Military and technological cooperation between China and African countries in the early XXI century

Zabella Anastasiya PhD in History  Assistant, the Theory and History of International Relations, Peoples' Friendship University of Russia 117198, Russia, g. Moscow, ul. Miklukho Maklay Street, 10, of. 2 zabella-rudn@yandex.ru Other publications by this author

В современном мире военно-техническое сотрудничество выступает в качестве неотъемлемой составляющей внешнеполитического курса государств. К военно-техническому сотрудничеству необходимо отнести не только военно-политическую и международную работу, но и немаловажной является торгово-экономическая деятельность. Ввиду происходящих в современном мире геополитических, экономических, информационных процессов усиливается значение военно-технического взаимодействия между странами. К плюсам такого рода сотрудничества можно отнести то, что отношения между партнерами зачастую перерастают с торгово-экономических в политическую плоскость, что предопределяет характер отношений на будущее. Одновременно нельзя не сказать о том, что военно-техническое взаимодействие способствует не только пополнению казны государства-поставщика, но и развитию науки и техники.

Экономический рост, приход к власти нового поколения лидеров, которые стремятся обеспечить КНР ведущее место в мире в современной мировой системе, а также оценка Пекином Африки как континента больших возможностей, способствовали активизации африканской политики Китая [1.С.21].

По мнению почетного президента Института Африки РАН А. М.Васильева, развитие стран Африки похоже на “лоскутное одеяло”. Что подразумевает под собой сильное отличие между государствами накапливающими необходимый потенциал для взлета и другими- находящимися с стагнации и уповающими на помощь международного сообщества^[2].

На сегодняшний день африканский континент является одним из важных внешнеполитических направлений КНР. В последние годы заметен небывалый рост контактов между Китаем и африканскими государствами, именно КНР на сегодняшний день является самым активным игроком данного региона. Зачастую африканский континент называют «China’s Second Continent», что подтверждается усилением позиций Китая в Африке ^[3].

К внешнеполитическим принципам Китайской Народной Республики стоит отнести: неблоковость, неконфронтационность, конструктивность, ненаправленность против третьих стран [4. С. 18-24]. На XVII съезде КПК в 2007 году было объявлено о начале реализации концепции «гармоничного мира», что шло в русле реализации теории «социализма с китайской спецификой». Данная концепция включала в себя понятие «великая ответственная держава». По мнению советника министра цифрового развития, специалиста в области российский и мировой экономики, китаиста М. В. Мамонова, «китайское руководство начинало мыслить категориями ответственности за развитие не только самого Китая, но и мира в целом» [5. С.42]. Следует отметить, что Китай стал отводить себе роль одного из центров формирующейся полицентрической системы, что представляется новым явлением, учитывая внешнеполитический курс КНР и заявления китайских лидеров о том, что Поднебесная никогда не будет стремиться к роли «сверхдержавы», равно как и к статусу «полюса» [6. С. 57]. Эти принципы являются базовыми в отношениях между КНР и странами Африки.

В 2006 и 2015 годах были обнародованы два базовых документа, которые определили африканский вектор во внешнеполитической стратегии КНР, а именно: «Политика Китая в отношении Африки». «Политика Китая в отношении Африки» 2006 года включает в себя 6 разделов: «Положение и роль Африки», «Китайско-африканские отношения», «Африканская политика Китая», «Расширение всестороннего сотрудничества между Китаем и Африкой», «Форум китайско-африканского сотрудничества и его последующая деятельность», «Связи между КНР и африканскими региональными организациями» ^[7]. В документе также были указаны базовые принципы сотрудничества Китая и Африки:

· искренняя дружба и равноправие, сотрудничество на основе пяти принципов мирного сосуществования;

· взаимная выгода и совместное процветание, сотрудничество в торговой, экономической, социальной и культурной областях;

· взаимная поддержка и тесное взаимодействие, что подразумевает сотрудничество в ООН и на других международных площадках;

· страны намерены задействовать опыт друг друга и учиться друг у друга, что предполагает также и сотрудничество в сфере науки, образования, культуры и здравоохранения^[8].

Автор полагает, что в настоящее время Африка находится на этапе беспрецедентных возможностей, которые связаны с урбанизацией, интенсификацией товарооборота, увеличением трансграничного потока капитала, увеличивающимся количеством разведанных природных ресурсов. С учетом нового позиционирования Африки на международной арене, государства стали большее внимание уделять вопросам сотрудничества с иностранными государствами в военно-технической сфере не только для укрепления оборонного потенциала, но также для получения новых технологий, которые обладают существенным весом в современном мире.

