L. D. Liozner’s school of sciences: at the dawn of studying regeneration

Fando Roman Alekseevich PhD in Biology Deputy Director of Research, Institute for the History of Science and Technology named after S. I. Vavilov of the Russian Academy of Sciences 125315, Russia, Moskva oblast', g. Moscow, ul. Baltiiskaya, 14 fando@mail.ru Other publications by this author

Изучение процессов регенерации всегда находилось на стыке интересов биологии и медицины. Ученых интересовала возможность восстанавливать утраченные органы и ткани, что открывало широкие перспективы для внедрения разработанных технологий в практической медицине. В начале XX в. изучением регенерации в России занималось небольшое количество ученых, среди них наиболее интересные исследования провели П.П. Иванов (регенерация у кольчатых червей), К.П. Давыдов (регенерация у немертин и кишечнодышащих), Е.А. Шульц (регенерация у некоторых групп беспозвоночных животных). В их работах поднимались важнейшие теоретические вопросы (о правильности гипотезы зародышевых листков, о принципах метамерии), но они были единичными и не смогли вылиться в самостоятельные научные направления.

В конце 1920-х и в 1930-х гг. в СССР возник ряд научных центров по изучению регенерации, среди них: лаборатория экспериментальной зоологии и морфологии животных АН СССР (руководитель академик Н.В. Насонов), отдел общей морфологии Всесоюзного института экспериментальной медицины в Ленинграде (руководитель академик А.А. Заварзин), кафедра общей биологии 2-го Московского государственного университета, впоследствии 2-го Московского медицинского института, лаборатория механики постэмбрионального развития Института экспериментального морфогенеза (руководитель Л.Я. Бляхер), Биологический институт им. К.А. Тимирязева (руководитель Б.П. Токин), Зоолого-биологический институт при Харьковском университете (руководитель Э.Е. Уманский) ^[1].

Одним из крупных центров по изучению регенерационных процессов был 2-ой Московский медицинский институт, где всю работу по данному направлению возглавлял Л.Я. Бляхер (1900-1987), кроме того, с 1931 по 1938 гг. он заведовал Лабораторией механики постэмбрионального развития Института экспериментального морфогенеза МГУ. Из этих двух научных коллективов вышло большое количество научных сотрудников, ставших в последствие ведущими отечественными специалистами в области регенерации: М.А. Воронцова, Л.Д. Лиознер, Л.В. Полежаев, М.И. Ефимов, В.И. Замараев, В.Н. Доброхотов.

В 1930-е гг. сотрудники Л.Я. Бляхера разрабатывали актуальные вопросы экспериментальной биологии: влияние регенерационных процессов друг на друга, влияние нервной системы на восстановление органов, роль гормонов в формообразовательных процессах, регенерационный потенциал различных тканей. В 1938 г. Л.Я. Бляхер оставил Институт экспериментального морфогенеза, продолжая работать только на кафедре общей биологии 2-го Медицинского института. Однако в институте остались его ученики: М.А. Воронцова и Л.Д. Лиознер, которые продолжили начатое своим учителем дело.

В 1949 г. была организована лаборатория в Институте экспериментальной биологии АМН СССР, которую возглавила М.А. Воронцова. Работа в системе Академии Медицинских наук поставила перед сотрудниками лаборатории новые задачи – максимального приближения исследований к задачам практической медицины. Проблема регенерации в то время, как у нас в стране, так и за рубежом, была одной из самых востребованных проблем, которой занимались десятки лабораторий. Однако большинство ученых проводили свои исследования на беспозвоночных и низших позвоночных, лишь единичные работы, главным образом патологоанатомов, были посвящены млекопитающим.

В 1947-1949 гг. благодаря работам М.А. Воронцовой, была создана база для разработки проблемы регенерации у млекопитающих. Лаборатория стала первой в мире, где регенерационные процессы у млекопитающих стали объектом систематического постоянного многомасштабного изучения. В 1956 году М.А. Воронцовой не стало, и заведование перешло Льву Давидовичу Лиознеру, ее верному последователю и соавтору большинства трудов. Назначение Лиознера было достигнуто благодаря настойчивым обращениям сотрудников лаборатории во все инстанции, вплоть до ЦК КПСС. Кандидатура Лиознера была выбрана неспроста – он был ярким ученым, талантливым учителем, настоящим интеллигентом, самоотверженно работавшим на ниве науки.

