Criminological Analysis of Sexual Violence Victims

Сексуальное насилие является видом криминальной агрессии, связанным, в первую очередь, с дефектами социализации личности, причем как виновного, так и потерпевшего; с глубинными процессами деградации, развивающимися под действием деструктивных социальных явлений, личностных особенностей жертвы и посягающего лица, включая формирующиеся или имеющиеся у них психические нестабильности и психические расстройства.

При совершении сексуальных насильственных преступлений роль жертвы в механизме формирования мотивации чрезвычайно существенна, наблюдается наиболее тесная взаимосвязь между преступником и жертвой, именно жертва зачастую провоцирует совершение в отношении нее преступного деяния, причем как осознанно, так и не вполне осознавая возможные последствия своего поведения.

Таким образом, не возможно создать объективную, соответствующую современным реалиям систему предупреждения насильственных сексуальных преступлений без детального анализа личностных особенностей жертвы сексуальной агрессии.

Нами было проанкетировано 150 лиц и проинтервьюировано 50 лиц обоих полов, ставших жертвами законченных сексуальных посягательств. В результате обобщения и анализа данных, полученных в ходе проведенного исследования, были выделены пять критериев, характеризующих личность жертвы сексуального насилия. Социально-демографический, социально-профессиональный и правовой критерии, которые в целом определяют условия повышенной виктимности, и нравственно-психологический и медицинский критерии, которые формируют причины. ^{[14, с. 264-268]}

1. Социально демографический критерий: пол, возраст, уровень образования и семейное положение.

В ходе проведенного исследования самым виктимным возрастом оказался возраст с 16 до 23 лет, а именно – 75 % опрошенных, менее 16 лет –18 % опрошенных и только 8 % оказались старше 23 лет. Достаточно низкий возраст жертв сексуального насилия можно объяснить двумя основными причинами: первая – физическая привлекательность, вторая – невозможность оказания сопротивления в силу недостаточного физического и психологического развития и отсутствия опыта переживания подобных стрессовых жизненных ситуаций. Подтверждают данные выводы и другие исследования, так, ряд авторов указывает, что наиболее критическим для сексуального насилия является возраст от 15 до 19 лет. Учащиеся школ и колледжей, студенты вузов, а также лица без определённого места работы или учёбы входят в группу риска и составляют около 65 %. ^{[3, с. 22-234]}

Статистика телефона доверия Центра «Сёстры» свидетельствует, что 10,1% пострадавших от сексуального насилия составляют дети младше 12 лет и женщины старше 40 лет. Еще в 11,4% случаев насилию подвергаются подростки 13-15 лет. В 6,5% случаев жертвами насилия являются мужчины разного возраста. ^[8]

Что касается уровня образования, то мы получили следующие показатели: высшее образование имели только 6 % опрошенных, 9 % - незаконченное высшее, 18 % - незаконченное среднее, 32 % - среднее специальное, 19 % - незаконченное среднее специальное, 16 % - среднее образование.

Состояли в гражданском браке – 4 %, не замужем/не женат – 63 %, состояли в фактических брачных отношениях – 33%; а это значит, что большинство женщин, а именно 63 %, не были связаны никакими серьезными отношениями на момент совершения над ними актов сексуального насилия.

2. Социально-профессиональный критерий.

Среди жертв сексуального насилия преобладают лица без постоянного дохода или с низким источником дохода, из неблагоприятных семей или псевдоблагоприятных ^{[9, с. 222-234]}. Отсутствие тёплых взаимоотношений с родителями или близкими родственниками, проявление жестокости в семье, включая случаи внутрисемейного насилия, причём как физиологического, так и психологического, запускают процесс формирования у потенциальной жертвы отчуждения, неуверенности, замкнутости; формируют невозможность противопоставить себя внешней агрессии; вырабатывают в процессе первичной внутрисемейной социализация привычку к подчинению, восприятию себя как существа нижестоящего. Дети, воспитывающиеся в обстановке беспрекословного подчинения, не могут сказать «нет» даже при незначительном давлении со стороны насильника; повышенная тревожность провоцирует неспособность справляться даже с незначительными трудностями, испытуемые идут по пути минимального сопротивления, считают, что уступить насильнику проще и безопаснее.

