The role of African Union in ensuring humanitarian security in the Sub-Saharan Africa

Gromoglasova Elizaveta Sergeevna PhD in Politics Leading Research Fellow at Primakov National Research Institute of World Economy and International Relations, Russian Academy of Sciences 117997, Russia, Moscow, ul. Profsoyuznaya, 23 e_gromoglasova@imemo.ru Other publications by this author

Африка продолжает быть континентом, на который приходится 75% международной деятельности в сфере оказания срочной гуманитарной помощи ^[1]. Регион сталкивается с различными кризисными ситуациями, как природного, так и антропогенного характера. Это вооруженные конфликты; а также потрясения и стрессовые воздействия, вызванные нетрадиционными угрозами безопасности, включая терроризм, вынужденное перемещение населения, эпидемии. Кроме того, негативные последствия климатических изменений (более частые засухи, наводнения и др.) усугубляют бедность и усиливают риски продовольственной безопасности, в том числе связанные с нехваткой питьевой воды.

Особенно остро гуманитарные проблемы стоят перед многими, если не большинством государств субсахарской Африки. В настоящее время планы срочного гуманитарного реагирования реализуются в ряде государств Тропической Африки, в частности в Нигере, Мавритании, Мали, Сенегале, Буркина-Фасо, Нигерии, Чаде, Камеруне, ЦАР, ДРК, Джибути, Судане, Эфиопии, Сомали, Южном Судане и Бурунди ^[1]. В этой связи имеет смысл анализировать политические процессы на уровне региона субсахарской Африки через призму концепции гуманитарной безопасности.

На русский язык термин 'human security' переводят как «гуманитарная безопасность» или «безопасность личности и общества» ^[2]. Концепция гуманитарной безопасности была впервые сформулирована в Повестке дня для мира 1992 г., разработанной Генсеком ООН Б. Бутросом-Гали. В Повестке подчеркивалась незаменимая роль ООН «в комплексном подходе к гуманитарной безопасности», объединявшем миротворчество, поддержание мира и постконфликтное урегулирование.

В Докладе о человеческом развитии ПРООН 1994 г. концепция гуманитарной безопасности была разработана более подробно ^[3]. Она осмыслялась как многогранная безопасность повседневной жизни всех людей на планете, их защищенность от таких угроз, как криминальное и политическое насилие, нищета, безработица, наркотики, терроризм, деградация окружающей среды и социальная дезинтеграция. Были определены четыре характеристики гуманитарной безопасности. Во-первых, она является всеобщей. Иными словами, она актуальна для людей во всем мире, в богатых странах, и в бедных. Во-вторых, компоненты гуманитарной безопасности взаимозависимы. Когда безопасность людей находится под угрозой в любой точке мира, это касается всех. Голод, болезни, загрязнение окружающей среды, незаконный оборот наркотиков, терроризм, этнические конфликты и социальная дезинтеграция больше не являются изолированными событиями. В-третьих, гуманитарную безопасность легче обеспечить с помощью ранних профилактических мер, а не более позднего реактивного вмешательства. В-четвертых, эта концепция очевидно ориентирована на людей. В докладе определялись и два основных измерения гуманитарной безопасности (свобода от страха и свобода от нужды). Подчеркивалось также, что гуманитарная безопасность означает, во-первых, защищенность от хронических угроз, таких как голод, болезни и репрессии. Во-вторых, она предполагает защиту от внезапных кризисов, прерывающих отлаженное течение повседневной жизни ^{[3, p.3, 11]}.

Иными словами, усиление незащищенности человеческих жизней может быть медленным процессом либо являться результатом внезапной чрезвычайной ситуации. Были определены основные типы угроз гуманитарной безопасности, объединенные в семь групп. Это 1) угрозы экономической безопасности; 2) угрозы продовольственной безопасности; 3) угрозы здоровья; 4) угрозы экологической безопасности; 5) угрозы личной безопасности; 6) угрозы безопасности сообществ; 7) угрозы политической безопасности. В докладе был предложен четкий набор индикаторов раннего предупреждения по каждой группе угроз. Основной побудительный мотив авторов Доклада состоял в том, что «настало время для всех стран признать, что гораздо дешевле и гораздо более гуманно действовать рано, устраняя первопричины человеческой незащищенности, а не ее трагические последствия» ^{[3, p.24-25]}.

