The problem of reviving the traditional culture of Tuvan ethnos during the post-Soviet period

Zykin Alexey PhD in Philology Associate Professor, Head of the Foreign Languages Department, The State Institute of Economics, Finance, Law, and Technology 196601, Russia, Saint Petersburg, Pushkin, ul. srednaya 6/1-28, ul. Srednaya 6/1-28 zykinalex@mail.ru Other publications by this author

В настоящей работе рассматривается традиционная культура Тувы в постсоветский период, и представленное исследование является логическим продолжением серии работ, посвященных социо- и лингвокультурологическим аспектам образования, развития и нынешних особенностей этносов Южной Сибири ^{[1, с.59-63; 2, с.7-10; 3, с. 387-399; 4, с.114-119]}, шорцев ^{[6, с.84-86; 7, с.118-124; 8, с.7-12; 9, с.248-252; 10, с.187-190; 11, с.31-35; 12, с.72-89; 13, с.17-20]}, хакасов ^{[14, с.15-21]} и тувинцев ^{[15, с.4-9; 16, с.711-723; 17, с.45-56]}, алтайцев.

Начало 1990-х гг. для Тувы, ее истории и социокультурного состояния ознаменовалось распадом CCCP, а в культурной сфере появилась тенденция к возрождению традиционной культуры и возврату забытых ценностей. На этом этапе пришлось столкнуться с существенными затруднениями, так как большинство процессов в модернизации тувинской культуры при CCCP заключались в глубоком преобразовании ее изначальной природы и повальной европеизации. Многие ее особенности были чужды, а нередко и противоестественны для склада ума восточных людей и менталитета этноса, который стремились европеизировать за относительно небольшой по историческим меркам период. Стоит вспомнить, что в России модернизация стартовала еще во времена Петра I, другими словами, к моменту возникновения CCCP население страны шло по этому пути уже 200 лет. Наиболее неприятным последствием преобразования тувинского социума и традиционной культуры можно назвать возникновение у тувинцев чувства национальной неполноценности, что непосредственно отразилось на их этнокультурной идентичности. Противоречия между культурой тувинцев и новой культурой CCCP как общепринятой вполне сознавались ими. Тем не менее, под девизом «за культурное возрождение» в республике стали восстанавливать клановое устройство социума, что не сочетается с официально провозглашенным курсом на демократию. Результатом стал возврат к устаревшему формату родового строя, в настоящее время не совместимому с развитием цивилизации, однако соответствующему доминирующим в тувинском социуме настроениям и чаяниям.

В политической сфере начало 1990-х гг. сильнее всего запомнилось ростом национализма и конфликтами между коренным населением и русскими. Социологи З.B. Анайбан и Г.Ф. Балакина описывали то время, подчеркивая, что тувинский этнос считал тогда, что его национальной общности грозит опасность, а понимание опасности запускало защитный механизм, направленный против чужеродного воздействия извне, одновременно ведя к неправильному восприятию иных национальностей. Подобная обстановка объясняет смену специфики межнационального взаимодействия и выбор в пользу этнокультурной обособленности, отчужденности в русско-тувинских отношениях ^{[18, с.79]}. К примеру, в 1970-х гг. на долю русских в республике приходилось свыше 30% от общей численности населения, при этом по состоянию на 2002 г. этот показатель снизился до 20,1%. Национальный состав населения: тувинцы – 77% (235,3 тыс. человек), русские – 20,1%, другие национальности – 2,9% ... По численности второе место занимают русские, их численность составляет 61,4 тыс. человек, меньше чем по итогам прошлой переписи на 37,8 % ^{[25, С. 43-44]}. Не менее красноречивые статистические данные были получены по результатам переписи населения 2010 г., показавшей, что на долю русских в республике теперь приходится лишь 16,3%. Переезд русских специалистов в другие регионы негативным образом повлиял на разные области жизни, в особенности это касается социальной сферы и промышленности. Республика утратила немало профессионалов в своем деле, что также отрицательно сказалось на области культуры и экономической сфере. Сказалось и отсутствие реальной подготовки республики к резкому, но уже второстепенному изменению социального вектора по причине мощного воздействия человеческого фактора, национальной культуры и традиционных устоев. Сильнее всего кризис затронул деревенские поселения. В силу массовой безработицы в сельской местности и широко распространившегося скотокрадства местное население стало перемещаться в крупные райцентры и города. К настоящему времени численность сёл и деревень, в которых остались местные жители, снизилась на 22%. Причиной этому послужил отъезд жителей из маленьких поселков в другие населенные пункты покрупнее ^{[19, с.11]}.

