Legal language of the Soviet government

Постановка вопроса

В России, как и в других странах Европы, создание республики, ликвидация сословных прав-привилегий, утверждение принципа равноправия, личных и политических прав произошло революционным путем. Однако Октябрьская революция была реакцией не только на изжившее себя феодальное общество, но и на негативные явления эпохи «дикого капитализма» XIX в. В частности, Октябрьская революция привела к государственному регулированию экономики и ее планированию, что позволило реализовать основные положения марксистско-ленинского учения: ликвидировать эксплуатацию человека человеком, признать и гарантировать социально-экономические и культурные права трудящихся. Изучение того позитивного, что внесла Советская власть в развитие России и всего мира сохраняет свою актуальность.

Целью настоящей статьи является исследование юридического языка Советской власти. Следует оговориться, что в Советском государстве признавалось равноправие языков, в том числе и в официальной сфере. Но объективно именно русский язык стал языком общесоюзного и всероссийского законодательства, основным языком официального делопроизводства и судопроизводства ^[7].

В 1930-е гг. появились исследования П.В. Верховского о деловой письменной речи. Описательный подход к изучению официально-деловой речи осуществлялся В.В. Виноградовым, А.А. Касаткиным и др. В 1960 – 1970-х гг. формируется пермская школа функциональной стилистики, реализовавшая предписательный и описательный подходы к изучению деловых текстов. В 2000-х гг. трудами Н.Д. Голева, Т.В. Матвеевой, О.П. Сологуб и др. были сформулированы теоретические основы юридической лингвистики ^{[15, 16]}.

Язык советского права анализировался советскими и российскими правоведами (Л.И. Антонова, С.С. Алексеев, И.С. Братусь, Н.П. Власенко, М.Л. Давыдова, Д.А. Керимов, С.В. Кодан, А.С. Пиголкин, А.А. Ушаков, А.Ф. Черданцев и др.). В их исследованиях установлены компетентные в законотворческом процессе органы; охарактеризован процесс правообразования; проведены исследования языка, стиля, логики, структуры нормативно-правовых актов ^{[9, 10, 11, 12, 27, 28, 37, 38, 42, 45]}.

Советское правотворчество и язык закона

Марксистское учение исходит из необходимости слома государства эксплуататоров после победы революции, отрицает «буржуазный» парламентаризм и принцип разделения властей. Еще до революции В.И. Ленин сформулировал доктрину построения республики Советов, которая должна была стать одной «работающей корпорацией». Основой политической системы Советского государства являлся «передовой слой пролетариата» – коммунистическая партия. Роль партии в общественном развитии получила выражение в целом ряде терминов: «большевизация», «марксистско-ленинская идеология», «вождь мирового пролетариата», «генеральная линия партии», «партийное руководство», «партийные решения», «партийные директивы», «партийное поручение», «партийная сознательность», «партийная требовательность» и др.

В 1919 г. В.И. Ленин писал, что Советы – органы государственной власти «через трудящихся, на самом деле являются органами управления для трудящихся через передовой слой пролетариата, но не через трудящиеся массы» ^{[32, т. 38, с. 170]}. Впервые руководящую роль ВКП(б) была закреплена в ст. 126 Конституции СССР. В ней устанавливалось, что партия является «руководящим ядром всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных». В ст. 6 Конституция СССР 1977 г. партия объявлялась «руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций». Высшие органы партии определяли основы внутренней и внешней политики, т.е. партия осуществляла функции государства.

Советское государство отрицало принцип разделения властей и доктрину правового государства. В 1930 г. Л. Каганович заявлял, что понятие "правовое государство" было "изобретено буржуазными учеными для того, чтобы скрыть классовую природу буржуазного государства" ^{[25, С. 29]}. В 1971 г. авторы официозного учебника «Марксистско-ленинская общая теория государства и права» писали, что доктрина правового государства имеет «определенное антидемократическое содержание и реакционную политическую основу» ^{[35, с. 395]}. А.А. Ушакова отмечал, что одним из основных принципов советского правотворчества было положение о том, что «научная идеология партии – ядро советского закона» ^{[42, с. 129]}.

Основные направления развития страны излагались в программах партии. Ключевые понятия этих программ становились ядром лексико-семантического поля юридического языка соответствующего периода. Программа РКП(б) 1919 г. нацеливала на строительство «социализма» через «диктатуру пролетариата и беднейшего крестьянства». Программа КПСС 1961 г. декларировала построение «развитого социализма» и ставила цель перехода к «коммунизму» в течение 20 лет.

Направления развития страны определялись в выступлениях лидеров партии, политических документах съездов и пленумов партии. Часто важные политические решения принимались кулуарно на заседаниях Политбюро ЦК. В 1931 г. возникает практика совместных постановлений СНК СССР и ВКП(б). О роли партии в правотворческом процессе С.С. Алексеев писал: «Именно через советские законы Коммунистическая партия закрепляет "основные направления политики", "задает курс" движения общества. Хорошо известно, что важнейшие законодательные акты Советского государства разрабатываются и принимаются в соответствии с решениями КПСС, ее центральных органов – съездов, Пленумов ЦК, Политбюро. При этом отчетливо просматривается "цепочка" политических актов, которая воплощает руководящую роль КПСС в указанной области. Сначала – решение или иное руководящее положение в партийном документе, затем – общее, часто совместное ЦК КПСС и Совета Министров СССР, партийно-государственное нормативное решение по соответствующему вопросу и, наконец, конкретный нормативный акт государственного органа, а нередко – комплекс актов» ^{[8, с. 20]}.

После революции высшим органом государственной власти стал Всероссийский съезд Советов. Он использовался большевиками для осуществления своей политической программы. Подготовка съездов была возложена на Президиум ВЦИК, включая подготовку проектов постановлений, решений и т.д. Внесение законопроектов на съезды и тексты основных докладов обсуждались в Политбюро ЦК. Все вопросы на съездах решались простым большинством голосов при определяющей роли фракции большевиков.

В условиях строительства государства и гражданской войны съезды Советов не могли оперативно решить задачи формирования правовой основы нового общества. В период между съездами высшими орга­нами, имевшими законодательными полномочиями, являлись ВЦИК и его Президиум. Согласно ст. 33 Конституции РСФСР 1918 г., правотворчество ВЦИК осуществлялось либо путем рассмотрения и утверждения проектов, вносимых Совнаркомом или отдельными ведомствами, либо путем издания собственных декретов и распоряжений.