Различные вызовы, которые позднее стали осмысляться международным сообществом через призму концепции гуманитарной безопасности, были предметом внимания Организации африканского единства / Африканского союза (АС) практически с момента их основания. Так, в июне 1969 г. ОАЕ одобрила Конвенцию, регулирующую конкретные аспекты проблем беженцев в Африке. В дальнейшем практика применения Конвенции укреплялась за счет различных инструментов «мягкого права», в частности, Арушских рекомендаций 1979 г. и ряда других. В 1981 г. была принята Африканская хартия прав человека и народов, согласно ст.4 которой «человеческая жизнь неприкосновенна» ^[4]. В ст.16 Хартии утверждается право на здоровье. В соответствии с ней, государства-участники обязуются предпринимать «необходимые меры по охране здоровья своего народа и обеспечению медпомощью всех, кто в ней нуждается». Согласно ст.17, «каждый имеет право на образование». Ст.23 утверждает право народов «на мир и безопасность как внутри страны, так и на международном уровне» ^[4].

Между тем, в явном виде концепция гуманитарной безопасности стала частью панафриканского дискурса в начале 1990-х гг. Тогдашний президент Нигерии О.Обасанджо, призвал секретариат ОАЕ инкорпорировать в политику организации эту концепцию. По его мнению, безопасность государств как многомерное явление выходила за рамки военной сферы и включала в себя экономические, политические и социальные аспекты развития личности, семьи и общества. С этой точки зрения, безопасность нации основывалась на безопасности отдельных граждан ^[5]. Эти воззрения разделял и Н.Мандела. 13 июня 1994 г. на очередном саммите ОАЕ он призвал африканских лидеров расширить возможности организации по защите африканских народов и не допустить, чтобы правительства африканских стран злоупотребляли своим национальным суверенитетом, то есть ссылались на принцип невмешательства во внутренние дела, когда речь шла о масштабных гуманитарных кризисах ^[6].

Так развивалось африканское видение гуманитарной безопасности на континенте. Созданный в 2002 г. Африканский союз был призван воплотить эти идеи на практике. Так, статья 3(h) Учредительного акта АС обязывает государства-члены защищать права человека и народов в соответствии с Африканской хартией прав человека и народов и другими международными актами ^[7]. Один из принципов, на которых основан Африканский союз, — это «уважение священности человеческой жизни» (ст.4). В той же статье утверждается право африканцев жить в мире. Важно подчеркнуть, что в Африке несвобода людей от страха и их несвобода от нужды усиливают друг друга и создают своего рода «порочный круг». Выбраться из него не представляется возможным, если усилия предпринимаются лишь отдельными странами. Необходима поддержка АС, а часто и всего международного сообщества в лице ООН и других правительственных и неправительственных акторов, содействующих развитию, постконфликтному урегулированию, предоставляющих срочную гуманитарную помощь. Уже в преамбуле Учредительного акта Африканского союза отмечалась взаимосвязь двух видов человеческой несвободы: от страха и от нужды. Так, в ней указывалось, что «проблема конфликтов в Африке является главным препятствием социально-экономическому развитию континента».

Важно подчеркнуть, что Учредительный акт АС фактически узаконил гуманитарную интервенцию, признав возможность вмешательства в дела суверенных государств по гуманитарным основаниям. Это было новацией в международном праве ^{[8, 9]}. Статья 4(h) уполномочивает Союз вмешиваться в дела государства-члена «в соответствии с решением Ассамблеи в связи с серьезными обстоятельствами, а именно, военными преступлениями, геноцидом и преступлениями против человечности». Для легитимации вмешательства АС требуется большинство в две трети голосов его членов. АС использовал этот принцип для принятия решения о развертывании миротворческих сил, в мандат которых входило наблюдение за прекращением огня в Бурунди в апреле 2003 г.

