World Trade Organization and Russian Agroindustrial Complex (review of opinions on the issues of modern Russian agriculture)

1. Постановка проблемы. История российского села в XIX—XXI вв.

Разрушение старого уклада и настойчивое внедрение в аграрные отношения нового, зачастую ему чуждого, гетерогенного стали в последние два века обычной практикой реформаторов российского села, под какими бы политическими знаменами они не выступали. В XIX в. это были Великие реформы, начатые «царем-освободителем» Александром II после 1961 г., в XX в. – преобразования, проводимые премьером П. А.Столыпиным, внедрение отрубов и хуторских хозяйств, ставка на крепкого хозяина, разрушение традиционной общины, а в итоге — разрушение деревенского «лада», развитие капиталистических отношений на селе, расслоение крестьян, появление сельских кулаков и пролетариев — основных участников классовой борьбы в деревне в 1930-е гг. ^{[1, с. 9-14]} (ср. ^{[2, c.123-138]}). Уже при Советской власти имела место насильственная коллективизация деревенских единоличных хозяйств, ликвидация крепкого собственника, рожденного столыпинской реформой, «как класса». Добавим здесь замену продразверстки продовольственным налогом, взимаемым с крестьян, во время НЭПа, звучавший в те годы с высоких партийных трибун лозунг: «Обогащайтесь». Собственно и экономические, равно как и политические преобразования 90-х гг. XX века происходили на фоне высокопарных рассуждений о возвращении в село «крепкого собственника», уничтоженного де семидесятилетием Советской власти. Под аккомпанемент этих звучных лозунгов в период политических реформ в нашей стране была проведена массовая приватизация земельного фонда, завершено было превращение коллективных хозяйств в агропромышленные холдинги и акционерные общества, а параллельно с этим происходило сокращение сельскохозяйственного производства. Сегодня на основе лозунгов, подобных тем, которые звучали в 1990-е гг., составляются политические программы правых и центристских партий (см. ниже).

Но вернемся к началу настоящего обзора. Интерес властей и общественных деятелей разных политических направлений к проблемам Агропрома кажется нам весьма показательным. Ведь российская деревня — основа и средокрестье русской жизни — в прошлом столетии не один раз становилась объектом глубоких, а подчас и необратимых по своим последствиям социально-экономических преобразований. С немалыми жертвами и великой кровью вовлекался традиционный деревенский космос, т.е. российское село, в орбиту индустриальной цивилизации. Вместе с тем, все возрастающая интеграция национальных экономик, превращение мира в глобальную взаимозависимую и управляемую систему, ставит на повестку дня новые задачи. В условиях глобализации сокращаются издержки производства, распространяются технологии и товары. Само мировое хозяйство становится сложным и запутанным клубком противоречий. И в контексте обсуждения сельскохозяйственной проблемы на мировом уровне возникает вопрос: а есть ли будущее у российского села в постиндустриальный век? Как раз в целях решения задач возрождения российского сельскохозяйственного производства понадобилось присоединение Российской Федерации к ВТО (Всемирной Торговой организации). Положительные и отрицательные последствия этого вступления продолжают анализировать экономисты ^{[3, с.66-75] [4, с. 8-21] [5, с.2]}. Это событие (столь желанное и для аналитиков, выражающих официальную точку зрения, и для экономического блока правительства) произошло 22 августа 2013 года. По подсчетам журналистов, после восемнадцатилетних переговоров РФ оказалась сто пятьдесят шестым членом данной мировой структуры. Незадолго до РФ в ВТО вступило островное государство Самоа, а несколькими днями позже — Вануату, затерянное среди коралловых атоллов в южной части Тихого океана (это бывшие Новые Гебриды — колония, управлявшаяся одновременно Британией и Францией). О вступлении России в ВТО было торжественно заявлено на конференции данной организации в Женеве. РФ на мероприятии вступления представляли Э.С.Набиуллина и И.И.Шувалов ^{[6, с.1]}. В Президентском Указе «Об утверждении доктрины продовольственной безопасности Российской Федерации» от 30 января 2010 г. подчеркивается, напр., что «Вступление во Всемирную торговую организацию на условиях, отвечающих национальным интересам Российской Федерации, также будет содействовать укреплению продовольственной безопасности страны» ^{[7, с.4]}. Как же соотносятся эти прогнозы с реальностью?

Как показали события последних трех лет, вступление страны в ВТО не оправдало возлагавшиеся на него ожидания: ослабленная российская экономика с ее сырьевой ориентацией оказалась (по крайней мере по отдельным параметрам) недостаточно готова к таким потрясениям, как экономические санкции, торговая и банковская война, экономическая и политическая изоляция. Изменения последних лет по существу «обнулили» положительные стороны от пребывания страны во Всемирной торговой организации. От санкций, как мы видим, не спасает принадлежность к глобальной экономической структуре. История с санкциями отрезвила многих действующих экономистов и политиков, потому тон их публикаций с течением времени изменился (см. ниже).

