Money Substitute as a Legal Category

Этимология слова «суррогат» (surrogatus – «поставленный вместо другого» ^{[39, 1024]}) позволяет сделать вывод, что денежным суррогатом является нечто, заменяющее деньги.

В юридической науке отсутствует общепризнанное понятие денежного суррогата, что порождает многочисленные дискуссии по вопросу его сущности и признаков ^{[26, 72],[29, 64],[21, 30-34],[35, 25-27],[27, 30-37],[25, 19-22],[20],[2, 60-61],[4]}.

Разные авторы относят к денежным суррогатам разные объекты: переводной рубль ^{[9, 7-9]}, государственные кредитные билеты, имеющие денежную форму ^[42], вексель и банковскую гарантию ^{[3, 20-26]}, платежные средства непризнанных государств ^[40], приватизационный чек ^{[2, 60-61]}, дорожный чек ^{[4, 207]}, ценные бумаги облигаторной природы ^{[8, 46-52]}, платежное средство, не отвечающее признакам законного платежного средства ^{[22, 2-5]}, криптовалюты и денежные кошельки ^{[37, 33-36]}, алмазы ^{[1, 72-77]} и т.д.

Столь разнообразное понимание «денежного суррогата» позволило некоторым авторам сделать вывод о необходимости избегать применения этого понятия в нормативных актах ввиду принципиальной невозможности установления его содержания ^{[25, 19-22]}. Аналогичное мнение выражалось и отдельными должностными лицами. Например, по мнению министра юстиции А. В. Коновалова «невозможно простым перечислением признаков сформулировать это понятие, т.к. по своим свойствам деньги ничем не отличаются от прочих объектов, кроме как признанием за ними такого статуса государством» ^{[30, 8-31]}.

В научной юридической литературе, тем не менее, предпринимались попытки сформулировать содержание данного понятия. Например, И. И. Кучеровым сделан вывод, что денежный суррогат является платежным средством, выпуск которого в обращение запрещен и наказуем ^{[22, 2-5]}.

Несмотря на то, что с таким определением денежного суррогата согласиться трудно по причине того, деньги и платежные средства представляют собой разные категории (если деньги всегда являются платежным средством, то не каждое платежное средство является деньгами), выводы И. И. Кучерова свидетельствуют о возможности определить содержание правовой категории «денежный суррогат».

В экономической науке для идентификации любого объекта в качестве денежного суррогата достаточно установить выполнение им каких-либо экономических функций денег. При этом не имеет принципиального значения, что представляет собой денежный суррогат, кому он принадлежит, санкционирован ли его выпуск государством, а также какие-либо иные обстоятельства. С позиций экономики все вышеперечисленные объекты, рассматриваемые различными авторами как денежные суррогаты (вексель, облигация, криптовалюта и т.д.), действительно являются денежными суррогатами по причине выполнения ими одной или нескольких экономических функций денег.

С правовой позиции процесс идентификации выглядит более сложным. В первую очередь государство определяет, что является деньгами, наделяя это нечто качеством объекта права. Общеизвестно, что термин «объект права» служит, как для обозначения соответствующих абстрактных типов объектов права (например, общее понятие вещи), так и для обозначения конкретных объектов, характеризующихся юридически существенными признаками ^{[11, 197-239]}. Таким образом, именно качество объекта права предопределяет правовые признаки денег или их разновидностей. Содержание категории «деньги» может при этом не всегда раскрываться в нормах права. Так в законодательстве Российской Федерации устанавливаются различные виды денег (наличные деньги, безналичные денежные средства, электронные денежные средства), тогда как содержание определено лишь у одного вида денег (например, в ст. 3 Федерального закона от 27 июня 2011 года № 161-ФЗ «О национальной платежной системе» определено понятие «электронные денежные средства»).

Для каждого вида денег, как конкретного объекта права, государство вводит соответствующий правовой режим, закрепляющий возможные операции с ними, что определяет границы выполнения деньгами основных экономических функций: соизмерения стоимостей, платежа и накопления.

Определение деньгами отдельных объектов права и установление с помощью норм права границ выполняемых ими основных экономических функций позволяет выделить основные правовые признаки денежного суррогата.

