Peculiarities of socialization of modern Russian teenagers as a factor of social dynamics

Levikova Svetlana Igorevna Doctor of Philosophy professor of the Department of Philosophy at Moscow State Pedagogical University 117571, Russia, g. Moscow, prospekt Vernadskogo, 88, of. 812 levikovasi@inbox.ru Other publications by this author

Общество является сложной многофакторной, многовекторной системой, одни причины изменений которой фактически лежат на поверхности (например, действия политических сил, заканчивающиеся переворотами, приводящими к серьезным социальным сдвигам; или определенные экономические ситуаций, приводящие общество в движение; или воздействия тех или иных внешних факторов и т.п.), а другие остаются незаметными (возможно, не незамеченными), в силу чего практически не привлекающими к себе внимание. Однако именно подобные недооцененные причины порой способны привести к серьезным социальным изменениям, а потому требуют к себе не меньшего внимания, чем политика и экономика.

В данной статье речь пойдет о социализации подростков, то есть о процессе их интеграции в социальную систему, вхождения в социальную среду через овладение её социальными нормами, правилами и ценностями, знаниями, навыками, позволяющими им успешно функционировать в обществе ^[31], а конкретнее об особенностях социализации современных российских подростков. Казалось бы, какое отношение этот процесс имеет к социодинамике? Самое прямое. И здесь урок нам преподает Украина. Ведь процесс социализации, пройденный украинскими подростками после превращения их страны в независимое государство, последовавшим за развалом СССР, во многом способствовал их сегодняшним настроениям и, превратив вчерашних подростков в сильных молодых людей, охваченных ненавистью к соседней стране, направил их (пусть и под внешним руководством) на коренные изменения в обществе, в котором они выросли. А это приводит к выводу о том, что процесс социализации подростков не так уж безобиден и его не следует игнорировать. Он должен обязательно проходить под контролем взрослых. Однако одного лишь упоминания о контроле здесь мало, поскольку взрослые в зависимости от тех целей, Которые они преследуют, могут направлять процесс социализации подростков в то или иное русло. А потому речь должна идти не просто о контроле со стороны взрослых, а о направлении социализации подростков в продуктивное для общества русло, не ведущее к его разрушению. Ведь подростки через определенное вырастают и начинают определять будущее общества и те изменения, которые с ним происходят.

Процесс социализации характерен практически для всех этапов жизни человека в обществе. Однако для подростков в силу их физиологической и социально-статусной неопределенности его протекание имеет целый ряд особенностей, вызванных и внутренними (процессы становления организма) и внешними (социальная среда) обстоятельствами. Уникальность подростка состоит в том, что он уже не ребенок, но еще и не взрослый. Подростковость – это уникальный период в жизни человека, когда тело завершает процесс своего формирования, превращаясь во взрослое. Но это и период, когда, по сути, тоже самое происходит и с социально-духовной составляющей молодого человека: завершается процесс формирования личности, закрепляются нормы и ценности, вырабатываются социальные установки и в идеале человек должен начинать полностью брать на себя ответственность за совершенные им поступки. А именно способность и желание человека отвечать за собственные действия, представления, ценности, да и социальные установки и отличает взрослого человека от ребенка и подростка. Вот поэтому подростковый возраст очень важен для формирования человека, и от того, что с человеком будет происходить в этот период, с какими социальными установками он будет иметь дело, в какой ценностной среде он окажется, во многом зависит то, каким взрослым человеком он затем станет, а также какой жизненный путь он выберет для себя. А также зависит и то, что он понесет в общество и каким образом будет на него воздействовать: способствует бурному развитию общества, его деградации или стагнации; займет активную жизненную позицию, или замкнется в собственном мини-мирке по принципу «я никого не трогаю, и меня никто пусть не трогает» и станет, как хамелеон, подстраиваться к происходящим изменениям.