Следует отметить, что помимо китайской стороны Африка в качестве рынка для сбыта военно-технической продукции интересна многим государствам. Традиционно здесь были сильны позиции СССР/РФ, Франции, Великобритании, США, Германии.

Именно СССР оказал значительное содействие Китаю по созданию военно-промышленной базы, что позволило КНР уже к концу 1950-х гг. выйти на рынок с собственными вооружениями и военной техникой (ВВТ). В 1960-е гг. Китай активно продвигал ВВТ за рубежом, а также укрепил свои позиции в недавно освободившихся странах Африки.

С 1970-х гг. КНР пошла на военно-техническое сотрудничество с рядом правых и антикоммунистических режимов в странах "третьего мира" (с тем же Заиром, Египтом), а в порядке противодействия СССР начала оказывать помощь антикоммунистическим повстанческим движениям – например, в Анголе и Афганистане. Тогда же китайцами начали предприниматься попытки импорта военных технологий с Запада [9. С.190]. Однако полностью реализовать планы по импорту технологий не удалось ввиду негативной реакции западных партнеров на события, происходящие на площади Тяньаньмэнь. В тоже время самостоятельно создать новые вооружения и технологии не удалось. Стоит отметить, что СССР был одним из ключевых государств-поставщиков ВВТ в страны Африки. Безусловно, в условиях биполярной системы и усиления глобального противоборства между СССР и США, советская сторона пыталась создать африканский блок дружественных стран. Поставки ВВТ осуществлялись, как правило, по заниженным тарифам, а подчас практиковались бартерные сделки.

Ввиду сложной внутриполитической ситуации в 90-е гг. прошлого столетия Россия сократила свое присутствие не только в области военно-технического сотрудничества, но в Африке в целом. Новыми игроками в регионе в изучаемой области стали Китай, Индия, Бразилия.

Автор отмечает, что КНР предпочитает продвигать свои предложения на африканском рынке по советской модели, когда военно-техническое сотрудничество рассматривается в качестве неотъемлемой части экономического и научно-технического содействия, а продукция предоставляется по сниженным тарифам или же безвозмездно.

Используя схожие механизмы, Китай на рубеже 21-го века стал одним из наиболее активных игроков на африканском континенте, по сути, заняв место России (бывш. СССР) [10. С.90].

Апеллируя данными Стокгольмского института исследования проблем мира (СИПРИ), США являются крупнейшим в мире поставщиком вооружений, далее следует Российская Федерации, а затем Китайская Народная Республика. На США, РФ и КНР приходятся самые большие военные расходы. С 2007 года по 2016 год КНР демонстрировала самый большой рост военных расходов, который увеличился на 118%, отмечается в докладе Всемирного экономического форума. За Китаем следовали Россия (рост на 87%) и Индия (рост на 54%)^[11]. По данным Всемирного банка, экспорт оружия Китая в 2016 году увеличился более чем в 8 раз по отношению к показателям 1960 года^[12].

Таким образом, становится очевидным, что основная конкуренция за сотрудничество с африканскими государствами ведется между США, КНР и РФ. Стоит отметить, что на США в период с 2012 по 2016 гг. приходилось 2,3% от общей доли экспорта вооружений в Африку, за США расположилась РФ с показателями в 12%, а на первом месте- КНР с 22%. Если сравнивать показатели поставок со стороны КНР в период с 2007-2011, то они увеличились в 122 раза по отношению к аналогичному периоду 2012-2016 гг. С 2007 по 2011 Китай осуществлял поставки в 38 стран, а позже количество государств увеличилось до 44 в 2016 году. В тоже время в период с 2012- 2016 гг. Россия была самым большим поставщиком вооружений в Африку, на ее долю приходилось 35%, затем следовал Китай с показателями в 17% и США- 9,6%. На долю стран южнее Сахары приходилось около 35% от общего количества экспорта. Здесь основными импортерами являются Нигерия, Судан и Эфиопия, а крупнейшим поставщиком стал Китая с показателями в 27%, затем следует Россия с 19% и Украина с 18%^[13].

