Growth driver: agriculture and prospects for developing modern economy

Одной из важнейших сторон геополитической реальности наших дней стала борьба не только за минеральные, но и за продовольственные ресурсы. Продовольственная проблема стояла перед человеческой цивилизацией всегда, и особенно остро — перед мировыми империями. Вспомним, сколь важна была хлебная торговля для Римской империи (чего стоит знаменитый лозунг плебса: «хлеба и зрелищ»); перебои с подвозом хлеба в столицу Российской империи спровоцировали Февральскую революцию 1917 г.

На протяжении всего существования аграрной цивилизации главной задачей было обеспечить людей необходимыми продуктами. Кульминации борьба за пахотные земли достигла в феодальную эпоху, когда средством производства была земля, а общество было поделено на земельную аристократию и зависимых от нее крестьян. XX век, казалось бы, на значительной части суши отодвинул эту проблему на второй план. Однако и индустриальная эпоха не сняла данной проблемы: вспомним колониальный передел мира странами Старого света. Пахотные земли неоднократно определяли географию военных противостояний. Министр земледелия (в 1971-74 гг.) США – самой могущественной постиндустриальной державы – Эрл Батц с удовлетворением констатировал: «США располагают значительным природным достоянием – крупнейшей территорий в мире с плодородной почвой, хорошим климатом, достаточным количеством осадков и формой поверхности, пригодной для высокой степени механизации сельскохозяйственных работ»; в конечном итоге, «это преимущество, которым не обладает ни одна другая страна на этой Земле» ^{[1, с. 126]}. Таким образом, продовольствие так же может выступать в качестве оружия, инструмента давления: например, на Никарагуа в период правления клана Сомосы оказалась в серьезной зависимости от импорта американской пшеницы, кредиты на которую выделял Вашингтон. Новый независимый курс Сандинистского фронта подтолкнул США к отказу в марте 1981 г. от ранее согласованного кредита на закупку зерновых; это вызвало кризисное положение в Никарагуа. Схожая ситуация, только с сахаром, возникла и во взаимоотношениях США и Кубы после свержения режима Ф. Батисты. А несколько позже именно американская «Зеленая анаконда» руководила действиями путчиста А. Пиночета, свергшего законного президента Чили С. Альенде. И хотя принятая в 1996 г. Римская декларация о всемирной продовольственной безопасности прямо заявляет, что «снабжение продовольствием не должно использоваться в качестве средства для политического и экономического давления» ^[2], реальность очень часто расходится с данным заявлением. Правовые установления настолько соответствуют реальной практике, насколько этому не мешает использование наиболее доступных для великих держав ресурсов – силовых.

В условиях демографического взрыва все чаще раздаются прогнозы о высокой вероятности в обозримом будущем «продовольственных войн». Несмотря на то, что, по некоторым оценкам, только тропическая Африка (включая экваториальную часть) может прокормить свыше 1, 5 млрд. человек ^{[3, с. 163]}, до реализации этой возможности еще далеко. Неслучайно этот регион называют «полюсом голода». Дефицит белков в ряде африканских стран составляет до четверти от необходимой нормы ^[4]. Между тем, по данным ООН, ежегодно в мире от недоедания погибает около 5 млн. детей, значительная доля которых приходится на Африку.

Однако не хлебом единым жива современная цивилизация. В настоящее время различные программы получения топлива из растений реализуются в США, Австралии, Новой Зеландии, Бразилии. Однако широкое внедрение растительного топлива приведет к необходимости серьезного увеличения посевных площадей, что будет способствовать разрушению привычных биоценозов. Согласно экспертным оценкам, если заменить хотя бы 10 % бензина спиртом, автопарку США потребуется столько же зерна, сколько потребляет все население страны сегодня ^{[1, с. 17-18]}. Рост населения планеты наряду с процессами опустынивания земель уже привел к тому, что если в конце 1970 гг. на 1 га пашни приходилось 2, 7 человека, то в 2000 г. уже четверо ^{[5, s. 18]}. Таким образом, для того, чтобы прокормить население планеты, нагрузка на 1 га пашни должна возрасти на 48 %. Соответственно, увеличивается нагрузка на биоту. Согласно ресурсной модели мировой системы население Земли не должно превышать 7,5 млрд. человек, а по биосферной – 10 млрд. человек. На этом фоне сокращаются площади плодородных земель. Их истощение и загрязнение катастрофично для всей человеческой цивилизации. Главная же причина этой негативной динамики — несовершенство сельскохозяйственных технологий их обработки и использования. Распаханный плодородный слой смывается сточными водами или рассеивается ветром, когда вспашка произведена при помощи переворота пласта. Распашка обширных степных массивов в Казахстане и на юге США стали причиной пылевых бурь и выведения из оборота миллионов гектаров когда-то плодородных земель. С другой стороны, осуществляемое в условиях жаркого климата избыточное орошение, приводит к засолению почв и выводу их из производственного оборота. Если перечисленные процессы не будут остановлены, то по данным ООН, в ближайшие десятилетия будет утрачено до 25% плодородных почв.

