Sports Diplomacy as a "Soft Power" tool.

Концепция «мягкой силы» была разработана и впервые представлена экспертному сообществу профессором Гарвардского университета, известным специалистом по проблемам международных отношений Джозефом Наем-младшим еще в 1990 году ^[1]. Сегодня под «мягкой силой» чаще всего понимают возможность достигать целей на внешнеполитической арене путем убеждения и привлечения симпатий других акторов, способность добиваться желаемого на основе добровольного участия союзников, используя притягательность, а не подачки или принуждение. Это сила привлекательности экономической и политической модели, высокой и массовой культуры, образования, научно-технических достижений и т.д. Важным структурным элементом «мягкой силы» и его публичной дипломатии (как ключевого и наиболее эффективного инструмента «мягкой силы»), несомненно, является спорт.

Отечественные исследователи И.В. Понкин и А.И. Редькина предлагают версию, согласно которой происхождение современного термина «спорт» следует вести от XIV века, когда моряки, чтобы демонстрировать и поддерживать в должной форме свои физические навыки, в том числе связанные с какими-то их увлечениями (подвижными играми), сходили на берег, что именовалось как «рас-портировать себя» (иначе говоря – покинуть порт) ^{[2, с. 16]}. Основы же спорта, по-видимому, были заложены еще в Древнем Египте и Месопотамии в связи с появлением сословия профессиональных воинов. Возникновение профессионального спорта и превращение его в важный элемент общественной жизни произошло в Античной Греции, а развитие спорта как зрелища – в Древнем Риме. В Средние века в Европе появились борьба, кулачный бой, а также игры – предшественники современного тенниса и футбола. В этот период получили распространение и народные спортивные игры и развлечения, частично заимствовавшие черты древних религиозных праздников, которые, однако, не одобрялись христианской религией, так как считались проявлениями язычества. Вместе с тем на Востоке соревнования и физкультурно-оздоровительные системы развивались более динамично. Некоторые дожившие до наших дней древние спортивные игры дают представление о достаточно высоком физическом уровне и других качествах их участников. Так, зародившаяся более четырех тысяч лет назад в Индии командная игра «Кабадди» существует и сегодня, более того, с 1990 году она включена в программу Азиатских игр. Не менее важным для современного спорта являются традиции восточных единоборств. В Китае центром их развития стал Шаолиньский монастырь, а в средневековой Японии различные виды спорта, включая единоборства, развивались в основном благодаря самурайскому сословию ^{[3, с. 5-7]}.

История спортивных состязаний как фактора международных отношений уходит корнями в античные Олимпийские игры, проводившиеся на территории современной Греции. Согласно легендам первые Игры были организованы героем древнегреческих мифов Гераклом; по данным известного римского историка Евсевия, это произошло в 1210-е годы до н.э. Но первое документально подтвержденное празднование Олимпиад относится к 776 году до н.э. В конце IV века Олимпийские игры были запрещены как пережиток язычества, однако в 1896 году были возрождены и заняли центральное место в спорте XX–XXI веков, сделав спортивные соревнования международного и общегосударственного уровня частью большой политики.

В начале третьего тысячелетия спорт как явление глобального масштаба выполняет множество социальных и политических функций. В первую очередь, он культивирует здоровый образ жизни, что весьма значимо и для экономики, и для обороноспособности любой державы. Сфера спорта вбирает в себя функции воспитания подрастающего поколения и его социализации, развития чувства патриотизма и нравственных качеств, активной жизненной позиции и участия в общественных процессах. Спортивные успехи государства в целом способствуют созданию у большей части его граждан представления о правильности реализуемого правительством курса, истинности господствующей в данном обществе системы ценностей ^{[4, с. 57-58]}.

