Social life aspects of the problems of labor discipline in the Soviet defense companies

Skripnik Aleksandr Nikolaevich External Doctoral Candidate, M. V. Lomonosov Moscow State University; Insurance Agent at “Reso” 109431, Russia, Moscow, Aviakonstruktora Milya Street 19 a.skripnik@bk.ru

Вторая мировая война, частью которой являлась Великая Отечественная война, была войной особенного типа. В ходе нее активно использовались последние достижения науки и техники, что сделало ее по образному выражению «войной моторов», а так как моторы изготовлялись в тылу, на заводах и фабриках, то и войной экономик. Успех военных операций на фронте во многом зависел от от того насколько эффективно работала промышленность. Поэтому, опираясь на опыт Первой Мировой, большинство держав проводили еще в мирное время масштабную подготовку своих экономик к грядущей мировой войне. Результатом этой деятельности стало превращение тыла воюющих держав в трудовой фронт. Особенно это касалось стран с авторитарными и тоталитарными режимами, где рабочие и служащие на заводах и фабриках стали такими же участниками противостояний, как и солдаты армий. Рабочие были прикреплены к своим предприятиям, как солдаты к воинской части. Превращение промышленности в военизированную структуру, в которой каждый рабочий как солдат должен был четко «знать свой маневр» и исполнять его с четкостью, привело к обострению такой проблемы, как дисциплина на производстве. Как боеспособность армии зависела от дисциплинированности солдат, от их слаженности в бою, так и успешность выполнения экономических планов зависела от дисциплины на предприятиях, от слаженной и четкой работы производственных коллективов. В данной статье рассматривается вопрос о состоянии трудовой дисциплины на советских предприятиях в годы Великой Отечественной войны.

В советской историографии доминировала точка зрения, в соответствии с которой проблемы мотивации труда на предприятиях практически не существовало, так как советские рабочие обладали глубокой внутренней мотивацией, которая позволила избежать существенных проблем с трудовой дисциплиной. Ситуация стала меняться после распада СССР. В архивный оборот вошли новые данные, что привело к новому взгляду на проблему. Тема трудовой дисциплины во время сталинской эпохи стала подниматься в различных исследованиях, посвященных советской экономике, как в отечественных (например, в монографиях Мухина М.Ю. ^[1], Ильюхова А. А^[2]), так и в зарубежных (например, в книге Д. Фильцера ^[3]). Данные работы, опираясь на архивные документы, показывают наличие серьезных проблем в вопросах стимулирования труда, трудовой дисциплины на советских предприятиях в сталинскую эпоху. Однако следует заметить, что исследования постсоветского периода касаются в основном либо довоенных времен, либо периода после 1945 г. Военное же время оказалось в тени. Работ, написанных непосредственно по теме дисциплины труда в военные годы, остается крайне мало, что делает ценным те немногие работы, которые уже опубликованы. Одной из таких работ является исследование нижегородского историка В.А. Сомова, посвященное трудовой дисциплине в годы войны ^[4]. В.А. Сомов на примере Нижегородской области рассматривает проблему нарушений трудовой дисциплины - от прогулов до дезертирства. В работе рассмотрен ряд эпизодов, демонстрирующих значительные недостатки в сфере трудовой мотивации в СССР в годы войны, что делает его исследование весьма полезным при изучении данной проблематики. Однако основной упор автор делает на рассмотрении мобилизационных мероприятий и значительно меньше внимания уделяет непосредственно трудовой дисциплине на предприятиях, сосредоточившись на эволюции советского трудового законодательства.

В данной статье предпринята попытка рассмотреть социальную сторону проблемы трудовой дисциплины, уделив особое внимание положению молодых рабочих, которые составляли значительную долю работников в военное время. Отметим, что об энтузиазме советских рабочих, ковавших победу на многочисленных оборонных заводах написано немало статей и книг. Меньше известно о проблемах в сфере организации труда, условиях работы и быта, трудовой дисциплины в советской промышленности в 1941-1945 гг. Чтобы разобраться в данном вопросе основной упор нужно сделать на архивных документах. Большую помощь в написании данной статьи сыграли архивные фонды ГАРФа, РГАСПИ и ГБУ «ЦГА Москвы». Хранящиеся там докладные записки, отчеты и протоколы профкомов, оказались полезными источниками информации.