Многие авторы подтверждают наличие определённой корреляции между физическими наказаниями в детстве и сексуальным насилием в более позднем возрасте; применение физических наказаний формирует у ребёнка садомазохистские наклонности, тем самым расширяя диапазон его сексуальной приемлемости, что влечет за собой повышение ровня виктимности ^{[9, с. 192]}.

Специальный анализ стилей семейного воспитания потерпевших показал, что у 40 % из них наблюдалось отсутствие эмоциональных, доверительных контактов в семье, особенно с матерью. 20 % потерпевших воспитывались в семье по типу повышенной моральной ответственности. Потерпевшие из таких семей отличались излишней добросовестностью, стремлением помогать нуждающимся, излишней доверчивостью, у них были выявлены стойкие, завышенные моральные принципы. Они охотно откликались на провоцирующие просьбы насильников (например, сесть в автомобиль и показать, как проехать, проводить до квартиры и вызвать скорую помощь и пр.). ^{[1, с. 97; 4, с. 25; 2]}

На вопрос «какими были Ваши отношения в семье?» большинство испытуемых указали на отсутствие взаимопонимания – 74 %. 17 % охарактеризовали отношения в семье как конфликтные, 42 % - как напряженные. Подвергались физическому насилию 72 % опрошенных.

У родственников воспитывались 26 % испытуемых, 6 % воспитывались опекунами, полную семью имели только 15 %, 11% провели свое детство в детском доме, и 42 % воспитывались в неполных семьях, в которых в 84 % случаев отсутствовал отец.

Легкой добычей для насильника становятся дети, воспитывающиеся в условиях безнадзорности, детских домах, неполных семьях без достаточного ухода и эмоционального тепла. В силу ограниченности знаний о сексуальных взаимоотношениях вообще и сексуальном насилии в частности они не способны адекватно оценить степень опасности и, соответственно, сопротивляться агрессии.

При сексуальных посягательствах на несовершеннолетних именно наличие достаточной информации об интимных взаимоотношениях позволяет своевременно понять сексуальную направленность действий преступника и возможные социальные и психологические последствия сексуального контакта и, соответственно, выбрать и реализовать возможные пути сопротивления. При низком уровне сексуального просвещения жертвы не осознают аморальности и противоправности совершаемых с ними действий. Соответственно, такие лица не заявляют о происшествии ни родителям, ни, тем более, правоохранительным органам; данный факт приводит к тому, что сексуальные действия со стороны посягающего лица повторяются, что влечёт за собой деформацию личности как в психологическом, так и в нравственно-этическом смысле, нанося непоправимый вред структурной составляющей и мировоззрению личности в целом. Так, по нашим данным, 74 % опрошенных на момент сексуального насилия имели крайне ограниченные, скудные знания о сексуальных взаимоотношениях.

Испытуемая гр-ка А. – жертва сексуального насилия, 19 лет, четвёртый ребёнок в семье, имеет трёх старших братьев. Мать умерла, когда той было семь лет. Воспитанием детей занимается отец. Росла в мужском коллективе, общалась в основном с друзьями своих братьев, которые всячески «оберегали» ее и «решали все проблемы». О сексуальных отношений в семье не говорили. Информацию о взаимоотношениях мужчины и женщины преимущественно получила из любовных романов.

После школы поступила в университет, появились подруги. После первого курса была приглашена на дачу к молодому человеку своей одногруппницы. На вечеринке стеснения в общении не испытывала, так как с противоположным полом было общаться привычнее и спокойнее.

В ходе проведения исследований пояснила: «я никаким образом не провоцировала обвиняемого на сексуальные действия, даже не рассматривала его в качестве потенциального сексуального партнёра, общалась как с другом».

Гр-н И., привлекаемый к уголовной ответственности за изнасилование гр-ки А., объяснил совершенное следующим образом: «гр-ка А. охотно обнималась, флиртовала со мной, позволяла себя целовать, активно смеялась над шутками, из чего я, разумеется, сделал вывод, что она согласна на интимную близость».

Данный пример наглядно демонстрирует как недостаточные сведения о сексуальных взаимоотношениях в частности и о межполовых взаимоотношениям в общем привели к формированию критической ситуации.

При определении профессионального статуса мы получили следующие данные: 49 % оказались учащимися и студентами, 4 % - служащими, 28 % - имели рабочую специальность, 29 % в момент совершения насилия являлись безработными.