Именно в подростковом периоде развития у человека окончательно формируется его самость, его внутреннее Я, его сущность, его ядро, которое во взрослой жизни не будет претерпевать серьезных изменений. Но «ставовящаяся» (в терминологии Гегеля) самость подростка все же пока еще не является «ставшей», а это, в свою очередь, означает, что у окружающих, и в первую очередь у педагогов и семьи, есть еще время и возможности, хотя и не очень много и не очень большие, поскольку мы имеем дело не с ребенком, а уже с подростком, так или иначе вмешаться в становление его внутреннего Я и, если надо, скорректировать и его и прохождение подростком данного этапа социализации.

В истории философии красной нитью проходит идея о том, что люди не выбирают то время, когда им жить, а попав в определенную социальную обстановку, они должны так или иначе приспосабливаться к ней. Человек может прийти в этот мир в эпоху социального подъема и великих преобразований, а может жить в эпоху застоя и деградации; на его век может прийтись война, да и не одна, а может и мирное время. При этом коль скоро мы имеем дело с подростками, то следует особо обратить внимание на то, что для них условия их формирования и социализации, то есть так называемый социальный фон, играют очень большую роль и оказывают серьезное влияние на них.

На долю поколений российских подростков, вступавших в жизнь после распада СССР, пришлась кардинальная смена социальных установок и ценностной среды в России. Причем своеобразие ситуации постсоветской России состояло в том, что эта смена болезненно воспринималась практически всем обществом, на время фактически потерявшим ориентиры и вынужденным приспосабливаться к изменившимся условиям. Более того, поскольку смена условий представляла собой процесс, растянутый во времени, который не ясно было, куда и к чему приведет, то многие люди оказались не только дезориентированными, но и растерянными, не понимающими, как следует поступать в той или иной ситуации, и как надо относится к тем или иным событиям. Ведь когда не просто черное и белое меняются местами, а происходит смешение всех уровней и координат с добавлением множества новых, а также реанимацией давно канувших в лету цветов и оттенков, ориентироваться в жизни, если не невозможно, то крайне затруднительно. Совсем как у Сергея Есенина в «Письме к женщине»:

«Когда кипит морская гладь,

Корабль в плачевном состоянье...

Ну кто ж из нас на палубе большой

Не падал, не блевал и не ругался?

Их мало, с опытной душой,

Кто крепким в качке оставался» ^[11].

В такой ситуации оказались взрослые в перманентно реформирующейся постсоветской России. Те самые взрослые, у которых и социальные установки были давно выработаны, и личности сформированы. Но что тогда говорить о подростках, у которых этот процесс еще не был завершен? При несформированных личностных социальных установках и не выработанной собственной иерархии ценностей они оказались в совершенно новой для них ситуации, сопровождавшейся растерянностью взрослых, которые, сами потеряв жизненные ориентиры, вряд ли многим могли помочь подросткам разобраться в происходящем вокруг них и в них самих. Причем в число взрослых входили как их родители, не говоря уже о бабушках и дедушках, так и их учителя, а также те взрослые, с которыми по тем или иным причинам им так или иначе случалось пересекаться и контактировать. Поэтому процесс завершения формирования личности подростков, этого серьезнейшего этапа социализации, во многом оказался отданным им на откуп в том смысле, что доверие к советам и примерам поведения взрослых было подорвано реальными социальными катаклизмами, а то, что исходило от взрослых, подвергались подростками тщательному анализу и пересмотру как не оправдавшее доверия.

Однако только что описанная ситуация была характерна для России лишь 90-х годов ХХ столетия. Бурное десятилетие вместе с веком, принесшим России череду революций и две мировые войны, ушло в историю, а большая часть взрослых определилась со своими жизненными ориентирами и ценностными установками, фактически подстроилась под создавшуюся в стране социальную ситуацию, что создало для подростков в определенном смысле более благоприятные условия формирования их внутреннего Я, чем ранее.

