Dynamics of Artistic Needs: Causes and Consequences

Динамика художественных потребностей: причины и следствия

Все более заметное влияние глобальных цивилизационных трендов на современное российское общество приводит к неоднозначным изменениям в социальной жизни, в том числе в сфере художественной культуры. Искусство, став доступным самым широким массам, прочно вошло в жизнь людей, и это позволяет утверждать, что «развитие массового искусства становится одним из факторов превращения всего общества в публику» ^[1]. При этом художественная жизнь подтверждает тезис о зависимости искусства как социального конструкта от его аудитории (Р. Барт, М. М. Бахтин, Ж. Деррида, Ю. М. Лотман). Неоднозначные проявления социальных тенденций в художественной сфере заставляют культурологов говорить о кризисе художественной культуры. Аргументами становятся такие негативные процессы как нарушение воспроизводства аудитории искусства, редукция социальной роли художественной культуры, девальвация традиционных ценностей и прочие симптомы культурной деградации.

Между тем особенности и закономерности потребительского поведения в искусстве пока остаются изученными недостаточно, а попытки традиционной социологии искусства объяснять такие сложные явления как отношение людей к искусству такими простыми причинами, как социально-демографические и некоторые другие легко измеримые характеристики, не дают объяснения закономерностей и истоков потребительского поведения. Опираясь на принцип социологического обоснования теоретических конструктов в области социальных наук фактами, полученными в ходе эмпирических социальных измерений ^[2], полученных с применением компьютерных технологий на основе методов математической статистики, попробуем разобраться в причинах и следствиях происходящих на наших глазах процессов изменения художественных потребностей современного общества.

Источники данных

Материалом для исследования послужили первичные данные социологических опросов двух типов: во-первых, опросов населения, а во-вторых, опросов потребителей искусства, проводимых непосредственно среди посетителей учреждений культуры и искусства. Кратко охарактеризуем оба источника.

Социологические опросы населения РФ проводились Государственным институтом искусствознания (ГИИ) на протяжении трех с лишним десятилетий с целью изучения отношения человека к искусству. Исследования начались еще в 1981 г., когда в 15 бывших союзных республиках СССР по квотной пропорциональной выборке, организованной по многоступенчатому методу, было обследовано 237 городов и сел (в том числе 12 областей России). Комплексно рассматривались практически все виды домашних и внедомашних видов досуга, в том числе контакты человека с искусством, изучалась связь культурного потребления и личностного развития, а также разнообразные факторы развития художественных интересов населения. Все опросы проводились по единой методике при помощи анкетирования. Методология и инструментарий этих исследований в свое время были подробно описаны ^[3]. Аналогичные исследования, с некоторыми дополнениями воспроизводящее дизайн исследования 1981–1982 гг., были продолжены и в последующие годы во многих крупных и малых городах России. Количественные параметры опросов, материалы которых были использованы в нашем исследовании, приведены в Таблице 1.

Таблица 1. Характеристика материалов социологических опросов населения

В более детальном изучении живых контактов человека с искусством, проблем воспроизводства аудитории и закономерностей потребительского поведения, художественных предпочтений, мотивации и драйверов культурной активности мы использовали материалы социологических опросов посетителей учреждений искусства, регулярно проводимых Отделом общей теории искусства и культурной политики ГИИ, начиная с 1992 г. За это время были проведены опросы посетителей в 55 театрах не только Москвы, но и ряда городов: Санкт-Петербурга, Перми, Краснодара, Красноярска, Магнитогорска, Якутска, Челябинска, Ярославля, Петрозаводска, Новгорода, Саратова. В ходе 254 опросов был собран уникальный массив социологических данных, насчитывающий в общей сложности 56 175 анкет (Таблица 2).