3. Правовой критерий, к которому можно отнести уровень правосознания и отношение к правовым нормам.

Жертвы насильственных сексуальных преступлений характеризуются достаточно низким уровнем правосознания, при этом преобладаютследующие виды деформированного правосознания:правовой инфантилизм и правовой нигилизм.

Под правовым инфантилизмом понимается незнание или недостаточное знание законов, равнодушие к правовой системе, значимость права не оценивается. Тем не менее, поведение человека правомерно, он ориентируется на пример и стереотипы поведения других людей своей социальной группы, копируя не задумываясь их поведение, что влечет невозможность самостоятельно защищать свои интересы – 64 %.

Правовой нигилизм - характеризуется незнанием законов, своих прав и механизмов их защиты, негативным к ним отношением, противоправным поведением и крайне заниженной оценкой значимости правового регулирования общественных отношений – 32 %.

4. Нравственно-психологический критерий, к которому относятся особенности темперамента и характера, которые в совокупности с нравственными и моральными установками определяют приемлемую для конкретного индивида модель поведения.

Простодушие, доверчивость, внушаемость, бесхарактерность, слабоволие, легкомыслие (пренебрежение к своей безопасности при нахождении в уединенных и малолюдных местах, особенно в вечернее время, и одежде, привлекающей внимание, доверие к приглашениям случайных знакомых принять участие в вечеринке, послушать музыку на квартире, распитие спиртных напитков в незнакомых компаниях), а также морально-этическая незрелость (демонстрация явного пренебрежения своей честью и достоинством), склонность к употреблению алкоголя и наркотических средств, половая распущенность, неразборчивость в выборе знакомых при неоправданной обстоятельствами доверчивости, содержание системы ценностных ориентаций жертвы преступлений, являющейся одним из центральных структурных образований зрелой личности, являются факторами, существенно повышающими степень виктимности жертвы, облегчая совершение в отношении нее акта сексуального насилия.

Психологические особенности жертвы сексуального насилия имеют много общего с чертами безвольного или безразличного типа насильственного преступника. Основными характеристикой такой личности является отсутствие волевых качеств, данная особенность проявляется во всех сферах ее жизнедеятельности: в учебе, труде или процессе принятия решений. Подсознательно у нее заложена необходимость подчинения более сильному оппоненту, она подвержена даже незначительному давлению. Ей присущи такие черты как повышенная внушаемость, пассивность, психологическая инфантильность, неуверенность в себе, отсутствие ярко выраженных волевых качеств, сложности в принятии решений. Представители данной категории лиц обычно безразличны к собственной судьбе, а жизненные установки нацелены на то, чтобы угодить более сильному. Сами же они практически никогда не проявляют инициативу, в неформальных группах тянутся к отрицательно ориентированным личностям, особым уважением у которых не пользуются, зачастую становясь инструментом применения насилия и совершения неправомерных поступков и преступлений. Не имеют устойчивых интересов и привязанностей. ^{[12, с. 100]}

Также жертвы сексуального насилия характеризуются полной неспособностью оказать сопротивление вследствие психологического принципа непротивления или принципа Люцифера, т.е. подавление более авторитетной личностью насильника, которая изначально воспринимается как доминирующая вследствие гендерной принадлежности насильника и жертвы, вызывая у последней панический страх.

Американские психологи так охарактеризовали страх жертвы: «Поскольку страх, скрытые полутона хищнического нападения, контакт и скованность являются общими доминантами насилия и снижения тоновой неподвижности, а также ввиду того, что реакции жертв насилия часто идентичны линии поведения «загипнотизированных» животных, можно сделать вывод, что тоновая неподвижность и паралич, вызванный страхом перед насильником, представляют один и тот же феномен». ^[15]

Наши исследования также подтверждают вышесказанное: 85 % не смогли оказать сопротивление насильнику из-за парализующего их страха, который как раз и является отправной точкой формирования сексуальной мотивации, так как насильники получают удовольствие не от самого полового акта, а от страха жертвы.

