To the concept of “space economy”

Введение

За исторически короткий срок Россия прошла путь «от создания баллистических ракет до ракетно-космического машиностроения» (В.П. Мишин) и «от ракетно-космического машиностроения к космической деятельности» (Д.Б. Пайсон) ^[1-2]. Глобальные изменения, произошедшие в последние годы в этой сфере, говорят о наступлении нового этапа – эры космической экономики. На сегодняшний день представления о том, что космос становится одним из ключевых факторов перехода экономики и общества к инновационной модели устойчивого развития, являются широко распространенными (см., например, ^[3-7] и мн. др.), а различные аспекты экономики космической деятельности, как и проблемы совершенствования управления российским космосом активно исследуются отечественными учеными (см., например, ^[8-13] и др.).

Необходимо отметить, что в настоящее время термин «космическая экономика» практически не используется в отечественном публичном дискурсе и отсутствует в понятийном аппарате науки и официальных политико-правовых документов. Однако анализ процессов, происходящих на международной арене, показывает, что успешное управление развитием национального космоса в качестве драйвера социально-экономического прогресса и одного из факторов поддержания глобальной конкурентоспособности страны требует концептуализации феномена современной космической экономики и дальнейшего развития соответствующего понятийного аппарата.

О содержании термина «космическая экономика»

Космическая экономика – сложный, активно развивающийся феномен, который с трудом укладывается в рамки существующих концептуальных подходов. Например, с точки зрения субъектного подхода космический сектор включает в себя всех возможных участников, которые производят и систематически эксплуатируют различные технические и научные решения для освоения и использования пространства, находящегося запределами атмосферы Земли. Однако очевидно, что такое определение неполно и не учитывает многие другие эмпирические характеристики объекта, для упорядочивания которых широко используется деятельностный подход. Космическую экономику можно рассматривать и систематизировать под самыми разными углами зрения: с точки зрения продуктов (например, ракеты-носители, или спутники), услуг (передача данных, или создание изображений Земли), программных целей (пилотируемые полеты, или военное использование), инфраструктуры и т.д. При этом для каждого вида деятельности будут характерны свои участники, свои цепочки добавленной стоимости или передела, а также специфические прямые и косвенные следствия и результаты.

Определение Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства (NASA) первоначально было близко к деятельностному подходу и исходило из того, что космическая экономика представляет собой «все виды деятельности и использования ресурсов, которые создают и обеспечивают ценности и выгоды для людей в процессе изучения, понимания и использования космоса» ^{[14, с. 48]}. В свою очередь, по мнению ОЭСР, важное значение играл субъектный подход, и космическая экономика должна была обязательно включать в себя «все государственные и частные субъекты, участвующие в разработке и предоставлении космических продуктов и услуг» ^{[15, с. 17-18]}.

Дальнейшее развитие международной дискуссии, в частности, в рамках Космического форума ОЭСР ^[16] привела к появлению современного рабочего определения, основанного на представлениях о том, что «космическая экономика - это вся деятельность, включая использование ресурсов, которая связана с созданием и обеспечением экономической ценности и выгод для людей в процессе изучения, понимания и использования космоса». Согласно этому определению, к космической экономике относятся «все государственные и частные субъекты, участвующие в разработке, продвижении и использовании связанных с космосом продуктов и услуг, начиная с исследований и разработок, создания и использования космической инфраструктуры (наземные станции, ракеты-носители и спутники) и заканчивая прикладными космическими средствами (навигационное оборудование, спутниковые телефоны, метеорологические службы и т.д.), а также научных знаний, полученных в результате такой деятельности» ^{[17, с. 18-21]}.

Сформулированное «гибридное» определение подтверждает, что космическая экономика действительно выходит за рамки собственно космического сектора как вида деятельности, поскольку она дополнительнообладает особым системным свойством в виде постоянно распространяющегося и усиливающегося количественного и качественного воздействия (impact) создаваемых космических продуктов, возникающих услуг и генерируемых знаний на экономику и общество в целом.