Таблица 2. Характеристика материалов социологических опросов театральных зрителей

Частью программы изучения аудитории исполнительских искусств стало также исследование публики концертов академической музыки. Опросы слушателей были проведены в 2014 г. на одиннадцати концертах цикла «Моцарт-марафон», организованного Международным фестивалем искусств «Арт-ноябрь» в Рахманиновском, Малом и Большом залах Московской Государственной консерватории (МГК), а также в Камерном зале Московского Международного Дома музыки (ММДМ). В результате анкетных опросов, проведенных по случайной выборке на 11 концертах фестиваля в 4 концертных залах, было собрано 1 885 пригодных к обработке анкет. Широта охвата публики в данном случае явилась беспрецедентной, учитывая тот факт, что в нашей стране конкретно-социологические исследования аудитории концертов классической музыки в настоящее время практически не ведутся.^[1]

В последние годы Отдел общей теории искусства и культурной политики распространил свои научные интересы также на проблемы социального функционирования изобразительного искусства. В рамках этого направления было проведено масштабное социологическое исследование аудитории посетителей Государственной Третьяковской галереи ^[4]. В ходе 13 анкетных опросов посетителей, проведенных в 2016 г. на всех трех экспозиционных площадках ГТГ по случайной выборке, было собрано 3 715 пригодных к обработке анкет, которые обеспечили уникальный массив социологической информации, достаточный для формулирования статистически значимых выводов и обобщений, что полностью подтверждается критериями определения размеров выборки, соотношения «процента ошибки выборки» и ее объема, используемыми в социологических исследованиях с неопределенной генеральной совокупностью ^[5].

Столь представительные массивы социологической информации и продолжительный период наблюдений позволяют говорить о репрезентативности результатов исследования аудитории искусства в России, проведенных ГИИ. Полученные в ходе этих исследований результаты не только характеризуют основные черты и особенности культурного поведения публики различных искусств, но и позволяют сделать выводы, касающиеся диалектики общего и особенного в аудитории искусства, а также закономерностей культурного потребления и его истоков; они полностью вписываются в широкий контекст мировой практики научных исследований аудитории искусства.

Разумеется, за долгие годы проведения опросов неоднократно публиковались и их результаты в связи с конкретными исследовательскими задачами, в том числе с участием автора этой статьи, который принимал непосредственное участие в ряде социологических опросов населения, а также во всех исследованиях аудитории искусства, проводимых ГИИ [6–12]. Однако задача выявления тенденций изменения художественных потребностей и досуговой роли искусства в долговременной ретроспективе прежде не ставилась. Новой явилась и задача установления закономерностей потребительского поведения и его истоков. Указанные проблемы стали предметом обсуждения в целом ряде недавних публикаций [13–19]. В данной статье, опираясь на факты, полученные в ходе наших эмпирических исследований и продолжая их интерпретацию, попытаемся оценить динамику культурных потребностей современного российского общества, ее причины и следствия.

Эмпирические факты и теоретические конструкты

Роль искусства в жизни человека невозможно измерить непосредственно. Тем не менее динамика художественных потребностей и изменение досуговой роли искусства в жизни современного человека могут быть установлены эмпирически в ходе социальных измерений на продолжительных временных интервалах. Именно это и стало предметом масштабного ретроспективного исследования досуговых предпочтений населения и их динамики, результаты которого мы используем для обоснования теоретических конструктов.

Свободное время

Один из парадоксов постиндустриального общества состоит в том, что время, высвобождаемое из трудовой деятельности, не увеличивает время досуга. Вывод, сделанный по результатам нашего анализа социологических опросов населения ^[14], подтверждается данными об использовании свободного времени Института социологии РАН ^[20]. Несмотря на высвобождение времени, индивидуально-свободного времени в общем бюджете времени современного работающего человека стало меньше. Происходит это потому, что реализация многих важнейших общественных потребностей – таких, например, как непрерывное образование, повышение квалификации, профессиональный рост – все чаще выступает как дело сугубо частное, а потому выталкивается из сферы производственной в сферу свободного времени ^[21]. В результате отмечается изменение структуры свободного времени, увеличение его общественно-необходимой компоненты и сокращение чисто досуговой составляющей. Значительно возросшие в современном обществе интеллектуально-психологические нагрузки на человека требуют адекватной физиологической и психологической компенсации, но «урбанизированная среда не создает полноценной возможности для обретения человеком себя и вне производства, требуя для этого приложения сверхусилий» ^{[21, c. 96]}.