Архивные документы, которые стали доступными после 1991 г., а также воспоминания рабочих и служащих свидетельствуют о том, что трудовая дисциплина на советских оборонных предприятиях далеко не всегда оказывалась на высоте. В первую очередь при изучении данных материалов бросаются в глаза высокие показатели дезертирства с предприятий.

Об этом можно судить, например, по сводным данным о предприятиях оборонной промышленности и связанной с ней металлургии в Челябинской области за первое полугодие 1942 г. (см. табл.1).

     Таблица 1. Дезертирство молодых рабочих с предприятий Челябинской области в 1942 г.^[5]

Анализ таблицы демонстрирует, что положение с трудовой дисциплиной в советском тылу было крайне сложным: В среднем с предприятий Челябинской области в первом полугодии 1942 г.уходило почти две трети молодых рабочих. Данная проблема касалась отнюдь не только уральского региона. Вот, например, ситуация на Кузнецком металлургическом комбинате имени Сталина в том же 1942 г.: «19 июня из Кемерово прибыло 19 молодых рабочих, а в начале августа из них осталось только 6 человек, остальные убежали»^[6]. Показательны примеры в авиационной промышленности, продукция которой была крайне важной для фронта. В этой отрасли советского оборонного производства также не удалось избежать проблем с трудовой дисциплиной, состояние которой серьезным образом угрожало выполнению плановых заданий по выпуску самолетов. В 1942 г. только с крупнейших самолетостроительных и авиамоторных заводов, расположенных в Поволжье, уволилось 45 тысяч работников. Из них примерно треть были лицами, самовольно оставившими свои предприятия^[7].

Безусловно, такие высокие показатели объяснялись крайне трудным для СССР временем - 1942 год стал наиболее тяжёлым периодом для советской промышленности. Однако данная проблема, хотя и в меньших масштабах, встречалась и в следующие военные годы. Это показывает статистика дезертирства по оборонному заводу № 635, расположенному в Новосибирске. При штате в 1943 г. 2834 человека и в 1944 г. в 2897 человек, данное предприятие потеряло от дезертирства в 1943 г. 708 работников, в 1944 г. – 321 ^[8].

Чтобы сразу оценить масштаб явления обратимся к данным судебной статистики. Как известно, сталинское законодательство весьма строго относилась к нарушениям трудовой дисциплины на предприятиях. Еще до войны были принят ряд законов, ужесточающих наказание за трудовые повинности. 21 декабря 1938 г. было принято постановление СНК СССР «О мероприятиях по упорядочению трудовой дисциплины, улучшению государственного социального страхования и борьбе со злоупотреблениями в этом деле». 26 июня 1940 г. был принят указ Президиума Верховного Совета СССР «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений». Эти два документа фактически прикрепляли работников к своим предприятиям. С началом же войны произошел процесс дальнейшего прикрепления рабочих к заводам, выразившийся в издании 22 июня 1941 г. Президиумом Верховного Совета СССР указа «О военном положении» и указа «Об ответственности рабочих и служащих военной промышленности за самовольный уход с предприятий» от 26 декабря 1941. Рабочие были официально мобилизованы и прикреплены к своим рабочим местам вплоть до конца войны. Все это нашло отражение в советской судебной статистике. Ниже представлена таблица с данными осужденными советским судебными органами.

Таблица 2. Число лиц, осужденных специальными судами СССР (военными трибуналами, транспортными и лагерными судами) и судебными органами союзных республик за период с 1941 по 1945 гг.^[9]

Что показывает данная статистика? В совокупности не менее половины осужденных представляют собой граждане, нарушившие дисциплину (хотя за годы войны их доля уменьшалась – с 61,5% до 46,5% (в абсолютных числах – от 2,09 млн. до 1,18 млн. чел.) . Эти цифры позволяют с уверенностью заявить о наличии серьезных недостатков трудовой дисциплины на советских предприятиях оборонной промышленности, которые сохранялись в течение всей войны. Масштаб проблемы был настолько значимым, что в 1944 г. потребовалось Постановление Верховного Совета СССР (от 30 декабря 1944 г.) «О предоставлении амнистии лицам, самовольно ушедшим с предприятий военной промышленности и добровольно вернувшимся на эти предприятия».

В чем причины проблем с трудовой дисциплиной в годы войны? Для того что бы разобраться в этой проблеме, нужно начать с анализа того, что же представлял из себя рабочий класс в СССР. Ответ на этот вопрос позволит нам выявить глубокие корни проблемы трудовой дисциплины на советских предприятиях.