Кроме того, на основе этого принципа Ассамблея АС приняла решение о направлении миссии АС в Дарфурский район Судана летом 2004 г. ^[9]. Наличие в Учредительном акте АС ст.30 о приостановлении членства в Союзе тех государств, правительства которых пришли к власти неконституционным путем, также стало вкладом в развитие африканского видения идеи гуманитарной безопасности. На практике Комиссия и Совет мира и безопасности вносят основной вклад в деятельность АС по поддержанию гуманитарной безопасности в Африке.

Вызовы гуманитарной безопасности в Тропической Африке многогранны. И часто представляют собой сочетание нескольких угроз, относящихся к разным, а во многих случаях ко всем семи группам, выделенным в Докладе о человеческом развитии 1994 г. Если угрозы экономической безопасности, т. е. бедность, незащищенность базовых доходов, отсутствие возможностей для самообеспечения и зависимость от внешней поддержки, можно отнести к хроническим угрозам гуманитарной безопасности региона Тропической Африки, то угрозы продовольственной безопасности, здоровью, многие виды экологических угроз, а также угрозы безопасности личности и сообществ, и наконец угрозы политической безопасности имеют тенденцию к быстрому развертыванию и оказывают на жизни людей внезапные стрессовые воздействия, к которым невозможно подготовиться заранее. В то же время необходимо подчеркнуть, что если внезапные кризисы не удалось урегулировать быстро, то они фактически формируют особые «чрезвычайные» пространства, где жизни людей практически не защищены и могут подвергнуться любой опасности. В этой связи необходимо упомянуть о концепции сложных гуманитарных кризисов (complex emergencies) ^[10], которая разрабатывается с начала 1990-х гг. и используется для описания и исследования ситуаций, формирующихся под воздействием сразу нескольких угроз гуманитарной безопасности и/или в процессе своего развития приводящих к умножению данных угроз. Кроме того, подобные ситуации имеют тенденцию к растягиванию во времени, продолжению более длительный срок, нередко измеряющийся десятилетиями.

Несколько кризисов, вызванных внутренними вооруженными конфликтами, в настоящее время являются особенно острыми. Это южносуданский, центральноафриканский, конголезский и сомалийский кризисы. Сложной остается ситуация в области безопасности в Нигерии и Эфиопии. Африканский союз принимает участие в реагировании на все названные кризисы и в урегулировании конфликтов, вызвавших их. Так, например, Комиссия Африканского союза и переходное правительство Южного Судана на переговорах 25 июля 2017 г. достигли договоренности о создании так называемого Гибридного суда для Южного Судана ^[11]. Учреждение суда было предусмотрено главой 5 (п.3) Соглашения о прекращении конфликта в Южном Судане, заключенного в августе 2015 г. В компетенцию суда входит расследование и наказание таких деяний, как геноцид, преступления против человечности и военные преступления. Однако для эффективной работы суда необходимо прекращение боевых действий. Несмотря на подписанное соглашение 2015 г. и работу недавнего Форума по активизации мирного процесса, состоявшегося 18-21 декабря 2017 г., боестолкновения продолжаются.

Боевые действия ограничивают доступ к гражданскому населению по основным транспортным маршрутам. Южносуданский конфликт ведет к продолжению крупномасштабных вынужденных перемещений. Число людей, перемещенных с 2013 г., достигло более 4 миллионов человек, включая 1,9 миллиона ВПЛ и более 2 миллионов беженцев. До 85% из них — женщины и дети. Очень остро в Южном Судане стоит проблема обеспечения продовольственной безопасности. До 4,8 млн человек сталкиваются с критическими уровнями нехватки продовольствия ^[1]. Сегодняшние возможности Африканского союза в области гуманитарного реагирования не могут обеспечить удовлетворение всех срочных нужд. Поэтому его деятельность по минимизации последствий гражданской войны вписана в более широкий контекст международного гуманитарного участия в Южном Судане, включая помощь и поддержку, оказываемую УВКБ ООН, Всемирной продовольственной программой, Международным Комитетом Красного Креста и Красного Полумесяца и другими гуманитарными акторами.