Сегодня представители экспертного сообщества делают в целом неутешительные прогнозы и убеждены, что участие нашей страны в ВТО ослабляет национальную безопасность России. Да и политики преимущественно оппозиционного лагеря высказывают мысль о «гибельности» предпринятого шага (т.е. вступления в ВТО) для сельхозпроизводителей. Незадолго до вступления в международную организацию ведущие экономисты предсказывали потери от этого решения в 1,5 трл. руб. Между тем, нынешний министр финансов А. Г. Силуанов в момент вхождения в ВТО предусматривал возможность выделения лишь 45 млрд. рублей на поддержание тех отраслей, к-рые в наибольшей степени испытывали по прогнозам Минфина в то время негативные последствия от вступления. Министр прямо указывал, что на большее не достает как ресурсов, так и средств ^{[5, с.2]}. Слова министра вызвали негативную реакцию со стороны сообщества сельских производителей. То есть, это объективная, не ангажированная политически оценка, исходящая именно от тех людей, которые на себе должны были испытать последствия принятых решений.

2. Методы анализа. ВТО: прогнозы и опасения

В настоящей статье авторы дают первичное обобщение тех выводов, которые были сделаны отечественными политиками и предпринимателями по поводу экономических последствий вступления России в ВТО. Отсюда методы, применяемые в рамках настоящей работы, ‑ сравнительный анализ сообщений СМИ, индуктивное обобщение фактов, использование исторических аналогий, общенаучный метод анализа и синтеза. При этом в начале статьи автор касается положения сельского хозяйства в целом, а потом приводит оценки самой идеи вступления России в ВТО. Автор принимает во внимание выступления известных политиков в СМИ, что придает, ввиду имманентности исследования предмету, определенную «публицистичность» предпринятому в статье анализу. Приняты во внимание программы современных политических партий по аграрному вопросу.

Разброс оценок не очень велик. Так, Конст. Бабкин - Президент «Росагромаша» - три года назад подсчитал, что «из-за участия в ВТО аграрии уже лишились 1,7 трил. руб. Сегодня сумма финансовых потерь представляется большей. Объем промышленного производства понизился на 13 % - а, напр., сельхозмашиностроение сократилось даже на 20 %. Исчезли крупные аграрные предприятия, и мощная техника для сельскохозяйственных работ оказалась не востребована. Приведенные выше цифры означают, что аграрии не желают, а в ряде случаев и не могут инвестировать денежные средства в обновление техники. Ясно также и то, что на таком уровне технического оснащения нормальное функционирование агропромышленного сектора оказывается под угрозой. Специалисты убеждены, что вступление в ВТО лишь усугубило проблемы, с к-рыми столкнулось село в период реформ 90-х гг. XX в. Во многих регионах почти ничего не изменилось со времен 1990-х гг. Последствия предпринятых тогда реформ ясны всякому непредубежденному наблюдателю. Вот свидетельство одного из них, опубликованное в СМИ: «За 20 лет… [в Курганской обл.] от стада крупного рогатого скота осталось менее одной пятой части, других его видов — около четверти» ^{[8, с.28]}. И на общероссийском уровне картина оказывается не менее удручающая: как объясняет депутат Гос. Думы, представитель фракции КПРФ В. И. Кашин, известный российский почвовед, доктор сельскохозяйственных наук, «деградирует 85 % российской пахотной земли. В нек-рых регионах заболачиванию, засолению, водной и ветровой эрозии подвергаются 50 % площадей. Знаменитые российские черноземы теряют плодородие. Причем 95% удобрений выпускаются на экспорт. За рубежом их выгоднее продать. При этом российская пашня зябнет без прокормки» ^{[9, с.2]}.

***

Экономические преобразования 1990-х годов фактически ввергли российское село в период длительного кризиса. Достаточно тревожными в данной связи были оценки делегатов областного крестьянского схода лета 1994 г., проходившего в Вологде. «Мы оказались брошены на произвол судьбы, ‑ сетуют участники съезда в принятой ими резолюции, ‑ село просто разваливается» (ср. ^{[10, с.467]}). Это не простая констатация. Она вполне соответствует тому, что утверждают люди «с мест». При этом авторы, пишущие в СМИ, склонны к широким обобщениям. Лишение государственной поддержки сельского хозяйства привело не только к фактическому вымиранию деревни, но и к угрозе продовольственной безопасности нашей страны. 30 % сельхозугодий оказалось выведено из сельхозоборота ^{[11, с.2]}. Сейчас они превращаются в пустоши и болота, становясь плохо контролируемой угрозой при неблагоприятных климатических условиях, как, напр., летом 2010 г. Связи между тружениками села и производителями сельхозтехники были разорваны. Для сравнения, в 1990 г. на территории РСФСР было выпущено 214 тыс. тракторов, в 2010 г. – всего 7,6 тыс. В последние годы в общем объеме проданных российским крестьянам тракторов доля импорта составляет 75 – 80 % ^{[12, c.2]}. Под угрозой технологическая безопасность села. Одновременно продолжается сокращение численности сельских жителей: к 2011 г. она составила 37,5 млн. чел., сократившись на 100 тыс. только за предшествующий 2010 год ^{[13, с.8]}. По подсчетам демографов, доля городского населения в РФ составила 76% в первое десятилетие XXI в. Жители, таким образом, покидают деревню, оседают в городах.

