Concerning Administrative Responsibility for Drug Trafficking Set Forth by the Law of the Kyrgyz Republic

Anisiforova Mar'yam Vladimirovna Postgraduate at the Department of Administrative Law and Proceedings of Kutafin Moscow State Law University  121069, Russia, Moscow, ul. Sadovaya-Kudrinskaya, 9 maribuchneva@mail.ru Other publications by this author

В комплексе мероприятий, направленных на улучшение социально-экономического уровня жизни общества в Кыргызстане, особое место занимает противодействие незаконному обороту наркотиков. По официальным данным в Кыргызской Республике насчитывается примерно 26 тыс. наркозависимых лиц, что составляет примерно один процент от трудоспособного населения страны, из которых 25 тыс. потребляют инъекционные наркотики (84 % из них опиаты) ^[1]. При этом в качестве основных причин, способствующих росту наркотизации населения, следует рассматривать трансграничный фактор ^[2], а также наличие, в отличие от России, значительных природно-ресурсовых предпосылок культивирования наркосодержащих растений и, прежде всего, применительно к сырьевой базе наркотических средств каннабисной группы и эфедры.

Вместе с тем, Кыргызстан первый среди бывших постсоветских республик присоединился к международным антинаркотическим конвенциям ООН 1961, 1971 и 1988 гг. Особые административные процедуры контроля за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, как и в России, установлены Законом Кыргызской Республики от 22 мая 1998 года № 66 «О наркотических средствах, психотропных веществах и прекурсорах» (далее по тексту – антинаркотический закон Кыргызстана) ^[3]. В качестве специальных публичных процедур, предусмотренных рассматриваемым законом, обозначены контролируемая поставка, проверочная закупка, конфискация, досмотр транспортных средств (см. главу V антинаркотического закона Кыргызстана). Характерно, что в данном случае антинаркотический закон Кыргызстана не устанавливает формализованных юридических различий мер административного пресечения и, применительно к конфискации, административных наказаний. В отличие от Федерального закона РФ от 8 января 1998 года № 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» ^[4], законодательство Кыргызстана подробно регламентирует публичные процедуры установления факта незаконного потребления лицом наркотиков, а именно, в соответствии с медицинским освидетельствованием и терапевтическим обследованием. При этом медицинское освидетельствование проводится по направлению должностных лиц территориального органа ОВД, а обследование – по назначению врача нарколога ^[5]. Подтвердив необходимость стационарного или амбулаторного лечения, врач-нарколог обязан предложить наркозависимому лицу пройти курс добровольной терапии в наркологическом учреждении. Таким учреждением признается любое учреждение независимо от формы собственности при наличии разрешения уполномоченного государственного органа здравоохранения на соответствующий вид деятельности (см. абз. 2 ст. 38 антинаркотического закона Кыргызстана). В случае уклонения от стационарного лечения либо амбулаторного обследования, а также при продолжении немедицинского потребления наркотиков, после принятых терапевтических мер, наркозависимое лицо направляется, в соответствии с санкцией суда, на принудительное стационарное лечение либо амбулаторное обследование, при этом в качестве существенного юридического факта рассматриваются обращения в органы внутренних дел или прокуратуры близких родственников по поводу опасного поведения этого лица (см. абз. 1 ст. 40 антинаркотического закона Кыргызстана).

Следует с положительной стороны отметить тот факт, что лицам, направленным в специализированные учреждения на принудительное лечение, обеспечиваются гарантии сохранения за ними жилых помещений и мест работы или учебы, в частности, после прохождения терапевтического курса и выздоровления лицо должно быть восстановлено на прежнее место работы (см. ст. 43, 44 антинаркотического закона Кыргызстана).

Примечательно, что законом запрещены любое рекламирование наркотиков в СМИ, немедицинское потребление подконтрольных средств, лекарственных препаратов, а также культивирование наркосодержащих растений (см. ст. 9, 21, 25 антинаркотического закона Кыргызстана). При этом соответствующие меры административной ответственности за рекламирование наркотиков не установлены Кодексом Кыргызской Республики об административной ответственности от 4 августа 1998 года № 114 (далее по тексту – КАО КР) ^[6]. Бóльшая часть деяний, совершаемых в сфере незаконного оборота наркотиков, влечет за собой уголовную ответственность ^[7]. В этом смысле правомерно утверждать, что законодательство Кыргызстана унаследовало от Советского государства жёсткий подход к обеспечению правопорядка, выраженный, прежде всего, в обременительных публичных санкциях за правонарушения в сфере оборота наркотиков. Сообразно отечественному опыту, в Кыргызстане применяется при совершении рассматриваемых публичных проступков административное наказание в виде ареста сроком до 5 суток (см. абз. 2 ст. 91-2 КАО КР). В соответствии с КАО КР, помимо административного ареста, за правонарушения в сфере незаконного оборота наркотиков устанавливаются также наказания в виде административного штрафа, обязательных работ и конфискации орудия совершения проступка, в отличие от КоАП РФ предусмотрена только такая юридическая формализация этого наказания: КАО КР не рассматривает конфискацию в качестве предмета административного правонарушения.

