To the question of jurisdiction of ECOWAS Court of Justice

Vladykina Anna ORCID: 0000-0003-0036-7163 PhD in Law Senior Lecturer of the Department of State and Legal Disciplines Kazan branch of the Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education "Russian State University of Justice" (Kazan) 420136, Russia, Republic of Tatarstan, Kazan, 99 Amirkhana str., kv 64 anna.arsenyuk@gmail.com Other publications by this author

       Соглашение Экономического Сообщества стран Западной Африки (далее – ЭКОВАС), 1975 г. учредило Суд  ЭКОВАС, основной задачей которого являлось решать экономические споры, возникающие между странами, и давать консультативные заключения на основании действующих нормативных актов Сообщества. Однако само соглашение 1975 г. и созданный в соответствие с ним Суд, нигде не затрагивали вопросы защиты прав человека. Идея защиты прав человека появилась только после пересмотра данного Соглашения в 1993 г., и тогда же был создан на его основе новый Суд ECOWAS. Однако, предметом споров и противоречий вокруг суда ЭКОВАС является отсутствие четко определенных границ развивающейся юрисдикции суда ЭКОВАС в области прав человека.  Противоречия, возникшие вследствие неоднозначности юрисдикции суда, могут быть использованы как основа формирующейся юрисдикции, в случае конструктивного решения проблем, либо превратятся в непреодолимые разногласия, что приведет к исключению из юрисдикции ЭКОВАС полномочий по рассмотрению нарушений в области прав человека. На сегодняшний день, можно выделить пять основных проблем: 1) проблема прав человека в юрисдикции суда ЭКОВАС; 2) проблема компетенции суда ЭКОВАС по пересмотру ранее вынесенных решений национальными судами государств-членов; 3) проблема исполнения государствами-членами решений суда ЭКОВАС; 4) проблема взаимоотношений суда ЭКОВАС и национальных судов государств-членов; 5) проблема фрагментации прав человека на африканском континенте.  Рассматривая эти проблемы,  следует учитывать, что доверие к системе зависит  в значительной степени, от способности суда ЭКОВАС  действовать в пределах возложенных полномочий. Это требует хрупкого баланса между оправданием надежд населения по поводу эффективности Суда - и уважения законных границ, установленных государствами-членами. Данная статья посвящена проблеме юрисдикции суда ЭКОВАС в отношении прав человека.  Признание и понимание этой проблемы имеет важное значение, поскольку определение границ юрисдикции суда ЭКОВАС, позволит перейти к рассмотрению следующих проблем, которые также требуют разрешения.

Как правило, межправительственные организации при реализации «законодательных» полномочий ограниченны определенными аспектами проблемы, которые государства добровольно делегируют, учреждая или вступая в межправительственные организации ^[1]. Следовательно, полномочия судебного надзора судебных или квазисудебных органов таких межправительственных организаций, также обычно ограничиваются сферами, по которым межправительственной организации предоставили законодательные  полномочия.  Это правило, может не применяться, когда полномочия в определенной сфере,  сохраняются за договаривающимися государствами. Среди африканских государств очень высок уровень сопротивления при наделении  межправительственных организаций полномочиями, однако  данной статьей этот аспект не затрагивается. Под платформой ЭКОВАС  западноафриканские главы государств и правительств сделали шаги, чтобы создать наднациональную организацию с полномочиями осуществлять прямую компетенцию (законодательную и судебную) над территориями, гражданами и учреждениями объединившихся  государств.

Несмотря на риторику о преобразования ЭКОВАС в наднациональную организацию, примечательно, что руководящий орган, состоящий из глав государств  остается высшим органом ЭКОВАС и таким образом, контроль и вся законодательная власть  находится в руках глав государств. Практика показала, что даже в области экономической интеграции, ЭКОВАС четко не обозначил вопросы, которые находятся в компетенции Сообщества и в компетенции государств-членов. В этом отношении, мы видим возможным сравнить с примером четкого распределения компетенции между институтами Европейского союза, поскольку при заключении Лиссабонского договора,  стороны заключили Декларацию о разграничении компетенции ^[9]. Однако,  может быть оспорено, что законодательные полномочия в  Европейском союзе  остаются у европейских государств  в рамках  Совета Министров, где практика голосования большинством голосов в принятии решения усиливает характер наднациональности  в областях, которые находятся в пределах законодательной компетенции Европейского союза.  Приведение подобного разграничения компетенций в данной статье, актуально в той степени, как осуществление юрисдикции Суда Европейского Союза (далее - Суд ЕС) в области прав человека основано на компетенции Европейского союза, в то время как не представляется возможным четко определить границы юрисдикции суда ЭКОВАС в области прав человека.

