UNESCO intangible cultural heritage – comparison of the Russian and Austrian paths

Boiko Ekaterina Ivanovna PhD in Politics Post-graduate student, the department of international politics, Saint-Petersburg State University 199034, Russia, g. Saint Petersburg, nab. Universitetskaya, 7 k-boiko@yandex.ru Other publications by this author

В рамках Конвенции ЮНЕСКО 2003 года (принята в Париже на 32 заседании, проходившем с 29 сентября по 17 октября) об охране нематериального культурного наследия была принята концепция нематериального культурного наследия человечества. Нематериальное культурное наследие («non-material», «intangible», «heritage») – это обычаи, формы представления и выражения, знания и навыки, а также связанные с ними инструменты, предметы, артефакты и культурные пространства, признанные сообществами, группами и в некоторых случаях отдельными лицами в качестве части их культурного наследия. В его понятие входят «язык, нормы и правила поведения, верования, обычаи, празднества, фольклор, технология изготовления предметов народно-прикладного искусства, музыкальные инструменты, предметы быта, народно-художественные каноны и так далее»^[1]. Суть нематериального (духовного) культурного наследия заключается в том, что оно передается и воспринимается живыми людьми, а культурные ценности (нематериальное проявление человеческого творчества) рассматриваются как неотъемлемая часть национального и культурного достояния^[2].

Одной из целей создания Списка стало желание повысить осведомленность людей о различных традициях, продуктах питания, праздниках и символах государств. В соответствующей трактовке Концвенция также закрепила условия охраны международного культурного нематериального наследия^[3].

Межправительственный комитет по охране нематериального культурного наследия на ежегодной основе проводит заседания и дополняет список новыми объектами с целью «защиты привлечение внимания к традиционным знаниям и обычаям различных общин». Отметим, сам список нематериальных объектов мирового Наследия составляется с 1978 года и по сей день.

Все объекты, признанные элементами Наследия, условно делятся на следующие группы:

• устные традиции и формы выражения, в том числе язык как носитель нематериального культурного наследия;

• исполнительские искусства, в том числе актёрская игра, музицирование, пение, танцы и прочее;

• обычаи, обряды, праздники;

• знания и обычаи, относящиеся к природе и вселенной;

• знания и навыки, связанные с традиционными ремёслами.

Во время последнего расширения в ноябре 2018 года, комитетом в рамках заседаний в ходе послеобеденной сессии в Порт-Луи (Республика Маврикий) включены в список 15 новых объектов, среди которых, помимо религиозных ритуалов, традиционных танцев и других уникальных видов наследия особенно интересным представляется Управление риском схода лавин^[4] в Австрии и Швейцарии. Как заявлено в отчете ЮНЕСКО, «Управление риском схода лавин – это часть идентичности жителей Альп, которые на протяжении столетий совершенствовали местные эмпирические навыки, стратегии управления риском и защиты от схода лавин и связанные с ними культурные традиции, направленные на защиту общин от лавинной опасности». «...современные инструменты дополняют традиционные знания, которые продолжают совершенствоваться на местах благодаря носителям этих знаний». «...предотвращение лавин - задача, решение которой затрагивает всех. Защита от лавин составляет неотъемлемую часть повседневной культуры угрожаемых общин и подчеркивает важность солидарности в кризисных ситуациях».

