Labor inspection in a legal mechanism of the struggle against child labor: international standards

С 2000 года общее количество детей, занятых детским трудом, снизилось почти на треть с 246 до 168 млн. Более половины детей (85 млн.) занято на опасных видах производства. Наибольшее количество детей эксплуатируется в Азиатско-Тихоокеанском регионе (почти 78 млн. или 9.3% от общего количества детей), но только Тропическая Африка продолжается оставаться регионом с максимальной вовлеченностью детей в эксплуатацию (59 млн. или более 21%). В странах Латинской Америки и Карибского бассейна количество эксплуатируемых детей составляет 13 млн. человек (8.8%), а на в странах Ближнего Востока и Северной Африки 9.2 млн. человек (8.4%). Большинство эксплуатируемых детей занято в сельскохозяйственном секторе экономики (98 млн. или 59%), на втором и третьем месте идут сфера услуг и промышленность (соответственно 54 и 12 млн.) – в основном в неформальном секторе экономики ^{[1, с. 17-18]}. Для государств бывшего Советского союза проблема детской эксплуатации приобретает серьезные масштабы. Исследователи отмечают следующие причины роста детской эксплуатации в этих странах ^{[2, с. 150]}: 1) изменение общественной системы ценностей (верховенство материальных ценностей); 2) кризис системы образования (недостаточное финансирование, снижение доступности образования); 3) отсутствие государственных детских организаций (пионерия, скаутское движение); 4) неэффективный государственный контроль исполнения законов, в том числе в сфере детского труда и защиты детей; 5) бедность и нищета, вынуждающие уязвимые семьи прибегать к использованию детского труда.

Международное сообщество озаботилось проблемой детского труда более 150 лет назад, поместив ее в повестку дня государственной политики индустриальных стран первой волны. Программные меры искоренения трудовой эксплуатации детей включали в себя информационно-пропагандистские кампании; социологические опросы; законодательное установление минимального возраста привлечения к труду; создание институционального и нормативного механизмов инспекции труда; обеспечение права работающих детей на образование.

С принятия Международной организацией труда (далее – МОТ) первой конвенции по детскому труду (№138), охватывающей все сектора экономики, международное сообщество поставило принцип всеобъемлющего подхода к упразднению детского труда во главу этой кампании. Этот принцип предполагает системный подход, включающий строгое и неукоснительное соблюдение трудовых стандартов МОТ, эффективное проведение инспекции труда, всеобщее информирование, международное сотрудничество, обязательное получение детьми образования, развитие системы международной торговли на справедливых началах ^{[3, с. 1]}.

Совещание экспертов по инспекции труда и детскому труду (Женева, 1999 год) и Трехстороннее совещание экспертов из Африканского региона (Харара, 2001 год) единогласно отметили ключевую роль органов инспекции труда по борьбе с детским трудом. В рамках этого тезиса Международная программа ликвидации детского труда и современного рабства (IPEC) подготовила пакет материалов: пособие для инспекторов труда, учебное пособие для оказания помощи инспекторам в рассмотрении специфических ситуаций, связанных с детским трудом. Кроме того, IPEC способствовала повышению роли инспекторов труда на различных технических форумах: Совещании МОТ/МАИТ по вопросам интеграции инспекции труда (Болгария, 2003 год); Межрегиональной конференции МОТ/ЕС по интегрированным системам инспекции труда (Люксембург, 2005 год).

Государство играет ключевую роль в механизме ликвидации детского труда, используя помимо прочего метод государственного контроля по соблюдению трудового законодательства. Как было отмечено выше, основная роль в таком национальном механизме отведена инспекции труда, представители которой имеют широкие полномочия по осуществлению контроля, в частности, они имеют право в любое время суток беспрепятственно проходить на любое предприятие без предварительного уведомления, а в дневное время - входить во все здания. Важным полномочием является осуществление всех необходимых проверок, контроля и расследований в аспекте обеспечения прав работников. Во время исполнения своих служебных обязанностей инспекторы труда могут свободно проводить опрос (наедине или в присутствии свидетелей) персонала предприятия по всем аспектам, относящимся к применению положений закона. Полнота проверок, контроля и расследований обеспечивается правом инспектора труда ознакомиться с любыми материалами и документами по вопросам условий труда с целью проверки их соответствия закону, а также с целью получения копий и выписок. Кроме того, инспектор труда может требовать доведения до сведения работников информации любым доступным способом, а также изъять и взять с собой образцы используемых/обрабатываемых материалов и веществ (для анализа). На наш взгляд, важной гарантией объективности и эффективности таких проверок является право инспектора уведомлять о своем присутствии работодателя. При контроле предприятий в аспекте ликвидации детского труда это право имеет первостепенное значение.

