Transformation of the institution of government commissars in the Stavropol Governorate in 1917

Filatova Zhanna Viktorovna PhD in History Docent, the department of History, Law and Social Disciplines, Stavropol State Pedagogical University (Essentuki Branch) 357600, Russia, Stavropol'skii krai, g. Essentuki, ul. Dolina Roz, 7 filatowa_zhanna@mail.ru

Развитие демократических основ местного самоуправления в современной России стало итогом длительного исторического процесса эволюционирования этой системы. Российское государство всегда отличалось значительной степенью централизации управления. Тем не менее, конец XIX – начало XX вв. стал периодом активного введения земского и городского местного самоуправления в российскую управленческую систему. Указанные реформы проводились постепенно, эволюционным путем. Но этот процесс был прерван революционными событиями 1917 г., в ходе которых институты местного самоуправления претерпели кардинальные изменения.

Актуальность данного исследования состоит в том, что представленные материалы позволяют произвести анализ основных форм местного управления в указанный период, выявить тенденции в процессе трансформации местной административной системы в соответствии с динамикой общественно-политических процессов.

Цель настоящей работы - оценка роли и результатов деятельности органа местного управления - института правительственных комиссаров - в Ставропольской губернии в 1917 г. и выявления причин, приведших к трансформации данного органа местной власти.

Предметом исследования является изучение процесса трансформации института правительственных комиссаров в Ставропольской губернии в 1917 г., зависимость динамики его развития от социально - экономических и общественно – политических условий.

Территориальные рамки исследованиявключают Ставропольскую губернию, разделявшуюся на 5 уездов. Административно-территориальное деление рассматривается в границах 1917 г.

В работе были применены общенаучные методы - эмпирического обобщения материала по проблемам исследования, структурно-функционального анализа, аналогии, статистический метод.

Из специально-исторических методов ведущим принципом формирования теоретико-методологической основы стал историко-сравнительный метод, который позволил выявить как общие, так и особенные черты местных органов власти Ставропольской губернии, сопоставить процессы их трансформации в указанный период.

Научная новизна работы состоит в том, что впервые с привлечением большого количества ранее не вовлекавшихся в научный оборот документов из центральных и региональных архивов исследуется недостаточно освещенная в отечественной историографии тема становления и развития института правительственных комиссаров в Ставропольской губернии в 1917 г.

В региональной историографии XX в. деятельность органов местного управления в 1917 г., как отдельная проблема, практически не рассматривалась. В конце 1970-1980-х гг. начались научные разработки социально-экономической и общественно-политической истории Северного Кавказа.

Значительное развитие региональная историография получила в работах А. И. Козлова ^[15],[16], исследования которого базируются на статистическом материале. Автор изучает социальную структуру населения, хозяйственно-экономическую деятельность, общественно-политические движения Юго-Востока России начала ХХ в. А. И. Козлов делает вывод, что различия в социально-экономическом положении в значительной степени отразились на особенностях формирования и деятельности местных органов власти. Тем не менее, в работах А.И. Козлова на наш взгляд заметны черты упрощенной онтологии и теоретических догматов, свойственных советской исторической науке.

Существенную роль в историографии аграрных отношений на Северном Кавказе играют работы В. Н. Ратушняка, в них затрагиваются вопросы сельскохозяйственного развития региона в конце XIX – начале ХХ вв. ^{[22],[23],[24],[25]}. Обращаясь к проблеме развития аграрного капитализма, В.Н. Ратушняк обосновывает связь социально-экономического и общественно-политического развития Северного Кавказа в начале ХХ в. Немаловажными для нашего исследования явились сведения по истории Ставропольского края, содержащиеся в трудах П. А. Шацкого, В. И. Муравьева и др. ^[34],[35].

Интерес представляют работы Г. Н. Малаховой, в которых рассматривается процесс колонизации Северного Кавказа, результаты включения региона в политико-правовое пространство Российской империи ^[17],[18]. В работах автора представлен комплексный анализ эволюции системы государственного управления в Терской, Кубанской областях, Ставропольской губернии, отражающий этнополитическое и социокультурное своеобразие исследуемых районов. Г. Н. Малахова выявляет особенности сочетания централизации власти с внутренним самоуправлением казачества, крестьянства, горских и кочевых народов Северного Кавказа. Тем не менее, сделав предметом своего исследования процесс колонизации Северного Кавказа, организацию государственно-административных учреждений и системы управления горцами, Г.Н. Малахова не рассматривает динамику и особенности Кавказской войны, развитие государственно-религиозных отношений на Северном Кавказе в конце XIX в.

