Institutionalization and educational activities of the public universities in Imperial Russia

Venikova Marina Sergeevna Expert, Assistant, the department of Russian History and Document Science, Belgorod National Research University 309840, Russia, Belgorod, Sadovaya Street 31 m.venikova@mail.ru

Актуальность темы исследования обусловлена возросшим интересом к изучению исторического опыта народных университетов императорской России, поскольку сегодня после длительного перерыва внутри страны вновь происходит аналогичная общественная трансформация. Процесс формирования гражданского общества в Российской империи некоторые историки прослеживают со второй половины XVIII века ^{[7,13,21,25, 26, 27]}.

Темпы общественной модернизации в условиях ускоренного промышленного развития также набирают обороты, распространяясь из столицы в провинцию. В условиях частичной либерализации общественной жизни в российскую действительность проникли  такие европейские институты гражданского общества, как народные университеты.

Изучение проблематики институционализации и деятельности народных университетов  было положено современниками и участниками этого процесса. Издавая «Настольную книгу по народному образованию» В. И. Чарнолуский поместил в разделе «О школах для взрослых» отдельный подраздел «О народных университетах» ^[31]. Он описал порядок учреждения народных университетов и правила организации чтения лекций и преподавания учебных курсов. Также с фундаментальным обоснованием идеи народных университетов одним из первых выступил филолог-востоковед Г. Г Генкель в книге «Что такое народный университет?» ^[5].  В этом труде был систематизирован зарубежный опыт деятельности народных университетов, дана оценка достоинствам и недостаткам двух основных моделей этого типа учебных заведений: Кембриджской и Оксфордской. Она появилась тогда, когда движение народных университетов в России только зарождалось, это обстоятельство сделало ее чрезвычайно актуальной. Фактически, книга Генкеля стала теоретическим и методическим пособием для организаторов деятельности российских народных университетов. По определению Генкеля миссия народных университетов состояла в том, чтобы: «дать возможность людям труда развивать свои знания» и привить населению «взгляд на возвышенное значение знаний», который, по мнению автора, в последнее время встречается «все реже и реже» ^{[5, с. 16]}.   В качестве основного принципа деятельности народных университетов он определил: побуждение человека к самообразованию ^{[5, с. 16]}.

Другим заслуживающим внимания исследованием проблем народных университетов следует назвать работу ученого-историка Б. И. Сыромятникова «Что дает народный университет» ^[23]. Автор последовательно подчеркивает связь зарождения народных университетов в России с освободительным движением^{[23, с. 4]}. При этом, он не связывает освободительное движение с революционными событиями и с политической борьбой вообще. Он подчеркивает статус народного университета, как «чисто культурного, внеполитического учреждения» ^{[23, с. 5]}. Автор даже видит парадокс народного университета в том, что «он возник именно в самый разгар политического возбуждения и, так сказать, вопреки ему» ^{[23, с. 6]}. Завершая эту мысль, он еще раз настойчиво определяет «народный университет, как учреждение, чуждое политике и преследующее исключительно просветительские цели» ^{[23, с. 7]}.

Первой попыткой воссоздания истории народных университетов по горячим следам можно считать раннюю работу выдающегося ученого-педагога Е. Н. Медынского «Внешкольное образование, его значение, организация и техника» ^[12]. В этой работе содержится небольшой  очерк о народных университетах. Автор называет их «высшим типом школы для взрослых» ^{[12, с. 259]}. В характеристике миссии народных университетов и принципов их деятельности Медынский следует Сыромятникову, на которого часто ссылается.

Советский этап характеризуется практически полным отсутствием работ по истории народных университетов начала ХХ в. Лишь начиная с 1970-х гг. появляются диссертационные работы Н. Я. Климочкиной и Ю. С. Воробьевой ^[9,4], а в 1980-е гг. исторический опыт народных университетов систематизирует Б. К. Тебиев ^[24]. В монографии  А. Е. Иванова «Высшая школа России в конце XIX начале XX века» ^[8], в разделе, посвященном «неправительственным», по терминологии автора, высшим учебным, заведениям, содержится краткая характеристика народных университетов как особого новаторского, по определению автора,  типа учебных заведений ^{[8, с. 259]}. Их статус он определяет как учебные комбинаты, объединявшие высшую, общеобразовательную среднюю и многоотраслевую профессиональную школы^{[8, с. 121]}. Значительное внимание Иванов уделяет политической полемике вокруг идеи народных университетов ^{[8, с. 120 – 121]}.