Национальная культура и ее возврат были в 1990-е гг. девизом по большей части политическим, ставшим инструментом получения власти. З.B. Анайбан и Г.Ф. Балакина полагали, что поводом для ухудшения межэтнических отношений были критические ошибки в национальной политике, допущенные советским правительством в 1930-е гг., а конкретно стремление к ликвидации и сдерживанию разных проявлений местной культуры, ритуалов и обычаев. Это затронуло и религиозную сферу: к примеру, православные храмы, общины старообрядцев и баптистов, среди которых основную массу прихожан составляли именно русские, функционировали без формального запрета, тогда как у тувинцев запрет был наложен даже на празднование Шагаа (общенародный праздничный день – Новый год) ^{[16, с.711-723]}. Кроме того, была существенно ограничена область использования местного языка (например, ведение делопроизводства осуществлялось на русском языке) ^{[18, с.82]}.

Появление трудностей в экономике и социокультурной сфере с наступлением 1990-х гг. можно обозначить общим термином «кризис». Он затронул абсолютно все сферы жизнедеятельности в республике: экономическую и политическую область, сам социум и его культуру. В экономической сфере кризис в период с 1990 по 1992 гг. разворачивался быстрее, чем в остальных регионах РФ. По мнению современных исследователей, спусковым крючком данного процесса стали несколько факторов. В первую очередь к ним относится стремительный скачок цен в 1992 г., недостаток наличности на руках у населения, задержки при взаиморасчетах между предприятиями, а также огромные долги по заработной плате. Отсюда следует, что большая часть тувинских компаний не могли выручить средства в полном объеме за продаваемые товары. Еще одним значимым фактором падения производственных показателей было отсутствие подготовленности компаний и отраслей промышленности к работе в новых рыночных условиях. Достаточно припомнить популярный лозунг того времени: рынок всё отрегулирует. Из-за этого множество тувинских компаний начали приносить убытки, а выпускаемые ими товары потеряли конкурентоспособность. Спад в экономике отразился на дотациях, а в политической сфере это привело к восстановлению и культивации такого явления как клановость. Ч.K. Даргын-оол считал, что клановость тогда просочилась во все сферы жизнедеятельности, включая политику, что крайне затруднило отношения между разными ветвями власти, делая невозможным достижение и сохранение согласия в тувинском обществе. Устаревшие патриархальные представления даже влияли на позицию республиканского руководства в вопросе отношений между Тувой и Центром ^{[20, с.107-108]}.

В культурной сфере кризис 1990-х гг. негативно повлиял на национальную идентичность и самих тувинцев, и иных этнических групп России. В переломные времена ценностные ориентиры выходят на первый план в обществе. Нынешний этап развития РФ имеет определенные признаки переходного периода, в том числе отсутствие стабильности и быстрые общественные сдвиги. Это сказывается и на ценностной сфере, так как ценности зависят от конкретной исторической эпохи. Сегодня для описания подобных эмоций и качеств индивида применяются следующие термины: этническая идентичность и национальная идентификация. Проблема ценностей тувинского этноса в 1991-1999 гг. рассматривалась в рамках исследовательской работы, проведенной E.H. Резниковым и H.O. Товуу. Руководствуясь результатами сделанного соцопроса, они пришли к выводу, что наивысшим приоритетом у анкетированных тувинцев отличались семейные ценности, в том числе «забота о детях». Следующее место заняли отношения с родней, а 3-е – «духовные ценности». Стоит заметить, что интервьюеры прочих этнических групп – русской, украинской и пр. – при оценке тувинских ценностей во многом соглашались с ними. Наивысшим приоритетом для них обладали отношения с людьми собственной национальности, на 2-м месте находилась «семья», а вот «духовные ценности» попали на 9-е место. Кроме того, они упомянули обособленность тувинцев и их отдаленность от прочих этносов ^{[21, с.47-54]}. Исследователи пришли к заключению, что тувинцам близки традиционные ценности народов Востока (выращивание детей, взаимоотношения с родными и соотечественниками, духовность, друзья, желание честно трудиться и зарабатывать на жизнь, гостеприимность, почтение к старшим, любезность и толерантность к чужой точке зрения). При этом именно этнические ценности для них вышли на первый план ^{[21, с.97]}.

