционный форум начал свою работу с пленарного заседания, доклады в рамках которого представили признанные эксперты.

Профессор кафедры уголовного права и криминологии Дальневосточного федерального университета, доктор юридических наук, профессор В. А. Номоконов посвятил свое выступление основным угрозам, которые представляет коррупционная система для национальной безопасности Российской Федерации. По его словам, наблюдаемый сегодня размах публикаций и оживление активности различных общественных форумов антикоррупционной тематики – это не столько дань конъюнктуре, сколько естественное отражение серьезности ситуации с коррупцией и роста антикоррупционных ожиданий в обществе. Вместе с тем кардинального перелома в противодействии коррупции до сих пор не произошло. Этому способствует целый ряд факторов, которые на сегодняшний день в полной мере не осознаны и недостаточно глубоко исследованы.

Во-первых, пока не предложено адекватного понимания коррупции, несмотря даже на известное законодательное определение. Если под коррупцией понимать негативное социальное явление, то в него входят совокупность всех коррупционных деяний, все коррупционеры, а также целая самостоятельная коррупциогенная система. Именно эта система часто ускользает из поля зрения аналитиков. Широкий размах и глубокое проникновение коррупции во все ткани общественного организма обязывает обратить внимание на систему коррупциогенных отношений, непосредственно провоцирующих коррупционное поведение.

Во-вторых, официальная статистика в нашей стране не отражает реального числа коррупционных преступлений из-за чрезвычайно высокой их латентности. Если попытаться оценить коррупционную ситуацию в стране в целом, то речь должна идти о достижении такого критического уровня, при котором уже возникла реальная угроза безопасности государства. Уже никто не спорит с утверждением, что в настоящее время коррупция в России приобрела системный характер.

В-третьих, неэффективность усилий государства по противодействию коррупции объясняется тем, что остаются нетронутыми ключевые коррупциогенные факторы: коммерциализация (приватизация) государства; явное доминирование исполнительной ветви власти над другими ее ветвями; отсутствие необходимой ротации в высших эшелонах власти; разрушение демократических принципов управления и устойчивые тенденции авторитаризма; отсутствие прозрачности властных отношений и принимаемых решений; наличие теневой власти и «теневого права»; коррупциогенность законодательства; отсутствие контроля гражданского общества, как и, фактически, самого гражданского общества.

В-четвертых, государственное противодействие коррупции до сих пор практически не затрагивает главную экономическую ее причину – давление теневой экономики. Ни Национальная стратегия, ни Национальные планы противодействия коррупции даже не упоминают об этом серьезнейшем источнике последней.

В-пятых, сильнейшее имущественное расслоение населения, выступающее проявлением социальной несправедливости и мощнейшим фактором роста социальной напряженности.

В-шестых, существование в общественном сознании некоего «синдрома продажности», когда каждый человек становится предметом торговли в стремлении «продаться подороже». При этом наблюдаются две взаимосвязанные социальные установки: коррупционная зависимость (коррупция воспринимается как неотъемлемый атрибут образа жизни в России) и коррупционная готовность (психологическая установка на решение различных проблем с помощью подкупа).

Таким образом, в основе реальной борьбы с коррупцией должно лежать воздействие на ее причины: демократизация и открытость государства, разделение властей и их ротация (а не «рокировка»), выведение экономики из тени, утверждение в обществе принципа социальной справедливости и нетерпимости продажности.

Заведующая кафедрой деликтологии и криминологии, директор Центра противодействия коррупции и правовых экспертиз Сибирского федерального университета, кандидат юридических наук, доцент И. А. Дамм посвятила свой доклад памяти профессора кафедры деликтологии и криминологии, главного научного сотрудника Центра противодействия коррупции и правовых экспертиз Сибирского федерального университета, доктора юридических наук, профессора Н. В. Щедрина – автора теории антикриминальных мер безопасности.

Профессор Н. В. Щедрин внес значимый вклад в исследование теории предупреждения преступности, в том числе коррупционной преступности, а также в становление концепции антикриминальных и антикоррупционных мер безопасности.

Предупреждение преступности предполагает две взаимоувязанные стратегии: стимулирование (в том числе поощрение) бережного отношения к объектам охраны и ограничение вредного влияния источников криминальной опасности. Н. В. Щедрин предложил выделять в предупредительной деятельности две основные группы (вида) мер: стимулирующие (не связанные с ограничениями) и ограничивающие (связанные с ограничениями прав и свобод граждан) ^[48]. По его мнению, весь спектр мер предупредительного воздействия можно разделить на четыре группы: меры стимулирования (поощрения), восстановления (компенсации) и безопасности (защиты), наказания (ответственности). Они отличаются друг от друга по методу, непосредственным целям, основаниям, содержанию, субъектам и срокам применения ^{[46, c. 9]}.

