Regulation of Civil-Law Relations Burdened with a Foreign Element: Historical and Legal Analysis

Grigor'eva Ol'ga Gennad'evna PhD in Law Associate Professor at the Department of Legal Grounds of Management of Moscow State Institute of International Relations (University) of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation  119454, Russia, Moscow, ul. Vernadskogo, 76 5618861@mail.ru Other publications by this author

В советском государстве декларировалось уничтожение всего «частного» - «у нас все публичное»^[1].

Эта идея лежала в основе советских конституций:

П.3 главы второй Конституции РСФСР 1918 г. закреплял отмену частной собственности на землю и весь земельный фонд; «все леса, недра и воды общегосударственного значения, а равно и весь живой и мертвый инвентарь, образцовые поместья и сельскохозяйственные предприятия объявляются национальным достоянием».

Ст. 4 Конституции СССР 1936 г. гласила: «Экономическую основу РСФСР составляют социалистическая система хозяйства и социалистическая собственность на орудия и средства производства, утвердившиеся в результате ликвидации капиталистической системы хозяйства, отмены частной собственности на орудия и средства производства и уничтожения эксплуатации человека человеком».

Конституция РСФСР 1978 г. в ст. 10 также в качестве основы экономической системы закрепляла социалистическую собственность на средства производства.

Вместе с тем, советские конституции разрешали гражданам иметь имущество в личной собственности, гарантировали ее охрану и защиту. Так, в ст. 9 Конституции СССР 1936 г. закреплялось, что «наряду с социалистической системой хозяйства, являющейся господствующей формой хозяйства в СССР, допускается законом мелкое частное хозяйство единоличных крестьян и кустарей, основанное на личном труде и исключающее эксплуатацию чужого труда».

Ст. 10 разрешала гражданам иметь на праве личной собственности трудовые доходы и сбережения, жилой дом и подсобное домашнее хозяйство, предметы домашнего хозяйства и обихода, предметы личного потребления и удобства. Гарантировала охрану права наследования личной собственности граждан.

Практически дословно этот тезис воспроизводила ст. 10 Конституции РСФСР 1938 г.

Одновременно с развитием конституционных норм, закреплявших основы экономической системы общества, имущественные и личные неимущественные права граждан, которые являлись базой для иных отраслей права, совершенствовались правовые механизмы реализации международного правового сотрудничества по гражданским делам в целях защиты таких прав граждан.

На каждом историческом этапе международное сотрудничество и оказание международной правовой помощи по гражданским делам ставились в зависимость от наличия дипломатических отношений с конкретным «договаривающимся» государством, ратификации соответствующих двусторонних соглашений и договоров, отношения Советского государства к проблеме защиты прав и свобод человека и гражданина, уровня правового регулирования имущественных отношений и мн. др.

О.С. Иоффе выделяет следующие периоды «развития цивилистической мысли в СССР»:

«1. От победы революции до 1921 г., когда товарные отношения свелись к предельному минимуму и широкое распространение получила идея прямого (безденежного, бестоварного) распределения….

2. С 1922 по 1928 г., когда массовидными становятся частнотоварные отношения, под углом зрения которых рассматриваются и имущественные отношения с участием государственных хозяйственных организаций, не опиравшиеся еще сколько-нибудь широко на акты планирования как на свое непосредственное юридическое основание, а вследствие этого преобладающее место в науке занимала меновая концепция.

3. С 1929 по 1937 г., когда на первое место выдвигаются планово-хозяйственные отношения между социалистическими организациями и их находящаяся под воздействием плана деятельность по обслуживанию населения при одновременном вытеснении из оборота частнотоварных отношений….

4. С 1938 по 1955 г., когда планово-хозяйственные отношения достигают такой степени зрелости, что все более явственно обнаруживается сочетание в них плановых и стоимостных начал, приводящее к переосмысливанию роли и назначения гражданского законодательства, к отказу от концепции хозяйственного права и переходу науки на позиции учения о едином гражданском праве социалистического общества.

