The role of Protestantism in the formation of modern international law

Исторически наука международного права возникла и развивалась в лоне Католической Церкви и ее теологической мысли, благодаря чему международное право (право народов) называли правом «христианских народов». Так, например, Вулси (Woolsey) определял международное право, как совокупность правил, которые признаются христианскими государствами в своих отношениях друг с другом, а также к своим подданным обязательными для исполнения ^{[1, с. 156]}.

На необходимость рассмотрения в рамках теории «христианского международного права» трех основных концепций – католической, протестантской и православной, впервые в науке международного права указал украинский юрист-международник А. Мережко в своей монографии «Проблемы теории международного публичного и частного права» ^{[1, с. 156]}. Так же, как когда-то «протестантская этика» определила «дух капитализма» (согласно Максу Веберу), так же этико-правовые концепции трех основных направлений христианства определили дух соответствующих концепций международного права. Между классической наукой международного права, имеющей католические корни, и «современной» наукой международного права, отцом которой называют голландского юриста и протестантского теолога Гуго Гроция, существует определенная разница. Если классическая католическая доктрина всячески подчеркивает прочность связи науки и практики международного права с Богом, выводит его из Божественного права (jus divinum), то Гуго Гроций первым отделил международное право от христианской теологии и создал рациональную концепцию международного права, основанную на естественном праве разума. Гуго Гроций подчеркивал, что есть такие законы разума, на которых основывается международное право, действующее независимо от того, существует ли Бог. Естественное право, на которое опирается международное право, диктуется человеческим разумом и является неизменным даже самим Богом ^{[1, с.156]}.

Поддерживая точку зрения А.Мережко, подчеркнем, что наилучшие результаты исследований науки и практики международного права могут быть достигнуты при использовании междисциплинарного подхода с использованием культурологичесих и конфликтологичесих методов. В юридической науке уже предпринимались довольно успешные попытки исследования исламской ^[2] и китайской концепций международного права ^[3]. Дальнейшее развитие современного международного права возможно лишь при учете особенностей разных культур.

Исследованию протестантизма как культурного феномена посвящены труды российских и зарубежных ученых, среди которых следует отметить М.Вебера, В.Гараджу, Г.Гроция, В.Денисова, В.Дурденевского, Г.Кленнера, В.Корецкого, А.Мережко и многих других.

Протестантизм как третья ветвь христианства является результатом Реформации, основной причиной которой стала борьба между зарождающимися капиталистическими отношениями и доминирующим в то время феодальным строем, на страже идеологических интересов которого и стояла Католическая Церковь. Среди предпосылок Реформации следует отметить и изменение интеллектуальной среды в Европе в сторону гуманизма. Критический дух эпохи Возрождения позволил по-новому взглянуть на все явления культуры, в том числе и на религию. Индивидуальность и личная ответственность, вознесенные эпохой Возрождения в абсолют, помогли критически пересмотреть церковную структуру, осуществив своего рода ревизионизм, а мода на древние рукописи и первоисточники обратила внимание людей на несоответствие первохристианства и современной церкви. Люди с пробужденным разумом и мирским мировоззрением становились критически настроенными к религиозной жизни их времени в лице Католической Церкви.

Главное отличие протестантизма от католицизма и православия состоит в учении о непосредственной связи Бога и человека. По мнению протестантов, благодать нисходит на человека от Бога, минуя церковь, «спасение» достигается только благодаря личной вере человека и воле Бога. Это учение подрывало господство духовной власти над светской, а также главенствующую роль церкви и Римского Папы, освобождало человека от феодального гнета и пробуждало в нем чувство собственного достоинства.

Таким образом, в протестантизме истина веры оказывается неотъемлемой от работы разума, а дело веры (честный труд как «мирская аскеза») становится практическим делом ума. Именно человеческому разуму отдано толкование веры и полное руководство ее практической реализацией. Тем самым протестантизм дал мощный импульс к рационализации всех видов деятельности и созданию науки Нового времени. Освящая рациональную предприимчивость свободного индивида, протестантизм стал духовной основой новой цивилизации, построенной на принципах индивидуальной свободы, рыночных отношений, правового государства и рационально-технического преобразования природы.