Множественность угроз гуманитарной безопасности характеризует текущее положение и в ЦАР. Миротворческое присутствие Африканского союза в этой стране началось фактически с момента начала вспышек сектарного насилия в декабре 2013 г. В это время была учреждена руководимая АС поддерживающая миссия в Центральной Африке (MISCA) ^[12]. Однако ей так и не удалось положить конец насилию. В середине 2017 г. переговоры между правительством и вооруженными группировками по вопросам прекращения военных действий, разоружения и демобилизации находились фактически в тупике. Реагируя на длительный кризис в ЦАР, Африканский союз в июле 2017 г. принял новую дорожную карту по урегулированию кризиса ^[13]. В документе подчеркивается уважение целостности и единства ЦАР, а также приверженность АС политическому миру и процессу примирения в Центральноафриканской Республике. Цели дорожной карты: создание основы для диалога между правительством ЦАР и вооруженными группировками и последующее всеобщее разоружение. Между тем, гуманитарные потребности жителей и беженцев из ЦАР растут и достигли уровня, который был характерен для пика кризиса в 2013-2014 гг. 2,4 млн. человек нуждаются в гуманитарной помощи, более 633 300 человек являются ВПЛ, 545 497 человек ищут убежища в соседних странах ^[1]. Прогнозы на 2018 г. весьма неблагоприятны. Опять же необходимо подчеркнуть, что сложные гуманитарные кризисы, которые характеризуются наличием сразу нескольких угроз для безопасности личности и общества, Африканский союз по ряду причин пока не в состоянии урегулировать быстро и эффективно. Среди важнейших причин необходимо назвать ограниченные финансовые возможности АС, его межправительственный характер, который не позволяет Союзу вмешиваться во внутренние ситуации на ранних стадиях; а также частое отсутствие сплоченности внутри Союза. Тем не менее, необходимо подчеркнуть, что поиск и выработка длительных решений предпринимается именно Африканским союзом в тесной координации с ООН, ее аппаратом Генерального секретаря и Совбезом.

Весома роль Африканского союза в урегулировании кризисов в ДРК, Сомали и Мали. В Мали АС оказывает политическую и материально-техническую поддержку усилиям «группы 5» (Буркина-Фасо, Чад, Мали, Мавритания, Нигер), направленным на борьбу с терроризмом и оргпреступностью. В ДРК и Сомали АС тесно взаимодействует с ООН. В ДРК продолжается политический кризис в связи с нежеланием Ж.Кабилы покидать президентский пост. 31 декабря 2016 г. в ходе работы Национальной епископской конференции ДРК было подписано соглашение между президентом и оппозиционными группами, которое уменьшило напряженность в стране ^[14]. Тем не менее, не прекращается насилие в регионах Касаи, Танганьика и Южное Киву. В Демократической Республике Конго насчитывается 4,1 млн. ВПЛ. Это крупнейшее по численности внутренне перемещенное население Африки ^[1]. Задача, которая стоит перед АС, тесно сотрудничающим на конголезском направлении с ООН — обеспечение имплементации положений декабрьского соглашения.

Что касается восстановления мира и безопасности в Сомали, то необходимо подчеркнуть, что миссия Африканского союза в Сомали (АМИСОМ) достигла определенных успехов в борьбе с террористической группировкой «Аш-Шабаб» ^[15]. Между тем, роль Африканского союза не ограничивается военной многопрофильной (миротворческой и контртеррористической) операцией, он также поддерживает крайне важный для восстановления сомалийской государственности диалог между правительством этой страны и другими соседними с ней государствами: Эфиопией, Кенией, Джибути.