Советский Союз ( к последнему предвоенному 1940 году) оставался страной преимущественно с сельским населением, что можно увидеть из следующих данных: в 1939 г. удельный вес городского населения составил 32.9% ^[10] (для сравнения в Великобритании — более 80%, в Германии — 70%, в США — 60%). При этом значительную часть городского населения составляли вчерашние жители деревень, ушедшие в город из колхозов в поисках работы. Они в значительной своей массе пополняли ряды рабочего класса, который за годы индустриализации значительно вырос - с 3.1. млн. человек до 11.6. млн. в 1940 г.

Однако существовала проблема, которая серьезно снижала данный успех советской индустриализации. Такой быстрый рост численности советского рабочего класса неизбежно породил серьезное падение его качественного состава. В 1932 г. колхозники составляли 42.3% всех новых пополнений рабочего класса, при этом существовала тенденция на повышения этого показателя, о чем свидетельствует тот факт, что в 1935 г. дети колхозников составляли 80% учащихся фабрично-заводских училищ.[11 л. 198-199.] В результате ко второй пятилетке 54% рабочего пополнения, пришедшего на советские заводы, составили выходцы из деревни.^[12] Это приводило к тому, что большая часть пролетариата в СССР накануне войны была представлена рабочими в первом поколении, которые не имели традиций и культуры производства, необходимых для работы на современном производстве. Для сравнения: в Германии на 1939 г. 80 % рабочих были выходцами из рабочих же семей, то есть были горожанами как минимум во втором поколении и в полной мере интегрировались в городской и заводской ритмы жизни.^[13]

Советский же рабочий представлял собой вчерашнего крестьянина, который недавно перебрался в город и во многом сохранил свои сельские привычки, которые мешали ему адаптироваться. У многих новых рабочих оставались родственники в деревне, которым было необходимо помогать вести хозяйство, а довольно значительное число рабочих имело собственные земельные участки – например, среди рабочих-металлистов, работающих на предприятия Московской области в 30-е годы, 25% сохраняли земельные участки в своих деревнях.^[14]

Связь рабочих с деревней приводила к таким эпизодам, как происшедший летом 1942 г. всплеск дезертирства с авиационных предприятий, расположенных в Куйбышеве. В течение лета 1942 г. с них ушло более трех тысяч человек. На первый взгляд можно сделать вывод, что этот эпизод был связан с неудачами РККА летом 1942 г. – немецкая армия своими успешными действиями создала угрозу Кубани, Кавказу и Нижнему Поволжью, и логично предположить, что значительное число куйбышевских рабочих поддалось панике. Однако ситуация оказывается несколько иной, если посмотреть на социальный портрет набранных зимой и весной рабочих. Преимущественно это были выходцы из сельской местности - из различных колхозов, которые в условиях начала сельскохозяйственных работ вернулись в деревню помогать родственникам по хозяйству. Эпизод с массовым уходом выходцев из сельской местности домой во время начала посевной кампании не был единственным. Вот, например, статистика прогулов на Челябинском Кировском заводе (ЧКЗ).

Таблица 3. Статистика отсутствия на рабочем месте на ЧКЗ, 1942 г., январь-июль ^[15].

Данная таблица довольно четко показывает нам рост числа прогулов в весенние и летние месяцы - когда начиналась работа в деревне. Если в январе отсутствовало на своих рабочих местах всего 415 человек, то уже в апреле их число возросло в три раза и составило 1361 человек. Еще больше выросли показатели в мае, достигнув 3200 человек, а пик прогулов пришелся на июль.

Мало того, эта ситуация воспроизводилась в течение всей войны. По сообщениям директора завода им. Ворошилова Белянского, с его предприятия весной 1943 г. дезертировало значительное количество колхозниц ^[7]. На заводе им. Горбунова в Казани две трети дезертиров составляли жители сельских районов Татарии, которые весной массово ушли помогать своим семьям вести сельскохозяйственные работы. В 1944 г. ситуация повторилась в конце весны - в начале лета, когда с предприятия был зафиксирован уход 500 девушек, которые отправились в свои деревни.

Итак, можем видеть: выходцы из деревни обладали рядом качеств, которые мешали их быстрой адаптации на предприятиях. Поэтому большое число выходцев из деревни, безусловно, мешало наладить трудовую дисциплину. А так как возможности изменить ситуацию и привлечь иной контингент на заводы были ограничены, эта ситуация оставалась такой же в течение всего рассматриваемого нам периода.