Значимым событием в историографии местного самоуправления явилось появление монографий Н. Д. Судавцова ^{[27],[28],[29]}. В работах, основанных на редких архивных материалах, исследуются различные общественно-политические процессы в Ставропольской губернии начала XX в.: создание земства, реформирование городского самоуправления, становление института губернских и уездных правительственных комиссаров, общественных исполнительных комитетов. Н. Д. Судавцов доказывает, что значительный объем задач местного значения и ограниченные полномочия земств послужили препятствием к их эффективной работе. В работах автора также рассматриваются причины политического фиаско Временного правительства, перехода власти к Совету народных комиссаров.

Весьма существенными для нашего исследования явились работы Е. М. Трусовой, в которых автор прослеживает процессы трансформации органов местного управления и самоуправления на Дону, Кубани и в Ставрополье в 1917 г. ^{[31],[32],[33]}. Е. М. Трусова изучает деятельность органов казачьего и городского самоуправления, института комиссаров Временного правительства, общественных исполнительных комитетов. Верным представляется утверждение автора о том, что властные структуры, сформированные на местном уровне, в критической ситуации брали на себя функции государственной власти. Е. М. Трусова рассматривает проблемы совмещения традиций казачьего управления и самоуправления с государственными установлениями на Дону, Кубани и в Ставрополье в 1917 г. По нашему мнению значительно бы дополнило указанные труды исследование процессов трансформации органов казачьего самоуправления в Терской казачьей области.

Важный материал для изучения событий Февральской революции 1917 г., механизма власти Временного правительства был почерпнут нами из трудов Ф.А. Гайды ^[2],[3],[4], Зверевой Л.А. ^[11]. Монография И.А. Тропова, посвященная исследованию эволюции системы местных органов государственной власти на протяжении 1917-1920-х гг., позволила представить указанную систему, как совокупность изменений в организационном строении и деятельности различных структур областной, губернской, уездной, волостной и сельской власти ^[30]. Значительный интерес в процессе понимания общественного сознания в Ставропольской губернии в 1917 г. вызвали исследования Е.Ю. Оборского ^[20].

Формирование института правительственных комиссаров

в марте - апреле 1917 г.

Ставропольская губерния в начале ХХ в. представляла собой достаточно развитый аграрно-промышленный район Российской империи. Сельское хозяйство составляло основу экономики губернии. С началом Первой мировой войны темпы роста сельскохозяйственного производства значительно снизились. Посевная площадь в 1916 г. по сравнению с 1913 г. сократилась на 16%.

Экономический характер производства в Ставропольской губернии, постепенно развивался от кустарного, господствовавшего в то время в аграрный окраинах России, к мелкотоварному, а позже и к промышленному. В годы Первой мировой войны, начиная с 1914 г., в губернии значительно возрастает объем промышленного производства в связи с необходимостью удовлетворения нужд действующей армии. Общая численность промышленных рабочих к началу 1917 г. – 10 тыс. человек.

В 1915-1916 гг. страну постепенно охватывает экономический кризис. Из Ставропольской губернии в действующую армию было призвано 154,7 тыс. человек. Война еще больше обострила социально-политические противоречия. Массовое недовольство постепенно охватывало армию и тыл. Волна забастовок, выступлений, митингов, демонстраций, погромов нарастала. В Ставропольской губернии, как и по стране в целом, во главе забастовочного движения стояли рабочие, выдвигая преимущественно экономические требования. На фоне недовольства царской политикой народные массы губернии с воодушевлением и надеждой восприняли свержение монархии и реформирование новой государственной власти в начале 1917 г.

После Февральской революции 1917 г. преобразования затронули как государственный строй, так и административный аппарат, органы государственной власти, местного управления и самоуправления. В ночь на 3 марта 1917 г. Временное правительство подготовило программу, в которой декларировало ряд своих намерений. В своей деятельности по управлению государством Временное правительство планировало использовать уже существовавшие органы городского и земского самоуправления. Должность губернатора на местах упразднялась, а его обязанности временно возлагались на председателя губернской земской управы. В губерниях надлежало сформировать новый орган местного управления – институт правительственных комиссаров, в состав которого входил губернский правительственный комиссар и уездные комиссары.