Прежде всего, денежный суррогат является объектом права. Отсутствие этого качества делает невозможным регулирование каких-либо операций с ним. Например, незакрепленность в законодательстве Российской Федерации цифровых прав в качестве объектов права до 01 октября 2019 года в ст. 128 Гражданского кодекса Российской Федерации (части первой) от 30 ноября 1994 года № 51-ФЗ исключало возможность рассмотрения криптовалют и токенов в качестве денежных суррогатов. В качестве объекта права денежный суррогат не является деньгами. Иными словами, то, что определено в качестве денег, уже не может быть денежным суррогатом.

Денежный суррогат выполняет одну или несколько основных экономических функций денег вследствие совершения с ним операций в нарушении установленного правового режима, не предусматривающего возможность совершения этих операций. Это обстоятельство делает невозможным обеспечение использования денежных суррогатов государственным принуждением. Характер правоотношений, в результате реализации которых происходит выполнение денежным суррогатом функций денег, не имеет значения. В научной литературе высказывалось мнение, что стороны своим соглашением могут использовать денежные суррогаты в сфере гражданских правоотношений, поскольку действие запрета на них касается исключительно публично-правовых отношений ^{[25, 19-22]}. Представляется, что данный вывод не соответствует действительности, поскольку норма ст. 27 Федерального закона от 10 июля 2002 года № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)», равно как и норма ст. 75 Конституции Российской Федерации (принята всенародным голосование 12 декабря 1993 года), не увязывают границы запрета на выпуск денежных суррогатов (иных денег) с какой-либо сферой правоотношений или их характером.

Выполнение объектом права функций денег вследствие совершения разрешенных операций исключает рассмотрение его в качестве денежного суррогата. Например, некоторые объекты права (иностранная валюта, ценная бумага и т.д.) также выполняют функции денег при совершении с ними разрешенных операций. С экономической точки зрения данные объекты права предстают денежными суррогатами, выпуск которых санкционируется государством. С позиций права эти объекты права денежными суррогатами не являются. Похожий вывод применительно к платежным средствам высказывался в правовой науке И. И. Кучеровым: «санкционированные государством платежные средства автоматически перестают быть денежным суррогатом» ^{[22, 2-5]}.

Так, не является с правовой позиций денежным суррогатом иностранная валюта, способная выполнять все экономические функции денег. Основой выполнения иностранной валютой функции соизмерения стоимостей является официальный курс иностранной валюты по отношению к рублю, устанавливаемый Банком России на основании своего подзаконного акта, а именно: «Положения об установлении и опубликовании Центральным банком Российской Федерации официальных курсов иностранных валют по отношению к рублю», утвержденного Банком России 18 апреля 2006 года № 286-П. Валютный курс позволяет устанавливать в денежном обязательстве сумму в иностранной валюте при условии ее оплаты в рублях, в сумме ей эквивалентной в соответствие с п. 2 ст. 317 Гражданского кодекса Российской Федерации (части первой) от 30 ноября 1994 года № 51-ФЗ.

Разрешенные валютные операции, установленные нормами статей 6, 9 и 10 Федерального закона от 10 декабря 2003 года № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле», являются основой выполнения иностранной валютой функции платежа, а возможность защиты права собственности на валютные ценности на общих основаниях в соответствие со ст. 141 Гражданского кодекса Российской Федерации (части первой) от 30 ноября 1994 года № 51-ФЗ – соответственно, основой выполнения иностранной валютой функции накопления.

С позиций права не является денежным суррогатом и ценные бумаги, способные выполнять часть экономических функций денег. Например, вексель может быть использован в качестве средства платежа (указы Президента Российской Федерации от 19 октября 1993 года № 1662 «Об улучшении расчетов в хозяйстве и повышении ответственности за их своевременное проведение» и от 23 мая 1994 года № 1005 «О дополнительных мерах по нормализации расчетов и укреплению платежной дисциплины в народном хозяйстве»), что подтверждается и научным пониманием свойств векселя ^{[28, 76-85],[38, 36-42],[17, 89-108],[31, 14-17]}. Известны случаи использования в качестве средства платежа иных ценных бумаг (постановление Правительства Российской Федерации от 09 августа 1994 года № 906 «О выпуске казначейских обязательств», «Положение о порядке размещения, обращения и погашения казначейских обязательств» (утв. Минфином Российской Федерации 21 октября 1994 года № 140).

