Sacredness (sacred) as a constitutive quality of religious discourse

Vorob'eva Svetlana Nikolaevna PhD in Philology associate professor of the Department of the Russian Language at Tver State Technical University 170041, Russia, Tverskaya oblast', g. Tver', bul. Shmidta, 40 vorobeva-66@mail.ru Other publications by this author

Религиозный дискурс является специфическим объектом лингвистического исследования, потому что в центре внимания оказываются вопросы, связанные с участием Церкви в жизни как отдельного человека, так и общества в целом, укреплением ее позиций в современной жизни, мировоззренческими, основанными на вере в божественное, в существование высшей силы, которой является Бог. Данный тип институционального дискурса сводится к поиску и утверждению путей непосредственной связи с Богом как высшей ценностью, а также ориентации на достижение идеала, на описание и интерпретацию положений религиозного мировосприятия, характерных для него ценностей, идей, способов мистического опыта, которые связаны с такой дискурсивной категорией как сакральность .

Изучение сакральности (сакрального) в современной науке остается одной из актуальнейших тем, привлекающих внимание исследователей разных направлений. Так, например, социологический подход рассматривает сакральное как феномен, характеризующий степень развития общества, его систему ценностей, искусство, литературу, изучение которого дает возможность получить информацию обо всех сторонах жизни общества. Однако исследование этого понятия в нерелигиозном ключе приводит к тому, что теряется его трансцендентная сущность и священное мыслится в своем сакральном статусе только в контексте «секуляризированного». В рамках данного подхода можно назвать работы Э. Тайлора, Дж. Фрезера, Б. Малиновского и др.

Характерная особенность феноменологического подхода заключается в том, что исследование сакрального осуществляется без религии и вне религии, в трактовке антитезы сакральное — профанное. Благодаря работам Э. Дюркгейма, Р. Отто, М.Элиаде, К.Тиле, М. Шелера и др. сакральное становится универсальным концептом, характеризующим предмет религиозного и мистического опыта. Его изучение дает возможность выявить основные феноменологические структуры сакрального, особенности переживания сакрального опыта как особого состояния сознания, в котором стирается разделение между субъектом и объектом, раскрывается духовный смысл и показывается его аффективный, иррациональный характер.

Феномены сакрального и профанного были объектом изучения религиозно - философского направления. Это работы П. А. Флоренского, С. Н. Булгакова, И. А. Ильина, А. Ф. Лосева, С. Л. Франка, В. С. Соловьева, Н. А. Бердяева, Д. Л. Андреева, которые связывали сакральное с причастностью Богу, дающему высшие смыслы человеку и социуму.

Представленный перечень направлений и указание исследователей, обращавшихся к изучению данного феномена, свидетельствуют о многоаспектности его проявления, рассмотрения его под разным углом зрения, о постоянно расширяющейся сфере научных поисков толкования данного понятия. Однако надо признать, что эта категория на сегодняшний день в религиозном плане остается неизученной.

В данной статье мы обратимся к такой категории, как сакральность, которая будет рассмотрена в контексте религиозной дискурса как его конститутивное свойство, как феномен религиозного мировоззрения (в данном случае православного), понимающийся как причастность к священному, запредельному, духовному миру, явленный в откровении и воплощенный в знаково-символической форме. Основное внимание будет уделено проявлениям сакрального, его сущностным характеристикам и функциям, через которые оно обнаруживает свое присутствие и выражает способы придания сакрального смысла в пределах религиозного общения. Анализ понятия сакрального осуществляется в рамках дискурсологического подхода, социолингвистического и теологического. Особенность последнего состоит в том, что толкование и понимание религиозного феномена определяется на основе учения православной веры, согласно которому инфинитный, личностный Бог, сотворив Вселенную, управляет всем как его поддерживающая Причина, и всё, имеющее к Нему непосредственное отношение, освящается, становится сакральным.