Динамика досуговых предпочтений

Указанные тенденции отражаются на структуре, а главное, на содержании досуга, когда рекреационно-компенсаторное начало становится наиболее востребованной функцией большинства досуговых занятий. Индивидуально-свободного времени в повседневной жизни людей оказывается не так уж много, зато «претендентов» на него – все больше. Те виды досуга, которые способны выполнять недостижимую в монотонной рутине повседневной жиз­ни функцию эмоционального насыщения, отдыха, развлечения, то есть компенсаторную функцию, приобретают для потребителя особую актуальность и обречены стать лидерами. Логично предположить также, что с дальнейшим возрастанием психологических нагрузок на работающего человека в постиндустриальном обществе удовлетворение потребности в адекватной физиологической и психологической компенсации будет требовать все больше времени и охватывать все более широкий спектр досуговых занятий.

Результаты наших исследований показали, что динамика системы культурно-досуговых предпочтений населения состоит в постепенном перераспределении свободного времени в пользу новых или обладающих наибольшим рекреативным потенциалом видов досуговых занятий. Сопоставление этих тенденций с условиями и факторами социально-экономической жизни страны в соответствующие периоды позволило установить общую существенную закономерность – обусловленность культурно-досугового поведения людей и досуговой роли искусства кардинальными макросоциальными изменениями, влекущими за собой изменения в образе жизни людей и перемены самой жизни, ее качества, распространение новых и изменение содержания многих традиционных видов досуга.

Факты, зафиксированные социологическими опросами населения, свидетельствуют: в пределах своего индивидуально-свободного времени современный среднестатистический горожанин приобретает все больше черт Человека Развлекающегося. Развлечение, конечно, нельзя понимать исключительно как деятельность ради удовольствия, это прежде всего важнейший элемент рекреации как восстановления способностей человека. А тенденция ориентации на бездеятельный досуг является следствием глобальных социальных процессов, сопутствующих развитию постиндустриального общества, помноженных в российских условиях на стремление дистанцироваться от нормативности тоталитарного прошлого. Дополнительные условия для подобной переориентации создает и небывалое расширение зоны досуговой свободы и индивидуального выбора.

Перерекогносцировка в пространстве свободного времени стала одним из проявлений индивидуализации и раскрепощения досуга, социальной реабилитации понятия личных свобод в противовес социальной детерминированности общественно-необходимого свободного времени. Впрочем, отсутствие необходимости соотносить социальное поведение личности с некими социально одобренными стандартами становится не только следствием раскрепощения личности, но и свидетельством утраты обществом тех самых социально одобренных стандартов, идеалов и духовных ориентиров. Новая социальная реальность лишает человека прежде незыблемых морально-этических и нравственных опор, вынуждает его самостоятельно «строить свое мироздание» и искать ответы на извечные вопросы в отсутствие объединяющих общество представлений и социальной идеологии как системы общепринятых духовных критериев и ценностей.

Досуговая роль искусства

Исследование отношения человека к искусству и его досуговой роли, проведенное по материалам социологических опросов населения ^{[14; 15]}, убедительно показало: на протяжении трех последних десятилетий потребительские приоритеты в досуговой сфере заметно менялись под воздействием экономических, социальных и культурных процессов. Сегодня на авансцену художественной жизни уверенно вышла массовая публика, ищущая развлечения. Базовые потребности людей, не всегда осознаваемые, но лежащие в основе их интереса к искусству и формирующие систему социально-культурных приоритетов в условиях отсутствия единых критериев, порождают состояние «ценностной диффузии». Социально-востребованные функции искусства в массовом обществе становятся также весьма неоднозначными: «для наших дней характерно, что вульгарные, мещанские души, сознающие свою посредственность, смело заявляют свое право на вульгарность» ^[22]. И это во многом определяет не только характер той новой художественной продукции, которая создается в данном обществе, но и характер интерпретации и восприятия значительного массива актуализированной и вовлеченной в художественную жизнь классики.

Досуговая роль искусства в жизни современного человека достаточно скромна. Хотя большинство людей в своей жизни так или иначе контактируют с искусством, в общей структуре их досуговых предпочтений занятия, связанные с искусством, составляют весьма незначительную долю. Меняясь в разные периоды, эта доля за прошедшие три десятилетия редко превышала 12% (Таблица 3). Хотя она растет постепенно в последние годы, все же еще не достигла доперестроечного уровня. Это объясняется прежде всего снижением интереса населения к культуре в кризисный период 1990-х – начала 2000-х гг. Снижению досуговой роли искусства способствует также расширение спектра способов проведения досуга и большая их конкуренция, когда люди вынуждены делить свое все более дефицитное свободное время между все большим числом потенциальных досуговых занятий. В ситуации расширения выбора форм досуга с явным преобладанием развлекательных функций сокращение досуговой доли серьезного искусства неизбежно.