Спорт, безусловно, стал и важным фактором мировой политики. При формировании международной повестки дня сегодня все большую роль играет спортивная дипломатия. На наш взгляд, спортивная дипломатия – это деятельность правительственных и негосударственных структур в рамках реализации внешнеполитического курса государства путем организации, проведения и участия в международных спортивных мероприятиях. Сегодня идет активный процесс формирования спортивной дипломатии как эффективной гуманитарной технологии из арсенала стратегии «мягкой силы», способной решать важные задачи государства на международной арене. В начале XXI века спортивная дипломатия набирает обороты, и существует ряд объективных причин ее растущей популярности. Во-первых, в настоящее время происходят значительные изменения в традиционной дипломатии. Классическая ее модель, предполагающая взаимодействие исключительно государств, становится лишь одним из аспектов современной дипломатической деятельности. Во-вторых, спорт объективно превращается в одну из основных частей современного мира, постоянно увеличивается число видов спорта и спортивных организаций, растет их влияние на международной арене. В-третьих, происходит сближение спорта и дипломатии с точки зрения их возможностей конструировать положительный образ страны за рубежом. Благодаря спорту представление о стране может меняться с потрясающей быстротой, которой порой уступают даже результаты дипломатических акций. Качество организации крупных международных спортивных мероприятий, уровень подготовки спортсменов, их стремление к победе, умение не только выигрывать, но и достойно встречать поражение – все это вклад в формирование позитивного имиджа государства. Наконец, возрастает способность спортивной дипломатии посылать «мягкие» сигналы, свидетельствующие о состоянии межгосударственных отношений, и даже оказывать непосредственное влияние на взаимоотношения между странами ^{[5, с. 150-151]}.

В своем лучшем качестве спорт обладает способностью объединять людей независимо от их происхождения, воспитания, религиозных взглядов или экономического положения, активизирует развитие культурного обмена и межкультурного диалога ^{[6, с. 170]}. По справедливому мнению Т. Зоновой, международные спортивные состязания служат лучшему взаимопониманию, демонстрируют единство устремлений народов разных стран и континентов ^[7]. Другими словами, спортивная дипломатия является важной составной частью стратегии «мягкой силы». Однако, учитывая, что концепт «мягкой силы» имеет ярко выраженный политический характер, нет ничего удивительного в том, что лозунг «Спорт вне политики» остается просто лозунгом. Еще в середине прошлого века знаменитый британский писатель Дж. Оруэлл иронизировал на эту тему, утверждая, что «серьезный спорт – это война минус убийство». А спустя несколько десятилетий 40-й президент США (1981-1989) Р. Рейган заявлял: «Спорт — это выражение ненависти друг к другу… Это последняя возможность, которую наша цивилизация предоставляет двум людям для физической агрессии. Спорт – наиболее близкая к войне область человеческой деятельности» ^[8].

В наши дни спорт является мощным инструментом внешнеполитической борьбы и методом политического воздействия с громадным потенциалом и уникальными возможностями. Как метко выразился западный исследователь вопроса П. Бек, спорт «является инструментом, способным одновременно отражать суть международных отношений и влиять на их развитие» ^{[9, p. 8]}. Сегодня политический характер имеют даже «очки, голы и секунды» ^{[10, с. 27]}. В зависимости от результатов выступления спортсменов определенной страны на международной арене (поражения или победы) складывается представление об общем состоянии государственной системы управления, и не только в области спорта. Спорт оказывает ощутимое воздействие на внешнюю политику государства, участвует в формировании его имиджа на мировой арене и продвижению национальных брендов, поскольку победа спортсменов в крупных международных соревнованиях способствует развитию государства, подъему его авторитета в международных отношениях. При этом спорт сегодня – арена не только для продвижения брендов, но и для политической борьбы ^{[11, p. 448]}. Спорт является значимым каналом манипуляции в отношении той (немалой) группы людей, для которой он является важной частью жизни. Современный спорт тесно связан с деятельностью очень широкого круга государственных и негосударственных акторов: глав государств и правительств, профильных министерств, международных спортивных организаций, средств массовой информации, производителей спортивной формы и инвентаря, банков, транспортных и страховых организаций, наконец, зрителей. Без этих участников профессиональный спорт существовать не может, поскольку рискует утратить основную цель и отличительные особенности – зрелищность, привлекательность и массовость. Действительно, ценность спортивной среды для политиков и политических сил обуславливается и критерием массовости спорта, и разветвленностью его международных и региональных организаций ^{[12, с. 120]}.

