Russia-Germany relations in the context of the 2013-2015 Ukraine crisis

Danyuk Nikita Sergeevich Postgraduate at the Department of Theory and History of International Relations of the RUDN University; Deputy Director of the Institute for Strategic Researches and Prognoses of the RUDN University  117405, Russia, Moscow, ul. Varshavskoe Shosse, 160, building 2 ap.127 nickita.danyuk@gmail.com

Внешняя политика Германии исторически нацелена на реализацию ее национальных интересов в так называемом регионе «zwischenEuropa». ^{[39, P. 177-180]} Развал СССР и последующее ослабление влияния России позволили Берлину значительно усилить свои позиции в этом регионе: в евроатлантические структуры были включены многие страны Восточной Европы, а также прибалтийские республики Латвия, Литва, Эстония. Очередь на вступление заняли и другие постсоветские государства, в частности Украина, что вызвало ожидаемое неудовлетворение со стороны России, опасающейся потерять ведущие позиции в зоне традиционных жизненно-важных интересов.

Украина является пространством, где происходит опосредованное противостояние между двумя центрами силы, Россией и США, при этом европейские акторы также активно пытаются отстаивать свои национальные интересы в этой стране.

Причины текущего украинского кризиса были заложены еще до событий «Евромайдана». Начиная с 1991 года между Россией и Украиной происходил планомерный разрыв тесных экономических связей, который не прекращался даже в годы правления президентов Л.Д.Кучмы и В.Ф.Януковича, ошибочно называемых «пророссийскими». Одновременно с этим ещё при президенте Л.Д.Кучме Украина стала уделять европейскому вектору особое значение: в 1998 г. была принята Стратегия интеграции Украины в ЕС^[12], а в 2000 г. стороны разработали Программу интеграции ЕС ^[13]. В 2004 г. сторонами была принята «Стратегия экономического и социального развития Украины на период 2004-2015 гг. По пути европейской интеграции»^[16]. Выстраивание тесных отношений между Украиной и ЕС способствовало усилению роли Германии, поскольку именно Берлин занимает ведущие позиции в рамках процесса европейской интеграции.

Германия в реализации своей «восточной политики» (Ostpolitik) уделяет особое внимание экономической экспансии. В экспертной среде существует несколько интерпретаций целей внешней политики Германии в регионе. Кандидат политических наук, исследователь М.М. Кухтин из Донецкого Национального Университета называет современную ФРГ «Четвертым Рейхом», проводя параллели с тремя предыдущими имперскими периодами в истории Германии^{[8, C. 45]}. Однако, несмотря на свои амбиции, современная Германия пока еще не способна проводить полностью независимую политику, будучи ограниченной рамками евроатлантических структур, где определяющую роль играют США.

Представители немецкого экспертного сообщества рассматривают усиление внешнеполитического влияния Германии в регионе под другим углом, отмечая, в первую очередь, экономические и гуманитарные факторы в стремлении Берлина играть решающую роль в делах Восточной Европы. Эксперт фонда Аденауэра Томас Мелхойзер (Thomas Mehlhauser) подчеркивает важность интересов Германии в Восточной Европе ^[24]. Немецкий специалист отмечает, что на Украине сталкиваются интересы не только России и США, но также Германии и Польши. По его мнению, в текущей ситуации страны Запада были вынуждены объединиться из-за оказания Москвой политического давления на Украину.

Во время президентства В.А. Ющенко, пришедшего к власти в результате «оранжевой революции», евроатлантический вектор только усилился, а уже в период правления В.Ф. Януковича «европейский выбор» Украины обрел правовую основу в виде закона «О принципах внутренней и внешней политики» (принят 1 июля 2010 г.), где прямо указывалась необходимость обеспечения интеграции Украины в единое европейское пространство ^[14].

