Legal awareness of aggrieved persons as one of the ways of ensuring their rights and legitimate interests

Popova Elena Ilinichna PhD in Law Senior researcher of the Department of legal research, generalization and analysis of judicial practice of the East Siberian Branch of the Russian State University of Justice 670000, Russia, Irkutskaya oblast', g. Irkutsk, ul. I. Franko, 23A, kab. 7 popovaelena03@yandex.ru Other publications by this author     Krasnopeev Il'ya Sergeevich Deputy Head of the Department of In-Office Audit of the Inspection of the Federal Tax Service in Zheleznodorozhny district of Krasnoyarsk  660075, Russia, g. Krasnoyarsk, ul. Maerchaka, 18a krasnopeevis@yandex.ru Other publications by this author

Garmaeva Darima Andreevna Acting Head of the Department of Legal Provision and Personnel Policy of the Administration of the Ivolginsk region municipal entity  671050, Russia, respublika Buryatiya, pos. Ivolginsk, pr-d Studencheskii, 5 lawivl@yandex.ru

Необходимость защиты прав и законных интересов потерпевших от преступлений уже достаточно давно признается на мировой уровне и обозначена в качестве одной из важнейших составляющих законодательства большинства стран. Так, сформулированное в ст. 7 Всеобщей декларации прав человека положение о том, что каждый имеет право на эффективное (здесь и далее курсив наш – авт.) восстановление в правах компетентными национальными судами в случаях нарушения его основных прав, предоставленных ему конституцией или законом ^[3], нашло свое дальнейшее развитие в иных документах Организации объединенных наций. В Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью акцентируется внимание на том, что жертвы преступления имеют право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию за нанесенный им ущерб в соответствии с национальным законодательством. В том же документе государствам рекомендуется содействовать тому, чтобы судебные и административные процедуры в большей степени отвечали потребностям жертв путем предоставления им информации об их роли и об объеме, сроках проведения и ходе судебного разбирательства и о результатах рассмотрения их дел, особенно в случаях тяжких преступлений, а также в случаях, когда ими запрошена такая информация ^[9]. В 2005 г. резолюцией 60/147 Генеральной Ассамблеи ООН были приняты основные принципы и руководящие положения, касающиеся права на правовую защиту и возмещение ущерба для жертв грубых нарушений международных норм в области прав человека и серьезных нарушений международного гуманитарного права. В этом документе, кроме прочего акцентируется внимание на том, что государства должны обеспечить соответствие своего национального законодательства их международно-правовым обязательствам посредством обеспечения адекватных, эффективных, быстрых и надлежащих средств правовой защиты, включая возмещение ущерба (пункт 2) ^[17].

Российская Федерация также осознает важность обеспечения надлежащей защиты прав и законных интересов потерпевших от преступлений. Основной закон нашей страны устанавливает, что «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства» (статья 2 Конституции РФ); «Права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба» (статья 52 Конституции РФ). Дальнейшее свое развитие и конкретизацию указанное находит, в том числе, и в уголовно-процессуальном законодательстве. Содержание статьи 6 УПК РФ дает понимание того, что назначением уголовного судопроизводства, кроме прочего являются защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений. Системное толкование данного закона позволяет утверждать, что потерпевший наделен достаточно обширным комплексов прав (ст. 11, 20, 22, 25, 42, 86 и др. УПК РФ). Несмотря на это, зачастую он их в полной мере не реализует. Причина этого банальна – потерпевший, как правило, просто не обладает знаниями о том, как это делать! На данное обстоятельство в рамках интервьюирования обратили внимание свыше 90% опрошенных нами респондентов из числа 52 следователей (дознавателей), судей, работников прокуратуры, в чьи полномочия входит надзор за органами предварительного расследования. В связи с этим во многом справедливо мнение о том, что «… дальнейшее расширение прав потерпевшего, детализация правил их реализации в досудебном производстве не представляется необходимым, т.к. эффективность их защиты при этом не повышается, поскольку совокупность прав потерпевшего содержит в себе значительный правовой потенциал, реализация которого возможна за счет формирования системы прав, востребованных потерпевшим, и дополнительного стимулирования потерпевшего на активное участие в уголовном судопроизводстве путем разъяснения преимуществ такого участия, оптимизации его процессуальных правил, введения дополнительных преференций и др.» ^[13].