Как известно, у спорта как такового нет противников, никто ему не противостоит, он глобален и признается всеми. Когда речь, например, идет о чемпионатах мира по футболу, то все одинаково проявляют к нему интерес независимо от национальной принадлежности. Спорт стирает различия между представителями общественности и политиками, идет процесс «дипломатизации» спорта. В этой связи интересным выглядит мнение С. Мюррея, который отмечал, что, если «традиционная дипломатия является средством для достижения внешнеполитических целей государства, то спортивная дипломатия является средством к средству достижения таких целей» ^[13]. Ему вторит экс-посол США в Дании Дж. Кейн, который еще в 2009 году справедливо заметил: «Спорт является сильным посредником, способным содействовать построению отношений, преодолевая культурные и этические различия с позитивным посланием, что он разделяет такие ценности, как взаимное уважение, толерантность, сострадание, дисциплину, равенство возможностей и верховенство права. Во многих случаях спорт является более эффективным инструментом внешней политики, чем морковка или палка» ^{[5, с. 69]}. Именно на этом принципе и основана стратегия «мягкой силы»; как отмечал родоначальник концепта Дж. Най, силовое воздействие может осуществляться тремя способами: посредством принуждения или угрозы принуждения («политика кнута», условно «палка»); при помощи вознаграждения, стимулирования путем предоставления определенных экономических благ («политика пряника», условно «морковка»); наконец, путем побуждения благодаря собственной привлекательности, которая ненавязчиво заставляет другого желать того же, чего желает субъект, оказывающий воздействие ^{[15, p. 2-5]}, что, собственно, и является «мягкой силой».

В этой связи необходимо напомнить, что у «мягкой силы» существует как минимум две стороны, два измерения. В первом случае «мягкую силу» следует рассматривать как позитивную технологию, позволяющую улучшать взаимопонимание между государствами и народами, как средство, способствующее культурному взаимообогащению, как политику продвижения национальных интересов без сопряжения с агрессивными разрушительными действиями в отношении других акторов и навязывания собственных ценностей в качестве универсальных. Но существует и другой вариант, когда «мягкая сила» применяется как орудие, направленное на дискредитацию своего геополитического противника. Так же и спорт, который по справедливому мнению американского исследователя Э. Джонса, может как отражать общие интересы разных стран и народов, объединять различные группы независимо от их этнического и социального происхождения, исторических традиций и политических предпочтений, так и служить действенным методом геополитического воздействия, оказывать влияния на состояние дел в сфере общества, культуры, политики и дипломатии. Спорт может укреплять существующие альянсы, а может обострять межгосударственные противоречия; он может выступать стимулом для экономического развития, а может служить мощным пропагандистским оружием и т.д. ^{[15, p. 3]}.

На самом деле, спорт никогда не находился вне политики, особенно в последние два столетия человеческой истории. В XIX веке, например, в Великобритании было популярно движение под названием «Мускулистое христианство», которое призывало развивать школьный спорт и продвигать принципы честной игры для воспитания будущих защитников величия Британской империи. Но, конечно, апогеем политизации спорта стал период «холодной войны». 34-й президент США (1953-1961) Д. Эйзенхауэр сделал спорт одним из главных пропагандистских орудий в ходе противостояния с Советским Союзом, так как, по его словам, он «без особых усилий возбуждал интерес самой широкой аудитории» ^{[16, p. 263]}. Интересно отметить, что в эти же годы в США была разработана «теория домино», которая также имеет прямую аллюзию со спортом, правда, и весьма экзотическим. Тот же Эйзенхауер в апреле 1954 года сравнивал ситуацию в Индокитае с комбинацией из костяшек домино: «Вы имеете ряд поставленных домино и выбиваете первое из них… То, что случится с последующими (речь шла об угрозе прихода коммунистов в Бирме, Таиланде, Малайе и Индонезии – А.Н.), весьма очевидно – они очень быстро опрокинутся. Итак, вы получите начало процесса распада, который будет иметь самые глубокие последствия» ^{[17, с. 184]}.

Вообще, в те годы США и СССР действительно очень активно использовали спортивную дипломатию для нанесения пропагандистских ударов друг по другу. При этом, что характерно, использование спорта в качестве геополитического аргумента вполне укладывалось в логику американо-советского противостояния, так как, несмотря на жесточайший накал спортивной борьбы, она действительно не могла привести к перерастанию «холодной» войны в «горячую». Хорошим примером здесь могут служить знаменитые хоккейные суперсерии или баскетбольная дуэль, которые можно смело назвать «эрзац-войной двух сверхдержав» ^{[15, p. 6]}. Даже внутри самих враждебных лагерей спортивная дипломатия порой играла существенную роль, как это было, например, во время печально знаменитого матча по водному поло между советской и венгерской командой в 1956 году или в ходе противостояния ледовых дружин СССР и ЧССР. Необходимо упомянуть и о стремлении молодых независимых государств, появившихся на политической карте мира в ходе деколонизации 1960-х годов, использовать спорт в качестве средства для утверждения своего международного престижа ^{[18, p. 567-591]}. Уже в новом столетии, в 2011 году, после провозглашения независимости Южного Судана британская «Гардиан» писала: «Новая страна нуждается во многих вещах: паспортах, марках, валюте, международных связях и т.д. Для Республики Южный Судан существовал еще один срочный приоритет – футбольная команда» ^[19].