С онтологической точки зрения, сакральное является объективно существующей реальностью и проявляется как нечто сверхъестественное, нечто совершенно «Иное». Как справедливо замечает Р.Отто в своей работе «Священное», оно выступает не просто как иная реальность, но реальность абсолютная, вечная и в отношении к «тварному» миру первичная, некая субстанция бытия, наделенная такими атрибутами как разумность, духовность, нематериальность, самодостаточность, важнейшим качеством которой является иррациональность. (Р. Отто). Это особое пространство Божественного присутствия, выходящее за сферу ограниченного материального существования. Это бытие, которое выделяется и освящается Божественным присутствием, что и наблюдается уже в Ветхом Завете, где впервые Бог, заключив Завет через Моисея, открывается еврейскому народу, отчего священными становятся места особого Божьего присутствия, особенного проявления Божественной благодати.

Это связано с тем, что в библейском понимании «святость» связывается с семитским словом «кодеш», что означает «выделить», «очистить», «объявить что-то неприкосновенным». Бог есть кодеш, то есть Он свят, абсолютно отделен, очищен от всякого греха. Так, сакральной становится территория около горы Хорив, где происходит встреча Моисея с Богом, который предстает пророку в пламени несгораемого тернового куста (в Ветхом Завете местом присутствия Бога часто были горы): «И сказал Бог: не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих; ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая», гора Синай, «Гора же Синай вся дымилась от тог, что Господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи. и вся гора сильно колебалась; и звук трубный становился сильнее и сильнее» (Исх. 19, 21). Явление теофании наблюдал патриарх Иаков, увидев во сне таинственную лестницу, ведущую в Небо и стоящего на ней Вседержителя, проснувшись, не только отметил это священное место памятным камнем, но и возлил на него елей (Быт.28:12-18) и т.д.

В книге Исход сакральное пространство создается Богом через подробные указания относительно строительства скинии, ее оснащения, детального описания ковчега, престола Господня в святилище, стола для хлебов предложения, светильника, жертвенника всесожжения, двора скинии как места будущего постоянного пребывания Бога. Чистота и святость божественного континуума должна сохраняться за счет установленного порядка проведения богослужений, определения места и времени проведения обрядов и Таинств (земля, а впоследствии и храм), избрания клира (священники, левиты, певцы, назореи, пророки); изготовления предметов для совершения богослужений (утварь, священнические одежды) (Исх. 25:1; 31:17). «И покрыло облако скинию собрания, и слава Господня наполнила скинию; и не мог Моисей войти в скинию собрания, потому что осеняло ее облако, и слава Господня наполняла скинию» (Исх 40:34–38). Все это вызывает к себе соответствующее отношение верующего, а великолепие убранства помещения и предметов культа свидетельствует о Славе Божьей, атрибутом которой является красота.

Красота становится одним из важнейших проявлений сакрального начала, его манифестацией, конструктивным началом. Мир творится Богом именно по законам прекрасного и принципу гармонии, на основах добра, истины и красоты. В Книге Бытия, где рассказывается о сотворении мира, мы читаем: «И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма». С эстетической религиозной точки зрения, Бог создать несовершенное творение не может, потому что высшая степень красоты сосредоточена в Нем. Постижение красоты осуществляется чувствами, рассудком, знанием, а также интеллектуальной интуицией, средством познания совершенной красоты сакрального.

О привнесении в объект свойства сакрального характера свидетельствуют и Священные тексты (Богодухновенные), при этом события, знания, представленные в них, приобретают тайный или трансцендентный смысл. «В этом контексте сакральными объявляются догматы (так как они даны Богом); священные тексты (как содержащие откровение Бога); язык, на котором записано откровение» ^[6]. Сакральный текст, как справедливо замечает Г.В. Гриненко, воспринимается в качестве фиксирующего откровения, является смысловым центром вероучительных положений; задает интенцию на восприятие сакрального текста как противостоящего сфере профанного пространства, подразумевая иную логику развертывания информации в них, следование ее своим специфическим законам. В силу этого текст пользуется абсолютным авторитетом, так как содержит непреложную истину, и является фактором убеждения людей, способствует повышению их доверия к ним как надежным и истинным источникам вероучения. ^[6].

Как было сказано ранее, святость есть отличительная черта Бога, так как самое имя Его свято (Пс. 32, 21), то, что исходит от Бога или служит Ему, поэтому в библейских текстах она есть знак выхода за пределы чувственного опыта, эмпирического познания Бога, Его слава и сила. В силу этого сакральность выражает трансцендентный характер дискурса, так как божественное является особой сферой сакральной реальности, одной из главных особенностей которой становится установка на постоянный диалог «Я» и «Ты», общение человека с Богом, которое характеризуется как субъект-субъектное общение – общение двух личностей: человеческой и сверхъестественной Личности Бога. Оно является свободным от момента взаимного призывания друг друга до момента возможного отклика на призыв другого (Другого).