Таблица 3. Динамика доли искусства, литературы и кино в структуре досуговых

предпочтений взрослого населения Москвы (в %% к общему числу ответов)

Почему реальная досуговая роль искусства оказывается сравнительно невелика? Анализ социологической информации за продолжительные временные периоды с применением методов факторного и регрессионного анализа позволил выявить некоторые закономерности в досуговом поведении людей и определить основные его типы. Один из выводов состоит в том, что живое общение с искусством входит в функцию досуга не всех досуговых типов, а значит, далеко не всех людей можно причислить к аудитории искусства, даже потенциальной. Объективно ограничивает масштабы потенциальной аудитории и социально-психологическая детерминированность отношения человека к искусству. Это означает, что стремление к максимальному охвату населения искусством и росту культурного потребления – сегодня в принципе трудноразрешимая задача.

Социальные функции искусства, как известно, многочисленны и разнообразны, однако разные времена, разные общества и разные социальные группы предъявляют к искусству разные требования, актуализируя те или иные его функции. Перемены в общественном сознании меняют систему художественных потребностей, а также набор социальных функций искусства, востребуемых массовым потребителем. Сегодня искусство для массового потребителя приобретает если не исключительно, то преимущественно развлекательный характер. Соответственно в тенденции меняется соотношение элитарного и массового в искусстве, а также спрос на серьезное искусство. Нетрудно представить себе такую степень трансформации или, точнее сказать, редукции полифункциональности искусства, при которой многие важнейшие его функции будут подчинены доминирующей, востребуемой широчайшими массами.

Описанные тенденции, безусловно, снижают реальные возможности расширенного духовного воспроизводства личности и создают реальные риски:

- сокращения и без того достаточно скромной досуговой роли искусства,

- дальнейшего усиления массового начала в искусстве;

- замещения живого общения человека с искусством его цифровым виртуальным суррогатом, поставляемым по каналам интернета и СМИ;

- окончательного превращения искусства в индустрию;

- редукции социальной роли художественной культуры и утраты традиционных ценностей.

Спрос на серьезное искусство

Переходя к описанию проблем социального функционирования искусства, воспользуемся результатами исследования, проведенного по материалам социологических опросов посетителей культурных институций, которые позволяют говорить о существовании фундаментальных закономерностей в отношениях человека с искусством.

В обществе сильно убеждение, что искусство благотворно воздействует на развитие личности. А после того, как это мнение было подтверждено серьезными социологическими исследованиями, оно приобрело статус неоспоримого научного факта ^{[3; 6; 23]}. Однако само по себе искусство не может облагородить личность, ее совершенствование достигается путем трудной духовной работы. К сожалению, этого часто не ведает сегодняшний массовый потребитель, доминантой культурно-досугового поведения которого становится развлечение и отдых. Существовавший и в прежние времена, но доселе невостребованный, малопрестижный социокультурный тип, устрашающе деятельный в рамках своего ограниченно-одномерного жизненного проекта ^[24], он не только громко заявляет о себе, но и требует удовольствий сполна на каждый вложенный рубль. Он ждет, что его будут развлекать: как в зале кинотеатра, так и в театральном или концертном зале, не делая принципиальных различий между классическим искусством и шоу-бизнесом. Накопление духовного потенциала и совершенствование личности, требующее методичной работы над собой, не входит в число востребуемых им функций искусства.

Впрочем, и желание развлечься можно считать хорошим стартовым предиктором культурного потребления. Процесс приобщения к искусству в схематизированном виде можно представить как движение от простого к сложному, от удовольствия к духовной работе. Та же устойчивая закономерность обнаруживает себя и в дальнейшей эволюции отношения человека к искусству: по мере накопления интеллектуально-культурного ресурса личности, как бы мы его ни называли – личностные потенциалы (Ю. Фохт-Бабушкин) или культурный капитал (П. Бурдье) – как правило, происходит изменение приоритетов в художественных предпочтениях с тех, что определяют внешнюю сторону искусства (яркая зрелищность, наличие эффектных декораций, костюмов и музыки, увлекательного сюжета, традиционно свойственных развлекательным жанрам), на его содержательные, смысловые компоненты, в наибольшей мере отражающие сущность и особенности вида искусства. При этом разные виды искусства предъявляют различные требования к художественной компетентности потребителей.

