Female Genital Mutilation (FGM) eradication: international legal standards implementation in national legislation

Gorian Ella ORCID: 0000-0002-5962-3929 PhD in Law Associate Professor, Vladivostok State University 690014, Russia, Primorsky Krai, Vladivostok, Gogol str., 41, office 5502 ella-gorjan@yandex.ru Other publications by this author

Миграционные процессы, происходящие в мире, приводят к смешению культур, «переносу» социальных норм из традиционных культур в современные, и не всегда оказывают положительный эффект на общество. Среди проблем, с которыми сталкиваются развитые государства, принимающие мигрантов из стран третьего мира, последние годы особенно выделяется проблема защиты прав женщин и девочек в сфере репродуктивного здоровья: калечащие операции на гениталиях женщин (female genital mutilation, FGM – англ.) или, иными словами, женское «обрезание» (далее по тексту - FGM).

Проблема борьбы с указанным видом насилия в отношении детей и женщин мало изучается в отечественной научной литературе. Так, Сиражудинова С.В. провела социологическое исследование в Республике Дагестан с последующим концептуальным осмыслением социологических, антропологических и культурологических концепций, охарактеризовав причины и детерминанты практики женского обрезания ^[1]; Волкова А.И. уделила внимание сравнительно-правовому аспекту данной темы ^[2]; Голованова Н.А. рассматривает ликвидацию FGM в контексте имплементации Российской Федерации Стамбульской конвенции 2011 года ^[3].

Всемирная организация здравоохранения (ВООЗ) определяет FGM как любую процедуру, направленную на частичное или полное удаление внешних женских половых органов, или как любой другой вред, причиняемый женским гениталиям по немедицинским основаниям ^[4].

Эти практики осуществляются лицами, которые играют центральную роль в общинах, в частности, принимают роды. Однако нередко FGM осуществляются профессиональными медицинскими работниками, ошибочно полагающими, что эта процедура более безопасна, будучи проведенной специалистом.

Причины, по которым FGM распространены, варьируются от региона к региону, изменяясь с течением времени, включают в себя следующие: 1) наличие социальных норм, выполнение которых обеспечено силой социального принуждения – иначе существует вероятность быть исключенным из общества; 2) FGM часто считается неотъемлемой частью воспитания девочек и способом подготовки их ко взрослению и браку; 3) FGM является частью убеждений о допустимом сексуальном поведении: якобы позволяет сохранить непорочность до брака и гарантирует супружескую верность, т.к. снижает либидо женщины и усложняет или делает невозможными сексуальные отношения с кем-либо кроме супруга: процедура подготовки женщины с FGM к зачатию и последующие манипуляции после рождения ребенка очень болезненны; 4) считается, что FGM увеличивает вероятность вступления женщины в брак; 5) FGM ассоциируется с культурными идеалами женственности и скромности, провозглашающими «чистоту» девочки после самой процедуры по удалению так называемых «нечистых», «неженственных» или «мужских» частей тела; 6) приписывание данной процедуре религиозного наполнения, хотя отсутствуют достоверные данные об официальных религиозных канонах. Однако религиозные лидеры занимают неоднозначную позицию относительно FGM: одни популяризуют его, другие никак не связывают его с религией, третьи выступают за его отмену.

Во многих практикующих FGM общинах акцент делается на культурную особенность этой процедуры, неразрывно связанную с идентичностью (религиозной, этнической). Некоторые общины объясняют проведение операций по FGM стремлением перенять соседские обычаи, что является частью движения за возрождения культурной идентичности ^[4].

До 90-х годов ХХ века международное сообщество не уделяло внимания проблеме насилия в отношении женщин вообще и FGM в частности. Если проблема насилия в отношении женщин и выделялась в повестке дня, то рассматривалась как внутреннее дело каждого государства, а не объект международного права. Насилие в отношении женщин квалифицировалось как частный акт, совершаемый частным лицом ^[5]. По этой причине FGM было вне сферы регулирования международного права прав человека.

Кроме того, в первые годы кампании против FGM эта практика рассматривалась с медицинской точки зрения, и причины по ее ликвидации объяснялись негативными последствиями для здоровья женщины ^[6]. Этот аспект непреднамеренно придал FGM «медицинский» характер: в результате FGM стали проводиться чаще медицинскими работниками (в государственных и частных больницах, на дому и проч.), чем знахарями. Однако с точки зрения прав человека операция, проводимая медиками, не делает FGM приемлемой. Международное сообщество признает FGM не только медицинской проблемой, но и юридической – международная кампания впоследствии ссылается на международные механизмы защиты прав человека, признавая, что хотя родители и не хотят причинить вреда своему ребенку, FGM нарушает права человека, в частности право на получение максимально достижимого уровня здоровья, включая право знать о своих правах.