Протестантская концепция человека затрагивает широкий круг проблем: «внутренней» и «внешней» свободы, принципов индивидуальной нравственности, характера и мотивов поведения человека, его отношения к общественным ценностям. Дух индивидуализма получил свое детальное выражение в протестантской концепции личной веры. Она прямо противопоставлялась католическим догматам, согласно которым церковь является единственной носительницей божественной благодати и распределяет ее среди мирян с помощью системы таинств, обрядов и добрых дел. «Спасение» может быть достигнуто только личной верой, возникающей в индивидуальном сознании человека и укрепляющейся в ходе ее религиозного познания. Познание Бога понимается как процесс роста личного убеждения человека. Таким образом, личная вера противопоставляется внешнему (обрядовому, церковному) авторитету; благочестие человека определяется не как подчинение церковным законам, а как индивидуальное, «внутреннее», «сознательное» убеждение.

С протестантской точки зрения утверждение, что человек создан по образу и подобию Бога, является центральным моментом обоснования его единственного в своем роде достоинства и незыблемости его прав. Незыблемость достоинства человека основано на том, что Бог создал его «по образу Своему» (Быт. 1:27). Поэтому реформаты всегда понимали достоинство человека реляционно как выражение достоинства человека по сравнению и по отношению к Богу. Таким образом, достоинство человека определяется не собственными достижениями личности, а исключительно Божией благодатью. Это отражено в новозаветном учении об оправдании: апостол Павел пишет: «Ибо мы признаем, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона» (Рим. 3:28). Таким образом, достоинство человека не терпит табу, категорически противится инструментализации человека и становится отличием, которое человек должен приобрести своими действиями и поэтому может и потерять его ^[4].

Согласно протестантскому пониманию права человека – это права, принадлежащие всем людям на основе их богоданного достоинства. Как наделить ими не может ни одна государственная власть, так и отрицать их не может ни одна власть; они неоспоримы, неотъемлемы и неделимы. Они образуют «основные права» человека и обязательны для исполнения государством. «Доказано, что концепция достоинства человека может быть четко выведена из Евангелия об оправдании грешника одной только верой. Но «права человека - не Евангелие»; для христиан политическая практика, ориентированная на права человека - это практика дел, следующих по вере» ^{[4, п. 11.2.2.]}.

Протестантская концепция прав человека нашла свое развитие в либеральной концепции, разработанной английским философом и политическим деятелем Джоном Локком. По мнению некоторых зарубежных исследователей, «естественное состояние» у Дж. Локка - не гипотетическая конструкция и не описание реального уровня развития общества, а светское изложение общих для кальвинистов XVII века представлений о мироустройстве, что нашло свое практическое воплощение в организации жизни протестантских общин Нового Света ^[5],[6].

Чтобы естественные права человека не остались на уровне моральных требований, они, по мнению Дж. Локка, нуждаются в юридическом признании их со стороны государства. Парадокс заключается в том, что, хотя эти права и являются основными, а их содержание совершенно не зависит от юридического признания государства, тем не менее, чтобы быть «эффективными» и «законными», они должны подвергнуться этой процедуре. Таким образом, только в процессе «позитивизации» естественные права становились настоящими правами. Подтверждением этому может служить известный «Наbeаs соrрus асt». Предоставление правам и свободам юридических гарантий являлось основным долгом и задачей любого государства.

История современного международного права подтверждает, что основополагающую роль в его формировании сыграли именно идеи протестанских ученых, именно государства, в которых «господствовали протестантские идеи». Начало было дано голландским математиком, дипломатом, протестантским богословом, историком и юристом Гуго Гроцием (Hugo de Groot, 1583-1645), который первым отделил международное право от христианской теологии и создал рациональную концепцию международного права, основанную на естественном праве разума. В своей книге «Маrе Liberum» (Свободное море, или о праве, принадлежащем голландцам на торговлю с Индией, 1609) он одним из первых выдвинул принцип свободы моря, который со времен римских юристов в основном игнорировался. Подобно другим авторам, писавшим о праве народов в то время, в процессе разработки своего международно-правового учения Гроций широко использовал труды античных философов, библейские источники, историю и право Древней Греции и Рима ^{[7, с. 284]}.