С учетом сформулированных признаков, денежный суррогат – это не являющийся деньгами объект права, осуществляющий одну или несколько экономических функции денег – соизмерения стоимостей, платежа и накопления вне зависимости от характера возникающих при этом правоотношений, в результате совершения с ним операций вопреки установленному для него правовому режиму.

Вышеизложенное определение позволяет отнести к денежным суррогатам, например, «колионы» ^{[7, 14-15]}. Речь ведется о внедрении жителем деревни Колионово Егорьевского района Подмосковья, занимающегося фермерством, собственной местной валюты для проведения расчетов с соседями. «Колион» представлял собой объект права – вещь (отпечатанный в типографии листок бумаги), которая не являлась деньгами. С указанной вещью совершались операции в нарушении действующего правового режима. Так, был установлен курс «колиона» по отношению к рублю (1 колион – 50 рублей), что явилось основой для осуществления денежной функции соизмерения стоимостей. Поскольку организация наличного денежного обращения возлагается на Банк России, именно его прерогативой является установления масштаба цен, носителя денежной единицы и нарицательной стоимости, а также обменного курса в соответствие с главой 6 Федерального закона от 10 июля 2002 года № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)».

В нарушении установленного порядка «колионы» использовались в расчетах, тогда как расчеты с участием граждан, не связанные с осуществлением ими предпринимательской деятельности, могут производиться наличными деньгами без ограничения суммы или в безналичном порядке, что закреплено в п. 1 ст. 861 Гражданского кодекса Российской Федерации (части второй) от 26 января 1996 года № 14-ФЗ. Это обстоятельство позволило «колиону» выполнять функцию средства платежа.

В рассматриваемом случае «колион» является денежным суррогатом вследствие выполнения им экономических функций денег – соизмерения стоимостей и платежа в результате совершения с ним операций вопреки установленному для него правовому режиму вещи. Практически к аналогичному выводу пришел и суд, указав, что «колион» является денежным суррогатом, поскольку он использовался как платежное средство, не будучи им, вместе с законными средствами платежа, выполняя определенные функции денег ^{[34, 16-17]}.

Следует отметить, что в юридической науке к денежным суррогатам относят разнообразные объекты права, являющиеся таковыми с экономической точки зрения, но не в правовом смысле. Например, к денежным суррогатам принято относить объекты гражданских прав, характеризующиеся номинацией в рублях или иных единицах, приобретение которых происходит, как правило, на платной основе: талоны на топливо, фишки в казино, лотерейные билеты, подарочные карты, проездные билеты на предъявителя, знаки почтовой оплаты, жетоны, заменяющие деньги, оплаченные магазинные чеки и т.д. ^{[13, 48-53]}. Эту группу объектов права называют номинативными денежными суррогатами. Они действительно выполняют такие функции денег, как функцию накопления и платежа. Однако с позиций права эти объекты права не являются денежными суррогатами, поскольку действующий правовой режим устанавливает возможность совершения с ними операций, позволяющий им осуществлять указанные функции. Так, в соответствие со ст.2, ст. 20 Федерального закона от 11 ноября 2003 года № 138-ФЗ «О лотереях» установлено, что является лотерейным билетом, а также перечень операций с лотерейным билетом (например, выплата денег за выигрышные лотерейные билеты, возврат денег за распространенные лотерейные билеты и т.д.). Федеральный закон от 17 июля 1999 года № 176-ФЗ «О почтовой связи» в ст. 2 и ст. 29 устанавливает, что является государственными знаками почтовой оплаты, а также возможные операции с ними (например, почтовая марка является знаком, подтверждающим оплату услуг почтовой связи).

Некоторые элементы рассматриваемой группы не имеют четкой определенности в качестве конкретных объектов права (фишки в казино, талоны на топливо и т.д.), равно как и отсутствует ясность по вопросу совершения возможных операций с ними. Конкретизация указанных обстоятельств в нормах права исключит возможность идентификации рассматриваемых объектов права в качестве денежных суррогатов.

В качестве денежных суррогатов рассматриваются и объекты права, представляющие собой права требования в гражданском обязательстве на получение товаров, работ или услуг в будущем в определенном размере, определяемым в зависимости от системы учета в условных единицах (бонусы, мили, баллы и т.д.), осуществляемым продавцом товара, исполнителем работ или услуг (аналогичная позиция выражена в письме Минфина России от 29 июля 2011 года № 03-11-09/49). Это, так называемые, премиальные (дисконтные) денежные суррогаты, позволяющие в будущем приобретать товар, получать работы (услуги) по более низкой цене либо бесплатно.