Современные научные представления об истории народных университетов в России основываются на двух систематических исследованиях, одним из которых является работа А. Ю. Бахтуриной  «Народные университеты в России конца XIX – начала XX вв.» ^[2].

Феномен народных университетов автор рассматривает в контексте университетского образования вообще и его эволюции во второй половине XIX – начале ХХ в. тенденцию этой эволюции автор усматривает в повышении роли профессионального образования, наряду с сугубо академическим. В этих условиях, по определению автора, родились ограничения «в сфере духовного образования и воспитания личности через усвоение фундаментальных знаний» ^[2]. Оценивая ситуацию, связанную с запретом на создание Всероссийского Общества народных университетов, Бахтурина склонна характеризовать возникшие порознь в городах России народные университеты как локальные объединения, «существенно отличавшиеся друг от друга», подчеркивая, что «типовых вариантов не было» ^[2].  Главным достоинством работы является то, что в ней впервые за многие годы была предпринята попытка систематического описания феномена народного университета в императорской России и создания интегрированной его характеристики не только на примере университета Шанявского, но, частично, и на других примерах. Так контингент слушателей она характеризует на примере Московского общества народных университетов по материалам анкет Сыромятникова, а также Кубанского и Тифлисского народных университетов. В работе описываются также  типичные для провинциальных народных университетов проблемы поиска финансовых средств и помещений для занятий. На этом фоне принципиально иным выглядит подход к воссозданию истории народных университетов другого автора – Д. И. Раскина. В коллективной монографии «Самоорганизация Российской общественности в последней трети XVIII – начале XX вв.» ^[20], ему принадлежит отдельная глава о просветительских организациях, в которой народным университетам посвящен отдельный раздел. Его концептуальный вывод  состоит в том, что на рубеже веков происходит смена парадигмы просветительской деятельности. Парадигмой пореформенной России, по его определению, внедрение просвещения  массы сверху усилиями министерства, земств и церкви. В конце XIX – начале ХХ в., по его наблюдению, наряду с сохранением прежней парадигмы, рождается новая парадигма – встречное движение городских низов к научным знаниям. Для этого потребовались новые организации. «Так – пишет автор – в начале ХХ в. появилось движение «народных университетов» ^{[20, с. 625]}.  При этом под городскими низами он подразумевает: «рабочих, мелких торговцев, ремесленников и т.д.» ^{[20, с. 625]}.  

Главная новизна исследования Раскина состоит в стремлении уйти от обобщенной характеристики феномена народного университета на материалах университета Шанявского и представить его как общественное движение во всем его многообразии. Автор лишь упоминает этот университет, подчеркивая его отличие от всех остальных обществ народных университетов. Это отличие он видит в том, что лишь университет Шанявского был подлинно учебным заведением, в то время как деятельность обществ носила просветительский характер ^{[20, с. 627]}.  

Общий фон процесса развития гражданского общества в провинции, а также процесс институционализации провинциальных народных университетов исследуют: А. Н. Акиньшин ^[1].   Автор анализирует биографии либерально настроенной интеллигенции, которая играла большую роль в становлении народных университетов. Б. А. Фирсов ^{[29, 30]}   уделяет внимание в своем исследовании процессу становления гражданского общества в провинции на рубеже веков. Автор подчеркивает, что  «общественные организации имперской России являлись школой приобретения навыков гражданской деятельности» и анализирует деятельность крупных общественных объединений Воронежской губернии, приходит к выводу, что «общества были центрами самодеятельности граждан, которые решали повседневные проблемы населения, без вмешательства государства». Этнограф М. Н.  Шмелёва ^[32], исследует особенности общественного быта середины XIX – начала XX веков, отмечает, что этот период был связан с «оживлением общественной жизни, устройством бесед и лекций для народа» ^{[32, с. 561]}. Так же Маргарита Николаевна приходит к выводу, что в этот период создаются разного рода общества, имеющие свой устав, кассу, в некоторых случаях библиотеку. Активное участие, по мнению автора, в организации и деятельности обществ играла «творческая часть интеллигенции», эта деятельность «имела широкий общественный резонанс, так как несла просвещение и культуру в массу горожан и сельчан» ^{[32, с. 565]}.