То обстоятельство, что в конце XX в. объем сельскохозяйственной продукции рос быстрее, чем население планеты, позволило некоторым экспертам смотреть на будущее цивилизации оптимистически. Однако данный рост привел к серьезным экологическим проблемам — чрезмерной вырубке лесов для расширения посевных площадей, к распахиванию степей и прерий, к загрязнению среды химикатами, к эрозии и засолении почв. Выходом должно стать повышение урожайности без дальнейшего увеличения посевных площадей и без дальнейшего нанесения ущерба окружающей среде. Необходимо получение сортов новых растений, более урожайных и устойчивых, чем существующие. Одной из мер должно стать создание интегрированной системы защиты растений, широкое применение методов экологически ориентированного земледелия.

Обратимся к современным отечественным реалиям, заметив, что по итогам 2015 г. сельское хозяйство Российской Федерации оказалось одной из немногих отраслей экономики, показавшей, наряду с пищевой промышленностью, положительную динамику развития (3 % по сравнению с 2014 г.). Благодаря урожаю зерновых 2014 г. Россия вышла на второе место в мире по производству муки. По зерновому урожаю 2015 года данные Минсельхоза оказались также более чем благоприятными. Было обещано повторение рекорда 2014 года. Кроме того, сельскохозяйственное ведомство отметило рекордный сбор – 37 млн. тонн – сахарной свеклы. Данное обстоятельство вселяет некоторую долю уверенности: ведь подобный результат не может не улучшить продовольственную безопасность граждан РФ, работающих в разных отраслях народного хозяйства. Однако поворот к нуждам русского села, к сельскому хозяйству происходит в нашей стране постепенно: реальные изменения начались относительно недавно.

Для того чтобы дать прогноз дальнейшего вектора динамики российского аграрного сектора, необходим ретроспективный анализ российской экономической жизни, средоточием которой издревле считалось сельскохозяйственное производство. Ведь и сегодня большинство политиков и общественных деятелей обеспокоены положением в этом реальном секторе экономики ^[6]. Начнем с того, что в течение всего XX в. аграрное производство и крестьянство были в центре внимания отечественных политиков. Вспомним, реформы П.А. Столыпина, в ходе которых осуществлялось ускоренное разрушение общины в пользу крепкого крестьянина-собственника. Отметим полемику между В.И. Лениным и Г.В. Плехановым по вопросу национализации земли, а так же интересный взгляд на аграрный вопрос И.В. Сталина, писавшего в 1906 г. в газете «Элва» («Молния»): «Для уничтожения крепостнических остатков необходима конфискация всех помещичьих земель, и эти земли крестьяне должны взять в собственность и разделить их между собой, соответственно своим интересам» ^{[7, с. 225]}. Нэповский период стал тем самым временем, когда большевикам удалось накормить голодную страну (между прочим, выступая в 1924 г. на XIII конференции РКП (б) Сталин заметил: «Разве мы не опоздали с отменой продразверстки? Разве не понадобились такие факты, как Кронштадт и Тамбов, для того, чтобы мы поняли, что жить дальше в условиях военного коммунизма невозможно? Разве сам Ильич [В.И. Ленин – А.Б. ,И.П.] не признал, что на этом фронте мы потерпели более серьезное поражение, чем любое поражение на фронтах Деникина и Колчака?» ^{[8, с. 37]}). Впрочем, японский исследователь Н. Исии указывает, что дело здесь не в неких «иллюзиях» высшего партийного руководства, а в том, что широкая масса партийцев могла посчитать для себя отказ от непосредственного перехода к коммунизму не просто неприемлемым, но вероломным ^[9]. Кульминацией в реализации аграрной программы большевиков стал трагический процесс коллективизации, хотя и сопровождавшийся разрушением сложившейся формы хозяйствования, но вместе с тем вынужденный под влиянием международной обстановки и необходимости укрепления обороны страны. Пожалуй, двойственность и противоречивость была свойственна всей аграрной политике советского периода в целом. Так, уже к рубежу 1950-60-х гг. обозначились серьезные проблемы с продовольственным снабжением широких слоев населения: не только в Новочеркасске (1962 г.), но и в ряде других городов – Александрове, Караганде, Муроме, Одессе, Тбилиси, Темиртау – проходили различные выступления, вызванные данной ситуацией ^[10]. В 1982 г. на майском Пленуме ЦК КПСС была принята Продовольственная программа, одним из авторов которой являлся М.С. Горбачев, по которой предполагалось увеличение производства продовольственных товаров к 1990 г. в 2, 5 раза. Дефицит товаров, в том числе продуктов питания, в ряде случаев даже хлебные очереди, в том числе Москве в 1991 г., стали итогом не слишком удачного воплощения в жизнь очередного начинания будущего генерального секретаря ЦК КПСС и первого президента СССР. Отдельные исследователи усматривают главный недостаток Продовольственной программы 1982 г. в том, что она не могла осуществить переход к индивидуальным хозяйствам, продолжая оперировать категориями колхозов и совхозов. Вспомним также непростую судьбу директора совхоза И.Н. Худенко, перешедшего на безнарядно-звеньевую систему оплаты труда только за конечный продукт. Как известно, этот эксперимент не был поддержан руководством аграрного сектора. В программном для перестроечного времени коллективном труде «Иного не дано» Л.М. Баткин рассматривал в качестве реальной возможности модернизации советской экономики внедрение рыночных механизмов в деревне: «Лишь в земледелии возможен самый резкий сдвиг за считанные годы от низкого исходного уровня – без чрезвычайных капиталовложений и технологического переворота, только за счет радикальной реформы системы землевладения и землепользования. Сочетание богатых и свободных от всякой опеки колхозов и совхозов со значительным мелкокрестьянским сектором и гибким, добровольным, хотя бы частичным его кооперированием, могло бы накормить страну досыта» ^{[11, с. 156]}. В 1989 г. в СССР было законодательно разрешена организация индивидуальных крестьянских хозяйств, а уже к 1990 г. в стране насчитывалось не менее 50 тыс. фермеров. Вместе с тем, имела тенденции к росту доля изношенного оборудования в пищевой отрасли: если в 1980 г. износ основных фондов достигал 36, 6 %, то в 1992 г. уже 42, 3 % ^{[12, с. 52]}.