Первым международно-правовым документом, уделившим внимание FGM, стали рекомендации Комитета ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин (UN Committee on the Elimination of Discrimination Against Women (CEDAW)) №14 «Женское обрезание» (1990 год) ^[7] и №19 «Насилие в отношении женщин» (1992 год) ^[8]. Комитет недвусмысленно включил насилие в отношении женщин в сферу действия Конвенции ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин и, соответственно, сферу действия международного права.

На Всемирной конференции по правам человека в 1993 году были приняты Венская декларация и Программа действий, расширившие международную повестку дня в области прав человека за счет включения туда насилия на гендерной основе. Участники конференции отстаивали важность «работы по ликвидации насилия в отношении женщин как в публичной, так и в частной сферах, … и искоренения любых конфликтов, которые могут возникнуть между правами женщин и вредным воздействием традиционной или обычной практики» ^[9]. Через несколько месяцев после конференции Генеральная Ассамблея ООН утвердила Декларацию по ликвидации насилия в отношении женщин 1993 года. В статье 2 декларация прямо заявляет, что «насилие в отношении женщин, как подразумевается, охватывает следующие случаи, но не ограничивается ими: ... повреждение женских половых органов и другие традиционные виды практики, наносящие ущерб женщинам…» ^[10]. Декларация укрепила растущий международный консенсус, что насилие по признаку пола является нарушением прав человека.

Международное сообщество обратилось к проблеме FGM как объекту применения норм международного права прав человека в 1994 году, на Международной конференции по народонаселению и развитию (г. Каир). Принимая Программу действий, 179 государств согласились принять меры по запрету FGM ^[11]. В Программе действий было признано, что «… в ряде стран методы контролирования проявления сексуальности женщин причиняют последним значительные страдания. К их числу относится клитородектомия, которая является нарушением основных прав человека и представляет собой большую опасность для здоровья женщин на протяжении всей жизни» (п. 7.35). Правительствам было настоятельно рекомендовано запретить практику проведения FGM там, где она существует, и оказать решительную поддержку усилиям неправительственных, общественных и религиозных организаций по искоренению этой практики. Кроме того, правительствам следует принять эффективные меры по искоренению практики нанесения увечий половым органам женщин и обеспечить осуществление этих мер. Лицам, имеющим инвалидность, необходимо оказывать помощь в осуществлении их семейных и репродуктивных прав и обязанностей (пп. 4.22, 5.5). Программа действий предлагает следующие меры по искоренению указанной практики: осуществление эффективных разъяснительных программ на уровне общин с участием сельских руководителей и религиозных деятелей, организация просветительских мероприятий и консультаций по вопросам воздействия FGM на здоровье девочек и женщин и надлежащее лечение и реабилитацию тех девочек и женщин, которые пострадали от этой процедуры. Услуги должны предусматривать консультирование женщин и мужчин в целях противодействия такой практики (п. 7.40). Активные меры, направленные на недопущение таких видов пагубной практики как FGM, должны стать неотъемлемым компонентом системы первичной медико-санитарной помощи, включая программы в области охраны репродуктивного здоровья (п. 7.6).

На четвертой Всемирной конференции по положению женщин 1995 года (г. Пекин) участники снова обратились к применению норм о правах человека в отношении FGM.

В 1997 году ВООЗ совместно с Детским фондом ООН (UNICEF) и Фондом ООН в области народонаселения (UNFPA) выступили с совместным заявлением, осуждая практику FGM. С тех пор ВООЗ прикладывает все усилия для противодействия и искоренения этой практики путем проведения исследований, общественных мероприятий и изменений в государственной политике на международном, национальном и наднациональном уровнях, в частности: более активно вовлекается международное сообщество; создаются международные наблюдательные органы и резолюции, осуждающие практику; пересматриваются правовые механизмы и осуществляется политическая поддержка по запрету FGM (в результате в 26 государствах Африки и Ближнего Востока и 33 других государствах, принимающих мигрантов из стран, практикующих FGM, приняты соответствующие законы). В результате в большинстве стран распространенность FGM уменьшилась, все большее количество женщин и мужчин в практикующих общинах выступают за прекращение этой практики.