Указанные утверждения наглядно демонстрирует следующий случай. Испытуемые гр-ка А., 19 лет и р-ка Б. 18 лет, являются одноклассницами, дружат много лет. Случай сексуального нападения произошёл на квартире знакомого одной из испытуемых, куда девушки отправились на вечеринку по причине заинтересованности в друге хозяина квартиры. На квартире молодые люди употребляли спиртные напитки, а также, по словам испытуемых, какие-то наркотики. Гр-ка А. – характеризуется поглощенной эмоциональностью, мягкостью характера, нерешительностью и застенчивостью, достаточно низким уровнем полового просвещения, излишней внушаемостью. Гр-ка Б. – характеризуется ярко выраженными лидерскими качествами, решительностью, цельностью характера, уверенностью в собственных силах, бесстрашием. О случившемся событии испытуемые рассказали следующее. Гр-ка Б.: «…когда мою подругу повели в другую комнату, я насторожилась. Через какое-то время один из молодых людей прямо сказал мне, что с нами собираются вступать в сексуальные отношения, и предложил мне раздеться «по хорошему», после чего я ударила его по голове клавиатурой от компьютера и укусила пытавшегося сорвать с меня юбку второго молодого человека за шею. Началось драка. Я пыталась наносить удары всем, что попадалось под руку, после чего меня просто вытолкали на лестничную площадку и, выбросив мои вещи, предложили убираться, а то подруге будет хуже». Гр-ка А.: «… когда молодой человек, который мне очень нравился, и ради которого мы с подругой пришли на эту вечеринку, предложил мне уединиться, я согласилась. Родители очень мало говорили со мной на тему сексуальных отношений, я стеснялась и не знала как вести себя в подобной ситуации, тем более в незнакомой квартире. В другой комнате он предложил мне заняться оральным сексом, я испугалась и долго не соглашалась, но он убедительно уговаривал и даже угрожал рассказать всем, что я со многими вступала в интимные отношения, после чего сказал, что если я этого не сделаю, то пусть убираюсь отсюда, забираю подругу и больше не прихожу; я согласилась. Спустя непродолжительное время к нам присоединились остальные, против четырех человек я просто не могла оказать сопротивление». Указанный пример наглядно демонстрирует, что отсутствие уверенности в себе и слабость характера привело к фатальным последствиям, Гр-ка Б. отделалась незначительными физическими повреждениями; Гр-ка А. стала жертвой группового изнасилования.

Ценностные ориентации, определяющие направленность личности, позицию человека, неадекватную самооценку, морально-этическую незрелость личности; а также наличие психологических аномалий, расстройств и болезней – все это способствуют увеличению риска субъекта стать жертвой сексуальных преступлений. ^[6]

Многие авторы указывают на то, что именно ценностные ориентации определяют особенность поведения жертвы; только у 43,5% потерпевших ценностные ориентации носили адекватный и устойчивый характер. У остальных – особенно у потерпевших с неадекватной самооценкой – ценностные ориентации отличались выраженной неустойчивостью, а в отдельных случаях носили социально неадекватный характер, у 31,5% потерпевших наблюдалась неадекватная самооценка. У потерпевших с неадекватно завышенной самооценкой преобладали позитивные характеристики образа «Я», а с заниженной – негативные характеристики. Нарушение баланса позитивных и негативных характеристик значительно препятствовало пониманию случившегося, снижало критичность поведения жертвы. Анализ показал, что поведение потерпевших с заниженной самооценкой отличалось ограничением активности, неуверенностью, наблюдалась высокая степень нервно-психической напряженности. Потерпевшие с завышенной самооценкой проявляли выраженную некритичность поведения, у них наблюдалась тенденция брать на себя решение задач, превышающих их возможности ^{[7, с. 32]}.

Большинство жертв, а именно 75 %, склонны к депрессивным состояниям, 64 % - подвергались унижению, 29 % - систематически, что способствовало формированию заниженной самооценки и неуверенности в собственных возможностях.

Сами же жертвы сексуального насилия выделили у себя следующие психологические черты, представленные в Таблице № 1.

Таблица № 1.

Ведущие психологические черты жертв сексуального насилия

Жертвы сексуального насилия характеризуются достаточно широкими взглядами на сексуальные отношения, их сексуальные взгляды представляют собой крайний вариант нормы или не вписываются вообще в представления большинства членов социума о понятии приемлемости данного вида сексуальных отношений, с медицинской точки зрения не являющихся болезненными, т.е. не носящих навязчивый, обсессивно-компульсивный характер.