В ходе экономических реформ происходило обсуждение проблемы: смогут ли фермеры накормить страну? Но и сегодня фермерские хозяйства не стали ведущей производительной силой аграрной экономики, при этом спор о том, что эффективнее — коллективные или единоличные хозяйства в сфере сельскохозяйственного производства, так и не решен. Сегодня выход виден только в многоукладности сельской экономики.

Сама по себе проблема развития фермерства, создание слоя крупных сельских хозяев как условие стабильности государства стали актуальны в период реформ 1990-х гг. В этом виделась не только экономическая, но и политическая задача. Однако политические декларации находились в противоречии с распространившейся в то время практикой: в условиях кризиса как фермерские, так и коллективные хозяйства были на грани выживания. Произошло резкое сокращение господдержки сельского хозяйства: по состоянию на 2007 г. на 1 га в среднем около 13 долларов, в то время как в Западной Европе в 23 раза больше ^{[13, с. 11]}. Находясь под дамокловым мечом кредитов, ограниченные в средствах, фермеры не могли обеспечить продовольственного суверенитета страны. Тем удивительнее выглядят успехи некоторых фермерских хозяйств сегодня.

В целом же, созданию единоличных хуторских хозяйств в XX в. мешала власть. При этом едва ли была возможна реализация какой-либо альтернативной программы. Ведь ни одна из революционных партий, претендовавших на власть весной 1917 г., не выступила с программой передачи пахотных земель в руки собственникам. Предложения по муниципализации помещичьих земель (меньшевики), их национализации (эсеры) или социализации (большевики) отличались друг от друга нюансами… Ни одна из этих партий не осознала того, что земля есть самый главный производственный актив. «Если вы правильно занимаетесь землей, – подчеркивает уже в наши дни председатель агрохолдинга «Дамате» Н.Бабаев, – то этот актив не амортизируется» ^{[14, с. 74]}. Нужно было иметь масштаб А.В. Чаянова, чтобы оценить важность крестьянского землевладения в аграрно-индустриальной стране.

В связи с обсуждением проблем вытеснения продукции зарубежных производителей, протекционистских мер по защите внутреннего рынка вновь актуальными стали меры по возрождению отечественного агропрома. Возвращение отечественного производителя на российский рынок должно положительно сказаться на здоровье людей. В условиях кризиса снижается налог на малый и средний бизнес, на тех же фермеров. Об этом было заявлено 1 марта 2016 г. на VII съезде Торгово-промышленной палаты Российской Федерации, в котором участвовали Президент РФ В.В. Путин и мэр Москвы С.С. Собянин ^[15].