Родился Л.Д. Лиознер в 1909 году в Витебске в се­мье юриста. Вскоре отца перевели в Омск, куда следом переехала вся семья. Леля, так звали Льва Давидовича Лиознера его близкие, с самого раннего детства с увлечением читал и наблюдал за животными в природе, любил спорт – катался на лыжах и коньках, плавал, занимался гимнастикой.

В 1927 г. юный Л.Д. Лиознер поступил на медицинский факультет 2-го МГУ, где стал заниматься в научном кружке под руководством Л.Я. Бляхера. В 1930 г., за несколько месяцев до окончания медицинского ин­ститута, он переводится на зоологическое отделение биологического факультета МГУ, а через год заканчивает его по специальности «динамика развития» и сразу поступает на работу в Институт экспериментального морфогенеза МГУ, где продолжает работать вплоть до ликвидации института в 1941 г. Параллельно он работал на ка­федре общей биологии 2-го мединститута. В 1936 г. он защитил кандидатскую, а в 1940 г. ‒ докторскую диссертации ^[2].

На кафедре общей биологии 2-го МГМИ в 1930-е гг. были проведены эксперименты, сумевшие открыть некоторые закономерности регенерационных процессов. Работы в основном проводили на амфибиях. Изучались факторы, влиявшие на формообразовательные процессы: степень резорбции тканей, нервная и гормональная регуляция. Особенно тщательно рассматривалось влияние отдельных тканевых компонентов остатка ампутированного органа (мускулатуры, скелета, кожи) на специфику развивающегося регенерата. В основных опытах в конечности аксолотлей пересаживали мускулатуру хвоста или кость того или иного происхождения и, после приживления, конечность ампутировали. Оказалось, что характер регенерата зависит от исходной принадлежности трансплантата тому или иному органу или части органа. Например, при пересадке мышцы хвоста регенерат имел признаки как конечности, так и хвоста (метамерная мускулатура, атипичный позвоночник). При пересадке плечевой кости в заднюю конечность, развившийся в регенерате сустав мог иметь характер локтевого сустава. Для характера регенерата имело значение и из какой части конечности трансплантировалась кость (бедро, голень, плечо, предплечье).

Проанализировав результаты этих опытов, проведенных М.А. Воронцовой, Л.Д. Лиознером и рядом других сотрудников, М.А. Воронцова пришла к заключению, что компоненты органа обладают общим свойством – направлять развитие регенерата в сторону образования того органа (или даже участков органа), в состав которого они исходно входили. Такая регенерационная способность была названа органообразующей.

В свою очередь, Л.Д. Лиознер, на основании полученных данных, сформулировал принцип неполного обеспечения. Компоненты, входящие в состав остатка органа, взятые каждый в отдельности, могут лишь частично обусловить специфику регенерата. Для полноценного развития того или иного органа необходима совокупность всех факторов. К сожалению, начавшаяся война оборвала работу коллектива по данному научному направлению.

С 1941 по 1943 гг. Л.Д. Лиознер был в эвакуации в Омске, где он исполнял обязанности заведующего кафедрой общей биологии 2-го МГМИ. Уму удалось вдали от Москвы сохранить не только учебную, но и продолжить научную работу ^{[2, 3]}.

По возвращении в Москву Лев Давидович продолжил работу во 2-ом МГМИ в должности доцента. В 1946 году его увольняют в связи с начавшейся кампанией против евреев. В том же году Л.Д. удалось устроиться в Институт экспе­риментальной биологии Академии медицинских на­ук СССР в Лабораторию роста и развития, которой заведо­вала М.А. Воронцова. Однако через четыре года ад­министрация посчитала недопустимым пребывание в одной лаборатории мужа и жены, в результате чего Лев Давидович был освобожден "по сокращению штатов". Полгода он оставался без работы. В конце концов его приняли в Главное управление учебных заведений Минздрава РСФСР старшим методистом, потом он заведовал там методическим кабинетом. В течение шести лет, будучи вынужденным рабо­тать в министерстве, Лев Давидович продолжал науч­ные исследования с М.А. Воронцовой.