В 2007 году Детский фонд ООН (UNICEF) и Фонд ООН в области народонаселения (UNFPA) инициировали Совместную программу ликвидации FGM/обрезания (Joint Programme on Female Genital Mutilation/Cutting (FGM/C)). В 2008 году ВООЗ совместно с 9 партнерами ООН выступили с заявлением о ликвидации FGM для поддержки более активной пропаганды за отказ от этой практики под называнием «Искоренение FGM: межведомственная заявление» ^[12]. Оно сопровождалось доказательствами, собранными за предыдущие 10 лет борьбы с FGM. Двумя годами позже ВООЗ в сотрудничестве с другими специальными органами ООН и ключевыми международными организациями опубликовала «Глобальную стратегию против FGM, проводимой медицинскими работниками» ^[13].

В декабре 2012 года Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию по искоренению FGM. Основываясь на своем предыдущем отчете за 2013 год, Детский фонд ООН (UNICEF) в 2014 году опубликовал обновленный доклад, документирующий распространение FGM в 30 странах, а также верования, отношение, тенденции, программные и политические меры против этой практике во всем мире.

В 2016 году ВООЗ опубликовала Руководство по ликвидации осложнений здоровья вследствие FGM ^[14] для медицинских работников, оказывающим помощь девочкам и женщинам, пострадавшим от FGM.

Термин FGM упоминается во многих документах ООН и межгосударственных актах, таких как: резолюция Генеральной Ассамблеи ООН № 67/146 «Активизация глобальных усилий в целях искоренения практики калечащих операций на женских половых органах» ^[15]; доклад Генерального секретаря ООН о прекращении практики калечения женских гениталий ^[16]; Коммюнике Комиссии Европейского Парламента и Совета: К ликвидации калечения женских гениталий ^[17]; Протокол о правах женщин в Африке к Африканской Хартии о правах человека и народов ^[18]; Конвенция Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием 2011 года (г. Стамбул) (далее - Стамбульская конвенция) ^[19]; Пекинская Декларация и Платформа действий ^[20] и др.

Международные соглашения по правам человека требуют, чтобы государства уважали и осуществляли защиту индивидуальных прав в рамках своей юрисдикции. Государства-участники обязаны проявлять должную осмотрительность для принятия необходимых мер для обеспечения прав человека. Важно то, что государствам следует воздерживаться от ссылок на любые обычаи, традиции или религиозные мотивы для уклонения от выполнения своих обязательств по ликвидации FGM. Декларация ГА ООН о ликвидации насилия в отношении женщин в статье 4 указывает, что «государства должны осуждать насилие в отношении женщин и не должны ссылаться ни на какие обычаи, традиции или религиозные усмотрения, чтобы избежать выполнения своих обязательств в отношении его искоренения» ^[21]. Подобные положения можно найти во всех международных документах, посвященных данной проблеме. Традиционным практикам уделено особо внимание в Конвенции ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин (ст. 5) и Конвенции ООН о правах ребенка (ч. 3 ст. 24). Первая возлагает обязанность государства предпринять все необходимые меры для того, чтобы изменить социальные и культурные модели поведения мужчин и женщин c целью достижения искоренения предрассудков и упразднения обычаев и всей прочей практики, которые основаны на идее неполноценности или превосходства одного из полов или стереотипности роли мужчин и женщин. Вторая указывает на необходимость принятия любых эффективных и необходимых мер с целью упразднения традиционной практики, отрицательно влияющей на здоровье детей.

