Cluster differentiation of dialogical interactions between the state and civil society in the area of public policy: theory and practice

Zaitsev Aleksandr Vladimirovich Associate professor of the Department of Philosophy and Political Studies at Nekrasov Kostroma State University 156005, Russia, Kostromskaya oblast', g. Kostroma, ul. Ovrazhnaya, 20/23, kv. 1 aleksandr-kostroma@mail.ru Other publications by this author

Диалог государства и гражданского общества, являясь одной из разновидностей политического диалога, в то же время представляет собой общественный, или социальный, в широком смысле, диалог. В диалог государства и гражданского общества вовлечены не только институциональные субъекты, акторы или агенты политической коммуникации (государство, политические партии, политические лидеры, профессиональные политтехнологи, лоббисты и т.д.), но и рядовые граждане, формальные и неформальные общественные объединения «третьего сектора». Напрямую не связанные с политикой как сферой борьбы за власть, они играют все более возрастающую роль в сфере публичной политики. Отсутствие полноценного диалога государства и гражданского общества, эффективных механизмов обратной связи делают власть ригидной, инертной, костной, далеко не всегда способной к своевременному реагированию на импульсы, сигналы и запросы, исходящие от рядовых граждан, социальных институтов и организаций гражданского общества ^{[1],[2],[3],[4],[5]} .

К сожалению, в современной российской науке (точно так же, как и в зарубежной), отсутствует сколько-нибудь приемлемая классификация диалогических интеракций государства (власти) и гражданского общества. Не смотря на то, что в реальной политической практике существует достаточно большое количество различающихся между собой диалогических типов или видов диалога, изучение модельного ряда диалога между государством и гражданским обществом фактически отсутствует. Поэтому цель данной статьи состоит в заполнении данной объективно существующей лакуны на основе кластерного подхода к классификации диалогических дискурсов государства и гражданского общества. Ранее автор публикации уже обращался к кластерной методологии ^[6], однако в данной статье впервые предпринята системная классификация диалогических интеракций государства и гражданского общества на основе кластеризации и дифференциации этих дискурсов.

Кластер (англ. «cluster» – «скопление») – это объединение нескольких однородных или схожих элементов, которое может рассматриваться как самостоятельная единица, обладающая определенными заданными свойствами. Понятие «кластер» относится к числу многофункциональных с точки зрения возможностей его применения. Этот концепт широко применяется в различных научных дисциплинах. В том числе, в технических, в естественных науках и с социально-гуманитарных науках. Главное предназначение кластерного подхода (кластеризации диалога) состоит в агрегации множества однотипных и в то же время отличных друг от друга диалогов в группы или, точнее, кластеры диалога.

Между этими горизонтально расположенными кластерами диалога существуют глубокие различия (по целям, стратегиям, модусам диалогических интеракций и т.д.), но внутри кластеров объединены, хотя и отличные друг от друга, но, в то же время, типологически близкие группы и виды (подвиды) диалогических дискурсов. В предлагаемом нами кластерном подходе к классификации диалогических дискурсов государства и гражданского общества мы отчасти опираемся на подход к диалогу, предложенный канадским философом и логиком Д. Уолтона, который отмечал, что «в политическом дискурсе… используются элементы нескольких типов диалога – критической дискуссии, переговоров, обсуждения, диалога, направленного на получение информации, спора» ^{[7, c. 131],[8],[9],[10]}.

Уолтоновская теория диалогических типов обладает высокой эвристичностью. Дополненная внеаргументативным подходом к типологии диалога, она положена нами в обоснование демаркации основных кластеров диалога государства и гражданского общества, конструируемых в континууме публичной политики между ее двумя полюсами: конфликта (конкуренции) и партнерства (кооперации). На основании данного методологического подхода, предложенного на основе типологии аргументативных диалогов Д. Уолтлном, мы вычленяем из общего массива диалогических дискурсов семь основных кластеров диалога государства и гражданского общества. Данную кластерную классификацию мы для большей простоты восприятия свели в таблицу, размещенную ниже.

Таблица 1. Кластерная типология диалога государства и гражданского общества.