В Российской Федерации вместо космической экономики принято говорить о космической деятельности, ее результатах и экономике. Эта традиция сформировалась еще в 1960-е годы, когда Советский Союз был одним из лидеров космической гонки эпохи «холодной войны», входил в чрезвычайно узкий клуб государств-участников освоения космического пространства, а развитие космонавтики осуществлялось только на государственные средства. Созданное после распада СССР в самом начале 1990-х гг. космическое законодательство молодой Российской Федерации сохранило и продолжило эту традицию, уделив основное внимание исключительно механизмам и субъектам государственного управления космической деятельностью, оставив в стороне вопросы ее системного влияния на социально-экономическое развитие.

Специальный Закон Российской Федерации от 20 августа 1993 г. № 5663-1 (в ред. от 13.07.2015) определяет космическую деятельность, как любую деятельность, связанную с непосредственным проведением работ по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, и дает закрытый перечень ее основных направлений. Кроме того, согласно п. 2. ст. 2 этого документа «космическая деятельность включает в себя создание (в том числе разработку, изготовление и испытания), использование (эксплуатацию) космической техники, космических материалов и космических технологий и оказание иных связанных с космической деятельностью услуг, а также использование результатов космической деятельности и международное сотрудничество Российской Федерации в области исследования и использования космического пространства» ^[18]. В целом, несмотря на глубокую трансформацию и продолжающуюся модернизацию институтов экономического управления, в российском законодательстве о космической деятельности были зафиксированы принципы, подходы и методы, характерные для индустриально-отраслевого периода развития страны 1960-1980-х годов.

Завершение переходных процессов и построение основ современной рыночной экономики в России привели к осознанию необходимости формирования стимулов благоприятной для общества экономической деятельности, в том числе, и по освоению космического пространства. В связи с этим, в начале 2010-х гг. был принят ряд документов об основах государственной политики в области космической деятельности, концептуальные подходы и терминология которых заметно отличались от понятийного аппарата базового закона.

Например, согласно пп. «д» п. 13 «Основ государственной политики Российской Федерации в области космической деятельности на период до 2030 года и дальнейшую перспективу», к задачам государственной политики в области космической деятельности «в интересах социально-экономического развития Российской Федерации» было отнесено «формирование благоприятной инвестиционной среды и развитие государственно-частного партнерства в сферах разработки, производства, применения космических средств и использование результатов космической деятельности в интересах потребителей» ^[19]. В другом документе к государственным интересам Российской Федерации в области использования результатов космической деятельности было отнесено «развитие высокотехнологичных и наукоемких секторов экономики страны» (пп. «б» п. 7), а в числе принципов государственной политики были названы «обеспечение системного, программно-целевого и инфраструктурного подходов к использованию результатов космической деятельности, созданию на их основе космических продуктов и услуг» (пп. «а» п. 9) и «сочетание инструментов государственного регулирования и рыночных механизмов, содействие развитию государственно-частного партнерства» (пп. «б» п. 9). Тем не менее, наряду с этими новеллами, ключевой приоритет политики в области использования результатов космической деятельности был сформулирован как «гарантированное удовлетворение потребностей органов исполнительной власти в космических продуктах и услугах» (см. пп. «а» п. 10) ^[20].

Таким образом, действующие документы стратегического планирования и правового регулирования в сфере российского космоса демонстрируют отсутствие концептуального и терминологического единства в представлениях о целях и стратегии его развития.

Необходимо отметить, что дискуссия о понятиях – это не академические «игры ума», а необходимая часть освоения действительности. Очень часто отсутствие термина делает «невидимыми» для осознания (а значит – управления) важные объективные процессы, которые могут иметь катастрофические последствия, если останутся вне зоны внимания.

В качестве примера «упущенных возможностей» в своевременном теоретическом осознании реальности можно привести историю распада СССР. Сам этот термин появился в публичном дискурсе лишь после исчезновения советской державы с геополитической карты мира. До этого момента все процессы начавшегося распада назывались самыми разными терминами, ничего не говорившими о сути и критической скорости происходящего.