5. С 1956 г. и в последующие годы, когда в поисках оптимальных форм управления социалистическим хозяйством производится перестройка этого управления… Это обусловливает усиление роли социалистических товарно-денежных отношений».

Данные исторические этапы формирования цивилистической мысли в советский период во многом согласуются с выделяемыми автором этапами развития международного сотрудничества СССР с зарубежными странами по гражданским делам.

Как отмечает О.С. Иоффе, «как только пролетарское государство возникло, теоретическое обоснование путей развития нового гражданского законодательства стало необходимым в такой же степени, как и издание самих гражданских законов. Этим определяются хронологические границы истории советской цивилистической мысли, берущей свое начало со времени победы Великой Октябрьской социалистической революции. Революция породила также экономическую и социально-политическую основу ее формирования».

Послереволюционное законодательство в цивилистической сфере имело определенные особенности. Так, бурные процессы преобразования общественной жизни сделали отдельные нормативные акты весьма недолговечными. Кроме того, условия военного коммунизма характеризовались ограничением товарного оборота, что соответственно ограничивало практическую надобность в актах гражданско-правового характера. Более того, пролетариат в первые годы после революции руководствовался не столько юридическими нормами, которых пока еще было далеко недостаточно, сколько своим революционным правосознанием.

Несмотря на то, что до введения нэпа экономические процессы не имели товарно-денежного характера, ни законодательство, ни практика не исключали индивидуальной собственности в определенных размерах, ее наследования, не выходящего за установленные рамки, а также меновых отношений между гражданами.

Переход к нэпу, проведение первой кодификации советского гражданского законодательства обусловили новый этап развития советского гражданского права. После 1922 г. в Советском Союзе на фоне активного развертывания товарно-денежных отношений возникланеобходимость полноценного гражданско-правового регулирования имущественного оборота.

В основе такого регулирования лежало провозглашение общей законодательной формулы о гражданской правоспособности физического лица, которое совпало с введением нэпа и нашло свое отражение сначала в Законе об основных частных имущественных правах от 22 мая 1922 г., а затем в ГК РСФСР и ГК других советских республик. Вместе с тем в ст. 4 ГК РСФСР, как и в аналогичных статьях других республиканских гражданских кодексов, отмечалось, что граждане наделяются правоспособностью «в целях развития производительных сил страны».

Для решения задач настоящего исследования интерес представляет декрет «О порядке вывоза и перевода за границу валютных ценностей»^[2] от 19 апреля 1923 г., разрешавший «свободный вывоз… иностранной валюты, переводов, векселей и чеков, выписанных в иностранной валюте…».

В примечании к декрету имелась оговорка о приоритете международных соглашений: «В тех случаях, когда выезжающие подходят под действие особых на сей предмет международных соглашений, к ним применяются нормы, установленные означенными соглашениями».

Постановление СНК СССР «О порядке приобретения кредитными учреждениями акций иностранных банков»^[3] от 29 сентября 1925 г. разрешало кредитным учреждениям, действующим на территории СССР, приобретение таких акций «с испрашиваемого каждый раз разрешения Народного комиссариата финансов Союза ССР», а контрольного пакета акций — с разрешения Совета труда и обороны.

11 ноября 1922 г. ВЦИК в п. 8 постановления «О введении в действие Гражданского кодекса Р.С.Ф.С.Р.»^[4]указал следующее:

«Права граждан иностранных государств, с которыми Р.С.Ф.С.Р. вступила в то или иное соглашение, регулируются этими соглашениями. Поскольку права иностранцев не предусмотрены соглашениями с соответствующими правительствами и специальными законами, права иностранцев на свободное передвижение по территории Р.С.Ф.С.Р., избрание профессий, открытие и приобретение торгово-промышленных предприятий, приобретение вещных прав на строения и земельные участки могут быть ограничены постановлением подлежащих центральных органов правительства Р.С.Ф.С.Р. по соглашению с Народным комиссариатом иностранных дел.