3. Экономическое положение российского села. Предыстория вступления в ВТО

В силу ряда исторических обстоятельств (о которых мы сказали выше) современное российское село стало местом социального и экономического неблагополучия. Вместе с тем, объяснять современные промахи в области сельского хозяйства дурной исторической наследственностью по меньшей мере некорректно. И тем не менее, представители предпринимательского сообщества делают довольно тревожные прогнозы. Оценка ими действий Правительства в значительной мере негативная. Напр., крестьянин-фермер, «по совместительству» глава Софиевского сельского совета Пономаревского района Оренбургской области И. И.Жабин отмечает, что в своей сельскохозяйственной политике правительство руководствуется, по меньшей мере, сомнительными принципами. «Ждем экономического чуда без человека, ‑ говорит сельский предприниматель, ‑ но чуда не случится, если у крестьянина не будет средств. Единственные свободные средства на селе — это нищенские (если не сказать больше) пенсии пожилых колхозников. Село забыто Богом, точнее — властью. Ждем из года в год улучшения жизни крестьян, а она все ухудшается. Села постепенно вымирают» ^{[9, с.2]}.

Раз речь зашла о деньгах, остановимся на них. Критики ВТО подчеркивают, что «протокол о вступлении в нее является денежным договором, поскольку регулирует финансовые потоки. Что касается денег, то заставить поступиться хоть одним самым малым процентом прибылей может только прямая угроза (напр., для обуздания чересчур ретивых предпринимателей внутри страны вводится система огромных штрафов, к-рые могут привести к полному банкротству, что может быть приравнено физическому устранению)» ^{[10, с.1]}.

Продолжающийся рост цен на дизельное топливо, на бензин делает сельское хозяйство не вполне рентабельным. Противоречия между аграриями и поставщиками горючего обострились в период кризиса. В явном противоречии находятся выводы экспертов и практические шаги политиков, действующих в экономическом блоке. Рост цен отрицательно сказывается на посевных работах. «Все помнят, ‑ продолжил перечисление проблем АПК фермер из Оренбургской области, ‑ как перед выборами нынешний Глава государства объявил об очередной ежегодной благотворительности, о льготных ценах на горючее для полевых работ… Правда, он не объявил, что по сравнению с предыдущим годом и льготная цена резко возрастет… Но даже и этого обещанного Президентом льготного горючего не находится <…> в разгар посевной кампании» ^{[14, c.12]}. Таким образом, отпускная цена горючего отстает от инфляции, но и это не удовлетворяет сельхозпроизводителей.

Демографические, транспортные, социальные, экономические, ресурсные и экологические проблемы российского села в последние полтора столетия передаются по наследству от одного поколения к другому. В своих сравнительно-исторических обзорах эксперты делают вывод, что «сельское хозяйство откатилось в своем развитии на 100 лет назад как по объему производства, так и по качеству жизни сельского населения»^{[15, с.10]}. Сказанное подтверждают добросовестные наблюдатели, не относящиеся к числу специалистов. Территориальный разброс их наблюдений довольно велик. Это и Оренбург, и Пермь, и Тверская область, и села Подмосковья, и Дальний Восток, и Курганская область, и вся необъятная Сибирь. Корреспонденты с мест не скрывают иронии. «Вчера совершил путешествие по родной Тверской области, ‑ делится своими впечатлениями автор популярного массового издания, ‑ Проехал около 150 километров. Наблюдал из окна автомобиля тучные стада крупного рогатого скота — одно (ок. тридцати голов), распаханных полей — одно (размером площади 0,4 га), много скошенной, затюкованной и брошенной травы и … бесконечные, заросшие березой поля, когда-то бывшие пашней» ^{[11, с.1]}.