Основу социальной профилактики, как полагал Н. В. Щедрин, составляют различные виды стимулирования, то есть системы разнообразных непринудительных методов, с помощью которых осуществляется социализация и ресоциализация индивида. К числу мер, связанных с принуждением, автор относил меры восстановления, меры безопасности и наказания (ответственности). В свою очередь, названные меры реализуются на общем, специализированном и индивидуальном уровнях ^{[46, c. 9–15]}.

Указанный подход к выделению мер реагирования на преступность представляется не только научно обоснованным и перспективным в плане дальнейшего научного развития, но и разрешающим ряд острых теоретических дискуссий о природе, системе и уровнях мер предупреждения преступности. В соответствии с подходом, предложенным Н. В. Щедриным, систему мер предупреждения коррупции составляют:

– меры социальной профилактики;

– меры восстановления (компенсации);

– меры безопасности;

– меры наказания (ответственности) ^[46].

В трактовке Н. В. Щедрина, меры безопасности – это меры некарательного ограничения поведения физических лиц и деятельности коллективных образований, применяемые специально для предотвращения вредоносного воздействия определенного источника повышенной опасности либо ограждения объекта повышенной охраны от вредного влияния любых источников опасности ^{[42, c. 15]}. В отличие от мер безопасности, например, институт восстановления направлен на возмещение причиненного ущерба и заглаживание причиненного вреда, реабилитацию ^{[41, c. 63]}.

Ярким примером меры безопасности выступает предполетный досмотр пассажиров в аэропорту. При отказе пассажира воздушного судна от предполетного досмотра договор воздушной перевозки пассажира считается расторгнутым (часть 3 статьи 85 Воздушного кодекса Российской Федерации). Применение мер безопасности, как отмечал Н. В. Щедрин, связано с возникновением материального (фактического) основания, которое представляет собой «юридический факт, с наличием которого закон связывает возникновение, изменение и прекращение правоотношений безопасности» ^[41].

К нашему большому сожалению, профессор Н. В. Щедрин не успел завершить работу над общекафедральной монографией «Антикоррупционные меры безопасности». Вместе с тем на основе многолетней вдумчивой, основательной и кропотливой работы он сформулировал системообразующие определения концепции антикоррупционной безопасности.

Под антикоррупционными мерами безопасности Н. В. Щедрин предложил понимать «меры принудительного ограничения поведения субъектов коррупции, применяемые при наличии указанных в законе оснований и имеющие целью защиту общественных отношений от вредоносных коррупционных посягательств». К числу антикоррупционных мер безопасности следует отнести подавляющее большинство антикоррупционных стандартов поведения.

Антикоррупционная безопасность, в трактовке Н. В. Щедрина, – это «состояние защищенности закрепленных в Конституции Российской Федерации системообразующих ценностей социума (объектов охраны) от опасностей, исходящих от противоправных деяний физических лиц и организаций, выполняющих публичные функции или оказывающих публичные услуги, вопреки интересам государства и общества, для извлечения противоправной выгоды как для себя, так и для других лиц (источники опасности), а также от деяний всех других лиц и организаций, подкупающих лиц, имеющих публичный статус (источники опасности)».

Многочисленным ученикам профессора Н. В. Щедрина и последователям теории антикриминальных мер безопасности, включая антикоррупционные меры безопасности, еще предстоит развить и уточнить идеи своего учителя, научное наследие которого бесценно.

Информацию о состоянии коррупционной преступности в крае представил начальник отдела по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции прокуратуры Красноярского края, старший советник юстиции А. С. Иванов. В соответствии с полномочиями, предоставленными органам прокуратуры, в 2019 году в целях предотвращения коррупционных проявлений проверено на коррупциогенность свыше 40 000 нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов органов государственной власти и местного самоуправления. Около 3 000 из них признаны противоречащими законодательству и содержащими коррупциогенные факторы.

В текущем году органами прокуратуры края выявлено свыше 4 500 нарушений антикоррупционного законодательства, причем две трети – в органах государственной власти и местного самоуправления. Так, по представлению прокурора Красноярского края к дисциплинарной ответственности привлечены 18 руководителей учреждений здравоохранения края, представившие неполные сведения о доходах, расходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера. За текущий год прокурорами установлено 65 фактов непринятия публичными должностными лицами мер по предотвращению или урегулированию конфликта интересов. При этом нарушения допускались чиновниками всех уровней власти.

Органами прокуратуры также оценивалось исполнение антикоррупционного законодательства юридическими лицами. В частности, по постановлениям прокуроров за передачу денежного вознаграждения в интересах юридического лица по статье 19.28 КоАП РФ привлечено три юридических лица, назначены наказания в виде штрафов на общую сумму 11 млн рублей.