Примечание 1. Иностранные акционерные общества, товарищества и проч. приобретают права юридического лица в Р.С.Ф.С.Р. лишь с особого разрешения правительства.

Примечание 2. Иностранные юридические лица, не имеющие разрешения на производство операций в Р.С.Ф.С.Р., пользуются правом на судебную защиту в Р.С.Ф.С.Р. по претензиям, возникающим вне пределов Р.С.Ф.С.Р. и относящимся к ответчикам, пребывающим в ее пределах не иначе как на началах взаимности».

Принятый 12 апреля 1923 г. ВЦИК декрет «О порядке допущения иностранных фирм к производству торговых операций в пределах Р.С.Ф.С.Р.»^[5]постановлял следующее:

«Иностранные фирмы допускаются к производству торговых операций в пределах Р.С.Ф.С.Р. и к открытию контор, отделений, представительств и т. п. не иначе, как в порядке, предусмотренном положением о Главном Концессионном Комитете по заключению Народного Комиссариата Внешней Торговли».

В примечании говорилось, что «все существующие ко времени опубликования настоящего Постановления в пределах Р.С.Ф.С.Р. представительства иностранных фирм обязаны получить установленное в настоящей статье разрешение в месячный срок, по истечении коего все представительства, не получившие разрешения, немедленно ликвидируются». Соответственно заключение сделок с иностранными фирмами ставилось в зависимость от получения последними такого специального разрешения.

Огромный интерес для целей настоящего исследования представляет декрет ВЦИК от 22 мая 1922 г. «Об основных частных имущественных правах, признаваемых РСФСР, охраняемых ее законами и защищаемых судами РСФСР»^[6]. Декрет, принятый в годы нэпа в целях стимулирования и развития гражданских правоотношений и действовавший на протяжении десяти лет, был призван регулировать взаимоотношения государственных органов «с объединениями и частными лицами, которые принимают участие в развитии производительных сил страны, а также взаимоотношений частных лиц и их объединений между собой, и в целях предоставления вытекающих отсюда правовых гарантий, необходимых для осуществления имущественных прав граждан РСФСР и иностранцев».

Декрет предоставил иностранцам наряду с советскими гражданами, «не ограниченными в установленном законом порядке в своей правоспособности», право организовывать промышленные и торговые предприятия и заниматься «дозволенными законами РСФСР профессиями и промыслами, с соблюдением всех постановлений, регулирующих промышленную и торговую деятельность и охраняющих применение труда».

Другой важнейшей новеллой декрета стало наделение граждан и иностранцев имущественными правами и защиту их судами. В числе таких имущественных прав:

(1) вещные права:

— «право собственности на немуниципализированные местными советами… строения в городских и сельских местностях, с правом отчуждения таких строений и с передачей покупщику арендного права на земельный участок, занятый отчужденными строениями»;

— «право застройки земельных участков в городских и сельских местностях на установленный особым законом срок, но не свыше 49 лет, с предоставлением на тот же срок указанных в предыдущем пункте прав на строения»;

— право собственности на движимое имущество;

— право залога и заклада имуществ;

— право на изобретение, авторское право, право на товарные знаки, промышленные модели и рисунки в пределах, устанавливаемых особыми законами;

— право наследования по завещанию и по закону супругами и прямыми нисходящими потомками в пределах общей стоимости наследства 10 000 золотых рублей;

(2) обязательственные права – «заключение всякого рода не запрещенных законом договоров, в том числе договоров имущественного найма, купли-продажи, мены, займа, ссуды, подряда, поручительства, страхования, товарищества (простого, полного, на вере, акционерного), векселя, всякого рода банковских кредитных сделок, каковые договоры получают законную силу и пользуются судебной защитой с соблюдением общих положений, указанных в нижеследующих статьях».