4. Социально-экологические и природоохранные проблемы российского села

Вопросы динамики русского села тесно связаны с социально-экологическими проблемами, самой жизнью поставленными на повестку дня перед российским обществом. Дело в том, что путь экстенсивного развития сельского хозяйства исчерпан. А интенсификация требует удобрений, применение которых приводит к накоплению загрязнителей в почве и водах. От фосфорных повышается уровень фосфатов в почве, азотные удобрения увеличивают количество нитратов и нитритов. Применение удобрений, содержащих отстойный ил, приводит к увеличению в литосфере тяжелых металлов (Mn, Cu, Pb и др.) ^{[16, c. 182-183]}. Последние как раз накапливаются на дне водоемов. Мы уже не говорим о проблеме ГМО, которую неоднократно поднимают СМИ. Пора говорить о серьезной угрозе экологии человека — его аутэкологии.

К перечисленным выше проблемам можно добавить и природоохранные: в мировом масштабе в результате вырубки лесов сокращается площадь сельвы, таежных и широколиственных лесов, наступают пустыни и полупустыни, из-за обработки угодий по устаревшим технологиям увеличивается выброс CO и CO2. Распашка обширных степных площадей стала причиной пылевых бурь и гибели миллионов гектаров плодородных земель. Избыточное орошение в условиях жаркого климата приводит к засолению почв и т.п. Теперь на долю сельского хозяйства в выбросах этих загрязнителей приходится до 31 % глобальных выбросов углекислого газа, в связи с чем, согласно докладу ООН, сельское хозяйство включается в список десяти ведущих отраслей для инвестиций с целью перехода к так называемой «зеленой экономике» ^{[17, c.35]}. Развитое животноводство обвиняется экологами в накоплении метана (CH4) в приземных слоях атмосферы.

Невероятно велик разброс мнений по поводу будущего «сельской цивилизации». Депутат Гос Думы, член фракции КПРФ А. Е. Локоть настроен пессимистично. Политик выражает уверенность, что «российская деревня уже прошла “точку невозврата”. Отдельными подачками, минимальной помощью, сегодня ее невозможно восстановить. Необходима комплексная программа, сравнимая с освоением целинных и залежных земель… Нужно дать надежду российскому селу. Не будет хлеба – не будет страны, мы потеряем наш народ» ^{[18, с.1]}. О том, что принципы программы по возрождению российского села сформулированы представителями отдельных политических партий, мы скажем ниже.

***

Итак, мы видим, насколько серьезным представляется положение российского Агропрома современным политикам и экономистам. Однако представители экспертного сообщества и во вступлении в ВТО усматривают серьезную опасность.

К. А. Бабкин, вывод которого нами уже приводился, подчеркивает, что потери от вхождения РФ в ВТО в настоящее время несут даже «сырьевые компании … — проблемы возникли у производителей удобрения и металлов. Российский рынок просел, а на внешних рынках они [производители — И.П.] ничего не получили». Мне не известен ни один пример, говорит эксперт, «чтобы наши товары получили преимущества при экспорте. Взять сельскохозяйственное машиностроение — это очень высокотехнологичное производство, мы поставляем продукцию в двадцать шесть государств мира. Однако после вступления в ВТО ни одна возможность на внешних рынках для нас не приоткрылась, ни один барьер не был снят. Пострадали и сами аграрии. Простой пример: по тем условиям, которые Россия подписала при вступлении в ВТО, государство может поддерживать своих сельхозпроизводителей в меньших объемах, чем выделяет Швейцария. А размеры сельхозугодий там в триста раз меньше, чем в современной РФ» ^{[8, с.1]}.

Разумеется, не могли остаться в стороне ведущие российские политики. Умеренную и объективную позицию по интересующим нас вопросам занимал ныне покойный академик Е. А. Примаков. В частности, он считал, что «вступление в ВТО для России неизбежно… Она не может устанавливать правила игры на мировых рынках». Вместе с тем, «неправильно, когда больше половины всех потребляемых населением продуктов приходит из-за рубежа» ^{[19, с.3]}. С Примаковым в своих основных оценках и рекомендациях совпадает и другой автор, пишущий на темы села, — публицист и экономист Э. Крылатых. «Вступать в данную организацию было нужно, но делать это не любой ценой» ^{[20, с.16]}, ‑ такой вывод ученого. Точку зрения Примакова и Крылатых можно определить как взвешенную.

