Import substitution of food in Russia as a priority task of ensuring food security

Конфликтные события на востоке Украины, воссоединение с Россией Крыма, а также обусловленная этими событиями смена политических и военно-стратегических ориентиров развития нашей страны вызвали негативную реакцию ряда наиболее развитых стран мира - США, Германии, Великобритании и др. Итогом этого явились поэтапно введенные в 2014 году против ряда российских физических и юридических лиц, а также против России в целом экономические санкции. Логичным ответом на санкции Запада явились российские контрсанкции, связанные с запретом (эмбарго) на ввоз в Россию продовольствия из недружественных по отношению к нам стран (ЕС, США, Австралия, Канада, Норвегия). Целью этих мер, очевидно, было нанесение экономического ущерба государствам, продемонстрировавшим свою враждебную по отношению к Российской Федерации позицию. По имеющимся данным, приводимым информационным агентством «РосБизнесКонсалтинг», «объем продовольственного импорта ЕС в Россию в 2013 году составил около €11,8 млрд, из них на продукцию, попавшую под эмбарго, пришлось почти 40% или €4,5 млрд. В масштабах ЕС - это немного, ... весь экспорт продуктов питания из ЕС в 2013 году составил около €120 млрд». ^{[10, с. 1]} Означает ли это, что российское эмбарго не достигло своей цели? По нашему мнению, это не так. Необходимо разобрать ситуацию более детально. Всё зависит от развития и состояния торгово-экономического сотрудничества России и конкретных стран, в отношении которых были введены запреты. Например, потери Польши только от эмбарго на поставку яблок оцениваются в €0,5 млрд. А макроэкономический эффект российского эмбарго для этой страны оценивается в замедление темпов роста ВВП на 0,5%. В аналогичном сложном положении оказалась Эстония, где замедление темпа экономического роста оценивается в 0,3%. В литературе и деловой периодике приводятся данные о негативном влиянии российского эмбарго на агропромышленный сектор и экспортные доходы и других стран - Литвы, Финляндии, Норвегии и др. В то же время, следует признать, что указанные негативные эффекты являются краткосрочными, они полностью могут быть нивелированы, с учетом присущей сельскохозяйственному производству (особенно растениеводству) сезонности, в течение нескольких лет. За этот срок может измениться структура производства, будут найдены новые внешнеторговые партнеры, пострадавшим производителям может быть оказана эффективная государственная поддержка. Интересно отметить, что в странах, пострадавших от российского продовольственного эмбарго, наблюдалась продуктовая дефляция, что явилось логичным следствием увеличения предложения на их внутренних рынках. Все происходило по канонам economics: «при прочих равных условиях» увеличение объема предложения привело к затовариванию и, с учетом сравнительно кратких сроков хранения продовольственных товаров (особенно свежих овощей и фруктов), снижению цен на рынке. Безусловно, это было положительно воспринято населением, особенно теми его категориями (городскими жителями), которые не имеют непосредственного отношения к агропромышленному комплексу. В то же время, это снижение цен происходило не вследствие сдвига кривой предложения вправо-вниз (мы не приводим в данной статье графики установления рыночного равновесия из учебника микроэкономики, так как полагаем их общеизвестными), а вследствие приспособления продавцов и производителей к ситуации товарных излишков, в рамках типовой динамики, описываемой паутинообразной моделью. Следующей итерацией этой модели, как известно, является значительное снижение предложения, которое потенциально (в отсутствие активного государственного регулирования) приводит к товарному дефициту и росту цен. Именно на этот негативный эффект, очевидно, и делался расчет при введении Россией продовольственного эмбарго. Если же посмотреть на внутрироссийский рынок, то мы наблюдаем обратную картину (в рамках всё той же паутинообразной модели): сокращение поставок иностранного продовольствия привело к определенному дефициту и создало потенциал для роста потребительских цен. При этом продовольственная инфляция растет опережающими темпами. По официальным данным Росстата, продовольственная инфляция в России в январе 2015 г. почти в 1,5 раза опережала общий рост цен. Если оценивать рост цен на продовольствие за 2014 год, то они увеличились более чем на 20%, в том числе на овощи и фрукты - на 18,4%, что значительно ниже роста цен на непродовольственные товары (11,2%) и услуги (12,3%). Приведенные данные убеждают в необходимости повышения уровня самообеспечения России продовольствием. Сложившееся положение значительной зависимости страны от импорта продуктов питания создает угрозы обеспечения ее продовольственной, а, следовательно, и национальной безопасности в целом ^[6]. При этом, как справедливо указывают ряд авторов, для обеспечения продовольственной безопасности необходимо, прежде всего, развитие производственной базы отечественного сельского хозяйства ^{[5, с. 39-48]}. Автор в одной из своих более ранних работ также пришел к выводу, что требуется «наращивание производственно-технологического потенциала отечественного АПК за счет модернизации пищевых производств и расширения ресурсной базы сельхозтоваропроизводителей» ^{[3, с. 225-229.]