На заседании Временного правительства 4 марта 1917 г. был решен вопрос об организации органов местного управления: «1. Временно устранить от должности губернаторов и вице-губернаторов. 2. В губерниях, где введено земское положение обязанности губернаторов временно возложить на председателей губернских земских управ, присвоив им наименование «губернские комиссары Временного правительства» ^{[27, с.225]}.

Весной 1917 г. страна бурлила. В этих сложных общественно-политических условиях на местах, помимо воли правительства, шли процессы изменения местной власти, проводимые самим населением. Временному правительству необходимо было разработать нормативные правовые акты, которые бы координировали процесс трансформации власти на местах и определяли связь государственных и местных органов власти.

Временным правительством в губернии и области была разослана циркулярная телеграмма. В телеграмме правительственные комиссары извещались о том, что в ближайшее время будет издан указ о проведении выборов в органы местного самоуправления на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования. Кроме того, было предусмотрено издание распоряжений о реформе административного надзора, о введении волостного и поселкового управления, расширении полномочий органов местного самоуправления.

В ставропольской прессе также было опубликовано данное сообщение. В нем говорилось, что губернские комиссары являются носителями власти Временного правительства в губернии и исполняют «надзор за законностью деятельности всех лиц и мест губернии» ^[12]. Здесь стоит отметить, что органам местного самоуправления были переданы исполнительные функции, а правительственным комиссарам - надзорные функции.

В марте 1917 г. вся страна была охвачена эйфорией долгожданных революционных перемен. Начинались преобразования в экономической, политической, и социокультурной сферах жизни государства. Эти тенденции коснулись и Юга России.

Весть о свержении монархии вызвала в Ставропольской губернии необыкновенный подъем общественно-политической активности. 1 марта 1917 г. на имя ставропольского губернатора князя Сергея Дмитриевича Оболенского, исполняющего свои обязанности с 1916 г., поступила телеграмма из Тифлиса от Кавказского наместника Великого князя Николая Николаевича о политических волнениях в Петрограде и возможности беспорядков на местах ^{[7, Л.1]}.

На следующий день губернатор С. Д. Оболенский принял от наместника подробное донесение о событиях в Петрограде и захвате государственной власти Временным правительством. 3 марта 1917 г. губернатор адресует населению Ставропольской губернии петицию, в которой сообщается о беспорядках в столице в связи с продовольственным кризисом. С. Д. Оболенский умышленно замалчивает факт падения самодержавия, перехода власти в Петрограде Временному правительству ^{[7, Л. 74]}.

Чуть позже ставропольский губернатор вновь запрашивает Кавказского наместника с просьбой официально подтвердить отречение Николая II от престола. Из Тифлиса же вместо ответа отправлено требование «принять решительные меры против любых преступных элементов» ^{[7, Л. 78]}.

6 марта 1917 г. в Ставропольскую губернию поступила телеграмма от министра - председателя Временного правительства Г. Е. Львова с указанием передать полномочия губернаторов председателям губернских земских управ, которые назначались губернскими правительственными комиссарами ^{[7, Л. 87]}. В Ставрополе председателем губернской земской управы был крупный землевладелец А. М. Кухтин, который и приступил к исполнению обязанностей комиссара Временного правительства.

В соответствии с указаниями Временного правительства ставропольский губернатор С. Д. Оболенский добровольно, не оказав ни малейшего сопротивления, передал бразды правления губернией А. М. Кухтину. С. Д. Оболенский пересылает в Тифлис Кавказскому наместнику следующее сообщение: «Согласно телеграммы Председателя Совета Министров Князя Львова сдал Управление губернией Председателю Ставропольской Губернской Земской Управы Кухтину» ^{[7, Л. 84]}. Удивительно, что С. Д. Оболенский не только не пытался вести борьбу за власть, напротив, он делал все возможное, чтобы наиболее безболезненно передать административные полномочия представителям новой власти. Более того, опасаясь возможных конфликтов, С. Д. Оболенский потребовал от бывшего царского чиновника - помощника начальника Терского областного жандармского управления в Ставрополе подполковника А. А. Бруна немедленно покинуть город «во избежание могущих быть эксцессов» ^{[8, Л. 5]}. Представители царской власти сдали свои полномочия, не оказывая ни малейшего сопротивления, не подумав объединиться, выработать стратегию борьбы за утрачиваемые административные полномочия, тем более оказать вооруженное сопротивление новым революционным властям с целью сохранить пошатнувшиеся монархические устои.