К сожалению, в отечественной юридической литературе практически не уделяется внимание роли инспекции труда в решении проблемы детского труда. Большая часть исследований посвящена общим проблемам функционирования федеральной инспекции труда ^{[4; 5; 6]}, проводятся исследования по вопросам имплементации международных стандартов деятельности инспекций труда в национальное законодательство ^[7]. Активно исследуется проблема ликвидации детского труда в Республике Кыргызстан ^[2], поскольку 45,8% детей возраста 7-15 лет заняты экономической деятельностью и наблюдается тенденция дальнейшего расширения масштабов детского труда ^{[2, с. 149]}. В Российской Федерации было проведено исследование, осветившее проблемы прокурорского надзора и уголовной ответственности в сфере детского труда ^[8], показавшее значительную степень распространенности применения труда несовершеннолетних на вредных и опасных для них видах работ, а также пробелы в законодательстве, позволяющие взрослым лицам избегать ответственности за нелегальную эксплуатацию детей, в том числе малолетних, с целью извлечения за их счет наживы, например, попрошайничества. Исследователи отметили также проблему отсутствия надлежащих мер ответственности за привлечение детей к некоторым из видов деятельности, отнесенных Конвенцией МОТ №182 к «наихудшим формам детского труда»: сексуальной эксплуатацией ^{[8, с. 25]}. Все авторы сходятся во мнении о необходимости усиления роли контрольных механизмов для надзора за продолжительностью и интенсивностью детского труда, включая виды работы в неформальных секторах экономики. Однако практически отсутствуют исследования, в том числе междисциплинарные, посвященные конкретным контрольным механизмам, в частности, инспекциям труда. Имеющийся рекомендации международных организаций, а также опыт активного взаимодействия инспекторов труда, работодателей и работников в зарубежных странах представляет интерес как для юристов-исследователей, так и практиков. Все вышесказанное объясняет актуальность темы нашего исследования.

Полномочия инспекторов труда закреплены в конвенциях Международной организации труда (далее – МОТ): Конвенции об инспекции труда в промышленности и торговле 1947 года (№81) с протоколом 1995 года к ней, Конвенции об инспекции труда в сельском хозяйстве 1969 года (№129), Конвенции об инспекции условий труда и быта моряков 1996 года (№178). Представляя государство, инспекторы труда выступают в качестве гарантов прав трудящихся, наделены соответствующими полномочиями и должны занимать системообразующую роль в механизме обеспечения трудовых стандартов.

В научной литературе выделяют определенные категории детского труда ^{[9, с. 247-248]}. Каждая из форм эксплуатационного детского труда имеет свои особенности, которые определяют характер, стратегию и тактику деятельности инспекторов труда: сконцентрированный видимый детский труд; сконцентрированный невидимый детский труд; рассредоточенный видимый детский труд; рассредоточенный невидимый детский труд.

В случае сконцентрированного видимого детского труда рабочие места, находящие в зоне видимости общественности, заняты в основном детьми: крупные производственные предприятия и городской неформальный сектор, сельскохозяйственные предприятия.

Сконцентрированный невидимый детский труд характеризуется скрытостью рабочих мест, как правило, в сельскохозяйственных районах на малых предприятиях и фермах.

Рассредоточенный видимый детский труд наблюдается на отдельных предприятиях или в сфере самостоятельной занятости, связанных с большим производством, представляет собой городской неформальный сектор экономики. Рассредоточенный невидимый детский труд представляет собой большую угрозу здоровью и благополучию детей и оказывается вне поля зрения инспекторов труда, поскольку дети работают в отдаленных или изолированных районах домашними слугами; в малом семейном производстве; в растениеводстве, рыболовстве, охоте и на сельскохозяйственных работах. В эту категорию попадают дети беженцев или мигрантов, занимающиеся неквалифицированным трудом (уборка мусора, погрузка и проч.), а также дети, вовлеченных в асоциальные отношения: воровство, контрабанду, торговлю наркотиками и порнографию ^{[9, с. 247-248]}.