К сложным кризисам можно отнести и политический кризис в Бурунди, продолжающийся с 2015 г. Африканский союз планировал военное миротворческое вмешательство в эту страну, с тем чтобы предотвратить перерастание беспорядков в межэтническое насилие между тутси и хуту. Однако президент П.Нкурунзиза расценил эти планы как готовящуюся интервенцию во внутренние дела страны. По этой причине от них АС отказался ^[15]. Между тем, четвертый раунд межбурундийского диалога в Аруше 28 ноября – 8 декабря 2017 г не привел к заключению соглашения между правительством и оппозицией. Одним из следствий кризиса является увеличение потока беженцев. Так, в одной Руанде число бурундийских беженцев за последние месяцы 2017 г. возросло более чем в два раза. На фоне этих событий Африканский союз критикуется за отсутствие сплоченности своих членов в реагировании на бурундийский кризис, непоследовательности и неспособности эффективно содействовать переговорному процессу между правительством и оппозицией.

Таким образом, в реагировании на сложные виды гуманитарных кризисов Африканский союз, несмотря на значительный потенциал, заложенный в Учредительном акте этой организации, добился пока лишь относительных успехов. Помимо сложных кризисов, велика незащищенность африканских обществ перед отдельными видами угроз гуманитарной безопасности. Одними из самых распространенных являются угрозы продовольственной безопасности. Правда, необходимо оговориться, что и они, как правило, являются следствием экологических угроз либо насильственных факторов, подрывающих одновременно личную, общественную и политическую безопасность. Продовольственная незащищенность характерна в настоящее время для населения Джибути, Кении, Мадагаскара. В Джибути экологический фактор (засуха) «накладывается» на хроническую бедность населения. Имеет место и «наплыв» беженцев из Сомали и Йемена. Сходные причины снижают уровень продовольственной безопасности в Кении. На Мадагаскаре превалирует природный фактор (повторяющиеся засухи). Сложности с обеспечением продовольственной безопасности характерны и для региона Сахеля, включая северо-восточный Чад, несколько районов Нигера, Мавритании, север Сенегала. В Сенегале и Мавритании наблюдается также дефицит воды.

Координация многосторонней гуманитарной, в том числе продовольственной, помощи в Африке носит многоуровневый характер. Общая ответственность возлагается на АС, государства-члены и региональные экономические сообщества. Для повышения эффективности гуманитарной политики 20 ноября 2015 г. Африканским союзом была принята «Рамочная основа гуманитарной политики АС» ^[16]. Документ дополняет Африканскую архитектуру мира и безопасности и различные международные инициативы по гуманитарной деятельности в Африке.

«Рамочная основа» направлена на облегчение интеграции конкретных инструментов гуманитарного мониторинга и оценки в Континентальную систему раннего предупреждения. Она позволяет АС отслеживать гуманитарные ситуации в государствах-членах и определять необходимость континентального участия. Современные механизмы гуманитарного реагирования АС ориентированы на учет реальных нужд людей в чрезвычайных условиях. Создан Специальный фонд чрезвычайной помощи. Это один из основных источников финансирования гуманитарной деятельности на континенте.

В качестве гуманитарной угрозы общерегионального масштаба необходимо особо отметить кризисы вынужденного перемещения населения. Хотя их можно анализировать как следствие других угроз (конфликтов, природных катаклизмов), в настоящее время вынужденная миграция сама по себе становится фактором воспроизводства и распространения чрезвычайных пространств, в которых гуманитарная безопасность фактически отсутствует, а человеческие жизни ничем не защищены и предельно уязвимы.

Масштабное вынужденное перемещение осложняет развитие не только тех государств, которые сталкиваются со сложными гуманитарными кризисами, но и таких, как правило, соседних с ними стран, как Уганда, Мавритания, Республика Конго и других. Так например, в настоящее время в Уганде проживает миллион южносуданских беженцев, а также 300 тысяч беженцев из Бурунди, ДРК и других стран Восточной Африки. 61% всех беженцев, проживающих в Уганде – дети ^[1].