}. На это же нацеливает и «Доктрина продовольственной безопасности Российской Федерации» (утв. Указом Президента Российской Федерации №120 от 30.01.10 г.). Она предусматривает достижение к 2020 году следующих параметров самообеспечения страны некоторыми видами продовольствия: зерном и картофелем - на 95%, молоком и молокопродуктами - на 90%, мясом и мясопродуктами - на 85%, сахаром, рыбой и растительным маслом - на 80%. При этом, согласно «Стратегии развития пищевой и перерабатывающей промышленности Российской Федерации на период до 2020 года», в 2012 году отмечался следующий уровень импортной зависимости страны: по мясу и мясопродуктам - 25%, по рыбе и рыбопродуктам - 24,6%, по молоку и молокопродуктам - 19,2%. Необходимость импортозамещения попавшей под эмбарго продовольственной продукции, безусловно, дает существенный импульс развитию отечественного сельского хозяйства и отраслям перерабатывающей промышленности ^{[7, с. 38-47]} (отметим, что пищевая промышленность РФ включает в себя более 20 подотраслей, которые объединяют около 20 тысяч предприятий, иобеспечивает работой более миллиона человек ^{[3, с. 225-229]}; стимул её развитию, данный импортозамещением, может дать мощный импульс всему народному хозяйству страны). В то же время, процесс импортозамещения в АПК, особенно в сельском хозяйстве, не может быть запущен «автоматически», на основе действия лишь рыночных регуляторов. Это определяется рядом причин, среди важнейших из которых мы отметим следующие: 1. Сырьевая («семенная») уязвимость российского сельского хозяйства. Производство продовольствия - финальная стадия комплекса работ по производству сельскохозяйственной продукции. При этом сбои в начальных звеньях цепочек создания стоимости, на ее, так сказать, сырьевых этапах, способны заблокировать решение задачи самообеспечения страны продуктами питания. В частности, Россия в значительных объемах импортирует семена сельхозкультур. Согласно данным, приводимым А.М. Малько ^{[4, с. 1]}, в течение последних 15 лет импорт семян в Россию постоянно растет. Так, если в 2007 г. их было импортировано на $190 млн, то в 2011 г. - уже на $387 млн. В 2011 году Россия занимала 47 место в мире по экспорту семян и 6 - по их импорту. В ценовом выражении импорт семян превысил их экспорт почти в 40 раз. При этом на импорт семян полевых культур (сахарная свекла, кукуруза, подсолнечник и др.) пришлось свыше 80%. По некоторым видам овощных культур доля импортных семян приближается к 100%. Показателен и такой факт: из сертифицированного в 2012 г. ФГБУ «Россельхозцентр» посадочного материала картофеля, доля отечественных сортов составляла лишь 39%, при том, что еще в 2005 г. превышала 66,2%. Очевидно, что при решении задач самообеспечения продовольствием и импортозамещения необходимо более серьезное внимание уделить поддержке всех - особенно начальных - звеньев производственно-технологических цепочек сельскохозяйственного производства. И здесь не обойтись без целевых государственных инвестиций. Структурные реформы последних лет оказали чересчур негативное влияние на отрасль. Погоня за «экономической» (воспринимаемой в узком смысле - исключительно как «финансовая») эффективностью привела к разрушению отечественного семеноводства и племенного животноводства. Например, в настоящее время селекционную работу по сахарной свекле в России ведут 4 государственные организации и 1 частная, при этом до начала рыночных реформ эту работу вели 117 предприятий. 2. Технологическая несамостоятельность производства продовольствия. Она проявляется на всех этапах - и при производстве сельхозсырья, и при его переработке, и при производстве готовых продуктов питания. Например, по оценке директора медиагруппы «Крестьянские ведомости» И. Абакумова ^[2], средства защиты растений для растениеводства почти на 100% импортируются. В тех же случаях, когда их производят на российских химических заводах, сырье для производства (действующие вещества) на 90% импортируются. А.