Безусловно, подростки, как и все остальные люди, живут в обществе, свободными от которого они быть просто не могут. А потому формирование их личностей в процессе социализации идет под влиянием многих социальных факторов, в числе которых на первом месте чаще всего стоит семья, в которой воспитывается подросток, а затем следуют учителя из той школы, или школ, где учится подросток, его друзья, различные общественные организации (если таковые имеются) и, безусловно, средства массовой информации, на которых следует остановиться особо. Но прежде несколько слов об общественных организациях.

В советское время для детей в школах были созданы и активно работали три общественные организации, которые были организованы по возрастному принципу, и которые последовательно друг другу передавали миссию заботы сначала о ребенке, затем подростке и в конце концов – молодом человеке. Речь идет об октябрятской организации, пионерской организации и комсомоле. Безусловно, очень многое в этих организациях зависело от тех взрослых, которые в них работали и занимались с детьми, затем подростками и молодыми людьми. Безусловно, к моменту распада Советского Союза и в руководстве этих организаций, и на местах многое в них превратилось в формальность, но как бы то ни было в целом эти организации очень много делали для воспитания своих подопечных, для формирования вокруг них здоровой ценностной среды, для их социализации и выработки ими достойных социальных установок. К сожалению, после распада СССР эти организации фактически прекратили свое существование; во всяком случае они больше не работают ни в школах, ни в учреждениях профессионального образования (колледжах), ни в вузах. Эти общественные организации ушли, а их место никто не занял, предоставив детей-подростков-молодежь самим себе. Попытка же организации скаутского движения подростков широкого распространения в России не получила. И вопреки пословице, свято место фактически осталось пустым. Вернее, общественные организации для подрастающего поколения заменили средства массовой информации, и в первую очередь интернет, являющийся серьезной ценностной средой для подростков, мощным социализирующим фактором, во многом формирующим их социальные установки.

Интернет стал проникать в жизнь российских подростков еще в 90-х годах ХХ столетия, но тогда он не оказывал особого влияния на них, постольку в силу целого ряда причин был доступен очень немногим. Среди таких причин можно назвать и банальное массовое отсутствие дома компьютеров у россиян из-за их высокой цены и технического несовершенства, а также тот факт, что еще не были изобретены к тому времени смартфоны с возможностью пребывать в интернете и выходить в него хоть круглосуточно. Настоящий же интернет-бум в России начался примерно с середины первого десятилетия XXI столетия, когда не только появились и ноутбуки, и планшеты, и смартфоны, но они стали доступными для массового покупателя, благодаря чему и получили столь широкое распространение, особенно среди подростков и молодых людей. В результате гениальное техническое изобретение, предназначенное для того, чтобы облегчить жизнь человека, незаметно для всех превратилось в средство манипуляции им. А когда появились социальные сети, в которые очень часто человек бежал от собственного одиночества, имитируя дружбу или просто контакты со многими людьми, возникла возможность навязывать человеку те представления, ценности и социальные установки, которые в обычной ситуации были бы ему чуждыми. И это в первую очередь относилось к подросткам, поскольку формирование их личностей завершалось именно под воздействием разноголосицы из интернета, игравшей серьезную роль в процессе их социализации.