Декрет содержал не только нормы гражданского права, но и нормы гражданского процессуального права. Так, Декрет гарантировал судебную защиту требований, вытекающих из договора. Примечание к Декрету гласило, что «содержащееся в договоре соглашение, предусматривающее отказ стороны от права обращения к суду, недействительно».

Кроме того, Декрет включал целый ряд гражданско-правовых норм, касавшихся условий недействительности договора в силу его ничтожности или оспоримости.

Перечисленные выше вещные и обязательственные права предоставлялись также наряду с советскими юридическими лицами иностранным акционерным обществам и товариществам. Декрет вместе с тем закреплял правило, согласно которому последние «приобретают право юридического лица в РСФСР лишь после надлежащего разрешения уполномоченных на то Советом Народных Комиссаров органов».

В отношении иностранных юридических лиц имелась специальная оговорка относительно их права на судебную защиту:

«…не имеющие разрешения на производство операций в РСФСР, пользуются правом на судебную защиту в РСФСР по претензиям, возникающим вне пределов РСФСР и относящимся к ответчикам, пребывающим в ее пределах, не иначе, как на началах взаимности».

Постановление СНК СССР «О транзите иностранных товаров через территорию Союза ССР» от 8 января 1925 г.^[7]устанавливало беспошлинный транзит таких товаров «из стран или в страны, имеющие с Союзом ССР торговые договоры, торговые соглашения или соглашения, касающиеся транзита», и содержало некоторые коллизионные нормы. В частности, правовой режим в отношение транзитных грузов при прохождении через территорию Союза ССР устанавливался в соответствие с советским законодательством.

Постановление СНК «О мерах к обеспечению нормального хода операций по внешней торговле»^[8] от 17 мая 1927 г. было принято в целях «обеспечения бесперебойного хода экспортных и импортных операций Союза ССР и беспрепятственного выполнения плановых заданий в области внешней торговли». При этом операции по внешней торговле «должны производиться торговыми представительствами Союза ССР… лишь в тех странах, с которыми Союз ССР имеет нормальные дипломатические отношения…».

Права иностранцев в имущественной сфере были существенно расширены постановлением ЦИК СССР и СНК СССР от 26 июня 1925 г.^[9]Постановление предоставило трудящимся-иностранцам, «проживающим на территории Союза ССР и пользующимся политическими правами, согласно Конституций Союзных Республик, право на трудовое пользование землей для ведения сельского хозяйства на одинаковых основаниях с гражданами Союзных Республик, в пределах которых они пребывают». Права иностранцев, нарушенные в процессе «трудового пользования землей», также подлежали защите в советских судах.

Советский законодатель регулировал также вопросы охраны авторских прав, не обходя стороной при этом наличие иностранного элемента в данных правоотношениях и коллизионные проблемы. Первый такой документ — декрет «Об авторском праве»^[10] от 11 октября 1926 г., п. 4 которого гласил:

«Автор, состоящий гражданином Союза С.С.Р., и его наследники в отношении произведения, появившегося в иностранном государстве, хотя бы и не заключившим с Союзом С.С.Р. соглашений… пользуются защитой авторского права на территории Р.С.Ф.С.Р.; правопреемники автора… не пользуется защитой этих своих прав на территории Р.С.Ф.С.Р.».

Основы авторского права^[11] от 16 мая 1928 г. помимо указанных выше положений закрепляли еще две принципиально новые нормы относительно признания авторского права:

«Авторское право на произведение, как появившееся в свет на территории Союза ССР, так и находящееся на территории Союза ССР в виде рукописи, эскиза или в иной объективной форме, признается за автором и его правопреемниками, независимо от их гражданства.

На произведение, появившееся в свет за границей или находящееся за границей… авторское право признается лишь при наличии специального соглашения Союза ССР с соответствующим государством и лишь в пределах, установленных таким соглашением».