Одной из отличительных черт традиционной культуры тувинцев в прошлом являлась поддержка и взращивание таких ценностей, как забота о потомстве и уважение к женскому полу. На сегодняшний день ситуация радикально поменялась. Теперь большую часть работы по содержанию семьи, выращиванию детей, наведению порядка и сохранению уюта в доме должна выполнять женщина. Специализированные соцопросы по данной проблеме в республике не проводились, единственным исключением стало исследование «Женщины Тувы», проведенное коллективом автором. Тем не менее, опросы, выполненные работниками ТИГИ в 1990-е гг. по поручению Института этнологии PAH и содержащие пункт о том, кто является главным добытчиком в семье, продемонстрировали, что немалая часть женщин, в особенности в кожуунах, играют эту роль, более того, они нередко являются единственным кормильцем. Стоит заметить, что тувинки, как правило, занимают должности сотрудников среднего звена. Тувинки сегодня играют роль ключевой рабочей силы в абсолютно всех областях хозяйственной деятельности. В то же время за последние годы наметилась отрицательная тенденция к росту безработицы и преступности среди женщин. В республиканской печати регулярно появляются статьи о том, что сегодня матери рождают детей ради «сиюминутной» материальной выгоды – для получения декретных и других пособий, размер которых подчас совсем невелик. Этот переворот в национальном сознании не остался незамеченным прессой ^[22].

Социум, потерявший собственную культуру, будет существовать без надежд и перспективы и неизбежно деградировать. Данные признаки обнаруживаются в нынешней тувинской культуре. На сегодняшний день РФ в целом и Тува в частности позаимствовали у западных стран исключительно внешнюю составляющую технически развитого общества: образ жизни, крайний материализм, фиксацию на желании полностью удовлетворять собственные потребности, не рассматривая морально-нравственный аспект. Такому положению дел в значительной степени поспособствовала массовая культура, пришедшая на замену традиционной, базировавшейся на духовности. Учитывая, что в настоящий момент ни один социум не в состоянии развиваться обособленно, отдельно от мира, на основе своей национальной культуры и обычаев, необходимо заимствовать все лучшее от обеих цивилизаций – Запада и Востока. К примеру, тувинскому этносу прежде были абсолютно не свойственны многие западные ценности, включая инициативность, стремление индивида к автономности и независимости, любовь к самовыражению, право на собственную точку зрения, не совпадающую с взглядами окружающих. Тем не менее, современным тувинцам не нужно отрекаться от ценностей прошлого, в том числе чувства национальной гордости и национального достоинства, поскольку именно они являются фундаментом, на котором формируется этническое самосознание. Понимая значимость и неоднозначность данного вопроса, тувинские исследователи много времени посвящают изучению старинных обычаев и, по крайней мере, частичному сохранению духовных ценностей. Всем проживающим в РФ народностям, включая тувинцев, издревле была свойственна духовность в сочетании с общинным менталитетом. Именно поэтому данные черты необходимо развивать и взращивать в молодом поколении сегодня, чтобы не допустить завтра окончательной победы принципов индивидуализма и общественного атомизма, уже воцарившихся на Западе.

На сегодняшний день появилась потребность во всестороннем анализе тувинской культуры, позволяющем выделить в ней ключевые положения, являющиеся сущностью традиционной культуры, а кроме того, культивировать их в имеющихся обстоятельствах. В число основных установок в первую очередь входят мировоззрение и морально-нравственные ценности, а также смысловое наполнение ритуалов и праздничных торжеств как материальных проявлений первых, и народное творчество: сказания, мифы, музыка, ремесла. Подобный подход, как уже упоминалось ранее, позволит ликвидировать ключевую проблему местного социума – чувство национальной неполноценности и вытекающие из него кризисные явления в социокультурной сфере.

