On the issue of the improvement of administrative measures of combating corruption in the social sphere

Polukarov Aleksandr Viktorovich PhD in Law Doctoral Candidate at the Peoples' Friendship University of Russia, Department of Criminal Law and Procedure 117198, Russia, Moscow, ul. Miklukho-Maklaya, 6 polukarov@mail.com Other publications by this author

Коррупция в социальной сфере представляет собой угрозу безопасности личности, обществу и государству в этой связи, очевидно, что без решения обозленной проблемы говорить и дальнейшем социально-экономическом развитии государства практически не представляется возможным. На противодействие коррупции в социальной сфере направлены все имеющиеся правовые средства, однако центральное место среди них занимают именно административно-правовые средства. Обусловлено это тем, что значительная часть отношений в социальной сфере регламентируются нормами административного права, кроме того, социально-культурные учреждения и организации имеют административно-правовой статус, тем самым они являются участниками целого ряда административных правоотношений. В социальной сфере гражданам предоставляется достаточно большое количество государственных услуг, в этой связи необходим комплекс административных регламентов обеспечивающих режим взаимоотношений соответствующих социальных учреждений и организаций с гражданами и юридическими лицами. Все это говорит о значительной роли административно-правовых средств в деле обеспечения безопасности социальной сферы от коррупции. Что касается проблемы безопасности социальной сферы коррупции, то это вопрос в настоящее время не получил достаточно широкого освещения в научной литературе. Тем не менее, обратим внимание, что обеспечение безопасности именно в рассматриваемой сфере позволит решить целый ряд важнейших проблем, которые имеют место в российском обществе, что повысит доверие граждан к органам государственной власти и управления работающим в социальной сфере. Как следует из Указа Президента РФ от 31 декабря 2015 г. «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» одной из основных угроз государственной и общественной безопасности является именно – коррупция. Коррупция в различных формах своего проявления подрывает основы безопасности личности, общества и государства. В этой связи противодействие коррупции в социальной сфере позволяет улучшить качество жизни людей, а также укрепить социально-экономические основы государства. Говорить о том, какой из сегментов социальной сферы в большей степени коррумпирован, в общем-то, нет особого смысла, но обратим внимание на то, что ежегодный оборот коррупционных денег в сфере образования составляет около 0,5 млрд долларов, около 40 % студентов вступают в коррупционные отношения с преподавателями, а на отдельных кафедрах в данные отношения вовлечено 95 % студентов, а годовые расходы на взятки на одного учащегося доходят до 50 тыс руб.^[1] Подобное положение веще подрывает качество образования со всеми вытекающими от сюда последствиями социально-экономического и правоохранительного порядка. Как верно отметил Д.В. Соколов «…эффективное образование – это одно из условий безопасности существования и развития российского государства, его культуры, экономики, состояния профессиональной подготовленности военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов» ^[2]. Коррупция в сфере здравоохранения не позволяет гражданам получить квалифицированную медицинскую помощь, восстановить здоровье, а также улучшить качество и продолжительность своей жизни. Исходя из этого коррупция в сфере здравоохранения, носит самый опасный характер, она, по сути, дает выбор гражданам между жизнью – смертью. На данный факт обращалось внимание и в научной литературе. В частности, Ф.З. Хасанов, верно, отметил, что «…особенность коррупции в сфере здравоохранении состоит в том, что медицинские работники призванные охранять здоровье и жизнь людей, используя свое служебное положение, часто совершают преступления не оставляя пациентам возможности выбора» ^[3]. Исходя из этого совершенствование административно-правовых средств обеспечения социальной сферы от коррупции, является объемным предметом исследования. Оно включает в себя как – в узком смысле – совершенствование административных институтов, административных процедур в деятельности органов государственной (муниципальной) власти социальной сферы, так и – в широком смысле слова – ряд административно-правовых средств направленных на совершенствование системы здравоохранения, образования и культуры в целом. Как следствие, представляется разумным рассмотреть отдельные направления совершенствования административно-правового регулирования деятельности учреждений и организаций социальной сферы. В этом контексте будет обращено внимание на улучшение прозрачности функционирования социально-культурных организаций и учреждений, совершенствование системы общественного и государственного контроля за их деятельность, а также сформулированы предложения направленные на минимизацию административных барьеров, которые имеют место в социальной сфере. Кроме того, будет обращено определенное внимание на улучшение административно-правового регулирования совершенствования системы здравоохранения, образования и культуры в целом (изменение системы оплаты услуг; привлечения внебюджетных средств; совершенствование оплаты труда в социальной сфере и т.