В 1920-х гг. в имущественной сфере международная правовая помощь реализовывалась преимущественно в процессе ведения наследственных дел, что вполне объясняется последствиями первой «волны эмиграции», изменениями на карте Европы в результате Первой мировой войны. Из международных договоров и соглашений СССР того исторического периода, специально посвященных реализации правовой помощи в наследственной сфере, следует назвать обнаруженное в фондах АВП МИД России «Соглашение между СССР и Германией о наследстве» от 30 октября 1926 г.^[12] В отношениях с другими странами правовая помощь могла быть оказана на основании двусторонних мирных договоров, торговых соглашений и консульских конвенций. Так, в 1923 г. НКИД СССР отмечал, что «мирные договоры с Латвией, Эстонией, Литвой предусматривают передачу имущества, оставшегося после русского гражданина, соответственно консульствам или представительствам для поступления с ним согласно законам страны». В целом проблемы реализации правовой помощи по наследственным делам четко охарактеризовал Верховный Суд СССР в своем письме, адресованном НКИД СССР 9 сентября 1926 г.^[12]

Так, Верховный Суд СССР, подчеркивая актуальность эффективного рассмотрения дел о наследстве, открывшемся за границей, в частности, отмечал, что согласно установленной международной практике, «судьба наследственной массы определяется национальным законом наследователя».

Верховный Суд СССР также отмечал:

«Ввиду этого открывшееся за границей наследство советского гражданина или передается советскому консулу, если имеется соответствующее соглашение с СССР, или же передается непосредственно наследникам. Но при этом иностранные суды требуют у наследников представления судебных актов советских судов, удостоверяющих наследственные права. Как в том, так и в другом случае консул или непосредственно наследники должны обратиться в советский суд. Если известно, гражданином какой из советских республик был наследователь, то данный вопрос подлежит рассмотрению судом по последнему месту жительства наследователя в СССР или же суда, указанного НКЮ соответствующей республики. Однако в большинстве случаев является невозможным выяснить не только последнее место жительства наследователя в СССР, но и принадлежность его к той или иной советской республике. В большинстве случаев из паспорта усматривается только его советское гражданство».

По мнению Верховного Суда СССР, такой казус решить чрезвычайно затруднительно, особенно в тех случаях, когда наследниками являются не только граждане разных советских республик, но и граждане иностранных государств.

Характерно, что этот же принцип нашел отражение в целом ряде договоров СССР с иностранными государствами. Так, например, по Консульскому договору между СССР и Германией наследственно-правовые отношения определялись в отношении движимого наследства по законам государства, к которому «наследователь» принадлежал в момент смерти. Аналогичный подход был принят в договоре с Эстонией, Литвой и другими государствами.

Со своей стороны НКИД СССР в письме от 6 ноября 1926 г.^[12]уведомлял Верховный Суд СССР о сложившемся порядке передачи из-за рубежа наследственного имущества советским гражданам:

«Вопрос о переходе имущества после смерти граждан СССР за границей к гражданам, проживающим в СССР, разрешается в порядке специальных соглашений либо на основании установившейся взаимной практики, в силу которой движимая часть наследственного имущества за границей при отсутствии спора передается нашему консулу для поступления с ней согласно законодательству своей страны.

Судьба же недвижимой части имущества, как общее правило, разрешается в соответствии с законом страны, в которой открылось наследство.

При отсутствии наследников… судьба всей наследственной массы разрешается по законам местонахождения наследства.

В тех случаях, когда имущество передается консулу для поступления с ним по законам СССР, вопрос о передаче имущества наследникам разрешается в соответствии с нашими законами».

В тот период в большинстве стран вопрос о вводе в наследство разрешался в судебном порядке. Если же наследник не мог выехать к месту нахождения наследства для оформления своих наследственных прав, он мог выдать доверенность лицу, проживающему в стране открытия наследства. По сложившейся в СССР практике в таких случаях доверенность могла быть составлена у нотариуса и легализована в НКИД и иностранной миссии.

