The Problem of the Axiological Status of Secularity in Russian Culture

Suvorova Irina Mikhailovna PhD in Philosophy associate professor at Petrozavodsk State University 185001, Russia, Republic of Karelia, Petrozavodsk, str. Pervomaiski Prospekt, 9, ap. 36 suvormih@list.ru

Светскость и религиозность в истории отечественной культуры

Аксиологическая проблематика, традиционно анализируемая с точки зрения философии, культурологии, социологии, педагогики и психологии, сегодня стала своеобразным «полем боя» политики (внешней и внутренней) и социальной полемики.

По-прежнему на основе анализа аксиологической ситуации в современной культуре делаются выводы о крахе вечных ценностей или их подмене всевозможными симулякрами. Однако данный вывод не является чем-то новым в аксиологии и, с точки зрения синергетики ситуация аксиологического сдвига выглядит как очередная точка бифуркации аксиосферы культуры в поисках нового аттрактора (устойчивого пути развития). Однако когда аксиологическая проблема выносится не просто на суд ученых, а становится темой обсуждения широких социальных слоев, и, более того, решающим аспектом в развитии конкретных социокультурных феноменов, то становится ясно, что без объективного и многоаспектного анализа данной проблемы не обойтись.

Такой явно актуальной проблемой в современном российском обществе является вопрос о внедрении в школьную общеобразовательную программу обязательного курса истории религии и этики (предложенный Российской академией образования (РАО) в 2016 году углубленный курс «Православной культуры», рассчитанный на преподавание с 1-го по 11-й класс). Достаточно сказать, что с 2010 года обязательным для всех школьников является курс «ОРКСЭ» в 4-5 классах^[1], где каждый ребенок / родитель вправе выбрать свой модуль. Но сегодня на повестке дня стоит вопрос о расширении «религиозного» курса в других классах обучения, что вызывает справедливое недоумение родительской и профессиональной общественности относительно правомочности такого курса и его обязательного статуса.

Родители, педагоги и психологи пытаются понять эту проблему не только с юридической точки зрения, но и с мировоззренческой: неужели отечественное образование перестало быть светским и что обозначает понятие светскости в современной культуре: ценность или антиценность?

Для ответа на данный вопрос целесообразно обратиться к истории отечественной культуры, анализируя и определяя место и роль светскости в аксиосфере культуры.

С точки зрения определения понятия светскость подразумевает нейтралитет государства и церкви, независимость церкви и школы, свободу совести и вероисповедания. Так, в словаре В. И. Даля понятие «светский» раскрывается в двух основных значениях: «1) относящийся к миру, земной, мирской, суетный и 2) гражданский. Светскость здесь обозначает не исключение влияния религии в обществе, а общественную жизнь вне её духовно-религиозного осмысления и организации: мирской, светский, земной, плотской, вещественный, временный, относящийся до жизни земной и до страстей человека. Противоположно: духовный, разумный, нравственный, премудрый, относящийся до духа, до будущей, вечной жизни и до спасения души» ^[1]. В современном философском словаре это понятие определяется как «отсутствие какой-бы то ни было официальной религии, официальной философии и, как следствие, право каждого индивидуума исповедовать любую религию по своему выбору или не исповедовать ни одной, наконец, свободный от любой конфессии и клира (но вместе с тем не антиклерикальный) характер государственной школы» ^[4].

Само понятие светскости может расцениваться в истории культуры как своеобразная победа свободного ума и терпимости над косностью мышления, над воинствующим атеизмом и клерикализмом, над государственным тоталитаризмом.

Эта победа была обозначена в истории западноевропейской культуры в эпоху Просвещения, хотя некоторые авторы (в частности Франц Шупп в работе «История философии», Гамбург, 2003г.) утверждают, что основы светскости как ценности были заложены в культуре Античности на рубеже V-IV вв. до н.э., продолжились в культуре Ренессанса на рубеже XIV-XVI вв., но только спустя столетия светскость была причислена к европейским ценностям в лозунгах Великой французской революции. Как и другие, светскость стала ценностью культуры, которая представляла значимые для общества смыслы, идеалы и цели на уровне духовной, материальной и художественной деятельности.

