The role of public diplomacy in public policy implementation

Seidov Vadim Gadzhievich PhD in History Professor of the Department of Diplomacy and Consular Service of the Diplomatic Academy of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation 440000, Russia, Penza, ul. Moskovskaya/k. Marksa, 1/32-12 shakhrutdin-seidov@mail.ru

В свете развития теории и практики открытого общества, вопросы, связанные с внутренней и внешней политикой государств, приобрели своеобразный новый импульс, в результате которого эти две постоянные темы политологического дискурса наполняются новыми смыслами. Среди многочисленных подтверждений этого,несомненно, имеет место формирование понятий публичной дипломатии и актуализация проблематики современных форм и направлений публичной политики.

Разумеется, прежде всего, обращают на себя внимание теоретико-методологические аспекты данных вопросов. Известно, что публичность считается неотъемлемым свойством демократии и плюрализма. Синонимически связанное с такими словами, как общедоступность, открытость, дозволенность, прозрачность, публичность характеризуют определенное качественное состояние жизни общества. Отталкиваясь от этих рассуждений, можно отметить, что публичность в политике – это деятельность государственной власти, преимущественно направленная на создание благоприятных условий, реализацию индивидуальных способностей людей, упрочение институциональных основ общественных организаций, поощрение гражданских инициатив по улучшению состояния самых разных сфер и отраслей общества и т.п. Между тем, по мнению специалистов «публичная политика – это дискурсивная коммуникация, в основе которой находится многоуровневый диалог, где выделяются все существенные для его участников предметы и явления, а также преобладает субъект-субъектное взаимодействие. Это определение позволяет выделить еще один подход в понимании публичной политики – коммуникативный, который предполагает существование обратной связи, а не однонаправленной» ^{[2,с. 134.]}. С этой точки зрения, подразумевается, что публичная политика означает наличие принципов, путей и механизмов полноценного сотрудничества гражданского общества с государством. Такое сотрудничество проявляется в активном участии граждан в процессе выявления самых актуальных, острых проблем, предложения ими путей и средств их решения, в контроле за выполнением всех задач политическими органами власти реализации общественных интересов. Иначе говоря, публичная политика представляет собой эффективное условие для координации не всегда совпадающих позиций государства и общества. Кроме прочего, «публичная политика – это способы, институты и механизмы взаимодействия ключевых акторов политической системы в процессах подготовки, принятия и реализации социально значимых решений» ^{[9,с. 78]}. А также важно отметить, что такие социальные институты как наука, культура и средства массовой коммуникации (СМК) выступают в качестве основных средств реализации публичной политики.

Публичность во внешней политике, хотя она имеет общие черты с публичностью во внутренней политике, но отличается рядом особенностей. Однако, как бы там ни было, огромную методологическую значимость имеет то, что всегда необходимо учитывать теснейшую взаимосвязь между этими сферами деятельности государства. Тем более в некоторых вопросах под определенным углом зрения публичная политика имеет преобладающий, предопределяющий характер. Автором термина «публичная дипломатия» является Эдмунд Галлион, который ввел его в научный оборот в 1965 году. Тогда специалист определял публичную дипломатию как деятельность, направленную на информационное обеспечение и изменение общественного мнения в других странах в рамках специальных программ, финансируемых государством. Несколькими десятилетиями позже в начале 90-х годов прошлого века еще один теоретик, Джозеф Най, отдельно акцентируя внимание на гуманитарной сути публичной дипломатии, выделял 3 ее функции:

1) повседневная коммуникация, которая предназначена всестороннеобъяснять характер решений во внешней политике, раскрывать их гуманитарный смысл, а также их взаимосвязь с культурными и нравственными ценностями;

2) стратегическая коммуникация, согласно которой организуются стратегическая информационная кампания для популяризации приоритетной линии внешней политики государства;

3) третья функция характеризует постоянное сотрудничество со знатными влиятельным людьми и группами через различные культурные и общественные каналы и академические учреждения, которые в той или иной степени сопряжены со СМК ^[8].

А также внимания заслуживают точки зрения отечественных специалистов по поводу сущности публичной дипломатии. Так, И. А. Василенко пишет: «Этот новый вид коммуникации нельзя свести к простой пропаганде или связям с общественностью: публичная дипломатия подразумевает строительство долговременных отношений, создавая благоприятную среду для продвижения имиджа страны» ^{[1,с. 70]}. При этом, «в отличие от традиционной дипломатии, которая работает с органами власти зарубежного государства, публичная дипломатия имеет дело с зарубежной аудиторией. Публичная дипломатия включает в себя подготовку информационных материалов, в том числе печатной (журналы, книги), аудио – (радиоголоса) и видеопродукции о стране и их распространение за рубежом по дипломатическим каналам и в глобальной сети Интернет» ^{[7,с. 112]}. По мнению А. Лукина, субъектами публичной дипломатии могут выступать 1) правительства и органы государственной власти; 2) частные группы интересов и отдельные лица; 3) те, кто освещает международные отношения, то есть СМИ и работающие в них журналисты; 4) участники межкультурных коммуникаций (как организации, так и отдельные граждане). В качестве основных линий осуществления публичной дипломатии проявляют себя правительство (одной страны) – общество (другой страны), общество (одной страны) – общество (другой страны) и общество (одной страны) – правительство (другой страны). Главную цель публичной дипломатии специалисты определяют как изменение установок, как общества, так и правительства другой страны с целью влияния на внешнеполитические решения в благоприятную сторону ^[6].

