The value of a strong state in the context of Russia’s foreign policy (socio-psychological approach)

Trushcheva Anastasiya Aleksandrovna Postgraduate at Moscow State University, Department of Sociology and Psychology of Politics, Faculty of Political Science 119234, Russia, Moscow, ul. Leninskie Gory, 1 sigma91tna@mail.ru

Обращаясь к вопросу об общезначимых ценностях и России, мы сталкиваемся с известным фактом международной политики о расхождении национально-государственных интересов России и стран Запада. Очевидным является несовпадение их идентичности и, следовательно, политических ценностей. Подобная постановка вопроса подводит к проблеме изучения ценностей с точки зрения их роли в межгосударственном взаимодействии и соотношения ценностей и интересов во внешней политики государства. Многие политологи, считая очевидным фактом интернализацию ценностей «свободы», «демократии» и «прав человека» разными государствами и народами, указывают, что данные ценности не сводятся к «набору» норм и принципов либеральной демократии» ^{[10, с. 23]}. Несмотря на массовое признание в 90-х в нашей стране идей демократии, политические ценности свободы и прав человека так и не стали прикладными аспектами новой идеологии, в связи с этим, запрос на «работающие ценности» оставался актуальным ^{[8, с. 79-82]}. Так, Е.Г. Ясин, обобщая ряд исследований по российским ценностям, говорит о том, что система ценностей России консервативна, традиционна, несмотря на то, что за 90-е годы, произошли сдвиги к ценностям, более «полезным для модернизации» ^{[13, с. 106],[5, с. 46]}. Также о выраженном традиционализме россиян свидетельствуют последние исследования Института социологии РАН ^{[7, с. 9]}.

Среди общезначимых ценностей для России выделяют такие как «справедливость», «человеколюбие», «национальный суверенитет», «патриотизм», «стабильность» и «безопасность», «мирный международный порядок». Более того, по мнению П.А. Цыганкова, в условиях глобализации мировой опасности России необходимо во всех ключевых вопросах внутренней и внешней политике опираться на монотеистические православные основания и ценности, поскольку они исторически естественны, психологически приемлемы и абсолютно правомерны ^{[10, с. 25].} С подобной позицией политолога можно согласиться или поставить ее под сомнение, но невозможно не признать, что ценностно-смысловые основания политической культуры России так или иначе вытекают из православия: приоритет духовных ценностей перед материальными, этатизм, империализм, политический радикализм, эсхатологизм, соборность и другие ^{[2, с. 39]}. Данную точку зрения разделяют многие политологи, признавая православие как источник ряда основополагающих политических ценностей, в частности, таких как патернализм и эгалитаризм ^{[14, с. 203-204]}. Патернализм и эгалитаризм, как ценности российского государства, проявляются не только во внутренней, но и во внешней политики. Фактически ценностные основания внешней политики России связаны с представлениями о международном сообществе, в котором все члены обладают равными политическими, экономическими и правовыми возможностями, при этом проявление патернализма в международных отношениях России с другими государствами связаны с представлениями о готовности крупных государств предоставить опеку и помощь более слабым странам, не подавляя их развитие в последующем.

Выделение всех вышеперечисленных общезначимых ценностей для России связаны с представлениями о сильном государстве, которое способно обеспечить реализацию данных политических ценностей и идей. Особенности внешней политики нашей страны в вопросе поддержания статуса сильного государства во много зависят от специфики и особенностей восприятия сильного государства (как ценностного конструкта) российским обществом.

В обществе сложился устойчивый запрос на стабильность, которая согласно особенностям российской политической культуры, ассоциируется с сильной централизованной властью, с наличием твердой руки, способной навести порядок не только внутри страны, но во внешней политике. Вектор поиска общенациональной идеологии, как отмечают социологи и политические психологи, направлен в сторону идей сильного, экономически эффективного, социально ориентированного государства и наличия патриотического внешнеполитического курса страны ^{[1, с. 5-16],[3, 9, 11]}. Данные социологических исследований, позволяют утверждать, что далеко не все россияне рассчитывают на собственные силы в преодолении экономических трудностей, значительная часть населения испытывает потребность в государственном патернализме, полагая, что государство должно гарантировать гражданам удовлетворение основных потребностей. Анализируя данные социологических центров, свидетельствующих о запросе россиян на ценность сильного государства, стоит отметить, что данная тенденция в определенной степени имеет свою традицию. В частности, основной ценностью в советское время так же являлось само государство, как источник «всех социальных благ, всех прав и обязанностей граждан», а вовсе не идеи социализма и коммунизма ^{[6, с. 146]}. Таким образом, ценность государства, поставленная в центр ценностной системы, предавала специфическую окраску другим политическим ценностям.