Спецификой пролетариата в военное время, которая вела к снижению трудовой дисциплины на предприятиях, являлось наличие значительного числа мобилизованных рабочих. В условиях неудачного начала войны и потери значительных территорий на западе страны сократился трудовой ресурс промышленности. Численность рабочих, занятых в промышленности уменьшилась с 11 миллионов в 1940 г. до 7.2 миллиона человек в 1942 г.[16 л231] Свою роль в сокращении трудовых резервов играла и мобилизация мужчин в ряды РККА – лишь за один 1941 г. с предприятий промышленности РСФСР в вооруженные силы СССР была призвана примерно треть рабочих - преимущественно квалифицированных ^[17].

Нужды армии требовали увеличивать объемы производства военной продукции, что требовало значительного количества рабочих рук. Советская промышленность уже в довоенные годы столкнулась с дефицитом рабочей силы. А начавшаяся война и вышеописанные события лишь усугубили и без того непростую ситуацию. Так, к началу 1942 г. в Саратовской области дефицит составил 30 тысяч чел.,^[18] а Омская область нуждалась в 72 тысячах рабочих ^[19]. Даже за счет эвакуации не удавалось избежать снижения количества рабочей силы. В Горьковской области, несмотря на направление туда ряда предприятий из оккупированных районов (только на завод «Красное Сормово» прибыло 655 специалистов), количество рабочих сократилось с 356063 на 1 января 1940 г до 292979 в 1942 г. ^[20]. В этих условиях советское руководство пошло на массовую мобилизацию населения на производство.

Мобилизация на промышленные предприятия быстро стала аналогичной призыву в ряды вооруженных сил. Рабочие точно так же теряли право на свободное передвижение, у них изымались документы, и они фактически прикреплялись к предприятиям, как военнослужащие к воинским частям. Юридической базой стал Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 декабря 1941 г. Мобилизации и последовавший за ней наплыв мобилизованных работников на заводы и фабрики стали еще одной причиной снижения трудовой дисциплины на предприятиях. Почему это произошло? Причин тут несколько. Первая причина: мобилизовались, как уже говорилось выше, преимущественно жители села, которые не имели навыков трудовой дисциплины, характерных для оборонных предприятий. Вторая причина: плохие бытовые условия, в которой оказались мобилизованные. Так, мобилизованные в 1942 г. для работы на заводе № 183 имени Коминтерна (числом 10-12 тысяч человек) прибыли на завод в поношенной одежде, без теплых вещей и обуви. Все они, как правило, жили в худших бараках, постельных принадлежностей ни у кого не было, питание их было организовано неудовлетворительно.^[6].

Острая нехватка рабочей силы вынудила направлять на заводы значительное количество молодежи в возрасте от 14 до 18 лет. В связи с массовым призывом взрослых мужчин на фронт, им на замену на предприятия пришли выпускники ФЗУ, это привело к тому, что на ряде промышленных предприятий молодежь составляла до 60-70 % численности работающих. Всего же в промышленности доля подростков в возрасте до 18 лет увеличилась с 6 % в 1939 г. до 15% в 1942 г.. Как свидетельствует статистика, на 15 декабря 1942 г. удельный вес рабочих моложе 18 лет составил на предприятиях Наркомчермета-15.2%, Наркомтяжмаша-22.8,Наркомлегпрома -16,4% [21 с 452]. В угольной промышленности Кузбасса в 1942 году, молодежь до 25 лет составляла 37.2%, в металлургии - 27.1, а в машиностроении – свыше 50%; на промышленных предприятиях Казахстана 37,8, на стройках -31,7 в машиностроительной промышленности 48,2 в угольной - 42,5%.[22 л 19]

