Homeric Borrowings in the Impress Eudocia's Poem 'Martyrdom of Saint Cyprian'

Aleksandrova Tatiana PhD in Philology Associate Professor of the Department of Ancient Languages and Ancient Christian Writing at Saint Tikhon's Orthodox University 127051, Russia, g. Moscow, ul. Likhov Pereulok, 6 tatianaalexandrova@yandex.ru Other publications by this author

Настоящая работа посвящена исследованию способов работы с гомеровским текстом в поэме императрицы Евдокии «О св. Киприане». Специальных исследований на эту тему в настоящее время не существует, хотя в общих обзорах, посвященных творчеству Евдокии, тема регулярно затрагивается. «Ее морфология вдохновлена Гомером, однако временами там встречаются ошибки», — писал П. Ван Дойн, акцентируя внимание на неправильностях языка Евдокии по сравнению с гомеровским ^{[11, p. 279]}. Аллюзии на Гомера указываются в статье Ю. Грин и Й. Зафира об эпиграмме Евдокии, найденной в гадарских банях ^{[5, p. 83]}. Б. Сауэрс, говоря о языке сочинений Евдокии (поэмы «О св. Киприане» и эпиграмм), употребляет термин «гомеризм», который понимает как определенную манеру говорить в отличие от явных аллюзий ^{[10, p. 29]}. Имитация гомеровской метрики у Евдокии проанализирована в статье Дж. Агости и Ф. Гоннелли, посвященной гекзаметру у позднеантичных поэтов. Авторы отмечают у Евдокии архаизирующие тенденции ^{[2, 315]}. В настоящей работе речь пойдет о конкретных случаях и видах использования Евдокией гомеровских формул и грамматических форм, а также о переосмыслении ею гомеровской лексики применительно к новому, христианскому содержанию. Поиск текстуальных совпадений производился автором при помощи поисковой системы TLG (URL: http://stephanus.tlg.uci.edu, даты обращения 15–17.05.2018).

В основе творчества позднеантичных поэтов лежало следование традиции, апелляция к опыту прошлого. Античное образование руководствовалось принципом подражательности ^{[3, p. 106]} и базировалось прежде всего на изучении Гомера. Работа с гомеровским текстом проходила на разных уровнях: чтение с правильной просодией, разбор литературных приемов, изучение грамматики, этимологии, фразеологии, прозаические парафразы и т.п. ^{[3, p. 185]} В итоге человек, прошедший полный курс обучения, достаточно хорошо знал гомеровские поэмы для того, чтобы вполне свободно цитировать их и вспоминать к случаю. Это знание было своего рода культурным кодом и отличало образованного человека от необразованного. Та же ситуация сохранялась и в христианской империи, поскольку христиане проходили ту же выучку, что и язычники. Отношение к Гомеру было в высшей степени благоговейным. Для философов он был носителем высшей правды ^{[8, p. 16; 169]}; его текст деконтекстуализировался и истолковывался аллегорически, вне связи с сюжетом (как, например, в сочинении Порфирия «О пещере нимф»). Что же касается античных поэтов, то для них гомеровские поэмы служили непреходящим эталоном и в то же время арсеналом поэтического, готовых эпических формул и литературных приемов.

Именно такое отношение к Гомеру: как к образцу для подражания, как к пророку, причастному высшей истине, и как к ресурсу для пополнения собственного поэтического словаря демонстрирует в своей поэзии и поэтесса V в. н.э. императрица Евдокия, писавшая гекзаметром на христианские темы и составившая их гомеровских стихов центон, повествующий о пришествии в мир Христа. Хорошее знание гомеровского текста позволяло Евдокии свободно комбинировать гомеровские формулы и в целом ориентироваться на гомеровскую морфологию. Несмотря на достаточно свободное отношение Евдокии к классическим правилам стихосложения, Гомеру она следует порой более верно, чем александрийским образцам, на которые преимущественно ориентировалась поэзия ее эпохи. Заимствования из Гомера составляют основу поэтического лексикона Евдокии, а прямых текстуальных совпадений с Гомером в сравнительно небольшой поэме «О св. Киприане» (в дошедших до нас двух частях из трех — около 800 стихов) нам удалось найти около полутора сотен (в статье приводятся лишь некоторые типичные примеры).

При этом возможны следующие варианты

Евдокия может поставить заимствованную у Гомера формулу в той же позиции, что и у него, причем в ряде случаев получается практически центонный текст:

Она может также переставить гомеровскую формулу в другую метрическую позицию:

Нередко обнаруживаются совпадения одновременно с Гомером и с каким-то более поздним автором, например, Аполлонием Родосским, Оппианом или Григорием Богословом ^{[1, с. 312]}. В этих случаях особенно заметно единство метода античных поэтов: все они так или иначе прибегают к помощи Гомера. При наличии таких текстуальных совпадений (особенно в одной и той же метрической позиции) естественнее предположить, что все поэты заимствовали у Гомера, поскольку это был главный и, несомненно, всем знакомый источник.