Однако, проработав на посту правительственного комиссара совсем недолго, только что назначенный А. М. Кухтин «ввиду преобременения его делами, избрания Председателем Губернского Продовольственного Комитета настаивал на освобождении от обязанностей управления губернией» ^{[7, Л. 163]}. На наш взгляд бывший председатель губернской земской управы А. М. Кухтин, быстро осознав огромную ответственность и сложность руководства губернией в революционный период, самоустранился от исполнения обязанностей правительственного комиссара. Весьма точно замечает известный ставропольский историк Н. Д. Судавцов: «Впервые земству были предоставлены политические права и дана в руки реальная власть. Думается, что этот шаг правительства, а также заявление о повышении роли местного самоуправления в государственном управлении подействовали на многие земства магически и они проявили невиданную для того времени пассивность в борьбе за власть» ^{[28, с. 17]}. Земства, избранные по цензовому принципу, выражали интересы обеспеченных слоев населения. Учесть потребности широких народных масс, влившихся в общественно-политическую жизнь в феврале 1917 г., они не могли.

После отказа А. М. Кухтина от должности правительственного комиссара исполняющим обязанности был назначен Д. Д. Старлочанов (Д. Д. Старлычанов), он прибыл в Ставрополь уже 12 марта 1917 г. Д. Д. Старлочанов – депутат Государственной думы, начинавший простым сельским учителем, а впоследствии ставший известным публицистом, был достаточно популярен в Ставропольской губернии. Он являлся человеком неординарных способностей, энергичным, деятельным. По прибытии в губернию он активно включился в процесс преобразований. Можно согласиться с утверждением ставропольского исследователя Е. Ю. Оборского, который сообщает, что «Д. Д. Старлочанов искренне хотел построения нового общества, что выражалось в его конструктивной позиции по отношению ко вновь организованным органам государственной власти… Стремление создать реально работающий механизм губернской власти, присутствовавшее у Д. Д. Старлочанова, объясняется не только его должностью (это самое простое истолкование), но и желанием принести пользу новому нарождающемуся обществу» ^[20].

В марте 1917 г. Д. Д. Старлочанов с энтузиазмом приступил к работе. «Идет нормальный процесс обновления органов власти. В городе образован Комитет общественной безопасности… Временное правительство пользуется полным доверием населения…»,- докладывает он в Петроград ^{[9, Л. 11-12]}.

Губернские правительственные комиссары, по мысли центральной власти, должны были исполнять в основном надзорные функции. Тем не менее, в условиях ломки старого административного аппарата, формирования новых органов власти, их обязанности становились гораздо шире, включая и распорядительные, и исполнительные функции. В начале весны 1917 г. Д. Д. Старлочанов активно проводит процесс создания новых органов местного самоуправления - комитетов общественной безопасности не только в Ставрополе, но и по всей губернии. Знакомясь с положением дел, правительственный комиссар совершает инспекционные поездки по губернии, организуя на местах комитеты общественной безопасности различного административно-территориального уровня ^{[7, Л. 163]}.

В начале апреля 1917 г. правительственный комиссар вместе с товарищем председателя губернского комитета общественной безопасности В. И. Манжос-Белым и членом комитета Р. Р. Глиндзичем с целью создания общественных комитетов у «кочующих инородцев» объехал восточные районы Ставропольской губернии, где помимо создания новых органов власти, разъяснял в глубинке смысл и значение текущих политических событий.

Жители Ставропольской губернии в целом поддержали революционные перемены. В начале апреля 1917 г. в Большедербетовском улусе Медвежинского уезда Ставропольской губернии проходило заседание комитета общественной безопасности в составе 22 человек (19 калмыков и 3 русских), на котором присутствующие горячо приветствовали представителей новой власти. 5 апреля 1917 г. состоялось совместное заседание Ачикулакских комитета общественной безопасности и продовольственного комитета, где также была высказана поддержка Временному правительству и новым органам самоуправления ^[12].