Основную роль в формировании советского права играли Совнарком и Малый Совнарком, председателем которых был В.И. Ленин. Право Совнаркома издавать декреты было закрепле­но в резолюции ВЦИК от 4 ноября 1917 г. ^{[3, т. 1, с. 41 – 45]}. Почти все проекты актов, проходивших через Совнарком, редактировались Лениным. Материалы, помещенные в первых двух томах «Декретов Советской власти», свидетельствуют, что до принятия первой конституции Лениным написа­но, отредактировано, дополнено или исправлено около 150 проектов ак­тов.

Чрезвычайные условия гражданской войны потребовали создания особого органа – Совета Рабочей и Крестьянской Обороны, учрежденного Декретом ВЦИК от 30 ноября 1918 г. После окончания гражданской войны, 16 апреля 1920 г., этот чрезвычайный орган был преобразован в Совет Труда и Обороны (СТО).

Декретом № 2 "О суде" от 20 февраля 1918 г. Советская власть санкционировала использование двух основных форм выражения права: революционного законодательства, которое в силу своей явной недостаточности дополнялось «революционным правосознанием» трудящихся масс ^{[5, 1918, № 26, ст. 347]}. Наименования законодательных актов были различными («обращения», «декреты», «постановления», «декларации»). При этом, следует учитывать, что согласно марксистскому учению, право является орудием классового господства эксплуататоров. После революции оно нужно только как орудие диктатуры пролетариата для подавления сопротивления бывших эксплуататорских классов. В.И. Ленин писал, что «законы в переходное время имеют временное значение» ^{[32, т. 36, с. 504]}.

Однако, столкнувшись с вооруженным сопротивлением сил контрреволюции и иностранной интервенцией в 1918 – 1920 гг., лидеры Советского государства выступили за укрепление законности. В ноябре 1918 г. Чрезвычайный VI Всероссийский съезд Советов принял Постановление «О точном соблюдении законов». В постановлении Совета Обороны, принятом в декабре 1918 г., указывалось на недопустимость издания местными органами норм, противоречащих актам центральной власти или выходящих за пределы компетенции местных Советов. В 1919 г. Совнарком поставив вопрос о привлечении к уголовной ответственности лиц, виновных в нарушении законности ^{[5, 1918, № 90, ст. 908]}.

Строительство Советского государства привело к пониманию необходимости систематизации революционного законодательства. Начинается издание «Собрания узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства» (СУ РСФСР). Работы по подготовке и предварительно­му рассмотрению законопроектов осуществлялась Отделом законодательных предположений и ко­дификации Наркомата юстиции, созданного 12 декабря 1917 г. Отдел прини­мал к рассмотрению проекты декретов, вносимые в СНК наркоматами. Только с 31 мая по 7 декабря 1918 г. Отдел рассмотрел 227 законопроектов, представленных различными ведомствами ^{[12, с. 117]}. В 1918 г. были подготовлены и опубликованы Кодекс записи актов гражданского состояния (КЗАГС) и Кодекс законов о труде (КЗоТ).

В первые годы Советской власти начали создаваться основные правила законодательной техники. 30 октября 1917 г. за подписью В.И. Ленина был опубликован декрет Совнаркома «О порядке утверждения и опубликования законов». 30 января 1918 г. – «О редактировании и печатании законодательных и правительствен­ных актов». 20 декабря 1920 г. – постановление Совнаркома «О порядке рассмотрения и опубликования законода­тельных и правительственных актов» ^{[5, 1917, № 1, ст. 12; 1918, № 20, ст. 309; 1920, № 99, ст. 533]}.

В.И. Ленин поставил вопрос о скорейшем доведении текстов советских нормативно-правовых актов до населения. Например, при принятии «Декрета о земле» он заявил, что его немедленно нужно довести до каждого крестьянина, солдата, до самых удаленных уголков революционной России ^{[33, XXXV, с. 188, 257 и др.]}. Революционные изменения в языке законодательства начались сразу после октябрьской революции 1917 г. В соответствии с Декретом Наркомата просвещения РСФСР «О введении нового правописания» от 23 декабря 1917 г. русский язык устанавливался в качестве рабочего языка, на нем велось делопроизводство в государственных органах и учреждениях, преподавание в школах и т.д. Правовое регулирование орфографии русского литературного языка продолжилось и в последующем.

Революционное обновление права позволило отказаться от канцелярского языка Российской империи, избавиться от многих архаизмов и историзмов в языке законодательства. Еще до революции В.И. Ленин писал, что «мы должны выставлять свои… социал-демократические законопроекты, написанные не канцелярским, а революционным языком» ^{[32, с. 67]}.

В.И. Ленин требовал от составителей проектов четко определять цели, преследуемые принятием соответствующего декрета, «юридиче­ски точнее формулировать... права» ^{[32, т. 36, с. 316]}. В своей практической работе Отдел законодательных предположений и кодификации уделял большое внимание технике законопроектов: форме нормативного акта, структуре и логике его изложения, языка и стиля. Отдел исходил из того, что законы Советской власти «должны быть понятны широким массам трудя­щихся, а не только замкнутой касте законоведов» ^{[11, с. 119]}. Нарком юстиции РСФСР П.И. Стучка писал о необходимости выработать надлежащей формы «…доступного, понятного всем изложения закона» ^{[40, с. 19]}.

Следующий этап в развитии Советской власти связан с периодом мирного строительства. Государство в 1920-х гг. продолжило политику диктатуры пролетариата. Однако переход к миру поставил задачу восстановления хозяйства. На Х съезде РКП(б) было принято решение о том, что основным звеном «новой экономической политики» (нэп), является переход от продразверстки к продналогу, т.е. возвращение к рыночным отношениям в экономике.

Переход к нэпу в сфере права привел к утверждению доктрины «революционной законности». В решении XI конференции РКП(б) 1921 г. указывалось, что необходимо установить во всех областях жизни строгие начала «революционной законности», выразить в законе и защищать в судебном порядке новые формы отношений, созданные в ходе революции. В 1929 г. П.И. Стучка, характеризуя понятие «советского» («пролетарского») права, писал, что «государственный характер власти в значительной степени характеризуется именно законодательством, законом» ^{[41, с. 191]}.