В целом отмечается рост на 15 % количества зарегистрированных преступлений коррупционной направленности, что обусловлено последовательной работой правоохранительных органов, направленной на пресечение и расследование в первую очередь значимых коррупционных преступлений. Правоохранительными органами края за 11 месяцев текущего года выявлено 576 преступлений коррупционной направленности, в том числе 135 совершенных в крупном и особо крупном размере. Наиболее опасным коррупционным преступлением является взяточничество. В этом году выявлено 202 преступления, что на 30 % больше, чем в аналогичном периоде прошлого года. При этом средний размер взятки уменьшился и составил чуть более 315 000 рублей. Всего за истекший период судами края за преступления коррупционной направленности осуждены 122 лица.

Завершая свое выступление А. С. Иванов подчеркнул, что системное взаимодействие органов власти, правоохранительных органов и институтов гражданского общества будет способствовать повышению эффективности реализации антикоррупционных мер и повышению уровня доверия граждан к государству.

Доклад о связи этических и правовых норм в антикоррупционной деятельности представила профессор кафедры конституционного, административного и муниципального права Сибирского федерального университета, кандидат юридических наук, доцент Л. А. Мицкевич. Ценности определяются как общие представления о том, что считать хорошим, правильным или желательным. Нормы не могут регулировать ценности как внутреннее убеждение людей, но они могут и должны отражать ценности в виде принципов, которыми надлежит соответствовать деятельность органов государственной власти и государственных служащих. Антикоррупционные нормы находятся на стыке правовых и морально-этических норм, то есть между законодательно урегулированным поведением служащего и поведением, основанном на системе внутренних убеждений личности.

Поскольку коррупция в общем виде представляет собой столкновение, противоречие законных интересов государства и личных интересов служащего, то одним из направлений обеспечения антикоррупционной безопасности должна выступать гармонизация публичных и личных ценностей. Если личный интерес давит, а публичный интерес страдает, то это и есть коррупция. Но что бывает, когда, наоборот, публичный интерес доминирует, а личный интерес служащих уменьшается? Когда коррупционным правонарушением считается обнаружение незначительных сумм на банковских счетах служащего, которые он забыл указать в сведениях о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера. Когда в ходе антикоррупционной экспертизы из нормативного текста исключаются любые формулировки «вправе», несмотря на то что это, по сути, нормальный прием юридической техники, который обозначает полномочие относительно подвластного субъекта. Когда в доход государства обращается имущество, которое родители-пенсионеры подарили своему ребенку-служащему за счет документально неподтвержденных сбережений. Происходит ли действительное противодействие коррупции при доминировании публичных интересов в ущерб личным?

Значение ценностей в противодействии коррупции состоит в следующем: когда служащий чувствует, что его ценят, он всегда будет делать больше, чем от него требуется. Поэтому при оптимизации механизма противодействия коррупции важно учитывать ценности, которые поддерживают подавляющее большинство служащих: уважение со стороны руководства, признание значимости добросовестного труда, профессионализм, дисциплинированность, высокая зарплата, социальные гарантии, оборудованное рабочее место и др.

Об антикоррупционном просвещении в системе антикоррупционной безопасности в своем выступлении рассказал профессор кафедры уголовного процесса и криминалистики Бурятского государственного университета им. Доржи Банзарова, доктор юридических наук, профессор Ю. П. Гармаев. Анализ практической реализации антикоррупционного просвещения позволяет выделить три основных проблемы: освещение в ходе антикоррупционных просветительских мероприятий только общих вопросов противодействия коррупции (без учета потребностей каждой категории слушателей и специфики их профессиональной деятельности); повышенное внимание в научных и учебно-методических публикациях по данной тематике не столько вопросам содержания антикоррупционных мер, сколько их организации; отсутствие у значительной части просветителей специальной подготовки в сфере противодействия коррупции.

Представляется, что при проведении антикоррупционных просветительских мероприятий необходимо делать акцент на наиболее опасных проявлениях коррупции – коррупционных преступлениях. При этом освещать следует все составы таких преступлений, раскрывая их специфику применительно к сфере профессиональной деятельности слушателей, находящихся в аудитории. Кроме того, в ходе антикоррупционных просветительских мероприятий важно воздействовать на эмоциональную сферу слушателей с помощью различных приемов визуализации, как это происходит на сегодняшний день при реализации антинаркотического просвещения. Для этого, например, можно рассказывать о том, как будут выявлены коррупционные преступления в случае их совершения (в частности, оперативно-разыскные способы их выявления), а также об организованных преступных группировках, собирающих компромат в отношении государственных служащих.