До недавнего времени инспекторы труда должны были следить за соблюдением трудового законодательства, ограничиваясь лишь формальным сектором экономики, однако вовлечение подавляющего количества населения в неформальную экономику, имеющее место в развивающихся странах или развитых странах, переживающих экономический кризис, вынудило пересмотреть существующие подходы. Современный подход требует от инспекций труда большей инициативности по установлению целей и сотрудничеству с работодателями и работниками, активно помогая им этих целей достигнуть. Инспекции труда теперь вовлечены в выработку, осуществление планов и кампаний, а также в процесс оценки достигнутых результатов. На первое место выходит профилактика, а не выплата компенсаций. Инспекторы сочетают методы консультирования и принуждения, применяя технологические решения. Такой подход расширяет стандарты, установленные Конвенцией об инспекции труда 1947 года (№81), привлекая в процесс социального диалога всех заинтересованных сторон: и организации предпринимателей, и работников.

Неформальный сектор экономики в силу своей природы зачастую остается вне поля внимания инспекторов труда, хотя понятие «неформальный сектор» было использовано МОТ еще в 1972 году в докладе, опубликованном после посещения Кении многодисциплинарной миссией по вопросам занятости ^[10]. Этим докладом был открыт новый этап в изучении ситуации в сфере занятости и проблем развития в развивающихся странах. В дальнейшем МОТ активно исследовало концептуальные и базисные социально-экономических проблемы, связанные с неформальной экономикой. В 1991 году был впервые озвучен тезис о необходимости решении дилеммы неформального сектора в рамках всеобъемлющей и многогранной стратегии путем устранения именно ее коренных причин, а не симптомов ^[11].

Начиная с 2001 года, в рамках МОТ началось общее обсуждение вопросов достойного труда и неформальной экономики, поскольку в неформальной экономике занято большинство работников во всем мире и подавляющее их большинство лишено права на адекватное социальное обеспечение, права на объединение и права голоса в сфере труда. Заключения Международной конференции труда 2002 года стали новой вехой в развитии подхода к решению проблемы неформальности ^[12]. Были поставлены задачи на ближайшую, краткосрочную и среднесрочную, а также продолжительную перспективу. В первом случае необходимо сократить дефицит достойного труда в неформальной экономике за счет правового признания в ней занятых лиц путем предоставления им прав, в том числе на создание представительных организаций, защищающих их интересы, а также юридической и социальной защиты. Во втором случае необходимо предоставить таким лицам возможность перехода в формальные, более защищенные секторы экономики, уделяя особое внимание женщинам, безработной молодежи и трудящимся-мигрантам. В последнем случае целью выступает официальная, защищенная и достойная занятость ^{[12, с. 7]}.

В 2002 году международное сообщество отказалось от использования узкого термина «неформальный сектор» и заменило его на новый термин «неформальная экономика». Учитывая обширную разнородность участников, видов экономической деятельности и отраслей, а также проявлений неформальности, присущих отдельным странам ^[13], трехсторонние участники МОТ сознательно избежали попыток придти к единому определению и вместо этого выделили широкие параметры, позволяющие оценить ситуацию и связанные с ней проблемы. Благодаря заключениям 2002 года МОТ стала играть центральную роль в глобальных усилиях, связанных с неформальной экономикой. В них содержится призыв к МОТ обеспечивать «сотрудничество с другими международными организациями, включая ООН и бреттонвудские учреждения, содействие диалогу во избежание дублирования, выявление опыта и обмен им, причем МОТ должна играть ведущую роль» (п. 37 q) и r)). В 2013 году МОТ опубликовала пособие по измерению неформальности, где рассматриваются методологические вопросы проведения обследований неформальной экономики на уровне отдельных стран ^[14].

Ввиду низкой доли формальной занятости во многих странах нормативные правовые акты и законы о труде в таких областях, как минимальный размер оплаты труда, социальная защита, безопасность и гигиена труда, защита занятости применяются только к меньшинству работников. Низкая дисциплина исполнения законодательства, являющаяся следствием неэффективного управления и слабого институционального потенциала (в том числе неадекватной инспекции труда), приводит к тому, что работники неформальной экономики лишаются защиты со стороны этих положений законодательства ^{[14, с. 40]}. Но при этом работники неформальной экономики, особенно женщины, часто трудятся в самых опасных местах, условиях и обстоятельствах. Производственный травматизм и профессиональные заболевания встречаются гораздо чаще на малых, чем на крупных предприятиях, и даже при отсутствии точных данных преобладание малых предприятий само по себе указывает на повышенный риск труда в неформальном секторе. Поэтому профилактика производственного травматизма и профессиональных заболеваний является важнейшей частью усилий, направленных на улучшение условий труда в неформальной экономике. Необходимо принимать такие меры, как информирование работников и работодателей неформальной экономики о существующих рисках, а также о положительной взаимосвязи между безопасностью и гигиеной труда (и другими здоровыми условиями труда), качеством продукции и уровнем производительности и конкурентоспособности, тем самым давая им понять, что необходимые действия вполне осуществимы в финансовом и техническом отношении ^{[14, с. 40]}.