Будучи мощным внешнеполитическим инструментом, спорт может служить и для налаживания взаимоотношений между государствами. Существует целый набор прочно вошедших в геополитический лексикон терминов – «футбольная», «пинг-понговая», «крикетная», «баскетбольная» дипломатия – подтверждающий данный тезис. Использование различных аспектов спортивной дипломатии не раз приводило к впечатляющим внешнеполитическим результатам.

Так, самым впечатляющим примером «футбольной дипломатии» в годы «холодной войны» стал товарищеский матч между сборными СССР и ФРГ, состоявшийся летом 1955 года. Напомним, что на тот момент, в самый разгар блокового противостояния НАТО и ОВД, между двумя государствами даже не существовало дипломатических отношений. Однако игра 21 августа 1955 года изменила действительно многое: легендарный стадион «Динамо», вмещавший пятьдесят тысяч человек, посетило восемьдесят тысяч болельщиков, из которых две тысячи представляли западную (ФРГ) и восточную (ГДР) Германии. Напряженный матч завершился победой советской сборной над действующим чемпионом мира со счетом 3:2, а по завершении игры произошло братание советских и немецких болельщиков. Уже через три недели после матча СССР и ФРГ установили дипломатические отношения ^{[5, с. 127-128]}.

Термин «крикетная дипломатия» также уходит корнями в годы «холодной войны». Индия и Пакистан, исторически имеющие крайне непростые отношения, соревновались в крикете практически с момента обретения независимости (если быть точнее, то с 1952 года). Разумеется, любой матч по крикету между двумя непримиримыми соперниками обретал не только спортивное, но и геополитическое измерение. В 2004 году индийское правительство впервые за пятнадцать лет разрешило своей национальной команде по крикету (а также тысячам болельщиков) отправиться в Пакистан на игру двух сборных команд. Это событие привело к значительному ослаблению двусторонней напряженности. Несмотря на то, что индо-пакистанские отношения резко обострились после терактов в Мумбае в 2008 году, «крикетная дипломатия» не исчезла из повестки дня. 30 марта 2011 года на стадионе в индийском городе Мохали состоялась неформальная встреча индийского премьер-министра с его пакистанским коллегой (для последнего это стало первым за десять лет посещением Индии). Градус напряженности между двумя ядерными державами Южной Азии вновь несколько снизился.

Начало «пинг-понговой дипломатии» относят к началу 1970-х годов, когда американской команде по настольному теннису последовало приглашение со стороны официального Пекина посетить страну и провести ряд матчей. Данное спортивное событие стало подлинным прорывом во взаимоотношениях двух стран, ведь исторический визит граждан США в КНР в апреле 1971 года оказался первым для американских граждан со времен окончания гражданской войны в Китае в 1949 году. Более того, к этому времени США даже не имели дипломатических отношений с коммунистическим Китаем, признавая единственным китайским государством Республику Китай (контролируемый проигравшей в гражданской войне партией Гоминьдан остров Тайвань). За одну неделю американские и китайские спортсмены провели целый ряд матчей по настольному теннису; американцы также посетили достопримечательности Поднебесной, познакомившись с ее богатейшим историко-культурным наследием. А на следующий год уже китайские мастера настольного тенниса прибыли с ответным визитом в США со схожей программой. Результатом «пинг-понговой дипломатии» стало сближение США и КНР, выразившееся в дипломатическом признании Пекина со стороны Вашингтона (после чего коммунистический Китай занял место Тайваня в ООН и ее главном органе – Совете Безопасности), визите президента Р. Никсона в КНР и, наконец, подписании Шанхайского коммюнике, значительно изменившего расстановку сил в Восточной Азии и АТР. Журнал «Тайм», комментируя итоги «пинг-понговой дипломатии», с восторгом писал: «Возможно, никогда ранее в истории спорт не использовался настолько эффективно в качестве инструмента международной дипломатии» ^[20]. Интересно отметить, что в сентябре 2017 года участники исторических американо-китайских матчей по настольному теннису вновь, спустя сорок пять лет, встретились на специально организованном в Университете Мичигана торжественном мероприятии ^[21].