Тот факт, что потерпевший сегодня зачастую не может в полной мере реализовать, предоставленные ему законом права дает основания многим представителям юридического сообщества утверждать, что, несмотря на то, что названный субъект, хотя и относится к представителям стороны обвинения: 1. зачастую имеет свои интересы (как правило, во многом отличные от интересов сотрудников правоохранительных органов); 2. на сегодняшний день является самым незащищенным участником уголовного судопроизводства ^{[8; 14; 22, 25]}. Сотрудники правоохранительных органов, которые в соответствии с ч.1 ст. 11 УПК РФ обязаны разъяснять потерпевшему, гражданскому истцу их права, обязанности и ответственность и обеспечивать возможность осуществления этих прав зачастую этого не делают. Так, например, в ходе интервьюирования 34 следователей Республики Бурятия, Иркутской области, Новосибирской области респонденты (12%) указали на то, что на них законом (ст. 38 УПК РФ) прямо не возложена обязанность разъяснения потерпевшему порядка возмещения вреда, причиненного ему в результате совершения преступления. Практически 92% респондентов отметили, что в большинстве своем только доводят до сведения потерпевшего права и обязанности, названные в ст. 42 УПК РФ (зачитывают, перечисляют, иногда предоставляют текст закона для самостоятельного прочтения), подробно не разъясняя особенности реализации этих прав. На это обстоятельство обращается внимание и другими исследователями. Так, например, С. А. Синенко отмечает, что в уголовно-процессуальном законе не содержится достаточных предписаний, побуждающих следователя к надлежащему выполнению деятельности, связанной с доказыванием факта причинения вреда преступлением и его размера ^[20]. Он же, а также другие авторы обращают внимание, что имеют место факты переложения на потерпевшего обязанности доказывания размера имущественного вреда ^{[8; 20; 26]}.

Тем не менее, зачастую к сотрудникам правоохранительных органов потерпевшие относятся как к гарантам защиты их прав и законных интересов. Как показало интервьюирование 82 человек – представителей широких слоев населения, которые выступали в качестве потерпевших многие из них (67%) в той или иной мере полагаются на опыт, квалификацию следователя (дознавателя), его властные полномочия, считают, что именно сотрудники правоохранительных органов должны / будут осуществлять защиту потерпевших. При этом часть респондентов (24%) не сомневаются в том, что следователь (дознаватель), работники прокуратуры не станут нарушать прав потерпевших. Тем не менее, многочисленные исследования, а также сообщения из официальных источников зачастую говорят об обратном ^{[2; 11]}. В этой связи совершенно справедливо замечание А. С. Автономова о том, что «Наверное, можно, не соблюдая прав, убедить человека в том, что все в порядке и его права соблюдены, и человек будет чувствовать себя хорошо» ^[1].

С учетом изложенного, вынуждены констатировать, что рекомендации Организации объединенных наций по обеспечению действительно эффективной защиты потерпевших не нашли реального отражения в российской правоприменительной практике. Размышления в этом русле дают нам основание согласиться с мнением о том, что «Перспективным направлением исследований, позволяющим повысить уровень обеспеченности в уголовном процессе прав лиц, потерпевших от преступлений, представляется трансформирование существующих прав в реальные средства достижения потерпевшим своих целей» ^[13]. Именно поэтому нам кажется заслуживающим внимания предложение Ю. П. Гармаева о необходимости правового просвещения участников уголовного судопроизводства силами наук антикриминального цикла, и прежде всего криминалистики, путем создания и широкого внедрения научно-обоснованных прикладных рекомендаций, излагаемых в форме доступной до адресата ^[4].

И здесь позволим себе высказать тезис о том, что потерпевший для обеспечения удовлетворения своих интересов при производстве по уголовному делу вправе использовать достижения криминалистики. Более того, в рамках правового просвещения должны создаваться системы, как тактико-криминалистических, так и методико-криминалистических рекомендаций, разработанные специально для целей реального обеспечения защиты потерпевшим своих прав и законных интересов, а также реализации предоставленного ему права на уголовное преследование (ст. 22 УПК РФ).

Представляется также, что подобного рода системы рекомендаций должны быть общедоступны, предлагаться для ознакомления в том числе, еще до того, как лицо пострадало от преступления. В обоснование этой позиции считаем возможным указать на следующее.

По данным Росстата население России в 2017 г. составило 146, 8 млн. человек ^[10]. Ежегодно регистрируется в среднем около 2 241, 6 тыс. преступлений (в 2013 г. – 2206,2 тыс., в 2014 г. – 2166,4 тыс., в 2015 г. – 2352,1 тыс., 2016 г. – 2 160 тыс., в 2017 г. – 2 058 тыс., в 2018 г. – 1 992 тыс.) ^[23]. Это означает, что преступление совершается в среднем отношении практически каждого 65–го жителя нашей страны. Если учесть, что средняя продолжительность жизни россиян около 66 лет. В результате каждый житель РФ как минимум 1 раз в жизни рискует стать потерпевшим от преступления. Принимая во внимание высокий процент латентных преступлений, можно говорить о том, что любой из жителей нашей страны может стать жертвой преступления и более одного раза в своей жизни.