Во многих странах неформальный сектор выступает в качестве основной сферы занятости, предоставляя чуть ли не единственный шанс выжить, поскольку долговые кризисы и структурные перестройки ведут к массовому сокращению формальных рабочих мест. Например, в Африке и Азии на неформальную экономику приходится более 90% новых рабочих мест (80% несельскохозяйственной и более 60% городской занятости). В Индии 90% работающих женщин заняты в неформальной экономике. Основные отличия предприятий и работников неформальной экономики заключаются в следующем. Во-первых, они не признаются законодательными и регулирующими актами, поэтому их экономические показатели не учитываются в официальной статистике, хотя экономический вклад зачастую более значим. Поскольку затраты на формализацию слишком высоки, или же соответствующие процедуры слишком усложнены, то и деятельность работников носит неформальный характер.

Во-вторых, отношения занятости и доходы в целом нерегулярны и ненадежны, работники находятся вне структур и систем социальной защиты, не имея доступа к социальным льготам и услугам (кредитам, деловой информации и программам подготовки). В-третьих, работники практически не организованы, поэтому их голос не может быть услышан. И наконец, власти воспринимают их «вне закона», что приводит к уязвимости перед вмешательством государственных властей, в частности, преследованиям полиции ^{[15, с. 42-43]}.

Перед инспекторами труда, выполняющими функции по ликвидации детской эксплуатации, стоят препятствия правового, политического, экономического, административного и культурного характера.

В качестве правовых барьеров выступает банальное несовершенство законодательства: пробелы, коллизии, неточные и двусмысленные формулировки, перегруженность подзаконными предписаниями. Например, могут быть предусмотрены разные стандарты минимального возраста, различаться или вовсе отсутствовать определения опасной, неопасной или приемлемо легкой работы ^{[16, с. 13]}.

Отсутствие политической воли выражается в двойных стандартах государственной политики, призывающей инспекторов труда обеспечивать применение законодательных норм и одновременно не допускать разрушение экономики. Их статус должен позволять им противостоять давлению, с которым они сталкиваются, «угрожая» важным экономическим интересам. Государство и общество должны поддерживать инспекторов в таких случаях. Отсутствие политической воли неизбежно подрывает уверенность инспекторов труда и ослабляет стремление противостоять оказываемому на них давлению ^{[16, с. 14]}. Одним из проявлений политической воли в ликвидации детского труды выступает создание согласованной, скоординированной системы органов инспекции труда. Многие государства (например, Центральной и Восточной Европы) до сих пор не выработали согласованную концепцию осуществления инспекции труда, предусматривающую единый орган контроля труда, который может быть ответственен как за выявление детского труда, так и за общий надзор над условиями труда, нормами оплаты, сверхурочным временем работы и за решение споров между работниками и работодателями. Инспекторы предприятий или инспекторы по безопасности труда и охране здоровья на предприятиях формального сектора экономики обращают внимание на механические, химические и эргономические опасности на рабочем месте и в ходе проверок не общаются с детьми, в частности теми, которые подвергаются наибольшему риску. Разрозненность инспекторов труда усугубляется отсутствием связей с правоохранительными органами, которые занимаются противодействием проституции, порнографии или незаконному обороту наркотиков, а также с инспекторами безопасности труда и охраны здоровья. Это приводит к дублированию деятельности, конкуренции, злоупотреблению служебным положением, переадресованием проблемных ситуаций друг другу ^{[16, с. 14-15]}.

Как было отмечено выше, неформальная экономика должна быть приоритетной сферой деятельности инспекторов труда, однако ее сложный характер функционирования требует многих ресурсов: правовых, информационных, материальных. Например, в случае эксплуатации своих или чужих детей в качестве домашней прислуги, закон может предусматривать получение разрешения собственника для входа в дом, если работники проживают и работают в одном и том же помещении. Нестационарные рабочие места в неформальном секторе (например, на улице) достаточно трудно выявить. Недоступны также отдаленные и перемещаемые места работы. Сложность и запутанность трудовых отношений в неформальном секторе экономики затрудняют применение закона, поскольку не всегда ясно, кто несет ответственность в той ситуации, когда детский труд использует не владелец предприятия, а посредники, которые иногда тайно набирают детей на работу и оплачивают их труд. Даже законодательно послушные компании нанимают работников с нелегального рынка труда и используют неофициальных субподрядчиков, что приводит в трудностям в установлении действительных отношений между работодателем и работниками ^{[16, с. 15]}.