Также в ходе антикоррупционных просветительских мероприятий требуется максимальное приближение представляемого материала к целевой аудитории. Если этого не делать, то не получится заинтересовать аудиторию и воздействовать на ее эмоциональную сферу. Необходимо раскрывать специфические коррупционные риски применительно к сфере профессиональной деятельности слушателей. При этом целесообразно проводить антикоррупционные просветительские мероприятия отдельно для руководителей и работников органа, поскольку коррупционные риски у них различаются. Кроме того, освещение в присутствии работников коррупционных рисков, возникающих у руководителей, приводит к дискредитации первых лиц организации, так как психологически работники переносят приведенные практические примеры на собственное руководство.

Внимание при осуществлении антикоррупционного просвещения стоит уделить также фактам незаконного и необоснованного привлечения к ответственности за коррупционные преступления и способам защиты себя от такого преследования. При этом ни в коем случае нельзя способствовать формированию негативного имиджа правоохранительной и судебной системы.

Вопросы антикоррупционного образования в системе антикоррупционной безопасности (на примере атомной отрасли) представил руководитель проектов Центра квалифицированного заказа и антикоррупционного просвещения Корпоративной Академии Росатома, кандидат юридических наук, доцент С. К. Илий. По мнению докладчика, в противодействии коррупции необходимо выбрать эволюционный, постепенный путь, где крайне важную роль играет именно формирование мировоззрения, нравственности и этических ценностей. Одну из главных ролей при достижении этих задач играет антикоррупционное образование.

Интересным представляется опыт реализации антикоррупционного образования сотрудников Госкорпорации «Росатом». Организация серьезно подошла к вопросам противодействия коррупции, распространила антикоррупционные стандарты поведения, закрепленные для государственных и муниципальных служащих, на своих сотрудников, а также уделяет внимание их антикоррупционному образованию. Госкорпорация «Росатом» осуществляет масштабную деятельность по различным направлениям, в ее штате находится около двухсот пятидесяти тысяч человек, из которых более двадцати тысяч должностей предполагают повышенные коррупционные риски.

Антикоррупционным образованием занимается Корпоративная Академия Росатома. В 2019 году данное направление получило активную реализацию, в частности была принята соответствующая нормативная база, регулирующая образовательную деятельность. Стоит заметить, что антикоррупционное образование полезно прежде всего самим работникам. В частности, за последний год по инициативе прокуроров было уволено в связи с утратой доверия за нарушение антикоррупционных стандартов поведения более тысячи работников, многие из которых допустили нарушения законодательства о противодействии коррупции по собственному незнанию и легкомыслию. Антикоррупционное образование позволяет работникам обеспечить собственную антикоррупционную безопасность от нежелательной ответственности.

Антикоррупционное обучение в Госкорпорации «Росатом» проводится как в очной, так и в дистанционной форме. Программы разрабатываются отдельно для различных категорий обучающихся с учетом специфики их деятельности: для лиц, занимающихся противодействием коррупции; для лиц, осуществляющих закупочную деятельность; для лиц, занимающих должности с повышенными коррупционными рисками; для обычных работников госкорпорации. Активно развивается дистанционная форма обучения, поскольку осуществить эту деятельность очно при огромном количестве работников не представляется возможным. Слушатели, прошедшие антикоррупционное обучение, отмечают значимость и высокое качество его реализации.

Об опыте и основных направлениях осуществления антикоррупционной профилактики в Тюменском государственном университете представила доклад советник ректора данного вуза, заслуженный юрист Российской Федерации О. А. Загвязинская. В своем выступлении докладчик подчеркнула важную миссию лиц, ответственных за профилактику коррупционных и иных правонарушений, поскольку они должны вмешаться в ситуацию до того, как что-то произошло. В противном случае, когда коррупционное деяния уже совершено, в дело вступают правоохранительные органы, над деятельностью которых, к сожалению, довлеют статистические показатели. В силу того, что любой факт коррупции наносит существенный вред репутации вуза, профилактика коррупционных правонарушений является одним из приоритетных направлений деятельности Тюменского государственного университета.

Первыми шагами в осуществлении антикоррупционной профилактики стало ежеквартальное проведение адаптационных сессий для преподавателей университета, в рамках которых разъясняются вопросы соблюдения такого антикоррупционного стандарта поведения, как запрет на получение подарков в связи с исполнением должностных обязанностей. Каждому новому преподавателю Тюменского государственного университета разъясняется, почему нельзя принимать цветы, конфеты, иные продуктовые наборы, почему нельзя устраивать чаепития как до, так и после промежуточной аттестации. При этом акцент делается не только на отсутствие минимального размера взятки, но и, например, на возможность провокации взятки. На адаптационные сессии также приглашаются иностранные преподаватели, которые делятся опытом осуществления антикоррупционной профилактики в зарубежных странах. Подобная работа проводится и со студентами вуза.