Стамбульская конвенция предусматривает конкретные обязательства государств по ликвидации практики FGM, которые заключаются (ч. 2 ст. 4): в осуждении всех формы дискриминации в отношении женщин и своевременном принятии необходимых законодательных и других мер для предупреждения дискриминации, в частности отменяя законы и отказываясь от практики, которые являются дискриминационными в отношении женщин. Статья 18 возлагает на участников Стамбульской конвенции обязанность принять необходимые законодательные или иные меры, в соответствии со своим внутренним законодательством, для обеспечения того, чтобы имелись соответствующие механизмы для реализации эффективного сотрудничества между всеми соответствующими государственными учреждениями, включая судебную систему, прокуратуру, правоохранительные органы, местные и региональные органы власти, а также неправительственные организации и иные соответствующие организации и органы, в целях защиты и оказания поддержки жертвам и свидетелям всех форм насилия, подпадающих под сферу действия конвенции, включая направление жертв в общие и специализированные службы поддержки. В конвенции дано определение FGM (ст. 38), которое рассматривается как вид гендерного насилия, которое должно быть криминализировано (п. (а)): удаление, инфибуляция или совершение любой другой мутиляции на всех или части больших половых губах, малых половых губах или клиторе. Кроме того, конвенция обязывает государств-участников принять меры к уголовному преследованию лиц, принуждающих или предоставляющих женщин для того, чтобы она подверглась любому из актов FGM (п. (b)), а также подстрекающих, принуждающих или предоставляющих девушек для того, чтобы они подверглись любому из актов FGM (п. (с)). В качестве женщин конвенция рассматривает девочек и девушек в возрасте до 18 лет (п. (f) ст. 4) ^[19].

Несмотря на существование региональных механизмов ликвидации FGM, о которых говорилось выше, до сих пор на международном уровне отсутствует универсальное международное соглашение о ликвидации насилия в отношении девочек и женщин вообще и FGM в частности. Тем не менее, общие рекомендации Комитета ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин и Конвенция ООН о правах ребенка могут рассматриваться в качестве инструментов толкования, способствующих достижению нормативного консенсуса в отношении указанной практики и применения договоров. Среди них следует отметить уже упоминавшиеся рекомендации Комитета ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин №14 и №19, а также №24 «Женщины и здоровье», Общие комментарии Конвенции ООН о правах ребенка №4 «Здоровье и развитие подростков в контексте Конвенции ООН о правах ребенка», №7 «Осуществление прав ребенка в раннем детстве», №13 «Право ребенка на свободу от всех форм насилия» ^[22].

Принятые в 2014 году Совместные комментарии Комитета ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин и Комитета ООН по правам ребенка о вредных практиках поясняет обязательства государств по принятию законодательных, политических и других соответствующих мер в целях обеспечения полного соблюдения своих обязательств в рамках двух конвенций по ликвидации вредной практики ^[23].

Международные и региональные механизмы защиты прав человека требуют от государств обеспечить принятие и эффективное применение законов, запрещающих FGM. Многие государства приняли соответствующие уголовные законы, предусматривающие наказание за участие в проведении операции или обеспечивающих средствами защиты лиц, которые подверглись процедуре или могут подвергнуться в будущем.

Практика FGM распространилась в развитых странах в результате миграции из развивающихся стран. Первой отреагировала Швеция, запретив эту практику на законодательном уровне в 1982 году, позже к ней присоединились Австралия, Бельгия, Великобритания, Нидерланды, Новая Зеландия, Франция.

В Великобритании практика FGM была запрещена в 1985 году, однако до сих пор эта проблема является объектом пристального внимания правоохранительных органов и правозащитных организаций. Так, с января по март 2016 года в Англии было выявлено более 1242 случая FGM, из которых 29 (2%) было проведено в отношении девочек до 18 лет, а 11 – в отношении девочек, рожденных уже в Соединенном Королевстве ^[24]. Несмотря на то, что данная процедура является незаконной, до сих пор ни одно дело не закончилось в суде обвинительным приговором. Кроме FGM, в Великобритании получила распространение практика выжигания молочных желез (breast ironing – англ.), которая является традиционной в Камеруне и нескольких западноафриканских странах и осуществляется родственниками девочек, объясняющих этот обычай как меру профилактики сексуальных домогательств, изнасилований и нежелательной беременности, отсрочивающую признаки полового созревания.

Национальный комитет ООН по делам женщин в Великобритании отметил сохраняющуюся распространенность данной практики, популяризуемую и осуществляемую женщинами старшего возраста путем раздробления молочных желез плоскими камнями, полотками, раскаленными шпателями. Кроме мучительных страданий, такая практика приводит к повреждению тканей и увеличению риска заболеваний раком груди, кист, воспалению и невозможности грудного вскармливания. ООН уже внесла данную практику в список латентных преступлений на гендерной почве ^[25].

В ФРГ криминализация практики FGM была осуществлена в 2010 году путем выделения отдельного состава преступления, нарушающего право на личную неприкосновенность, установив санкцию в виде лишения свободы сроком до двух лет ^[26].