Помимо формирования новых органов власти Д. Д. Старлочанов занимается многими другими проблемами губернской жизни. В апреле 1917 г. правительственный комиссар сообщает в Москву о том, что его деятельность «приняла до крайности разнообразный характер. Пришлось вести большую канцелярскую работу, выступать с речами, сообщениями на собраниях, митингах» ^{[7, Л. 165]}. Кроме того, Д. Д. Старлочанов приводит данные о формировании под его началом комитетов общественной безопасности различного уровня: уездных, волостных, сельских. Отчитывается он и о создании в губернии продовольственных комитетов, отрядов милиции. При этом Д. Д. Старлочанов отмечает, что губернское крестьянство крайне негативно относится к цензовым земским органам самоуправления.

Д. Д. Старлочанов также активно создает аппарат уездных правительственных комиссаров. Он телеграфирует в Министерство внутренних дел, что «по договоренности с уездными комитетами общественной безопасности им назначены уездные комиссары, которые приняты местным населением с одобрением» ^{[9, Л. 48-51]}.

Весной 1917 г. правительственный комиссар Д. Д. Старлочанов провел целый ряд активных действий по формированию новых органов местного управления и самоуправления. Деятельность правительственного комиссара отличалась разнообразием и сложностью задач, с которыми он с успехом справился. Казалось бы, основная задача была решена, царские цензовые органы самоуправления были отстранены от власти, сформирован новый орган местного управления – институт правительственных комиссаров и можно было приступать к реформам, которых так долго ждали жители Ставропольской губернии. А вот их то и не последовало. В марте 1917 г. народ пребывал в состоянии эйфории от революционных социально-политических процессов. Однако к концу весны 1917 г. политическое сознание народных масс начало постепенно трансформироваться. Не увидев никаких позитивных изменений в своей жизни, народ стал понимать, что Временное правительство не справляется с решением насущных задач. Страна продолжала пребывать в условиях надоевшей и никому ненужной войны, усиливался развал экономики, росла инфляция, обнищание народных масс, реальной становилась угроза голода. Чувства недовольства, озлобленности, потери всяких надежд на улучшение жизни сталкивало страну к обстановке хаоса и анархии. Все эти тенденции в полной мере проявились и в Ставропольской губернии.

Деятельность правительственного комиссара

в условиях роста социальной напряженности в мае – октябре 1917 г.

В мае 1917 г. в Ставропольской губернии наблюдается значительный рост социальной напряженности. 6 мая 1917 г. правительственный комиссар Д. Д. Старлочанов размещает в местной газете постановление о запрете народных митингов и собраний вплоть до установления полного порядка. Кроме того, комиссар предостерегает граждан от самовольного вмешательства в «действия и распоряжения милиции, должностных лиц и учреждений, действующих по уполномочению Временного правительства» ^[13]. Но обстановка день ото дня лишь ухудшалась.

В Ставропольской губернии в июне 1917 г. на фоне бедственного экономического положения населения кризис государственной власти ощущался все острее, внося значительные осложнения в работу местных властных структур.

Как бы не замечая острейших социально-экономических проблем, правительственный комиссар Д. Д. Старлочанов в это время занимается проведением в губернии второй Всероссийской подворной поземельной и сельскохозяйственной переписи. В июне 1917 г. в своем обращении к населению губернии Д. Д. Старлочанов просит оказать полное содействие переписи, мотивируя тем, что по результатам переписи Учредительному собранию будет значительно легче разрешить земельный вопрос в интересах трудящихся ^{[8, Л. 102]}. Временное правительство и его местные органы лишь на словах обещали крестьянам решить земельный вопрос в их пользу, а на деле и не думали предпринимать какие-либо реальные шаги по улучшению положения крестьянства.

В июне 1917 г. в условиях и без того сложного материального положения граждан губернии, правительственный комиссар возглавил проведение организованного Временным правительством денежного займа у населения под названием «Заем свободы». Д. Д. Старлочанов отчитывается: «11 июня 1917 г. повсеместно прошел «праздник свободы» для сбора пожертвований на нужды войны» ^{[8, Л. 100]}. Подобные примеры красочно иллюстрируют тот факт, что новые органы власти на местах начали проводить далеко не демократическую политику.