Начиная с 1956 г. Л.Д. заведует Лабораторией роста и развития в Инсти­туте экспериментальной биологии. В связи с реорганизацией Института экспериментальной биологии в 1969 г. Лаборатория роста и развития оказалась в Институте медицинской генетики, а в 1971 перешла в Институт морфологии человека АМН СССР. Этот переход послужил толчком к привлечению новых экспериментальных моделей – регенерации патологически измененных органов.

При Л.Д. Лиознере лаборатория достигла своей зрелости и высшего расцвета. В отдельные периоды в лаборатории работало одновременно до 18 сотрудников и до 5 аспирантов.

Прекрасное знание литературы (Лиознер владел четырьмя иностранными языками) мягкий характер, доброжелательное отношение к людям, и, в то же время, высокая требовательность к фактическому материалу со стороны заведующего лабораторией, привлекало сотрудников и способствовало раскрытию его подопечных. Это проявилось очень скоро. Многие бывшие аспиранты стали докторами наук и, самое главное, авторами своих оригинальных направлений.

Вскоре лаборатория стала центром, объединявшим всех, кто работал по проблеме регенерации органов у млекопитающих. Этому также способствовал регулярный созыв всесоюзных конференций, посвященных регенерации и клеточному делению, систематический выпуск сборников и большое число монографий, посвященных этим вопросам.

Исследования, проведенные сотрудниками лаборатории, смогли в корне изменить представления научного мира о закономерностях регенерации и создать фундаментальную базу для развития новых исследований. Разработка проблемы регенерации до конца 1940-х шла в двух различных направлениях, в значительной мере независимых друг от друга. Одно направление считалось чисто биологическим, другое – медицинским. Такое разделение было вызвано различиями в регенерационной способности у беспозвоночных и позвоночных животных. Господствовало мнение, что птицы и млекопитающие, в том числе и человек, обладают крайне слабой регенерационной способностью, они совершенно не способны к регенерации органов, возможна лишь незначительная регенерация тканей. Вследствие этих подходов изучение регенеративных процессов у высших позвоночных животных и человека перестали быть компетенцией биологов, внимание которых сосредоточилось исключительно на регенерационных процессах у беспозвоночных. Восстановление органов у млекопитающих и человека интересовало лишь медиков, которые видели в своих исследованиях новые возможности для практической медицины. Таким образом, создались две почти независимые друг от друга области исследования: биологическое и медицинское учение о регенерации ^[4].

Исследования Л.Д. Лиознера, начатые М.А. Во­ронцовой, опровергли традиционное мнение о том, что органы млекопитающих не способны к регенерации. Существующая до этого точка зрения, по ко­торой с повышением организации животных их регенерационная способность снижается, ошибочно переносилась из одного учебника в другой. Результаты, полученные коллективом сотрудников и учеников Лиознера, дока­зали ее несостоятельность. Было установлено, что млекопитающие также способны к регенерации органов и, следовательно, существование раздельно биологической и медицинской трактовок процессов регенерации стало совершенно не оправданным. С этого момента началась новая веха в изучении регенерационных процессов на разных уровнях от организменного до внутриклеточного.