Если сравнивать показатели поставок со стороны КНР в период с 2009- 2013, то они увеличились на 2,7% по отношению к аналогичному периоду с 2014-2018 г. В период с 2014 по 2018 год на 5 крупнейших поставщиков вооружений: США, РФ, Францию, Германию и Китай приходилось 75% от общемирового экспорта военной продукции. Основными странами-импортерами китайских вооружений стали, по данным СИПРИ, Пакистан, Бангладеш и Алжир. В период с 2014 по 2018 гг. 70% экспорта вооружений приходилось на Азию и Океанию, 20% на Африку и 6,1% на Ближний и Средний Восток.

Импорт вооружений в Африку в период с 2009 по 2013 увеличился на 6,5% по отношению к аналогичному периоду 2014-2018 гг. Говоря о ранжировании основных импортеров военной продукции, стоит отметить, что первое место занимает Алжир, на его долю приходится 56% обще африканского импорта, затем следуют Марокко (15% ) и Нигерия (4,8%). С 2014 по 2018 гг. на РФ приходилось 49% от общего импорта вооружений в южную Африку, на США- 15%, КНР- 10%, Францию- 7,7%, Германию-7,7%. В данный период Алжир закупал 66% российской техники (ранее в период с 2009 по 2013 показатель ровнялся 90%), 13% приходилось на китайскую продукцию и 10% на немецкую. США и Франция импортировали продукцию в основном в Марокко. Что касается Африки южнее Сахары, то РФ занимала первое место с показателями в 28%, затем следовала КНР (24%), Украина (8,3%), США (7,1%), Франция (6,1%). В данном регионе основной импортер вооружений представлен в лице Нигерии, на которую приходится 35% российской техники, 21% китайской и 15% американской^[14]. Таким образом, становится очевидным, что китайская сторона заинтересована в укреплении позиций поставщика вооружения в страны Африки. Автор полагает, что Китай будет наращивать военно-техническое сотрудничество с Алжиром, Нигерией – основными партнерами в данной области. По мнению автора, сотрудничество с Китаем будет актуально для Буркина-Фасо, Чада, Мали, Мавритании и Нигера ввиду непростой внутригосударственной ситуацией, связанной с террористической организацией Боко-харам.

Для китайской стороны военно-техническое взаимодействие со странами Африки имеет большое значение для укрепления своего влияния в регионе. Китай, сотрудничая с африканскими странами в изучаемой области, не ставит прибыль в качестве первостепенной задачи, так как военно-промышленные учреждения Китая обеспечены не только реализацией нужд Народно-освободительной армии Китая (НОАК), но и выполнением гражданских заказов.

Заинтересованность Китая в Африке связана с беспрецедентными возможностями континента. Африка является одним из главных приоритетов внешнеполитического курса Китайской Народной Республики. Китайская сторона является сторонницей процессов афроинтеграции, поддерживает руководящую роль Африканского Союза и других организаций континента в решение африканских проблем в соответствии в формой “Африка для африканцев”. Привлекательной для африканцев является проводимая руководством КНР политика- в отличие от западных коллег, Китай готов сотрудничать с африканскими государствами невзирая на их внутренние дела, права человека, демократию, что, в свою очередь, является одним из пяти принципов мирного сосуществования[15.С.345-346]. Одновременно необходимо сказать о том, что африканские государства также заинтересованы в сотрудничестве с китайской стороной, что вызвано рядом причин: во-первых, стоимость американского и российского вооружения многократно выше, нежели китайского; во-вторых, Китай предоставляет гибкие условия оплаты своей продукции; в-третьих, Китай, осуществляя поставки, не вмешивается во внутренние дела другого государства, придерживается пяти принципов мирного сосуществования. Такая политика Пекина подтверждает важность политического фактора в диалоге с Африкой. Представляет интерес позиция некоторых африканских деятелей относительно сотрудничества с китайской стороной. Так, в 2013 году Сануси Ламидо Сануси, занимавший пост губернатора Центрального банка Нигерии, писал: «Мы должны видеть, что Китай является тем, кем он является: конкурент». Он добавил: «Африка должна признать, что Китай - как США, Россия, Великобритания, Бразилия и остальные - в Африке не для африканских интересов, а для собственных»^[16]. Стоит сказать о том, что китайская сторона также осуществляет поставки вооружений путем бартерных сделок в обмен на полезные ископаемые, которыми богата Африка. Такая политика Китая обусловлена необходимостью обеспечения энергетической безопасности, поддержания экономического роста государства. Энергетический сектор для китайской стороны является одним из важных для обеспечения экономического роста государства. Несмотря на мировой кризис и спад производства, конкуренция на мировом рынке энергоресурсов продолжает носить острый характер. С ЕС за топливо конкурируют США, Япония, Китай, Индия, Бразилия, предлагающие странам-производителям, зачастую, более благоприятные условия сотрудничества [17. С. 27]. К слову, главной целью КНР на пути укрепления отношений с Африкой является диверсификация импорта сырья, доступ к производству сельхозпродукции «в обмен» на содействие в сооружении объектов инфраструктуры, расширение рынка сбыта китайских товаров, стратегическая привязка к себе африканских стран для укрепления глобального статуса Китайской Народной Республики. Таким образом, КНР решает следующие задачи: преумножает государственную мощь, тем самым превращается в весомого геополитического игрока, а также увеличивает географию государственного влияния и поднимает имиджевую составляющую ^[3]. По словам бывшего президента Сенегала Вада Абдулая, Китай имеет большую личную заинтересованность в развитии Африки, нежели другие западные государства ^[16]. Представляет интерес позиция западных экспертов относительно расширения влияния Китая в Африке. Не секрет, что сотрудничество между КНР и странами африканского континента зачастую становится объектом критики на Западе. По мнению профессора международных исследований из Школы междисциплинарных глобальных исследований Университета Южной Флориды Эрла Конте-Моргана, «Китай ставит социальные и экономические права над индивидуальными и политическими, что позволяет предоставлять авторитарным африканским государствам оружие, невзирая на несоблюдение прав человека в этих странах. Китай агрессивно продвигает свое оружие бедным и менее технологически продвинутым африканским странам через низкопроцентные кредитные ставки, а также в обмен на богатые полезные ископаемые» [18. P.86-87].