А между тем, вместо серьезного и всестороннего анализа правительственными чиновниками даются не вполне достоверные и далекие от реального положения вещей отчеты. Едва ли не основным вопросом, связанным с вступлением в ВТО, с точки зрения критиков этого решения, стала его непродуманность, плохая подготовка, отсутствие надлежащей методики прогнозирования, интеллектуальная и политическая беспомощность тех, кто предлагает, и тех, кто оформляет законодательно подобного рода решения. Все это проявилось и в отношении российского АПК. Действия, не отвечающие интересам граждан РФ, решения, идущие вразрез с народной волей, в основе которых лежит не на трезвый расчет, а на ненадежное интуитивное знание, аргументация, использующая пропагандистские доводы — все это входит в число тех упреков, которые предъявляются оппонентами власти. Вопрос о ВТО активизирует довольно консервативные архетипы народного сознания. В таких условиях позитивную взвешенную оценку ожидать трудно. «Ни власть, ни народ не понимают, что есть ВТО, ‑ записал со слов оренбургских фермеров журналист одной из центральных газет, ‑ Действуем как первый и последний Президент СССР, с объявленной им “перестройкой”. А между тем давно пора понять, что без государственной защиты и поддержки наше сельское хозяйство так и не станет рентабельным» ^{[14, c.12]}.

Что же требуется взамен широкому вовлечению русского села в систему международных экономических отношений на невыгодных для АПК условиях?

В виде альтернативы ВТО предлагается «реиндустриализация страны, восстановление единого народнохозяйственного комплекса, формирование емкого внутреннего рынка, осторожное и последовательное восстановление связей страны с ближним зарубежьем» ^{[6, с.1]}. Отметим, что в современных условиях реиндустриализация должна проходить не за счет села, как это имело место в 1930-е гг., а в целях его оздоровления. Последнее возможно только при организации эффективной защиты национальной экономики от хищных устремлений развитых государств, от международной бюрократии, которая возглавляет ВТО. Среди защитных мер называют: «введение ограничений на бесконтрольное трансграничное перемещение капитала, восстановление государственного валютного регулирования и валютного контроля, организации внешней торговли через крупные государственные компании (частичное восстановление государственной монополии внешней торговли, в первую очередь на стратегически важные товары), пересмотр незаконно понижавшихся в последние годы импортных пошлин» ^{[6, c.1]}. Требуется построить независимую кредитную систему с центральным банком, обслуживающую интересы российского производителя, труженика села. Без таких мер затруднен будет подъем промышленного и сельскохозяйственного производства.

Для нормального развития АПК требуется значительная государственная поддержка, на уровне шестиста млрд. рублей в год ^{[21, с.17]}. В настоящее же время на субсидии агропромышленному комплексу из бюджета нашей страны выделяется не более одного процента; для сравнения в США субсидии в эту сферу достигают 24 %, а в соседней Белоруссии – 21 %. И другие соседи РФ активно субсидируют свое сельское хозяйство.

Исследователи отмечают, что именно реальные инвестиции, которые будут направлены на технологическое переоснащение сельхозпроизводства, смогут обеспечить продовольственную безопасность страны ^{[22, c.551]}. К новым принципам реализации современной аграрной политики относятся «компетентность, реализуемость, исполнимость, контроль исполнения, регулятивность» ^{[23, с.630—631]}.

Как выглядят оценки вхождения Российской Федерации в ВТО на фоне глобальных процессов в экономике?

5. Российское сельское хозяйство: что дальше?

Отдельные авторы убеждены, что лишь государственная поддержка способна переломить кризисную ситуацию в сельском хозяйстве, тем более что человечество живет «в эпоху убывания главных производительных сил, в эпоху сокращения национальных богатств большинства стран мира» ^{[24, с.72]}. Добиться решения задачи продовольственного обеспечения нельзя без совместных усилий всех заинтересованных сил во всех странах мира. Ведь в середине XXI в. современная цивилизация может столкнуться с угрозой нехватки продовольствия в мировом масштабе, а по самым худшим прогнозам возможны даже «продовольственные войны». В Доктрине продовольственной безопасности России в ближайшем будущем в структуре потребления на собственное производство должно приходиться 95 % зерна, 85 % мяса, 80 % сахара ^{[25, с.1]}. Учитывая складывающуюся политическую конъюнктуру, это должно быть достигнуто в ближайшие годы.

Развитие сельского хозяйства в России едва ли возможно без серьезных дотаций. В первую очередь, велика значимость климатических факторов (в Канаде сельскохозяйственная зона сосредоточена вдоль американской границы, т.е. также, как и у нас – т.е. вдоль южной границы), а так же отсутствие деятельностного неиждивенческого подхода со стороны тружеников села (в той же Канаде успех зерноводства, во многом, обусловлен привлечением мигрантов из Западной Украины и других земледельческих регионов Центральной Европы в конц. XIX – нач. XX вв., а в нашей стране сельхозпроизводители оказались выбиты в ходе череды крестьянских реформ, индустриализации и сопровождавшего ее процессов урбанизма).

Между тем, ресурсный потенциал для развития аграрного сектора у нашей страны все же имеется, и основная задача заключается в путях его реализации. Покажем это на примерах. В текущий период 23,4 % территории РФ составляют земли сельскохозяйственного назначения, демографические ресурсы сельских территорий составляют почти 30 % от общего числа населения.