Анализ  литературы по практике суда ЕС в сфере  прав человека показывает, что определены  четкие границы, вне которых суд ЕС не стремился бы применить судебную юрисдикцию. Поскольку ЕС – «многослойное учреждение» состоящее из институтов Союза и институтов государств-членов, полномочия суда ЕС  распространяются на внутренние акты и законодательство  Европейского союза, а также на акты и учреждения государств-членов ^[13]. С точки зрения законодательства Европейского союза, права человека исследуемые судом ЕС, не относятся к первичному законодательству Европейского союза, хотя и должны быть отнесены к вторичному законодательству. Однако, суд ЕС контролирует соблюдение прав человека, когда Европейский союз действует в пределах своей компетенции через институты Союза ^[16]. Как общее правило, юрисдикция в области прав человека суда ЕС «по существу ограничена вопросами компетенции Европейского союза так, чтобы, «если государства-члены были связаны основными правами ЕС, это не было в их собственной компетенции и Европейский союз не имел права, диктуя  им, как лучше всего защитить права человека в их национальной юрисдикции» ^[14],[15]. Даже в юрисдикции Европейского союза, исследование судом ЕС вопросов соблюдения прав человека государствами-членами было первоначально ограничено ситуациями, где рассматриваемое государство-член действовало в рамках исполнения  законодательства ЕС, то есть, в случаях где государство действовало как представитель Европейского союза ^[13]. Впоследствии, юрисдикция  Европейского суда  распространилась на случаи, являющиеся  результатом ситуаций, где государства-члены договорились о неприменимости законодательства Союза ^[10]. Таким образом, это эффективно, в той мере, насколько государства-члены затронуты в  рассмотрении  судом ЕС  соблюдения законодательства в области прав человека  и действий,  где государства действуют как представители Европейского союза в создании имплементационного законодательства в области компетенции Европейского союза, или где государственные учреждения исполняют законодательство Европейского союза как агенты Европейского союза, или где государства издают законы или отступают от законов Европейского союза и в допустимых исключениях из законодательства Европейского союза.

Соглашение сообщества ЭКОВАС устанавливает принципы, которыми должны руководствоваться государства-члены. В соответствии со ст. 4g Соглашения, государства Сообщества утверждают принцип признания, поощрения и защиты прав человека, закрепленных в Африканской хартии прав человека и народов, и придерживаются его ^[1],[2]. Статья 15 Соглашения также предусматривает создание Суда ЭКОВАС принятием дополнительного Протокола, устанавливающего полномочия, статус, состав и процедуру его деятельности ^[3]. В соответствии со ст. 3 (4) дополнительного Протокола, Суд ЭКОВАС уполномочен рассматривать положение о нарушениях прав человека, которые происходят в государствах-членах. Однако, рассматривая юрисдикцию суда ЭКОВАС, невозможно определить  ее границы  по правам человека относительно национальных судов с одной стороны и Африканского суда по правам человека с другой.  Как отмечено ранее, нет никаких четко установленных границ между компетенцией Сообщества и компетенцией государства-члена. Соглашения ЭКОВАС в основном относятся к сотрудничеству государств-членов в экономической сфере деятельности.  Однако с точки зрения прав человека, необходимо определить, что может быть подробно определено как «правила соглашения сообщества», например, в области миграции, затрагивающей право на свободное перемещение и проживание^[4].  Именно эти свободы, которые  ЭКОВАС  тщательно выработало как «коллективное законодательство», обязательны для государств-членов.  Положения Соглашения в этих областях были развиты протоколами 1979г., 1986г, 1990г^[5],[6],[7]. Обзор дел, завершенных в суде ЭКОВАС, однако, показывает, что Суд ЭКОВАС не ограничивает свой надзор рамками прав, установленных протоколами: как с точки зрения органов Сообщества или учреждений  государств-членов.  Действительно, положения новых статей 9 (4) и 10 из Дополнительного Протокола 2006 года Суда не устанавливают границ для суда в отношении разделения компетенции. Таким образом, суд ЭКОВАС вправе и действительно осуществляет свою юрисдикцию по надзору за соблюдением прав человека государствами-членами, в том случае, когда существует предполагаемое нарушение.

Для юристов, отстаивающих права человека, является преимуществом то, что у Суда ЭКОВАС нет ограничений относительно его юрисдикции по  правам  человека.   Особенно актуально то, что Суд ЭКОВАС  появился в ситуации, когда большинство национальных судов не оправдывали ожиданий заявителей и адвокатов в равной степени. Контролирующие учреждения Африканской системы прав человека оставляют желать лучшего. Мы видим, что со времени создания Африканского Суда прошло более 10 лет, а результаты его деятельности более, чем скромны, за 2016 год было вынесено два решения, а в целом около 90 дел находятся в рассмотрении ^[12],[20]. При этих обстоятельствах, появление суда с полномочиями принять обязательные решения на межнациональном уровне стало будоражащей перспективой.  На самом деле суд ЭКОВАС в некотором роде даже начал оправдывать уверенность и надежды его сторонников недавними решениями, находящими нарушение прав человека в содержании под стражей без судебного разбирательства Гамбийского  журналиста  и за отказ государства предотвратить практику рабства ^[18],[19].  Однако, эти положительные аспекты не должны затмевать конструктивную оценку возможных последствий неопределенной юрисдикции Суда ЭКОВАС.