В духе ренессансного сознания светскость как ценность имела отношение к личной свободе человека, преодолевшего средневековый догматизм и опирающийся на рациональность как ценность предшествующей «блестящей» культуры (Античности). В истории европейской культуры светскость не могла бы возникнуть без предыдущих ценностных доминант: гуманистического мышления и рациональности. В свою очередь, сама светскость в европейской культуре стала базисом для последующих аксиологических доминант, а именно: для верховенства закона, демократии и прав человека. Сегодня светскость является одним из шести аксиологических доминант в составе европейских ценностей, которые определяют современную западноевропейскую культуру.

И, если в западноевропейской культуре история светскости выглядит как длительный и последовательный путь, то в и истории отечественной культуры судьба светскости иная. В первую очередь это касается аксиологического статуса светскости.

Появление феномена светскости в русской культуре связано с эпохой Петра Великого и его идеями секуляризации государства. Аксиосфера русской культуры XVIII века радикально изменилась под воздействием процессов не только секуляризации, но и западноевропейской аккультурации. Роль главного двигателя Просвещения взяло на себя государство, стремясь подчинить себе и церковь. Абсолютно новые эстетические веяния в культуру петровского времени привносили праздники, «машкарады» и ассамблеи. Утверждение праздников как необходимых событий светской жизни содействовало появлению новых учебников для художников и «смотрельщиков» («Символы и эмблемата», «Политиколепная Апофеозис»). В этих учебных пособиях впервые объяснялись принципы художественных стилей и направлений, а также намечалась регламентация не только художественной практики, но и общественной жизни. Так, в «Духовном регламенте» утверждалась ценность любого человека независимо от его сословного положения, вероисповедания и происхождения, но человека, обремененного гражданским долгом и гражданской активностью, способного на собственное мнение: «А мудрии мужие сие между собою утвердили пословие: мудраво человека свойство есть отменять мнение» ^[2].

Однако не для всех жителей России светскость в те времена представляла собственно ценность. Ценностный потенциал светскости был очевиден для одних – просветителей и сподвижников Петра, и представлялся чуждым и враждебным для других – поборников привычного традиционного уклада жизни – низшего сословия. Такая разница мировоззренческих позиций была аналогичной разделению на социальные страты, принявших западноевропейские образцы и отрицавших их как чуждый русской культуре элемент. Таким образом, уже в момент своего «появления» на поле отечественной культуры светскость не имела однозначного позитивного ценностного значения, а расценивалась также как антиценность.

Действительным актом отделения государственного образования от церкви стало учреждение светских по духу и по содержанию университетов, в отличие от европейских, где среди всех факультетов был и теологический. С точки зрения императрицы Елизаветы Петровны: «Хотя во всяком Университете кроме философских наук и юриспруденции должно также предлагаемы быть богословские знания, однако попечение о богословии справедливо оставляется святейшему Синоду» ^[3]. Поэтому основное богословское образование учащиеся получали в духовных семинариях и академиях.

В данный период истории образование как социокультурный феномен отражало веяния просветительской эпохи и в то же время находилось под влиянием церкви, о чем свидетельствуют учебные планы школ: «Чин учения таковый добрый кажется: 1. Грамматика купно с Географиею и Историею. 2. Арифметика и Геометрия. 3. Логика или Диалектика, и едино то двоименное учение. 4. Реторика купно или раздельно с стихотворным учением. 5. Физика, присовокупя краткую Метафизику. 6. Политика краткая Пуффендорфова, аще она потребна судится быть, и может она присовокупитися к Диалектике. 7. Богословия. Первые шесть по году возмут, а Богословия два года. Ибо хотя и всякое учение, кроме Диалектическаго и Грамматическаго, пространное есть; обаче в школах сокращенно трактовать надобе, и главнейшия толь части. После сам долгим чтением и практикою совершится, кто так доброе руководство получит. Язык Греческий и Еврейский, (если будут учители) между иными учении урочное себе время примут» ^[2].

