В истории внешней политики Турции в разные периоды были неоднократные попытки пересмотра существующих концепций внешней политики. Основополагающие изменения внешнеполитических доктрин были сделаны и были введены в общее пользование после прихода к власти в 2002 году Партии справедливости и развития (ПСР)^[13]. Уже в конце XX-го века Министр иностранных дел Турции Исмаил Джем неоднократно говорил о необходимости пересмотра внешней политики Турции: в частности, он критиковал внешнюю политику и дипломатию, проводимую в прошлом, считая, что Турция отошла от своих корней и исторического прошлого, а выстраивание нового внешнеполитического курса должно исходить от тех исторических достижений и идентичности, которую унаследовала Турция^[11].

Но важно отметить, что основные концепции, введенные в эту эпоху, были сформулированы Ахметом Давутоглу, академиком и бывшим министром иностранных дел, премьер-министром Турецкой Республики. Поэтому многие эксперты называют Давутоглу архитектором внешней политики Турецкой Республики, так как Давутоглу построил теоретическую и интеллектуальную основу турецкой внешней политики в эпоху ПСР^[5]. Многие концепции были определены, прежде всего, путем сбора и анализа основных работ Давутоглу и его многочисленных речей, бесед и интервью. Рассмотрим основные концепции.

Самовосприятие

«Самовосприятие» - одна из наиболее специфических и сложных концепций, которая подразумевает основополагающую трансформацию внешней политики. «Самовосприятие» является самым глубоким понятием во внешней политике, другими словами, это его основная философия. Он впервые был использован Ахметом Давутоглу в книге «Альтернативные парадигмы: влияние исламских и западных идеологий на политические теории», а затем всесторонне рассматривался в его следующих статьях. В другой книге Давутоглу «Стратегическая глубина» концепция «самовосприятия» была одним из центральных понятий в критике «неглубокого» территориального и географического восприятия Турции в эпоху холодной войны. Автор также использует эту концепцию в раскрытии «новой» перспективы Турции, которая направлена на ориентацию к своим ближайшим соседям^[16].

Концепция «самовосприятие» представляет собой «индивидуальное сознание, которое не нуждается в общественном признании»^[16], то есть Турция выстраивает свою политику самовосприятия, не смотря на восприятие Турции со стороны других игроков международных отношений. Эта концепция оказала огромное влияние на трансформацию традиционного восприятия Турции в пространстве и географии.

Стратегическая глубина

«Стратегическая глубина» была названием книги, написанной Ахметом Давутоглу в 2001 году. В практическом плане эта концепция использовалась для исследования трансформации внешней политики Турции, произошедшей в начале 2000-х годов, и чтобы проиллюстрировать теоретический аспект новой внешней политики. Основываясь на исторической и географической глубине Турции, концепция стратегической глубины предполагает, что геополитическое, геокультурное и геоэкономическое место Турции в мире имеет значение с точки зрения трансформации мировой политики и международной системы после распада Советского Союза^[1].

Теоретической основой «стратегической глубины» является уход от прежних внешнеполитических дискурсов, при которых не могли быть использованы преимущества богатых исторических и географических корней Турции. Турции следует отказаться от прежней пассивной политики и активизацией политики встать на путь создания культурной, исторической и географической «центральной» роли Турции в региональной и международной системе. По словам Давутоглу, «окружающие Турцию закрытые сухопутные, морские и континентальные бассейны составляют географический центр мира и исторически охватывают районы, где была сформирована главная артерия истории человечества»^[15].

Центральное государство

Этот термин был использован Давутоглу для описания силы действий Турции на международной арене. В этом отношении концепция «центрального государства» имеет два основных элемента. Первый - критикует позиционирование Турции как «моста» между Западом и Востоком, традиционно используемое в турецком внешнеполитическом дискурсе^[4]. Давутоглу считает, что термин «мост» не позиционирует Турцию в качестве самостоятельного игрока на международной арене, «принятие статуса «моста», как должного, заставляет Турцию быть представленным, как западная страна, пытающаяся навязать ценности Запада в отношениях с Востоком, и как восточная страна, представляющая негативные аспекты Востока в отношениях с Западом»^[17]. Учитывая эту критику, второй элемент дискурса «центрального государства» берет в качестве отправной точки глобальную и структурную перестройку на международной арене после распада биполярной системы, другими словами он это называет периодом «отсутствия системы». В геополитическом, геокультурном и геоэкономическом плане он рассматривает Турцию не как «объект взаимоотношений» между Востоком и Западом, а как страну, которая может создавать, конструировать и строить систему благодаря своей способности маневрировать на многосторонней основе. Таким образом, концепция «центрального государства» это не географический термин, а новый геополитический подход в условиях глобальных изменений, который содержит в себе исторический, культурный и религиозный базис^[3].