Законодатель распространил действие данной нормы также на деяния, имевшие место за пределами ФРГ, в отношении потерпевших, которые долгое время проживают в стране. По приблизительным оценкам, в ФРГ проживают более 20 тысяч женщин, ставших жертвами обрезания. Еще более 4 тысяч женщин и девушек из иммигрантских семей находятся под угрозой подвергнуться обрезанию при посещении своей первой родины ^[26].

В настоящее время в США проживает более 513 тысяч девочек и женщин, которые подверглись или имеют высокий риск быть подвергнутыми FGM ^[27]. Общенациональная кампания по ликвидации этой практики началась в начале 2014 года, несмотря на наличие законодательного запрета с 1997 года ^[28]: согласно данным Министерства здравоохранения и социальных служб США (U.S. Department of Health and Human Services) в 1997 году количество девочек и женщин, которые подверглись или имели высокий риск быть подвергнутыми FGM, составляло более 168 тысяч, в 2000 году их количество увеличилось до 222887 человек (согласно данным Центра здоровья африканских женщин (the African Women’s Health Center)), в 2007 году отмечалось уже более 507 тысяч человек (согласно данным Бюро по вопросам народонаселения (The Population Reference Bureau (PRB)) ^[27]. По состоянию на 2015 год только в 24 штатах США приняты соответствующие законы, 55% девочек и женщин, которые подверглись или имеют высокий риск быть подвергнутыми FGM, имеют египетское, эфиопское или сомалийское происхождение, а практика наиболее распространена в восьми штатах: Калифорнии, Мэриленде, Миннесоте, Нью-Джерси, Нью-Йорке, Техасе, Вирджинии и Вашингтоне Исследователи объясняют резкий рост этого явления миграцией лиц из 29 стран, где эта процедура практикуется ^[29].

Правоприменительная практика федерального закона против FGM практически отсутствует – всего лишь по одному делу был вынесен обвинительный приговор, что объясняется латентностью таких деяний: процедура осуществляется членами семьи или близкими родственниками в отношении очень маленьких детей ^[30].

В Швеции, первой из развитых стран, где FGM был запрещен на законодательном уровне еще в 1982 году и в 1999 году дополнен нормой об ответственности за проведение процедуры за пределами Швеции (например, когда девочка находилась на каникулах в гостях у родственников за границей), сложилась такая же проблема правоприменения – за более чем тридцатилетнюю историю действия закона было вынесено всего лишь два обвинительных приговора ^[31].

Принято считать, что FGM распространена и практикуется в странах Африки, однако исследования показывают, что эта процедура известна также в странах Ближнего Востока. По данным немецко-иракской правозащитной организации Wadi, FGM практикуется также на курдских территориях (72% курдских женщин подверглись этой процедуре) ^[32]. Распространенность данной практики вне африканского континента связана с религиозными обычаями ислама, хотя не все мусульманские общины одобряют ее: в центральном и южном Ираке более четверти всех женщин подвергаются процедуре. Хотя FGM официально запрещена в Индонезии, тем не менее, она практикуется в этой стране повсеместно. Столь малая осведомленность международного сообщества о распространенности процедуры вне африканских стран связана с тем, что в них практикуется FGM первого типа (Type I FGM) – более щадящая по сравнению с FGM третьего типа (Type III FGM), которая распространена на африканском континенте. Однако медики, практикующие в Саудовской Аравии среди женщин с первым типом FGM, распространенным на Ближнем Востоке и в Азии, отмечают серьезность вреда даже от такой «щадящей» FGM ^[33].

Для успешной борьбы с такой практикой необходимо исследование всех факторов, стимулирующих ее устойчивость. Недавние исследования показали, что FGM как ритуал не всегда являются социальной нормой, поддерживаемой всеми членами общества ^[34] – приверженность этой жестокой практике зависит от индивидуальных убеждений (например, от веры в положительное влияние женского обрезания на верность мужу), поэтому для борьбы с ритуалом необходимо изучать все разнообразие индивидуальных верований и предрассудков.