Установление режима «революционной законности» поставило проблему признания общеобязательного характера нормативно-правовых актов РСФСР, а с 1922 г. – СССР. Решение этой проблемы затруднялось отрицанием принципа разделения властей. Советский юрист К.А. Архипов констатировал, что в государстве «диктатуры пролетариата» нет органа, «который бы только законодательствовал», почему «законы в советском государстве это – все общего характера юридические правила, независимо от какого органа они исходят» ^{[13, с. 67, 69, 71]}.

В декабре 1920 г. резолюцией VIII Всероссийского съезда Советов РСФСР устанавливалось, что никакие органы, кроме Всероссийского съезда Советов, ВЦИК, его Президиума и Совета Народных Комиссаров, не имеют права издавать законодательные акты общегосударственного значения. Конституция СССР 1924 г. аналогичным образом оформила систему законодательных органов Союза. В нее были включены Всесоюзный съезд Советов, ЦИК СССР, Президиум ЦИК.

Однако помимо установленных в Конституции СССР 1924 г. и Конституции РСФСР 1925 г. государственных органов нормативно-правовые акты общегосударственного значения издавали Совет Труда и Обороны (с 16 апреля 1920 г.), Малый Совнарком, действовавшие при СНК РСФСР Экономическое Совещание (ЭКОСОС) РСФСР, наркоматы. Как отмечал С.С. Кишкин, СТО и ЭКОСО принимали самостоятельные решения, которые по своей юридической силе ничем не отличаются от законодательных актов других центральных органов ^{[26, с. 89]}.

Констатируя, что «наш законодательный аппарат характеризуется множественностью органов и некоторой сложностью взаимоотношений между ними», советские юристы пытались произвести классификацию нормативных правовых актов. Так, К.А. Архипов писал, что все нормотворческие органы распадаются на две группы – общей и специальной компетенции, которые соответственно издают акты «общего и специального управления». С.С. Кишкин использовал понятия «исключительная» и «конкурирующая компетенция» ^{[14, с. 114; 26, с. 87 – 88]}.

Путем совершенствования законодательства стала его кодификация. Основную роль в этой работе играл отдел законодательных предположений и кодификации Наркомата юстиции РСФСР. Проекты кодексов, подготовленные Наркомюстом и другими ведомствами, проходили через Совнарком и получали силу закона после принятия их ВЦИК. В 1922 – 1923 гг. было принято семь кодексов: Уголовный, Гражданский, Кодекс законов о труде, Земельный, Лесной, Уголовно-процессуальный, Гражданский процессуальный. В 1924 г. был принят Исправительно-трудовой кодекс. В 1926 г. были приняты Брачно-семейный кодекс РСФСР и новая редакция Уголовного кодекса.

Договором о создании СССР от 29 декабря 1922 г. было установлено, что гражданское, уголовное, трудовое, земельное и др. законодательство составляют совместную компетенцию Союза ССР и республик, т.е. в соответствии с федеральным устройством государства сложилась двухуровневая (федерация и ее субъекты) структура законодательства. Реализацией этой нормы стала разработка и принятие Основных начал уголовного законодательства, Основ уголовного судопроизводства. В 1928 г. ЦИК СССР издал Общие начала землепользования и землеустройства.

В законотворческом процессе сохранилось требование к простоте языка закона, его доступности для широких масс. В Декрете СНК от 6 февраля 1925 г. отмечалось: «Признать необходимым установление строжайшего наблюдения за более понятным для крестьянских масс изложением законов». В Постановлении СНК СССР от 9 октября 1928 г. подтверждалось требование к ведомствам и учреждением точно, ясно и конкретно прорабатывать формулировки в законопроектах, вносимые в законодательные органы. В Постановлении ЦИК и СНК РСФСР «О работе по кодификации законодательства РСФСР» от 29 июля 1929 г. указывалось на необходимость «попутного упрощения изложения законов, поскольку это возможно в пределах кодификационной работы... особенно обратить внимание на то, чтобы законы излагались понятным для широких трудящихся масс языком» ^{[5, 1925, № 9, ст. 64; 1929, № 60, ст. 600; 42, с. 211]}.

Понятие «социалистической законности» вызвало дискуссию при проведении индустриализации и коллективизации. Л. Каганович в духе ленинских идей утверждал, что законы в пролетарском государстве «определяются революционной целесообразностью в каждый данный момент» ^{[25, с. 9]}. Напротив, А.Я. Вышинский заявлял, что «при социализме законность достигает вершин своего развития» и представляет свод социалистических законов, которые пользуются авторитетом и у работников юстиции, и у всего населения в целом ^[18]. Возобладала доктрина «социалистической законности» А.Я. Вышинского, которая исходила из нормативистских представлений о праве. Из нее были исключены социологический и психологический подходы, но сохранились принципы целесообразности, аналогии и объективного вменения.

В организацию и деятельность Советов были внесены существенные коррективы Конституцией СССР 1936 г. Ею было введно новое название для Советов всех уровней – Советы депутатов трудящихся, чем подчеркивалось социальная однородность советского общества, отсутствие эксплуататоров и сближение социальной природы рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции. Путем ликвидации съездов Советов на всех уровнях была упрощена структура органов власти. Высшим органом власти стал Верховный Совет СССР. Верховный Совет воспринял от прежнего ЦИК двухпалатную структуру, включавшую Совет Союза и Совета национальностей. Особенности работы Верховного Совета обусловили необходимость создания постоянно действующего органа – Президиума Верховного Совета.

В Конституции СССР 1936 г. была предпринята попытка отойти от марксистской идеи объединения законодательной и исполнительной власти в сторону парламентаризма. В ст. 32 закреплялось: «Законодательная власть СССР осуществляется исключительно Верховным Советом СССР». Президиум Верховного Совета СССР наделялся правом публиковать «законодательные указы» и толковать действующие законы СССР (ст. 49). Совнарком являлся высшим исполнительным и распорядительным органом, наделенным правом издавать «постановления и распоряжения на основе и во исполнение действующих законов» (ст. 64, 66).