Продолжая тему различных аспектов спортивной дипломатии, стоит упомянуть о «баскетбольной дипломатии». Сегодня этот термин чаще всего связывают с весьма экстравагантными поездками знаменитого американского баскетболиста Д. Родмана в КНДР. Первый такой визит состоялся в феврале 2013 года, причем это произошло всего через несколько недель после проведения резко критикуемых официальным Вашингтоном ядерных испытаний режимом Ким Чен Ына. В общей сложности на сегодняшний день звезда NBA совершил как минимум четыре поездки в Северную Корею ^[22]. И хотя пока рано говорить о каких-то конкретных результатах, сама по себе подобная «баскетбольная дипломатия» заслуживает внимания. Стоит отметить и недавний визит другого легендарного американского баскетболиста Ш. О’Нила на Кубу в рамках попыток налаживания отношений между США и Островом свободы, инициированного администрацией Б. Обамы.

Можно говорить и о реализуемой на наших глазах «дипломатии дзюдо», связанной с взаимоотношениями российского президента В.В. Путина и высших политических деятелей Японии. Как известно, Путин обладает восьмым даном по дзюдо и в целом отдает известное предпочтение данному виду спорта. В ходе своих визитов в Страну восходящего солнца он не раз посещал различные турниры по дзюдо, а также мировой центр дзюдо Кодокан. Более того, комментируя спорные вопросы российско-японских отношений, Путин периодически использует дзюдоистские термины, например «хикивакэ» (стремление прийти к приемлемому компромиссу) или «хадзимэ» (сигнал к возобновлению переговоров) ^[23].

История знает еще немало случаев, когда спорт выступал как фактор налаживания отношений между государствами. В этой связи невозможно обойти стороной, пожалуй, наиболее яркий феномен спортивной дипломатии – Олимпийские игры. Именно Олимпиады являются хрестоматийным примером двойственности и противоречивости спортивной дипломатии как инструмента «мягкой силы».

С одной стороны, олимпийское движение вносит огромный вклад в развитие добрососедских отношений между государствами, обладает мощным гуманитарным потенциалом, участвует в миростроительстве. Как известно, на время проведения Игр в Древней Греции объявлялось священное перемирие, в ходе которого нельзя было вести войну. Эта древняя традиция была возрождена Международным олимпийским комитетом в 1992 году, и в 1993 году поддержана Организацией Объединенных Наций ^{[17, с. 146-147]}. Правда, «олимпийское перемирие» неоднократно нарушалось еще в античный период; не всегда оно соблюдается и в наши дни (самый яркий пример – вероломная агрессия грузинского режима Саакашвили против российских миротворцев и жителей Южной Осетии в августе 2008 года, ровно в день старта пекинской Олимпиады). И все же Олимпийские игры являются выдающимся событием в международной спортивной жизни, отражая стремление всех народов планеты к миру, дружбе и согласию. Они вызывают огромный интерес среди населения всего Земного шара. Свидетелями захватывающих спортивных сражений и поединков на спортивных сооружениях становятся сотни тысяч туристов, прибывших из других стран. Огромная аудитория следит за Играми по телевизору и через Интернет: с 2012 года по статистике за Олимпиадами уже наблюдает более половины населения Земли ^[24]. Все это придает Играм еще одну отличительную черту – высокий эмоциональный накал и динамизм соревнований в сочетании с необыкновенной атмосферой дружбы, благожелательности, взаимной предрасположенности олимпийцев.

Спорт, объединяя многочисленную армию спортсменов и болельщиков, представителей власти, бизнеса и СМИ, может использоваться как уникальное средство для привлечения внимания человечества к общемировым проблемам. Особую роль здесь играет Международный олимпийский комитет (МОК) – крупнейшая и наиболее авторитетная структура в мировом спорте. В своей гуманитарной деятельности, которая охватывает такие сферы, как образование, культура, устойчивое развитие, гуманитарная помощь, МОК активно сотрудничает с ведущими мировыми державами и авторитетными международными межправительственными организациями системы ООН: ЮНЕСКО, ВОЗ, ЮНЕП и другими ^{[25, с. 43-44]}. Не случайно Олимпийская хартия гласит, что Олимпизм «соединяет спорт с культурой и образованием» ^{[26, с. 12-85]}. Стоит отметить, что еще в 2008 году на форуме в южно-корейском городе Пусан был принят Пусанский план, в соответствии с которым столице Олимпийских игр рекомендовалось разрабатывать специальную культурно-образовательную программу, которая рассказывала бы о культуре принимающей страны и таким образом популяризировала идею разнообразия культур и толерантности, что, безусловно, является зримым воплощением «мягкой силы» спортивной дипломатии.