Мягкая сила

Политика «мягкой силы» подразумевает выстраивание внешней политики, основанной на таких элементах, как дипломатия, культура, диалог, сотрудничество, взаимная экономическая зависимость и историческое понимание. Хотя внешняя политика Турции не полностью игнорирует «жесткую силу» и по-прежнему основывает свою политику на «балансе» между жесткой и мягкой силой, подход мягкой силы использовался в формировании политики Турции на Ближнем Востоке и в ее ближайшей географии^[9].

Основываясь на трех основополагающих принципах исторической и культурной связи с регионом - демократической традиции, демократических институтов и свободной рыночной экономики - мягкая сила рассматривалась как необходимый метод дипломатии, заменяя предыдущий и часто упоминаемый военный дискурс^[18].

Ноль проблем с соседями

Подход к минимизации существующих проблем с соседями стал наиболее спорным внешнеполитическим принципом в эпоху ПСР^[7]. Основой политики «ноль проблем» является стремление Турции «улучшить свои отношения со всеми своими соседями, избавив себя от убеждения, что она постоянно окружена врагами и продолжает развивать защитный рефлекс»^[17].

В этом отношении признаются существующие проблемы в вопросе взаимоотношений с соседними государствами и, соответственно, должны предприниматься попытки разрешения проблем. Главная цель этого внешнеполитического принципа - сформировать линию стабильности вокруг Турции^[12].

Будучи непосредственно связанными с другими принципами внешней политики, концепция «ноль проблем с соседями» опирается на пять столпов: 1) равная безопасность для всех; 2) экономическая интеграция; 3) сосуществование различных культур; 4) высокоуровневое региональное сознание и 5) понимание взаимосвязи между безопасностью, стабильностью и развитием. Однако эта концепция стала одним из самых спорных принципов во внешней политике Турции в эпоху ПСР. Критики считают, что решение проблем с одной страной может привести к проблемам с другой страной, и поэтому включение всех стран в одну категорию не является «реалистичной» политикой^[14]. Наиболее часто используемыми примерами критики являются ухудшение отношений с Азербайджаном после того, как Турция начала процесс нормализации отношений с Арменией, непростые отношения с Израилем и европейскими странами после установления более тесных контактов с Сирией и Ираном, а также разорванные отношения с Сирией после начала сирийского кризиса. Эта концепция стала самой обсуждаемой концепцией и на практике была не жизнеспособной и ни привела к заметным изменениям.

Экономическая взаимозависимость

Несмотря на тот факт, что среди внешнеполитических принципов эпохи ПСР нет ни одного принципа, в котором не была прямая ссылка на экономику, «экономическая взаимозависимость» стала одним из основных элементов политики, которая была разработана в отношении ближнего соседства Турции. Эта политика основана на предположении, что страны с экономической взаимозависимостью смогут легче решать свои проблемы и избегать конфликтов. Эта концепция, в первую очередь, используемая в условиях интенсивных экономических отношений с соседними странами, рассматривается как одно из основных условий построения устойчивого мира и стабильности в регионе^[8].

Историческое наследие

В геополитическом регионе, в котором расположена Турция, историческое наследие Турции является одним из основных столпов, обеспечивающих «стратегическую глубину» Турции. Используя наследие Османской империи и нынешнюю «стратегическую глубину» Турции, Турция в основном устанавливает культурные и исторические связи между Турцией и Ближним Востоком, Балканами, Восточной Азией и даже Африкой. Таким образом, Турция стремится культурно и исторически соединиться с геополитической средой, в которой она находится^[15].

Гуманитарная дипломатия

Концепция гуманитарной дипломатии подразумевает уважение прав человека и других гуманитарных ценностей. Концепция «гуманитарной дипломатии» стала широко использоваться во внешней политике Турецкой Республики после выступления министра иностранных дел Ахмета Давутоглу на пятой конференции послов Турции в январе 2013 года. По словам Давутоглу, Турция должна принимать активное участие в гуманитарной политике ООН. В качестве примера Турция продемонстрировала «гуманитарную дипломатию» в Сомали в разгар голода в августе 2011 года. Что еще более важно, турецкие политики начали говорить, что гуманитарная дипломатия была частью внешней политики Турции, когда Турции необходимо было узаконить размещение сирийских беженцев в Турции после начала Гражданской войны в Сирии.