Укрепление авторитета законодательных органов подняло престиж закона. Если ранее термин «закон» применялся редко, заменяясь словами «постановление», «декрет», то теперь он прочно входит в правовую терминологию. При совершенствовании законодательной техники уделялось внимание языку закона. В 1931 г. при Президиуме ЦИК СССР была создана комиссия из ученых-юристов и филологов, в число задач которой входило разработка научно обоснованных рекомендаций по языку закона и выявление недостатков в языке законопроектов. В 1931 г. нарком просвещения А.В. Луначарский писал: «закон должен быть написан на литературном наиточнее выраженном языке данного племени» ^[34]. О интересе И.В. Сталина к этим вопросам свидетельствует публикация им работы «Относительно марксизма в языкознании» и участие в дискуссии в газете «Правда» в 1950 г. ^[39]

Правда, в критической обстановке, сложившейся в стране в начале Отечественной войны, Постановлением Президиума Верховного Совета СССР, Совнаркома и ЦК ВКП(б) 30 июня 1941 г. было образован чрезвычайный орган государственной власти – Государственного Комитета Обороны (ГКО), который сосредоточил «всю полноту власти в государстве», в т.ч. и в сфере правотворчества. Однако чрезвычайность была встроена в конституционную основу организации государства. Сразу по окончании войны произошло упразднение чрезвычайных органов.

В 1953 – 1965 гг. государственное строительство происходило под влиянием критики «культа личности» Сталина, предпринятого Н.С. Хрущевым на XX съезде КПСС. В условиях усиления демократических начал в общественной и государственной жизни проявилась необходимость проведения новой кодификации советского законодательства. В 1958 г. Верховный Совет СССР утвердил Основы уголовного законодательства и Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик. В 1961 г. – Основы гражданского законодательства и Основы гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик. В соответствии с Основами и в их развитие были приняты новые кодексы союзных республик.

Конституция СССР 1977 г. и конституции республик не внесли принципиальных изменений в систему Советов. Однако было изменено само название органов власти. Советы депутатов трудящихся были названы Советами народных депутатов, что было более точным. «Трудящиеся» – более узкое понятие, чем «народ». Была увеличена численность депутатов и удлинен срок полномочий Советов всех уровней.

Увеличение числа депутатов Верховного Совета СССР привела к тому, что они не могли более оперативно и профессионально участвовать в правотворчестве. Реальная работа над законопроектами была сосредоточена в Совете министров СССР, министерствах и ведомствах. Именно на стадии подготовки проектов обеспечивался профессионализм. При обсуждении на сессиях Советов проекты проходили либо без изменений, либо с незначительными поправками.

Языком кодификации конца 1950 – 1970-х гг. оставался русский литературный язык. В советском законодательстве использовался развитый понятийный аппарат, выработанный юридической наукой. Статьи Уголовного кодекса РСФСР 1960 г. и Гражданского кодекса РСФСР 1964 г. были снабжены заголовками, что рассматривалось современниками «как известное достижение советской юридической техники» ^{[42, с. 135]}.

В конце 1950-х – 1980-х гг. законодательная техника становится предметом исследований Д.А. Керимова, Г.И. Шаткова, А.А. Ушакова, С.С. Алексеева, В.М. Савицкого, А.С. Пиголкина и др. В их трудах формулируются требования логически последовательного изложения содержания закона, его профессионального стиля и точности языка, который при этом должен быть простым и доступным широким слоям населения ^{[8, 37, 38, 42, 45]}.

В юридической науке того времени возникла дискуссия о пределах использования юридических понятий в нормативно-правовых актах. Первую позицию наиболее полно сформулировал А.С. Пиголкин. Он считал, что «закон пишется на правильном литературном языке», «язык законодательства вовсе не является каким-то особым видом языка со специфическими закономерностями стилистики и грамматики» ^{[37, с. 45 – 46]}. Схожую позицию занимали О.С. Иоффе и Ю.К. Толстой, которые отмечали, что язык Гражданского кодекса РСФСР 1964 г. написан на русском литературном языке, доступном широким массам трудящихся ^{[23, с. 35]}.

На формирование второй позиции повлияли изыскания языковедов о деловом стиле русского литературного языка, получившие, в частности, серьезную разработку в трудах Пермской научной школы функциональной стилистики. Эти исследования привели к установлению системы базовых и вторичных экстралингвистических факторов, определяющих сущностные свойства официально-делового стиля. Достижения пермских филологов оказали влияние на научное творчество А.А. Ушакова, сформулировавшего теорию советской законодательной стилистики, согласно которой простота юридического языка должна сочетаться с его точностью ^{[42, с. 121]}.

Революция и социалистическое строительство привели к кардинальным изменениям в понятийном аппарате советского конституционного права. Социалистические преобразования в экономике привели к созданию «общенародной», «социалистической» формы собственности. Успехи в социалистическом строительстве позволили впервые в мире закрепить в Конституциях СССР 1936 и 1977 г. права граждан «на труд», «на отдых», «на материальное обеспечение в старости и при потере трудоспособности», «на образование», «на жилище», «на охрану здоровья», «на пользование достижениями культуры», «свободу научного, технического и художественного творче­ства». В середине XX в. эти достижения повлияли на развитие конституционного права Франции, Германия и других стран. Под влиянием СССР был заключен Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах от 16 декабря 1966 г.

Советская власть провозгласила «право наций на самоопределение» и закрепила его в конституционном праве. После разгрома фашизма во Второй мировой войне в Устав ООН в качестве основных принципов международного права были включены «уважение принципа равноправия и самоопределения народов» и «право наций на самоопределение». Их реализация привели к краху колониальной системы.

В 1980-х гг. в советском правоведении формулируется доктрина «социалистического правового государства», которая привела к разрыву с предшествующим развитием советского государства и права. В 1990 г. была отменена ст. 6 Конституции СССР. В 1988 – 1990 гг. созданы новые высшие органы государственной власти: Президент СССР, Съезд народных депутатов СССР, Верховный Совет СССР и др. Эта система оказалась крайне неэффективной и способствовала распаду СССР. Уже после отставки с должности Президента СССР М.С. Горбачев, выступая перед своими кураторами, признавался, что, вступив в КПСС и делая партийную карьеру, он ставил целью изнутри разрушить партию и весь советский строй ^[19].

Язык государственного управления и делопроизводства

В первые дни своего существования Советская власть осуществила слом всего чиновничьего аппарата, как особой привилегированной касты. Декретом ВЦИК и СНК РСФСР от 11 ноября 1917 г. «Об уничтожении сословий и гражданских чинов» была уничтожена иерархия «властей и мест» ^{[5, 1917, № 3, ст. 31]}. Отрицание Советской властью принципа разделения властей привело к тому, что для наименования для органов исполнительно-распорядительной власти стал использоваться термин «государственное управление».