Возвращаясь к военно-техническому сотрудничеству важно упомянуть об открытии первой военно-морской базы КНР в Джибути, состоявшемся в июле 2017 года. Интерес представляет тот факт, что китайская сторона рассматривает данную базу в качестве логистического центра. 23 ноября 2017 года Председатель КНР Си Цзиньпин провел встречу в Пекине с президентом Республики Джибути Исмаилом Омар Гелле, который первым из африканских лидеров нанес официальный визит в КНР после XIX съезда КПК. Стороны договорились развивать двустороннее сотрудничество в рамках стратегического партнерства, укреплять экономическое, техническое, военное и сельскохозяйственное взаимодействие между странами^[19]. Данная база знаменует важный этап в укреплении как китайско-африканского сотрудничества, так и позиций КНР на международной арене. В одной из публикаций Фонда Джеймстауна раскрывается причина выбора китайской стороной места расположения базы, которая связана с ее стратегической позицией на вершине Африканского рога между Суэцким каналом и Аденским заливом.

Причина, по которой Китай решил открыть базу военно-морских сил (ВМС) в бывшей колонии Франции, где сильно французское влияние, а также располагаются ВМС США и Японии заключается в необходимости контролировать участок “Морского шелкового пути”. Королевский институт международных отношений Великобритании выделяет восемь стратегических точек, располагающихся на важнейших морских путях. К ним относится и береговая линия Джибути^[20]. Автор отмечает, что с 2013 года, когда впервые Председателем КНР Си Цзиньпином была предложена инициатива «Один пояс, один путь» ее значимость неуклонно повышалась. Данная инициатива включает в себя создание «Экономического пояса Шёлкового пути» и «Морского Шёлкового пути 21-го века» для активного сотрудничества между государствами. Джибути в данном случае отводится важная роль, которая заключается не только в обеспечении бесперебойного прохода китайских судов в направлении Европы, но и контроль со стороны Китая Баб-эль-Мандебского пролива.

Можно прогнозировать, что для обеспечения поставок через Индийский океан и Молуккский пролив китайская сторона увеличит количество данных «логистических центров». Также важно не упустить из внимания тот факт, что новый форпост является частью китайской зоны влияния, протянувшейся по восточным и южным рубежам Индии, охватывает Шри-Ланку, Бангладеш, Мьянму. Положительным результатом создания ВМС может служить более широкое обеспечение безопасности в Африке, а также расширение международного сотрудничества в области региональной безопасности.