Германия в 2009-2013 гг. планомерно развивала отношения с Украиной в том числе, например, в рамках программы «Восточное партнерство». Берлин проводил политику, направленную на усиление своего влияния, однако не был основным идеологом интеграции Украины в ЕС и НАТО, оставляя эту роль своим польским партнерам. Важно отметить, что Германия не была заинтересована во вступлении Украины в ЕС, в интересы Берлина входило только создание зоны свободной торговли, которая позволила бы значительно увеличить рынок сбыта для немецких товаров. Поэтому о невозможности вступления Украины в состав Европейского Союза Берлин стал говорить уже после подписания «Соглашения об Ассоциации».

Германия уделяла пристальное внимание политической жизни на Украине. Посредством финансовых ассигнований через фонд имени К.Аденауэра еще в 2005 г. в украинской внутренней политике был запущен проект – партия «УДАР», которая в 2012-2013 гг. стала одной из наиболее популярных политических партий на Украине ^[38].

По состоянию на начало 2013 г. правительство В.Ф. Януковича под влиянием позиции Запада стремилось довести до логического завершения вопрос подписания ассоциации Украины с ЕС, которое предусматривало создание Зоны Свободной Торговли (ЗСТ) между Украиной и Евросоюзом, введение европейских стандартов для украинских товаропроизводителей и т.д. ^[21].

Это стало очередной причиной обострения отношений между Россией и Западом, поскольку конфликт вокруг событий на Украине был вызван, в том числе, столкновением региональных интеграционных проектов, предлагаемых Европейским Союзом (политика Восточного партнерства ЕС и более тесная интеграция в евроатлантические структуры, переход на европейские нормы и стандарты) и Россией (Евразийский Союз и сближение с Москвой). C 2011 г. между Россией и Украиной уже функционировала зона свободной торговли, созданная в рамках СНГ. Российские власти неоднократно указывали на тот факт, что Москва может прекратить действие ЗСТ с Украиной для предотвращения реэкспорта товаров из стран ЕС в случае достижения соглашений Киева с Евросоюзом.

Несмотря на потенциальные негативные издержки от соглашения ассоциации с ЕС, российская сторона в конструктивном русле пыталась проработать возможность одновременной интеграции Украины с ЕС и Таможенным Союзом, что позволило бы сохранить определенный баланс сил в регионе: «Однако европейцы категорически отвергли переговоры с третьей стороной относительно ассоциации Украины» ^{[17, C.4]}.

Кроме того, ситуация осложнялась напряженной внутриполитической обстановкой в стране. Отсутствовала полная поддержка идей евроинтеграции среди населения, которая стала одной из причин дальнейшего раскола страны на два политических лагеря.

Принятие В.Ф. Януковичем решения отложить подписание соглашения о евроинтеграции перед президентскими выборами в 2015 г., стало формальным поводом для начала протестной акции в центре Киева, которая получила название «Евромайдан». В этих условиях Российская Федерация приняла решение о предоставлении Украине на льготных условиях кредита в размере 15 млрд. долларов. Также между странами был подписан целый пакет документов о расширении двустороннего сотрудничества. В Европе этот шаг был расценен, как попытка В.В. Путина сохранить свое влияние не только на соседнюю страну – Украину, но и упрочить свои позиции внутри России ^[20].

По сообщениям немецкого издания Deutche Welle, германский политический истеблишмент оказался не готов к «Евромайдану» ^[29].Однако это не помешало Германии после начала массовых выступлений против В.Ф. Януковича, занять строну оппозиционных сил, призывая законного президента искать мирное решение данного вопроса, что фактически означало идти на уступки оппозиции. В это время состоялась встреча министра иностранных дел Германии Г.Вестервелле с лидерами двух оппозиционных партий – В.Кличко («УДАР») и А.Яценюком («Батькивщина»), которая закончилась посещением киевского «майдана». Немецкий эмиссар подчеркнул, что прибыл как «европеец к европейцам», давая понять, что двери Евросоюза остаются открытыми для Украины, а предложения ЕС об ассоциации с Украиной сделанные Киеву, остаются в силе: «Украина должна быть на борту Европы» ^[27] .