п.). В условиях формирования информационного общества противодействие коррупции получает дополнительные возможности. Как следует из Федерального закона от 25 декабря 2008 г. «О противодействии коррупции» одним из принципов по противодействию коррупции является принцип публичности и открытости деятельности государственных органов и органов местного самоуправления (ст. 3). В развитии обозначенного и некоторых других положений закона, касающихся информационного обеспечения противодействия коррупции Указом Президента РФ от 8 июля 2013 г. «Вопросы противодействия коррупции» определен порядком размещения сведений о доходах, расходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера отдельных категорий лиц и членов их семей на официальных сайтах федеральных государственных органов, органов государственной власти субъектов Российской Федерации и организаций и предоставления этих сведений общероссийским средствам массовой информации для опубликования. Следует отметить, что приказом Минтруда России от 7 октября 2013 г. № 530н «О требованиях к размещению и наполнению подразделов, посвященных вопросам противодействия коррупции, официальных сайтов федеральных государственных органов, Центрального банка Российской Федерации, Пенсионного фонда Российской Федерации, Фонда социального страхования Российской Федерации, Федерального фонда обязательного медицинского страхования, государственных корпораций (компаний), иных организаций, созданных на основании федеральных законов, и требованиях к должностям, замещение которых влечет за собой размещение сведений о доходах, расходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера» конкретизированы ряд положений указа Президента от 8 июля 2013 г. «Вопросы противодействия коррупции». В этой связи следует умело максимально полно использовать обозначенные административно-правовые средства, которые по своему содержанию носят информационный характер, чтобы качественно улучшить работу по выявлению и предупреждению различных форм появления коррупции в социальной сфере. Таким образом, прозрачность (открытость) в деятельности медицинских и образовательных учреждений и организаций является одним из наиболее эффективных средств в борьбе с коррупцией в социальной сфере, так как коррупция в последней является наиболее латентной в сравнении с другими сферами жизнедеятельности ^[4]. Улучшение прозрачности в деятельности учреждений социального сектора экономики – уже ставшее одним из антикоррупционных направлений развития социальной сферы ^[5] – направленно на противодействие таким, расхожим сегодня в социальном секторе практикам как создание искусственного дефицита оказания медицинских и образовательных услуг. Практика создания искусственных очередей на оказание медицинских услуг, а также создания искусственных очередей на прикрепление обучающихся в образовательные организации при введении прозрачных процедур деятельности и доступности информации о функционировании учреждений социальной сферы может быть сведена практически на нет с помощью современных коммуникационных технологий. Так, в частности, можно предположить создание информационных систем с общественным доступом к информации о функционировании учреждений социальной сферы посредством сети Интернет, с размещенной на них информацией о загруженности деятельности того или иного образовательного/медицинского учреждения и даже о наличии очередей к тому или иному врачу, а также загруженности отдельных классов/курсов образовательных учреждений. На сегодняшний день уже существует ряд систем электронного взаимодействия граждан с органами власти по системе G2C (Government-to-Citizen) ^[6]. Основы электронного взаимодействия государства и общества путем расширения возможности доступа граждан к информации о деятельности органов государственной власти, повышения оперативности предоставления государственных и муниципальных услуг, были заложены Федеральной целевой программой «Электронная Россия» еще в 2002 г. Более того, данная программа в качестве одного из примеров использования информационно-коммуникационных технологий взаимодействия государства и общества однозначно указывает на такую сферу получения услуг как здравоохранение и образование. На отраслевом уровне необходимость использования информационно-коммуникационных технологий