Посредничество

Посредничество является одним из основных принципов новой турецкой внешней политики, и она стала пропагандироваться как практическое средство проведения активной дипломатии. Согласно принципу «посредничества», Турция будет пытаться продолжать дипломатический диалог между конфликтующими государствами и между различными группами внутри одной и той же страны. Это приведет к остановке кризисов и позволит избежать дальнейшего распространения конфликтов^[8]. На пути реализации этого принципа, Турция пытается посредничать между Аль-Фатхом и ХАМАС-ом в Палестине, между политическими группами в Косово и между шиитами и суннитами в Ираке, а также пытается стать посредником в конфликтах между Сирией и Израилем, Пакистаном и Афганистаном, ЕС и Ираном^[10].

Энергетический хаб - коридор

Несмотря на то, что идеи энергетического узла и коридора были впервые упомянуты в конце 1990-х годов, но в эпоху ПСР возможность становления Турции энергетическим узлом в транспортировке евразийских энергоресурсов, стал одним из приоритетных направлений внешней и энергетической политики Турции. Политика «хаб – коридора» может обеспечить устойчивое снабжение Турции энергией. Энергетический узел подразумевает передачу энергетического топлива в страны-потребители после импорта в Турцию, энергетический коридор подразумевает прямую передачу энергоресурса по трубопроводам через Турцию^[19]. С позиции разработчиков концепции, с учетом геополитического положения Турции, страна географически является «самым безопасным маршрутом» для транспортировки энергоресурсов между Востоком и Западом и Севером и Югом, и, в результате, концепция энергетического коридора-хаба должна способствовать сохранению энергетической безопасности, установлению мира и стабильности в странах, производящих энергию. Кроме того, идея энергетического коридора превратит Турцию в один из самых важных узлов с точки зрения увеличения числа маршрутов и поставщиков. Примерами этой политики являются нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан, Джейханский энергетический терминал, также реализация таких проектов, как «Турецкий поток», Трансанатолийский (TANAP) газопровод и его продолжение - Трансадриатический трубопровод (TAP).

Страна - модель

Идея о том, что Турция является модельной (примерной) страной, стала обсуждаться во второй половине первого десятилетия 2000-х годов. В концепции «страна – модель» Турция могла стать моделью для стран Ближнего Востока, поскольку содержит в себе ислам, демократию и секуляризм^[6]. Эту концепцию стали активно развивать во внешней политике Турции после того, как оппозиционные группы в Египте и Ливии заявили, что Турция может служить страной образцом во время гражданских восстаний на Ближнем Востоке.

Проект Большого Ближнего Востока

Проект Большого Ближнего Востока, также известный как «расширенная ближневосточная инициатива», является названием политического проекта, направленного на экспорт демократии в мусульманские страны региона, был разработан правительством США при Джордже В. Буше. Цели программы разбиты на три группы: политические (построение демократии и правового государства), социально-культурные (доступное всеобщее образование, доступ к глобальным информационным технологиям, равноправие мужчин и женщин), экономические (осуществление инвестиций, создание новых рабочих мест, развитие предпринимательства и торговли). Группа «Диалог в поддержку демократии», сопредседателем которой является Турция, стала, по сути дела, одним из основных механизмов реализации этих целей. Группа будет заниматься разработкой программ для правительств и неправительственных организаций стран региона, предусматривающих оптимальные пути решения данных вопросов^[2]. Тем не менее, в международных кругах этот политический проект чаще используется для описания гегемонистских проектов правительства Буша в «войне с терроризмом». Во внешней политике Турции проект представлен в качестве одной из концептуальных основ, что показывает зависимость внешней политики Турции от США в первые годы правления. Участие Турции в проекте Большого Ближнего Востока была одним из главных аргументов, которые оппозиционные группы использовали для критики турецкой внешней политики ПСР в первом десятилетии 2000-х годов, поскольку они утверждали, что Турция была частью гегемонистских проектов США, разработанных для Ближнего и Среднего Востока.

Заключение

Выявленные особенности новых концепций и идей внешней политики ПСР демонстрируют, что Турция намеревается изменить свою роль и восприятие как в мире, так и внутри самого государства. Это касается региональной и геополитической роли Турции, а показателями таких намерений являются такие концепции как «самовосприятие», «стратегическая глубина», «страна-модель» и т.д.

В заключении следует подчеркнуть, что внешняя политика Турецкой Республики, основанная на тех внешнеполитических доктринах, которые были сформулированы в эпоху правления Партии справедливости и развития (ПСР), оказывает возрастающее воздействие на процесс трансформации международных отношений на Ближнем и Среднем Востоке.