Важное и зачастую решающее значение в ликвидации детского труда играют культурные факторы. В некоторых социальных группах, прибегающих к детскому труду как безальтернативному способу выживания, отмена детского труда может восприниматься негативно: по их мнению, праздность и социальный паразитизм приводят антисоциальному поведению и противоречат общественным ценностям. Труд в детском возрасте воспринимается как лучшая форма образования и подготовки к жизни в обществе, то есть выступает вполне нормальной стадией взросления детей. Нередко работающие дети не желают избавления от трудовой эксплуатации, поскольку они получают определенный доход и определенный профессиональный опыт, позволяет им выживать и ощущать себя взрослыми. Это влияет на их восприятие себя не как жертв, но как ответственных и уважаемых членов общества. Самооценка детей повышается уже не из-за успехов в учебе, недоступной им в силу объективных причин, а в силу трудовой занятости и «нужности» в качестве работников ^{[16, с. 16]}.

Системообразующим фактором детской эксплуатации выступает ранее упоминавшийся экономический аспект, который сводит на нет все попытки инспекторов труда исправить ситуацию в лучшую сторону. Фактически существует «порочный круг» взаимосвязи между экономической неразвитостью и детским трудом. Экономическая неразвитость приводит к низкой производительности труда, что отражается на уровне жизни, не повышая его. Низкий уровень жизни связан с недостаточным питанием, плохими образованием, условиями проживания, гигиены, санитарии и здравоохранения. Эти факторы приводят к снижению работоспособности, усталости, преждевременному старению, несчастным случаям на производстве и болезням. Соответственно уменьшаются доходы, растут долги и нищета, что вынуждает использовать детский труд. В свою очередь, работающие дети прекращают получение образования и в результате имеют низкий уровень общего и профессионально-технического образования, низкую зарплату, плохое питание, жилье и медицинскую помощь. Завершают цикл экономической неразвитости вытекающая из этого низкая работоспособность и низкий потребительский спрос. В прошлом инспекторы влияли только на одну из позиций этого цикла, не имея возможностей повлиять на другие связанные с ней условия. На сегодняшний день МОТ предлагает использовать два новых подхода: «культуру профилактики» и «мониторинг детского труда» ^{[16, с. 16-17]}.

Все международные стандарты МОТ своей целью ставят развитие «культуры профилактики» в сфере труда. Трудящимся необходимо дать возможность вести продолжительную, производительную и здоровую жизнь, а для отдельных лиц, предприятий и общества нужно одновременно сократить постоянно растущую стоимость всевозможных неблагоприятных побочных обстоятельств и незапланированных ситуаций. Культура профилактики нацелена на то, чтобы все рабочие места соответствовали установленным стандартам таким образом, чтобы работодатели и работники расценивали это не только как норму, но также как и социальную ответственность. Кроме того, культура профилактики требует стремления к непрерывному совершенствованию, чтобы затраты на профилактику и польза от нее становились бы все более очевидными не только работодателям и работникам, но также правительству и широкой общественности. Применительно к детскому труду эта концепция означает, что общество получит более производительную рабочую силу, новое поколение работников будет более здоровым и лучше приспособленным к требованиям нового времени. Переход к культуре профилактики выдвигает инспекцию труда на первый план, предлагая ей консультативные функции, очень востребованные предприятиями разной мощности и форм собственности. Работодатели активно интересуются вопросом учета проблемы безопасности труда и здоровья с точки зрения соотношения «стоимость – эффективность» ^{[16, с. 18]}.