Существенную роль при реализации правовой помощи в целях защиты имущественных прав советских граждан играл принцип взаимности. Так, в 1928 г. НКИД СССР отмечал, что «имущество умерших в СССР англичан по сложившейся практике передается Британскому посольству. В этой связи можно потребовать от Англии взаимности по передаче имущества умерших там граждан СССР»^[13].

Социально-экономическое развитие СССР с конца 1920-х гг. характеризовалось интенсивным процессом вытеснения и последующей полной ликвидации частной собственности. Активизировалось советское законотворчество, при этом его акценты сместились в сферу регулирования плановой экономики, имущественных отношений между социалистическими организациями.

В связи с этим исследователи отмечают, что «политика индустриализации страны и коллективизации сельского хозяйства потребовала всемерного внедрения хозяйственного расчета и усиления планового начала в регулировании хозяйственной деятельности социалистических организаций, упрочения правовых позиций колхозов и других кооперативных ячеек как субъектов имущественных отношений с одновременным ограничением участия в гражданском обороте, а затем и полным вытеснением из него частных предпринимателей».

В этот период основанием для оказания международной правовой помощи по делам, вытекающим из наследственных и иных имущественных правоотношений, были двусторонние соглашения Советского Союза с иностранными государствами, нормы гражданских и гражданских процессуальных кодексов союзных республик, принятых в течение предыдущего десятилетия, реализовалась исключительно дипломатическим путем. Характерно, что правовые механизмы ее оказания, сформировавшиеся в 1920-е гг., оставались неизменными и в 1930-х гг. и в последующие годы вплоть до реформ законодательства1960—1970-х гг.

В общих чертах данный механизм можно охарактеризовать следующим образом: при открытии наследства за границей консул публиковал в «Известиях ЦИК СССР» соответствующую информацию. При этом течение предусмотренного ст. 430 ГК РСФСР 1922 г. шестимесячного срока начиналось со дня такой публикации. До истечения срока вступления в наследство в целях установления всех наследников консул обязан был хранить наследственное имущество в стране пребывания. При наличии спора между наследниками консул через НКИД СССР передавал дело на рассмотрение соответствующего советского суда. Наследственное имущество граждан СССР за границей могло быть объявлено выморочным только по решению суда. Такое имущество передавалось в НКИД СССР. Если в составе наследственной массы было функционирующее предприятие, то консул должен был назначить управляющего для обеспечения нормальной деятельности такого предприятия.

С конца 1930-х гг. перестают действовать или прямо отменяются юридические нормы, рассчитанные на переходный период. Вводятся новые нормы, ориентирующиеся на социалистические общественные отношения и призванные содействовать их дальнейшему расширению и упрочению. В связи с принятием в 1936 г. Конституции СССР была поставлена задача обновления советских законов путем проведения новой их кодификации по основным отраслям права. Предыдущая кодификация была проведена в начале —середине 1920-х гг. и с тех пор существенным образом изменилась и политическая и социально-экономическая ситуация в стране, что, несомненно, требовало разработки и принятия нового социалистического законодательства. Однако, как известно, практическая реализация задачи по новой кодификации была начата лишь с конца 1950-х гг.

С 1938 г. гражданское право, как основной регулятор имущественных отношений, прочно вошло в ряд отраслей советского права (взамен хозяйственного права)^[14]. Гражданское право было также восстановлено как учебная дисциплина в учебном плане советских юридических вузов.

В этот исторический период внимание советского государства к проблеме защиты наследственных прав советских граждан усилилось. Так, с учетом опыта реализации международной правовой помощи по наследственным делам, накопленного в 1920-х гг., в 1937 г. на базе «Кредит—бюро» была создана «Инюрколлегия».

«Инюрколлегия» (до 1993 г. — государственный орган) занималась наследственными делами с иностранным элементом: помогала советским гражданам отыскать наследственное имущество и вступить в права наследования в иностранных государствах; по ходатайству зарубежных органов разыскивала наследников в Советском Союзе. При этом часть наследственного имущества поступала в доход Советского государства.