Кроме разнообразия объектов регенерации (организм, орган, ткань, клетка) существуют многообразие способов регенерации. Под способом регенерации понимают определенное топографическое отношение между старыми и новыми тканями. В конце XIX в. Т. Морган выделил два способа регенерации: эпиморфоз и морфолаксис. Первый способ сводится к образованию на раневой поверхности недостающей части организма, например ампутированной головы планарии, а оставшаяся после ампутации часть организма практически не изменяется и лишь дополняется до целого. При морфолаксисе оставшаяся после ампутации часть организма постепенно перестраивается, пока не превратится в целый организм, но меньшего размера. Для морфолаксиса характерна не достройка до целого, а перестройка остатка до нового целого. Два способа регенерации описывались в учебной и научной литературе в течение длительного времени. Только после начавшихся исследований регенерации у млекопитающих был обнаружен новый способ регенерации, характерный для восстановления внутренних органов. Этот способ восстановления внутрен­них органов выделила М.А. Воронцова в 1953 г. и дала ему название «регенерационной гипертрофии». Регенерационная гипертрофия оказалась характерной для всех позвоночных, включая человека. Данный способ восстановления характеризовался тем, что после резекции органа его остаток увеличивается в целом более или менее равномерно за счет роста, то есть происходит гипертрофия поврежденного органа. Так, например, при удалении участка печени, на его месте не вырастает новый подобный участок, происходит лишь увеличение массы печени за счет процессов роста. Таким же путем регенерируют легкие, почки, селезенка, поджелудочная, щитовидная, слюнные железы, надпочечник и половые железы. Открытие регенерационной гипертрофии позволило начать совершенно новые исследования восстановительных процессов. Данной работой активно занялись сотрудники Лаборатории роста и развития

Говоря об основных результатах работы лаборатории, следует отметить, что на начальных этапах деятельности лаборатории была изучена регенерация практически всех органов млекопитающих (печень, почки, поджелудочная железа, селезенка, слюнные железы, яичник, семенник, желудок, кишечник, сердечная мышца, кожа). Основное внимание было уделено морфофункциональному направлению, что позволило оценить полноту восстановления структуры регенерирующего органа и его функциональный потенциал. Исследовались условия регенерации, способствующие лучшему восстановлению.

В последующие годы внимание было сосредоточено на сравнительном анализе регенерационной способности с другими формами роста и развития (эмбриональному, постэмбриональному развитию, физиологической регенерации, компенсанторной гипертрофии, злокачественному росту). Кроме того, большое внимание уделялось изучению механизма регуляции восстановительного процесса, роли гормонального режима, гуморальным факторам различного происхождения, выдяляемых в кровь при регенерации и находящихся в регенерирующем органе, роли генетических факторов и значению иммунной системы. Особое внимание в эти годы было уделено механизму передачи лимфоцитами регенерационной информации – явлению, открытому в лаборатории (открытие № 254, диплом был получен в 1981 г. уже после смерти Л.Д. Лиознера – одного из авторов открытия).

Большое внимание уделялось также возрастному аспекту регенерации, цитологическим и ультраструктурным основам, обеспечивающим восстановительный процесс.

В лаборатории был накоплен уникальный по широте охвата и новизне экспериментальный материал. Впервые было показано, что регенерация внутренних органов у низших позвоночных протекает медленнее и не более полно, чем у млекопитающих. Показано, что с возрастом регенерационная способность внутренних органов не утрачивается. Регенерация у старых животных протекает медленнее, но в полном объеме, а иногда лучше, чем в раннем постнатальном и эмбриональном периоде. Пример – регенерация сердечной мышцы. Впервые было обращено внимание на то, что регенерация внутренних органов протекает сходно с постнатальным ростом.

Если на поздних этапах роста орган сохраняет способность к образованию структурных единиц, то эта способность проявляется и при регенерации, если же эта способность с возрастом утрачивается, то регенерация органа осуществляется за счет гипертрофии его структурных единиц.

В лаборатории впервые были показаны генетические особенности в проявлении регенерации у крыс и мышей, связь регенерационной способности с генетическими различиями иммунной реактивностью животных. Впервые была показана возможность полноценной регенерации кожи и ее дериватов у млекопитающих при использовании дозированного механического повреждения рубца. Впервые было получено объяснение с иммунологических позиций гибель травмированного семенника и разработан способ предотвращения этого осложнения, который используется в детской хирургической практике.

Во второй половине 1970-х годов произошла реорганизация лаборатории. Ее покинули ряд сотрудников, достигших пенсионного возраста (В.Ф. Сидорова, Г.В. Харлова, З.А. Рябинина, Т.Б. Тимашкевич). Получила свою лабораторию Л.К. Романова, продолжила свою работу в другой лаборатории С.С. Райцина, несколько изменив тематику своих исследований.