Признавая божественное происхождение естественного права, Гроций в то же время освободил его от влияния теологии. Как писал в свое время В. Корецкий, Гуго Гроций пробивался сквозь толпу церковных авторитетов, религиозных принципов, цитат из богословских, философских книг, римского права - на землю, чтобы посмотреть на естественное, в том числе международное, право человеческими глазами, сквозь страдания народов, погруженных, не без подстрекательства и участия католической церкви, в 30-летнюю войну. Гроций призывал к ограничению произвола и насилия, к соблюдению границ права и доброй совести ^{[8, с. 175]}.

Книга Гроция произвела огромное влияние на развитие науки международного права, она уступала по популярности только Библии, несмотря на то, что Ватикан в 1627 году включил книгу Гроция в «запретный список книг» (Index liborum prohibitorum) ^{[7, с. 287]}.

Историческое значение произведения Гроция, как пишет американский профессор Корнелиус Ф. Мерфи, заключается в том, что «он вновь заявил о мудрости древних и применил ее к беспрецедентным обстоятельствам мира времен Возрождения и Реформации. Оно не было оригинальным. Другие юристы, такие как Джентили и Айала, рассматривали те же вопросы. Однако именно Гроций показал, что целостность международных отношений может быть систематически подчинена праву. Он признал отличие и независимость государств и обратился к надстройке правовых и моральных принципов, которые должны завоевать влияние над волей человечества. Создав целостное сочетание природного, человеческого и божественного права, Гроций пошел дальше своих предшественников - великих юристов-теологов. Подобно Суарезу и Виториа, Гроций рассматривал вселенную в качестве сферы, регулируемой правом» ^{[9, с. 482]}.

Учение Гроция, проникнутое милосердием и любовью к человеку, прямо или косвенно стало источником вдохновения для таких разных авторов, как Гоббс, Локк, Пуфендорф, Вико, Джефферсон, Руссо, Кант и Ваттель.

Более сильные рационалистические тенденции, чем у Гроция, можно наблюдать у протестантского немецкого философа эпохи Просвещения Кристиана Вольфа (Christian Wolff, 1679-1754), известного такими своими произведениями, как «Jus gentium methodo scientifica pertractatum» (Право народов, изложенное в соответствии с научным методом, 1749) и («Institutiones juris naturae et gentium» (Институты естественного права и права народов, 1750).

Значительное внимание Вольф уделял праву войны, он выступал сторонником теории справедливой войны, то есть войны, имеющей справедливые причины – причинение ущерба или вероятность его причинения. Вольф обосновал концепцию о равновесии (эквилибриуме) сил. По его мнению, равновесие сил – это состояние, когда силы народов так соотносятся друг с другоом, что совокупная сила большинства народов равна силе наиболее сильного народа или объединенной силе некоторых народов. Такое равновесие сил между народами способствует их свободе, а его нарушение очень опасно для свободы, однако война, которая ведется с целью сохранения равновесия сил на международной арене, не является справедливой ^{[10, с. 330-331]}.

Характеризуя вклад Вольфа в науку международного права, В. Денисов отмечает, что он создал доктрину естественного права нации, которая со временем развилась в международном праве как учение об основных правах и обязанностях государства. Прогрессивным было и выдвинутое им положение о разделении международного права на материальную и процессуальные части ^{[11, с. 515]}.

Если говорить об учении Вольфа в целом, то одной из его главных заслуг является то, что он в своих произведениях о естественном праве очень удачно и последовательно систематизировал принципы естественного права в определенную иерархическую структуру в виде своеобразной пирамиды. На вершине этой пирамиды находятся наиболее общие и наболее важные принципы естественного права, а нижестоящие нормы выводятся из вышестоящих принципов путем чистой логики, то есть с помощью дедукции. Центральную позицию в конструкции Вольфа, весьма схожую с «основной нормой» Кельзена, занимает принцип разума (ratio). Можно сказать, что самодостаточная и закрытая система естественного права Вольфа в некотором смысле воплотила в себе мечты юристов о создании логически совершенной системы права ^{[7, с. 298]}.

