Russia-Kazakhstan energy cooperation under the new geopolitical circumstances

Геополитическая реальность современной мировой системы отличается многослойностью и многогранностью, вобрав в себя целый комплекс взаимосвязей между различными акторами глобального мира и тенденций их взаимодействия. В данной статье предлагается уделить внимание лишь некоторым из них, представляющим особый интерес в рамках исследуемой темы.

Одной из важнейших характеристик современной мировой реальности является становление геополитики нового типа – геополитики природных ресурсов, отражающей принципиально важную роль ресурсного фактора в формировании политики мировых центров силы в отношении богатых ресурсами стран и регионов и свидетельствующей об их стремлении установить контроль над природными ресурсами в глобальном масштабе.

Еще одним измерением этой геополитической реальности является попытка воссоздания, пусть даже и фрагментарного, единого культурного, цивилизационного и экономического пространства постсоветских стран в рамках евразийской интеграции. Наконец, одной из недавно усилившихся тенденций, не только напрямую затрагивающей национальные интересы России и ее союзников (среди которых важнейшее место занимает Казахстан), но и оказывающей непосредственное влияние на формирование и трансформацию всей глобальной картины мира, является обострившееся противостояние России со странами Запада.

Принимая во внимание вышеуказанные аспекты глобального и регионального развития, сложно переоценить значение энергетического взаимодействия России и ее давнего друга, партнера, но зачастую и конкурента – Казахстана. Сфера энергетики занимает особое место в развитии российско-казахстанских отношений, и на то есть немало причин. Помимо того, что она является одной из традиционных направлений сотрудничества между нашими странами, при этом доминируя в структуре взаимной торговли ^[1], не меньшую, а то и большую важность представляют ее стратегические аспекты, напрямую связанные с вопросами национальной безопасности.

Сотрудничество или конкуренция между странами в области энергетики отнюдь не сводятся к экономическому взаимодействию, имея огромное геополитическое значение, что является особо актуальным в случае России и Казахстана. Кроме того, вопросы партнерства России и Казахстана в энергетической сфере далеко выходят за пределы двусторонних отношений, вовлекая целый ряд глобальных и региональных акторов и является одной из незыблемых основ для прочности различных интегративных объединений с участием России и Казахстана.

Следует отметить, что роль энергетической сферы в развитии национальных экономик России и Казахстана и отношений между двумя странами не может быть рассмотрена в исключительно позитивном ключе, отличаясь определенной противоречивостью. Так, минеральное сырье в целом и углеводороды в частности являются, с одной стороны, залогом экономического благополучия наших стран, а с другой – опасным источником экономической зависимости и консервации отсталой модели экономики. Кроме того, несмотря на маловероятность негативных сценариев развития политических отношений между двумя странами, ситуация их конкуренции, что ярко иллюстрирует история российско-казахстанских отношений в нефтегазовом секторе, свидетельствует о наличии скрытого конфликтного потенциала в отношениях партнеров.

Ключевое слово, характеризующее основные направления политики и экономики Казахстана – многовекторность. Для независимого Казахстана с его, который имеет богатейшие запасы природных ископаемых приоритетом является диверсификация своих транспортных и энергетических коммуникаций, поскольку в начале своего независимого пути он оказался фактически отрезанным от прямых путей выхода на мировые рынки. Добывавшиеся в начале 1990-х незначительные объемы углеводородов было невозможно экспортировать, так как страна оказалась зажатой между Китаем, трубопроводы в направлении которого попросту отсутствовали, и Россией, куда вели единственные газопроводы, чем Россия неоднократно пользовалась, при установки квот для поставки и транзита сырья с территории Казахстана параллельно ставились вопросы связанные с сугубо российскими геополитическими и экономическими целями.

Примером использования этого рычага давления Россией является разработка Карачаганакского месторождения, открытого в 1979 г. и являющегося одним из крупнейших нефтегазоконденсатных месторождений в мире. Кроме того, до 2001 г. основной артерией экспорта казахстанской нефти был нефтепровод Атырау–Самара, и ежегодное согласование квоты Казахстана на его использование каждый раз становилось объектом политического торга, в который вовлекался широкий круг проблем двусторонних отношений. Это вынудило Казахстан начать создавать международный Каспийский трубопроводный консорциум (КТК) и инициировать строительство нефтепровода Тенгиз–Новороссийск ^{[2, 35]}.

Однако Казахстану и России удалось быстро урегулировать вопросы разделения акватории Каспия – в 2002 г. был подписан протокол к соглашению «О разграничении дна северной части Каспийского моря в целях осуществления суверенных прав на недропользование». Несмотря на все сложности и разногласия, примерно к 2007 г. транзит центральноазиатского газа в Россию через территорию Казахстана почти достиг советского уровня. В рамках расширения сотрудничества «Газпрома» с Казахстаном планировалось строительство Прикаспийского газопровода и создание Прикаспийской газопроводной системы (ПКГС), в связи с чем президентами России, Казахстана и Туркменистана было подписано соответствующее соглашение ^[3]. В результате падения спроса на газ в Европе потребность в таких объемах центральноазиатского газа была поставлена под вопрос, и в результате проект Прикаспийского газопровода был заморожен, а Казахстан, постоянно наращивающий производство газа, начал переориентацию на обширный китайский рынок.