Дополнительным аргументом, обусловливающим необходимость широкого создания и распространения криминалистических рекомендаций, имеющих целью защиту прав и законных интересов лиц, которые могут пострадать от тех или иных преступлений является то, что не всегда вопрос о возбуждении уголовного дела решается в течение, установленного ч. 1 ст. 144 УПК РФ срока. В результате типичны ситуации, когда пострадавшие в течение, порой длительного времени после совершения в отношении них преступного посягательства, не могут официально приобрести статус потерпевшего, а, следовательно, во многих случаях, вообще не представляют какими правами обладают. Такие ситуации типичны, например, по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных ст. 112, 113, 167, 264 УК РФ и др., в результате которых потерпевшему причинен физический вред, требующий финансовых затрат на восстановление здоровья, а также во многих случаях, когда нанесен ущерб имуществу.

В заданном аспекте следует указать и на ненадлежащее осуществление со стороны отдельных сотрудников правоохранительных органов деятельности по обеспечению защиты прав и законных интересов потерпевшего. В числе причин этого можно назвать: невысокий уровень полученного специального юридического образования и квалификации правоприменителей ^{[16; 21]}, широкое распространение сокращенных, ускоренных порядков уголовного судопроизводства (гл. 32.1, 40, 40.1 УПК РФ) ^[12], наличие личной заинтересованности при производстве по уголовному делу и др.

Указанные обстоятельства, по нашему мнению, актуализируют создание и широкое распространение научно-обоснованных рекомендаций, которые позволяли ли бы пострадавшим (потерпевшим) от преступлений эффективно обеспечивать защиту их прав и законных интересов. В этой связи считаем возможным поддержать предложение профессора Ю. П. Гармаева, который отмечает, что средства правового просвещения и правового информирования населения могут быть облечены в форму разнообразных печатных и электронных памяток, пособий, лекций, видео-роликов, плакатов, буклетов, а также электронных приложений, мультимедийных презентаций и т. п., в которых в краткой, наглядной и доступной для широких слоев населения форме излагались бы основные требования действующего законодательства, а также вытекающие из них советы гражданам, вновь вступающим или могущим вступить в правоотношения, либо находящимся в «группе риска» совершения противоправных действий или наоборот – рискующим стать жертвами посягательств ^[5].

Полагаем, что подобного рода системы рекомендаций могут носить как общий характер, так и создаваться с учетом категории преступления (различные формы хищений, причинение различной степени тяжести вреда здоровью, преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта и др.) социально–демографических характеристик потерпевшего (несовершеннолетние, лица, не владеющие в достаточной мере языком уголовного судопроизводства и др.). Соответствующие разъяснения могут быть облечены в форму небольших по своему объему Памяток, буклетов и т. п ^{[6; 7; 18; 24]}.

При создании подобного рода научных продуктов рекомендуется в качестве ключевых останавливаться на следующих группах вопросов:

1. нормы УК РФ, устанавливающие ответственность за совершенное преступление;

2. разъяснение потерпевшему прав и обязанностей, установленных действующим законодательством, особенностей их реализации;

3. разъяснение особенностей процесса доказывания, включая доказывание характера и размера вреда, причиненного преступлением;

4. разъяснение норм, применение которых может улучшить положение обвиняемого (ст. 61, 62, 64 УК РФ и др. ст. 25, 25.1, 27, 28, гл. 32.1., 40, 40.1 УПК РФ и др.); как потерпевший может повлиять на применение этих норм;

5. тактические особенности достижения со стороной защиты договорённостей о возмещении вреда, причиненного в результате совершения преступления.

Следует также отметить, что подобного рода системы рекомендаций станут максимально эффективными, если будут разрабатываться для лиц, пострадавших (могущих пострадать) от преступлений с учетом:

– специфики присущей их совершению;

– особенностей раскрытия, расследования и судебного разбирательства той или иной категории преступлений;

– личности субъекта преступления, а также интенсивности противодействия уголовному преследованию со стороны защиты ^[19];

Важно обратить внимание и на специфику внедрения обозначенных систем рекомендаций. Представляется, что распространение обозначенного научного продукта должно производится с учетом социально–демографических характеристик адресатов. Так, например, для лиц молодого возраста целесообразным является распространение соответствующих систем рекомендаций преимущественно в цифровой, электронной форме посредством сети Интернет, мобильных приложений, размещение видео–роликов, кратких буклетов в местах пребывания молодежи. В свою очередь, в отношении пожилых граждан, которые достаточно часто становятся жертвами преступлений ^[15], наоборот, предпочтительнее распространять обозначенный научный продукт в печатном виде (например, буклеты, написанные крупным шрифтом), в форме информационных видео–роликов в местах, где часто бывают пенсионеры (поликлиники, учреждения социальной защиты населения и т.п.).

Резюмируя изложенное еще раз подчеркнем, что создание и широкое внедрение (распространение, доступность) систем научно-обоснованных рекомендаций, как представляется, сформирует условия для эффективной защиты прав и законных интересов лиц, пострадавших от преступлений, а, соответственно, позволит перевести нормативные требования из декларативных в реально реализуемые в правоприменительной практике.