В качестве примера позитивного влияния терминологических дискуссий на складывание целого сектора новой экономики можно привести историю с дискурсом о «большой» и «малой» науке. Как известно, она началась после завершения Второй мировой войны, когда атомный и ракетный проекты стали полем ожесточенной конкуренции СССР и США. Необходимость одновременного выполнения огромного числа исследований и разработок предельного уровня сложности и координации привела к возникновению новой формы научных исследований – «большой науки» (Big science), а традиционные формы научных исследований стали называть «малой наукой» ^[21]. В свою очередь, дискурс о «большой» и «малой» науке привел к осознанию необходимости экономики науки, когда впервые была реализована задача осмысления науки в экономических категориях рынка и поиска параметров оценки его эффективности ^{[22, с. 76]}. В итоге, экономика науки стала структурной основой резкого ускорения темпов научно-технологического развития.

В наши дни в области освоения космоса подобную роль начинает играть космическая экономика уже с точки зрения поиска и формирования принципиально новых направлений инвестиционной активности, что критически важно на фоне глобального торможения темпов экономического роста. В этом пространстве (или целой вселенной) инвестиций принято выделять «старый космос» (old space) – традиционную космическую индустрию, в которой доминируют государственные агентства и бюджетные средства, и «новый космос» (new space) – еще до конца не понятый мир, заполненный, порой, замысловатыми технологическими стартапами. Как объект экономики, «новый космос» целиком посвящен бизнесу и обращен к людям, именно здесь думают о снижении цен и стараются создавать товары и услуги в чисто предпринимательской манере (enterprising fashion) ^[23].

Контуры космической экономики

С точки зрения бюджетных расходов на космическую деятельность, превышающих 1 млрд. долларов США, безусловными лидерами являются США, Китай, страны Европейского Союза (фактически, Европейское космическое агентство) и Россия, которые на сегодняшний момент обладают полным спектром космических возможностей, необходимых для сохранения и укрепления их военной и экономической мощи и престижа (см. Рис. 1). Это традиционная индустрия «старого космоса».

Россия продолжает удерживать свое место, хотя в 2016 г. в Российской Федерации произошло значительное сокращения «космического бюджета» в рамках общей программы секвестра бюджетных расходов. Предположительно, в 2018 году лимит бюджетных средств ГК «Роскосмос» будет вновь снижен до уровня примерно на 30 % меньше, чем в 2016 году, хотя, как администратор доходов федерального бюджета, корпорация продолжает получать значительные средства от международной космической деятельности (около 600 млн. долларов США в 2016-2017 гг.) ^[24]. Как отмечают космические эксперты инвестиционного Bank of America Merrill Lynch, Государственная корпорация «Роскосмос» - это «все еще сила, с которой нужно считаться» ^{[25, с. 58]}.

Рисунок 1. Доли стран и регионов в общем объеме космического бюджета,
составившего в 2016-2017 гг. 82,2 млрд. долларов США

Источник: Global space industry dynamics: research paper for Australian Government, Department of Industry, Innovation, and Science. Alexandria, VA: Bryce Space and Technology LLC, 2017. P. 3-4.

Однако с точки зрения наличия экосистемы национальных компаний-лидеров на перспективных рынках ситуация значительно отличается. США сохраняют свое место лидера, но дальше картина меняется: в первую пятерку входят Франция, Соединенное Королевство, Япония и Германия, Китай оказывается на 10 месте, а Россия вообще выпадает из списка (см. Табл. 1). Это происходит потому, что сегодня бюджетные расходы формируют лишь четверть всех транзакций на рынке. Считается, что в ближайшие 20 лет объем бюджетных расходов основных игроков должен удвоиться, но его доля не будет превышать 20 % возросшего объема космической экономики. Разница между «старым» и «новым» космосом обретает зримые черты.

Таблица 1. Страны – лидеры современного космического рынка

Источник: To Infinity and Beyond – Global Space Primer. Bank of America Merrill Lynch. 30 October 2017. P, 6-7.