Анализируя управленческие шаги правительственного комиссара Д. Д. Старлочанова летом 1917 г., можно заметить определенную негативную тенденцию. Если в марте – апреле 1917 г. деятельность Д. Д. Старлочанова всецело была поддержана народными массами, носила позитивный характер, то летом 1917 г. демократический настрой новой власти постепенно стал сходить на «нет». Меры, проводимые правительственным комиссаром в этот период, были весьма далеки от демократических тенденций. Е.Ю. Оборский так объясняет перемены в характере деятельности правительственного комиссара: «В любом случае, неощутимая нервозная атмосфера, где переплетаются надежды, страхи, разочарования, вера, безысходность, влияла на каждого человека, и Д. Д. Старлочанов не избежал подобного влияния. Губернский комиссар… стал принимать нелогичные решения, занимая противоположные позиции» ^[20].

Нам представляется, что не только тенденции общественного сознания, которые доминировали на тот момент в российском и ставропольском обществе, повлияли на Д. Д. Старлочанова. Его деятельность летом 1917 г. вполне соответствует вектору, заданному центральной властью. Временное правительство не имело четного плана преобразований в стране. Нерешенными оставались вопросы о власти, о мире, о земле. Внутренняя и внешняя политика Временного правительства вызывала открытое возмущение народных масс. Дальше формирования новых органов местного управления дело не пошло. Необходимость принимать радикальные решения по острейшим государственным вопросам наталкивалась на аморфность и бездействие как самого Временного правительства, так и его ставленников на местах.

В начале сентября 1917 г. власть органов местного управления, возникших после Февральской революции, окончательно девальвировалась. Постепенно приобретали влияние вновь созданные органы - Советы рабочих и солдатских депутатов, которые находили поддержку у демократической части населения губернии. Осенью 1917 г. все ясней становилось что «социальное бездействие власти (Временного правительства – Ж.Ф.) породило полное недоверие к ней, Советы различных уровней, от государственного до волостного, не только не потеряли авторитета в народных массах, но и в их сознании остались единственной реальной силой, способной осуществить требования народа» ^[20].

Попытки правительственного комиссара Д. Д. Старлочанова навести порядок в губернии наталкивались на рост всеобщей анархии и надвигающейся общенациональной политической, экономической и финансовой катастрофы. В конце октября 1917 г. в Ставропольской губернии быстро распространились известия о победе Советов в Петрограде и Москве. На улицах Ставрополя начали происходить стихийные митинги и манифестации, на которых обсуждались столичные события и отношение к ним. Правительственный комиссар уже не существовавшего Временного правительства Д. Д. Старлочанов и Ставропольская городская дума, пытаясь не допустить развития в губернии столичного политического сценария, решительно выступили против перехода власти в руки Совета рабочих и солдатских депутатов.

На заседании городской думы, состоявшемся 28 октября 1917 г., Д. Д. Старлочанов, сообщив о революционных событиях в столице, высказал опасение о серьезности политического положения в губернии и возможном захвате власти Советами ^{[6, Л.97]}.

На повестке дня заседания был главный вопрос – отношение к Советам. Правительственный комиссар и Ставропольская городская дума единогласно осудили захват власти большевиками, признали решения II Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов недействительными, заявив, что «единственным полномочным центральным органом власти является Временное правительство» ^[26]. Иного быть и не могло. Губернский правительственный комиссар Д. Д. Старлочанов и городская дума в условиях, когда Временное правительство уже не существовало, всячески цеплялись за власть. «Отцы города», поддерживаемые состоятельными кругами населения, пытались не допустить расширения власти большевиков и реализации декретов II съезда Советов в губернии.

Городской управе совместно с губернской земской управой, Советом рабочих и солдатских депутатов, Советом крестьянских депутатов поручалось созвать общегубернское совещание для выяснения вопроса об установлении губернской власти ^{[6, Л. 77-79 об.]}.

Победа Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов

в Ставропольской губернии в конце 1917 г.