Казахстан успешно реализовал несколько важнейших для себя инфраструктурных и стратегических проектов, в числе которых нефтепровод Казахстан – Китай. В ноябре 2015 г. был введен в эксплуатацию магистральный газопровод Бейнеу – Бозой – Шымкент, который соединил районы добычи газа западного и центрального Казахстана со снабжавшимися узбекским газом в советское время южными регионами, ставшими энергодефицитными ^[4]. Его особая важность заключается в использовании его для подачи газа в магистральный газопровод Туркменистан–Узбекистан–Казахстан–Китай, действующий с декабря 2009 г. и обеспечивающий свыше 35 % от объемов всего газа, закупаемого КНР ^[5]. По территории Казахстана также проходят магистральные газопроводы Средняя Азия–Центр (САЦ) и Бухара–Урал из Туркменистана и Узбекистана в Европу.

В качестве нового независимого государства Казахстан располагал несколькими альтернативами при выборе потенциальных партнеров в энергетической сфере.

Одним из возможных вариантов развития событий был путь полной национализации своей добывающей промышленности, подобно странам Ближнего Востока и многим другим богатым углеводородными запасами регионам. Вторым вариантом развития событий был перевод части энергетических ресурсов в частный сектор. В интересах стабильной перспективы и возможности многовекторного развития и эффективного использования своих месторождений, Казахстан пошел по пути создания совместных предприятий и заключения соглашений и разделе добытой продукции с зарубежными инвесторами.

Казахстан начал ускоренную приватизацию своих активов еще в середине 1990-х гг., сознательно подогревая интерес крупных геополитических игроков к своему нефтегазовому сектору, и представляется, что ему, за определенным исключением, удалось максимально сократить свою зависимость от России в нефтегазовой сфере. Так, на ближайшее будущее экспортные возможности для казахстанской нефти полностью обеспечены, а российское участие в данном секторе сведено к минимуму ^{[2, 37]}. «Газпром» участвует только в двух совместных проектах: разработке трансграничного месторождения Имашевское и каспийского месторождения Центральное ^[6], а на долю «ЛУКОЙЛа» – самого крупного российского инвестора в Казахстане, обеспечивающего присутствие России в нефтегазовой отрасли страны, участника Каспийского трубопроводного консорциума и ряда других проектов (Тенгиз, Карачаганак, Кумколь) ^[7], приходится лишь 10% от общего объема добычи.

Гораздо более стабильно развивалось сотрудничество России и Казахстана в других областях энергетического сектора. В частности, в сфере электроэнергетики реализуется Соглашение о мерах по обеспечению параллельной работы энергосистем России и Казахстана ^{[8, 104]}.

Еще одной динамично развивающимся направлением сотрудничества является атомная промышленность, в рамках которой осуществляются казахстанско-российские программы научных исследований в сфере атомной энергетики, реализация которых будет способствовать не только решению задач по обеспечению национальных потребностей в этой области, но и усилению позиций обеих стран на мировом рынке. Производится совместная разработка урановых месторождений Казахстана, а в 2007 г. на базе Ангарского электролизного химического комбината был учрежден Международный ядерный центр по обогащению урана в рамках Комплексной программы казахстанско-российского сотрудничества в области использования атомной энергии в мирных целях ^{[9, 203]}.

В данный момент Казахстаном ведется активная работа по одному из важнейших для его экономики направлений – разработки программы по повышению эффективности энергопроизводства и энергопотребления и реализации соответствующих инвестиционных проектов , так был осуществлен научно-исследовательский проект «Развитие возобновляемой энергетики в Республике Казахстан» по разработке Глобального прогноза энергоэкологического будущего цивилизаций на период до 2050 г., на основе которого были сформулированы рекомендации для России и Казахстана, а также проект по разработке стратегии и обоснованию приоритетных направлений науки и техники в области возобновляемых и альтернативных источников энергии в Республике Казахстан и странах ЕАЭС ^[10].

Динамика российско-казахстанского взаимодействия в энергетической сфере в целом однозначно характеризуется как положительная, однако, при данной оценке необходимо уделить отдельное внимание уделяется перспективе развития наиболее стратегически важной , углеводородная составляющей. В «Стратегии «Казахстан-2050»: новый политический курс состоявшегося государства» 2012 г. отмечается, что «нефтегазовый комплекс Казахстана является локомотивом для всей экономики», а Казахстан, в свою очередь, представляет собой «один из ключевых элементов глобальной энергетической безопасности» ^[11]. При этом процесс вытеснения России из данной сферы Казахстана продолжается, что представляет угрозу не только для интересов России, но и для выработки единой стратегии в топливно-энергетической области в рамках евразийской интеграции.