В 2016 г. глобальный объем космической экономики превысил сумму в 329 млрд. долларов США ^[26] и последние несколько лет растет темпами, превышающими 7 % в год, при этом примерно 75 % от всей космической экономики составляет коммерческая активность в космосе. По аналогии с периодом «холодной войны», когда в космосе происходила гонка сверхдержав США и СССР, нынешний период называют временем новой «космической гонки», которая носит уже глобальный характер. В наши дни уже более 80 государств имеют свои собственные спутники на орбите, за счет привлечения частных инновационных компаний и повторного использования ракет произошло трехкратное снижение стоимости запусков с тенденцией к снижению еще в 10-12 раз (при росте числа запусков до 20 в неделю), что сделало космическую деятельность коммерчески эффективной для бизнеса.

Современный международный космический рынок уже хорошо развит и структурирован, на нем сформировалось несколько ключевых центров притяжения, среди которых:

- высокобюджетные государственные программы военного использования космоса (например, перспективные орбитальные системы противоракетной обороны, или антиспутниковое вооружение), пилотируемые полеты и сложившийся институт соответствующих научных и подрядных организаций (главный драйвер роста);

- производство многократно используемых ракет-носителей различных типоразмеров и грузоподъемности и новые решения по доставке / возвращению грузов на орбиту (объемы контрактов превышают 5 млрд. долларов США);

- быстро растущая индустрия автоматических спутников гражданского и двойного назначения, прежде всего, в области широкополосного вещания, навигации и дистанционного зондирования (свыше 75 % рынка);

- финансовые услуги по страхованию имущества, космических рисков и личного страхования участников (потенциально до 30 млрд. долларов США).

Также все более важную роль начинают играть различные аддитивные технологии 3D-печати, позволяющие быстро и автономно производить в условиях микрогравитации и / или открытого космоса изделия заданной формы и размеров из различных материалов, начиная от биополимеров, керамики и заканчивая металлами, в том числе, тугоплавкими. Важными компонентами этих инновационных технологий являются автоматизированные системы управления жизненным циклом изделий и индустрия соответствующих полуфабрикатов. Еще одно направление связано с прогрессом в области биохимии, химии полимеров и синтетической органической химии по созданию новых материалов с заданными свойствами (волокна, ткани, мембраны, композитные изделия).

Конечно, в ближайшие десятилетия национальные космические агентства (например, NASA или ESA) и аэрокосмические корпорации-гиганты и их подразделения (например, United Launch Alliance или Arianespace) будут продолжать доминировать и формировать правила игры. Однако частные компании и новые коммерческие космические игроки (например, SpaceX или Blue Origin) будут играть все возрастающую роль. Их вклад в развитие космической экономики обусловлен способностью порождать визионерские проекты (moonshots), осуществляемые без каких-либо ожиданий краткосрочной выгоды, даже без полного исследования потенциальных рисков и выгод. Итогом таких проектов часто является возникновение принципиально новых (game-changing) идей, технологий и продуктов, способных непредсказуемым образом изменить направления развития.

Например, уже ясно, что будущее интернета связано с созданием сети спутников на околоземной орбите. В результате, дополнительные возможности доступа к интернету из отдаленных, или необслуживаемых сегодня частей мира (сегодня широкополосный интернет доступен только на 48 % территории Земли) могут принести не менее 400 млрд. долл. США, а услуги электронной торговли, поиска и социальных сетей позволят получить не менее 725 млрд. долл. США. Благодаря спросу на медиа, стоимость передачи данных (в пересчете на 1 Мб) сократится не менее, чем в 100 раз. С середины 2020-х годов с темпами, близкими к геометрическому росту, начнет также расширяться трафик «интернета вещей» в результате развития различных автономных транспортных средств. В целом, широкополосный спутниковый интернет должен обеспечить не менее 50 % роста всей космической экономики ^[27].