С другой стороны, актуальность исследования идейной почвы ценности сильного государства, связана с тем, что сама идея сильного государства относится к представлениям общества о демократии. По результатам многолетнего исследования ^[14] Е.Б. Шестопал, ценность сильного государства заслуживает особого внимания, несмотря на то, что в научной литературе по авторитаризму она интерпретируется, как один из наиболее ярких индикаторов авторитарности, однако полученные данные указывают на то, что ее необходимо трактовать более осторожно. Сильное государство занимает центральное место среди ценностей демократии, что, по мнению ученого, связано со спецификой политической культурой, которую можно определить, как государствоцентричной ^{[11, с. 43-44]}.

С позиции задач данной публикации, представляется возможным сделать вывод о том, что ценность сильного государства является публичной ценностью, востребованной для нашей страны: во-первых, как результат коллективного запроса граждан, их предпочтений, с другой стороны она поддерживается политическими деятелями и широкой общественностью; во-вторых, стратегическое планирование и методы государственного управления направлены на генерирование данной ценности, как во внутренней, так и во внешней политики; в-третьих, стремление создать сильное государство связано с оперативными возможностями и наличием необходимых ресурсов. И, так, ценность сильного государства является публичной ценностью, поскольку она разделяется и гражданами, и политико-государственными структурами. Остается ответить на вопрос, каково «идейное наполнение» содержания данной ценности?

Для ответа на поставленный вопрос было проведено исследование, в рамках которого были изучены ценностные представления сильного государства рядовых граждан и представителей политико-государственных структур. Актуальность данного исследования заключается в том, что социологические обзоры консервативных трендов не акцентируют внимание на психологической природе ценностей в сознании людей, они фиксируют форму, но не отвечают на вопрос, связанный с латентным содержанием ценности, оставляя за скобками психолого-культурные, политические основания ценностных представлений. В свою очередь, выявление ценностных представлений позволяет определить запросы и установки, которые существуют в обществе относительно тех или иных ценностных конструктов. Для изучение ценностных представлений сильного государства было собрано 250 анкет и 50 глубинных интервью, была разработана авторская модель анализа, позволяющая выявить более четкое, глубинное содержание ценности сильного государства. Данные были собраны в период с 2013 по 2015 гг. в рамках научно-исследовательского проекта кафедры социологии и психологии политики МГУ имени М.В. Ломоносова по политическим ценностям. Для обработки полученных данных использовался метод контент-анализа, который позволил выяснить, какие слова/словосочетания отражают представления о сильном государстве, какие из них важные с точки зрения респондента, какие ценностные предпочтения актуальны для респондента. Полученные при помощи контент-анализа количественные характеристики позволили сделать вывод о качественном, в том числе латентном, неявном содержании ценности сильного государства.

Результаты проведенного исследования свидетельствуют о том, что ценности сильного государства в представлениях респондентов имеет положительное значение (88.3%). Индикаторы представлений сильного государства в подавляющем большинстве связаны с категориями понятий, относящихся к политической (57%) и социальной сферам (24%) жизнедеятельности общества. В меньшей степени представления ценности сильного государства связаны с кластером индикаторов духовной сферы, научными и культурными достижения (7.3%). Для большинства респондентов ценность сильного государства раскрывается через такие индикаторы как независимость в международных отношениях (27.3%), сильная армия (17%), сильная власть (12.7%). В меньшей степени выражены такие индикатора, как «большая территория», «природные ресурсы» и «большое население», в представлениях респондентов являются имеют дополнительное значение вспомогательного индикатора. Представление ценности сильного государства через идентификацию с «большой территорией», «природными ресурсами» и «большим население», связано с тем, что наличие перечисленных категорий воспринимается уже как потенциальная возможность государству стать сильным.