А. Е. Ястребов изучает в своем труде процесс создания и функционирования Воронежского общества народных университетов. Исследователь отмечает, что в период XIX – начала XX веков широкое распространение получили общества народных университетов, которые автор характеризует как: «организации нового типа, которые стремятся дать возможность всем желающим расширить свой кругозор и получить научные знания вне рамок официальных учебных заведений» ^[33]. В. А. Овсянников, краевед, историк, доктор исторических наук, свою работу «Ставрополь – Тольятти. Страницы истории. Часть II. Дела и люди» посветил истории региона ^{[32, с. 565]} Через призму изучения биографии А. Н. Шишкова автор излагает процесс становления Самарского отделения Обществ народных университетов, отмечая личный вклад А.Н. Шишкова в этот процесс. Валентин Александрович не ставит своей задачей подробно рассматривать деятельность Самарского общества народных университетов, но отмечает его значительный вклад в просвещение населения. Деятельность Санкт-Петербургского общества народных университетов изучает В. В. Морозан ^[14], автор излагает концепцию работы народного университета, называет основных деятелей, принимавших участие в организации просветительского учреждения. Приходит к выводу, что Общество народных университетов стало: «заметным явлением в жизни дореволюционного Петербурга» ^{[14, с. 342]}. Так же к теме исследований деятельности народных университетов обращаются В. С.  Сулимов ^[22] и А. В. Духанева ^[6], анализируя также роль частной инициативы в создании этих просветительских учреждений.

Статус народных университетов, как некоммерческих организаций с публичной отчетностью предопределял опубликование максимально полной информации об их деятельности. Это благоприятное для исследователя обстоятельство дополнялось стремлением составителей годовых отчетов народных университетов к приданию им аналитического характера, в том числе, на основе собственных статистических наблюдений. Как показывает опыт предыдущих исследований по теме народных университетов, это обстоятельство позволяло и позволяет историкам восстанавливать картину их деятельности с достаточной полнотой, базируясь исключительно на опубликованных материалах. Даже такой выдающийся современный архивист, как Д.И. Раскин, работая над обобщающим исследованием по истории народных университетов в России, не стал обращаться к архивным материалам обществ народных университетов, найдя достаточно полную информацию в опубликованных изданиях. Поэтому, в представленной статье нет обращения к архивным фондам. В них, безусловно, содержатся материалы значимые для характеристики их деятельности как образовательных учреждений: программы учебных курсов, полные тексты лекций и др. Однако это в большей степени относится к исследованию по направлению истории образования, чем к исследованию народных университетов как феномена гражданского общества.

Народные университеты создавались в формате некоммерческой организации, принимали единое название «Общество народных университетов»,  добавляя к нему название места локализации каждого конкретного общества.

Впервые под названием Народный университет появились общеобразовательные курсы в Петербурге, которые стали использовать в своем названии термин «Народный университет в Санкт-Петербурге» (отчет за 1897 г). Под термином «народный университет» понимается «общедоступные просветительские учреждения, способствующие повышению культуры и профессионального мастерства независимо от образовательного уровня и возраста» ^{[3, с. 158 – 159]}.