Несмотря на практическое отсутствие массовой миграции из стран Африки в Российскую Федерацию, считается, что женскому населению нашего государства подобные практики не угрожают. Однако распространение и поддержку среди мусульманских общин республик Северного Кавказа получает FGM первого типа ^{[1; 35]}. В религиозных СМИ дается богословское и медицинское обоснование этой практики ^[36], однако официальные данные о распространенности указанной процедуры, равно как и о лицах, которые осуществляют ее (медицинские работники или иные лица), отсутствуют. По словам представителей общественной организации «Матери Дагестана за права человека», масштаб пропаганды FGM очень большой ^[35]. Учитывая опыт Египта, где FGM был запрещен (за исключением случаев медицинской необходимости и медицинские работники таким образом оправдывали подобные операции), необходимо законодательное регулирование таких операционных вмешательств. Кроме того, велик приток мигрантов из республик Средней Азии, в которых активно действуют радикальные течения ислама. Не стоит сбрасывать со счетов вербовщиков ИГИЛ (запрещенная в РФ террористическая организация), которые обращают в радикальный ислам молодых юношей и девушек, становящихся наиболее активными приверженцами религии и исповедующих так называемый «настоящий» ислам. Поэтому борьба с религиозными предрассудками и ложными традициями должна осуществляться в тесном взаимодействии религиозных деятелей с органами власти, общественными правозащитными организациями. Но прежде всего следует признать наличие проблемы – существование и пропаганду ложных традиций и религиозных ритуалов.

Несмотря на призывы международного сообщества не оправдывать нарушения прав женщин, в том числе и насилие, культурными и религиозными причинами, а также взятые Россией международные обязательства, общественные и религиозные деятели, тем не менее, постоянно апеллируют к традициям, которые, по их мнению, присущи российскому обществу. В качестве основания для аргументации приемлемости или неприемлемости гарантирования тех или иных прав человека, в данном случае женщин, были взяты тезисы из Послания Президента Федеральному Собранию 12 декабря 2012 года: «Мы должны всецело поддержать институты, которые являются носителями традиционных ценностей, исторически доказали свою способность передавать их из поколения в поколение. Закон может защищать нравственность, и должен это делать, но нельзя законом установить нравственность. Попытки государства вторгаться в сферу убеждений и взглядов людей – это, безусловно, проявление тоталитаризма» ^[37]. Однако сторонники ограничения прав человека, ссылающиеся на нравственность, не позволяющую признать FGM вредной и преступной практикой, игнорируют тезис о недопустимости установления нравственности законом, о верховенстве прав человека, в нашем случае – на физическую неприкосновенность и здоровье.

Подобные аргументы были использованы представителями власти и общественности Российской Федерации при обсуждении необходимости подписания и ратификации Стамбульской конвенции. Под прикрытием «традиционных ценностей» в российском обществе массово распространяются и оправдываются явления, которые Российская Федерация официально осудила, присоединившись к основным международно-правовым актам: это и FGM, и убийства из «соображений чести» ^[38], и попытки снижения брачного возраста у женщин в некоторых субъектах Российской Федерации ^[39], и браки по принуждению ^[40]. О проблеме домашнего насилия и насилия в отношении женщин говорят в основном правозащитные общественные организации ^[41], в то время как представители органов власти, которые обязаны в своей правоприменительной деятельности придерживаться обязательств, взятых на себя российским государством согласно международным договорам (ст. 32) ^[42], и защищать права человека, ссылаются на культуру, обычаи, религию и традиции в качестве оправдания неисполнения своих обязанностей. В результате наблюдается некая несогласованность действий органов публичной власти касательно защиты прав человека: соглашаясь с необходимостью ликвидации всех форм насилия в отношении женщин и детей на универсальном уровне путем участия в международных соглашениях и поддержания рекомендаций, деклараций и резолюций, в самой России игнорируется или не признается проблема насилия в отношении женщин и детей со ссылкой на присущие населению традиции и обычаи.

Подводя итог вышесказанному, считаем необходимым как можно быстрее подписать и ратифицировать Конвенцию Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием от 11.05.2011 года (Стамбульскую конвенцию), имплементировать ее положения в уголовное законодательство, а также налаживать взаимодействие органов власти, общественных организаций и медицинских учреждений в сфере защиты прав женщин и детей. Речь идет о создании национального правового механизма защиты прав женщин и детей от всех форм насилия, который должен включать как нормативные, так и институциональные элементы. Следует обратить внимание в данном случае на важность правового воспитания и поддержки религиозных учений, осуждающих и не допускающих предрассудков, обычаев и всей прочей практики, которые основаны на идее неполноценности или превосходства одного из полов, стереотипности роли мужчин и женщин, а также тех, которые отрицательно влияют на здоровье детей. Для этого необходимо изменение Концепции государственной семейной политики, Концепции государственной молодежной политики как Российской Федерации, так и ее субъектов, входящих в Северо-Кавказский федеральный округ.