При этом «нормой сексуального поведения является укладывающееся в рамки моральной и нравственной идеологии своего времени сексуальное поведение, основанное на обоюдном волеизъявлении, не сопровождающееся дополнительной стимуляцией осознания присутствия определенных предметов и наличия условий, при отсутствии которых сексуальное возбуждение и получение сексуального удовлетворения невозможно» ^{[11, с. 64]}.

Таблица № 2.

Варианты сексуального поведения

В результате вышеизложенного можно выделить некую закономерность: личность насильника обладает с жертвой идентичными психологическими чертами. Объясняется это тем, что каждая личность обладает определенным характером и темпераментом со своими недостатками, которые в той или иной степени этой личностью осознаются как лишние, мешающие дальнейшему развитию и гармоничному существованию. Подсознательно личность ненавидит в себе эти недостатки и пытается их выдавить, это провоцирует недовольство собой, нарастание напряжения и, как следствие, формирование комплекса неполноценности и аутоагрессию, т.е. агрессию, направленную на самого себя. Подобная агрессия рано или поздно выливается во внешнюю агрессию и совершение общественного опасного деяния. Соответственно, с помощью акта насилия над жертвой преступник пытается нейтрализовать свои собственные недостатки и слабости, наказывая за аналогичные проявления характера и темперамента саму жертву, а личность жертвы подсознательно смеряется с этим.

5. Медицинский критерий, к которому относятся алкоголизм, наркомания и различные состояния психики, включая психические нестабильности и психические расстройства.

Состояние алкогольного или наркотического опьянения является достаточно распространенным фактом. Более 30 % жертв сексуального насилия находились в нетрезвом состоянии, что в большей или меньшей степени способствовало увеличению степени виктимности.

У личности, находящейся в состоянии опьянения, снижается возможность полноценного самоконтроля, моральные и нравственные нормы теряют всякую ценность и значимость, появляется ощущение вседозволенности, сужаются возможности выбора различных вариантов поведения. Опьянение провоцирует бесконтрольную раскрепощенность, обостряет низменные животные инстинкты, желания, которые до этого подавлялись и вытеснялись в область бессознательного. Деятельность личности начинает определяться принципом удовольствия ^[13].

Так, по данным иностранных исследователей, 22% женщин на момент изнасилования находились в состоянии легкого опьянения, в состоянии среднего алкогольного опьянения — 11% и лишь 7% были сильно пьяны.

Значительно большей виктимной предрасположенностью обладают жертвы, страдающие умственной неполноценностью, особенно подростки, отстающие в развитии от своих сверстников. Такие лица склонны воспринимать мир изначально искаженно, они не могут в полной мере анализировать свои действия и действия других лиц и критически оценивать конфликтную ситуацию. Им присущи трудность осмысления новой информации, малый запас знаний, конкретность и примитивность суждений, нарушение критики, очень слабые прогностические способности и т.д., что весьма способствует тому, что они становятся жертвами насилия. ^{[12, с. 100]}

Самыми распространенными отклонениями у жертв сексуального насилия являются врождённое стремление к подчинению и симптоматика расстройства сексуального предпочтения в форме мазохизма.

В результате проведенных исследований у 96 % испытуемых выявлена подсознательная склонность к подчинению при сексуальных взаимоотношениях.

Переживание чувства беспомощности, покорности, неспособности к сопротивлению выступает как один из составляющих формирования сексуального возбуждения. Некоторые испытывают удовлетворение, если их связывают, другие желают полной покорности, чтобы объект любви оскорблял их, бил, заставлял валяться у ног. В других случаях грубое обращение, третирование, побои связаны с представлением о мужской силе, мужественности, властности, в связи с чем получают положительную оценку и развиваются мазохистские наклонности.

Соответственно, многие жертвы сексуальной агрессии на бессознательном уровне имеют четко сформированную фантазию быть объектом насилия, унижения, грубости, издевательства, жестокости со стороны посягающего, получая сексуальное удовлетворение от причиняемой физической боли или психического насилия и связанных с ними переживаний.

Психологи отмечают, что в генезе мазохистских тенденций преимущественно играют роль проявления инстинктов сексуального подчинения, сексуальной отдачи себя. Так Крафт-Эбинг указывал, что у женщин добровольное подчинение лицу противоположного пола заложено на физиологическом уровне, у них наблюдается инстинктивная склонность к добровольному подчинению. ^{[5, с. 203-207]}

У большинства женщин, даже не страдающих сексуальными отклонениями, сексуальное влечение, так или иначе, направлено на представления, имеющие своим содержанием подчинение другому лицу противоположного пола, и на то, чтобы испытывать его насильственные действия по отношению к себе. Склонность к подчинению у женщины составляет до известной степени явление нормальное принимаемое и a priori узаконенное обществом.