Принятые в 1961 г. Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, а в 1963—1964гг. — республиканские гражданские кодексы закрепили принцип единого гражданско-правового регулирования социалистических имущественных отношений независимо от их субъектного состава. Этот принцип нашел свое выражение не только в содержании Основ и кодексов, но также и в преамбулах к ним, в их прямых указаниях (ст. 2 Основ и ст. 2 ГК). В частности, говорилось, что «советское гражданское законодательство регулирует имущественные отношения, обусловленные использованием товарно-денежной формы в коммунистическом строительстве, и связанные с ними личные неимущественные отношения». При этом личные неимущественные отношения, непосредственно связанные с имущественными, впервые были отнесены к предмету гражданско-правового регулирования.

Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик^[15], действовавшие до распада СССР, закрепили в качестве основы экономической системы СССР «социалистическую собственность на средства производства в форме государственной (общенародной) и колхозно-кооперативной собственности». Основы закрепили приоритет международных договоров по отношению к советскому гражданскому законодательству, установили ограничения применения иностранного права.

Регулированию коллизионных вопросов был посвящен раздел VIII «Правоспособность иностранных граждан и лиц без гражданства. Применение гражданских законов иностранных государств и международных договоров». При этом впервые на законодательном уровне иностранным гражданам, лицам без гражданства был предоставлен национальный режим в сфере гражданской правоспособности. Характерно, что подобный подход закреплен и в ныне действующем Гражданском кодексе. Относительно определения дееспособности указанных выше категорий лиц, а также касательно иностранных предприятий и организаций коллизионные нормы отсылали к законам страны гражданства (места жительства для лиц без гражданства), страны, где учреждено предприятие или организация.

Регулировали Основы и другие основополагающие для международной правовой помощи по гражданским делам коллизионные вопросы, в том числе законы, применяемые к форме сделки, обязательствам по внешнеторговым сделкам, к форме и сроку действия доверенности, исковой давности, праву собственности, обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, наследованию.

Гражданский кодекс РСФСР 1964 г.^[16] вобрал в себя закрепленные в Основах новеллы, которые нашли отражение в разделе VIII с аналогичным наименованием: «Правоспособность иностранных граждан и лиц без гражданства. Применение гражданских законов иностранных государств и международных договоров».

С конца 1950-х гг. механизм оказания международной правовой помощи в сфере имущественных отношений базируется на комплексном правовом регулировании (международных договорах Советского Союза о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам в совокупности с нормами советского отраслевого законодательства), имеет четкие маршруты движения международных судебных поручений (в зависимости от способа сношений компетентных государственных органов) в совокупности с четкой компетенцией советских государственных органов в данной сфере^[17,18].

Таким образом, история формирования гражданского права в части регулирования отношений, осложненных иностранным элементом, которые являлись материально-правовым основанием для практической реализации международной правовой помощи для защиты гражданских и иных смежных с ними прав, позволяет сформулировать следующие выводы:

1. Начало всестороннему гражданско-правовому регулированию имущественных отношений (в том числе осложненных иностранным элементом) положено переходом к нэпу, что совпало по времени с образованием СССР. Период нэпа характеризуется полноценным товарным оборотом на фоне утверждения общей гражданской правоспособности физического лица, активным развитием правового регулирования гражданских и иных смежных с ними отношений.

Тогда же разрабатываются и принимаются первые республиканские гражданские кодексы. 22 мая 1922 г. был принят Закон об основных частных имущественных правах. 31 октября 1922 г. ВЦИК принял постановление «О введении в действие Гражданского кодекса Р.С.Ф.С.Р.», в п. 8 которого указал, что «права граждан иностранных государств, с которыми Р.С.Ф.С.Р. вступила в то или иное соглашение, регулируются этими соглашениями». Что же касалось иностранных предприятий, то они приобретали «права юридического лица в Р.С.Ф.С.Р. лишь с особого разрешения правительства».