Дальнейшая эскалация обстановки в Киеве, а также беспрецедентное внешнее давление Запада, вынудили В.Ф Януковича 21 февраля 2014 г. согласиться подписать соглашение с оппозицией о мирном урегулировании.

Один из пунктов предусматривал вывод силовых подразделений «Беркута» и киевской милиции из столицы. В числе стран - гарантов, которые поставили подписи под этим соглашением, кроме Франции и Польши была и Германия. Однако спустя несколько часов после вывода силовиков из Киева националистические группировки пошли на штурм Администрации Президента. В.Ф. Янукович спешно покинул Киев. Германия, выступая гарантом договоренностей, не оказала никакого влияния на оппозицию, которая совершала государственный переворот.

Одним из участников соглашений со стороны оппозиции был поддерживаемый немецкой стороной В.Кличко. На тот период он считался одним из вероятных кандидатов на пост президента Украины ^[22]. Усиление роли партии «УДАР» и ее лидера могли бы гарантировать Берлину значительные дивиденды в дальнейшем сотрудничестве с Киевом.

Стали очевидны противоречия, возникшие между Берлином и Москвой, в оценках и подходах к разрешению быстро развивающегося украинского кризиса. Россия, стремясь не допустить антиконституционного захвата власти на Украине, активно выступала за практическую реализацию достигнутых договоренностей с оппозицией для разрешения внутригосударственных противоречий, в то время как Германия, сторона - гарант, наряду с партнерами по ЕС не выполняла возложенные на себя обязательства, не препятствуя захвату власти радикалами.

Антиконституционные действия оппозиции по захвату власти в Киеве («Евромайдан») вызвали крайнее неприятие у жителей юго-восточных областей Украины, а также на крымском полуострове, где традиционно сохранялось желание тесного культурно-гуманитарного, политического и экономического сотрудничества с Россией. После успешной реализации государственного переворота в нескольких регионах Украины существовала реальная угроза жизни русскому населению, которое подвергалось нападениям со стороны радикальных националистических формирований. Поэтому российским руководством было принято решение о поддержке мирного волеизъявление граждан в Крыму путем референдума (в дальнейшем, по результатам референдума 16 марта 2014 г. население Крыма подавляющим большинством голосов поддержит вхождение полуострова в состав России).

В тех условиях Запад руководствовался традиционной политикой «двойных стандартов», не признавая право жителей Крыма на самоопределение, в отличие от известной ситуации с Косово. Еще на начальном этапе подготовки к референдуму в Крыму, 3 марта 2014 г., министр иностранных дел Германии Ф. Штайнмайер огласил российской стороне мягкую форму ультиматума с формулировкой о необходимости «предприятия шагов со стороны России по деэскалации конфликта на территории Украины» ^[30]. В этом заявлении отразился наметившийся кризис в двусторонних отношениях: «Воссоединение Крыма с Россией германским политическим классом, СМИ воспринимается не как нравственный гражданский порыв подавляющего большинства жителей полуострова, а как аннексия, даже личная обида, покушение на суверенные интересы ФРГ» ^{[2, C.38]}.

23 марта 2014 г. во время своего визита в Донецк министр иностранных дел Ф. Штайнмайер заявил о необходимости сохранения «целостности» Украины, а так же назвал «агрессией» действия России в Крыму ^[26].

При непосредственном участии Германии страны Евросоюза в течение марта-апреля 2014 г. ввели персональные санкции против целого ряда российских и крымских чиновников, обвиняемых в нарушении «территориальной целостности» Украины.

Официальная позиция Берлина по поводу воссоединения Крыма с Россией заключалась в том, что произошла «аннексия» части украинской территории, соответственно, Россия была обязана вернуть полуостров Украине. В связи с этим 3 апреля 2014 г. в немецком политическом журнале «Der Spiegel» вышла статья, в которой в результате украинского кризиса политика президента России В.В. Путина сравнивалась с политикой нацистского преступника – А.Гитлера ^[25].