В 1979 году перешел на положение консультанта Л.Д. Лиознер, передав заведование своей ученице Анне Георгиевне Бабаевой, начавшей работать в лаборатории еще студенткой в 1950 и проходившей аспирантуру у М.А. Воронцовой.

За период с 1958 по 1978 год лабораторией было проведено 7 всесоюзных конференций и 4 симпозиума, опубликовано 23 монографии, 3 из которых переведены на английский язык и служат за рубежом учебными пособиями в университетах. До сих пор труды лаборатории являются основным пособием у нас в стране для всех, кто занимается физиологической и репаративной регенерацией.

Л.Д. Лиознеру удалось воспитать плеяду выдающихся ученых, среди которых 6 докторов наук: Сидорова В.Ф., Рябинина З.А., Бабаева А.Г., Романова Л.К., Райцина С.С., Ефимов Е.А. Ученики Л.Д. смогли продолжить исследовательское направление научной школы, привнеся, конечно, собственные оригинальные идеи.

Вера Федоровна Сидорова, ученица Льва Давидовича, занималась изучением регенерации печени. Ею были проведены эксперименты по анализу процессов восстановления печени после небольших повреждений, которые опровергли бытовавшее мнение о появлении вновь образованной ткани на поврежденном участке. В опытах В.Ф. вблизи бывшего дефекта происходила небольшая гипертрофия печеночных долек и их деформация вследствие стягивания паренхимы образовавшимся рубцом ^[5]. Экспериментально В.Ф. показала, что в процессе восстановления печени после обширной частичной гепатэктомии (удаление одной или нескольких долей органа) главным является не образование новых долек, а увеличение размеров уже имеющихся в оставшихся после операции долях. В результате гипертрофии печеночные дольки увеличивались в размерах примерно в 2-3 раза по сравнению с исходной величиной . Указанные изменения удалось зарегистрировать благодаря применению специальной методики наливки артериальных сосудов печени смесью желатина с тушью, что позволило довольно четко определить границы отдельных печеночных долек ^[5].

Одной из проблем в исследованиях регенерационных процессов является установление связи между восстановительными способностями и возрастом организма. В.Ф. занялась изучением этого вопроса в своих работах. Возраст, несомненно сказывался на особенностях восстановительных процессов у млекопитающих, однако для каждого органа отмечалось своеобразие регенерации на разных стадиях онтогенеза. Изучение регенерации печени у различных млекопитающих – крыс, кроликов, собак, показало, что у молодых особей регенерационные процессы выражены полнее и в структурном отношении полноценнее, чем у взрослых. В первые дни после рождения при регенерации печени возможно формирование новых печеночных долек, а у взрослых такие явления выражены значительно слабее ^[6]. Резекция печени у взрослых животных приводит не к новообразованию морфофункциональных единиц, а только к их гипертрофии, без утраты в то же время способности к полному воспроизведению утраченной массы органа. В.Ф. Сидорова неоднократно отмечала, что восстановление – это явление вторичного развития, носящее лишь черты сходства с нормальным онтогенезом, а не «повторное» развитие. В случае регенерации органа не происходит повторения того, что было пройдено им в процессе развития. При восстановлении используются пути, которые характерны для процессов роста, дифференцировки, формообразования в органе в тот момент, когда ему наносят повреждение ^[7].

Зоя Алексеевна Рябинина в течение длительного периода систематически изучала гипертрофию клеток печени и показала, что данный процесс протекает несколько месяцев и является постоянным компонентом регенерационного процесса. З.А. изучала гипертрофию клеток и установила ее связь с полиплоидизацией, то есть появлением в одном ядре нескольких наборов хромосом. Использование кариологического анализа доказало, что регенерирующая печень по ядерному составу отличается от исходного удаленного участка, в связи с тем, что в оперированном органе появляется большее количество тетраплоидных клеток. Биологическое значение полиплоидизации в процессах регенерации выражается в высокой метаболической активности полиплоидных клеток и повышении потенциальных возможностей таких клеток ^[8]. Открытие цитологических механизмов, принимающих участие в процессах роста и регенерации внутренних органов имело большое значение для решения вопросов, касающихся регуляции постнатального и репаративного роста.