С этой точки зрения отметим, что подробное и всестороннее разъяснение внешней политики государств иностранной социокультурной среде, распространение и популяризация национально-культурных ценностей, а также организация систематичной информационной деятельности, включающая в себя печатные и иные масс-медиа, различные программы, проекты и выставки являются основными направлениями и механизмами публичной дипломатии. Стоит отметить, роль современного вида публичной дипломатии – цифровой дипломатии. Как утверждает А. Фоминых: «Для публичной дипломатии сетевой принцип построения деятельности подходит как нельзя лучше; через ресурсные центры, даже небольшие, можно распространять информацию и поддерживать обратную связь с самыми отдаленными регионами, а современные коммуникационные технологии позволяют осуществлять информационный обмен стабильно и дешево»^[11].

Цифровая дипломатия достаточно новое явление в мировой практике. Однако оно уже успело породить ряд понятий, которые с каждым днем укрепляют свое место в терминологическом аппарате политологической науки: «digitaldiplomacy», «Internetdiplomacy», «Twitterdiplomacy», «publicdiplomacy», «Web 2.0». Стоит отметить, что эти термины в основном популярны во внешнеполитической сфере США.

Анализ показывает, что термины «публичная политика» и «публичная дипломатия» тесно связаны с одним из современных, популярных понятий как «мягкая сила». Автор данного термина характеризовал ее таким образом: «Страна может добиться желаемых результатов в мировой политике, когда другие государства хотят следовать за ней, восхищаясь ее ценностями, подражая ее примеру, стремясь достичь ее уровня благосостояния и открытости. В этом смысле в мировой политике важно формировать повестку дня и привлекать других, а не только заставлять их меняться, угрожая военной силой или экономическими санкциями. Такая мягкая сила, благодаря которой другие хотят того же, что и вы, не принуждает, а привлекает людей» ^{[13,с. 5.]}. Кроме этого в своих исследованиях специалисты используют созвучные выражения «мягкой силе» как «мягкая власть». Например, Е. П. Панова утверждает, что «сущность "мягкой власти" заключается в способности изменить систему социокультурных фильтров или "матрицу убеждений", составляющих целостность субъективного восприятия объекта, по отношению к которому применяется данный тип воздействия» ^{[10,с. 93]}.

Таким образом, в настоящее время в политических и научных кругах сформировалось более-менее четкое понимание публичной дипломатии. Исходя из эмпирических наблюдений и теоретических взглядов, можно утверждать, что публичная дипломатия как целостная система включает в себя несколько взаимосвязанных элементов. Это, во-первых, максимальная прозрачность, открытость и привлекательность внешнеполитической деятельности в культурном направлении, а также достоверное, полное информирование о ней граждан своей страны. Во-вторых, непосредственное обращение государства к социальным структурам других стран для оптимизации целей и задач своей внешней политики, при этом неукоснительное соблюдение международно-правовых норм, а также принципов равенства, сотрудничества и диалога. В-третьих, всестороннее поощрение и поддержка негосударственных организаций своей страны в целях развития их сотрудничества с общественностью других стран. В-четвертых, прямой диалог между различными сообществами и их организациями разных стран в целях подробного изучения других государств.

При этом «основными методами публичной дипломатии являются акции солидарности и поддержки, поиск консенсуса, сотрудничество, информационно-просветительская деятельность во всех каналах СМИ, призванная популяризировать политику правительства. Основная формула публичной дипломатии: от правительства – к народу» ^{[1, с. 69–70]}.

Вышеизложенные теоретико-методологические рассуждения дают полное основание утверждать, что публичная дипломатия – это новый более развитый, высокий, качественный, культурный этап внешней политики государства. Конечно, данный тезис не претендует на последнюю истину. Однако, на наш взгляд, он имеет право на существование. Кроме того, есть и другие специалисты, которые разделяют такой подход. В частности, О. Лебедева пишет: «Вес и влияние культурной дипломатии к началу 2000-х годов выросли настолько, что было введено в обиход новое понятие "внешняя культурная политика"» ^{[5, с. 77]}.

С этой точки зрения, публичная дипломатия служит формированию и укреплению позитивного имиджа страны на международной арене.И. А. Василенко пишет, что «…если экономический капитал непосредственно и напрямую конвертируется в деньги и институционализируется в системе прав собственности, то культурный капитал может конвертироваться в экономический капитал и быть институционализирован в самых различных формах, в том числе в виде имиджа государства» ^{[1, с.67]}. А также,по мнению специалиста, именно культура сегодня выходит на первый план в развитии как внутренней, так и внешней жизни государств, так как она имеет более прочный потенциал, чем экономические факторы с точки зрения долгосрочности и значимости.