Одним из направлений профилактики также являются так называемые «15-минутки с прокурорами», где у студентов различных направлений подготовки есть уникальная возможность пообщаться с практическими работниками, а также посетить реальные судебные заседания с участием лиц, совершивших коррупционные преступления. Информация об опыте антикоррупционного просвещения, а также методические материалы по проведению просветительских мероприятий размещены в разделе «Стоп коррупция» на официальном сайте Тюменского государственного университета.

По мнению докладчика, действующее законодательство в сфере противодействия коррупции является неполным нуждается в доработке. В частности, имеет смысл установить перечень составов коррупционных преступлений и внести соответствующие изменения в главу 29 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также пересмотреть содержание статей 331 и 351.1 Трудового кодекса Российской Федерации, установив запрет на осуществление трудовой деятельности в образовательной организации высшего образования для лиц, совершивших коррупционные преступления.

Доцент кафедры конституционного, административного и муниципального права Сибирского федерального университета, кандидат юридических наук О. В. Роньжина в своем выступлении представила институт предупреждения и урегулирования конфликта интересов в качестве средства обеспечения антикоррупционной безопасности. Конфликт интересов является естественным проявлением социальной активности, поскольку любой индивид одновременно включен во множество общественных отношений и имеет несколько социальных статусов (родителя, супруга, дочери, коллеги, начальника, подчиненного, соседа, подруги, прихожанина, потребителя, волонтера, акционера, эксперта, пациента и т. д.). Каждой такой социальной «роли» присущи особые интересы, права и обязанности, определяемые моралью, корпоративными, религиозными и иными социальными нормами, традициями и обычаями, в том числе и правовыми нормами. Между тем, социальные «роли» не выстроены в иерархию, не образуют какой-либо социальной системы. Интересы, права и обязанности одного статуса могут противоречить интересам другой социальной роли, вступать в конфликт.

Государство как работодатель имеет все возможности не допустить даже гипотетической аффилированности публичных должностных лиц, устанавливая полные запреты для государственных служащих, выборных должностных лиц, например, вводя запрет на осуществление служащими предпринимательской деятельности. Однако невозможно «исключить» служащего из всех социальных отношений, в том числе родства, свойства, супружества и т. п. Сам по себе конфликт интересов не должен иметь негативной коннотации, он представляет лишь «коррупциогенный фактор». В целях обеспечения безопасности публичных интересов (надлежащего осуществления государственных полномочий) используется правовой институт урегулирования конфликта интересов.

Публичное вскрытие конфликта интересов посредством уведомления должностным лицом о наличии у него личной заинтересованности – это одна из мер обеспечения антикоррупционной безопасности. Несоблюдение обязанности по уведомлению о конфликте интересов представляет собой пренебрежение средствами безопасности, ставит под угрозу функционирование государственных институтов. В то же время при наступлении общественно опасных последствий, то есть при получении выгоды должностным лицом, когда оно действовало в условиях конфликта интересов, должна следовать ответственность за совершение коррупционного правонарушения.

По мнению докладчика, дальнейшее развитие правового механизма уведомления о наличии конфликта интересов (например, не решен вопрос о субъекте уведомления для главы муниципального образования), урегулирования конфликта (обязанности отказа от голосования для депутатов представительных органов всех уровней), а также привлечения к юридической ответственности за несоблюдение установленных правил поведения в ситуации реального или возможного конфликта интересов должно проводиться с учетом специфики занимаемой должности.

После завершения пленарного заседания форум продолжил работу в формате дискуссионной площадки «Теоретико-прикладные проблемы обеспечения антикоррупционной безопасности».

В формате дистанционного выступления на тему «Псевдопротиводействие коррупции» представил результаты своих исследований профессор кафедры уголовного права Кузбасского института Федеральной службы исполнения наказаний, доктор юридических наук, профессор А. В. Шеслер. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года в качестве одной из угроз указывает рост преступлений, связанных с коррупцией. В свою очередь, в качестве меры, направленной на обеспечение государственной и общественной безопасности на долгосрочную перспективу, названо снижение уровня коррупционности. Многочисленные научные исследования и журналистские расследования подтверждают данную оценку опасности коррупции и важности противодействия ей. Отдельные факты о деятельности правоохранительных органов, прокуратуры, суда свидетельствуют о том, что государство активно борется с этим явлением. Причем к уголовной ответственности привлекаются даже главы регионов и должностные лица федерального уровня. Однако в целом реальное состояние воздействия на коррупцию включает в себя не только борьбу с ней, но и псевдопротиводействие коррупции. Это проявляется в следующем: отсутствует внятная стратегия в официальных документах, создающих политико-правовые основы воздействия на коррупцию; обилие нормативно-правовых актов в сфере противодействия коррупции; избирательный характер антикоррупционной деятельности; мнимая антикоррупционная деятельность некоторых оппозиционных политических партий и движений. По мнению докладчика, противодействие коррупции необходимо освободить от деятельности по псевдопротиводействию ей, а государству следует внятно выразить свою позицию в отношении коррупции в виде стратегии, отражающей сущностные моменты антикоррупционной деятельности.