Саина Самуиловна Райцина под руководством профессора Лиознера изучала регенерацию семенников у млекопитающих, затем на основе полученных данных сделала предположение, что патологические изменения в яичках после частичной резекции отличаются от тех, которые обнаруживаются при такой же операции на других органах. Если частичная резекция печени, селезенки, поджелудочной железы, как правило, влечет гипертрофию органа, то удаление участка семенника наоборот приводит к его атрофии с последующим замещением его соединительной тканью. Обусловлено это тем, что семенник относится к числу тех немногих органов в организме, так называемых забарьерных, антигены которых на определенном этапе постнатального онтогенеза становятся для организма чужеродными. Для предотвращения аутоиммунной агрессии эти антигены защищены специальными, созданными в процессе эволюции тканевыми барьерами.

Собранный С.С. Райциной огромный фактический материал с привлечением иммунологических методик свидетельствует о том, что процессы, развертывающиеся в яичке после обширной травмы, в значительной степени зависят от иммунной системы организма. Повреждение яичка сопровождается нарушением целостности структур, изолирующих сперматогенный эпителий от иммунологически компетентных клеток, то есть выполняющих барьерную функцию. Таким образом создаются условия для контакта иммунологически компетентных клеток с аутоантигенными элементами яичка. В результате это приводит к развитию реакции, типа трансплантационного иммунитета, направленной на уничтожение сперматогенного эпителия, то есть возникает аутоиммунный процесс. В травмированном яичке при этом имеет место распространение деструктивных процессов, которые выходят за пределы очага повреждения и приводят к гибели всего органа. Было доказано, что посттравматическая деструкция сперматогенного эпителия не происходит в том случае, если к моменту операции в яичке отсутствуют аутоантигенные клетки (сперматоциты, сперматиды, сперматозоиды), например у молодых животных или у животных, получавших в течение длительного времени инъекции эстрогенов. Развивающуюся атрофию яичка при повреждениях возможно также предотвратить при нанесении травмы, которая не затрагивает структур, выполняющих роль иммунологических барьеров. Остановив деструкцию сперматогенного эпителия, экспериментально удавалось осуществить регенерацию семенника ^[9]. Полученные новые данные изменили представления медиков и биологов о неспособности яичка к регенерации и открыли перспективы для исследования проблем регенерации семенников и поиска методов эффективного лечения различных патологий.

Евгений Александрович Ефимов много лет занимался изучением регенерации кожи млекопитающих и человека. В результате экспериментальных работ было установлено, что закрытие полнослойного раневого дефекта осуществляется благодаря трем взаимосвязанным процесса: контракции раны (процесс стягивания краев раны), формированию молодых тканей в зоне дефекта и внераневому вставочному росту. Оказалось, что доля контракции раны в закрытии дефекта зависит от вида животного, места нанесения дефекта и ряда условий постановки эксперимента. Полнота восстановления поврежденной кожи тоже может быть различной, например, в отдельных случаях на месте дефекта формировался регенерат со специфическими придатками кожи: волосами, железами, кожными складками ^[10].

Галина Васильевна Харлова в своих исследованиях рассматривала вопросы физиологической и репаративной регенерации лимфоидных органов млекопитающих: тимуса, селезенки, лимфоузлов. Особое внимание было уделено клеточным преобразованиям, происходящим при регенерации: гибели, пролиферации и дифференциации лимфоцитов. Г.В. в результате широкого анализа данных о регенерации лимфоидных органов и по итогам собственных экспериментов пришла к выводу о различной посттравматической реакции первичных и вторичных лимфоидных органов на различные виды операционной травмы ^[11]. Определяющую роль в обеспечении регенерации, как оказалось играет сохранение стромы органа, количество удаленной ткани и взаимоотношение остатков органов между собой. Удаление средней части селезенки при сохранении ее полюсов сопровождается лучшей регенерацией, чем ее краевое удаление.