Проблема «сидения» подростка в интернете состоит в том, что в силу еще не окончательно сформировавшегося, неокрепшего собственного Я, отсутствия житейского опыта, а порой и отсутствия должного образования, подросток пока еще далеко не всегда может и способен отличать действительные ценности, цели, установки от мнимых, навязываемых (или, если хотите, предлагаемых) ему. Ведь, общаясь «в живую», подросток знает того, с кем он общается. По крайней мере он видит и собеседника, и его реакции на сказанное ему или сделанное кем-то, то есть на происходящее. В интернете же все в большой степени анонимно. Даже если у собеседника указано имя, это не является гарантией того, что собеседника, действительно, зовут именно так, а не иначе, и что он также является подростком. И хорошо, если анонимный собеседник подростка не имеет никакого злого умысла, а хочет просто пообщаться. А если имеет? Ведь эпидемия суицидов подростков, прокатившаяся в настоящее время по нашей стране, не является результатом невинной болтовни молодых людей о кино, книгах, отдыхе, природе и т.п., а в ней явно прослеживается манипуляция неокрепшим сознанием молодых людей. Кто стоит за этой манипуляцией? Какие цели преследуются? Огромное количество взрослых сбилось с ног в поисках этих «доброжелателей» из интернета, которых молодые люди самостоятельно «опознать» не в силах. Но даже если подростки после такого общения в интернете не переступят грань, отделяющую жизнь от смерти, подобное общение оставит серьезный след в их сознании и скорректирует их социализацию.

Опасность интернета для подростка состоит еще и в том, что туда выложен огромный массив всевозможной информации, разобраться в котором порой бывает сложно не только подросткам, но и взрослым людям. За советом же подросток чаще всего в силу возрастных особенностей обращается к таким же подросткам, как и он сам. А те, находясь в точно такой же ситуации, как и спрашивающий, вряд ли они будут способны принять верное решение или сделать правильный выбор в сложной для них ситуации.

Однако средства массовой информации, влияющие на социализацию подростка, не ограничиваются только интернетом, а включают в себя и телевидение, и радиовещание, и прессу. И тут подросток также, впрочем, как и в случае с интернетом, сам выбирает, что ему смотреть, что слушать и что читать. Не стоит наивно полагать, что основная масса современных подростков России останавливает свой выбор на телевизионном канале «Культура» или на каких-либо научно-познавательных передачах. Если подростки и проводят время у телевизора, то их выбор просчитать, как правило, просто: это либо американские художественные фильмы, где много «экшена»; либо бесконечные детективы, которыми наводнен экран российского телевидения, где кровь течет рекой, а преступники представлены авторами фильмов так, что невольно начинаешь симпатизировать именно им, а не «доблестным» героям правоохранительных органов, призванным бороться со злом, но погрязшим во всевозможных пороках; либо всевозможные молодежные передачи и сериалы, созданные по принципу «что может понравиться подростку», поскольку иначе они смотреть их просто не будут (ведь телевизионные каналы имеют перед собой задачу, прежде всего, привлечения внимания зрителя) и т.п. А отсюда вопрос: пример каких социальных установок в результате получает подросток, не говоря уже о той ценностной среде, в которой пребывает он, сидя перед голубым экраном телевизора? И насколько позитивна подобная социализирующая функция для формирующегося сознания подростка?

Не лучше дела обстоят как с радиовещанием, так и с печатными изданиями. Если подростки и слушают радио, то выбирают там лишь каналы, по которым транслируется музыка, отвечающая их вкусам. Но вкусы-то должны быть сформированы. А если этот процесс формирования берут на себя лишь радиостанции, вещающие шансон, да попсу, то они и сформируют любителей лишь шансона и попсы. Печатные же издания для подростков создаются взрослыми, которые, как и в случае с телевидением, думают преимущественно о продажах, а потому идут либо по линии скандальной информации по большей части сфабрикованной, либо по линии «чего изволите» («любой ваш каприз за ваши деньги»). И здесь невольно вспоминаются слова А. Тарасова, правда, сказанные еще в конце 90-х годов ХХ столетия, но актуальные и сегодня о журналах, которые издаются в России для подростковой аудитории: «Судя по их содержанию, вся молодежь – это скопище сексуально озабоченных имбецилов». И тут же: «Между прочим, журналы издают не подростки сами для себя, а «взрослые дяди» – специалисты своего дела» ^[34]. Созвучно Тарасову и высказывание А. Бильжо: «Когда мне говорят: «Вы сделайте что-нибудь молодежное», то мне как-то с этими людьми и говорить дальше не о чем… Нет более размытого понятия, чем «молодежь» (а в нашем случае – «подростки» – прим. С.Л.), ни по языку, ни по молодежной моде, ни по музыке. Есть группы, которые ни в чем не соприкасаются. Молодежь ведь можно делить и на тех, кто умеет читать, и на тех, кто читать не умеет. Последние – аудитория «молодежных каналов»?». ^[7]. Тут же вместо «каналов» можно поставить «журналов».