Во-первых, существует вероятность конфликта между национальными судами государств-членов и Cудом ЭКОВАС, с одной стороны, и между Судом ЭКОВАС и контролирующими учреждениями всего континента, с другой стороны. Предположение, что Суд ЭКОВАС может осуществлять юрисдикцию в той же степени, как и национальные  суды, приводит к тому, что  выбор суда становится непосредственной опасностью, т.к. исчерпание внутренних средств защиты не является обязательным требованием для обращения в суд ЭКОВАС. Отрицая аргумент, что Суд ЭКОВАС должен применить внутреннее требование в статье 56 (5) Африканской Хартии об исчерпании внутренних средств правовой защиты, чтобы заполнить очевидный пробел в соглашении ECOWAS, Суд считал, что «не может наложить на людей больше обременительных условий..., чем те, которые предусмотрены текстами Сообщества, не нарушая права людей» ^[18]. Отсутствие условия об исчерпании внутренних средств защиты в Дополнительном протоколе, а следовательно доступность выбора между судами, которые имеют конкурирующую юрисдикцию, создает возможность для заявителей использовать наиболее благоприятный вариант. На наш взгляд, этот способ выбора суда имеет потенциал подорвать авторитет судов, порождать противоречивые решения и создавать возможности для бесконечных споров. Однако, если законодательно закрепить способ выбора суда или условие об исчерпании внутренних средств правовой  защиты -  это принесет существенную пользу Африканской системе защиты прав человека в целом, поскольку   перекрещивающееся членство африканских государств в различных субрегиональных экономических сообществах, в том числе и ЭКОВАС, может породить  противоречивые решения в отношении одного и того же государства.

Во- вторых, в правозащитной системе органов всего континента суд  ЭКОВАС  теперь делит юрисдикцию с Африканской Комиссией и Африканским Судом по Африканской Хартии, по территориям, гражданам и учреждениям в западной части континента. Отсутствие судебной иерархии, исключение судов субрегиональных экономических сообществ из формальной структуры Африканской системы прав человека и отсутствие судебной координации в регионе позволяет говорить о неизбежности фрагментации международного права прав человека на африканском континенте.

В- третьих, Африканские государства ревниво охраняют государственный суверенитет, представляя опасность будущего государственного сопротивления неограниченной юрисдикции ЭКОВАС для осуществления надзора за поведением государств в вопросах прав человека, которые воспринимаются государствами, как чисто внутренние проблемы ^[11].

 Подводя итог, следует подчеркнуть, что отсутствие четко определенной компетенции Сообщества ЭКОВАС усложняет задачу определения юрисдикции суда  ЭКОВАС. Поправка 2005 года недвусмысленно расширила юрисдикцию суда ECOWAS следующим условием: «Суд обладает юрисдикцией, чтобы определять случаи нарушения прав человека, которые происходят в любом государстве-члене»; и доступ к Суду открыт для «заявителей, чтобы обратиться за помощью при нарушении их прав человека» ^[8].  Поэтому неудивительно то, что Суд ЭКОВАС, базирующийся в Абудже, Нигерия, вынес  наибольшее количество решений по делам, связанным  с нарушением прав человека, чем другие субрегиональные суды. Облегченные условия доступа в Суд, создают условия для прямого обращения заявителей в Суд ЭКОВАС, минуя национальные суды и избегая обращения в Африканский суд по правам человека. В совокупности эти условия создают предпосылку для  преобразования суда ЭКОВАС в суд по правам человека. Если преобразование произойдет «естественным» путем, без применения принципов международного права и права международных организаций, это вызовет недовольство среди государств-членов с одной стороны, и контролирующих органов Африканской системы защиты прав человека с другой, а также создаст риск ликвидации суда ЭКОВАС. Однако, если Суд ЭКОВАС будет откладывать или медлить с рассмотрением дел, выражая  уважение   суверенитету государств и юрисдикции национальных судов, это подорвет уверенность граждан государств-членов ЭКОВАС. Задача, стоящая  перед Судом отнюдь не легкая,  но именно на этом этапе формирования, будущее Суда может быть заложено в контексте суда по правам человека. Заблаговременное привлечение внимания к проблемам, выявленным в его работе, определенным образом показывает, что суд ЭКОВАС может консолидировать и укрепить себя в качестве субрегионального защитника прав и стать гарантом среды, необходимой для столь желанной экономической интеграции.