в социальной сфере уже не раз декларировалась. Наконец, стоит отметить, что на региональном уровне конкретных учреждений здравоохранения – в отличие от учреждений образования – использование современных информационных технологий довольно эффективно внедряется, в том числе и для использования электронной регистрации пациентов. Иначе говоря, на сегодняшний день уже созданы основы для общественного контроля за функционированием учреждений социальной сферы, в том числе посредством современных информационно-коммуникационных технологий. В тоже время стоит отметить, что, несмотря на внедрение таких средств общественного контроля, их использование остается ограниченным в социальной сфере лишь в отношении медицинских услуг, а проблемы с ее открытостью остаются, что не позволяет их эффективно использовать в качестве антикоррупционных средств. Действительно, несмотря на использование таких технологий, порядок продвижения очередей на прием к врачу не становиться всеобщим достоянием: отсутствует общественный доступ к продвижению очередей на прием к врачу; информация о загруженности последних также является закрытой; деятельность самих учреждений по количеству обслуженных пациентов (обучающихся) также остается закрытой. Таким образом, не вся информация о функционировании медицинских учреждений становиться открытой для общественности, а в отношении образовательных учреждений и вовсе отсутствует. Как следствие, несмотря на внедрение информационно-коммуникационных технологий в социальную сферу, общественный контроль за деятельностью учреждений и работников социальной сферы – как наиболее эффективное средство борьбы с коррупцией – отсутствует и по сей день. Таким образом, стоит переориентировать использование данных технологий с целью их ориентации на противодействие коррупции в социальной сфере, что по большей части должно быть осуществлено на уровне региональных и муниципальных властей ^[7]. Стоит также обратить внимание на антикоррупционный потенциал использования информационно-коммуникационных технологий при удаленном предоставлении медицинских и образовательных услуг в режиме онлайн (телемедицина и телеобразование). Действительно развитие такого использования данных технологий позволит избежать прямого (физического) контакта между обучающимся/пациентом и работником социальной сферы ^[8], что сократит поле потенциальных коррупционных практик. Стоит отметить, что на сегодняшний день такое использование современных технологий в социальной сфере не реализовано и не регламентируется ни на федеральном или ни на региональном уровне. Ряд других коррупционных практик также может быть сведен к минимуму при использовании современных информационно-телекоммуникационных технологий и улучшении прозрачности деятельности учреждений социального сектора. Так, наличие общедоступной прозрачной информации о количестве пациентов/обучающихся и соответствующих расходных материалов на балансе учреждения позволит сократить коррупционные действия при закупке медикаментов/образовательного оборудования, так как последние осуществляются из расчета на одного пациента/обучающегося. Конкретно, это позволит сократить практику сокрытия медикаментов/оборудования от пациентов/клиентов учреждений социального сектора, а также практики учета фиктивных пациентов, так называемых «мертвых душ» ^[9]. Стоит отметить, что практика открытости органов здравоохранения и образования уже ведется. Так, например, как Федеральная служба по надзору в сфере здравоохранения, так и Федеральная служба по надзору в сфере образования принимают ряд мер по реализации принципа открытости. В тоже время, при подробном рассмотрении становиться очевидным, что большинство предпринятых мер в данном направлении касаются лишь деятельности данных органов в целом, а не конкретных учреждений сферы образования и здравоохранения, где сконцентрированы основные коррупционные практики. Иначе говоря, предпринимаемые меры прозрачности и открытости должны касаться не контрольных органов социальной сферы, а конкретных учреждений и даже отдельных сотрудников сферы здравоохранения и образования. Таким образом, информирование граждан должно осуществляться посредством Интернет порталов каждого отдельного учреждения социальной сферы, где должна быть представлена информация как о деятельности учреждения в целом; его отдельных подразделений (учебных классов, отделений медицинского учреждения); так и отдельных сотрудников. Привлечение общественности в борьбе с коррупцией в социальной сфере осуществляется не только с помощью мер направленных на улучшение прозрачности в деятельности медицинских и образовательных учреждений, но и, шире, посредством различных форм общественного контроля. Если административно-правовые начала общественного контроля социальных учреждений были уже – к сожалению лишь сравнительно недавно – созданы, то их