74 % женщин, никогда не подвергавшихся сексуальному насилию, предпочитают занимать при сексуальных контактах подчиненную роль, принимая главенство мужчины. Испытуемая гр-ка К. – 48 года, о сексуальных отношениях: «Я обычный ребенок, родившийся в среднестатистической советской семье, хронических заболеваний нет, на учёте в психоневрологическом диспансере никто из известных мне родственников не состоял. Всегда считала, что сексуальные отношения основаны на доверии и взаимопонимании. В сексуальных отношениях инициативу проявляла очень редко, почему-то считала, что здесь основную роль играет мужчина. С мужчинами всегда выбирала подчиненную позицию, старалась им угодить и выполняла все, о чём они просили, временами даже уступала, несмотря на то, что это входило в противоречие с моими моральными и нравственными принципами, после чувствовала себя очень одинокой и непонятой, но никогда не могла сказать «нет». О своих желаниях и стремлениях говорить почему-то стеснялась, считала, что это воспримется партнёром негативно и оттолкнет его от меня. Хотя сейчас уже понимаю, что была не права. Первый оргазм с мужчиной испытала в 44 года от мануальной стимуляция клитора». Испытуемая гр-ка Ю., 26 лет, замужем, имеет двоих детей. «В сексуальных отношениях - полная гармония, мы всегда открыто говорим с мужем о своих желаниях и фантазиях. Несмотря на то, что изнасилование считаю чудовищным преступлением, сцены, имитирующие насилие над женщиной, нас невероятно возбуждают, только чувствуя себя жертвой, я могу достигать полноценной сексуальной разрядки». Испытуемая гр-ка З., 42 года, замужем имеет дочь. «Родилась и воспитывалась в полной семье, мать всю свою жизнь была домохозяйкой, занималась домом, мною и братом. Отец, человек очень сильный с ярко выраженными волевыми чертами характера, был безусловно главой семьи и опорой для нас и нашей матери без лишнего самодурства и притеснения. Мама всегда говорила, что она очень счастлива, что имеет такого надёжного мужа. Замуж я вышла относительно рано – в 21 год, за человека, которого очень уважала, любила и надеялась прожить с ним всю свою жизни. Спустя некоторое время мой муж начал злоупотреблять алкоголем. Я была крайне недовольна, о чем систематически говорила своему супругу, находящемуся в состоянии алкогольного опьянения. В доме начались скандалы, муж поднимал руку. В повседневной жизни я никогда с ним не спорила, считая, что выбор принадлежит мужчине. В сексуальных отношениях никогда не говорила о своих желаниях, только если он проявлял инициативу, я вступала в половые отношения, секс как таковой не имел первостепенного значения в моей жизни. Предпочитала вступать в сексуальные контакты с мужем, когда он находился в состоянии алкогольного опьянения, так как в такие моменты он был груб и причинял мне незначительную боль, что помогало мне достигать сексуальной разрядки. Я помогла мужу избавиться от алкогольной зависимости и сохранила свою семью, считаю себя счастливой женщиной, а свою модель поведения истинно правильной в семейной жизни».

Мазохизм, как расстройство сексуального предпочтения, был диагностирован нами у 34 % испытуемых. Данное расстройство характеризуется желанием лица быть объектом причинения боли и унижения, влечение является непреодолимым, имеет стойкий навязчивый характер, связано с невозможностью получения сексуального удовлетворения без ощущения физических или психических страданий.

Крафт Эбинг под мазохизмом понимал «своеобразное извращение психической половой жизни, состоящее в том, что субъект на почте половых ощущений и побуждений находится во власти того представления, что он должен быть вполне и безусловно порабощен волей другого лица, что это лицо должно обращаться с ним, как с рабом, всячески унижая и третируя его… Одержимый сладострастием индивид постоянно рисует в своем воображении картины, имеющие своим содержанием всевозможные ситуации вышеупомянутого характера; он часто стремится к воплощению этих образов через свои фантазии, но в силу извращения своего полового влечения становится нередко в большей или меньшей степени нечувствительным к нормальным раздражениям противоположного пола, неспособным к нормальной половой жизни. Данное явление можно назвать психической импотенцией» ^{[5, с. 137]}.