Профессор кафедры уголовного права и криминологии Сибирского юридического института МВД России, доктор юридических наук, доцент П. В. Тепляшин осветил результаты исследования антикоррупционных правил безопасности сотрудников и работников уголовно-исполнительной системы. Таковые, по мнению докладчика, представляют собой специальные запреты, ограничения и обязанности, закрепляемые в соответствующих нормативных правовых актах для сотрудников и работников уголовно-исполнительной системы, лиц, отбывающих уголовное наказание или подвергнутых отдельным мерам уголовно-процессуального пресечения (в частности, содержанию под стражей и домашнему аресту), а также в определенной степени для лиц, представляющих интересы последних (например, для адвоката либо родственника осужденного) с целью недопущения появления и (или) расширения фактов коррупционных деяний в рассматриваемой сфере. В широком смысле антикоррупционные правила безопасности тождественны антикоррупционным стандартам поведения, формирование которых в уголовно-исполнительной сфере находится далеко не на завершающей стадии. Помимо антикоррупционных стандартов поведения, единых для всех сфер государственного управления, особый интерес представляют антикоррупционные правила безопасности, обусловленные спецификой уголовно-исполнительных отношений. В частности, следует выделить меры личной антикоррупционной безопасности, которые заключаются в использовании субъектами самозащиты правовых средств защиты своих прав от противоправных посягательств коррупционного характера. Например, старший инспектор отдела режима в целях недопущения совершения преступления, предусмотренного статьей 291 УК РФ («Дача взятки»), может осуществлять видеосъемку процесса общения с осужденным.

Актуальные вопросы дисциплинарной ответственности за нарушение антикоррупционных стандартов поведения в трудовых правоотношениях рассмотрела в своем докладе доцент кафедры трудового и экологического права Сибирского федерального университета, кандидат юридических наук С. П. Басалаева. В Трудовом кодексе Российской Федерации существует специальное основание для увольнения за нарушение антикоррупционных стандартов поведения, закрепленное в пункте 7.1 статьи 81. Вместе с тем данная норма охватывает не все антикоррупционные стандарты и распространяется не на всех работников, поскольку предполагает наличие специального субъекта (лица, замещающего должность в определенной организации и входящую в соответствующий перечень). Интересным представляется тот факт, что за нарушение специальным субъектом иных антикоррупционных стандартов (например, за получение подарков, стоимость которых превышает 3 000 рублей), применяется общая мера ответственности, закрепленная в пункте 5 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации, при условии неоднократности совершения правонарушения. В то же время пункт 10 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации устанавливает ответственность для руководителя организации, ее обособленного структурного подразделения (филиала, представительства) или их заместителей в случае однократного грубого нарушения своих трудовых обязанностей, в том числе стандартов, не предусмотренных пунктом 7.1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации. При этом важно отметить, что применение дисциплинарной ответственности по указанным основаниям является правом, а не обязанностью работодателя. Соответственно и выбор меры является пределом усмотрения работодателя. По мнению докладчика, отсутствие неотвратимости привлечения к дисциплинарной ответственности за совершение коррупционного правонарушения противоречит необходимости защиты публичного интереса.

Доклад о целях коррупционного преступления представил доцент кафедры уголовного права Сибирского федерального университета, кандидат юридических наук, доцент Р. Н. Гордеев. В 2016 году статья 290 Уголовного кодекса Российской Федерации была изложена в новой редакции. Среди прочих изменений в диспозицию статьи была включена фраза: «в том числе, когда взятка по указанию должностного лица передается иному физическому или юридическому лицу». В связи с чем в теории и практике возник вопрос: является ли взяткой предоставление имущественных выгод не лично должностному лицу или его близким, а другим лицам? То есть обязательным ли является корысть при совершении взяточничества и соответственно коррупционного деяния. Традиционно взяточничество понималось как корыстное преступление, взяткополучатель действует в целях получения материальных преимуществ для себя или своих близких. Аналогичное понимание касалось и коррупционной преступности. Вместе с тем анализ международных соглашений по борьбе с коррупцией показывает, что в них последовательно признается подкупом принятие должностным лицом какого-либо неправомерного преимущества для самого должностного лица или иного физического или юридического лица. В свою очередь, о корыстной мотивации, которую должен преследовать чиновник, не говорится ни слова. По мнению докладчика, следует поддержать позицию о том, что взяточничество является разновидностью злоупотребления должностными полномочиями. Признание взятки специальной нормой злоупотребления и превышения позволяет не ограничиваться корыстной мотивацией данного деяния, а, наоборот, расширяет границы субъективной стороны получения взятки, включая в ее оболочку, помимо корыстных мотивов, как иную личную заинтересованность, так и иные мотивы свойственные превышению должностных полномочий. То есть при изменении статьи 290 Уголовного кодекса Российской Федерации законодатель преследовал цель не криминализации ранее не известного способа взяточничества, а фактического признания всех видов злоупотребления и превышения должностным положением, сопровождающихся их имущественным благодарением (в том числе и при оказании спонсорской помощи), разновидностью взяточничества.