Основной формой межличностного общения становится молитва. Молитвенное обращение к Богу и ожидание отклика со стороны Бога говорят об уникальности характера общения, представляющего собой мистический акт, целью которого является сообщение Божественной энергии, внешнего действия Бога и получение Его благодати. По мнению святых отцов, через молитву мы не просто входим в общение с Безначальным Бытием, но и жизнь Само-сущего Бога входит в нас. Молитвенный диалог носит сокровенный характер, так как совершается в глубине сердца, он направлен в практике молитвенного Богообщения на синергию (содействие, соучастие, соработничество). Ведущим началом в Богочеловеческой синергии является святой Дух, соединяющий момент сокровенности в молитвенном диалоге. Причем, участие в этом живом диалоге должно быть непрестанным, он должен быть нескончаем и никогда не может быть завершен. «Когда диалог кончается, все кончается, – утверждает М.М. Бахтин. – Поэтому диалог, в сущности, не может и не должен кончиться» ^[3]. Непрекращающийся диалог с Творцом, постоянное исповедание Бога, духовного, совершенного надмирного Начала, который является источником бытия всего существующего, в том числе и человека, изначальным Бытием, Высшим Разумом, становится целью духовных устремлений человека.

Соотносясь с высшей ценностью, благом, идеалом, авторитетом, Бог занимает в ценностной иерархии верующего высшую ступень, становясь святыней, и все, что так или иначе связывается с Ним, обретает сакральный характер. Сакральность переносит коммуникацию в сферу сверхчувственного, горнего, сверхчеловеческого, божественного, и это бытие превышает собой обыденный человеческий мир, проявляясь в нем как необычное, чудесное, сокрытое, запредельное. Наличие у дискурса этого качества указывает на имманентный характер и усиливает существующую онтологическую связь со сверхбытием на уровне творения самого человека. Человек был создан по образу и подобию Божию, чтобы, став свободной личностью, вступать в межличностные отношения с Творцом. С точки зрения православного вероучения, под образом Божьим понимаются силы души: ум, воля, чувства, бессмертие, свобода и способность к творчеству. Бог вечный – душа человека бессмертна; Бог премудрый и всеведущий – душа человека имеет силу познавать настоящее, прошедшее и будущее. Бог преблагий (т. е. предобрый, премилостивый) – душа человека способна любить других и жертвовать собою. Бог всемогущий – душа человека имеет силу и способность мыслить, творить, создавать, строить и т. п. А под подобием Божьим – способность человека направлять силы своей души к уподоблению Богу, т.е. совершенствоваться в стремлении к истине и добре через богообщение ^[2].

Богообщение является таким опытом непосредственного переживания вечности, что оставаясь абсолютной ценностью, выступает средством духовного единения верующих, гарантом и символом целостности общества, вследствие чего сакральное выполняет интегративную функцию. Без этого нет и быть не может собственно человеческого способа бытия и бытия всякой человеческой личности, поэтому сакральное можно считать смыслообразующим духовным центром. Поскольку данные межличностные отношения имеют сокровенный характер, сакральное вызывает благоговение, восхищение, священный трепет (Р. Отто), иррациональное поклонение, уважение у верующего и входит в сферу обыденного, индивидуального или социального через откровение, молитву, исповедь, проповедь, ритуалы, священные предметы культа.

Результатом сакральной коммуникации становится духовное преобразование человека, так как соприкосновение с божественным в религиозном сознании всегда ассоциируется со светом – символом жизни. Понятие «свет» сближается с понятием «святость», так как Божественная Святость, с точки зрения христианской традиции, проявляет Себя в мире как Божественный Свет. В Первом Соборном Послании ап. Иоанна Богослова (1 глава5 стих) читаем: «Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы». В.Н. Лосский в «Очерке мистического богословия Восточной Церкви», говоря о Божественном свете, как и многие святые отцы, обращает внимание на нетварный его характер, опытное восприятие которого само по себе есть свет, познание Божественного на его высшей ступени. Восприятие света, как замечает мыслитель, - это сознательная духовная жизнь, через которую проявляется откровенное присутствие благодати, сознательное возрастание человеческой личности в ней. «Этот огонь благодати, возжженный Святым Духом в сердцах христиан, заставляет их сиять как светильники перед Сыном Божиим» ^[5]. Свидетельством тому является сошествие Святого Духа на апостолов в день Пятидесятницы, видение огня Моисеем в купине, в виде огненной колесницы был восхищен Илия с земли и т.д.