Ключевым принципом культуры профилактики выступает принцип сотрудничества инспекторов труда. Круг взаимодействующих субъектов очень широк: это и работодателями с профсоюзами, и технические, медицинские и научные организации. Поэтому профилактика не ограничивается отношениями «инспектор – предприятие». Чем более тесные и многочисленные отношения формируются вокруг инспектора труда, тем успешнее будет весь процесс профилактики. Результатом такого сотрудничества является соглашение о стандартах и программах действий, которое одновременно с надзором со стороны органов инспекции труда на местах охватывает все больше предприятий, не участвующих в соглашениях или ищущих возможность получения быстрой прибыли. В настоящее время предприятия промышленного и торгового сектора экономики, поэтому роль инспекции труда трансформируется из контрольно-надзорной в координирующую, а сами инспекции становятся участниками процесса усовершенствования и внедрения профилактики. Это, конечно, усложняет деятельность инспекторов, требуя от них осведомленность о процессах деятельности предприятия, его структуре, социальных отношениях и проч. При подобном подходе возрастают компетентность, эффективность, знания технологий инспекторов труда, что усиливает их влияние. Культура профилактики изменяет отношения между инспектором и его оппонентами. Инспектор имеет дело с руководителями высокого ранга, предлагает им советы, а не делает их работу (поскольку именно руководители ответственны за вопросы безопасности труда и охраны здоровья). Поскольку инспекторы имеют хорошую профессиональную подготовку и разбираются в вопросах управления и трудовых отношений, работодатели охотнее полагаются на их знания и личную убежденность. Такое смещение акцентов особенно важно при решении проблемы детского труда ^{[16, с. 19]}.

Концепция мониторинга детского труда возникла на базе ряда проектов IPEC, осуществлявшихся в течение нескольких лет в секторах производства одежды (Бангладеш), ковроткачества, изготовления футбольных мячей и производства хирургических инструментов (Пакистан), в рыболовстве и обувной промышленности (в Индонезии и на Филиппинах), сборе кофе и сельском хозяйстве (Центральная Америка). Ее возникновению послужила необходимость создания всесторонней системы отслеживания, определения, инспектирования и проверки, поскольку дети, избавленные от трудовой эксплуатации в одной отрасли, возвращались работать в другие секторы экономики. Необходимо было не только контролировать рабочие места, но и применять меры «социальной защиты» (школьное обучение, опека и др.). Контроля одного сектора экономики было недостаточно, поэтому был применен территориальный подход ^{[16, с. 20]}.

Модели мониторинга детского труда применяются и осуществляются в зависимости от сектора экономики: неформального или реального. В реальной экономике используются официальные механизмы инспекции труда. Мониторинг осуществляется с помощью многоотраслевых групп мониторинга, состоящих их инспекторов труда, социальных работников, педагогов и представителей неправительственных организаций, каждый из которых выполняет свои конкретные функции. В рамках неформальной экономики к мониторингу детского труда привлекаются организации гражданского общества и неправительственные организации. Внимание акцентируется на вопросах предупреждения и распространения информации о неблагоприятных последствиях детского труда. Такой мониторинг осуществляется на базе общин, в случаях, когда физически невозможно убрать детей с рабочих мест, например, если дети живут со своими семьями. Задача такого мониторинга заключается в привлечении общины к этому процессу посредством социальной мобилизации, подготовки и предоставления инструментов. Немаловажной целью такого мониторинга является объединение усилий с местными органами власти (самоуправления) и охраны правопорядка. Результатом этого мониторинга должно являться изменение отношения к детскому труду ^{[3, с. 50]}.

Мониторинг детского труда отличается традиционного мониторинга, осуществляемого инспектором труда, именно нацеленностью на конкретный результат: вывести детей из трудовых отношений. Поэтому в фокусе действий инспекторов труда выступает жертва, а не нарушитель законов ^{[17, с. 9]}.

Подводя итог вышесказанному, отметим особую роль инспекторов труда в ликвидации детского труда. Они наделены властными полномочиями по проведению проверок и принуждению работодателей к соблюдению международных стандартов в сфере ликвидации детского труда. На сегодняшний день роль инспекторов труда трансформировалась из сугубо контролирующей в координирующую. При разработке стратегии в отношении проблемы детского труда орган инспекции труда должен учитывать следующие элементы. Во-первых, акцент должен делаться на предупреждение как главную цель, поэтому методы вмешательства должны разрабатываться с учетом этого направления. Во-вторых, инспектор труда должен соблюдать баланс между функциями консультирования, принуждения и надзора и функциями предупреждения. В-третьих, интеграция систем мониторинга детского труда должна включать взаимодействие с другими организациями и органами власти в сфере образования, здравоохранения, социальной защиты, правоохранительной деятельности и уделение особого внимания мотивации и убеждению в активном сотрудничестве по скорейшей ликвидации детского труда потенциальных партнеров из указанных сфер. И наконец, инспекции труда должны привлекать вспомогательные возможности органов регистрации гражданских состояний, информационных служб, средств массовой информации, программ добровольного сотрудничества и др. Именно через активную деятельность инспекторов труда происходит реализация принципа трипартизма, характерного для международного регулирования труда путем использования и внедрения имеющегося инструментария.