Всплеск движения за создание народных университетов приходится на годы первой русской революции, манифест «Об усовершенствовании государственного порядка» способствовал созданию целой сети учебных заведений. По мнению А. С. Тумановой это проявляется: «во-первых, в создании народных университетов как независимых учебных заведений, имеющих постоянный состав преподавателей и систематические программы. Во-вторых, в попытке создания Всероссийского общества и открытии местных обществ народных университетов» ^{[11, с. 625]}.

Объединение деятелей народных университетов произошло в особой форме, в виде Всероссийских съездов народных университетов, первый из них состоялся в 1908 г. Съезд собрал 478 участников, 331 были представителями Петербурга, от Москвы прибыло 30 участников, а 117 участников их других городов России. Утверждалось, что деятельность народных университетов должна соответствовать цели просвещения масс, а также развивалась мысль о том, что народные университеты должны быть внепартийными учреждениями ^{[11, с. 30]}.

Главной целью народных университетов была просветительская деятельность, как отмечал Б. И. Сыромятников борьба за создание университетов – это «борьба русской пленной мысли за свое освобождение, мощный порыв народных масс к знанию» и «мы бедны, потому что невежественны», ведь «культура и просвещение – это признак богатства»^{[11, с. 116]}.

Ведь действительно, страшна не столько сама бедность, сколько отсутствие осознания этой бедности.  Он подчеркивал, что «народный университет в России в наши дни, – это не простая школа. Это – питательный пункт в стране, пораженной духовным голодом» ^{[11, с. 117]}.

Народные университеты университеты появляются в таких городах как: Санкт-Петербург, Москва (2 народных университета: один при Обществе народных университетов, а второй – народный университет им. А. Л.  Шанявского), Воронеж, Астрахань, Казань, Саратов, Ростов-на-Дону и др.

Основным нормативно-правовым актом, который узаконивал деятельность обществ народных университетов, был Устав. Членом Общества могло стать любое лицо, достигшее 21 года (Москва, Казань, Воронеж), Астраханское и Санкт-Петербургское общество не предъявляли даже возрастного ценза. Устав гарантировал права на участие в деятельности Общества как мужчинам так и женщинам, «всех состояний и званий, вероисповеданий», способным внести членский взнос ^{[28, с. 2]}.

Важные вопросы, касающиеся всех сторон деятельности общества, обсуждались на общих собраниях, принимались большинством голосов. На такого рода собраниях избиралось правление, руководящие должности и разнообразные комиссии Обществ, путем голосовая. Результаты деятельности публиковались в отчетах.

Особенностью функционирования такого Обществ являлась (как отмечалось выше) публикация ежегодных отчетов о деятельности, в которых публиковались сведения не только о содержательной стороне работы: кол-во прочитанных лекций, их тематика, специфика работы, анализ контингента слушателей, но и финансовая отчетность, включающая смету доходов и расходов, иногда и смету планируемых расходов.

Обращаясь к деятельности народных университетов можно выделить следующие направления: организация систематических курсов, организация разовых лекций по отдельным темам, организация кружков, секций. Зачастую народные университеты являлись инициаторами приобщения широких слоев населения к техническим инновациям. Так, Воронежское общество народных университетов организовало секцию воздухоплавания, где происходила разработка в 1911 году аэро-саней ^{[18, с. 3]}. В Московском народном университете им. А. Л. Шанявского были организованы отдельные курсы по холодильному делу ^[10]. А в отчете Астраханского общества народных университетов подчеркивается, что лекции по астрономии и медицине ведутся в сопровождении световых картин ^{[16, с. 19]}.

В провинциальных городах самой популярной формой организации занятий были лекции. Тематика их представлялась разнообразной, они могли быть систематическими и разовыми (обычно это было связанно с приглашением лекторов из других городов). Например, в Воронеже велось активное сотрудничество с Московским обществом народных университетов: «в Московский народный университет была послана просьба о высылке программ, конспектов, изданных лекций и вообще всего имеющегося материала», также привлекали столичных лекторов (для повышения интереса к лекциям), так Ф. К. Рындину, было поручено пригласить нескольких таких профессоров: «Н. Н. Худяков (ботаника), А. А. Боров (политическая экономия), В. Л. Руднев (биология)» ^{[19, с. 4]}. Постоянные циклы лекций были разнообразны и отражали интересы слушателей народных университетов каждого региона, также имела значение квалификация местных лекторов.