антикоррупционная направленность практически в любом правовом акте продолжает ставиться в зависимость от других целей. Таким образом, привлечение общественности к борьбе с коррупцией в социальной сфере должно осуществляться как посредством реформирования уже существующих форм общественного контроля (например, общественные советы при медицинских учреждениях) с целью повышения их антикоррупционного потенциала, так и посредством создания новых административно-правовых форм общественного контроля учреждений социальной сферы. Среди таких мер, мы можем назвать: – проведение мониторинга общественного мнения пользователей услуг социальной сферы (пациентов и обучающихся). Опросы общественного мнения позволяют не только контролировать изменения уровня коррупции – или, по крайней мере, контролировать изменения в уровне ее восприятия в населении – но также и постоянно напоминать пользователям услуг социальной сферы о негативных аспектах такого явления; – создание общественных советов при социально-культурных учреждениях должно стать повсеместным. Там где они уже существуют в социальной сфере (здравоохранение) целесообразно сделать обязательным в повестке дня заседаний таких общественных комитетов при учреждениях социальной сферы рассмотрение вопросов борьбы с коррупцией в рамках соответствующих учреждений; – как на уровне учреждений, так и региональных министерств здравоохранения, культуры и образования следует создать «горячие линии», «телефоны доверия», а также «антикоррупционные порталы», специализированные на аккумулировании информации о коррупционных практиках конкретных учреждений и конкретных сотрудников социальной сферы. Минимизация административных барьеров в социальной сфере является эффективным антикоррупционным средством. Достаточно привести пример вывода медикаментов на фармацевтический рынок или присвоения грифа учебного пособия в сфере образования, чтобы осознать корруциогенный потенциал данных административных процедур и задаться вопросом о целесообразности их существования. Стоит отметить, что если отдельные административные процедуры (лицензирование, аттестация, сертификация и т.п.) в социальной сфере (в первую очередь в сфере здравоохранения) необходимы как минимум в связи с опасностью деятельности для жизни и здоровья граждан, то отдельные административные барьеры в сфере здравоохранения и образования не только избыточны, но и коррупциогенны. Административные процедуры закрепляются в соответствующих административных регламентах призванных упростить режим взаимоотношений граждан и должностных лиц, однако практика разработки и реализации административных регламентов в социальной сфере оставляет желать лучшего. Как отмечают А.А. Карпикова и А.О. Кушель «… основу механизма противодействия коррупции должны составлять взаимосвязанные оптимизированные функциональные административные процедуры» ^[10]. К оценке административных процедур реализуемых в социальной сфере можно подходить с институциональной и функциональной стороны главное, чтобы они не способствовали, а противодействовали бы коррупции, делали социальную сферу эффективной с точки зрения обеспечения прав и свобод граждан. В науке административные процедуры классифицируются по различным основаниям. Далеко не все критерии классификации административных процедур подходят под предмет настоящего исследования. В частности, выделяются разрешительные административные процедуры, контрольно-надзорные, а также оценочные административные процедуры ^[5]. По вопросу реализации административных процедур в социальной сфере в юридической науке отмечается, что «…здравоохранение представляет собой обширную площадку для культивирования коррупции, и было бы странно, не развейся она так, как развилась..» под действием чрезмерной бюрократии, а также уточняется, в частности, что «…при органах управления здравоохранением, прежде всего при Федеральной службе по надзору в сфере здравоохранения и социального развития, создаются специализированные учреждения здравоохранения «особого типа» - консультативно-методические информационные центры (КМИАЦ), назначение которых – легализованный отъем (тоже в порядке «платных» услуг) денежных средств у медицинского бизнеса при лицензировании и административных проверках (неявная коррупция)» ^[12]. Как следствие, следует задаться вопросом о том, не стоит ли отменить избыточные административные барьеры и сократить деятельность контрольных органов в социальной сфере. Если подробнее рассмотреть ряд административных процедур и барьеров, а также цели их проведения – например клинических испытаний лекарственных препаратов, проведение которых является одной из наиболее коррупциогенных сфер в здравоохранении – то невозможно отрицать необходимость их существования для защиты жизни и здоровья населения. В тоже время большинство выводимых на российский рынок лекарств и их аналогов являются зарубежными, т.