Африканский союз на протяжении многих лет остается привержен разработке прогрессивной повестки дня в области миграции, в соответствии с которой признается позитивный вклад мигрантов в обеспечение роста и устойчивого развития. В рамках Африканской миграционной политики, принятой АС в Банжуле в июне 2006 г., различается насильственное перемещение и другие формы миграции населения. Кроме того, по итогам заседания в Кампале в 2009 г. была подписана Конвенция об охране и помощи внутренне перемещенным лицам в Африке (Кампальская конвенция) ^[17].

В преамбуле Кампальской конвенции кризисы внутреннего перемещения определены в качестве «причины продолжающейся нестабильности и напряженности в африканских государствах». Подчеркивается также, что гуманитарные ценности глубоко укоренены в африканских обычаях и традициях. Так, в соответствии с ними, «местные сообщества принимают людей, находящихся в бедственном положении». А самим сообществам оказывается поддержка. В преамбуле выражена также приверженность «долгосрочным решениям» и ликвидации «явления (вынужденного) перемещения внутри страны «путем искоренения его коренных причин», в особенности конфликтов. Одной из целей Конвенции (ст.2) является установление «правовой основы для предотвращения перемещения внутри страны» и для защиты и оказания помощи ВПЛ. Государства-участники обязаны включить свои обязательства в соответствии с Кампальской конвенцией в свое национальное право (ст.3 (а).

Согласно ст.8 (п.3), Африканский союз «должен поддерживать усилия государств-участников по защите» ВПЛ. Союз координирует мобилизацию ресурсов и сотрудничает с международными организациями в политике реагирования на кризисы внутреннего перемещения. Согласно ст.11, определяющей обязательства государств-участников в отношении устойчивого возвращения, местной интеграции или переселения, государства должны позволить ВПЛ свободно и на полной осведомленности выбирать между возвращением, местной интеграцией или переселением (п.2). Кампальская конвенция применяется ее участниками ко всем случаям перемещения внутри страны (ст.15.п.1).

Таким образом, Кампальская конвенция создала рамочную основу для действий АС, его государств-членов, региональных экономических сообществ и других заинтересованных сторон в сфере реагирования на кризисы внутреннего вынужденного перемещения и поиска долгосрочных решений для ВПЛ. В структуре Комиссии АС был создан пост Специального докладчика по правам человека и народов для беженцев, репатриантов, вынужденных переселенцев и лиц, ищущих убежище.

В целом же, обязательства АС по защите населения Африки заключаются в обеспечении соблюдения национальными правительствами африканских государств и неправительственными акторами международного права прав человека и гуманитарного права. АС разрабатывает Руководящие принципы по защите гражданских лиц в ходе операций по поддержанию мира ^[18]. В соответствии с ними, АС должен обеспечивать, чтобы вооруженные силы и весь персонал, вступающий в контакт с гражданскими лицами в ходе выполнения операций АС по поддержанию мира, прошли надлежащую подготовку по вопросам защиты мирных жителей.

АС уделяет внимание и отдельным категориям людей, нуждающимся в защите. Так, в соответствии с Африканской хартией о правах и благополучии ребенка, одобренной еще Организацией африканского единства в 1990 г., «государства-участники... должны принять все необходимые меры, чтобы обеспечить защиту всех детей от участия в вооруженных действиях, в том числе от рекрутирования в военные формирования». Государства-участники также предпринимают «все надлежащие меры для обеспечения того, чтобы любой ребенок, ищущий убежища.., мог получить необходимую защиту и гуманитарную помощь» ^[19]. В свою очередь, согласно Протоколу к Африканской хартии прав человека и народов о правах женщин в Африке, принятом на 2-й очередной сессии Ассамблеи АС в Мапуто, 11 июля 2003 г., государства должны, в соответствии со своими обязательствами по МГП, защищать женщин в вооруженных конфликтах. Государства также принимают меры по защите женщин, ищущих убежища, от любых форм насилия ^[20].