При этом не исключено, что, переставляя формулу в иную метрическую позицию, Евдокия следует кому-то из предшественников:

В приведенном примере видно, что Евдокия следует скорее Оппиану, нежели Гомеру, видно также, что и Оппиан руководствуется в работе тем же методом.

Бывает, что поэтесса по какой-то причине использует вариацию гомеровской формулы:

Иногда Евдокия заменяет неподходящее ей по смыслу слово гомеровской формулы на другое, аналогичное по грамматической форме и сходное по звучанию.

Евдокия достаточно хорошо знает морфологию гомеровского диалекта, знает правила и исключения из правил. Так, используя синкопированные формы, которых обычно избегали поэты имперской эпохи, она старается заимствовать их у Гомера:

Иногда Евдокия употребляет крайне редкие гомеровские формы — например, единожды встречающуюся в Гомера (Hom. Il. 7, 212) и считаные разы — в последующей литературе форму προσώπασι (Eudoc. Cypr. 2, 261).

Позднеантичные поэты, претендовавшие на изысканность, старались избегать элизии, особенно в знаменательных частях речи. Евдокия, напротив, прибегает к ней очень часто, нередко заимствуя гомеровские формы.

Евдокия также отдает себе отчет в вариативности форм гомеровского диалекта: что у Гомера могут употребляться, например, формы γῆ, γαῖα, αἶα, γαίη («земля»); τέσσαρες и πίσυρες («четыре»); μιν и αὐτόν («его») (множество образцов подобной вариативности можно найти в любой грамматике гомеровского диалекта, например, грамматике Монро ^[9]). Эти и другие формы использует и Евдокия, а порой сочиняет никогда не существовавшие ложноэпические формы, похожие на гомеровские, но у Гомера не зафиксированные.

Весьма интересно переосмысление Евдокией гомеровской лексики и приписывание словам новых христианских значений. Так, христианскому Богу усваивается гомеровский эпитет ἄναξ («вождь») — Eudoc. Cypr. 1, 2 1, 52 и др. Для обозначения христианского священника используется как нейтральное ἱερεύς, так и маркированно-эпическая форма ἱρεύς, а также слово ἀρητήρ («жрец, служитель») — Eudoc. Cypr. 1, 200; 1, 330. Диавол может называться μῶμος («насмешник») — Eudoc. Cypr. 1, 84. Слово θῶκος («трон») может обозначать епископскую кафедру — Eudoc. Cypr. 1, 306. Слово μέγαρον, «чертог», обозначает христианский храм — Eudoc. Cypr. 1, 257; 1, 281. Интересно переосмысления слова σκόλοψ. У Гомера оно означает «кол», «жердь», у Евдокии же становится «крестом», «древом крестным» — Eudoc. Cypr. 1, 47; 1, 77, однако это не есть ее собственное изобретение: в таком значении это слово присутствует у Дидима Слепца (Fr. in Ps. 270, 5) — можно предположить, что Евдокии известно его сочинение. Однако в других случаях она предпочитает брать слова непосредственно из христианской литературы (таково, например, слово νυμφών, встречающееся и в Новом Завете — Мф. 9, 15, и у Григория Богослова Greg. Naz. Carm. 502, 6).

Вывод состоит в том, что способы работы Евдокии (и не только ее одной) с гомеровским текстом многообразны. Это может быть прямое заимствование эпических формул в той же метрической позиции, что у Гомера или с переносом в иную метрическую позицию; частичная модификация самих формул, последовательное использование гомеровской морфологии с учетом ее вариативности, употребление гомеровской лексики в исконном значении или с приписыванием нового смысла в соответствии с потребностью изображать новые реалии. В целом создается впечатление, что в стиле Евдокия равно ориентируется на гомеровскую архаику и эклектическую неупорядоченность христианской поэзии, которая для нее столь же полноправна, как и гомеровская традиция ^{[1, 327]}.

Сокращения:

Eudoc. Cypr. — Eudocia Augusta. Martyrium sancti Cypriani ^[4].

Fr. in Ps. — Didymus Caecus. Fragmenta in Psalmos.

Greg. Naz. Carm. — Gregorius Nazianzenus, Carmina.

Hesiod. Theog. — Hesiodes. Theogonia.

Hom. Il. — Homerus. Ilias ^[6].

Hom. Od. — Homerus. Odyssea ^[7].

Opp. Cyneg. — Oppianus. Cynegetica.