«Концепция устойчивого развития сельских территорий Российской Федерации на период до 2020 года» Правительством РФ была утверждена 30 ноября 2010 г.. Воплощение в жизнь предначертаний этого документа, должно было способствовать стратегическим целям обеспечения продовольственной безопасности страны, повысить конкурентоспособность сельской экономики и благосостояния граждан. Основными приоритетными задачами в рамках этой концепции объявляются следующие:

1. Диверсификация сельскохозяйственного производства и расширение источников формирования доходов сельского населения, появление на селе новых отраслей хозяйства;

2. Стимулирование демографического роста и создание условий для переселения горожан в сельскую местность (об этом пишут и это одобряют как правые, так и левые политики);

3. Новые виды занятости на селе, помощь малому и среднему предпринимательству, совершенствование кадрового потенциала;

4. Нормализация жилищных условий деревенского населения; формирование современной инженерной, социальной и транспортной инфраструктуры на селе ^{[26, с.7]}.

Сегодня очевидно, что изложенные в данном документе решения все еще далеки от реализации. Вхождение в ВТО скорее увеличило число проблем, чем приблизило их решение. Ряд исследователей делают вывод, что, несмотря на позитивную динамику в отдельных районах, сельская экономика России продолжает находиться в стадии глубокой стагнации. Основной причиной этого называется неудовлетворительный предпринимательский климат, который лишает бизнес уверенности в будущем. Это, а так же высокие инвестиционные риски «гонят капитал и бизнес за рубежи нашей Родины, несмотря на неблагополучие в мировой экономике» ^{[27, c.206]}. Помимо правительства планы по реорганизации сельского хозяйства предлагаются представителями политических партий, находящихся в оппозиции к власти. К ним мы обратимся в следующем параграфе.

6. Программы политических партий по аграрному вопросу: извлечение

Итак, проблемы, которые стояли перед сельским хозяйством в начале XX века, сохранили некоторую актуальность сегодня, после вхождения страны в ВТО. Именно этот шаг современной российской власти заставляет нас обратиться к предыстории вопроса, проследить, в каком состоянии вошло российское сельское хозяйство в ВТО. В настоящее время вопрос «Как обустроить российское село?» обсуждается представителями различных партий и движений. Например, современные российские праволиберальные партии мифологизируют предреволюционную политику императорской России в отношении крестьянства. Лидеры мнений праволиберальной публики стремятся создать ложную, по меньшей мере, сильно идеализированную картину аграрного процветания в дореволюционной России. Так, в предвыборной брошюре ныне покойный Б. Е. Немцов писал: «К 1913 г. Россия стала крупнейшим производителем зерна, и <…> в нашей стране производилось зерна больше, чем в США, Аргентине и Канаде вместе взятых. Кроме того, страна продавала 16-20 миллионов тонн зерна за границу и кормила пол-Европы и полмира» ^{[28, c.2]}. Освещая события после Октября 1917 г. указанный автор не скупился на мрачные краски, создавая уже другой, на сей раз отрицательный миф: «Перовое, что сделали коммунисты, придя к власти в 1917 г. (забыт «Декрет о земле»! ‑ И.П.), ‑ стали уничтожать крестьянство… И немедленно (?!—И.П.) в 1921 г. начался голод, который унес жизни несколько миллионов людей, а после начала коллективизации в 1932—1933 гг. фактически были уничтожены основы российского государственного устройства, а именно — были уничтожены наиболее крепкие крестьяне» ^{[28, c.2]}. Читать подобные пассажи удивительно, поскольку эта «разрушенная государственность» совершила в те же 1930-е гг. скачок индустриализации и одержала победу над гитлеровской военной машиной. Какие же меры для спасения разрушенной государственности и аграрного сектора предлагают российские либералы сегодня, продолжая жить иллюзиями? Ведь по их убеждению и после 1991 года политика, направленная «против российского села», была продолжена, причем обвинены были в этом… находившиеся в 1990-е гг. в оппозиции коммунисты.

Против чего выступают современные правые? Против субсидий и поддержки сельского хозяйства государством, поскольку де государственные расходы в сельское хозяйство расходуются неэффективно. При этом формирование фермерского сектора, оказавшегося не достаточно развитым, происходило, по убеждению Немцова и его единомышленников, вопреки курсу посткоммунистических правительств.