Подлинный «взлет» (lift-off) космической экономики требует от государств-участников и корпораций особого искусства, связанного с созданием правильных условий, стимулов и своего позиционирования на рынке. Основные технические риски развития космической экономики включают в себя:

- высокий уровень начальных капитальных вложений в объекты наземной инфраструктуры и производства;

- низкую маржинальность (или нулевую доходность) многих проектов (часто, если их рассматривать по отдельности);

- риски безвозвратной потери космических объектов (в целом, 5 % запусков по-прежнему неудачны, только половина запусков застрахованы, а на орбите Земли находится до 170 млн. единиц космического мусора);

- убытки от природных факторов, например, убытки от солнечных бурь для систем коммуникаций уже сегодня превышают 2,5 трлн. долларов США.

Среди угроз развития космической экономики выделяется четыре группы основных проблем:

- сдвиги в экономической политике, связанные с переориентацией целей, например, с развития космоса на борьбу с потеплением;

- социальные движения антикосмической направленности, например, под лозунгом расходования бюджетных средств на борьбу с бедностью, а не на исследование космоса;

- катастрофические происшествия, связанные с космосом, например, поражения объектов или людей на поверхности Земли, или гибель комических туристов;

- углубление неравенства в процессе развития космической экономики, например, в результате концентрации прибылей у узкого числа компаний или состоятельных лиц (billionaire’s space club).

Однако потенциальные инвестиционные возможности космической экономики сегодня уже перевешивают риски. Например, за период 2000-2017 гг. в космические стартапы было инвестировано более 16 млрд. долл. США, причем 2/3 этой суммы за последние 5 лет ^[28]. В 2016 г. в Соединенном Королевстве была создана первая частная венчурная группа фондов Seraphim Capital, которая инвестирует исключительно в проекты по развитию космической экосистемы.

В рамках медианного прогноза банковского холдинга Morgan Stanley, к 2040 году совокупные среднегодовые темпы роста должны утроится, а объем космической экономики превысить 1,1 трлн. долл. США ^[29]. В свою очередь, по оценке инвестиционного банка Bank of America Merrill Lynch и United Launch Alliance, освоение космического пространства между Землей и Луной, включая добычу полезных ископаемых, производство компонентов топлива для криогенных ракетных двигателей, экспорт сырья с поверхности Луны, развертывание постоянной колонии до 1000 человек и организация крупномасштабного производства, способно довести объемы космической экономики к 2045 г. до 2,7 трлн. долл. США ^{[25, с. 35]}.

Главными игроками новой «космической гонки» становятся правительства, национальные космические агентства, акционерные общества и частные компании, связанные различными программами государственно-частного партнерства. Многие классические игроки космического рынка, прежде всего, аэрокосмические компании, имеющие огромные технологические заделы, образуют специализированные совместные предприятия (партнерства), или создают подразделения (дирекции) по «генерации» и поиску новых визионерских идей.

Специфика современной «космической гонки» связана с тем обстоятельством, что она потенциально генерирует очень большой объем социально-экономических выигрышей для общества и отдельных граждан (например, услуги телемедицины, мгновенные прогнозы погоды, датчики навигации в каждом смартфоне и т.п.). На сегодняшний момент более разработаны методы оценки экономических последствий, которые можно разделить на четыре категории ^[30]:

- создание новых коммерческих продуктов и услуг, включая непрямые (indirect) эффекты за пределами космического сектора;

- рост производительности труда (productivity gains) в других секторах экономики;

- ускорение темпов роста регионов и национальной экономики;

- сокращение возможных дополнительных затрат (cost avoidances).

Определение принципов и способов точной оценки социальных измерений выигрышей составляет предмет будущих научных исследований.

И еще одно обстоятельство. Потенциально наука может стать еще одним главным бенефициарием развития космической экономики, идет ли речь о развитии научной инфраструктуры, например, больших космических телескопов, реализации миссий за пределы Солнечной системы, создании колоний на Луне и Марсе, или, в более отдаленной перспективе, строительстве межзвездных комических зондов для изучения других галактик ^[31]. Проблема заключается в том, что при использовании традиционных инструментов планирования и финансирования научной деятельности ученые очень быстро упрутся в т.н. «бюджетную стену», столкнувшись с геометрическим ростом расходов. Поэтому необходим также опережающий поиск новых методов научной политики, включая вопросы правового регулирования, которые позволят использовать финансовые выигрыши космической экономики для инновационного развития.