Наиболее требовательными к культурной компетентности своих потенциальных потребителей оказываются концерты классической музыки, серьезные музыкальные или драматические «авторские» спектакли, восприятие которых считается наиболее сложным и требующим соответствующей подготовки. Наименее же требовательными к своим аудиториям среди всех представленных в нашем исследовании эмпирических опытов оказались мюзикл и постоянная экспозиция Основного здания Третьяковской галереи. В одном случае для общения с искусством необходимы компетенции, приобретаемые в результате целенаправленных усилий и опыта культурного потребления, тогда как в другом бывает достаточно способности восприятия, воспитанной широким контекстом бытовой и массовой культуры.

Способность к восприятию искусства не бывает врожденной, она требует определенной подготовки, а возможность непосредственного и свободного восприятия в искусстве является иллюзией ^[25]. Однако легкие жанры относятся к тому роду сценических произведений, отличительные особенности которых составляют зрелищность, легко запоминающаяся популярная музыка и увлекательный сюжет. Ориентированный на рекреацию зритель, в соответствии с обыкновением, привитым современным кинематографом, шоу-бизнесом и СМИ, при посещении театрального представления рассчитывает на интригу, зрелищность, наличие эффектных декораций, костюмов и музыки, как непременный атрибут развлекательно-зрелищного досуга. Способность к восприятию этих качеств тоже, конечно, не может быть врожденной, но воспитывается она не только в результате целенаправленных усилий и культурного потребления, но и широким контекстом бытовой и массовой культуры как частью повседневной жизни. Эта способность характеризует начальный уровень художественной компетентности.

Опросы показали, что рейтинг репертуарных предпочтений аудитории легких или развлекательных мероприятий воспроизводит иерархию художественных ценностей, свойственную, главным образом, новой, театрально неподготовленной публике. А исходя из набора досуговых предпочтений зрителей мюзикла, мы можем охарактеризовать их как людей, предпочитающих не столько культурный, сколько сочетание развлекательного и активно-деятельного типа досуга ^[15]. Такое сочетание досуговых стратегий предполагает, что большую часть своего свободного времени люди тратят на развлечения и отдых, хотя отнюдь не только бездеятельный. А главная характеристика публики мюзикла состоит в том, что эти зрители – в массе своей новые и редкие, в принципе мало интересующиеся театром. Эта публика, которую лишь условно можно назвать театральной, не испытывает особых привязанностей к театру и не слишком разбирается в нем; она руководствуется главным образом рекреационными мотивами, несамостоятельна в своем культурном выборе и часто полагается на советы друзей и знакомых. Театральные посещения для этой публики зачастую носят случайный характер.

Не надо думать, что развлекающийся зритель ограничивается шоу-бизнесом или легкими жанрами искусства. Рекреационно мотивированный малоискушенный посетитель приходит не только на мюзикл, но и в другие театры, например, в Большой. Если наиболее подготовленная часть зрительской аудитории ГАБТа максимально представлена на авангардных оперных и балетных спектаклях, то наименее искушенная, или «начинающая» публика заполняет зрительный зал в основном на традиционных классических оперных постановках, олицетворяющих в массовом сознании представления о «вершинах» отечественного театрального искусства и бренде Большого. Ее привлекает в первую очередь зрелищность, меньше – участие популярных актеров, и совсем не интересует эксперимент.

В отличие от вкуса, характерного для художественно компетентных носителей, представители слоев, не обладающих достаточным опытом общения с искусством, склонны к эстетизации объектов, которые существуют в бытовой эстетике календарей и открыток, дешевых заменителей недоступных для них объектов и практик ^[25]. Люди больше говорят о том, в чем лучше разбираются. Поэтому неподготовленные в культурном отношении посетители публично декларируют интерес главным образом к тому, о чем все мы имеем хотя бы минимальное представление еще со школьной скамьи. Такая публика приходит и в Третьяковку, чтобы посмотреть на картины художников «Родной речи». Будучи лишенными специфических категорий восприятия, такие посетители не имеют возможности применять к произведениям искусства никакой другой код кроме того, который дает им опыт восприятия объектов повседневного окружения или бытовой культуры. Это становится одной из причин, «почему менее образованные читатели или зрители в наших обществах так склонны требовать реалистического изображения» ^{[26, c. 432]}.