Среди признанного нематериального наследия Австрии, помимо уже упомянутого управления рисками^[5]: blaudruck (блаудрук) (технология изготовления ткани двухсторонней сторонней набивки с белым узором на синем фоне, а также весь цикл обработки и подготовки сырья; данная культурная традиция имеет свои корни, помимо Австрии, еще в нескольких странах, таких как Германия, Чехия, Венгрия и Словакия, характеризуясь в каждым из регионов своими традиционными узорами, связанными в том числе с местной флорой и фауной и т.д.), процессия shemenlaufen во время австрийского карнавала Фаснахт в городе Имст (этот карнавал проходит раз в четыре года в воскресенье перед Великим Постом, и центром праздника является именно процессия shemenlaufen, состоящая из танцоров в традиционных масках и костюмах, исполняющие традиционные танцы; культура изготовления костюмов, деревянных масок и колоколов, необходимых для танцев – неотъемлемая часть наследия Имстра), классическая верховая езда и Испанская школа верховой езды в Вене (традиционное искусство и практика разведения, содержания, обучения и катания на Липпицианских лошадях, а также сопутствующие области – от наставников до учеников, заводчиков и ветеринаров), региональные центры ремесленничества (Werkraum Bregenzerwald, Hand.Werk.Haus Salzkammergut и Textile Zentrum Haslach - три центра в Австрии, управляемые местными традиционными мастерами, активно сотрудничающие с художниками и мастерами с целью развития, сохранения и поддержания традиционных ремесел), и соколиная охота (где Австрия представлена наряду с целым рядом стран, чьим живым национальным достоянием признана эта традиция). Небольшие кустарные мастерские попали в Список, так как многие традиционные промыслы производят вручную по старинным правилам и чертежам, с соблюдением исторических эстетических правил, таких как ручная гравировка или использование только натурального дерева определенных пород^[6].

Россия, не смотря на свой культурный потенциал, не может похвастаться такой же богатой репрезентацией.

Среди объектов нематериального наследия российской культуры в данном документе: олонхо, якутский героический эпос (представлен поэтически-песенными рассказами, разного объема, исполняющимися рассказчиком попеременно то в песенном варианте, то нараспев; сам эпос состоит из легенд о богах, воинах, духах и животных, а также рассказывает о современных событиях и проблемах кочевого общества), культурная наследие и устная культура семейских (страообрядцев, переселенных в Забайкалье во времена Екатерины Великой; отличаются определенной культурной идентичностью, культом семьи (отсюда и название – семейские), а также сохранением традиций и ремесел России XVII века, в том числе – традиции хорового пения («дужное» пение); культурный центр по сохранению наследия создан в деревне Тарагатай) и Список объектов нематериального культурного наследия Республики Алтай (данный список включает в себя традиции алтайского горлового пения (кай), алтайские героические сказания (кай чӧрӧк), топшуур и икили (традиционные музыкальные инструменты) и другие – всего более 20 позиций).

По объему и значимости объекты нематериального культурного наследия России и Австрии в приведенном списке мало сопоставимы. Рассмотрим основные возможные причины такой ситуации.

Основная причина состоит в том, что Россия, подписав Конвенцию по защите нематериального культурного наследия, впоследствии её не ратифицировала.

Конвенция принималась в два этапа. Сначала, в 2003 году была принята соответствующая парижская конвенция, после чего в течение трех лет страны могли отправлять свои заявки без ратификации. За это время Россия успела отправить всего две заявки. С 2006 года отправлять заявки могут только страны, которые ратифицировали конвенцию, а Россия этого до сих пор не сделала.

На тот момент, как и сейчас, в России не существует согласованного списка объектов для включения в Реестр Наследия. Как указано на сайте российского отделения ЮНЕСКО, данный список находится на стадии «инвентаризации».

Определенные сложности вызывает и сама процедура подачи заявки. Включение производится через представление государством – хранителем Наследия. Критерии отбора объектов культуры на статус Наследия были выработаны ещё в проекте «Провозглашение шедевров устного и нематериального наследия человечества», который предшествовал Конвенции и которыми ЮНЕСКО руководствуется и сейчас. Он включает необходимость предусмотреть ответы на следующие вопросы:

1) является ли «кандидат» шедевром человеческого творчества выдающейся значимости;

2) является ли культурной или исторической традицией конкретного сообщества;

3) является ли неотъемлемой и особенно важной частью культурной идентификации конкретного сообщества;

4) отличается ли мастерством исполнения;

5) является ли исключительно важным доказательством живой культурной традиции;

6) угрожает ли ценности опасность исчезновения из-за недостаточных средств охраны, урбанизации, быстрых общественных трансформаций или обусловленных аккультурацией внезапных изменений.

Согласно этому списку упомянутое выше «управление риском схода лавин» может быть отнесено к Наследию в соответствии с пунктами 1, 2, 5 и 6.