Заключение: выводы и рекомендации

Широко распространенная технократическая «философия» управления, исходящая из примата деятельности над ценностью (полезностью) и субъект-объектных отношений, исключающая из управленческого контура ключевых субъектов перемен – человека и общество в целом, игнорирующая необходимость измерения и прогнозирования прямых и косвенных социетальных последствий принимаемых решений, способна принести быстрые локальные выигрыши, но в стратегической перспективе объективно становится барьером развития и негативно влияет на конкурентоспособность страны.

Международный опыт свидетельствует, что прямые и косвенные «выигрыши» (материальные результаты, социальные инновации, позитивные изменения), которые получает общество во всей своей совокупности от реализации тех или иных космических проектов могут быть потенциально очень велики ^[32]. В современных условиях, когда объективно начался новый этап глобальной «космической гонки», необходимы быстрые и неординарные меры, позволяющие резко ускорить темпы преобразований, реально снизить административные барьеры и создать благоприятные условия для развития, в том числе, и частной инициативы.

Возможные направления изменений могут быть связаны как с поиском новых прорывных идей, позволяющих рационально и честно позиционировать ситуацию с российской космонавтикой в максимально широкий международный контекст (helicopter view), так и с «тонкой настройкой», или доработкой уже принятых документов в области государственного управления. По последним данным ПАО «РКК "Энергия"», монополия Российской Федерации на рынке пилотируемых космических полетов в ближайшие1-2 года закончится и произойдет быстрый рост конкуренции в этой сфере, стратегические перспективы российского сегмента и Международной космической станции официально не сформулированы, но сохраняется высокий уровень спроса на международные проекты исследования Земли, также растет спрос на использование автоматических космических аппаратов, однако это сопровождается более быстрым ростом уровня международной конкуренции. В целом, мировой рынок космических услуг превращается «в единое пространство свободного партнерства» ^{[33, с. 14-20]}, что требует, как неординарных политических шагов, так и значительных дополнительных инвестиций.

Например, в США таким шагом стало решение президента Д. Трампа летом 2017 г. возобновить деятельность Национального космического совета (National Space Council), который существовал в 1989-1993 гг. при президенте Дж. Буше-старшем. Политический посыл заключался в «координации и согласовании» всех аспектов космической мощи страны, чтобы они «наилучшим образом служили американского народу». На Национальный космический совет во главе с вице-президентом США были возложены вопросы подготовки рекомендаций о политике в этой сфере и выработки бюджетных приоритетов космической деятельности по всем направлениям, включая национальную безопасность, торговлю, международные отношения, исследования и разработки ^[34]. На заседании Национального космического совета 22 февраля 2018 г. в Космическом центре Кеннеди были рассмотрены вопросы создания условий для развития частных инициатив в космосе за счет быстрого снижения административных барьеров и устранения устаревших процедур регулирования, в частности, принят 45-дневный план модернизации системы лицензирования космической деятельности, который предполагает полное завершение работ по устранению ограничительных режимов лицензирования запусков и правил возобновления лицензий не позднее 1 марта 2019 г. Кроме того, к 1 января 2019 г. должны быть разработаны новые правила экспортного контроля и разработаны руководящие правила (guidelines) по защите радиочастотного спектра, используемого спутниковыми системами. Наконец, принято решение о создании в рамках министерства торговли США «универсального магазина» (one-stop shop) комических товаров, когда в рамках нового специального управления министерства будут скоординированы функции всех государственных агентств, имеющих отношение к космосу ^[35].

Понятно, что Государственная корпорация «Роскосмос», обремененная обязательствами отрасли прежних периодов и необходимостью выполнения миссий, предусмотренных Федеральной космической программой, быстро предложить новый дизайн стратегий развития на внешнем и внутреннем рынке объективно не способна, хотя формально призвана осуществлять «нормативно-правовое регулирование в области космической деятельности» (пп. 1. п. 1. ст. 4) ^[36]. В свою очередь, Совет по космосу РАН традиционно ограничивает свою деятельность обсуждением «фундаментальных космических исследований, имеющих общеакадемический характер» ^[37], и дистанцируется от научного поиска эффективных инструментов решения назревших проблем ^[38].