Вместе с тем, показательно, что первым пунктом аграрной программы Немцова и его единомышленников выступают… те же государственные инвестиции в село (явное нарушение формально-логического закона противоречия!). Однако выплаты, которые будут осуществлены из государственного бюджета, по мысли правых политиков, должны быть направлены молодым специалистам, чтобы повысить их мотивацию работать на селе. Это нам представляется сильным пунктом либеральной программы. Суть предлагавшихся Б. Е. Немцовым мер состоит в том, что «государство должно оказать финансовую поддержку тем, кто, получив сельскохозяйственное, аграрное экономическое образование, отправляется на село и там работает, причем работает и в частном секторе, и для инфраструктуры сельского хозяйства» ^{[28, c.2]}. На эти цели либеральный экс-функционер предложил выделять до 5% годового сельскохозяйственного бюджета. Но гораздо более показателен второй тезис аграрной программы правых. Это вовлечение сельскохозяйственных земель в рыночный оборот, превращение ее в товар, а главное — продажа сельскохозяйственных земель иностранным гражданам. Одобрение вступления России в ВТО Немцовым — из той же обоймы аргументов, приводимых «прозападными» политиками. Они видят в этом решении российского руководства большой шаг в глобальный мир, ограничивающий суверенитет РФ. Чем меньше суверенитета у страны, тем больше страна соответствует политическому идеалу отечественных либеральных политиков.

Немцов в своей программе ссылается на опыт дореволюционной России» «В царской России казенных земель было всего 3 процента, а иностранный капитал составлял 25%, тем не менее никто не считал российскую империю колонией» ^{[28, c.2]}. Последнее общеотрицательное суждение нельзя признать справедливым. По крайней мере, мы можем сослаться в данной связи на авторитетное мнение наркома иностранных дел Чичерина. Последний положение российского императора он сравнивал с положением индийского раджи, фигура которого выступала только лишь ширмой реальной власти английских колонизаторов ^{[29, с.95]}. Поэтому с последним тезисом современного либерала можно серьезно поспорить: нарком лучше знал положение в императорской России, чем постсоветский экс-чиновник.

Коллега Немцова по лагерю внесистемной оппозиции экс-премьер М. М. Касьянов высказывал предположение, что нынешнее Правительство РФ, якобы искусственно затягивало вступление в ВТО, ввиду угрозы со стороны мировых структур тем коррупционным схемам, которые этим Правительством, якобы, созданы ^[30]. Для Касьянова, как и для Немцова, ВТО есть инструмент ограничения суверенитета страны, ограничения власти российского чиновничества, к которому оппозиционер до недавнего времени принадлежал сам. Однако вспомним, что еще в должности Председателя Правительства М.М. Касьянов тоже не продвинулся в вопросе о вхождении. Он не смог добиться прогресса и на встрече с представителями деловых кругов в Зальцбурге в феврале 2001 г. ^{[31, с.1]}. Поэтому более позднее заявление оппозиционного политика делалось в надежде на короткую память российских избирателей. На основании сказанного можно сделать вывод, что у либеральной части отечественной внесистемной оппозиции нет продуманного плана по спасению села и защиты отечественного производителя. Реальная экономическая политика, проводимая ее представителями в прошлом, не вписывалась в либеральные экономические доктрины (вспомним, что Б. Е. Немцов на посту вице-премьера (1997—1998) лоббировал интересы отечественного Автопрома, выступал с позиций протекционизма). Да и представители КПРФ, будучи включены в систему исполнительной власти, становятся более лояльными в отношении принимаемых решений, в том числе и по ВТО.

***

Партии, которые объявляют себя наследниками большевиков и представители которых клянутся в верности заветам Октября, тоже отмечают кризисные явления в сфере сельскохозяйственного производства. Однако связывают они это не с отсутствием реформ в сельском хозяйстве, а как раз с политикой нынешних посткоммунистических властей, с отказом от поддержки коллективных хозяйств — производителей основной сельскохозяйственной продукции. Именно широкое внедрение в сферу сельского хозяйства частнособственнических отношений, по убеждению представителей современной КПРФ, привело к «неизменному (т.е. происходящему в период реформ постоянно—И.П.) сокращению посевных площадей — на 27 % (с 63 до 46 млн. га) по зерновым и зернобобовым культурам, на 32 % (с 3 до 2 млн. га) по картофелю, более чем на 61 % (с 45 до 17 млн. га) по кормовым культурам» ^{[32, c.1]}. Все это, по убеждению «наследников Октября», стало неизбежным следствием экономического кризиса. А политика нынешних российских властей явилась причиной этого кризиса. Так, в работах уже упоминавшегося В. И. Кашина представлены данные по снижению валового сбора по основным сельскохозяйственным культурам на 2015—2016 гг. Под приводимую коммунистами статистику подводится обобщающий вывод, что снижение сбора сельскохозяйственных культур, сокращение площадей посевов, и многие другие индикаторы негативной динамики аграрного сектора «наглядно характеризуют ситуацию в целом. <…> Особое внимание на себя… обращает несостоятельность системы управления основными фондами агропромышленного комплекса, и, в первую очередь, ‑ земельными и почвенными ресурсами, состояние которых на сегодняшний день просто неприемлемое» ^{[32, c.1]}. Автор статьи также отмечает, что сохранившие свою жизнеспособность коллективные хозяйства встроились в систему российской частнособственнической экономики, продолжают развиваться в условиях современного кризиса.