С другой стороны, несмотря на то, что в Олимпийской хартии де-юре зафиксирован принцип «Спорт вне политики», более чем вековая история Олимпийского движения показывает, что в контексте политических вызовов и трансформации мирополитической системы ему не удавалось оставаться политически нейтральным. Как справедливо отмечает исследователь вопроса Д. Канин, «призывы к размежеванию спорта и политики бессмысленны, так как такие соревнования, как Олимпийские игры неразрывно связаны с мировой политикой» ^{[27, p. ix]}. Еще в 1908 году, когда на Олимпиадах начали выступать именно национальные команды, в спорт стала вмешиваться большая политика. Боровшиеся за независимость от Великобритании ирландцы, например, отказались выступать за сборную Соединенного Королевства, в результате чего команда страны-хозяйки была переименована в сборную Британии и Ирландии (правда, на церемонии открытия Игр ирландцы все равно шли как можно дальше от британского флага) ^{[17, с. 153-154]}.

Олимпийские игры, призванные символизировать братство всех народов мира и честную спортивную борьбу, не раз становились жертвами политиканства, шовинизма и пропаганды. В качестве яркого примера можно вспомнить Олимпиаду 1936 года в Берлине (она, кстати, стала одним из наиболее успешных для организаторов проектов применения технологий «мягкой силы» в рамках спортивной дипломатии; правда у этого триумфа была и обратная сторона в виде побед чернокожего американца Дж. Оуэнса, посрамившего теорию Гитлера о превосходстве белой расы). Политическое содержание Игр 1936 года создало прецедент для Олимпиад времен «холодной войны», некоторые из которых открыто способствовали достижению пропагандистских целей. Противостояние между Востоком и Западом превратили Олимпийские Игры периода 1952-1988 годов в своего рода трибуну для демонстрации преимуществ «своей» системы и политических амбиций. 33-й президент США (1945-1953) Г. Трумэн прямо высказался на эту тему: «Победа на Олимпийских играх – важная победа в «холодной войне»» ^{[10, с. 17]}. Вряд ли можно с уверенностью утверждать, что сегодня что-то изменилось в этом отношении; показательно, что ведущие специализированные агентства, составляющие страновые рейтинги «мягкой силы», до сих пор учитывают количество золотых медалей, завоеванных спортсменами той или иной державы.

В послевоенный период Олимпийские игры неоднократно оказывались заложниками большой политики. Порой это принимало трагические черты, как это произошло в 1972 году на Олимпиаде в Мюнхене, когда палестинские террористы выбрали Игры для демонстративно совершенного террористического акта против израильских спортсменов. Также хорошо известно, как в 1980 году в знак протеста против ввода советских войск в Афганистан более шестидесяти стран во главе с Соединенными Штатами Америки подвергли бойкоту Олимпиаду в Москве. На церемониях открытия и закрытия Игр многие команды выступали под флагом МОК, а некоторые пошли еще дальше, организовав в Филадельфии альтернативные «Олимпийские игры бойкота». В 1984 году СССР и другие члены Организации Варшавского договора ответили симметричным бойкотом летних Олимпийских игр в Лос-Анджелесе и провели соревнования «Дружба–84» ^{[28, с. 181]}.