Политическим руководством страны принимаются решения для привлечения долгосрочных негосударственных инвестиций в высокотехнологичные проекты. В частности, согласно поручениям Президента Российской Федерации, в государственных технологических корпорациях должны быть созданы «специальные подразделения и венчурные фонды, осуществляющих инвестирование в малые инновационные компании» (п. 2 «а») ^[39]. В ноябре 2017 г. ГК «Роскосмос», АО «Российская венчурная компания» и Фонд «ВЭБ-Инновации» подписали соглашение о создании соответствующего фонда. Предполагается, что учредительные документы будут готовы во II кв. 2018 г., однако конкретные форматы взаимодействия, как и объемы инвестиций пока не известны (например, в США объем подобного фонда составляет порядка 120 млн. долл. США, в ЕС – примерно в два раза меньше). Таким образом, есть надежда, что до конца года у ГК «Роскосмос» появится один из инструментов функционала работы в рамках государственно-частного партнерства.

По состоянию на март 2018 г. контуры такой программы четко не сформированы, нет информации о планирующемся снижении административных барьеров (как известно, только постановка в план космического научного эксперимента занимает сегодня до трех лет ^[40]), а также ясности, каким образом будет решена поставленная руководством страны задача привлечения в отрасль долгосрочных негосударственных инвестиций. Безусловно, использование государственных агентов в качестве инвесторов способно частично стабилизировать ситуацию, особенно в условиях кризиса, и содействовать развитию стратегических секторов экономики. Государственные и квази-государственные учреждения являются значимыми инвесторами на рынке венчурных инвестиций, но они редко обеспечивают более 15-18 % необходимого финансирования ^[41]. Однако еще большая проблема связана с их потенциальным объемом дискреционных полномочий, что несет риски неэффективного использования бюджетных средств. Кроме того, отсутствуют основанные на доказательствах (evidence-based) заключения, насколько государственные субъекты в принципе подходят для осуществления выбора наиболее перспективных портфельных компаний.

Анализ международного и отечественного опыта показывает, что в важной для России сфере деятельности, которая способна быть одним из стимулов перехода к новой модели экономического развития, в настоящее время происходят глубокие изменения. Для того, чтобы эффективно использовать энергетику начавшихся глобальных перемен, важно рассматривать космическую деятельность во всем ее многообразном социетальном и экономическом контексте с тем, чтобы принимаемые решения имели синергетический эффект. Среди мероприятий, способных внести вклад в такой подход, можно предложить следующее:

1. Формализация нового стратегического видения места российского космоса в общественном и экономическом развитии.

В качестве одного из инструментов решения этой задачи целесообразно сформировать (например, в рамках Совета при Президенте Российской Федерации по науке и образованию ^[42]) представительную комиссию для подготовки доклада с условным названием «Космос в интересах экономики и общества». Модельным примером организации такого рода работы могла бы стать деятельность Комиссии по перспективам пилотируемых полетов в США (Review of U.S. Human Space Flight Plans Committee), т.н. «Комиссии Августина» 2009 г. (Норман Августин (Augustine, Norman Ralph, род. 1935) - известный американский государственный и общественный деятель, предприниматель) ^[43].

2. Вычленение «космического направления» как самостоятельного в документах стратегического планирования в сфере научно-технологического развития страны.

По мере становления новой технологической парадигмы и перехода к новой модели экономического развития будет непрерывно возрастать роль научного обеспечения изменений. С этой точки зрения, одним из ключевых инструментов управления переменами должна стать Стратегия научно-технологического развития Российской Федерации. Однако вопросы космоса практически не нашли отражения в этом документе. Так, в перечне приоритетов научно-технологического развития указано лишь одно направление, где косвенно упоминается космос. Речь идет о направлении инновационного развития, нацеленного на обеспечение связанности территории Российской Федерации «за счет создания интеллектуальных транспортных и телекоммуникационных систем, а также занятия и удержания лидерских позиций в создании международных транспортно-логистических систем, освоении и использовании космического и воздушного пространства, Мирового океана, Арктики и Антарктики» (пп. «е» п. 20) ^[44].