Определяющим признаком мазохизма является стремление безграничного подчинения себя сексуальному партнеру, указанное подчинение сопровождается сладострастными половыми ощущениями вплоть до развития оргазма.

Подтверждают данную точку зрения и сексологи. «Чувство боли может иррадировать, вызывая половое возбуждение и сладострастные переживания, если при этом боль не слишком сильная. В основе мазохизма может также лежать и возникновение условно-рефлекторной связи между чувством боли и сильным половым возбуждением». ^{[10, с. 99-104]}

Крафт-Эбинг указывал на две отправные точки мазохизма. Первая заключается в том, что в состоянии сладострастного возбуждения всякое воздействие, оказываемые лицом, от которого исходит половое раздражение, на лицо, служащее объектом возбуждения, является для последнего желанным, независимо от того, какого рода будет это воздействие. Желание испытать со стороны партнёра как можно более сильное воздействие приводит в случаях патологического усиления влечения к нанесению побоев, причинению психологических страданий и боли, так как именно это является мощным средством интенсивного физического воздействия. Вторая заключается в том, что один индивид подпадает под совершенно необычную, очень резко бросающуюся в глаза зависимость от другого индивида, зависимость, которая доходит до потери всякой самостоятельной воли, побуждает безоговорочно подчиняться в ущерб здравому смыслу и собственным интересам. ^{[5, с. 208-210]}

При мазохизме отчетливо наблюдается ослабление воли индивида во всех сферах жизнедеятельности.

Мазохизм представляется как болезненное вырождение специфических женских психических половых проявлений, т.е. стремление к подчинению, иными словами, мазохизм представляет собой патологически утрированное проявление женской половой психологии, поскольку её неотъемлемым признаком является терпение, желание и стремление к подчинению.

Многие авторы замечают, что в мазохизме вообще можно увидеть патологический рост специфически женских психических проявлений, либо болезненное усиление женских психических половых черт. Так, например, мужчины, склонные к подчинению и проявлению мазохистских тенденций, характеризуются высоким уровнем женственности и низким уровнем мускулинности, в характере таких индивидов преобладают женские черты: повышенная эмоциональность, гипертрофированное чувство сострадания, ранимость, отсутствие волевых качеств и склонность к гомосексуальным контактам.

По нашим данным, 82 % жертв сексуального насилия имели фантазии на тему жесткого сексуального подчинения. Испытуемая гр-ка М., 38 лет, жертва сексуального насилия в 21 год. Наследственность не отягощена, родители в разводе, мать никогда не применяла к ней физические наказания, всегда была очень нежна и внимательна, с матерью до сих пор находится в дружеских, доверительных отношениях. До сексуального насилия имела 4 половых партнеров, первый сексуальный контакт в 17 лет. Первый оргазм испытала в результате мастурбации, после просмотра документального фильма о сексуальном насилии – в 16-ти летнем возрасте. Предпочтения – орально-генитальные и анально-генитальные сексуальные контакты. Испытывает сильное сексуальное возбуждение находясь в коленопреклоненной позе, осознавая, что находится в полной власти своего партнера, что позволяет смотреть на него как на существо более благородное и достойное, чем она сама. Предпочитает грубый секс без предварительных ласк и прелюдий, с причинением незначительной физической боли и применением нецензурной лексики. Утверждает, что при нежном и трепетном отношении к себе возбуждение спадает и сексуальный контакт становиться невозможен, а сексуальный партнер неприятен. До факта сексуального насилия часто фантазировала на тему группового изнасилования, где отводила себе роль жертвы, достигала оргазма в результате мастурбации. В жизни достаточно независима, имеет умеренно выраженные волевые качества, не терпит, когда ей управляют, либо пытаются внушить иную точку зрения. Посягающим лицом при сексуальном насилии являлся близкий знакомый ее молодого человека. По ее словам, «происшедшее воспринималось как нечто иррациональное и фантастическое, было очень сложно с этим жить, охватывало непонимание, «как могло это произойти, несмотря на мои фантазии», от данного инцидента не было никакого возбуждения, чувствовала только физическую боль и невероятное унижение и недоумение». После инцидента наметилось ужесточение фантазий, в которых присутствует причинение тяжких телесных повреждений, заключающиеся в ампутации конечностей или лишения половых признаков. С 31 года мучали фантазии на тему жесткого группового изнасилования, испытуемая часто ходила гулять в ночное время суток в парк, представляя себя жертвой, приходя домой, мастурбировала, получая очень яркий и красочный оргазм. Спустя несколько месяцев, после появления навязчивых фантазий, гуляя по парку, предложила двум молодым людям лет 25-ти изнасиловать ее в жесткой форме, молодые люди согласились за десять тысяч рублей, предварительно записав разговор на телефон. Инсценировка изнасилования происходила на квартире одного из участников. Испытуемая признается, что «в тот момент получила несравнимые ни с чем ощущения». Со слов испытуемой «… к сожалению, данная инсценировка явилась для меня гораздо большим стрессом, чем сам факт изнасилования в юности, от которого через непродолжительное время остались только неприятные воспоминания, воплощение же фантазий в реальность закончилось фатально». После происшествия было ощущение, что она сходит с ума, появились панические атаки, сменившиеся через некоторое время апатией, низкой работоспособностью, общей заторможенностью и бессонницей, вынуждена обратиться к частному психоаналитику. Спустя 2 года систематического наблюдения и лечения симптомы депрессии сгладились, появилась возможность полноценно работать, вернуться к прежней профессии, единственным последствием стало полное отсутствие сексуального влечения и неприятия сексуальных контактов.