Если Вольф развивал идеи Гроция в философском плане, в международно-правовом аспекте их развил Ж.-Ж. Бурламаки (Jean Jacques Burlamaqui, 1694-1748), который, как и Гроций, был сторонником концепции справедливой войны. В учении Бурламаки о войне особенно заметное влияние Гроция, на которого он часто ссылается, даже когда полемизирует с ним. Например, Бурламаки в целом одобрительно цитирует три общих правила, сформулированные Гроцием о пределах права на войну ^{[12, с. 273-276]}.

Эмерик де Ваттель (Emerich de Vattel, 1714-1769) является наиболее ярким представителем гроцианской школы, хотя его взгляды не всегда совпадают с учением Гроция. Ваттель выступал за гуманизацию войны и сформулировал учение о нейтралитете. Именно благодаря Ваттелю термин «нейтралитет» прочно укоренился в международно-правовом дискурсе. В отличие от своих предшественников, Ваттель понимал под нейтралитетом не право государства предоставлять одинаковую помощь воюющим сторонам (например, поставками товаров и пропуском войск через свою территорию), а воздержание от помощи сторонам вооруженного конфликта ^{[7, с. 292]}.

Главный труд Ваттеля, опубликованный впервые в 1758 году, «Le Droit de Gens» (Право народов, или Принципы естественного права, применяемые к поведению и делам наций и суверенов) широко цитировался и использовался как теоретиками, так и практиками международного права вплоть до XX века. Основываясь на философии Кристиана Вольфа, Ваттель создал своеобразный мост между естественным правом, применяемым к поведению человека, и государством. Если человек рассматривался как субъект естественного права, то государство было субъектом права народов. В тех ситуациях, когда различие между правильным и неправильным очевидно, должно применяться естественное право, которое Ваттель называет «необходимым» правом народов. В других ситуациях, когда содержание естественного права менее очевидно, может применяться право народов (конвенциональное право), что позволяет государствам избирательно подходить к его нормам. Это конвенциональное право включает в себя, кроме договоров, обычное право, действующее в той мере, в которой оно не противоречит праву природы.

В своем воздействии на мировоззрение современников и последующих поколений Ваттель уступал только Гроцию. Большое влияние учение Ваттеля оказало на отцов-основателей США, например, Бенджамин Франклин писал в 1775 году издателю Ваттеля: «Ваттель прибыл к нам в подходящее время, в момент, когда обстоятельства, сопутствующие рождению нового государства, часто вызывают потребность в обращении к праву народов». Франклин также считал, что в случае необходимости определения нормы международного права следует обращаться к трудам Ваттеля. В американской прокламации 1793 года о нейтралитете также цитируются некоторые положения из произведения Ваттеля ^{[7, с. 293]}.

Успех книги Ваттеля и ее долговечность профессор В.Н.Дурденевский объяснял тем, что «читатель книги Ваттеля находит в ней небольшую политическую энциклопедию того времени, в которой отразились идеи Монтескье о политической свободе, идеи Вольтера о веротерпимости и борьбе с католическим фанатизмом» ^{[13, с.557]}.

Подводя итоги вышесказанному, нужно отметить следующее. Единственным источником протестантской концепции международного права является Священное Писание, право на толкование которого имеет каждый человек в меру своих умственных способностей. Согласно протестантскому пониманию права человека - это права, принадлежащие всем людям на основе их богоданного достоинства. Как наделить ими не может ни одна государственная власть, так и отрицать их не может ни одна власть; они неоспоримы, неотъемлемы и неотделимы. Вклад протестантских идей в развитие международного права заключается в позитивизации международного права и его последующей дегуманизации, когда на первое место вместо прав и интересов человека ставится всевластие государства. Игнорируя догмат о Боге, как единственном суверене, позитивисты наделили абсолютным суверенитетом исключительно государство и эта позитивистская теория суверенитета превратилась в инструмент, который защищает и оправдывает нарушение прав и свобод человека внутри государства. В конечном счете эта позитивистско-протестантская концепция международного права привела к тому, что международное право было бессильным эффективно противодействовать гуманитарным катастрофам мировых войн XX века.