Это Божественные энергии, «лучи Божества», творческие силы (Дионисий Ареопагит), которые пронизывают мир и делают познание о себе вне тварного как неприступный внутренний свет, изменяющий природу путем обожения. Это опытное познание Божества, которое дается каждому в зависимости от достоинства по его мере, и может быть различным по степени. Чтобы видеть Божественный свет телесными очами, нужно быть измененным им в большей или меньшей мере, что и происходит под действием благодати. Святой Григорий Палама говорит об этом так: «...(человек) получивший во благой удел божественные энергии сам есть как бы Свет, и со Светом находится и вместе со Светом сознательно видит то, что без таковой благодати скрыто для всех, возвысившись не только над телесными чувствами, но и над всем, что нам ведомо... ибо очищенные сердцем видят Бога, Который, будучи Светом, вселяется и открывает Себя любящим Его и возлюбленным Им...» ^[6]. В связи с этим можно говорить о такой характеристике сакрального, как светоносность (светозарность). Она позволяет познавать то, что недоступно привычным для нас средствам познания, соединяет духовную и телесную природы, продвигает восхождение бессмертной души на такие духовные высоты, что полностью меняется отношение к Богу, человеку и миру в целом, формируя тем самым специфическое видение мира.

К тому же через сакральное осуществляется объединение божественного и индивидуального, которое невозможно без веры, считающейся одним из способов познания Бога через мистическое Богообщение. Апостол Павел в своем Послании дает следующее определение веры: «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11. 1). А выдающийся русский богослов XIX века святитель Московский Филарет утверждает, что вера есть уверенность в невидимом как бы в видимом. А в желаемом и ожидаемом — как бы в настоящем. Вера есть уверенность в бытии того, что не поддается восприятию наших физических чувств, не может быть доказано логическим и опытным путем. В. Н. Лосский называет верой «онтологическую связь между человеком и Богом, связь внутренне объективную» ^[5]. В христианском сознании вера, несмотря на свою многоаспектность, составляет главную духовную опору и смысл существования верующего, поэтому вполне объяснимым является тот факт, что возможность духовного самосовершенствования и духовного спасения верующий человек находит в Символе веры, молитвословии, в котором содержатся все основные положения и догматы Православной Церкви.

В православии Бог, Христос, Богооткровенная истина о Пресвятой Троице как абсолютно совершенном Духе, учение об уникальности человеческой личности как бессмертного, духовного существа, созданного Богом по Своему образу и подобию, учение о спасении, соборный духовный опыт Церкви, Царство Небесное, вечная жизнь в раю и т.д. являются высшим звеном в иерархии христианских ценностей. Все остальные ценности рассматриваются исходя из того, насколько близко они стоят к традиционным христианским церковным принципам, соответствуют ли они нормам жизни, христианскому вероучению. Они считаются относительными и преходящими (ситуативными).

Принятие большинством перечисленных выше фундаментальных ценностей свидетельствует о присутствии духовности, с которой у сакрального очевидная тесная связь. Элиминирование сакрального из человеческой жизни неминуемо ведет к снижению духовности. Под духовностью нами понимается имманентная потребность человека к полноте бытия, которое возможно только в причастности к бытию, к Богу, со-общение с Которым и дает ощущение аутентичности бытия, его подлинности и истинности. Духовность определяет желание и способность человека жить, ориентируясь на высшие и абсолютные ценности, определяет форму и содержание отношения человека к Богу, к внешнему миру, к другому человеку, к самому себе, восприятие которых в качестве самодостаточных целостностей становится определяющей чертой этого отношения. Ценностью для человека является все, что имеет для него определенную значимость, личностный смысл и выражает способ его существования. Главными религиозно - нравственными ценностями также считаются любовь, милосердие, сострадание, умение прощать обиды, трудолюбие, помощь (духовная и материальная) нуждающимся, гражданственность и т.д. Духовный мир человека предстает самодостаточным, потому что включенное в него сакральное как часть духовности формирует его внутренний мир, который потенциально включает в себя все.