Такая значительная доля молодежи, безусловно, создавала определенные проблемы с дисциплиной. У молодых людей было меньше стимулов соблюдать трудовую дисциплину, чем у взрослых рабочих. Изучая документы различных предприятий, нередко можно увидеть жалобы на слабую трудовую дисциплину рабочей молодежи. Вот, например, протокол Пленума заводского комитета завода № 30 НКАП от 16.06.1944, на котором рассматривались проблемы, связанные с низкой трудовой дисциплиной в ряде цехов. Одна из причин связывалась с фактором молодых рабочих на предприятии: «Тов. Куриный, нач. цеха № 45.Он говорит, что плохая трудовая дисциплина была за счет молодых рабочих переведенных из ФЗО» ^[23]. Похожая ситуация возникала и на других предприятиях, например, на заводе им. Л.М. Кагановича в г. Люблино количество молодежи (до 18 лет включительно) – составляло 1217 чел. что к общему числу рабочих завода составляло 33.6%, и при этом большая часть нарушений трудовой дисциплины приходилась на них же, что можно увидеть в следующей таблице :

Таблица 4. Нарушения трудовой дисциплины на заводе им. Л.М. Кагановича в г. Люблино. ^[5]

На основе данных табл.4 видно, что в августе молодые рабочие совершили более 60 % нарушений, в сентябре - более 21%, в октябре снова более 60%. Аналогичные показатели были и в других регионах СССР. По данным исследователя новосибирских оборонных предприятий Букина С.С., основными дезертирами с предприятий в Сибири были молодые рабочие ^[7].

Проблемы с молодыми рабочими возникали и в металлургии. На Кузнецком металлургическом комбинате имени Сталина ситуация с трудовой дисциплиной среди молодых рабочих была следующей: за первое полугодие 1942 г. из 1373 случаев нарушений трудовой дисциплины по заводу 953 случая (70%) было связанно с молодыми рабочими. Были отмечены многочисленные случаи ухода с предприятий, при этом самовольно уходили не только в одиночку, но и целыми группами [6 k 26].

В авиационной промышленности ситуация была схожей: дисциплина молодых рабочих являлась серьезной проблемой для предприятия, они массово дезертировали с производства, ставя своеобразные рекорды - на заводе им. Фрунзе, входившего в подчинение Наркомату авиационной промышленности, 92 % дезертиров составили молодые рабочие в возрасте от 14 до 25 лет. Схожая ситуация была в Казани, где был расположен завод имени Горбунова: 2/3 всех дезертиров данного предприятия приходились на молодых людей в возрасте от 14 до 18 лет [7 л 82]. За 1942 г. Наркомат авиационной промышленности имел следующую картину по дезертирам из числа молодых рабочих:

Таблица 7. Число молодых рабочих авиационной промышленности, самовольно покинувших свои предприятия за первое полугодие 1942 г. [5 л 47]

Избежать наличия большого числа молодых работников было крайне сложно в связи с отсутствием альтернативных резервов рабочей силы. Правда, с 1943 г. отмечается определенное сокращение числа подростков в промышленности. К 1945 г. их доля составил 10,5% против 15% в 1942 г., однако в отдельных отраслях промышленности доля подростков оставалась высокой до конца войны, а в некоторых (машиностроение) даже превышала уровень 1942 г., [21 л 43]

Еще одной характерной чертой военного времени, которая негативным образом сказывалась на ситуации с трудовой дисциплиной, стало падение квалификации рабочих кадров. При этом следует учитывать, что низкий квалификационный уровень у рабочих был бичом советской промышленности еще в довоенные годы. Это доказывает исследование Мухина М.Ю., посвященное такой важной отрасли военной промышленности, как авиастроение. В своей работе он указывает, что резкое увеличение производственных мощностей в годы индустриализации повлекло за собой увеличение количества рабочих, занятых на производстве. Однако резкий рост числа работников предприятий имел негативной стороной увеличение числа низкоквалифицированных работников, так как неоткуда было взять рабочих более высокой квалификации. Если в 1929 г. доля рабочих высокой квалификации в среднем в авиационной промышленности СССР составляла 8.5%, а доля рабочих средней квалификации составляла 48% то за два года произошло существенное «проседание» данных показателей, и в итоге к 1931 году картина оказалась следующей: рабочие высокой квалификации составили всего лишь 2% от числа рабочих (показатель упал в 4.4 раза), а число рабочих средней квалификации составило 28% (падение почти в 1.5. раза). [1 л 287] Не слишком высокие показатели довоенного времени стали критичными в ходе войны, что иллюстрируется сравнением показателей за 1940 г. (последний мирный год) и за военные годы.