Величина административного штрафа в Кыргызстане определяется исходя из расчётного показателя ^[8], установленного на момент совершения правонарушения. Дифференцированы минимальные и максимальные допустимые размеры административного штрафа для различных субъектов административной ответственности, применительно к гражданам его предельные значения не превышают 100 расчетных показателей, к должностным лицам – 200, к юридическим лицам – десяти тысяч (см. ст. 30 КАО КР). При этом в сфере незаконного оборота наркотиков максимальный размер административного штрафа для граждан достигает 20 расчетных показателей, что в пересчёте на российскую валюту составляет примерно 2 тыс. рублей ^[9] (см. абз. 3 ст. 65, ст. 367 КАО КР); для должностных лиц этот показатель соответствует 100 расчётным показателям (см. ст. 91-3 КАО КР); для юридических лиц – 1000 (см. ст. 91-3 КАО КР).

Составы административных правонарушений в сфере незаконного оборота наркотиков, предусмотренные в соответствии с КАО КР и КоАП РФ, не имеют принципиальных отличий ^[10]. Вместе с тем, многие вопросы в сфере незаконного оборота наркотиков в Кыргызстане явно недостаточно урегулированы. В этой связи примечательна ст. 191 КАО КР, устанавливающая ответственность за непринятие мер по уничтожению дикорастущих наркосодержащих растений лицами, в ведении которых находятся земельные участки, либо их культивирование в небольших размерах. В отличие от ст. 10.51 КоАП РФ, в данной норме отсутствует требование в части получения предписания от МВД Кыргызстана об уничтожении таких растений, а небольшие размеры наркосодержащих растений применительно к ст. 191 КАО КР установлены в соответствии с Постановлением Правительства Кыргызской Республики от 9 ноября 2007 года № 543 «О наркотических средствах, психотропных веществах и прекурсорах, подлежащих контролю в Кыргызской Республике» (далее по тексту – Постановление Правительства КР № 543) ^[11].

Характерно, что Постановление Правительства КР № 543 наряду с утверждением перечня ^[12] наркотиков и прекурсоров, наркосодержащих растений, их объемов для целей дифференциации проступков и преступлений, формирует критерии восприятия соответствующих средств (веществ) в качестве наркотических или психотропных. К таким критериям отнесены:

1) медицинский, связанный с психоактивными характеристиками вещества, злоупотребление которым вызывает физиологическую и психологическую зависимости;

2) социальный, обусловленный общественно-значимыми последствиями злоупотребления психоактивными веществами;

3) юридический, сопряжённый с запретом свободного оборота вещества, установленным международными списками наркотических средств и психотропных веществ, а также их последующим внесением в национальный перечень ^[13].

Применительно к прекурсорам, наряду с юридическим критерием, выделяется технологический, обусловленный потенциальной возможностью изготовить наркотик из данного вещества ^[14]. Постановление Правительства КР № 543 устанавливает критерии исчисления размеров наркотических средств, психотропных веществ и наркосодержащих растений, необходимые для последующей достоверной квалификации деяния в качестве проступка или преступления, при этом небольшой размер соответствует одной суточной дозе; крупный – от одной до тридцати включительно; особо крупный – более тридцати и выше ^[15]. Очевидно, что закрепление на законодательном уровне подобных критериев формирует более целостное и объективное представление о веществе, применительно к его потенциальным наркотическим свойствам, при принятии решения об ограничении его законного оборота. В России редко учитываются такие критерии, в частности, не принимаются во внимание социальный и медицинский факторы при включении соответствующих растений в Перечень наркосодержащих.

КАО КР устанавливает специальный перечень используемого в нём понятийного аппарата (см. разд. VI КОА КР). Законодателем используется собирательное понятие «наркотики», включающее в себя природные, синтетические вещества, вызывающие наркоманию. К числу природных отнесены опийный мак, а также различные виды конопли (индийская, южно-манчжурская, южно-чуйская), а к синтетическим – медицинские наркосодержащие препараты. Однако данная норма противоречит антинаркотическому закону Кыргызстана; он постулирует известные отечественному законодательству дефиниции «наркотические средства», «психотропные вещества», «прекурсоры».

В целом, следует отметить, что на протяжении последних пятнадцати лет республика переживает динамичный период своей истории, сопряжённый с изменениями в экономической, социальной и политической сферах. Следует особо принять во внимание, что 2 марта 2017 года А. Атамбаевым был подписан новый Кодекс Кыргызской Республики о нарушениях от 13 апреля 2017 года № 58, который будет введён в стране с 1 января 2019 года вместо КАО КР ^[16]. При этом будучи постоянным объектом экспансии международного наркобизнеса, Кыргызстан вынужден постоянно предпринимать меры противодействия незаконному обороту наркотиков, и, прежде всего, в сфере публично-правовой регламентации. В этой связи существует насущная необходимость административно-правовой квалификации деяний в сфере пропаганды или рекламы наркотических средств, психотропных веществ или их прекурсоров, а также уточнения используемого понятийного аппарата.