Высшие и абсолютные ценности через сакральное формируют в процессе коммуникации религиозное сознание человека, определяют его внутреннюю духовную сферу существования, жизненную линию в профанном мире и способствуют выстраиванию системы ориентиров. Они, определяя жизнь человека в свете высших ценностей, в то же время способствуют пониманию ограниченности существования в этом миром и дают ощущение возможности прорыва к истинному существованию, переходу из сферы существования в сферу бытия, что становится возможным через Богообщение, через постоянный диалог с Богом. Именно поэтому верующий не имеет опыта подлинного одиночества, покинутости или оставленности. Даже тогда, когда ему кажется, что все его оставили и он один, мысль об утешающем Боге, который всегда рядом, возвращает уверенность в собственной значимости, необходимости и вселяет уверенность в ценности бытия, которое не прекратится и после смерти.

Соприкосновение с сакральным помогает человеку осознать конечность своего существования, утвердиться в желании измениться, уже в этом мире создать новый образ жизни, новую систему ценностей. Если этого не происходит, то всепоглощающее чувство бессмысленности всего сущего вызывает крушение всего строя человеческого существования, единства и целостности ее духа. Отсутствие святыни и сакрального в душе человека выводит его из духовного мира, делает его бесчувственным к высшим, фундаментальным ценностям, дезориентирует в профаническом мире и, ограничивая тем самым сферу существования, способствует появлению духовной пустоты, лишая жизнь всякого смысла. У таких людей преобладает чувство пустоты, бессмысленности, тщетности: «все – суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем!» (Еккл. 2:11). Преодолением экзистенциального вакуума становится включенность человека в пространство сакральной коммуникации и построение системы ценностно-смысловых координат жизненного пути, составление схемы своих действий, осуществление деятельности по ее выполнению.

И хотя сакральное в силу табуированного характера священного в какой-то степени ограничивает человеческую свободу, накладывая на нее определенные запреты, она все же указывает вектор направления индивидуальной жизни, позволяет преодолеть ограничения пространственно - временного континуума профанического мира и способствует прорыву к вечному, преодолению страха небытия. Верующий человек с устоявшимся христианским мировоззрением изначально принимает смерть как реальность, так как в Священном Писании о телесной смерти говорится как о переходе из одного состояния в другое, из одной формы бытия в другую. Апостол Петр свидетельствует так: “Скоро должен оставить храмину мою” (2 Пет.1, 14). Примерно в тех же словах пишет о телесной смерти и апостол Павел: “Когда земной наш дом, эта хижина разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах” (2 Кор. 5,1). Как отмечают отцы Церкви, наши бессмертные души и после смерти сохраняют в целостности свое самосознание, духовные силы и волю, то есть мы остаемся собою и после смерти, не растворяясь в великое ничто и не исчезая без следа. Смерть разрушает не тело, а тленность его, и поэтому она – не конец, а начало жизни вечной.

Говоря о роли сакрального в вопросе решения смысла индивидуального бытия, нельзя не обратить внимание на то, что сакральное в какой-то степени указывает на границы ответственности человека. Оно изменяет вокруг себя реальность и предъявляет к человеку ряд требований, которым он должен соответствовать. Запрет, который никогда не обосновывается никакими моральными соображениями, нельзя нарушать потому, что он призван поддерживать нерушимый порядок в мире и благополучие людей. Чем больше отход от сакрального, тем больше поле дозволенности и меньше ответственности, поэтому сакральное жизненно необходимо в процессе самосозидания личности.

Сакральное является внутренним механизмом обеспечения выживания и для общества, в котором оно также является исходной точкой и центром целостности, выступает средством его духовного единения в силу принятие большинством фундаментальных ценностей, на основе которых выстраивается совместное существование. А также формируется мировоззрение (картина мира) народа, которое существует в рамках сакрального, обеспечивающего его функционирование в обыденно-практической сфере. Сакральное выполняет интегративную функцию в обществе, которая заключается в обеспечении целостности и гармоничного развития человека и общества, и выступает гарантом благополучия и силой, которая способна осуществить единение разнородного, поддержание социального порядка ^[10].