Представляется, что рассматриваемые объекты права, являясь имущественными правами в гражданском обязательстве, не выполняют функции денег. Операции с указанными объектами права совершаются в рамках юридических конструкций конкретных гражданских договоров (купли-продажи, совершения работ, оказания услуг). Попутно отметим, что в юридической литературе ввиду этого справедливо указывалось на наличие риска изменения в одностороннем порядке условий любых бонусных программ, отражающейся на «владельцах бонусов» ^{[36, 62-67]}.

В юридической литературе выделяются различные признаки денежных суррогатов, при этом некоторые из них носят спорный характер. Например, денежный суррогат выполняет функцию средства платежа, но не функцию средства накопления, сбережения ^{[41, 79-83],[32, 57-60]}. Очевидно, что это не так. Нет никаких препятствий для выполнения денежным суррогатом и этой функции денег, поскольку замещение денег денежным суррогатом (а это ключевой признак денежного суррогата) происходит по любой функции денег. И, наоборот, если суррогат замещает только функцию платежа, то он является суррогатом платежного средства, а не денег.

В завершении приведем некоторые соображения на предмет возможности рассмотрения криптовалюты денежным суррогатом. В юридической литературе, как, собственно, и в официальном государственном подходе, по этому поводу высказывались противоположные мнения ^{[41, 79-83],[24, 19-24],[6, 16-19],[10, 108-120],[33, 18-24],[19, 144-154],[23, 5-8],[15, 11-16],[14, 12-19],[16, 10-17]}.

Судебная практика, исходящая из признания криптовалюты денежным суррогатом, привела к появлению ряда немотивированных и необоснованных решений о запрете оборота криптовалюты на основании соответствующих исков прокуроров (более 50 решений за 2017-2018 года по искам прокуроров) ^{[12, 85-88]}. В качестве типичного примера приведем решение районного суда Тюменской области 2017 года по делу № 2-776/2017, в котором криптовалюты определяются в качестве денежных суррогатов (Решение Заводоуковского районного суда Тюменской области от 11.10.2017 по делу N 2-776/2017 (М-723/2017) (решение было обжаловано в Тюменском областном суде, который Апелляционным определением от 24.01.2018 оставил жалобу без удовлетворения (дело N 33-245/2018).

Руководствуясь пониманием криптовалюты в качестве разновидности электронных денежных средств ^{[22, 2-5]}, представляющих, в свою очередь, разновидность имущественных (цифровых прав), а также сформулированными признаками денежного суррогата, можно утверждать следующее. До момента закрепления цифровых прав как разновидностей имущественных прав в качестве объекта права (до 01 октября 2019 года) рассмотрение криптовалюты денежным суррогатом было проблематичным, поскольку денежный суррогат с позиций права является объектом права, а криптовалюта – нет. После наделения цифровых прав качеством объекта права криптовалюта может быть рассмотрена в качестве денежного суррогата в том случае, если с ней совершаются запрещенные операции, влекущие выполнение криптовалютой одной или несколько функций денег. Иными словами, в зависимости от установленного государством правового режима, определяющего возможные операции с криптовалютой, криптовалюта может являться денежным суррогатом, либо оставаться иным легитимным самостоятельным объектом права (как иностранная валюта, ценные бумаги и т.д.). Выбор законодателя при установлении правового режима криптовалюты будет ориентирован на стоящие перед ним задачи ^{[18, 7-11]}.

Подводя итоги, акцентируем внимание на следующих выводах

1. Нормативная неопределенность содержания понятия «денежный суррогат» в Российской Федерации не является препятствием для выделения его существенных признаков исходя от производности этого понятия от правовой категории «деньги» при условии ее четкого и исчерпывающего определения.
2. Денежный суррогат, как правовая категория, представляет собой объект права, не являющийся деньгами, осуществляющий одну или несколько экономических функции денег – соизмерения стоимостей, платежа и накопления вне зависимости от характера возникающих при этом правоотношений, в результате совершения с ним операций вопреки установленному для него правовому режиму.