Лидия Константиновна Романова сделала крупные открытия в области регенерации легких. К началу 1950-х годов в хирургии проводились операции по удалению сегментов и долей легких. Однако учение о регенерации легких отставало от практических разработок врачей. Л.К. много сделала для экспериментального изучения данного вопроса. Ею было доказано, что восстановление легких у животных происходит за счет увеличения массы легочной ткани, остающейся после операции, на всем ее протяжении, а не только на месте операции. Особенно ярко этот процесс проявился при компенсаторной гипертрофии легкого в случае удаления парного органа.

Л.К. Романова не только открыла основной механизм регенерации легкого, но детально изучила его, применяя различные методы исследования: электронную микроскопию, радиоавтографию, гистометрию. Для морфометрического изучения легкого (объема самого органа и его альвеол) в лаборатории был разработан оригинальный метод фиксации легкого в состоянии вдоха через легочную артерию, который стал использоваться другими экспериментаторами. Л.К. благодаря своим разработкам смогла показать, что у взрослых животных (крыс, кошек, собак) регенерация легких обусловлена гипертрофией альвеол, стенка которых укрепляется в результате развития в ней капилляров и образования эластических и коллагеновых волокон. У молодых животных была обнаружена способность восстанавливать новые альвеолы ^[12]. Все полученные Л.К. экспериментальные данные стали активно использоваться в хирургии, так как при планировании операции на легком следует обязательно учитывать степень повреждения органа, возраст пациентов и многие другие факторы, сказывающиеся в дальнейшем на восстановительные процессы в постоперационный период.

Анна Георгиевна Бабаева, принявшая от Льва Давидовича заведование Лабораторией роста и развития, является и по настоящее время крупным специалистом в области изучения регенерационных процессов. Ей принадлежит приоритет в разработке собственной концепции о ведущей роли иммунологических механизмов восстановления органов. Она впервые выдвинула представление о возможной роли лимфоидной ткани в процессах регенерации и сформулировала рабочую гипотезу о том, каким образом это влияние проявляется. На основании проведенных экспериментов А.Г. смогла доказать, что за органную специфичность восстановления ответственна система иммуногенеза ^{[13, 14]}. Экспериментальная проверка подтвердила правомерность этой гипотезы, что нашло отражение еще в четырех ее открытиях:

1. Свойство иммунной системы реагировать усилением иммунного ответа в условиях частичной или полной утраты тканей нелимфоидных органов с высокой регенерационной способностью (диплом № 39 от 3.12.1996; в соавторстве с Зотиковым Е.А., Соколовой Е.В., Гиммельфарб Е.И., Юдиной Н.В.).

2. Явление сопряженного и однонаправленного изменения цитогенетической активности лимфоцитов селезенки и их способности к иммунному ответу на тимусзависимый антиген при восстановительных процессах органов (диплом № 133 от 19.01.2000).

3. Свойство Т-лимфоцитов млекопитающих реализовывать генетически запрограммированный регенерационный эффект (диплом № 148 от 26.10.2000).

4. Свойство Т-лимфоцитов млекопитающих предопределять оперативное перепрограммирование нормального гистогенеза ткани на резервный вариант при воздействии на организм патогенного фактора (диплом № 278 от 28.04.2005; в соавторстве с Н.М. Геворкян).

В последние годы своей работы в лаборатории Л.Д. Лиознер заинтересовался закономерностями регенерации миокарда. В исследованиях его учениц, Т.Б. Большаковой и В.Ф. Сидоровой, было вскрыто возрастное своеобразие регенерации сердца у крыс. Оказалось, что у эмбрионов и у новорожденных животных регенерация сердца выражена хуже, чем у взрослых животных. Имеется также и существенная смена клеточных механизмов реализации восстановления. Деление миоцитов у взрослых животных наблюдается крайне редко, хотя миоциты предсердия, как и субэпикардиальной зоны, желудочка обладают большей пролиферативной активностью, которая довольно долго сохраняется. Тем не менее раневой дефект миокарда неизменно закрывается за счет развития соединительнотканного рубца.