Декрет «О порядке вывоза и перевода за границу валютных ценностей» от 19 апреля 1923 г.^[19] разрешал «свободный вывоз… иностранной валюты, переводов, векселей и чеков, выписанных в иностранной валюте…», устанавливал приоритет международных соглашений. Постановление СНК СССР «О порядке приобретения кредитными учреждениями акций иностранных банков» от 29 сентября 1925 г.^[20] разрешало кредитным учреждениям, действующим на территории СССР, приобретение таких акций «с испрашиваемого каждый раз разрешения Народного Комиссариата Финансов Союза ССР», а контрольного пакета акций — с разрешения Совета труда и обороны.

В этот период активно развивалось законодательство о внешней торговле, охране авторских прав, содержавшее в том числе и коллизионные нормы.

Наличие в советском гражданском законодательстве периода нэпа норм, посвященных регулированию гражданских и иных смежных с ними отношений, осложненных иностранным элементом, сочеталось с положениями ГПК РСФСР 1923 г., допускавшими исполнение на территории РСФСР решений иностранных судов, доказывание по гражданским делам с помощью иностранных документов, т.е. оказание отдельных форм международной правовой помощи по гражданским делам, а обнаруженные в фондах АВП МИД России документы свидетельствуют об их практической реализации.

ГК РСФСР 1922 г. отдельных положений, специально посвященных регулированию имущественных прав иностранных граждан, не включал, какого-либо правового режима им не предоставлял.

Собственным гражданам ГК РСФСР 1922 г. предоставлял возможность иметь имущество в частной собственности. Частный оборот земли исключался, «деление имуществ на движимые и недвижимые» упразднялось.

Некоторые нормативные правовые акты гражданско-правового характера, принятые в период нэпа, действовали вплоть до кодификации 1960—1970-х гг.

2. Начиная с 1929 г. на развитие имущественных отношений влияние оказали внутригосударственные процессы: изменившееся отношение Советского государства к собственности граждан (частная собственность ликвидировалась), существенное ограничение частного гражданского оборота. Вместе с тем во внешнеполитической сфере Советский Союз не мог существовать изолированно, расширение международных интеграционных процессов требовало поддержания межгосударственного сотрудничества на должном уровне, следствием чего стал целый ряд соглашений СССР с зарубежными государствами об исполнении судебных поручений, вручении документов и других формах правовой помощи по гражданским делам. Вместе с тем в этот исторический период на фоне действия гражданского и гражданского процессуального законодательства, принятого еще в первые годы нэпа, реализация механизмов международной правовой помощи ставилась в жесткую зависимость от наличия специального соглашения Советского Союза с иностранным государством.

Реализации механизмов международной правовой помощи по наследственным делам во многом способствовало создание в 1937 г. в структуре Министерства иностранных дел Инюрколлегии.

3. Наиболее прогрессивным правовое регулирование имущественных отношений становится в результате кодификации законодательства 1960-х гг.

Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г.^[21] установили в качестве основы экономической системы СССР «социалистическую собственность на средства производства в форме государственной (общенародной) и колхозно-кооперативной собственности». Основы закрепили приоритет международных договоров по отношению к советскому гражданскому законодательству, установили ограничения применения иностранного права.

Регулированию коллизионных вопросов был посвящен раздел VIII «Правоспособность иностранных граждан и лиц без гражданства. Применение гражданских законов иностранных государств и международных договоров». Впервые на законодательном уровне иностранным гражданам, лицам без гражданства был предоставлен национальный режим в сфере гражданской правоспособности. Дееспособность иностранных лиц определялась их личным законом.

Регулировали Основы и другие коллизионные вопросы, также входящие в сферу международной правовой помощи по гражданским делам.

ГК РСФСР 1964 г., наряду с гражданскими процессуальными кодексами союзных республик, вобрал в себя закрепленные в Основах новеллы, которые нашли отражение в разделе VIII с аналогичным наименованием — «Правоспособность иностранных граждан и лиц без гражданства. Применение гражданских законов иностранных государств и международных договоров».