Сегодня, в условиях информационно-коммуникативной революции и прихода новых цифровых технологий, Олимпийские игры приобрели особое значение. В XXI веке Олимпиада предоставляет уникальную возможность стране-хозяйке укрепить собственный имидж в глазах международного сообщества позитивно окрашенным сюжетом и масштабным инфраструктурным проектом с гуманистическими в своей основе ценностями. Готовясь принять Олимпийские игры, каждая страна мобилизует все национальные бренды. Организаторы Олимпиады в Лондоне в 2012 году, например, не смогли пройти мимо образа Джеймса Бонда: Д. Крейгу предложили еще раз сыграть знаменитого агента 007 в рекламном ролике, который был продемонстрирован во время трансляции церемонии открытия Игр, причем помимо Крейга в ролике эффектно появилась и сама британская королева. Стоит отметить, что Олимпиада живет не только в дни соревнований, она сохраняется в памяти миллионов людей благодаря медалям, плакатам, талисманам, фильмам и песням, созданным специально к Играм ^{[17, с. 166, 168, 170-171]}. Как справедливо отмечает отечественный автор Д.Е. Воинов, крупные международные спортивные соревнования, в частности Олимпийские игры, являются одновременно и важнейшими политическими, экономическими и статусными проектами для стран-организаторов. Будучи и крупнейшим спортивным форумом, и популярнейшим развлекательным продуктом, они дают стране-организатору возможность сформировать или улучшить свой внешнеполитический имидж, национальную репутацию, могут послужить площадкой для реализации культурно-исторического потенциала государства ^{[29, с. 155]}. И в этом случае Олимпийские игры выступают как мощнейший инструмент «мягкой силы». Правда, у этой медали есть и обратная сторона: Игры в Бразилии летом 2016 года продемонстрировали, что Олимпиада может и навредить имиджу государства, обнажив его социально-экономические проблемы перед всей мировой общественностью.

Более того, государства, заинтересованные в недопущении создания привлекательного имиджа своих геополитических противников, могут намеренно искажать информацию об Играх, подавая ее в «минорном ключе». Очень показательны в этом плане Олимпийские игры, прошедшие в 2014 году в российском Сочи. С одной стороны, они были проведены на самом высоком уровне, успешно предложив миру образ «Новой России». Олимпиаду в Сочи посетило два миллиона человек, объем медиааудитории составил около трех миллиардов зрителей, на церемонии открытия присутствовали сорок четыре действующих главы государства и генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун ^{[29, с. 159]}. Но с другой стороны, накопленный Россией потенциал «мягкой силы» был практически незамедлительно и очень значительно нивелирован антироссийской информационной кампанией, связанной с событиями на Украине. Этот факт не ускользнул от автора концепции «мягкой силы» Дж. Ная, который написал в Twitter, что «Путин сам же разрушает капитал «мягкой силы», созданный Играми в Сочи» ^[30], забыв, правда, упомянуть о том, что конфликт на Украине был инспирирован вовсе не Кремлем, а западными державами. Стало очевидно, что в условиях современных цифровых технологий можно подготовить крупнейшее международное спортивное соревнование на должном уровне, но при этом не извлечь максимальной имиджевой выгоды из-за более активных действий в информационном пространстве конкурирующих акторов. Из-за украинского кризиса даже Паралимпиада впервые в истории приобрела политическое измерение: Паралимпийские игры в Сочи стали чрезвычайно удобной площадкой для выражения некоторыми государствами своего несогласия (в виде бойкота) с действиями России на международной арене.

Несмотря на использование Олимпиад (а с недавних пор и Паралимпиад) в политических целях, все же нельзя отрицать, что Олимпизм обладает колоссальным потенциалом позитивной «мягкой силы». Игры являются уникальным социальным явлением, несущим целый комплекс гуманистических идей, основой которых является мирные и честные спортивные соревнования. Проведение Олимпийских игр в разных странах каждый раз придает им яркое своеобразие, а участникам и болельщикам – возможность взаимообогащения культур. Современные Олимпиады представляют собой мощнейший мотиватор и стимулятор развития спорта во всем мире, пропагандируют здоровый образ жизни, способствуют физическому, духовному и нравственному развитию молодежи. Они являются важнейшим социальным фактором, способствующим укреплению мира на планете и развитию дружественных отношений между народами, интернационализации современного спорта и культуры.

В заключение следует сказать, что любая держава, претендующая на глобальный или региональный статус в мировой политике, сегодня просто обязана располагать разветвленным инструментарием «мягкой силы», составной частью которого, безусловно, является спортивная дипломатия. Как и «мягкая сила», спорт может использоваться для налаживания добрососедских отношений между государствами, выступать катализатором для взаимообогащения культур, интенсификации культурно-гуманитарных обменов и даже содействовать решению важнейших дипломатических вопросов. Но спорт также выступает и как мощное средство политических манипуляций, давления на геополитического соперника и решения собственных узкоэгоистических внешнеполитических целей и задач. Исходя из вышесказанного, представляется, что в XXI веке в выигрыше окажутся те государства, которые смогут умело комбинировать различные аспекты спортивной дипломатии как важного инструмента «мягкой силы».