В. Голубев в этой связи указывает: «В настоящее время передовые техника и технологии имеются примерно в 1,5% крупных аграрных организаций и менее чем в 0,5% крестьянских (фермерских) хозяйств, использующих современную зарубежную технику и технологии... В среднем по стране учитываемая в статистике производительность труда в сельском хозяйстве в 4,1 раза ниже по сравнению с Финляндией и в 5,2 раза по сравнению с Канадой... Состояние большей части машинно-тракторного парка является главным сдерживающим фактором техно¬ логической модернизации отрасли. Наиболее слабо обеспечено животноводство, где техническая оснащенность не превышает 40% от требуемого уровня» ^{[1, c. 62-63]}. Очевидно, что для решения проблем технологического развития с опорой на собственные силы (а рассчитывать на поддержку компаний высокоразвитых стран, по разобранным в начале статьи причинам, можно лишь с большой осторожностью) необходима разработка и реализация специальной целевой программы, при лидирующей роли государственных органов управления, Россельхозакадемии, крупного отечественного агропромышленного и машиностроительного бизнеса и других заинтересованных субъектов. 3. Нехватка финансовых ресурсов у отраслевых компаний. Как указывает в своем исследовании Н.Ю. Сечная, «для обеспечения расширенного воспроизводства в размере 4% валовой продукции, необходимая рентабельность в сельском хозяйстве должна составлять не менее 36%. В 2007 г. рентабельность в сельскохозяйственного производства в среднем по России составила 17,2%, но это с учетом субсидий из бюджета, а без них - 8,1%... [По состоянию на июнь 2011 г.] средний уровень рентабельности в сельском хозяйстве - 5,4%. Такой норматив не обеспечивает условия для расширенного воспроизводства в отрасли» ^[9]. «Санкционное противостояние» России и Запада привело к ограничениям в финансировании проектов в России из-за рубежа, следствием чего стало удорожание кредитов для всех категорий предприятий, в том числе для сельскохозяйственных организаций. Кредиты стали попросту недоступны. Следствием этого стали убытки предприятий и ухудшение их финансового положения. По официальным данным Росстата, число убыточных организаций в сельском хозяйстве РФ составляло: в 2012 г. - 26,8%, в 2013 г. - 22,6%, в 2014 г. - 19,3%. При некотором процентном сокращении числа убыточных организаций, в абсолютном выражении сумма убытков в сельском хозяйстве за 3 года выросла более чем на треть: с 42,3 млрд руб. до 56,5 млрд руб. По предприятиям, занятым производством пищевых продуктов, включая напитки, аналогичные показатели 26,0%, 22,1%, 23,6%, рост абсолютного размера убытков - более чем двукратный: с 47,1 до 107,1 млрд руб. И опять без помощи государства в этом вопросе не обойтись. Формы финансовой поддержки могут быть разными - закупки сельхозпродукции по гарантированным ценам в государственные фонды, субсидирование и льготное кредитование отраслевых организаций, льготное налогообложение и пр. Можно привести и другие, не менее существенные проблемы, описанные в литературе и обсуждаемые в деловом сообществе. Важно отметить, что решение проблем импортозамещения в российском сельском хозяйстве и повышения уровня самообеспеченности продовольствием без активного вмешательства государства нам представляется невозможным (по крайней мере, в разумные сроки). Мы можем привести один нестандартный способ решения рассмотренных проблем - воссоздание государственного сектора сельскохозяйственного производства и переработки сельхозпродукции. Ставшие популярными в 1990-е гг. либералистские взгляды на абсолютную неэффективность государственного предпринимательства, представления о более высокой эффективности частного собственника, как показывает опыт новейшего развития России, не нашли убедительного подтверждения на практике. Мало того, при решении задач мобилизационного экономического роста (а современная ситуация вынуждает Россию развиваться именно таким образом) планово-административное государственное начало в хозяйственной деятельности оказывается гораздо эффективнее начала рыночного. Поэтому целесообразно, на наш взгляд, обратиться к некоторым элементам отечественного опыта советского периода. В частности, в порядке экономического эксперимента, возможно возрождение системы ведомственных государственных сельхозпредприятий, например Минобороны России, которые имеют достаточно длительную историю развития и на практике доказали свою высокую экономическую эффективность ^{[8, с. 283-288]}. Кроме того, значимость их деятельности существенно возрастает именно в современных условиях, в связи с возрастанием напряженности военно-политической обстановки, что требует бесперебойного и полного, гарантированного и своевременного, на высоком уровне обеспечения специальных вооруженных формирований продовольствием. Система государственных сельскохозяйственных предприятий, по нашему мнению, могла бы помочь справиться с решением задач самообеспечения продовольствием спецформирований, а накопленный в этой сфере положительный опыт мог бы использоваться в дальнейшем, для совершенствования элементов и подсистем обеспечения продовольственной безопасности страны в целом и ее регионов.