Таким образом, в образовании^[2] XVIII века наряду с научными и художественными дисциплинами преподавалось богословие как равноправный предмет на протяжении большинства лет обучения. В состав этого курса входили такие разделы, как: изложение вероучения о Боге, истолкование православных догматов, обоснование нравственных норм и форм Богопочитания. Можно сказать, что в культуре XVIII века органично стали сосуществовать высшие светские и религиозные учебные заведения, в то время как начальное образование носило религиозный характер.

На следующем этапе развития отечественной культуры ХIХ века, когда происходил активный процесс ассимиляции в западноевропейскую культуру, ценность светскости уже не оспаривалась, а органично вписывалась в уклад жизни высшего общества, так называемого света при молчаливом согласии низших слоев.

В ХХ веке после Октябрьской революции аксиологический статус светскости становится незыблемым, а сама светскость все больше ассоциируется с атеизмом воинствующего характера. Пожалуй, ни одна церковная культура в мировой истории не подвергалась таким жестоким гонениям вплоть до уничтожения, как православие времен СССР. В это время произошла радикальная ломка аксиосферы отечественной культуры, в ходе которой был искусственно исключен элемент религиозности, что повлекло за собой целый ряд трагических последствий. В конце ХХ века после краха советской идеологии аксиологический статус светскости вновь подвергся сомнению, в умах и душах постсоветских граждан религиозность также получила ценностное значение. Вероятно, в условиях морально-нравственной деградации, духовного и материального обнищания, криминализации единственным источником «оздоровления» своего духа люди видели институт церкви с ее многовековыми традициями.

Таким образом, религиозность и светскость одновременно приобрели в новейшее время позитивный аксиологический статус, что стало причиной многих противоречий в культуре, и в частности в таком социокультурном феномене как образование. Очевидно, что в современной России живут поборники как светскости, так и религиозности. Не смотря на официальный светский статус Российского государства,^[3] все чаще возникают предложения, чуждые светскости. Хотя в Федеральном законе «О свободе совести и о религиозных объединениях» данная формулировка повторяется, и указано только, что «В соответствии с конституционным принципом отделения религиозных объединений от государства государство: … обеспечивает светский характер образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях (п.2 ст. 4) ^[5]. В Законе Российской Федерации «Об образовании» также установлено, что государственная политика в области образования основывается, в частности, на принципе «светского характера образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях» (п.4 ст.2) ^[6]. Однако, и в Законе «Об образовании» этот принцип содержательно, детально не раскрыт, что приводит к различным толкованиям его юридического и социально-педагогического содержания среди ученых и педагогов, общественности.

Основываясь на понятийном толковании и анализе истории светскости в отечественной культуре, можно сделать вывод о том, что основное и общее образование будет считаться светским, если его содержании будет отражать исключительно культурологические или религиоведческие (а не толковательные и обосновательные) аспекты той или иной конфессии, иметь потенциал морально-нравственного воспитания и реализовываться исключительно в правовом поле. А собственно религиозное образование будет осуществляться в специальных учебных учреждениях, реализующих действительно богословские программы. Таким образом, светскость как ценность (а не как аналог атеизма) возможна в современной аксиосфере культуры наряду с другими компонентами, определяющими самобытность и богатство отечественного наследия.

^[1] Нормативно-правовой основой разработки и введения в учебный процесс общеобразовательных школ комплексного учебного курса «Основы религиозных культур и светской этики» (далее – Учебный курс ОРКСЭ) является Поручение Президента Российской Федерации от 2 августа 2009 г. (Пр-2009 ВП-П44-4632) и Распоряжение Председателя Правительства Российской Федерации от 11 августа 2009 г. (ВП-П44-4632).

^[2] Об этом свидетельствует и учебный план Смольного института XVIII века, в который входили: русский язык, Закон Божий, словесность, история, география, естествознание, арифметика, геометрия, французский и немецкий языки, начала педагогики, чистописание, рисование, пение, женские хозяйственные рукоделия и танцы.

^[3] Принцип светского характера государства закреплен в Конституции Российской Федерации: «Российское государство – светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом» (ст. 14).