Повторюсь, что и телевизионные передачи, и каналы, и печатные издания, ориентированные на подростковую аудиторию, создаются совсем не подростками, а взрослыми людьми для подростков. При этом они рассчитаны на максимальный охват аудитории и поэтому, поскольку высокообразованных и всесторонне развитых подростков не так уж много, адресованы подросткам, находящимся на среднем и ниже среднего уровнях развития. И здесь стоит еще раз обратиться к высказываниям Тарасова, который вспоминает о случае, произошедшим с ним. Он пишет: «Мои коллеги по Центру новой социологии выполняли заказ одного… журнала – выясняли, насколько постоянные читатели удовлетворены журналом. Обратите внимание: ПОСТОЯННЫЕ читатели. Мои коллеги предложили (за те же деньги) расширить круг обследуемых: узнать, как относятся к журналу потенциальные читатели вообще (подростки 10 – 15 лет). «Зачем?» – удивились в редакции. – Мы и так знаем, что умным нужно что-то поумнее. Но это не наше дело. Зачем нам эта головная боль?». Между тем, «умные», которым надо «что-то поумнее», это «что-то поумнее» в ориентированной на их возраст прессе найти не могут: они либо должны отказаться от ума, либо без подготовки обратиться к научным монографиям, которые им заведомо «не по зубам».» ^[33].

Итак, рассмотрение ситуации, в которой оказались подростки в современной России фактически приводит нас к банальному выводу: если мы хотим в лице сегодняшних подростков, которые в совсем недалеком будущем займут ключевые места в управлении страной, получить единомышленников с общими с нашими социальными установками, то нельзя пускать их существование и формирование, а, следовательно, и социализацию на самотек. Ими необходимо заниматься. Банально, но факт. Причем эти занятия не должны носить характер той или иной акции. Если мы хотим получить желаемый нами результат, то эти занятия должны иметь постоянную основу. Чтобы не получилось, как в стихотворении Любови Захарченко, сетовавшей на то, что выросла «черная смородина, где сажали красную». ^[12]

Подростки в современной России, впрочем, как и подростки в любой другой стране мира, оказываются в сложной ситуации выбора под воздействием множества социальных факторов, и в этом заключаются основные особенности их социализации. Причем ценностная среда подростков очень разнообразна в зависимости от того, в какое социальное окружение подросток попадает. Более того, философы-постмодернисты, очень точно описавшие современную социальную ситуацию постмодерна, не только отразили в своих концепциях равнозначность, равноценность всего в обществе, но и способствовали восприятию у современников и их последователей этой равноценности и равнозначности, что также серьезно затрудняет социализацию современных подростков, нивелируя для них иерархию ценностей и ставя знак равенства перед любыми социальными установками.

Однако учитывая все обозначенные выше моменты и особенности социализации современных российских подростков, все же следует сделать вывод о том, что если окружающие подростка взрослые хотят видеть в нем своего единомышленника, то они не должны пускать процесс его формирования и социализации на самотек. Только в том случае, если благожелательно настроенные по отношению к подростку взрослые люди будут тактично помогать ему проходить завершающую фазу формирования его личности, его внутреннего Я, и будут отслеживать, а, где надо, и корректировать его процесс социализации, подросток справится с выбором адекватных социальных установок. И тогда взрослым не придется говорить об очередном потерянном поколении. И тогда изменения, происходящие в обществе, хотя бы с точки зрения предсказуемости действий людей, возможно будет прогнозировать.