Искушенные театралы, как и компетентные носители художественного вкуса в изобразительном искусстве, меньшие ожидают от произведения внешних атрибутов зрелища, но большие – содержательности: интеллекта, эксперимента, проявляют больший интерес к творчеству авторов или постановщиков. А для наиболее подготовленных зрителей, слушателей или посетителей музея потребность в специфических художественных впечатлениях ожидаемо становится безусловной мотивационной доминантой.

Мотивации культурного потребления

Искусство способно в определенной мере воздействовать на потребителя, в том числе на неискушенного неофита, обогащая его изначально рекреативную мотивацию более интеллектуальными и содержательными мотивами. В исследовании аудитории посетителей художественного музея нам удалось подтвердить гипотезу о существенном влиянии типа мотиваций на частоту контактов с искусством. Так, наличие содержательных мотиваций, связанных собственно с художественным продуктом, является фактором роста интенсивности таких контактов. Значимым фактором роста посещаемости становится также содержательная мотивация, отражающая социально-культурные, просветительские или коммуникативные аспекты посещения учреждения искусства: при прочих равных условиях те, чья мотивация состоит в артикулированном интересе к конкретному художественному продукту (спектакль, концерт, выставка), либо в том, чтобы сопровождать ребенка, как правило, посещают учреждения искусства чаще. Между тем рекреационные мотивации (провести свободное время, посещение по другим неспецифическим мотивам или отсутствие артикулированных причин посещения) являются значимым отрицательным фактором, снижающим интенсивность контактов с искусством. Установленный факт представляется устойчивой закономерностью, он подтверждается также некоторыми зарубежными исследователями ^[27].

Особый феномен представляет собой статусная мотивация потребления искусства ^[19]. Характер влияния статусных мотивов на интенсивность культурного потребления связан как с типом посещения, так и с характером мероприятия (особенностями художественного продукта). По сути это означает, что тип мотивации потребления искусства, в отличие, например, от уровня образования, не является неотъемлемым атрибутом потребителя, и те или иные типы мотивации могут актуализироваться в зависимости от конкретных обстоятельств. При этом статусная мотивация может оказывать положительное влияние на интенсивность контактов с искусством в случае потребления культурных мероприятий особого рода, вне зависимости от их жанровой или видовой принадлежности позиционируемых как «значимые культурные события». Особый статус художественного продукта способствует проявлению повышенного интереса к нему со стороны определенной части образованной и модной публики, бомонда, склонного к престижному или демонстративному потреблению искусства. Таким образом статусные мотивы часто становятся детерминантами культурной активности образованной культурно-престижной публики в обществе, где «идентичность человека все более связывается с потребительскими практиками» ^{[28, c. 14]}.

Статусная мотивация больше нацелена не столько на художественный продукт или присущие ему свойства, сколько на сам акт потребления. А соответствующие контакты с искусством рассматриваются преимущественно как знак или способ обозначения социального статуса человека. Поэтому статусные мотивы плохо совместимы, например, с просветительскими или познавательными функциями искусства и оказывают значимое отрицательное влияние на посещаемость соответствующих мероприятий. Этот особый тип мотивации, который в большом количестве фиксировали наши опросы на разного рода значимых культурных мероприятиях, представляет, на наш взгляд, не только культурологический, но и очень показательный маркетинговый феномен.

Проблема воспроизводства аудитории искусства

Логика и закономерности культурной эволюции потребителя непосредственно связаны с вопросом воспроизводства аудитории. Здесь также удалось обнаружить некоторые принципиальные особенности. Так, изучая аудиторию Большого театра, мы сделали вывод, что она состоит и пополняется в основном за счет театрально подготовленной публики, уже обладающей достаточно высоким уровнем театральной культуры и опытом общения с искусством. Совершенно иная ситуация характерна для мюзикла. Как показало наше исследование, его зрители являются новыми не только для конкретного проекта, но и для театра вообще, то есть можно сказать, что мюзикл черпает свой «зрительский резерв» в основном не из совокупной театральной публики, а из слоев, пока не приобщенных или слабо приобщенных к театру.