Такие рассуждения побуждают мысль о том, что место и роль социокультурных факторов в политике в наше время возрастает. Так, по мнению Л. Е. Козлова, «…новейшая история международных отношений содержит явный аргумент в пользу культурной дипломатии как внешнеполитического инструмента: государства, которые не проводят подобных мероприятий, неизменно находятся на задворках мировой политики. Необходимость привлечения культуры для нужд внешней политики также вытекает из концепции публичной дипломатии…» ^{[3, с. 9]}.

Иначе говоря, если еще раз обратиться к теории американца Дж. Ная, то уместно привести 3 базовых ресурса «softpower», то есть мягкой силы: культура; политические ценности; внешняя политика, имеющая моральный авторитет ^[8].

Особого интереса заслуживают факты и цифры, касающиеся публичной дипломатии отдельно взятых государств. В частности С. В. Кривохиж выделяет 2 основных вектора внешней политики Китая по распространению китайской культуры в США. Это увеличение интереса к китайскому искусству, например, посредством литературы и кинематографа и реализация образовательных программ. «Безусловно, соперничать с США, безоговорочным лидером в сфере кинематографа, достаточно трудно, однако за последние годы китайский кинематограф сумел выйти на второе место в мире после американского», – пишет С. В. Кривохиж^{[4,с. 97]}. Кроме этого, согласно сведениям, в 2012 году кассовые сборы китайских фильмов составили 2,78 млрд долларов^[12]. Помимо прочего особой результативностью отличаются мероприятия в сфере образования, в частности изучение китайского языка. На сегодняшний день США лидирует по количеству институтов Конфуция в мире. Их там насчитывается 71 учреждение. Согласно данным в 2500 американских университетах были организованы курсы по программам предварительного зачисления в вуз, предлагающие китайский язык в качестве будущей специализации ^[4].

Между тем в дипломатической деятельности Германии в области культуры также задействованы авторитетные, крупные организации, такие как Институт Гёте, Германская комиссия по делам ЮНЕСКО, Германский археологический институт, Институт зарубежных связей, телерадиокомпания «Deutschewelle», Центр школьного образования за рубежом, Германская служба академических обменов и Фонд Гумбольдта.

Разумеется, внешняя культурная деятельность государств требует не только социокультурных, но и материальных ресурсов. В этой связи заявляют, что «бюджеты государств – лидеров культурной дипломатии составляют не менее 1 млрд долларов в год и, как правило, распределяются органом внешних сношений, причем другие ведомства обязаны согласовывать с ним любую культурную деятельность за пределами страны» [цит. по 3, с. 14].

По поводу публичной дипломатии России уместно отметить, что в последние годы она стала основной темой многочисленных различных анализов и исследований. Несмотря на это некоторые специалисты утверждают, что «ввиду традиционно слабого развития гражданского общества в России, культурная дипломатия нашей страны проводится исключительно по линии государственных министерств и ведомств, причем ее финансирование заметно уступает развитым странам» ^{[3, с.11]}. С этой точки зрения перед нашим государством и обществом стоит важная задача, которая предполагает создать позитивный имидж России, формировать как у россиян, так и у народов других стран четкую культурную картину, отражающую оригинальные и неповторимые черты жизни нашего многонационального народа, яркими красками демонстрировать нравственные ценности и идеалы. В этом направлении немаловажную роль играют политические идеалы, культурные символы и достижения, которые должны целенаправленно и последовательно транслироваться по международным каналам СМК.

В действительности, сегодня эффективная публичная дипломатия немыслима без учета места и роли СМК. Этот современный системообразующий элемент политики государств в основном и отвечает за успешную реализацию имиджевой стратегии. При этом важно объединить усилия всех видов СМК: телевидения, радио, печати и Интернет-ресурсов.

В заключении целесообразно изложить нижеследующие мнения. Во-первых, основную социальную суть, как публичной политики, так и публичной дипломатии составляет процесс укрепления основ гражданского общества. Иначе говоря, эти два феномена, прежде всего, подразумевают диалог правительства с субъектами гражданского общества. Во-вторых, все процессы публичной политики и публичной дипломатии так или иначе детерминированы культурными факторами. Такое положение вещей расширяет возможности достичь прогресса в делах налаживания взаимовыгодного сотрудничества, стратегического партнерства и солидарности по многим жизненно-важным вопросам между странами и народами,так как культурный процесс по умолчанию сопровождается нравственностью. В-третьих, благополучная реализация публичной дипломатии требует активного задействования всех каналов современной культурной коммуникации. При этом необходимо непрерывно развивать институциональные, материально-финансовые и иные основы системы публичной дипломатии. В этом смысле, особую миссию должны выполнять система образования и сфера социально-гуманитарного знания. В-четвертых, негосударственные организации выступают опорой публичной дипломатии в его современном понимании, поэтому последовательное совершенствование организационно-правовых механизмов их деятельности, своевременное и внимательное обращение к их инициативам, а также ихпоощрение является гарантами благополучной деятельности всего спектра сферы публичной дипломатии.