Также показательно, что затраты на оплату лекторов из других городов составляли существенную большую сумму нежели местных. Так, в отчете Воронежского общества народных университетов отмечалось, что оплата производилась из расчета: «30 рублей за двухчасовую лекцию и 10 рублей за каждые 6 часов езды от Москвы до места назначения» ^{[19, с. 17]}. Для сравнения: местным лекторам в Астрахани платили 5 рублей за первую лекцию и по 3 рубля за последующие^{[16, с. 8]}.Этот факт обусловлен наличием у приглашенных лекторов высокой профессиональной квалификации и опыта работы с аудиторией народных университетов, также учитывались транспортные расходы. Оплата преподавателей в Санкт-Петербурге зависела от местонахождения аудитории: в аудиториях центральных частей города лектор мог получать гонорар в размере 5 руб. В удаленных от центра местах Петербурга размер оплаты составлял 10 руб., а выезжавшему за город лектору платили 15 руб. за каждую двухчасовую лекцию ^{[14, с. 341]}.

Поскольку народные университеты не были благотворительными учреждениями и находился на финансовом самообеспечении, то лекции в них проводились за небольшую плату: «за разовую лекцию – 10 копеек, а лекцию систематического курса – 5 копеек» ^{[19, с. 3]}, а в Астрахани цена была установлена в 5 копеек, затем повысилась, из-за введения арендной платы за помещение, и стала составлять от 10 до 20  копеек ^{[16, с. 5]}.

По материалам отчета Московского народного университета за 1910 – 1911 учебные годы плата за обучение была следующей: «за цикл в 18 часов в неделю –  45 рублей, за цикл в 12 часов в неделю – 30 рублей, за отдельные предметы и практические занятия по 4 рубля, за годовую часть. А за слушание научно-популярных лекций взималось 10 копеек за лекцию» ^{[28, с. 17]}. При этом слушали, записанные на один из полных курсов имели возможность посещать практические занятия по одному предмету бесплатно весь год.

В Санкт-Петербургском обществе народных университетов оплата складывалась из нескольких факторов, так  аудиториях, где существенное число составляли рабочие, размер оплаты составлял 5 коп. В остальных случаях посетители платили от 9 до 15 коп.^{[14, с. 341]}. Таким образом, можно сделать вывод, что оплата за обучение была невысокой, фиксированной для университетов в разных городах. Необходимо подчеркнуть тот факт, что общество народных университетов находились в условиях самофинансирования, соответственно доход от лекций был одним из составляющих общего бюджета, но далеко не единственным, особенно в первые годы функционирования. Поскольку к внутренним источникам финансирования добавляются  внешние (пожертвования). Анализируя финансовый отчет Московского народного университета за 1910 – 1911 учебный год можно прийти к выводу, что общая сумма дохода от пожертвований и всевозможных процентов составляет 21 486 руб. 99 коп., а доход от лекций 15 270 руб. 90 к. ^{[17, с. 8 – 9]}. То есть сумма пожертвований превосходит сумму доходов от лекций. Другая картина наблюдается  в деятельности Воронежского общества народных университетов, доход от пожертвований и членских взносов составляет 1441руб. 50 коп., а доход с лекций 1443 руб. 35 коп. ^{[19, с. 15]} – практически равная денежная сумма. Таким образом, можно сделать вывод, что общий доход народных университетов в большей мере складывался из пожертвования и доходов, получаемых от лекционной деятельности.

В инс­ти­ту­ци­о­на­ли­за­ции и работе Обществ народных университетов присутствует явное наличие следующих общих черт, присущих для определения наличия развивающегося гражданского общества на рубеже веков: самоорганизация, самофинансирование, самоуправление. Также немаловажную роль играет гласность (открытость) и доступность, поскольку основная цель народных университетов заключалась в просвещении народа и его массовом приобщении к знаниям.