Вывод состоит в том, что, легкие и развлекательные жанры для массовой публики являются своего рода порталом в мир искусства. Демократичные жанры способны привлечь тех, кто серьезным искусством обычно не интересуется. Давая часто далеким от искусства людям не только развлечение и зрелище как разновидность рекреационного досуга, но и более интеллектуально-содержательное предложение, они открывают для них двери искусства, создавая возможности для культурного роста. Есть все основания полагать, что эмпирически зафиксированные тенденции отражают устойчивую закономерность приобщения человека к искусству: от простого – к сложному, от внешней аттрактивности – к содержательности, от массового – к элитарному.

Этот путь нельзя назвать гладким. Одним из самых тревожных последствий изменения системы художественных потребностей общества и общего тренда снижения интереса к «серьезному» искусству становится нарушение нормального процесса воспроизводства аудитории искусства. Особенно ощутимо эти последствия сказываются в области классической музыки, где процессы воспроизводства аудитории оказались нарушены в наибольшей степени, тогда как в других областях искусства их последствия оказываются пока не столь фатальными.

По результатам многолетних наблюдений мы не отмечаем серьезных проблем с воспроизводством аудитории изобразительного или театрального искусства: выставочные и зрительные залы ежедневно заполняет не только взрослая публика, но и молодежь. Между тем для классической музыки проблема воспроизводства аудитории становится явным симптомом падения слушательского интереса, особенно среди молодежи: по сравнению с общей аудиторией искусства публика классики резко стареет. Это стало основной проблемой академического искусства не только в нашей стране ^{[29; 30]}, но и для оркестров Европы и Северной Америки, что подтверждает наличие общей проблемы. Значительное сокращение количества посетителей классических концертов «означает угрозу существованию разнообразного оркестрового ландшафта» ^{[31, s. 9]}. Конечно, спад интереса отражается на уровне продаж билетов, но, что еще важнее, «делает оправдание общественного финансирования все более сложным для администрации оркестров» ^[32].

Но «почему весь свет утратил интерес к классическим концертам – вот загадка, в свете которой легко оспорить почти любой вразумительный ответ» ^[33]. Субъективное «ощущение победы личности над несчастьем» ^[32], как высшая ценность классической музыки, доступно лишь тем слушателям, которые владеют соответствующими «кодами», обладают достаточным художественным опытом и компетентностью. Эта мысль образно иллюстрирует статистически доказанный факт более позднего приобщения к классическому музыкальному искусству ^[12], но она не может объяснить вопиющие диссонансы, связанные с подавляющим преобладанием на концертах классической музыки знаменитых «консерваторских старушек», которые были зафиксированы нашими опросами (Рисунок 1).

Рисунок 1. Возрастное распределение слушателей концертов в

Московской Государственной консерватории (%%)

Причины негативных тенденций

К переориентации потребителя на рынке искусств и редукции социальной роли искусства неизбежно ведет все большая тяга людей к рекреации при неразвитости культурных потребностей, что стало для массового потребителя нормой, не требующей социального одобрения. Это, конечно, можно объяснять следствием пересмотра ценностей и бездуховностью общества потребления. Однако ключевую роль здесь играют объективные обстоятельства: развитие постиндустриального общества, изменение содержания трудовой деятельности, ее усложнение и резкое повышение затрат психической энергии работающего человека. Разумеется, в наибольшей мере эти процессы затрагивают именно людей в активном трудоспособном возрасте, разрывая преемственность поколений и определяя их иное отношение к искусству. «С какой стати темпераментный молодой человек постмодернистской эпохи вдруг пожелает провести вечер в зале ожидания Господа Бога?..» ^[33]. Для молодых поколений преобладание развлекательного над просветительским, инновационного над традиционным, массового над элитарным в искусстве часто становится определяющим фактором культурного выбора. Это снижает потребность активной части населения в «серьезных» жанрах искусства, нарушая процессы нормального воспроизводства их аудитории.