В результате проводимого исследования наряду с женщинами, жертвами сексуального насилия, нами было обследовано и несколько мужчин. Указанные мужчины обладали повышенным уровнем женственности и пониженным уровнем мускулинности, в характере преобладали определенные качества, такие как неуверенность, обидчивость эмоциональность, некая мягкость и излишняя для мужчины гибкость характера, склонность к внушению, отсутствие лидерских качеств, неуверенность в себе и собственных возможностях и наличие гомосексуальных фантазий, которые в большинстве случаев не были реализованы. В гомосексуальных отношениях для обследуемых был важен не пол партнера, а сам акт пенетрации в анальное отверстие, причем его мог выполнять как мужчина посредством полового члена или постороннего предмета, так и женщина посредством специального приспособления или постороннего предмета. В сексуальных отношениях предпочитали играть подчинённую роль: позиция «женщина сверху», «женщина госпожа», допускали причинение незначительной боли, лёгкие побои без членовредительства.

Испытываемый гр-н Б., 28 лет, родился в полной семье, мать и отец воспитывали детей в духе уважения и почтение к старшим. Родители – очень милые и добродушные люди, отец занимал руководящую должность и любил командовать дома, мать относилась к этому с юмором, поэтому конфликтов не возникало. Испытуемый с детства чувствовал, что не оправдал надежд собственного отца, он рос болезненным, хилым и очень стеснительным ребёнком, боялся общаться со сверстниками и одноклассниками, не занимался активными видами спорта, как того хотел отец. Несмотря на то, что отец никогда не высказывал своего неудовольствия, а всегда оказывал испытуемому поддержку и заботу, всячески подбадривая и поддерживая во всех начинаниях, с возрастом Б. все больше чувствовал свою никчёмность, казался себе глупым и убогим, боялся ответить на оскорбления и насмешки, так как считал, что его обязательно побьют, а родители и учителя его осудят. Мастурбация с 14 лет, сопровождалась представлениями о женщине намного старше его, применяющей к нему телесные наказания во время сексуального контакта. Первый сексуальный контакт с подругой старшей сестры в 17 лет, во время которого он представлял себя связанным и только так смог достигнуть семяизвержения. Жертва группового изнасилования во время службы в вооруженных силах РФ. Основной причиной случившегося считает свою психологическую неспособность оказать сопротивление, так как насильственный сексуальный контакт не сопровождался применением физического насилия несексуального характера, половой акт был следствием угрозы «рассказать всем о моей гомосексуальной ориентации».

Данные примеры позволяют нам с уверенностью сделать вывод о том, что существует определённая связь между тенденцией к подчинению и актом сексуального насилия. По-нашему мнению, посягающее лицо на подсознательном уровне чувствует желание жертвы быть униженной, но не всегда воспринимает это желание как одну из многочисленных фантазий, для него оно является своеобразным приглашением и руководством к действию.