е. уже прошедшими апробацию и клинические испытания в наиболее авторитетных (и часто даже государственных) лабораториях зарубежных государств, т.е. они не нуждаются в дополнительном контроле со стороны российских властей. Как следствие, существование таких административных производств по контролю за обращением отдельных лекарственных средств на территории России является, на наш взгляд, избыточным при наличии уже существующих авторитетных аналогов (клинических испытаний). Как следствие, приравнивание результатов клинических испытаний отдельных лекарственных средств, проводимых признанными зарубежными лабораториями к национальным исследованиям в полнее допустимо и именно в антикоррупционных целях. Таким образом, именно отмена подобных административных процедур в социальной сфере позволит избежать коррупционных практик как в таком узком секторе здравоохранения как вывод лекарственных средств на внутренние фармацевтические рынки, так и в других вопросах в сферы здравоохранения и образования. Стоит отметить, что данная идея не является новой и была уже неоднократно обсуждалась в науке. Введение оплаты за предоставление отдельных услуг социальной сферы является одним из векторов в борьбе с коррупцией в социальной сфере. Действительно, несмотря на непопулярность идеи, монетизация предоставления услуг социальной сферы может стать одним из средств борьбы с коррупцией тем более что существование частного сектора в социальной сфере свидетельствует о том, что социальные услуги и их монетизация не являются противоречащими понятиями. Как свидетельствуют социологические опросы ^[13], касающиеся в первую очередь сферы здравоохранения, граждане заинтересованы в оплате услуг здравоохранения напрямую врачу, так как они считают что получают более качественные услуги вне очереди потому что врач финансово заинтересован в предоставлении качественных и своевременных услуг, что выгодно как пациенту, так и врачу. Более того, существование платных медицинских и образовательных услуг, предоставляемых учреждениями частного сектора легитимирует платный характер последних в целом. Как следствие, для монетизации социальных услуг существует все необходимые основания. В тоже время, данный вопрос остается довольно полемичным в связи с его политизированным характером, а также конституционным статусом социальных обязательств государства, которые, на наш взгляд, все же не препятствуют ведению оплаты за предоставление услуг социальной сферы при определенных условиях. Хотелось бы отметить, что речь в данном случае не идет о «легализации коррупции» – популярном среди экономистов направлении в борьбе с ней ^[14], а скорее о перенесении на плечи пациента и обучающегося оплаты отдельных социальных услуг и последующем возмещении пациенту (обучающемуся) органами социального страхования потраченных на получение таких услуг сумм. Это позволяет, с одной стороны, сохранить базовые принципы функционирования социального государства, в соответствии с которыми право на охрану здоровья и медицинскую помощь, предполагает ее предоставление на бесплатной основе за счет средств соответствующего бюджета (п.1 ст. 41 Конституции РФ), а также право на бесплатное образование (п. 3 ст. 43 Конституции РФ), так как уплаченные пациентом/обучающимся за услуги частного или государственного медицинского/образовательного учреждения (врача) суммы будут ему возвращены в последующем системой социального страхования. С другой стороны, это позволит «монетизировать» отношения пациента/обучающегося с частным и государственным врачом/учреждением здравоохранения/образования, сократив, таким образом, коррупциогенность таких отношений. Как следствие, при такой схеме отношений пациента/обучающегося с врачом/медицинским/образовательным учреждением изменяется лишь система финансирования медицинских/образовательных услуг, которые в принципе остаются для пациента бесплатными в связи с существованием последующего возмещения уплаченных за них сумм ^[15]. Такие схемы бесплатного предоставления услуг системы здравоохранения, образования и даже культуры, в рамках которых клиент/пациент сначала платит, а затем ему возмещаются расходы за представленные услуги, существуют в ряде зарубежных государств, где система государственных социальных услуг довольно развита ^[16]. Несмотря на эффективность системы монетизации социальных льгот в борьбе с коррупцией, она обладает несколькими недостатками, так как на практике довольно часто приводит к созданию преступных схем, к рамках которых коррупционность на базовом уровне в отношениях врача/преподавателя с пациентом/клиентом переходит на уровень мошенничества в отношениях пациента с системой страхования, а также на уровень отношений врача со страховыми компаниями. И все же, несмотря на все недостатки система предварительной оплаты социальных