Профессиональное искусство кризис тоже не обошел стороной. С наступлением 1990-х гг. фактически прекратилась книгоиздательская деятельность, не выпускалась новая литература, не проводились запоминающиеся спектакли, способные заинтересовать театральный мир. Аналогичная ситуация сложилась и в области изобразительного искусства. Причиной этого стал и недостаток либо полное отсутствие бюджетного финансирования, и отказ от соцреализма. Послесоветское время в развитии тувинского искусства можно поделить на 2 стадии:

1. 1990-е гг. – упадок.

2. Начало 2000-х гг. – поиск новых форм. По мнению знаменитого исследователя Ю.B. Арутюняна, сегодня культура народов с той же скоростью, что и после октябрьской революции, с легкостью превращается в национальную как внешне, так и внутренне. Ученый считает, что народная культура стремится возвратиться к своим первоисточникам, несмотря на то, что это стремление ограничивается нынешним постиндустриальным обществом и условиями модернизации ^{[23, с.48]}.

Точка зрения Ч. Даргын-оол заключается в том, что развитие на базе родной культуры подразумевает применение национального инновационного потенциала. Разумеется, последующее развитие обязано происходить с учетом опыта зарубежных государств, прошедших стадию преобразований с наименьшим ущербом для социума. В 1990-х гг. в Туве наблюдался идейный кризис, но с наступлением нового тысячелетия обнаружились положительные тенденции, сопряженные с появлением новых идей во всех областях национальной культуры. В настоящее время в республике наблюдается резкий рост интереса к традиционной культуре со стороны общества. К примеру, перечень профессиональных мастеров искусства Тувы сегодня включает десятки камнерезов. В тувинских кожуунах были созданы и работают камнерезные мастерские, а также соответствующие учебные заведения. Мастера горлового пения стали представлять республику на выступлениях, проводящихся в европейских странах, США, Канаде, и теперь даже обучают всех желающих этому виду пения в зарубежье. Отмененный в 1930-е гг. Шагаа еще в 1991 г. получил статус национального праздничного дня. Возвращаются к жизни и иные ритуалы и торжества, притом как в республиканской столице – Кызыле, так и в отдельных кожуунах. И это уже свершившийся факт.

В данном вопросе представляет интерес хроника реабилитации новогодних празднований: зимой – Шагаа, а летом – Наадым. В том, как они сегодня проводятся, есть немало свидетельств ухода от обычаев, зачастую лишающего смысла саму идею возврата традиционных обрядов и празднований. К примеру, в современном праздновании Шагаа наблюдается масса отклонений от изначальной формы. Отмечают его теперь не на возвышенности, а на центральной городской площади; в точности так же отмечались праздники во времена CCCP. Поменялось и время празднования – сейчас его отмечают не рано поутру (на рассвете), а днем, когда уже рассвело. По традиции Шагаа считался скорее семейным торжеством, невзирая на групповое моление. Но что важнее, люди просили у местных духов благополучия на весь год и твердо веровали в то, что их просьбы будут выполнены. К настоящему моменту этот важнейший фактор суггестии тоже не восстановлен.

Усиливается интерес к религиозным воззрениям, популярным в начале прошлого столетия: автохтонному шаманизму и позаимствованному в конце XVII в. тибетскому буддизму (ламаизму). В Туве снова, как и сто лет назад, на официальном уровне оказывается прием буддистским священнослужителям. По всей республике основаны и полноценно функционируют сообщества шаманов, а численность официально зарегистрированных шаманов превысила 150 человек. Однако и тут остается слишком много нововведений, противоречащих старинным обычаям. К примеру, согласно традиционным взглядам, зона ответственности каждого шамана была строго очерчена, а одновременное появление 2-х служителей культа было абсолютно невозможно. Сегодня же в республике функционирует несколько шаманских сообществ. Имеются определенные трудности и в среде буддистских общин, которых насчитывается 18, так как они не могут прийти к согласию относительно верховенства. Возврат тувинцев к религии сопряжен с рядом трудностей, поскольку он, в сущности, только начался. Социальные пертурбации в Туве сказались и на религиозной сфере.