По оценке Лондонского Международного института стратегических исследований (IIS), в настоящее время 68% африканских государств используют китайскую военную технику^[21]. С учетом имеющихся бюджетных ассигнований Китай для Африки является привлекательным партнером в военно-техническом сотрудничестве. Так, в 2016 году Нигерия закупила у КНР для государственных задач вооруженные беспилотные летательные аппараты CH-3. В Анголу осуществлялись поставки военного автотранспорта, стрелкового оружия и легких вооружений. По результатам доклада Human Rights First, Китай поставлял оружие в Судан, в том числе и в район Дарфур, оказал помощь в восстановлении работы заводов по производству оружия близ Хартрума^[22]. В сентябре 2007 посол КНР в Судане заявил о том, что ««Всем известно, что оружие в Дарфуре происходит из разных источников и в течение длительного периода времени, и они не из одной страны…….но я могу сказать, что мы не имеем ничего общего с этим»^[23]. Военное сотрудничество между КНР и Камеруном также развивается. В 2014 году Китай передал в счет кредита ВМС Камеруна два патрульных катера P108 и P109. Камерун в том же году подписал меморандум о взаимопонимании по китайской военной технике стоимостью $4,9 млн^[24]. Harbin Y-12 (двухмоторный турбовинтовой самолёт) закупают Республика Конго, Джибути, Эритрея, Гана, Кения, Мали, Мавритания, Намибия, Танзания, Уганда и Замбия. Судан и Танзания отдают предпочтение Shaanxi Y-8 (китайский многоцелевой транспортный самолёт, аналог советского АН-12). Вертолеты Harbin Z-9 стоят на вооружении Камеруна, Ганы, Кении, Мали, Мавритании, Намибии и Замбии. Chengdu F-7 (аналог МиГ-21) является основным сверхзвуковым истребителем, поставляемым в Египет, Намибию, Нигерию, Судан, Танзанию и Зимбабве. Hongdu JL-8 (китайско-пакистанский учебно-боевой самолет) закупают Египет, Гана, Намибия, Судан, Замбия и Зимбабве. Судан осуществляет поставки Guizhou JL-9^[25].

Таким образом, автор приходит к выводу, что тема исследования актуальна, так как данной проблематике в научном сообществе уделяется большое внимание. Говоря о российских исследователях, безусловно, необходимо сказать о работах Т.Л. Дейч – ведущего научного сотрудника Центра российско-африканских отношений Института Африки РАН. Работы Татьяны Лазаревны освещают практически весь спектр китайско-африканских отношений. Интерес представляет статья «Китай-Африка: важные аспекты отношений» кандидата экономических наук, доцента Кафедры мировой экономики МГИМО, заведующего Кафедрой теории и истории международных отношений РУДН Д.А. Дегтерева. Денис Андреевич, обладая опытом работы в дипломатической службе в Тропической Африке, широко освятил проблемы и перспективы сотрудничества между КНР и странами Африки. Большую роль для написания статьи сыграл совместный труд M.С. Барабанова, В.Б. Кашина и К.В. Макиенко «Оборонная промышленность и торговля оружием КНР». Безусловно, разработкой данной темы занимаются как в Китае, странах Африки, так и на Западе. Учитывая расширяющиеся контакты между КНР и африканскими государствами, укрепление позиций Китая в регионе не вызывает сомнения актуальность темы.

По мнению автора, китайская сторона успешно переняла опыт СССР по взаимодействию с африканскими странами по вопросам военно-технического сотрудничества. Африканские государства заинтересованы в расширении контактов с КНР ввиду того, что советское военное оборудование, предоставляемое в кредит, а подчас и безвозмездно устарело, а закупка российской или европейской техники, относящейся к высокому классу, не представляется возможной ввиду сложной финансовой ситуации. Гибкие условия предоставления ВВТ, невмешательство во внутренние дела являются привлекательными условиями для стран африканского континента в расширении контактов с КНР. Китай также заинтересован в расширении военно-технического сотрудничества, что связано не только с желанием помочь африканским государствам преодолеть отсталость в области вооружения и технологий, но и в получении доступа к необходимым для поддержания энергетической безопасности государства природным ресурсам Африки, так как взаимодействия в области ВВТ порой осуществляются по бартерным сделкам. Безусловно, расширение контактов с африканскими государствами, а также укрепление своего влияния в регионе также отвечают интересам китайской стороны. Можно констатировать, что отношения между Китаем и странами Африки в военно-технической сфере будут из года в год наращиваться ввиду заинтересованности сторон, а, следовательно, актуальность темы исследования будет увеличиваться.

Благодарности: Подготовлено при финансовой поддержке РФФИ в рамках совместного проекта РФФИ-КАОН № 17-27-21002 «Российская и китайская помощь странам Азии и Африки: сравнительный анализ и перспективы координации»