На основе постановления II съезда Советов было сформировано революционное правительство – Совет Народных Комиссаров (Совнарком, СНК) во главе с В.И. Лениным, а также органы отраслевого управления – народные комиссариаты (комиссии) «по военным» и «по морским делам», «по делам торговли и промышленности», «народного просвещения», «финансов», «иностранных дел», «юстиции», «почт и телеграфов», «продовольствия», «по делам железнодорожным», «по делам национальностей». Эти отраслевые органы управления функционировали с некоторыми изменениями на всем протяжении истории Советской власти.

Первоначально многие наркомы являлись не столько руководителями новых ведомств, сколько «комиссарами», т.е. представителями Советского правительства в старых министерствах. Так, в Декрете ВЦИК и СНК от 9 ноября 1917 г. «Об учреждении Государственной комиссии по просвещению» значилось: «Текущие дела должны пока идти своим чередом через Министерство Народного Просвещения. Министерство должно играть роль исполнительного аппарата при Государственной Комиссии по Народному Просвещению» ^{[5, 1917, №3, ст. 32]}.

Иными словами Советская власть, во-первых, сохранила отраслевой принцип центрального управления; во-вторых, основу конструкции министерского управления, сложившуюся в Российской империи XIX в. Преемственность с министерской системой была закреплена в марте 1946 г., когда Верховный Совет СССР принял закон о преобразовании Совнаркома СССР, совнаркомов союзных и автономных республик в Советы Министров, а наркоматов – в министерства.

Главные новации Советской власти в сфере центрального отраслевого управления были вызваны, во-первых, переходом к федеративному устройству. В Конституциях СССР 1924, 1936 и 1977 гг. было закреплено деление наркоматов/министерств на три категории: общесоюзные, объединенные и республиканские. «Общесоюзными» именовались те, которые образовывались только в Союзе (иностранных дел, военных и морских дел, внешней торговли, путей сообщения, почт и телеграфов). «Объединенными» («союзно-республиканскими») назывались такие, которые имелись и в Союзе, и в каждой союзной республике. «Республиканские» создавались только в республиках.

Во-вторых, государственное регулирование и планирование развития экономики, защита социальных прав трудящихся привели к развитой подсистеме соответствующих органов центрального управления. В декабре 1917 г. Декретом ВЦИК и СНК был учрежден Высший Совет Народного Хозяйства (ВСНХ) как центральный орган Советского государства, на который возлагалось осуществление задач в области организации новой экономики и ее планового регулирования. После образования СССР ВСНХ рассматривался как объединенный наркомат.

Важнейшим инструментом управления экономикой стало планирование. В.И. Ленин считал необходимым разработку перспективных планов и писал, что «надо увлечь массу рабочих и сознательных крестьян великой программой на 10 – 20 лет» ^{[32, т. 40, с. 63]}. Перспективное планирование зарождается после победы революции. Первым таким планом был план Государственной комиссии по электрификации России (ГОЭЛРО) 1920 г. В 1921 г. была создана Государственная общеплановая комиссия РСФСР (с 1923 г. – Государственный плановый комитет СССР (Госплан)).

Интенсивное развитие промышленности и сельского хозяйства в годы индустриализации и сплошной коллективизации привело к изменениям в управлении народным хозяйством. ВСНХ в 1932 г. был разделен на три наркомата, которые стали осуществлять руководство крупными отраслями промышленности – тяжелой, легкой, лесной. В 1934 г. появилось уже четыре наркомата в сфере управления промышленностью, в 1939 г. – 21 наркомат. 7 декабря 1929 г. был создан объединенный союзно-республиканский Наркомат земледелия СССР. Госплан СССР при СТО был преобразована в 1931 г. в комиссию при Совнаркоме СССР, наделенную правами самостоятельного наркомата.

Индустриализация, коллективизация, мероприятия по совершенствованию отраслевого управления народным хозяйством и его планированием стали одной из важнейших предпосылок победы СССР во Второй мировой войне. В сложных условиях войны усилилась деятельность Совнаркома СССР. Большая роль в перемещении промышленных предприятий из прифронтовых в восточные районы страны и перестройке экономики на военный лад в 1941 – 1942 гг. принадлежала Госплану СССР.

В противоречие с объективными потребностями развития народного хозяйства и сложившейся практикой отраслевого управления, Н.С. Хрущов объявил централизованную систему управления следствием «культа личности» Сталина. В 1957 г. отраслевой принцип управления был заменен территориальным. Всю страну разделили на 105 экономических административных районов. В каждом из них создавался «Совет народного хозяйства» («совнархоз»). В результате, как констатировал в начале 1960-х гг. член Германской компартии В. Диккут, в СССР произошла реставрация капитализма, возник государственный капитализм. Формально приватизации предприятий не проводилось, но они оказались в безраздельном распоряжении региональных элит ^[20].

В середине 1960-х – начале 1980-х гг. от территориального управления вновь перешли к отраслевому. Закон о Совете Министров СССР 1978 г. зафиксировал наличие 80 союзных и союзно-республиканских министерств и государственных комитетов, а также некоторого числа иных ведомств и органов ^{[1, 1978, №28, ст. 436]}. Эти мероприятия позитивно сказались на развитии экономики, а в особенности – социальной сферы.

Однако в 1985 – 1991 г. вновь произошло резкое ослабление централизованного регулирования экономики. В 1986 г. и 1988 г. была легализована частная предпринимательская деятельность. В 1988 г. были введены арендные договоры на землю на срок до 50 лет, которые стали основой для формирования фермерства. В 1990 г. был принят Закон «Об основах экономических отношений Союза ССР, союзных и автономных республик», закрепивший понятие «общесоюзный рынок». В 1990 г. было разрешено создавать товарно-сырьевые биржи и коммерческие банки.

20 марта 1991 г. был принят закон, на основании которого высшим «исполнительно-распорядительным» органом СССР стал Кабинет Министров СССР ^{[2, 1991, №10, ст. 225; №11, ст. 298]}. Изменения в системе центрального управления СССР выражались в укрупнении союзных и союзно-республиканских министерств. 14 января 1991 г. был ликвидирован Госплан СССР, что означало окончание эпохи социалистического строительства.