На 1 сентября 1940 г. на предприятиях Наркомата черной металлургии рабочие со стажем до 1 года составляли 32.3.%, кадровые рабочие, проработавшие от 3 до 5 лет – 4.7, от 6 до 10 лет -14.4%, свыше 10 лет - 8.6%. По ряду отчетов предприятий легкой промышленности можно сделать вывод, что здесь кадровые работники составляли более 50% от общей численности. На 15 мая 1941 г. квалифицированные рабочие в таких отраслях, как угольная промышленность, черная и цветная металлургия, электропромышленность, а также на предприятиях среднего машиностроения составляли свыше одной трети рабочих. Лучше ситуация обстояла в нефтяной промышленности, в тяжелом общем машиностроении – свыше 40%. ^[10] К началу войны средний разряд рабочих был 4.1-4.3 и, таким образом, был ниже границы сложности работ. С заданиями особой сложности в СССР того времени могли справляться только рабочие 6-8 разряда, удельный вес которых не превышал 22.5%

. Следует учитывать, что средний показатель по заводам не позволяет окинуть всю картину целиком, поэтому стоит изучить ситуацию с распределением рабочих по тарифным разрядам непосредственно во время войны.

Таблица 8. Распределение промышленных рабочих по разрядам в годы войны ( в %) ^[27]

Число рабочих высшего разряда в промышленности СССР было невелико – не более 2%, в зависимости от наркомата. В ряде наркоматов число наиболее высококвалифицированных сотрудников в годы войны снизилось: Наркомат тяжелого машиностроения, например, снизил свои показатели с 2,2 % в 1941 г. до 1,4 % в 1945 г. Наркомат минометного вооружения сократил число работников VIII разряда с 1,9 % в 1941 г. до 1,2 % в 1945 г. Наркомат электропромышленности на 1941 г. располагал 1,8 % рабочих VIII разряда, а к 1945 году их осталось 1.6 %. Основную же массу работников составляли рабочие III-IV разрядов. В довоенное время их число колебалось от 46 до 49%, в условиях же войны стало достигать 61% в Наркомате тяжелого машиностроения (см. табл.10)

     Насколько данные показатели являются нормальными для той эпохи? Обратимся к опыту немецкой промышленности тех же лет. На 1939 год доля квалифицированных рабочих во всей промышленности Германии составляла 31,9%. При этом в ключевых для военного производства отраслях, например в металлообработке доля квалифицированных рабочих составляла 54,4% на лето 1939 года. В германской металлургии показатели 1939 года составили 81,1% квалифицированных рабочих, то есть в 2,5 раза выше, чем в советской отрасли.^[27] Сравнивая численные показатели, не стоит забывать и про качественные: следует учитывать более высокий уровень подготовки германских рабочих, который опирался на обязательную восьмиклассную школу. В связи же с политикой германского руководства, которое стремилось ограничить призыв кадровых сотрудников на фронт, ситуация с кадровым потенциалом на военных предприятиях Третьего Рейха оставалась довольно благоприятной. В отличие от СССР, где призыв в армию кадровых рабочих и пополнение производства новыми людьми меняли ситуацию в сторону сокращения численности кадровых рабочих и увеличения числа новичков.

Характерен пример завода № 10 имени Дзержинского в Мотовской области, где на 1942 г новые рабочие составили половину всего трудового коллектива. Из них три четверти (75 %) не имели никакого опыта работы в промышленности.^[28] Проблемным было и состояние образования рабочих. Еще с довоенного времени показатели образовательного уровня рабочих составляли желать лучшего. Даже в тех отраслях, где требовалась максимальная квалификация рабочих кадров, а именно в металлообрабатывающей и горной промышленности число рабочих, имеющих среднее образование, было не более 15.2 % в металлообрабатывающих отраслях и всего 4.4 % в горной.