Огромный экспериментальный и теоретический материал в области изучения восстановительных процессов у млекопитающих был получен благодаря отлаженной и четкой организации работы лаборатории. Л.Д. Лиознер предоставлял свободу исследования своим сотрудникам в русле общего методологического подхода, в результате многие сотрудники лаборатории смогли вырасти до организаторов собственных научных лабораторий и коллективов. Работу своей лаборатории Л.Д. объединял еженедельными совместными обсуждениями исследований каждого сотрудника, семинарами по изучению новых работ в области регенерации, созданием коллективных сборников и монографий. При изучении монографий сотрудников лаборатории можно констатировать, что они выполнены в строго определенной манере, изобилуют большим фактическим материалом и анализом источников отечественных и зарубежных авторов по затрагиваемой проблеме, отражают спорные и нерешен­ные вопросы в области регенерации органов.

Кроме того, огромную роль в организации плодотворной работы сыграла личность руководителя школы. Лев Давидович был человеком мягким в отношении со своими сотрудниками, но непримиримо требовательным к себе и к коллегам в работе. Работоспособность Льва Давидовича поражала окружающих. Он мог писать в любой обстановке — в гостях, в поезде, печатать на машинке рядом с включенным телевизором.Своей работоспособностью Л.Д. заражал всех его научных сотрудников, у которых на всю жизнь сохранились такие качества, как ответственность, научная чистоплотность при организации экспериментов, преданность своему делу.

Последние годы, и, особенно, последний год жизни Льва Давидовича характеризуются его интенсивной теоретической работой. К этому времени в лаборатории выросло несколько докторов наук, положивших начало своим направлениям исследований. Привлекавшиеся к работе в лаборатории молодые кадры (студенты медвузов, аспиранты) поступали, как правило в распоряжении молодых докторов. Конечно, Лев Давидович был в курсе работ всех сотрудников, но реже принимал участие в постановке экспериментов. Свое внимание он сосредоточил на развитии теоретических вопросов учения о регенерации, интенсивно привлекая для этого, как отечественную, так и зарубежную литературу, в основном последнего десятилетия (1970-е гг.). В результате кропотливой работы Л.Д. написал и сдал в печать монографию «Регенерация и развитие» и три статьи теоретического характера ^{[15, 16, 17]}, которые вышли в печать уже посмертно.

В статье «Внутриорганная регенерация и ее разновидности» рассматриваются способы восстановления органов, пораженных патологическими факторами, обосновывается введение термина «внутриорганная регенерация», разбираются ее разновидности, описываются возможности восстановления паренхимы органов.

В статье «Основные закономерности преобразования клеток при регенерации» автор выделяет пять основных способов преобразования клеток при регенерации:

1. Дедифференцирование с последующим дифференцированием в иной тип клеток (метаплазия). Способ относительно редкий.

2. Дедифференцирование с последующим дифференцированием в том же, или близком (как правило, в пределах одной группы тканей) направлении.

3. Вовлечение в регенерацию стволовых или камбиальных клеток, сохраняющих потенцию к развитию.

4. Активация, возможно с временным упрощением структуры клетки, приводящая к усиленной пролиферации или полиплоидизации дифференцированных клеток.

5. Внутриклеточная регенерация.

В статье приводятся примеры регенерационного процесса, наиболее характерные для каждого способа преобразования. Указывается на возможность сочетания различных способов преобразования.

Конечно со времени написания этих работ прошло уже четверть века. Появились принципиально новые методы исследования, новые результаты, позволяющие по иному трактовать полученные ранее научные материалы. Однако нам представляется, что многие из поставленных Л.Д. Лиознером в его трудах вопросы, не потеряли до сих пор своей актуальности.

Исследования по регенерации в лаборатории, ко­торой руководил Л.Д. Лиознер, продолжаются и в настоящее время, естественно с учетом совре­менных достижений науки, в частности иммунологии, с привлечением новых методик и технологий. Хочется надеяться, что заложенные основы данной науки такими крупными учеными как Л.Я. Бляхер, М.А. Воронцова, Л.Д. Лиознер и их преемниками, будут развиваться на новом уровне современными учеными и помогут решить актуальные вопросы, стоящие на пересечении интересов биологии и медицины.