В условиях силовой «карательной» операции нового руководства Украины против жителей юго-восточных областей, несогласных с их политикой и выступающих за конституционную реформу, 11 мая 2014 г. в Донецкой и Луганской народных республиках (ДНР и ЛНР соответственно) были проведены референдумы о самоопределении. Отметим, что президент России В.Путин заранее призывал представителей республик отложить их проведение для создания «необходимых условий для диалога с киевскими властями» ^[3]. Данная ситуация использовалась администрацией президента США Б.Обамы как повод для усиления антироссийских санкций, поскольку требования Вашингтона об отмене, а не просто о переносе всенародных голосований не были выполнены, а Москва сделала недостаточно шагов для урегулирования украинского кризиса ^[33].

25 мая 2014 г. были проведены внеочередные (досрочные) выборы президента Украины, в которых «протеже» Берлина В. Кличко отказался принимать участие ^[5]. На выборах одержал победу П.А. Порошенко.

На данном этапе выделим роль Берлина в выстраивании дипломатических контактов между руководством России во главе с В.В. Путиным и новым украинским руководством во главе с П.А.Порошенко, встреча которых состоялась в рамках празднования 70-й годовщины высадки союзных войск в Нормандии. Важный вклад в этот процесс внесла канцлер Германии А.Меркель ^{[11, C.238]} .

6 июня 2014 г. на основе Женевской встречи министров иностранных дел от 17 апреля 2014 г., был сформирован т.н. «Нормандский формат» для разрешения внутриукраинского кризиса.

Надо отметить, что в рамках него Германия пыталась стать той посреднической силой, которая способствовала бы налаживанию отношений между Россией и Украиной, однако при этом Берлин навязывал Москве собственное видение, заключавшееся в том, что именно Россия является основным виновником конфликта.

На фоне неприкрытого давления США на западных партнеров, наблюдалась явная нерешимость со стороны ЕС, в особенности Германии, вводить новые расширенные секторальные антироссийские санкции. Это было вызвано тем, что стороны имели очень тесные экономические связи: в Германии, по некоторым данным, на 2013 г. около 6000 немецких компаний работали на российском рынке, а около 300 тысяч рабочих мест в самой Германии было завязано на сотрудничестве с Москвой ^[31].Кроме того, по разным оценкам, от введения секторальных санкций против России экономика ФРГ могла потерять 0,9-2% роста национального ВВП[15 C.233].

Анализ последствий от введения новых санкций в 2014 г. против России варьировался. Журналисты немецкого издания «Stern» ссылались на «секретный» доклад Еврокомиссии, в котором отмечалось, что в случае ужесточения антироссийских санкций Германию ждут «тяжелые времена», вызванные снижением ВВП и негативным эффектом для экономики страны в целом ^[41].

Несколько иные оценки отражает подготовленный по заказу министерства экономики ФРГ аналитический доклад, описывающий состояние мировой конъюнктуры и народного хозяйства Германии. В нем прогнозировалось, что «дальнейшее обострение российско-украинского конфликта» и усиление в этой связи антироссийских санкций, вызовет принятие Москвой ответных мер и вероятную рецессию в экономике России, однако, по словам одного из авторов доклада А.Линднера, отрицательный эффект «для большинства западных стран окажется не таким уж большим» ^[32]. Снижение темпов роста ВВП Германии может замедлиться на 0,1-0,3 процентного пункта, что в худшем случае составит не прогнозируемые на 2014 год 1.9 %, а 1.6 % соответственно^[32].

17 июля 2014 г. в небе над Донецкой областью произошла трагедия – потерпел крушение самолет «Боинг-777», следовавший по маршруту Амстердам-Куала-Лумпур. Ответственность за это событие на Западе была тут же возложена на ополченцев Донбасса и российское руководство.