Следует также учесть, что в годы войны ситуация с образованием у рабочих ухудшилась и общеобразовательный уровень рабочих просел еще сильнее – он составил в среднем 4-5 классов.^[21] Упал и уровень подготовки- программы в РУ и ФЗУ были сокращены. Предполагалось что многие рабочие должны были получать необходимые навыки непосредственно на заводе, однако в реальности ситуация с их обучением на предприятии оставляла желать много лучшего, о чем свидетельствует, например, ситуация на заводе № 10 имени Дзержинского. На данное предприятие было направленно 8000 человек пополнения. Из них практическое обучение прошли только 5467 человек (68 %)^[26]. Рабочие оказались предоставлены сами себе – например, рабочий Нестеров, поступивший на завод в июне 1942 г., вместо полноценной подготовки, в течение двух дней наблюдал за работой других, после чего ему поручили самостоятельную работу. Он не смог справится с нормами. ^[26] Работница Красноперова, поступившая на предприятие в июне 1942 г., вообще не прошла никакого обучения – и сразу же, с первого дня была направлена на работу. Как она жаловалась, бригадир поставил ее к станку и сказал: «Работай, что нужно спросишь. Какой станок, как его называют - ничего не сказал. А спросишь - не отвечает». ^[26] Однако только презрительным отношением к новичкам проблема воспитания кадров не исчерпывалась. Даже те рабочие, которые все же получали обучение, далеко не всегда были достаточно подготовлены к выполнению своих обязанностей, так как само качество их обучения часто хромало. Например, к обучению новичков часто привлекали рабочих, которые не только не могли дать квалифицированный инструктаж по поводу рабочего процесса, но и сами не овладели еще техникой своего дела. На заводе № 10 им Дзержинского имел места такой курьезный эпизод, как назначение инструктором человека, проработавшего на заводе 3(!!) дня ^[26].

Значительное влияние на мотивацию труда любого человека, оказывают условия, в которых ему предстоит работать и жить. Разумеется, это хорошо понимало советское руководство; о чем можно судить по докладной записке, направленной Г.М. Маленкову об использовании молодых рабочих, окончивших школы ФЗО, ремесленные и железнодорожные училища на предприятиях Челябинской области ^[5]. В этом документе отмечаются причины массовой текучести молодых рабочих с предприятий. В качестве из них отмечаются «неудовлетворительные трудовые условия трудовой деятельности». Основания говорить об этом, безусловно, были. Советская экономика в годы Второй мировой войны серьезно перестроилась. Ценой сверхнапряжения стало падение и без того невысокого уровня жизни советских рабочих. Это касалось не только ухудшения ситуации с продуктами питания, одежды, но и жилья.

Проблема жилья, в годы войны резко обострилась. Перемещение советской промышленности из более-менее обжитых городов европейской части страны в слабо подготовленные в инфраструктурном смысле районы Урала и Западной Сибири, серьезно ухудшило и без того непростую ситуацию с жильем для рабочих. Предпринимались самые различные методы, чтобы решить данную проблему. В ход шло и строительство землянок и так называемых «засыпух», и подселение к местным, и использование в качестве жилья клубов, подсобных и хозяйственных помещений. Однако данные меры оказались недостаточными, что бы снизить остроту нехватки жилых помещений. Особой проблемой стало размещение многочисленного направленного на заводы и фабрики контингента выпускников ФЗО и РУ. Так как основную массу данного контингента составляли молодые люди, многие из которых приехали из деревень, у них не было родственников, которые могли бы им помочь. Молодые рабочие могли рассчитывать лишь на профсоюзы и администрацию заводов, которые, однако, не всегда могли им помочь.

Самым тяжелым в этом смысле стал 1942 год. В этот период ситуация с жильем была крайне трудной и напряженной, что мы можем проследить на примере завода №73 города Свердловска (ныне Екатеринбург). В рабочих общежитиях, где проживали выпускники ФЗО, было крайне грязно, стояла низкая температура, так как помещение не отапливалось из-за отсутствия топлива. Вместо кроватей в общежитиях были установлены двухъярусные нары из расчёта на каждое спальное место - два человека ^[6]. Очень плохо обстояло дело с мебелью. В помещениях не было столов, отсутствовали стулья^[6]. Этим проблемы не ограничивались. Имело место отсутствие постельного белья, за исключением байковых одеял. Все это приводило к тому, что в общежитиях начали заводиться вши и другие паразиты.

Трудной была и ситуация на заводе №68 наркомата боеприпасов. Там рабочие, окончившие ФЗО и РУ, жили в трех поселках (Романовка, Пески, Быньевка), которые были расположены в 2-3 километрах от завода ^[6]. По отдельным общежитиям завода, можно сказать следующее. На Быньевском поселке рабочие были размещены в трех общежитиях барачного типа. Проверка бригады ВЦСПС характеризовала ситуацию как удовлетворительную. В поселке была столовая для рабочих, баня с дезинфекционной камерой, сапожная мастерская. В общежитиях была горячая вода и регулярно проводилась смена белья, было организовано круглосуточное дежурство технического персонала. Однако существовали и большие проблемы, которые затрудняли проживание рабочих предприятия: в общежитиях было холодно и сыро, так как остро не хватало топлива. В Песках ситуацию характеризовали следующим образом: общежития хорошие, поставлено обеспечение постельным бельем, однако нет воды. Из-за этого в общежитии грязь и антисанитария. Такие трудные бытовые условия приводили к массовому дезертирству рабочих с предприятия. За период с 1941-1942 года на предприятие поступило 851 человек, а самовольно ушло с завода 281 человек^[6].