Наряду с этим создаются производства пищевой продукции, интегрированные в агрокомплекс. Такие предприятия есть даже в российской столице. Только в конце 2015 г. на Лианозовском молочном комбинате была запущена новая линия по переработке молочной сыворотки. Сырое молоко комбинат стал получать от сельхозпроизводителей целого ряда российских регионов: Московской, Калужской, Тверской, Вологодской, Ивановской, Ярославской, Пензенской, Костромской, Нижегородской, Кировской областей, Республики Татарстан. Завод обеспечивает жителей столичного мегаполиса молочной продукцией и детским питанием. Часть его продукции экспортируется в страны ближайшего зарубежья ^[16]. Благодаря запуску новой линии комбинат получил возможность перерабатывать в сутки до 400 т готового продукта. Внедренная технология при этом продолжила развитие отечественного производства молочной продукции.

Для поддержки производителей отдельных видов продукции проводятся рекламные акции. Широкую известность получили акции, проводимые в главном торговом комплексе российской столицы – ГУМ – по продвижению мороженого ^{[17, с. 10]}. В сложившихся условиях особое значение имеют меры по продвижению отечественных товаров на рынок. Хорошо зарекомендовали себя ярмарки, которые проводятся в дни праздников (Новый год, Масленица). Посетителей привлекают самоварами, баранками и пряниками. Гости ярмарки знакомятся с качественной продукцией от производителей кофе и чая, выпечки и кондитерских изделий из России ^{[18, с. 2.]}. В соответствие с этим в рамках ярмарок проходят многочисленные мастер-классы, дегустации и увлекательные конкурсы, как для детей, так и для взрослых. Подобные ярмарки, к примеру, ежегодно проводится на Солянке в самом центре столицы, в г. Московский в «Новой Москве» и т.д.. Мероприятия такого рода очень полезны и с точки зрения идеологической поддержки импортзамещения, так как выполняют важную духовную функцию – приобщают к культуре предков, создают чувство причастности, укрепляют коллективное сознание, формируют патриотизм, интерес к кухне других народов и толерантность ^{[19, с. 266]}.

Перейдем от проблем российского агрокомплекса к вопросам развития сельского хозяйства в глобальном масштабе. Заместитель генерального директора Продовольственной и Сельскохозяйственной Организации ООН (ФАО) А. Мюллер справедливо отмечает: «Когда вы начинаете смотреть на вопрос о том, как мы собираемся предоставить пищу, воду, свет, тепло и другие услуги и продукты для 9 миллиардов человек, становится совершенно ясно, что сельское хозяйство является, пожалуй, стержнем всего… При наличии политической воли и дальновидности сельское хозяйство может стать двигателем зеленой экономики завтрашнего дня» ^[20].

В данной сфере должен быть востребован отечественный опыт, в частности, предложенная Т.С. Мальцевым безотвальная обработка земель, сберегающая плодородный слой. Защита плодородного слоя и отказ от глубокой вспашки в современных условиях должна стать основой природоохранной стратегии в сфере земледелия. Нужен также отказ от глобализации в сфере сельского хозяйства, переход к регионализации. Терентий Мальцев убедительно доказал, что правильная агрономия должна опираться, в первую очередь, на местный опыт. Целый ряд показателей – взаимодействие климата, почв, набора культур и технических возможностей, площади, будет по-настоящему уникально в каждом отдельно взятом случае. В настоящее время практически исчерпан путь экстенсивного развития сельского хозяйства, повысить урожайность можно только, используя минеральные удобрения. Однако их использование приводит к накоплению загрязнителей в почве: азотные удобрения увеличивают количество нитратов, фосфорные — фосфатов, добавление удобрений, содержащих отстойный ил, приводят к концентрации тяжелых металлов. Именно эти металлы накапливаются на дне водоемов, а затем через удобрения попадают в растения, а затем — в организм человека. Именно поэтому нужно ограничить применение этого способа интенсификации сельского хозяйства. Именно подобные ограничения в сочетании с использованием возобновляемых источников энергии предусматривает зеленая экономика как система создания здоровьесберегающих ресурсов человечества.

Но «зеленым» должно стать не одно только сельское хозяйство. Требуется ограничить выбросы промышленных предприятий. Ведь именно последние загрязняют не только литосферу, но и почву, воды. Введение зеленой экономики поможет избежать губительных последствий развития агропромышленного комплекса для природы ^[21].

***

Подведем необходимые итоги. Сельское хозяйство, как это видно, выступает средоточием и основой не только российской жизни, но и мировой экономики. Ведь земля в условиях неоиндустриального мира есть не только экономическая, но и сакральная категория. Отсюда требование наладить взаимодействие с «почвой», установить равновесие в системе «человек – Земля». Подчеркивается, что экологизация сельскохозяйственного производства положительно повлияет на увеличение его товарности. Переход к новым технологиям обработки земли становится настоятельной необходимостью.