услуг пациентом/обучающимся с последующим возмещением затрат системой социального страхования является эффективным средством борьбы с наиболее распространенным, в соответствии со статистическими данными, видом коррупции в социальной сфере – коррупции на базовом уровне (бытовой коррупции). Введение оплаты труда работника социальной сферы в зависимости от фактически выполненной работы (материальная заинтересованность) также может стать фактором снижения уровня коррупционности в социальной сфере. Помимо того, что такое нововведение может стать непосредственным следствием «монетизации социальных услуг», его эффективность в борьбе с коррупцией может выразиться в борьбе с практикой использования служебного времени и инфраструктуры бюджетных учреждений для оказания платных услуг «минуя кассу». Действительно, работник социальной сферы – в первую очередь сферы здравоохранения – не будет заинтересован в использовании служебного времени для оказания платных услуг «в карман» в собственных интересах, при условии, что его заработанная плата будет расти пропорционально количеству оказанных им услуг. Иначе говоря, он не будет заинтересован в использовании служебного времени в рамках бюджетного учреждения для оказания частной практики, так как осуществление последней негативно отразится на его официальной заработной плате. Таким образом, материальная заинтересованность работников социальной сферы, выражающаяся в оплате труда в зависимости от выполненной работы позволит сократить соблазн в использовании рабочего времени в личных интересах. Стоит отметить, что как в науке, так и на практике данные меры уже предлагались даже и применялись ^[17]. Так, например, на федеральном уровне, Приказ Министра здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 28 августа 2008 г. № 462 н «О введении новой системы оплаты труда работников федеральных бюджетных учреждений высшего профессионального и дополнительного профессионального образования, подведомственных Министерству здравоохранению и социального развития Российской Федерации» упомянул о необходимости «…выплат компенсационного и стимулирующего характера», т.е. предусмотрел возможность определения оплаты труда работников в зависимости от количества выполненной работы, т.е. был создан с прицелом на мотивацию и стимулирование работников социальной сферы. Несмотря на введение таких мер, материальное положение работников сферы здравоохранения и образования улучшилось незначительно, что позволяет утверждать, что существующие мотивационные доплаты по количеству выполненной работы не сыграли своей роли. Их эффективность на наш взгляд ограничена замкнутостью системы оплаты труда на государственных (региональных и муниципальных) ресурсах, которым не по силам осуществить серьезное увеличение заработных плат работников социальной сферы. В свою очередь, введение такой системы оплаты труда при условии диверсификации доходов образовательных и медицинских учреждений – посредством введения повсеместной возможности предоставления услуг на платной основе – позволит увеличить ресурсы социальных учреждений использовать данные средства для дифференцированного подхода к оплате труда работников социальной сферы в зависимости от количества выполненной работы. Такая система будет более эффективна, так как умелое привлечение финансовых ресурсов учреждений социального сектора, получаемых за счет предоставления платных услуг, а также пожертвований частных и юридических лиц, могут стать более эффективным средством в улучшении материального положения работников социальной сферы. Таким образом, именно привлечение последних, с использованием системы дифференцированной оплаты труда в зависимости от количества выполненной работы может стать действенным средством в борьбе с коррупцией в социальной сфере. В данном же ключе стоит стимулировать и развитие системы добровольного медицинского страхования – находящегося и по сей день в стадии своего становления – которое также носит явный антикоррупционный потенциал, так как пациент заплативший за собственное лечение посредством заключения договора добровольного медицинского страхования в принципе не заинтересован платить «второй раз» за услуги за которые он уже заплатил. Действующая сегодня в России система добровольного страхования не пользуется успехом у населения ввиду слабой покупательской способности последних. В тоже время ее форма является наиболее подходящей в борьбе с коррупцией не только на базовом уровне отношений врача с пациентом, но и на уровне межинституциональных отношений социальной сферы. Действительно, сегодня страховые компании чаще всего организуют добровольное медицинское страхование с привязкой лечения застрахованного лица к конкретному медицинскому учреждению ^[18]. Как следствие, отношения последних строятся на более доверительной основе, а страховые компании