Этническая музыка все еще занимает важное место в перечне современных видов профессиональной и народной тувинской культуры. Она не теряет популярность не только среди тувинцев, но и за рубежом, играя роль визитной карточки благодаря старинным формам музицирования – горловому пению и игре на народных инструментах. В Туве и сегодня трудно найти людей без развитого музыкального слуха и способности петь. Для Тувы значимым событием было образование в 2003 г., после 60-летнего перерыва, национального оркестра, основной состав которого включает выпускников Кызылского училища. С большим успехом проводят зарубежные выступления народные ансамбли «Хун-Хуурту», «Ят-Xa», «Чиргилчин», «Алаш» и прочие, совмещающие в собственном творчестве обычаи горлового пения и популярные европейские направления в музыке.

Тувинская музыка стала первым направлением в искусстве, получившим признание мировой общественности, так как она ясна без перевода и обладает этническим колоритом, делающим ее интересной для иностранцев. Музыку легче понять, ведь она представляет собой самый универсальный и кросс-культурный тип творчества. Тувинская музыка и возрастающий интерес к ней не только со стороны тувинцев, но и со стороны специалистов – ученых, исследователей и исполнителей, является свидетельством культурного возрождения народа.

В качестве общих выводов отметим:

1. Ключевыми тенденциями динамики развития тувинской культуры на рубеже тысячелетий стали поиски новых форм и способов возврата обычаев не подвергшейся советизации оригинальной культуры, соответствующих ожиданиям тувинцев. На сегодняшний день следует отыскивать методы вывода национальной культуры из кризиса посредством восстановления и поддержания эстетическо-этических связей, а также через посвящение повышенного внимания духовности и нравственности социума.

2. Духовная культура действует в социуме благодаря изучению и совершенствованию ее ценностей и общепризнанных норм. Поддержание культурных ценностей в целом означает адаптацию их к меняющимся условиям окружающей среды и смене исторических эпох. Культурные ценности являются сохраненными лишь тогда, когда при смене исторических эпох они продолжают принимать участие в создании нового мира. Мы разделяем точку зрения профессора M.C. Кагана, академика B.C. Степина и многих других ученых, в соответствии с которыми новый положительный толчок обеспечит синергетика – дисциплина, рассматривающая законы развития сложных систем. Основной ее закон гласит, что развитие систем, начинаясь с хаоса, минуя точки бифуркации и преодолевая кризисные явления, формирует новые виды упорядоченности. Данные тенденции сегодня прослеживаются и в самой республике, помогая нивелировать негативные эффекты в социально-духовной сфере, с которыми Тува столкнулась на исходе прошлого тысячелетия.

3. Все базовые элементы комплексной и образовывавшейся в течение нескольких веков тувинской культуры как самоорганизующейся системы, основываются на одном принципе – жизнь в абсолютной гармонии с окружающим миром и природой. Особенностью культуры тувинцев является наличие большого числа компонентов, позаимствованных у прочих народностей, живших в границах Тувы с древнейших времен и вплоть до начала советизации, и подвергшихся ассимиляции тувинской культурой. Помимо этого, традиции, позаимствованные у иных культур, тоже подверглись ассимиляции, а также в некоторой степени архаизировались, чтобы соответствовать культу природы. Даже буддизму оказалось не под силу поменять вектор групповых молений, а сам он существенно преобразился в тувинской среде, став толерантным к обычаям язычников, оставшимся вплоть до нынешнего дня.

Подытоживая вышесказанное, считаем нужным процитировать A.M. Кулемзина, заявлявшего, что смена культур – событие регулярное, природное, циклическое и беспристрастное. До индустриализма замена аксиологических ценностей проходила практически незаметно для людей, в течение жизни одного поколения, и притом абсолютно мирно, но сегодня, в эру быстрых исторических сдвигов при смене политики, идеологии и ассимиляции народов, данным процессам нередко сопутствуют конфликты, что можно видеть в российской действительности ^{[24, с.30]}. На сегодняшний день можно признать, что конфликты могут быть успешно преодолены, а создание стабильно развивающегося социума и в РФ, и в национальных республиках, в том числе Туве, является главной целью нашего времени.