Объяснение причин реставрации капитализма в СССР следует искать в эволюции состава советско-партийного и хозяйственного аппарата управления. Управление государством – процесс, требующий специальных знаний и умений. Профессионализация государственного аппарата привела к появлению в 1923 г. понятия «номенклатура», т.е. списка должностей, которые могли замещаться только по рекомендации партийных органов ^{[29, с. 28 и др.]}. В связи с номенклатурным принципом отбора кадров появляются термины «выдвиженчество», «назначенец», «строгий выговор», «проработка», «чистка госаппарата», «вычистить из партии» и др.

Лидеры партии, безусловно, осознавали потенциальную опасность, заключавшуюся в формировании слоя профессиональных управленцев. В.И. Ленин писал: «Главнейшей очередной задачей настоящего времени... является систематическое уменьшение и удешевление советского аппарата путем сокращения его, более совершенной организации, уничтожения волокиты, бюрократизма и уменьшения непроизводительных расходов» ^{[32, т. 45, с. 310]}.

Эти идеи легли в основу резолюции XII съезда партии «О задачах РКИ и ЦКК». Центральные органы Наркомата рабоче-крестьянской инспекции были объединены с Центральной Контрольной Комиссией партии. На этот объединенный партийно-государственный контрольный орган была возложена задача перестройки советского аппарата «на началах научной организации труда и управления, исключающих возможность бюрократических извращений и излишеств» ^{[4, с. 719 – 720]}.

Контрольные органы обнаружили серьезные недостатки в организации и деятельности государственного аппарата, включая его громоздкость и дороговизну. По решению IX Всероссийского съезда Советов, состоявшегося в 1921 г., было проведено сокращение штатов. В 1929 – 1930 гг. была проведена генеральная чистка, во время которой было исключено из партии около 250 тыс. чел. Борьба с «бюрократизмом» с помощью «чисток» аппарата велась до смерти И.В. Сталина.

Критика Н.С. Хрущевым «культа личности» Сталина была направлена, прежде всего, на прекращение практики чисток номенклатуры. После нее в течение почти трех десятилетий никаких массовых сокращений не проводилось, но одно обстоятельство беспокоило номенклатуру: все или почти все льготы и привилегии существовали до тех пор, пока должностное лицо занимало пост. По мнению О.И. Чистякова, это привело к ее буржуазному перерождению: «...чиновничество захотело больше прочности и твердости своих позиций. Добиться этого в рамках существующего строя было невозможно, надо было изменить общественные отношения. Только частная собственность создавала прочность для того или иного лица» ^{[24, с. 354]}.

Ошибки в государственном управлении конца 1950-х гг. привели к формированию т.н. «теневой» экономики (незаконной предпринимательской деятельности). Появились термины «цеховик» (предприниматель, организовывавший подпольное производство дефицитных товаров), «барыга» (предприниматель, торговавший дефицитными товарами по завышенным ценам), «валютчик» (спекулянт валютой и драгоценными металлами), «фарцовщик» (продавец товаров, перекупленных у иностранцев).

«Теневая» экономика приобрела, с одной стороны, «крышу» у организованной преступности («сходы» «воров» в Киеве в 1970 г. и Кисловодске в 1979 г.); с другой, у номенклатуры. В ходе расследования, проведенного КГБ СССР в Азербайджане было доказано, что крупные суммы денег от «теневиков» получал первый секретарь ЦК КП Азербайджанской ССР В. Ахундов, были арестованы несколько сотен секретарей райкомов, председателей райисполкомов, районных прокуроров и т.д. С середины 1970-х гг. начинается расследование «хлопкового» («узбекского») дела.

В 1982 г. бывший советский юрист К. Симис, эмигрировавший в США, опубликовал книгу «Коррумпированное общество. Тайный мир советского капитализма». Автор в 1953 – 1971 гг. соприкасался с некоторыми «теневиками», адвокатом которых выступал на судебных процессах. Он свидетельствовал, что многие «теневики» занимали государственные должности, были членами КПСС. Симис указал на угрозу со стороны подпольных миллионеров для социализма: «Чего они ждут? Будущего из области фантазии, когда они смогут извлечь из тайников свои богатства и по-царски распорядиться ими? Или они ждут падения советского режима?» ^[46].

Заканчивая обзор языка государственного управления советского периода остановлюсь на изменениях в делопроизводстве и его языке. После революции отошли в прошлое многие виды документов Российской империи («прошения», «доношения», «отношения», «ведения» и т.д.) и появились новые («декреты», «мандаты», «заявления» и др.). На смену витиеватости, многословию и обязательному чинопочитанию дореволюционных документов пришел более лаконичный и деловой стиль.

После победы в гражданской войне по инициативе В.И. Ленина разворачивается массовое движение за «научную организацию труда» (НОТ) и «научную организацию управленче­ского труда» (НОУТ). Развитие научной организации управленческого труда связа­но с деятельностью Наркомата рабоче-крестьян­ской инспекции (Наркомат РКИ). Делопроизводство было централизовано. Благодаря введению усовершенствованных технических приемов ускорилось движение документов.

В 1920-е гг. издаются исследования по научной организации труда. Особо хотелось бы отметить работы по деловому стилю русского языка П.В. Верховского. Он писал о исторической обусловленности и стабильности структуры деловой речи, учитывая те принципиальные изменения, которые были внесены в нее Советской властью. По его мнению, свойством делового стиля является его правовая значимость, которая в свою очередь зависит от точности словоупотребления. Деловой стиль характеризуется устоявшимися средствами языкового выражения, наличием определенных клише, штампов, предполагает определенную систему композиционных и синтаксических правил. Он имеет нейтральный, надличностный характер изложения. Особенности каждого вида документов отражаются в его формуляре (составе реквизитов) и характеризуется определенными языковыми чертами ^[15].

Однако в 1930-е гг. общесоюзные центры, занимавшиеся вопросами рациональной постановки делопроизводства, были упразднены, их разработка передана отдельным ведомствам. Новый этап в развитии документоведения открыло Постановление Совета Министров СССР от 25 июля 1963 г., поставившее задачу разработки Единой государственной системы делопроизводства (ЕГСД) ^{[6, 1963, № 5, ст. 159]}. В 1966 г. был создан Всесоюзный научно-исследовательский институт документоведения и архивного дела (ВНИИДАД). В 1964 г. в Московском государственном историко-архивном институте (МГИАИ) был открыт первый в СССР факультет государственного делопроизводства.