Если говорить в целом о развитости системы гуманитарного реагирования и защиты африканского населения в отдельных кризисных ситуациях, то необходимо отметить прогресс, достигнутый Африканским союзом в сфере укрепления институциональных механизмов, облегчающих координацию действий, предпринимаемых различными акторами на местном, национальном, субрегиональном и региональном уровнях.

***

Оценивая роль Африканского союза в поддержании и восстановлении гуманитарной безопасности в субсахарской Африке, можно сделать несколько выводов. Во-первых, потенциал Африканского союза в этой сфере развит неравномерно. Наибольший прогресс достигнут на правовом направлении. Разносторонне разработаны и постоянно совершенствуются правовые механизмы обеспечения безопасности личности и общества. Основы правового режима защиты прав человека заложены в Африканской хартии прав человека и народов, Учредительном акте АС, различных протоколах и конвенциях, гарантирующих защиту отдельным категориям лиц (беженцам, ВПЛ, женщинам, детям и др.). Широк спектр инструментов рекомендательного, «мягкого права». К ним, в частности, можно отнести «Гуманитарную политику АС», «Региональную стратегию АС в области снижения рисков стихийных бедствий» ^[21] и другие документы.

Что касается институтов, с помощью которых АС реагирует на гуманитарные кризисы, включая Африканскую архитектуру мира и безопасности, Координационный комитет помощи беженцам, Механизм раннего предупреждения и реагирования на конфликты, то их эффективность зависит от многих субъективных и объективных факторов: степени единомыслия среди государств-членов АС, природы кризиса, финансовых возможностей Союза, уровня координации его действий с другими международными организациями, прежде всего с ООН.

На уровне конкретных операций, как военных миротворческих, так и сугубо гуманитарных, Африканскому союзу фактически необходимо совмещать экстренные меры помощи и более долгосрочные меры, направленные на посткризисное восстановление и развитие, что делает оценку эффективности Африканского союза в гуманитарной сфере более сложной. Ведь политика содействия развитию имеет более длительные временные горизонты, по сравнению с экстренным реагированием на кризисы. В принципе, взаимосвязь межу гуманитарной безопасностью и экономическим развитием была определена еще в докладах Программы развития ООН, а долгосрочное видение развития АС изложено в его Повестке дня до 2063 г. ^[8]. Повестка дня до 2063 г. содержит минимальные стандарты и контрольные показатели, которые могут быть применены для оценки прогресса стран и регионов Африканского континента в области восстановления и развития. В настоящее время многие показатели, характеризующие достигнутые уровни гуманитарной безопасности и человеческого развития в субсахарской Африке, остаются неприемлемо низкими. Так, ни одно государство Субсахарской Африки, за исключением островного Маврикия, в 2016 г. не входило в число стран, характеризующихся очень высоким/высоким индексом человеческого развития. И 34 государства, т. е. подавляющее число стран Тропической Африки, характеризовались низким индексом человеческого развития. При этом самые низкие индексы наблюдались у ЦАР и Нигера ^[22].

Между тем, Повестка 2063 г. содержит множество долгосрочных инициатив. Одним из важнейших обязательств гуманитарного плана, содержащихся в Повестке, является цель полного умиротворения (silencing the guns) Африки к 2020 г. Однако очевидно, что множественность текущих угроз гуманитарной безопасности превосходит возможности реагирования, которыми обладает Африканский союз. В этой связи необходимо согласиться с отечественными исследователями-африканистами Л.И.Ромадан и В.А.Шагаловым, полагающими, что «только согласованные действия и общие усилия ООН и Африканского союза смогут гарантировать безопасность на африканском континенте» ^[9]. Это утверждение вполне справедливо и для такого измерения безопасности, как безопасность личности и общества или гуманитарная безопасность.