Кроме определения представлений, характеризующих смысловую значимость ценности государства, нас так же интересовало идейное понимание «силы» государства (должно ли быть государство сильным?), анализ полученного материала позволил выделить три четко выраженных индикатора: обеспечение независимости в международных отношениях (58.5%), обеспечение правопорядка (25.3%) и обеспечение экономического развития (13.2%). Необходимо отметить особенность индикатора «экономическое развитие», который имеет прикладной характер средства достижения цели. Определяющей является не само по себе развитие экономического потенциала страны, как проявления силы, а возможность при помощи развитой экономики обеспечить независимость государства на международной политической арене и обеспечение обороноспособности страны, т.е. развитая экономика сама по себе не является определяющим понятием силы ценности сильного государства. Определяя содержательный контекст «экономики» в ценностных представлениях сильного государства, респонденты имеют представления связанные с патернализмом государства в экономической сфере.

В целом же ценностная формула сильного государства представлена как «военный потенциал – развитая/бесплатная социальная сфера – развитая экономика - богатое культурное наследие». Содержание ценности сильного государства для респондентов заключается в представлениях о сильном обороноспособном государстве, которое, с одной стороны, играет активную роль в экономике, обеспечивая тем самым сильную позицию на мировом рынке, с другой стороны, это невмешательство в частную жизнь и соблюдение политических и гражданских прав и свобод и соблюдений социальных гарантий. Анализируя выявленную схему «собирательного представления» ценности сильного государства, необходимо отметить различие первых трех и последнего компонента: «военный потенциал – развитая/бесплатная социальная сфера – развитая экономика» являются востребованными характеристиками в представлениях респондентов – «обеспечив это, мы реализуем ценность сильного государства», т.е. респонденты считают, чтобы претендовать на статус сильного государства, необходимо модернизировать экономику и повысить уровень благосостояния граждан, и только потом заниматься совершенствованием политической культуры; богатая культура – это то, что мы уже есть, именно через данный компонент (в совокупности с представлениями о историческом прошлом страны) многие респонденты относят Россию к категории «сильных государств» (45.6%), или, по крайней мере, признаю за страной «наличие потенциала сильного государства» (17.3%).

Несмотря на то, что в представлениях респондентов ценность сильного государства является актуальной, у нее отсутствует поведенческий компонент. В представлениях респондентов сильное государство – это результат деятельности государственных политических деятелей, но не самих граждан. Подобного рода пассивность в реализации ценности, на наш взгляд, нельзя списывать на мнение отдельных ученых о четко сформированного и устойчивого представления ценности сильного государства, обусловленное особенностями национального характера, при котором русский человек уже изначально в вопросах подобного рода лишен возможности действовать и снимает с себя любые обязательства и ответственность за реализацию поставленной цели. В частности, среди индикаторов ценностных представлений выделяется категория «научные/культурные достижения», «спортивные достижения», «сила духа народа» которые, в первую очередь, являются результатом деятельности простых граждан, а не государственных управленцев.Практически полностью отсутствует личностный уровень реализации ценности сильного государства. Обеспечение функционального назначения возлагается на государственных управленцев, с чем связано приписывание должного общегосударственного уровня проявления. Именно этим объясняется бинарность конфликтующих позиций: имея конкретные представления о функциональном назначении ценности и признавая обязанность ее реализация за другими, но не за собой, на эмоциональном уровне происходит фрустрация потребности субъекта, когда не совпадают процессы реальной и потенциальной удовлетворенности.

Таким образом, с точки зрения внутригосударственного уровня анализа внешней политики, получается «ценностное собрание» сильного государства, либерального прагматизма и идей социальной справедливости. Реализация ценности сильного государства в представления как рядовых граждан, так и представителей политико-государственных структур имеет определенные ценностные перспективы, в частности относительно внешней политики данные ценностные установки связаны со следующим:

- запрос на расширение внешнеполитических сфер влияния страны, который выражается в необходимости более широкой легитимации внешнеполитической деятельности российского государства;

- запрос на долгосрочное планирование политической деятельности, в том числе использования ресурсов «мягкой силы»;

- запрос на создание крепких и долгосрочных внешнеполитических альянсов, возглавляемых Россией;

- запрос на независимость в внутренней социально-экономической и внешней политики российского государства.

Данные запросы могут быть рассмотрены как необходимые условия, связанные с ценностными перспективами российской внешней политики.