Заметную роль в повышении качества подготовки управлен­ческих документов и общей культуры управления сыграли госу­дарственные стандарты (ГОСТы), среди которых выделяется ГОСТ 16487–70 «Делопроизводство и архивное дело. Термины и определения». В 1970-х гг. была поставлена проблема профессиональной подготовки специалистов по работе с документами, предполагающей и лингвистическую подготовку. Данное обстоятельство обусловило становление прикладной дисциплины «Документная лингвистика». Ее целью стала разработка направлений по практическому овладению системой норм официально-деловой речи.

Язык судоустройства и судопроизводства

При сломе аппарата эксплуататорского государства, большевики особое внимание уделяли слому аппарата насилия. В замечании на проект Программы РКП(б) 1919 г. В.И. Ленин писал: «На пути к коммунизму через диктатуру пролетариата партия коммунистов, отбрасывая демократические лозунги, упраздняет без остатка такие органы буржуазного господства, как суды прежнего устройства, заменяя их классовыми рабоче-крестьянскими судами ... Отменив законы свергнутых правительств, партия дает выбранным советскими избирателями судьям лозунг – осуществлять волю пролетариата, применяя его декреты, а в случае отсутствия соответствующего декрета или его неполноты руководствоваться социалистическим правосознанием» ^{[32, т. 38, с. 115]}.

Ликвидация дореволюционной судебной системы, института судебных следователей, прокуратуры и адвокатуры была осуществлена на основе Декрета о суде от 22 ноября 1917 г. Он был принят Советом Народных Комиссаров, т.к левые эсеры затянули его обсуждение во ВЦИК ^{[10, с. 85 – 88]}. Вместо ликвидированных органов, Декретом учреждались местные суды и революционные трибуналы. Задачей трибуналов была «борьба против контрреволюционных сил», а «равно для решения дел о борьбе с мародерством и хищничеством, саботажем и прочими злоупотреблениями торговцев, промышленников, чиновников и пр. лиц». В последующем ВЦИК вносил изменения в судебную систему. Особенностью этого периода была большая пробельность законодательства, что привело к признанию формой права «революционного правосознания», «революционной совести» и «пролетарского чутья» судьи ^{[5, 1917, №4, ст. 50; 1918, № 26, ст. 347; № 52, ст. 589]}.

В 1917 – 1921 гг. помимо судебной системы возникают «рабочая милиция» и Всероссийская Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК). В.И. Ленин писал: «Принципиально мы никогда не отказывались и не можем отказываться от террора, рассматривая его как один из приемов решительного штурма» ^{[32, т. 5, с. 7]}. 5 сентября 1918 г. был издан декрет Совнаркома о «красном терроре». Значительная часть уголовных дел рассматривалась не в судебном, а в административном порядке – ВЧК и другими органами ^{[44, с. 107]}. Так, среди лиц, отбывавших наказание в лагерях на принудительных работах в 1919 – 1920 гг., 55,4 % было отправлено туда в административном порядке, 27,8 % – по приговорам ревтрибуналов, 0,4 % – по приговорам дисциплинарных судов и лишь 16,4 % – по приговорам народных судов ^{[17, с. 51]}.

Укрепление режима «революционной законности» в период нэпа обусловило проведение судебной реформы 1922 г. Автор ее проекта Н.В. Крыленко исходил из понимания суда как органа, деятельность которого направлена на достижение целей Советского государства. Основными направлениями судебной реформы являлись реализация принципов «единого народного суда» и приближения его к населению. 28 мая и 26 мая 1922 г. были изданы Положения о прокуратуре и адвокатуре.

Положением о судоустройстве 11 ноября 1922 г. устанавливалось трехзвенное строение системы судов (народный суд, губернский суд, Верховный суд РСФСР). Концепция судебной реформы 1922 г. предполагала ликвидацию революционных трибуналов, но идея «единого народного суда» была реализована не буквально, а через проведение принципа единства судебной системы и признание народного суда основным ее звеном с сохранением специальных судов, которые делились на две категории: (1) военные и военно-транспортные трибуналы; (2) особые трудовые сессии народных судов, земельные комиссии, арбитражные комиссии для дел, требовавших специальных знаний. Принцип единства суда сохранялся благодаря включению специальных судов в общую судебную систему и наличию единого органа – Верховного Суда РСФСР. С образованием СССР в 1924 г. был создан Верховный Суд СССР.

В 1922 г. ВЧК была упразднена. Однако вместо нее в составе НКВД был создан новый орган – Государственное политическое управление. ГПУ приняло на себя все функции охраны госбезопасности. Конституция СССР 1924 г. предусматривала создание Объединенного Государственного Политического Управления при СНК СССР. ОГПУ руководило соответствующими органами в союзных республиках, выведенными в 1923 г. из структуры НКВД.

Следующий этап развития судебной системы связан с принятием Конституции СССР 1936 г. и Закона о судоустройстве СССР 1938 г. Ими были определены следующие ее основы: суды СССР (Верховный суд, военные трибуналы, линейные суды железнодорожного и водного транспорта) и суды союзных республик (верховные суды союзных республик, областные и равные им суды, народные и равные им суды). Судьи народного суда стали избираться на три года. Судьи остальных судов избирались Советами на пять лет. Конституция СССР 1936 г. завершила централизацию системы прокурорских органов страны, подчинив республиканские прокуратуры органам Союза.

Законодательство предусматривало осуществление правосудия только судами. Однако при обвинении в контрреволюционных преступлениях применялась внесудебная репрессия. В 1934 г. при создании НКВД СССР в него было включено ОГПУ и образовано так называемое Особое совещание (ОСО), которое могло применять репрессию, подобно судебным органам вплоть до расстрела. В 1935 г. приказом НКВД были созданы «тройки», которые стали как бы филиалами ОСО на местах. В них входили: первый секретарь соответствующего обкома партии, начальник областного управления НКВД и областной прокурор. В 1937 г., в разгар массовых репрессий, эта конструкция была еще упрощена – из «троек» исключили представителей партийных органов, сделав «двойки».

В 1930-е гг. жесткие условия, в которые ставились следователи, приводили к тому, что они стали добиться признания обвиняемого в совершении преступления любой ценой, полагая в то же время признание царицей доказательств. А.Я. Вышинский в 1937 г., выступая на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б), заявил о недопустимости такого подхода к следствию. Он отметил, что основной недостаток в работе следователей НКВД и прокуратуры – стремление «построить следствие на собственном признании обвиняемого» ^{[36, с. 11]}.