В кластерной констелляции модусов диалога государства и гражданского общества, особенно в условиях публичной политики современной России, как и в ее исторической ретроспективе, согласие и единство, точно так же как конфликты и распри, всегда играли и, по всей вероятности, еще достаточно долго будут играть очень существенную роль. Диалог-унисон в общении высших лиц государства со своими сторонниками строится не на политических аргументах, а на социально-психологических, экономических и прагматических аспектах коммуникации власти и социума. В том числе, как на доверии, так и на конформизме, мимикрии, подобострастии, страхе, угодничестве, патернализме и на других сервильных взаимоотношениях власти и подданных, государства и общества. Поэтому сводить диалог государства и гражданского общества исключительно к аргументативным разновидностям дискурса, как это сделал Д. Уолтон, было бы ошибкой. Точно так же как и к исключительно одним кооперативным или же конфликтным форматам интеракций.

Аргументация, воздействуя на разум и сознание, играет огромную роль с точки зрения теории рационального выбора. Но не менее важны прагматический, социально-психологический, а так же внерациональный и даже иррациональный субстраты диалогической коммуникации. Без их учета кластерный реаертуар диалога государства и гражданского общества был бы скуден и неполноценен.

В реальной публичной политике все семь нормативных диалогических кластеров (типов диалога) в «чистом виде» встречаются достаточно редко. Обычно один тип диалог или какой-то его конкретный подтип накладывается на другой или может переходить из одного кластера в другой. Так, к примеру, публичные политические дебаты – это такой смешанный диалог, где одновременно присутствуют, смешиваясь друг с другом, элементы двух кластеров диалога: персуазивного и делиберативного. Цель дебатов, особенно публичных дебатов, заключается в том, чтобы субъекты диалога, рассматривая различные способы решения проблемы, влияли не только друг на друга, но еще и на публику, наблюдающую за процессом этого смешанного публичного диалога.

В процессе политической коммуникации достаточно часто происходит наложение одного типа диалога на другой. Такой переход Д. Уолтон называет «диалектическим сдвигом» (dialectical shifts) или же диалектическим переходом ^{[9, р. 137-140]}. К примеру, переговоры нередко переходят в персуазивный диалог, а затем и в конфликтный диалог эристического типа, во взаимные обвинения и ссору как разновидности (подтипы) эристики. Или, наоборот, диалогическое взаимодействие в процессе конфликта может способствовать диалектическому сдвигу эристического дискурса первоначально в сторону консультаций (к исследовательскому диалогу), а затем может привести к институционализации делиберативного диалога. В результате между конфликтующими сторонами устанавливается дискурсивный режим взаимодействия на основе взаимопонимания, сотрудничества и партнерства.

Диалектические переходы от одного нормативного типа диалога к другому, которые ухудшают отношения, Д. Уолтон считает заблуждениями, связанными с неправильным и ошибочным использованием аргументов и риторики в процессе диалогического общения, и называет их неправомерными диалектическими сдвигами. Это происходит тогда, когда субъект коммуникации, совершает коммуникативную ошибку и переводит дискурс из рамок одного нормативного типа диалога, в который стороны вступили первоначально, в плоскость иного нормативного диалога. Так, к примеру, Г.А. Зюганов в процессе масс-медийного журналистского интервью нередко трансформирует публичный диалог с журналистом, «переводя интервью в жанр дискуссии». При этом лидер КПРФ «способен переходить к прямым обвинениям и угрозам, резкой критике власти», используя в отношении своих идеологических и политических оппонентов стратегию их дискредитации в глазах общества ^{[11, с.113]}. Переход от конфликта к переговорам, делибератии и т.д., то есть уход от конфликтного взаимодействия – это, по Д. Уолтону, правомерный диалектический сдвиг, ведущий к взаимопониманию и сотрудничеству.

Таким образом, можно сказать, что габитус диалога государства и гражданского общества представляет собой широкое кластерное образование, включающее в себя целый ряд нормативных видов (типов), подвидов (разновидностей) и смешанных диалогов, располагающихся в континууме публичной политики между ее двумя крайними полюсами: конфронтации и партнерства. Знание кластерной типологии диалога государства и гражданского общества самым тесным образом связаны с политической практикой, политическим менеджментом и умением управлять институциональными политическими коммуникациями, прежде всего в сфере PR-технологий ^{[12],[13],[14],[15]}. Умение уходить от диалога конфликтного типа к персуазивному кластеру диалогических интеракций, а затем к переговорам и обсуждению – это прямой путь к конструктивному, партнерскому кластеру диалога, общественному согласию и политической стабильности между социумом и властью ^[16],[17] .