Вопросы определения общественной опасности соучастников коррупционного преступления в своем выступлении рассмотрел доцент кафедры уголовного права Сибирского федерального университета, кандидат юридических наук, доцент П. Л. Сурихин. По мнению докладчика, логика современного института соучастия в преступлении позволяет считать наиболее общественно опасным так называемого «исполнителя», а общественную опасность соучастников других видов заставляет оценивать существенно ниже. Практика Верховного суда Российской Федерации по отдельным категориям преступлений, в том числе и коррупционной, часто вступает в противоречие с логикой данного института. Вместе с тем мотивация подобных решений часто противоречива как по существу, так и с позиций уголовного законодательства и доктрины. Системный анализ функциональной модели соучастия в преступлении, тенденций уголовного законотворчества, теории предупреждения преступности дает возможность по-иному взглянуть на проблему общественной опасности видов соучастников и позволяют утверждать, что объективная сторона преступления (в частности, коррупционного), совершаемого в соучастии, включает в себя весь процесс его организации и совершения, в связи с чем отказ в признании какого-либо соучастника «исполнителем», в общепринятом смысле, исключает основание его уголовной ответственности. При этом понятие «исполнитель преступления» корректно использовать исключительно в контексте соучастия в преступлении, т. е. особой объективной стороны преступления, совершаемого в соучастии, что требует его законодательного уточнения. По мнению докладчика, общественная опасность видов соучастников убывает в следующем порядке: подстрекатель (пособник подстрекателя), организатор (пособник организатора), исполнитель (пособник исполнителя). Но общественная опасность конкретного соучастника при совершении конкретного коррупционного преступления также зависит и от его личного вклада в достижение преступного результата, возможности его использования.

Авторские предложения об унификации антикоррупционных стандартов поведения членов избирательных комиссий с правом решающего голоса высказал доцент кафедры деликтологии и криминологии Сибирского федерального университета, кандидат юридических наук Е. А. Акунченко. Основные антикоррупционные стандарты поведения в настоящее время не распространены на важную группу субъектов, принимающих непосредственное участие в процессе организации и проведения выборов, – членов избирательных комиссий, осуществляющих полномочия не на постоянной (штатной) основе. В региональном законодательстве встречаются случаи возложения на данную категорию лиц обязанности представлять в установленном порядке сведения о своих доходах, расходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера, но подобную практику нельзя назвать повсеместной. Поскольку статус членов избирательных комиссий при принятии коллегиальных решений является одинаковым и не зависит от основы замещения соответствующей должности, докладчик предложил внести изменения в положения статьи 29 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», а именно: в пункте 15.3 исключить слова «работающий в указанной комиссии на постоянной (штатной) основе», а в пунктах 15.4 и 15.5 – «работающие в указанных комиссиях на постоянной (штатной) основе», и таким образом распространить на членов избирательных комиссий, осуществляющих полномочия не на постоянной (штатной) основе, обязанность уведомлять об обращении каких-либо лиц в целях склонения к совершению коррупционных правонарушений, а также принимать меры по недопущению любой возможности возникновения конфликта интересов и сообщать о возникновении личной заинтересованности при исполнении должностных обязанностей, которая приводит или может привести к конфликту интересов.

Доцент кафедры деликтологии и криминологии Сибирского федерального университета, кандидат юридических наук С. И. Гутник, являясь специалистом в области антикриминальных мер безопасности в информационной сфере, выступил с докладом на тему «Характеристика коррупционных проявлений, совершенных посредством неправомерного использования управленческой информации». В частности, среди коррупционных проявлений, совершенных посредством неправомерного использования управленческой информации, следует выделить: предоставление заведомо недостоверной информации о лицах, осуществляющих служебную управленческую деятельность в публичных органах власти и организациях; умышленное нарушение режима конфиденциальности информации, оборот которой необходим для поддержания нормального функционирования управленческого процесса в публичных органах власти и организациях; сокрытие управленческой информации, которая в соответствии с законодательством должна быть открытой, либо ее изменение или уничтожение. В результате анализа правоприменительной практики по уголовным, гражданским и административным делам докладчик пришел к выводу о необходимости разработки ряда мер правового и организационного характера, направленных на невозможность неправомерного оборота управленческой информации с целью вступления в коррупционные отношения со стороны лиц, получивших доступ к данной информации.