Помимо обоснования включения Наследия в список, проводится экспертиза, на которой требуется подтвердить, что речь идет именно о культурном наследии. Важно, как это отражается на национальной культуре. Чтобы оказаться в заветном списке, странам нужно доказать, что претендент является символом культуры. Для комиссии готовятся материалы, фильмы, исторические исследования, доказывающие, что на протяжении многих лет — это явление было частью культуры. Приглашают экспертов из ЮНЕСКО, проводят защиту предложения с оппонентами.

Рассмотрим некоторые возможные упущенные выгоды, связанные с не-ратификацией Конвенции; рекомендуемый автором перечень возможных претендентов на статус Наследия Российской Федерации, и основные существующие альтернативные пути продвижения нематериального культурного наследия. Австрийская Республика, как государство со схожими с российскими историей, ценностями и менталитетом, будет рассмотрена как эталон по включению объектов культурного нематериального Наследия в Список.

Нематериальное наследие служит одним из рычагов «мягкой силы» и культурной дипломатии. Россия, не ратифицируя Конвенцию, лишает себя этих точек контактов. Например, Австрия имеет связь с такими странами как Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Монголия и Пакистан в том числе потому, что эти государства - хранители древнего искусства, признанного в 2016 г., - соколиной охоты. Объединяющую роль играет и искусство «блаудрук», выступающее как часть наследия имперского прошлого Австро-Венгрии, когда Австрия, Венгрия и Чехия были единым государством.

Ратификация Конвенции сопряжена с определёнными тратами на ежегодные взносы от государств-членов, размер которых равен 1% взносов от государства в ООН. Например, взнос в бюджет Фонда сохранения материального Наследия в 2014-2015 г.г. составил порядка 35 тысяч долларов с государства-участника, а в 2016-17 – уже 3 млн. на государство в среднем^[7]. Из этого Фонда ЮНЕСКО оказывает материальную помощь государствам, продвигающим и сохраняющим Наследие, но не имеющим возможности обеспечить эту деятельность экономически.

В связи с этим включение объектов в список становится мощным политическим рычагом влияния на экономику и международный престиж государства. ЮНЕСКО также поощряет использование Наследия для развития туристической индустрии - крупнейшие туристические операторы составляют специальные маршруты по фестивалям, традиционным мастерским и дегустациям^[8]

Россия, как одно из крупнейших государств мира, объединяющее десятки уникальных народов, культур, верований и традиций с определенной долей вероятности может рассчитывать на значительную поддержку ЮНЕСКО. Даже если объектам нематериального культурного наследия (далее: НКН) РФ не будут выделены средства напрямую, повышение осведомленности и рост туристического потока приведут к повышению прибыли. Здесь можно провести параллель с объектами Материального Наследия - по данным экспертов, внесение какого-либо объекта в этот список, как правило, повышает доходы от его эксплуатации за счет увеличения туристического потока и рекламы на 200-300%.

К сожалению, в настоящий момент данных об эффекте от включения тех или иных объектов в список Нематериального Наследия в открытом доступе на экономику государств напрямую нет, но можно предположить, что распространение информации о том же австрийском управлении лавинами повысит уверенность в безопасности австрийских горнолыжных курортов и увеличит их популярность.

Вероятность того, что та или иная традиция не попадет в этот реестр мирового значения, была всегда. Так, в 2005 году эксперты ЮНЕСКО отклонили заявку из Мексики, которая хотела признания для рецептов своей национальной кухни, хотя уже в 2010 году французы добились того, чтобы их традиции приготовления и приема пищи, а также сопутствующие трапезе обычаи признали самобытным культурным феноменом, то есть в Списке была зафиксирована высокая кухня целиком, а не какое-то отдельное блюдо.

Физически включение в список ничего кроме диплома не дает, но эксперты убеждены, что включение национальной кухни в Список Наследия - это огромный шаг в гастротуризме — очень популярном сегодня направлении. Это дает иностранцам понимание того, что нужно попробовать в той или иной стране. «Так же, как у нас туристы идут в Кремль, «Третьяковку» и Большой театр, у них в голове должна быть мысль о том, что они должны попробовать кулебяку, квашеную капусту и бефстроганов. Это могут быть блины на масленицу, засолка капусты. Ведь слово «капустник» пошло не от театра, а от того, что женщины собирались, рубили капусту, наряжались, плясали, ходили по селу с песнями», — рассказал эксперт^[9].