Усилилось давление западных стран во главе с США на Москву. В этом контексте Германия решилась на дальнейшее ухудшение отношений с Россией, став одной из первых ведущих стран Евросоюза, согласившихся на введение отраслевых экономических санкций. 22 июля министр иностранных дел Германии Ф. Штайнмаейер объявил о данном решении в интервью журналу «Das Bild»

К осени 2014 г. позиция Берлина в отношении России приобрела устойчивый характер. По инициативе немецкой стороны было временно прекращено взаимодействие по линии российско-германского форума «Петербургский диалог», намеченного на конец октября в Сочи, на площадке которого представители гражданского сектора, бизнес сообществ двух стран традиционно имели возможность выстраивать совместный диалог.^[37] С одной стороны, промышленные круги Германии, главные противники антироссийских санкций, были заверены в том, что санкции ненадолго, с другой стороны, немецкая позиция по данному вопросу была органично встроена в единую линию Запада по «наказанию» России ^[43].

Очередной виток напряженности в двусторонних отношениях России и Германии вызвали выборы в ДНР и ЛНР 2 ноября 2014 г. В интервью от 2 ноября 2014 г. министр иностранных дел Германии Ф. Штайнмайер заявил, что данные выборы противоречат достигнутым минским соглашениям, а так же «подливают масла в огонь» ^[44].

В конце 2014 г. и Россия, и Германия оказались в патовой ситуации: с одной стороны, экономические издержки стран росли быстрыми темпами, с другой стороны, политическая риторика, высказываемая политическими элитами, говорила о продолжении конфронтации. Доктор исторических наук, профессор МГИМО Н.В. Павлов по этому поводу отметил нежелание со стороны А. Меркель искать точки соприкосновения с Москвой даже ради собственных интересов ^[9]. Так, например, глава немецкого концерна Siemens Джо Кезер через несколько дней после встречи с президентом России В.Путиным был приглашен А.Меркель, которая заявила ему: «Вы должны понимать наши политические интересы. Мы действуем совместно с Европейским союзом, и в рамках НАТО, а не как отдельная страна» ^[9].

Несмотря на все экономические издержки для Берлина принцип евроатлантической солидарности в украинском кризисе оказался важнее, чем потенциальные экономические дивиденды от торгово-экономической кооперации с Москвой. Как отмечают некоторые эксперты, немецкий интерес в вопросе антироссийских санкций выражается не в потакании своим крупным концернам и мелкому и среднему бизнесу, а в последовательном и жестком отстаивании позиций ФРГ на международной арене: «В частности, в отношениях с Россией Германия теперь ориентируется на подход: «сначала ценности и нормы, а уже потом взаимовыгодное сотрудничество». Германия больше не является «адвокатом российских интересов в ЕС и НАТО», скорее наоборот - она выступает как «адвокат ЕС и НАТО в отношениях с Россией» ^{[1, C. 67]} .

Уровень доверия между Россией и Германией оказался подорван. Санкционная проблематика и ухудшение финансово-экономических связей занимали теперь одно из основных мест в двухсторонних отношениях. Немецкий бизнес после раскручивания санкционной спирали оказался под угрозой потери стратегического рынка. В 2015 году исполнительный директор Восточного комитета немецкой экономики Райнер Линднер в кулуарах, проходившей в Мюнхене конференции по безопасности, озвучил негативные экономические тенденции. По его словам: «Экономические показатели прошлого года — минус 20% в России товарооборот Германии, минус 35% — с Украиной, общая сумма - 10 миллиардов евро, которые мы не экспортировали и в Россию, и на Украину вместе» ^[36].10 мая 2015 года в ходе встречи президента России В.В.Путина и канцлера Германии А.Меркель в Москве, российский лидер также обратил внимание то, что российско-германские отношения переживают «не лучшие времена» из-за разных оценок событий на Украине, при этом, подчеркнув готовность «плотно» работать над разрешением кризиса. Подтвердились и негативные прогнозы некоторых немецких экспертов в отношении потенциальных потерь от антироссийских экономических санкций. По словам российского президента: «Взаимный товарооборот в 2014 году впервые за последние пять лет сократился на 6,5%. Причем в начале года за январь-февраль спад составил более 35%. Подобное положение дел явно не отвечает интересам, как России, так и Германии» ^[4].