ОСО, «тройками» и «двойками» репрессии применялись вообще без суда. Установлено, что в результате деятельности всех карательных органов число заключенных к концу 1930-х гг. выросло, достигнув 1,9 млн. чел. (политзаключенные составляли от 12,8 до 34,5% в разные годы). За 1930 – 1953 гг. общее число репрессированных составило 3778234 осужденных всеми судебными и внесудебными органами; расстреляно было 786098 чел. ^{[30, с. 112, 114]}

В середине 1950-х гг. в связи с критикой «культа личности» Сталина были осуществлены меры по укреплению законности. Ликвидировано Особое совещание при МВД СССР, отменен внесудебный порядок рассмотрения дел. Реорганизации подверглась судебная система. В декабре 1958 г. были приняты Основы законодательства о судоустройстве. Участковая система народных судов была заменена единым народным судом города или района. Законом от 25 декабря 1958 г. было утверждено Положение о военных трибуналах. В феврале 1957 г. в связи с сокращением объема деятельности транспортных судов они были упразднены. 24 мая 1955 г. было принято Положение о прокурорском надзоре в СССР.

В 1958 г. были приняты Основы уголовного судопроизводства. Принципами уголовного судопроизводства являлись недопустимость привлечения к уголовной ответственности иначе как на основаниях и в порядке, установленных законом; осуществление правосудия на началах равенства граждан перед законом и судом; участие народных заседателей и коллегиальность рассмотрения дел в суде; независимость судей и подчинение их только закону; гласность судебного разбирательства; ведение судопроизводства на языке союзной или автономной республики, автономной области, национального округа или языке местного населения; обеспечение обвиняемому права на защиту.

Критика «культа личности» Сталина сопровождалась частичной амнистией лиц, осужденных коллегией ОГПУ, Особым совещанием при НКВД-МГБ-МВД СССР, «тройками» НКВД-УНКВД. К 1 октября 1956 г. были рассмотрены дела на 176325 чел., из которых 100139 чел. были освобождены (в т.ч. 50944 чел. – за политические преступления), 42016 чел. снижены сроки наказания. При освобождении бывших руководителей партии и работников советских органов проводилась их партийная реабилитация. Всего в 1956 – 1961 гг. было рассмотрено 24038 заявлений коммунистов и восстановлено в партии 16223 чел. ^{[21, с. 61]}

Некоторые новации в судебную систему внесла Конституция СССР 1977 г., которые со­стояли в том, что были закреплены демократические принципы осуществления правосудия: коллегиальность рассмотрения гражданских и уголовных дел; независимость народ­ных заседателей и подчинение их только закону; возможность уча­стия представителей общественных организаций и трудовых коллек­тивов в судопроизводстве по гражданским и уголовным делам.

Важную роль в применении советского законодательства в 1950-х – 1980-х гг. стали играть акты его легального толкования. Так, на протяжении всего советского периода презумпция невиновности не была закреплена в законодательстве. Но в 1978 г. Пленум Верховного Суда СССР, руководствуясь ст. 160 Конституции СССР 1977 г., восполнил этот пробел: «Никто не может быть признан виновным в совершении преступления, а также подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в соответствии с законом» ^{[31, с. 190]}.

В 1985 – 1991 гг. была предпринята новая попытка проведения судебной реформы. Важнейшими мерами в ее осуществлении стало создание Комитета Конституционного надзора СССР и Высшего арбитражного суда СССР. Вновь был поставлен вопрос о реабилитации жертв политических репрессий. На 1 января 1990 г. было реабилитировано 807288 чел., репрессированных по решениям внесудебных органов, а также 31342 чел., привлеченных к ответственности решениями судебных и прокурорских органов. Вопросы возврата конфискованного имущества, восстановления трудового стажа, пенсионного обеспечения реабилитированным не были решены в полном объеме. Между тем, правовой характер реабилитация приобретает лишь тогда, когда репрессированному возвращается то, что у него было отнято. Иными словами реабилитация жертв репрессий носила характер политический компании.

Заключение

Важнейшим достижением законодательной техники Советской власти стал отказ от канцелярского языка Российской империи и принцип использования русского литературного языка во всероссийском и общесоюзном законодательстве. С 1920-х гг. формируется официально-деловой стиль русского языка, использующийся в юридическом языке России до настоящего времени. В тоже время в советский период не произошло принципиальных изменений в лексике и грамматике юридического языка. Иными словами он сохранил преемственность в развитии с предшествующими эпохами в истории России.

Ядром лексико-семантической системы юридического языка советского периода являлись политические термины – «социализм», «коммунизм», «диктатура пролетариата», «общенародное государство» и др. Планирование и государственное регулирование экономики, политика в социальной сфере привели к закреплению в конституционном праве терминов «общенародная форма собственности», прав «на труд», «на отдых», «на материальное обеспечение в старости и при потере трудоспособности», «на жилище», «на охрану здоровья», «на образование», «на пользование достижениями культуры» и др.

Государственное регулирование экономики и ее планирование привело к изменениям в "государственном управлении", что отразилось в форровании лексико-семантической подгруппы наименований государственных органов в сфере управления экономикой. Значительные изменения произошли в официальном делопроизводстве и научном обосновании его основ, что, в частности, привело к формированию "документальной лингвистики". Отказ от принципа разделения властей привел к деградации языка судопроизводства: перестали использоваться понятие "судебная власть", целый ряд понятий, использовавшихся для номинации принципов правосудия, выработанных тысячилетиями истории человечества и т.д.

Российская революция, как и революции в Англии, Франции, проводилась радикалами, привела к террору и гражданской войне. Коренной перелом в экономическом и социальном развитии России 1930-х гг. – индустриализация и коллективизация – стали результатом мобилизации усилий всего народа, сопровождались репрессиями, жестокость которых впрочем, безусловно, уступали эпохе законов о нищих английской промышленной революции. Лидеры Советского государства неоднократно осуждали "радикализм" и "перегибы" при "осуществлении курса партии", но до середины 1980-х гг. политические репрессии использовались в качестве средства реализации политики. После того, как Октябрьская революция и социалистическое строительство выполнили свою историческую миссию, началась критика "политических репрессий", которая стала одним из факторов реставрации капитализма.