В начале декабря 1917 г. противостояние между сторонниками Советской власти и ее противниками достигло своей кульминации. Советизации Ставропольской губернии в значительной мере способствовало прибытие из Грозного 111 запасного пехотного полка, многие солдаты которого были большевиками. Из-за постоянных стычек с горским и казачьим руководством полк был передислоцирован в Ставрополь. Вместе со 111 полком прибыла и Грозненская организация РСДРП (б) под руководством опытного революционера - большевика Н. А. Анисимова. Теперь представители воинских частей, расквартированных в Ставрополе и селах губернии, оказывали все большее влияние на местное население, вели открытую большевистскую агитацию. Это значительно укрепило позиции Ставропольской организации РСДРП (б), опиравшейся теперь на военный гарнизон.

Губернский правительственный комиссар совместно с городской думой и губернской земской управой предпринимал попытки сохранения власти в своих руках. Единственным их шансом остаться у руля явилась бы победа на губернском народном собрании.

Губернское народное собрание должно было начать работу 30 декабря 1917 г. Правительственный комиссар и городская дума приняли решение, о том, что большая часть делегатов съезда должна быть представителями от городских самоуправлений, старорежимного земства и интеллигенции губернии. И совсем небольшое число должны были составлять делегаты от Совета крестьянских депутатов, Совета рабочих и солдатских депутатов, политических партий ^{[29, с. 206]}.

Ближе к началу работы губернского народного собрания большевики стали действовать все решительнее, понимая, что от их активности зависит дальнейшая судьба политической власти в губернии. 25 декабря 1917 г. в Ставрополе большевики организовали народный митинг, на который был приглашен губернский правительственный комиссар. Большевики потребовали от Д. Д. Старлочанова, чтобы «делегатов на губернское народное собрание избирали не от земства, а от сельских сходов, обеспечивая, таким образом, широкое участие в собрании народных масс» ^{[1, с. 12]}. Под давлением народных масс Д. Д. Старлочанов вынужден был поддержать это решение.

Губернское народное собрание, на котором присутствовало около 500 делегатов, начало свою работу поздно вечером 31 декабря 1917 г. В ночь с 31 декабря 1917 г. на 1 января 1918 г. постановлением губернского народного собрания в Ставропольской губернии была провозглашена власть Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. После жарких дебатов съездом была принята резолюция: «Восьмимесячное господство соглашательской политики с буржуазией привело страну к Октябрьской революции. Крестьянин, солдат и рабочий поняли всю гибельность сотрудничества со своими врагами и одним дружным напором смели прогнивший трон правительства помещиков и казнокрадов» ^{[21, с. 21-22]}.

Ход собрания, готовившийся «хозяевами губернии» во главе с правительственным комиссаром Д. Д. Старлочановым, моментально развалился под давлением твердой воли народных масс. Подавляющее большинство делегатов съезда составили крестьяне, солдаты и рабочие, что сразу изменило соотношение сил в пользу большевиков. Состав избранного президиума съезда был также большевистским.

Бывшему правительственному комиссару Д. Д. Старлочанову ничего не оставалось, как чуть позже 8 января 1918 г. официально передать свои полномочия народному комиссару А.А. Пономареву. После этого Д. Д. Старлочанов сходит с политической арены. Дальнейшую его судьбу, несмотря на прилагаемые усилия в архивных поисках, нам выяснить не удалось.

Выводы

Анализируя деятельность института правительственных комиссаров в Ставропольской губернии в 1917 г. можно прийти к следующим выводам: несостоятельная деятельность института правительственных комиссаров отразила постепенный крах внутренней политики Временного правительства. Отсутствие политической опоры, неспособность осуществлять реальное управление на местах не позволили институту правительственных комиссаров стать новым действенным органом государственной власти в губернии. Указанный орган власти, наделенный высшими полномочиями, не реализовал данные ему управленческие возможности, не смог навести порядок в различных сферах губернской жизни. Все попытки правительственных комиссаров осуществить социально-экономические преобразования были весьма поверхностными, не касались основных политических устоев общества, закрепленных еще самодержавием. Народные массы, с воодушевлением воспринявшие революционные перемены весной 1917 г. и надеявшиеся на улучшение своего экономического положения, так ничего от местных органов власти, созданных Временным правительством, и не получили. Бездействие, политическая аморфность, утрата авторитета у народа в итоге приводит институт правительственных комиссаров в Ставропольской губернии к крушению. Растущее безвластие способствует формированию государственного строя на принципиально иных основаниях. На фоне разочарования в деятельности правительственных комиссаров рабочие и крестьяне поддержали Советы, выдвигавшие социально значимые лозунги.