На Западе процесс снятия антироссийских санкций был тесно увязан с выполнением Россией минских договоренностей, несмотря на то, что она не является стороной конфликта и основные усилия по урегулированию должна обеспечить киевская власть с учетом договоренностей с народными республиками юго-востока Украины.

Несмотря на различие в подходах к урегулированию конфликта, взаимодействие было продолжено, особенно в связи с активизацией боевых действий на Донбассе. Страны «Нормандской четверки» при участии представителей ДНР и ЛНР вновь собрались в Минске 11 февраля 2015 года. После многочасовых переговоров был выработан пакет мер, направленных на политическое решение конфликта на юго-востоке Украины. «Минск-2» подразумевает собой выполнение следующих пунктов:^[6] прекращение огня на территории Донбасса, отвод вооружённых сил от линии соприкосновения, конституционную реформу на Украине с последующим предоставлением особого статуса отдельным районам Донецкой и Луганской областей. Согласно заключённым минским соглашениям, Киев не без нажима со стороны Запада приступил к реализации плана по мирному урегулированию.

Весной 2015 г. в Германии был запущен процесс ратификации соглашения о евроассоциации Украины и ЕС; в марте 2015 г. состоялось голосование в немецком парламенте – Бундестаге, в результате которого основные немецкие партии – ХДС и СДПГ проголосовали за ратификацию данного документа. В итоге, 26 марта 2015 г. он был утвержден Бундестагом, 8 мая 2015 г. Бундесратом, а 26 мая 2015 г. подписан федеральным президентом Германии Йоахимом Гауком.

В ходе своего визита в Москву 10 мая 2015 г. А. Меркель сделала заявление о том, что перемирие на юго-востоке Украины «не соблюдается обеими сторонами», также обвинила Россию в «преступной аннексии Крыма» ^[34]. По оценке д.и.н. профессора Дипломатической Академии МИД РФ А.Д. Шутова, визит А.Меркель был способен сыграть положительную роль в развитии двусторонних отношений России и Германии в контексте преодоления последствий украинского кризиса в двусторонних отношениях ^[19].

Тем не менее, в действительности Германия при поддержке Франции демонстрировала дистанцирование от взаимодействия с Россией по вопросу разрешения ситуации на Донбассе.

24 августа 2015 г. в Берлине в рамках «Нормандского формата» состоялась встреча лидеров стран, без приглашения к участию российской стороны, что можно рассматривать в качестве попытки уменьшить влияние России на процессы, происходящие на Донбассе. На состоявшейся 2 октября 2015 г. встрече «Нормандской четвёрки» уже с участием России в Париже кардинальных прорывов по украинской повестке достигнуть не удалось, однако была подтверждена приверженность минскому процессу и безальтернативность имплементации Минских соглашений ^[11].

Вопрос о проведении местных выборов, задекларированных в минских соглашениях, требовал своего решения. Берлин выступил на стороне Киева, который настаивал на проведения местных выборов в ДНР и ЛНР с санкции Верховной Рады Украины. Германия предложила порядок наделения Донбасса особым статусом по следующей формуле: «в день выборов в Донбассе – предоставление особого статуса на временной основе, а с момента публикации отчёта ОБСЕ по итогам выборов - на постоянной» ^[35]. Это предложение получило условное наименование «формула Штайнмайера». Россия поддержала инициативу, т.к. проведение выборов по немецкому плану предусматривало меры для реализации основной тактической цели России на украинском направлении – наделение Донбасса особым статусом. Однако Украина так и не смогла выработать полноценного плана реинтеграции данных территорий ^[7].

Произошедшее 20 ноября 2015 г. отключение Крыма от электроэнергии, получаемой из Украины, из-за подрыва линии электропередач в Херсонской области вызвало настоящее недоумение и в России, и в Германии. Позицию Германии обозначил пресс-секретарь немецкого МИД М.Шефер 23 ноября 2015 г., заявив о том, что политический конфликт не должен влиять на качество жизни людей, а отключение населения от электроэнергии является «преступлением» ^[28] .