Отметим, австрийская кухня также не представлена в этом списке. Даже самый знаменитый десерт, созданный в венских кофейнях, торт «Захер» в него не включен.

Особый интерес для понимания мотивов признания культурного объекта Наследием представляет резолюция ЮНЕСКО об испанской Венской школе верховой езды, внесенной в Список в 2015 году. В своей резолюции ЮНЕСКО подчеркивает, что Школа – это сложный механизм взаимодействия заводчиков, дрессировщиков и жокеев, объединённых определёнными обычаями, процессом передачи знаний и навыков, место для сохранения и развития традиционных ремесел, таких как кузнечное дело и шорничество. Также отмечается, что бывшая некогда закрытым мужским сообществом Школа допускает на все должности женщин – что поддерживает концепции ООН о разнообразии и равноправии. Традиции Школы соответствуют всем основным ценностям ЮНЕСКО. Это - культурная идентичность, узнаваемость или уникальность, стремление к равенству и при этом – коммерциализация Наследия, способ получения прибыли из культурного достояния государства.

Важным моментом является скорость признания объекта Наследием. Так, например, в 2017 году, летом, Австрией был подан целый ряд заявок на такие ремесленные практики как работа с сусальным золотом или добыча смолы лиственницы, а также исторический кукольный театр. Все эти объекты были включены в список Наследия не позднее декабря 2018 года^[10]. То есть прошло около полутора лет с момента подачи заявки – и явление было внесено в репрезентативный список Наследия. Это крайне короткий срок, говорящий о более чем лояльном отношении комиссии.

С учетом обозначенных тенденций, Россия может представить к включению в Список целый ряд объектов. Это и карельский эпос, и деревенька кацкарей с их играми и своеобычным балаканьем, и культура Петербургских наводнений, и «культ» Романовых с их традициями и привычками, традиции празднования Масленицы и Ивана Купалы, и культура разведения исконно русских орловцев – с их уникальными тренировками, сопутствующими традициями и системой обучения, и многое другое. Однако в связи с историческими потрясениями, многие традиции и ремесла были утрачены и начинают восстанавливаться только в последние десятилетия, в формате туристических и бизнес-проектов, похожих на карельский центр «Мандроги», являющийся сплавом аттракций с этнографическим центром.

Хорошим примером такого утерянного наследия является русская кухня. Так, одним из претендентов на статус гастрономического Наследия может оказаться тульский пряник – об этом сообщала заместитель министра культуры РФ Алла Манилова. Но с пряником есть определенные сложности - «Настоящий тульский пряник не имеет ничего общего с тем продуктом, который можно приобрести на его родине, в Туле» - говорит председатель Фонда сохранения русской кухни «Русская поварня» Максим Сырников. По его словам, в состав продаваемых в Туле пряников входят маргарин и искусственные ароматизаторы, которых там не должно быть. Без восстановления оригинального рецепта в России невозможно понимание того, какой продукт можно действительно считать тульским пряником. А без этого понимания нет смысла стремиться попасть в список наследия ЮНЕСКО, полагает Сырников^[11].

Из художественных промыслов и ремесел Россия может предложить уникальные традиции росписи посуды, деревянных и глиняных изделий, особые техники шитья и вязания, плетения кружева и мережки, кузнечного ремесла, народной игрушки, неутраченные секреты кустарного производства предметов.

Конечно, Россия - страна многонациональная и составить полноценный репрезентативный список в рамках статьи невозможно, однако хочется надеяться, что даже тот небольшой список, приведенный здесь, внесет свой вклад в процесс инвентаризации объектов Наследия.

Помимо ратификации Конвенции ЮНЕСКО, одним из путей решения может стать членство в другой международной организации. Например, Всемирная организация интеллектуальной собственности (ВОИС). ВОИС - это глобальный форум, занимающийся вопросами политики, укрепления сотрудничества, предоставления услуг и информации в области интеллектуальной собственности. ВОИС является самофинансируемым учреждением системы Организации Объединенных Наций и насчитывает 191 государство-член^[12].