Очевидно, что современная космическая наука и экономика потенциально способны решить не только эту специальную задачу, но также стать одним из главных драйверов развития страны в рамках новой технологической парадигмы (уклада). Для того, чтобы конкретизировать это направление Стратегии, целесообразно предусмотреть проведение серии форсайтов с привлечением представителей кластера общественно-гуманитарных наук и использованием социальных индикаторов (индексов), международных и отечественных методик, а также открытых источников систематических данных. Такая работа могла бы быть проведена, например, как часть общей программы форсайтов по развитию цифровой экономики (предусмотрена пунктом 3.3 Программы «Цифровая экономика Российской Федерации») ^[45].

3. Создание благоприятных правовых условий для оформления сектора космической экономики в России

Современный международный опыт демонстрирует ускоренное развитие национального космического права в ответ на новые вызовы и рост конкуренции в сфере космической деятельности. Эти новеллы на данный момент неоднозначно воспринимаются мировым сообществом. Однако существует ненулевая вероятность того, что в условиях быстро меняющегося мира эти локальные процессы могут привести к скачкообразному изменению общих правил конкурентной игры на глобальном космическом рынке ^[46].

В рамках институционального проектирования развития космической экономики целесообразно рассмотреть вопрос о модернизации действующего федерального закона о космической деятельности в Российской Федерации ^[18], уделив особое внимание усилению его конструктивной функции, с точки зрения опережающего регулирования новых институтов, потенциально возможных отношений и еще не созданных рынков. В этой связи, одной из задач нового федерального закона могло бы стать создание правовых, организационных и финансовых условий построения сетевой платформы управления результатами космической деятельности, включая вопросы ее коммерциализации. Такая открытая цифровая платформа, в частности, позволит реализовывать программы государственно-частного партнерства, сформировать инвестиционный бюджет развития ГК «Роскосмос» и обеспечивать аудит его эффективности.

4. Модернизация систем классификации и статистики

Реализация платформенного решения в области достоверных и сравнимых статистических данных о космической деятельности в Российской Федерации требует детального отраслевого картирования, что предполагает проведения в сжатые сроки пересмотра существующих общероссийских классификаторов технико-экономической и социальной информации. Это не только проблема нашей страны. В настоящее время информация, касающаяся космического сектора обычно «рассеяна» по различным разделам классификаторов, или вообще «скрыта». Этой болезнью страдают все классификаторы, созданные в период развития «старого космоса»: Международная стандартная отраслевая классификация ООН (ISIC, Rev. 4), Система классификации отраслей Северной Америки (NAICS) и Статистическая классификация видов деятельности в Европейском экономическом сообществе (NACE, Rev. 2), с которой гармонизирован Общероссийский классификатор видов экономической деятельности (ОКВЭД 2). Согласно выводам ОЭСР, магистральный путь решения проблемы – статистическое сближение классификаторов за счет проведения стандартных отраслевых обзоров и введения дополнительных кодов нижнего уровня классификации. Здесь полезным примером мог бы стать опыт Франции, где национальная система классификации (NAF), тоже гармонизированная с NACE, обеспечивает достаточный уровень детализации для видов космической деятельности. Французское Национальное бюро статистики (INSEE) проводит в трех регионах страны (связанных с космическим производством) регулярные обзоры, посвященные анализу производителей, подрядчиков и провайдеров космических услуг в разрезе дохода и занятости. Обзоры ограничены существующими кодами национальной классификации, центрированы исключительно на космическом секторе и используют более детализированные подкатегории, которые отсутствуют на уровне NAF (например, детали производства конкретных ракет-носителей, ускорителей, двигателей, космических кораблей).