Функциональное взаимодействие финансовой и коррупционной преступности рассмотрел в ходе своего выступления доцент кафедры деликтологии и криминологии Сибирского федерального университета О. В. Моргун. Родственный характер указанных видов преступности, традиционно причисляемых к экономической преступности, обуславливает наличие факторов их взаимной детерминации. Во-первых, состояние финансовой безопасности государства в целом является важнейшим фактором, влияющим на уровень коррупции, характер и масштабность коррупционных проявлений, направленность самих противоправных посягательств. Во-вторых, важным аспектом взаимосвязи финансовой и коррупционной преступности является непосредственное совершение коррупционных деяний путем незаконных финансовых махинаций, которые в отдельных случаях обладают признаками составов финансовых преступлений. В-третьих, взаимодействие финансовой и коррупционной преступности проявляется в совершении финансовых преступлений по отмыванию денежных средств, направленных на сокрытие коррупционных преступных проявлений. В свою очередь, распространенность процессов отмывания денег приводит к росту преступности и коррупции, то есть замыкает «порочный круг», вновь выступая базисом для возникновения угроз антикоррупционной безопасности.

Необходимость законодательного урегулирования института лоббизма обосновал старший преподаватель кафедры деликтологии и криминологии Сибирского федерального университета П. А. Вырва. Лоббизм представляет собой распространенное на практике явление, однако ввиду отсутствия специализированного нормативного акта, регулирующего лоббистскую деятельность, получили распространение как позитивные, так и негативные его проявления, в том числе и общественно опасные. Вследствие неимения нормативной базы, регулирующей лоббизм, основными лоббистами выступают крупные коммерческие организации и бывшие государственные служащие, в то время как рядовые граждане и представители обычного бизнеса, как правило, исключаются из лоббистской деятельности. Более того, отсутствие легальных механизмов для лоббирования собственных интересов вынуждает прибегать к преступным и коррупционным способам лоббизма. В этой связи существует необходимость разработки и внедрения мер предупреждения и пресечения негативных проявлений лоббизма. По мнению докладчика, для этого следует использовать наряду с существующими ограничительными мерами (уголовно-правовыми и административно-правовыми запретами), разрешительные меры, устанавливающие допустимые проявления лоббизма.

Актуальные вопросы квалификации посредничества в коммерческом подкупе обсудила с участниками дискуссионной площадки ассистент кафедры деликтологии и криминологии Сибирского федерального университета В. В. Кострыкина. Как было отмечено, норма об ответственности за посредничество в коммерческом подкупе, введенная в Уголовный кодекс Российской Федерации в июле 2016 года, породила ряд теоретико-прикладных проблем, связанных с разграничением в процессе уголовно-правовой квалификации посредничества в коммерческом подкупе и пособничества в коммерческом подкупе. В результате исследования была обоснована невозможность квалификации действий посредника как пособничества в преступлении по части 5 статьи 33 в совокупности с частями 1 или 2 статьи 204 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также необходимость декриминализации действий посредника в случае передачи предмета коммерческого подкупа на сумму менее 25 000 рублей. Для устранения дискуссии по вопросу толкования уголовного закона со стороны органов правосудия предложено актуализировать Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 № 24, дополнив его разъяснениями по поводу квалификации посредничества в значительном размере и ниже значительного размера.

Итоги работы V Сибирского антикоррупционного форума «Антикоррупционная безопасность: выявление угроз и стратегия обеспечения» актуализировали необходимость углубленного изучения безопасности как научно-практической категории во взаимосвязи со столь сложным социально-правовым явлением как коррупция, а также позволили определить основные направления дальнейших исследований. Антикоррупционная безопасность играет важную роль в сохранении внутреннего и внешнего суверенитета Российской Федерации. Междисциплинарное изучение проблем выявления и устранения угроз антикоррупционной безопасности с использованием системно-структурного подхода, предполагающего определение целей, задач, объектов, субъектов, мер и ресурсного обеспечения, позволит выйти на новый уровень познания коррупции и стратегического планирования обеспечения антикоррупционной безопасности. Подробные результаты исследований, освещенных в ходе форума, будут представлены в виде научных публикаций в «Журнале Сибирского федерального университета. Гуманитарные науки», а также в специализированном сборнике статей. Кроме того, одним из важных результатов форума стало осмысление и критическое обсуждение концептуальных положений монографического исследования «Антикоррупционные меры безопасности», закладывающего теоретическую базу для формирования научно-правовой доктрины антикоррупционной безопасности. Положительная оценка проведенного исследования позволяет утверждать, что работа над рукописью будет завершена в течение 2020 года. Данная монография станет последним опубликованным совместным трудом профессора Н. В. Щедрина и его учеников, а также значимым достижением научной школы «Концептуально-теоретические основы правового регулирования и применения мер безопасности».