В современном обществе – и не только российском – оказывается непопулярной и невостребованной функция сохранения уникального культурного наследия, выполняемая академическим искусством, в первую очередь концертным исполнительством классики, а также вынужденное отмежевание этого института от инновационной деятельности. Классическое музыкальное искусство, хотя и подвержено влияниям моды и других общих социальных трендов, в очень ограниченной мере способно изменяться, усиливая свой рекреационно-развлекательный потенциал ради соответствия меняющемуся характеру массового спроса. Если театр пытается удивлять и постоянно развивает эту свою способность, то классические концерты продолжают полагаться на музейную традицию. Это объясняет, почему общие процессы, влиянию которых подвержена не только музыкальная жизнь, но и вся культура, привели к столь ощутимым последствиям именно в области потребления классической музыки, в большей степени нарушили процессы воспроизводства ее аудитории, тогда как в других областях искусства последствия указанных социальных процессов оказываются не столь фатальными.

Мы далеки от того, чтобы объяснять все беды искусства падением нравов и разрывом связи времен. Сегодняшнее молодое поколение ничем не хуже тех, что были в прежние времена. И если молодежь уходит из концертных залов, то не обязательно в силу невежества или отсутствия интереса к музыке. Многие любители классики сегодня предпочитают слушать музыку вне традиционных концертных залов, так сказать, «на своей территории». Современные технологии обеспечивают все возможности для общения с академической музыкой: практически любые произведения в самом лучшем исполнении – к услугам меломанов. Но и в этом случае можно констатировать, что падение интереса к традиционным контактам с искусством и опустение концертных залов является следствием меняющихся художественных предпочтений.

На системе культурных потребностей и отношении людей к искусству, помимо общих цивилизационных трендов, серьезно сказались и последствия кризиса, пережитого культурой, а также демографические проблемы России 1990-2000-х годов. Они привели к «потере» целого поколения потенциальных потребителей искусства, что в условиях естественного старения и постепенного ухода прежней волны «большой» публики серьезного искусства нарушило воспроизводство его аудитории.

Выводы

Завершить статью можно было бы словами о необходимости пересмотреть приоритеты государственной культурной политики и ее конкретные меры в соответствии с теми неоднозначными изменениями, которые уже произошли и происходят в российском обществе ^[34]. Все так. И все же мы отмечаем объективную ограниченность реальных возможностей культурной политики в формировании системы художественных потребностей общества. Эта система формируется под влиянием наднациональных цивилизационных сдвигов, которым подвержен весь мир. При этом сложилась парадоксальная ситуация, когда большинство людей, постоянно контактируя в повседневной жизни с суррогатными формами искусства на бытовом уровне, для живых контактов с искусством остаются закрытыми. Эмпирически установленный факт, что далеко не всех людей можно причислить к аудитории искусства, даже потенциальной, объективно ограничивает возможности культурной политики по расширению культурного потребления и вовлечению населения в художественную жизнь.

Еще один парадокс состоит в том, что многие современные проблемы искусства оказываются связаны с беспрецедентно широким его распространением, немыслимым в прежние эпохи. Сегодня, благодаря настойчивому внедрению искусства в той или иной форме в повседневность, и в самом деле все общество превращается в публику ^[1]. А значит, в значительно больших чем прежде масштабах в художественную жизнь оказываются втянутыми страты, не имеющие ни опыта, ни потребности в контактах с искусством. Становясь частью повседневной жизни массового потребителя, искусство не может продолжать соответствовать высоким критериям. Разумеется, это служит поводом для разговоров о кризисе. Но в таких условиях дальнейшая социально-культурная стратификация общества и расслоение как публики, так и искусства на элитарное и массовое представляется неизбежным сценарием.

Тем не менее столь неоднозначные последствия перемен в художественных потребностях общества – не повод играть реквием по серьезному искусству. Несмотря на взрыв культурной активности населения в сфере массовых жанров и спроса на рекреативные функции искусства, в обществе всегда сохраняется потребность в искусстве серьезном и интеллектуальном – будь то артхаусное кино, академическая живопись, авторский театр или классическая музыка. Хотя эта потребность и не носит массового характера, с уходом старой гвардии любителей искусства и «консерваторских старушек» художественная жизнь, несомненно, обретет свое новое равновесное состояние.

^[1] В отечественной литературе, посвященной эмпирическим исследованиям искусства, музыкальная жизнь представлена в основном опросами населения (Ю. Фохт-Бабушкин, К. Соколов и др.). Из исследований публики последних лет, проведенных непосредственно на музыкальных концертах, наиболее актуальны работы М. Магидович и А. Рубинштейна.