Средством объединения в обществе становится символ, который рассматривается как проявление сакрального в земной, чувственно доступной форме – иерофании («нечто священное, предстающее перед нами» М.Элиаде). Основанное на принципе ассоциации чувств, переживаний, ощущений сакральное проявляется в символе, которому придание атрибута святости, вечности и абсолютности временной и относительной реальности происходит через сакрализацию. Данный процесс определяет выход из мира эмпирического бытия к сущности бытия, а стало быть, к вечности, так как через религию вырабатываются символы целостности и вечности определенной формы общности людей, которая за счет этого не распадается как целостность. В связи с этим сакральное носит конвенциональный характер, и представления о нем призваны регулировать взаимодействие людей в обществе. Его основная функция сводится к образованию поля доверия верующих путем интеграции, персонализации, отличия себя от других и содействия солидарности внутри группы верующих. ^[12]

В качестве символа чего-то запредельного и выступает сакральный предмет, который, являясь источником сакральных смыслов, и связывает человека с этим запредельным. Символами могут служить объекты (крест - символ христианской веры), действия (крестное знамение, коленопреклонение перед алтарем и т.д.), предания (библейское повествование о сотворении мира), выражающие интенциональное отношение к сакральному объекту. Как отмечает Г.В. Гриненко, денотируются объекты, выражаются переживания интерпретатора (в веберовском смысле) или священный текст, религиозная традиция. «Десигнат сакрального знака – сакральная (нуминозная) сущность, причем при передаче сакрального опыта коллективу у него возникает общий десигнат сакрального, способствующий сплочению. В отношении сакрального знака помимо денотата (экстенсионала) и десигната (интенсионала) могут быть выделены экспрессивное и магическое значения. Сакральному объекту как знаку должно соответствовать правило его употребления, при этом контекст и ситуация употребления этого знака играют крайне важную роль. В использовании сакрального знака выражается свойство избранности или приобщенности, которое может быть индивидуальным или коллективным ^[6].

Воспроизводимые коллективом символические ряды, благодаря коммуникативно-символической природе сакрального, передают усвоенный опыт сакрального в сакральных текстах или посредством чуда, которые основываются на принципе ассоциации переживаний, ощущений, питающих собой сакральное, а также в Таинствах и обрядах, являющихся важнейшей составляющей жизни любого верующего человека. Таинства, с точки зрения христианства, установлены Иисусом Христом и призваны менять внутреннюю жизнь человека, воздействовать на его душу, так как во время их совершения на человека снисходит благодать Божия. Их семь: крещение, миропомазание, покаяние, причащение, брак, священство и елеосвящение. Обряды относятся к действиям, которые направлены на то, чтобы возвести человеческий дух и укрепить его в вере. Виды обрядов: 1. Богослужебные обряды обычного порядка церковной литургической жизни (вынос святой плащаницы во время Великой пятницы, освещение хлебного кваса (артоса) во время Пасхальной седмицы, круглогодичное освещение воды, церковный обряд помазания елеем и др.). 2. Житейские обряды (освящения жилища, разных предметов и продуктов, благих начинаний, начала поста и т.д.). 3. Символические обряды (крестное знамение). Через них происходит сакрализация пространства, трансгрессия, устраняющая непреодолимую границу между естественным и сверхъестественным. Совершение Таинств и обрядов составляет специфический тип поведения, который предписывается традицией, а само Таинство и обряд представляют собой систему символических действий. Например, символом сакрализации выступает освящение, то есть такая церемония, в результате которой обретается трансцендентный смысл, посвящение – возведение лица посредством установленного Таинства или церковного обряда в ту или иную степень духовного служения.

Таким образом, сакральность является специфическим признаком религиозного дискурса, его основным свойством, через которое в процессе коммуникации проявляются такие апофатические и катафатические божественные свойства, как самобытность, вечность, вездеприсутствие, всемогущество, святость, красота. Непосредственная связь сакрального с божественным континуумом выражает трансцендентный и имманентный характер общения, обнаруживает такие его сущностные признаки, как красота, светоносность, духовность, что способствует преобразованию человеческого бытия, объединению общества, которое происходит и через символическую форму выражения мистического опыта.