получают право контроля за уровнем и количеством оказанных аффилированным учреждением услугами, что снижает уровень махинаций при оказании услуг как со стороны последних, так и со стороны застрахованных лиц. Страховая компания в любом случае заинтересована в снижении использования возможных коррупционных и мошеннических схем со стороны медицинского учреждения, так как от этого зависит уровень выплачиваемых ей взносов в адрес последней за оказанные застрахованному лицу услуги. Таким образом, как «монетизация» социальных услуг, так и стимулирование развития системы добровольного страхования посредством административно-правовых механизмов могут стать действенными средствами в борьбе с коррупцией в системе здравоохранения и образования. Причем угроза потенциальных коррупционных действий снижается как на стороне пациента, так и на стороне представителей медицинских учреждений, что гарантирует эффективность добровольного медицинского страхования как антикоррупционной меры. По свидетельствам отдельных авторов ^[19] опыт зарубежных стран, где уровень либерализации сектора здравоохранения/образования и добровольного медицинского страхования выше, чем в России, может послужить прекрасным примером для их заимствования, в том числе и в качестве средства борьбы с коррупцией в данном секторе социальной сферы. Привлечение внебюджетных средств для обеспечения функционирования учреждений социальной сферы может стать еще одним направлением в борьбе с коррупцией в сфере здравоохранения и образования. Напомним, что на настоящий момент нормативная база для привлечения внебюджетных средств с целью обеспечения функционирования, например, образовательных учреждений уже существует. Как следствие, речь должна идти скорее о совершенствовании административно-паровых механизмов привлечения внебюджетных средств для обеспечения функционирования учреждений социальной сферы, а также создания благоприятных для этого социально-экономических условий, чем о ее создании. В сфере образования привлечение внебюджетных средств осуществляется посредством создания фондов развития образовательных учреждений. Последние, предназначены для привлечения добровольных пожертвований и целевых взносов физических и (или) юридических лиц, чаще всего добровольных взносов родителей с целью «приобретения предметов хозяйственного пользования, обустройство интерьера, проведение ремонтных работ, организацию досуга и отдыха детей, различные виды доплат работникам учреждения и другие нужды» (выделено нами). Очевидно, что формулировка Инструктивного письма Минобразования свидетельствует о том, что привлечение внебюджетных средств для обеспечения функционирования образовательных учреждений позволяет (частично) скорректировать невысокий уровень заработных плат ^[20], который является основной причиной коррупциогенности социальной сферы (в первую очередь сферы образования). Практика создания родительских фондов довольно распространена, но основным камнем преткновения в их эффективном антикоррупционном использовании посредством улучшения материального положения педагогов является добровольность взносов родителей в данные фонды. Как следствие, необходимо повышать привлекательность данного инструмента с целью замены неформальных практик оплаты труда работников сферы образования, посредством легального способа повышения их материального благосостояния. Это можно сделать, посредством создания наблюдательных советов по использованию средств родительского фонда, состоящих из самих родителей, с целью повышения доверия с их стороны и, как следствие, увеличения взносов в данные фонды. Постоянного информирования родителей – в том числе с помощью современных информационно-коммуникационных средств связи – о направлениях использования средств фонда с целью постоянного напоминания о существовании данного фонда и популяризации идеи о значении данных фондов в повышении качества образования. Стоит также рассмотреть возможность использования других политико-маркетинговых практик популяризации родительских фондов с целью привлечения в них внебюджетных средств для улучшения, в том числе и материального положения педагогов. Таким образом, совершенствование административно-правовых мер обеспечения социальной сферы от коррупции является широким полем административно-правового действия, где применяются как, собственно говоря, средства административно-правового регулирования, так и общеправовые меры, в первую очередь, финансово-правового характера. Основным направлением в совершенствовании административно-правовых мер обеспечения социальной сферы от коррупции является его количественное сокращение, так как в социальной сфере основная нагрузка может быть возложена на плечи частных хозяйствующих субъектов, деятельность которых характеризуется автономией, и необходимостью обеспечения свободы предпринимательской деятельности.