Попробуем встать над схваткой современных наследников большевиков и правых либералов, отстаивающих интересы крупных собственников и олигархата. Ведь справедливо критикуя бывших руководителей колхозов и совхозов, ставших директорами ЗАО и оказавшихся в роли крупных землевладельцев-полуфеодалов, российские правые в качестве альтернативы предлагают претендентов-иностранцев или представителей криминального бизнеса, скупающих земельные ваучеры за бутылку водки и выводящие землю из сельскохозяйственного оборота. Одновременно мы можем признать некоторую правоту и за представителями правых партий. В отношение села необходимо выработать взвешенную позицию, избегающую крайностей правого и левого. Национализация земли, произведенная первым большевистским правительством, поставила ряд вопросов, которые сохраняли свою актуальность и на завершающем этапе существования СССР. Решительными мерами посредством своих судьбоносных декретов руководители Советской России вывели землю из денежного оборота. Она перестала быть предметом купли-продажи, потеряла рыночную стоимость. В этих условиях создалось ошибочное впечатление, что земля выступает в качестве дарового источника благ. С такой точкой зрения решительно не соглашались теоретики советского варианта хозрасчета, экологи и экономисты. Таковы научные доводы, которые приводились в 1980-е гг.: «Землю стали рассматривать как даровое благо природы, ‑ подчеркивают современные экологи, ‑ подобное речной воде или дачному воздуху. Однако эта заведомо ошибочная концепция чревата бесхозяйственным расточительством важнейших первоисточников народного богатства — расточительством общественных ресурсов прошлого и живого труда. А практика доказывает необходимость учета и оценки этих “даров” природы. Их следовало бы включить в себестоимость производства хозрасчетных предприятий в качестве рентных платежей государству» ^{[33, c. 101]}. Думаем, нынешним реформаторам села следует взять на вооружение эти слова.

7. Итоги

Подведем итог осуществленному нами обзору.

В настоящей статье авторы постарались показать, опираясь на выводы экспертного сообщества, что вхождение российского АПК в ВТО представляет собой лишь один из эпизодов великой русской трагедии конца XX – начала XXI вв., начавшейся крушением союзного государства и продолжившейся непродуманными реформами экономики, к-рые не столько создавали новый экономический уклад, сколько разрушали старый и увеличивали продовольственную зависимость страны от Запада.

Эта трагедия накладывалась на глубокие социально-политические, демографические, социокультурные и иные изменения, происходящие в силовом поле российской цивилизации. Прошедший XX в., как это было указано в начале статьи, был отмечен в истории России серьезными испытаниями в аграрной сфере ^{[34, с.57]}: реформы П. А. Столыпина, последовавший вслед за ними голод, сталинская коллективизация и снова голод, кризис конца 1980 – 1990 гг. ^{[35, с. 44] [36, с.12] [37, с.214]}. Все эти преобразования характеризовались радикализмом, а с другой, носили незавершенный характер. Исследователи говорят о распаде традиционных ценностей, миграции в города, результатом чего стало появление во второй половине XX в. «неперспективных деревень», особенно в Нечерноземной зоне. Преодолеть такое наследие — задача не из легких.

Экспертное сообщество выражает скепсис не по поводу вхождения России в ВТО, а из-за условий, на которых это произошло. Только публицисты ангажированные, так или иначе связанные с органами, принимающими политические решения, и выражающие проправительственную точку зрения, поддерживают этот шаг ^{[3, с.66] [4, с.8]}.

В статье дан обзор мнений экспертов и общественных деятелей по двум важным проблемам, теснейшим образом связанных друг с другом: состояние отечественного сельского хозяйства и вхождение РФ во Всемирную торговую организацию. Выявлены две взаимоисключающие позиции, обозначившиеся в сфере российского «политикума»: это позиция представителей экономического блока правительства, как нынешних, так и бывших, и приверженцев социалистической и коммунистической идеологии. Их программы были сопоставлены в настоящем обзоре. В работах, посвященных теме ВТО, и публицистических статьях о положении русской деревни, о положении сельского хозяйства в период реформ выражается озабоченность по поводу сокращения вала сельскохозяйственной продукции, по поводу обострения недобросовестной конкуренции на мировом рынке сельскохозяйственных товаров. Беспокойство должна вызывать и экологическая составляющая данной проблемы.

Вывод здесь должен быть один: сильная сельскохозяйственная экономика при вхождении в ВТО, будет иметь преимущества, слабая же экономика окажется раздавлена конкурентами. И третьего не дано.