Трудные бытовые условия были и на других предприятиях советской военной промышленности. Завод № 183 имени Коминтерна, расположенный в Харькове был одним из ключевых заводов в танковой промышленности СССР. С началом войны, в условиях стремительного наступления немецких войск, завод был эвакуирован на Урал. Перемещение значительной массы людей на тысячи километров от места постоянной жизни привело к резкому ухудшению бытовых условий их жизни. Не ограничиваясь одной статистикой, следует процитировать некоторые письма простых советских граждан, которые попали в столь сложное положение. Так, в Центральный Комитет ВКП(б) поступила из НКВД СССР докладная записка с выдержками из писем рабочих.

«У нас на заводе сейчас насчет работы плохо – работы нет, большая часть стоит на простое. Рабочие заработок никакой не имеют – кормиться не на что, москвичи все с себя распродали, в чем приехали и что привезли, продавать больше нечего. Что делать сами не знаем» ( из письма Гусятникова А.Я)^[28].

«Насчет работы плохо, стоим на простое, заработки плохие, все москвичи шатаются по барахолке, потому, что многие не получают получку месяца по два, по три, зарабатывают только на налоги да сборы», ( из письма Шепеляева А.С.) )^[28].

«Очень тяжело приходится в отношении питания. В столовой один раз дадут в день суп. Мы его называем «ангарская вода», так как Ангара-река близко, наберут воды, вскипятят, траву набросают – вот и суп. А на второе – вермишель из темной-темной муки, а жиров нет никаких. Прямо удивительно, завод выполняет заказы фронта и так кормят». ( из письма, адресованного Ермаковой). )^[28]

Такие трудные условия, в которых оказались советские граждане в годы войны, оказывали огромное влияние на морально-психологическое состояние общества, что, в свою очередь оказывало влияние на трудовую дисциплину. Это признавалось и в высших партийных инстанциях:

«Одной из причин большой текучести молодых рабочих являются неудовлетворительные жилищные условия. На многих предприятиях общежития молодых рабочих содержатся в антисанитарных состоянии, отсутствует элементарное оборудование, тумбочки, табуретки, койки, постельное белье».^[5]

Негативное влияние бытовых условий на дисциплину не ограничивались прогулами, мелкими кражами, нарушениями распорядка. Они вызывали недовольство рабочих всей системой. Это фиксируют сводки НКВД:

Мастер мастерской Барнаульского меланжевого комбината Зотов, беспартийный, 27. 08.1943 заявил: «Советский Союз долго воевал с финнами, только потому, что в Финляндии все рабочие, даже и женщины защищали свою родину, люди там живут хорошо. А мы за что должны защищать – за сухую корку хлеба…» [. Инженер-конструктор отдела Главного конструктора завода №77 Шаров, б/п 02.07.1943 г. говорил: «Сейчас народ сильно напряжен и вот после войны, если будет так же трудно в материальном отношении, то будет чехарда, настанет депрессия. Только резкое улучшение материальной стороны сможет поддержать народ в рабочем состоянии» [29].

* * *

Подводя итог, можно сделать вывод, что низкие показатели трудовой дисциплины на советских военных предприятиях в годы Великой Отечественной войны имели глубокие социальные корни. Значительная доля советских рабочих в те годы были подростками, зачастую попавшими на предприятия из деревни. Они имели низкую квалификацию и редко обладали каким-либо практическим заводским опытом и представлением о необходимой трудовой дисциплине. В этих условиях необходимо было в сжатые сроки овладеть специальностью и начать давать план. При этом в силу низкой квалификации они получали небольшую зарплату. Поэтому неудивительно, что основную массу трудовых дезертиров давала именно эта категория работников. Дополнительным фактором были очень сложные условия труда, которые для многих новых рабочих были непосильны. В этих условиях побеги с предприятий нередко становились своеобразным протестом против порядков на предприятиях. Ситуация начала улучшаться во второй половине войны, когда количество трудовых дезертиров заметно уменьшилось.