За 2 года украинского кризиса Германия не смогла внести значительного вклада в разрешение конфликта. Наибольшее влияние над «постмайданной» Украиной получили США, сыгравшие ведущую роль в антиконституционном государственном перевороте. При этом Берлин по-прежнему выступает одним из основных партнеров Киева и в украинском кризисе продолжает занимать противоположенную России позицию.

Период тесного политического и экономического сотрудничества в российско-германских отношениях поcтепеннно сменился конфронтационной риторикой, эффективные коммуникационные каналы, наблюдавшиеся в прежние времена, когда Москва и Берлин могли выступить единым фронтом даже в отношении американских инициатив (например, в период вторжения в Ирак) при современной политике А.Меркель были нивелированы.

Помимо этого, украинский кризис и дальнейшие события не только повлияли на переформатирование российско-германских отношений, но привели к «…невиданной в постбиполярный период военно-политической и экономической консолидации Запада, сворачиванию германо-российского межгосударственного диалога при параллельном повышении роли международных объединений в выработке единого курса по отношению к Москве» ^{[10, C.511]}.

Отметим, что внешняя политика Германии в период 2014-2015 гг. по отношению к России не отличалась последовательностью. Отчасти это связано с тем, что немецкое руководство было вынуждено искать баланс между позициями сторонников и противников мягкой и жесткой линий в отношении выстраивания повестки с Москвой.

С одной стороны, немецкие элиты осознавали важность развития связей с Россией, выступающей важным торгово-экономическим и финансовым партнером. Об этом в частности свидетельствует коалиционное соглашение между ведущими партиями Германии - ХДС, СДПГ и ХСС, заключенное еще в 2013 г., в котором подчеркивалось стратегическое значение партнерских отношений между Россией и Германией ^[23]. Действительно, несмотря на определенные разногласия, обе страны имели потенциал для выстраивания взаимовыгодного сотрудничества на дальнейшую перспективу, которое сводилось не только к динамично развивающейся экономической повестке. Так, например, стороны стремились развивать сотрудничество в гуманитарной сфере. 2012-2013 гг. были объявлены перекрёстным годом России и Германии, что позволяло налаживать культурное взаимодействие.

С другой стороны для второго и первой половины третьего срока нахождения А. Меркель на посту федерального канцлера (2009-2015 гг.) характерной чертой немецкого внешнеполитического планирования было отсутствие единого подхода к выстраиванию отношений с Москвой, в пользу ситуативной реакции в зависимости от складывающейся международной конъюнктуры и позиции евроатлантических союзников Берлина.

В одном из ведущих аналитических изданий Германии «Berlin Policy Journal» внешнюю политику в России А. Меркель оценили как попытку поиска «между активным сдерживанием и балансом силы» ^[40]. Тезис является довольно точным, так как в ходе украинского кризиса Германия, следуя в фарватере политики США и поддерживая антироссийскую риторику, с одной стороны несет значительные экономические издержки, поэтому вынуждена искать пути взаимодействия с Россией, понимая нежелательность длительной конфронтации. В этом проявляются особенности внешнеполитический подхода Германии, сочетающего относительно жесткие ответные меры и реакцию на действия России, с одновременной демонстрацией готовности продолжать диалог и искать точки соприкосновения.

Несмотря на ухудшение двухсторонних отношений с Россией, в Германии понимают важность поддержания торгово-экономических отношений, поскольку немецкая и российская экономика взаимосвязаны. Это касается, прежде всего, жизненно важных поставок энергоресурсов: «…российские энергоносители для Германии сегодня являются практически безальтернативными. В 2013 г. Россия обеспечивала 34,8 % немецкого импорта нефти и 34,1 % – при­родного газа, и найти другие источники поставок, а также обеспечить под них необходимую инфраструктуру в ближайшей перспективе вряд ли возможно» ^{[18, C.12]} .

Однако кризис в российско-германских отношениях не будет преодолен, пока в основе внешнеполитической стратегии Германии будет лежать принцип полной солидарности с курсом США и одобрения всех американских инициатив, направленных на продолжение конфронтации с Россией.