Среди способов защиты интеллектуальной собственности государств выделяетсся составление списков характерных только для данной местности продуктов и культурных объектов. При правильном использовании продукты с четкими географическими рамками могут способствовать развитию территорий, их брендированию и привести к повышению уровня жизни в регионе-производителе. Достигается развитие через создание четкой связи между отличительными признаками и географическим происхождением товаров и их качеством, характеристиками и репутацией^[13].

Например, австрийский торт «Захер» занесен в списки ВОИС как продукт с более чем 75-летней историей, характерный для данной местности. Аналоги этого торта можно обнаружить среди рецептов ещё XVIII века. Современная форма с глазурью и несколькими слоями абрикосового конфитюра сложилась только к концу XIX столетия.

Российское бюро ВОИС учреждено в Москве в 2014 г. Почти одновременно с открытием была начата работа по составлению списка продукции, тесно связанной с местом происхождения. Так, были зарегистрированы как исключительно российские продукты традиционные декоративно-прикладные ремесла (жостовская и хохломская роспись, матрешки и т.д.)

Другой возможный путь – формирование собственного аналога Списка исторического Наследия. Такой «малый» список может привести к тому, что часть процедур, необходимых для подачи заявки в ЮНЕСКО будут пройдены заранее – будут собраны исторические доказательства ценности явления или предмета, подобран иллюстративный материал, созданы условия для презентации и охраны. Составление национального списка позволяет также выявить ранее не замеченные или считающиеся утраченными ремесла, традиции, элементы устного творчества^[14].

Третий вариант – повышение информированности мировой общественности о том или ином исконном культурном объекте, признание культурной ценности через распространение информации. Такая политика позволит увеличить число людей, знающих о ценности культурного объекта, и повысить лояльность к культурной ценности. Например, через распространение информации на массовых мероприятиях и в общественном транспорте – как это сделали с тем же тульским пряником на Чемпионате Мира по футболу 2018 г., когда пряники попали в список продуктов, продаваемых во всех фан-зонах и на стадионах, а также были включены в бортовое питание самолетов российских авиалиний.

Наконец, в отдельных регионах (например, Алтай) возможна презентация не всей России, а отдельных местных региональных практик. Это позволит усилить их презентацию на международном уровне, укрепить региональные связи, а также усилить внутренний туризм.

В последние 10 лет лишь несколько исследователей затронули проблему нематериального культурного наследия России. (Костин А.С., Костина А.В. 2008г, «Сохранение НКН народов РФ как приоритет культурной политики РФ», Кирюшина Ю.В. «Нематериальное культурное наследие – актуальное понятие современности», 2011, Валеев Р.М. 2018, «Право и политика в сохранении нематериального культурного наследия», Курьянова Т.С. 2012, «Музеи и нематериальное культурное наследие», Белугина Г.К. (2011, Диссерт. Актуализация НКН в музейно-выставочной деятельности на примере Ивановской области). Ещё меньше русскоязычных работ затрагивают Австрийскую Республику. Австрия – одна из Европейских стран, настроенных развивать отношения с Россией, обладающая схожим историческим опытом и интересным потенциалом развития отношений, несмотря на незначительные размеры нынешней территории. Пример Австрии – пример для России рачительного отношения к предметам НКН не только как к историческому достоянию и туристическим объектам, но и рационального использования ресурсов в целях получения прибыли.

В заключение хочется отметить важность совершаемых сейчас Россией шагов на пути осознания и сохранения НКН. С учетом всего вышесказанного представляется не правомочным утверждение Шиловой О.Е. о неодинаковом значении и не исключительности в качестве всемирной культурной ценности тех или иных объектов, включенных в список Конвенции. Данное утверждение откровенно вступает в противоречие с утверждением ЮНЕСКО, согласно которому все объекты имеют равную ценность по отношению друг к другу. Рассмотрение объектов НКН с точки зрения «современного, глобализированного потребителя культурного продукта»^[15] приводит к значительному обеднению национальной культуры и минимизирует усилия национальных бюро ЮНЕСКО.