Казахстан является лидером как по объему добычи, так и по доказанным запасам нефти в Каспийском нефтегазоносном регионе ^{[12, 34]}, однако приоритетный проект по добыче нефти на месторождении Кашаган на шельфе Каспийского моря, на котором основывался проект создания «Казахстанской Каспийской системы транспортировки нефти» (ККСТ), откладывается на неопределенное время ^[13], причиной чему послужили обнаруженные в 2013 г. утечки газа, санкции и сомнительная рентабельность проекта ^[14].

Учитывая падение цен на нефть и отложенный проект по разработку крупного месторождения нефти, позиции Казахстана являются весьма нестабильными. Согласно официальному прогнозу Правительства Казахстана на 2016 г., ВВП страны был снижен с 2,1% до 0,5%, также предполагается снижение объема добычи нефти с 77 до 74 млн. тонн ^[15]. Кроме того, международное рейтинговое агентство Standard & Poor's понизило долгосрочные кредитные рейтинги Казахстана по обязательствам в иностранной и национальной валютах до «ВВВ-« ^[16].

Помимо причин, относящихся в нефтегазовой сфере, одним из главных источников замедления экономического роста Казахстана стали его тесные экономические и политические связи с подвергнувшейся санкциям Россией, в том числе и в рамках Евразийского экономического союза. Практически одновременно произошло падение цен на нефть и российского рубля, и девальвация казахского тенге, всегда поддерживавшегося рублем, стала прямым следствием нестабильности российской валюты. За 2015 г. курс тенге снизился к доллару на 87%, и еще большее ослабление национальной валюты может привести к серьезной экономической стагнации ^[17].

Н.Назарбаев заявил, что «любые меры, которые государства-члены применяют самостоятельно в отношении третьих стран, не должны оказывать негативное влияние на остальных участников интеграционного процесса» ^[18]. Однако дальнейшее ухудшение экономической ситуации в России и геополитической ситуации вокруг нее может привести к дистанцированию Казахстана от нее как источника экономической нестабильности и проведению политики, приоритеты которой могут противоречить интересам евразийской интеграции.

В данных условиях представляется крайне необходимой мерой скорейшая координация усилий и реализация привлекательных проектов в рамках Евразийского экономического союза. Преимущества участия стран в евразийских проектах должны перевешивать недостатки, иначе ЕАЭС будет неконкурентоспособным. Ориентация на постсоветское пространство не является единственным вектором развития стран-членов Союза, евразийская интеграция может стать препятствием на пути участия стран ЕАЭС в других международных проектах, примером чему является вступление Казахстана в ВТО.

27 июля 2015 г., спустя почти 10 лет после подачи заявки на присоединение, протокол о присоединении Казахстана к ВТО был все-таки подписан ^[19]. Участие Казахстана в создании Таможенного и Евразийского экономического союзов вынудило его повысить ввозные таможенные пошлины, что стало одним из проблемных вопросов на переговорах с ВТО наряду с договоренностями организации с Россией, которая присоединилась к ней в 2012 г. на более выгодных условиях ^[20]. Опыт членства России в ВТО показывает, что ожидаемый положительный эффект от вступления в ВТО может быть нивелирован возникающими издержками, и Казахстан, равно как и Россия, будучи страной с импортоориентированной экономикой, уже начал их ощущать. Для России членство Казахстана в ВТО также может стать источником дополнительных сложностей и усилить негативные тенденции, связанные с контрсанкциями, падением рубля и спровоцированным им торговым дисбалансом. В контексте подобных тенденции, которые не могут не сказаться на всем процессе евразийской интеграции роль эффективного и гармоничного энергетического сотрудничества России и Казахстана становится все более важной.

Ситуация фактической конкуренции России и Казахстана на энергетическом рынке, вынудившая Казахстан искать пути диверсификации экспорта своих углеводородов в ответ на давление России и отрицательно повлиявшая на динамику российско-казахстанского партнерства, должна послужить стимулом к приложению совместных усилий по преодолению сырьевой зависимости, в том числе путем выработки общей стратегии в данном направлении в рамках ЕАЭС.

И для России, и для Казахстана модернизация экономики является насущной проблемой, притом для обеих стран характерно наличие общих экономических проблем структурного характера как в области промышленного производства, так и в масштабах экономики в целом. Переход к индустриально-инновационной ступени развития осложнен особенностями сформировавшейся экономической модели, в основе которой лежит низкий технологический уклад. Проблема сырьевой ориентации экспорта и низкой степени диверсификации экономики, недостаточного инвестирования в обрабатывающую промышленность характерна для обеих стран, а экономическая ситуация в области использования ресурсов служит подтверждением необходимости реформ ресурсно-экспортной политики.

Можно утверждать, что в среднесрочной перспективе международную специализацию стран будут по-прежнему определять отрасли топливно-энергетического комплекса. В условиях характерной как для России, так и для Казахстана преимущественно сырьевой ориентации экономики значительно более реалистичным представляется развивать экспорт на основе уже сложившейся экспортной ориентации, т.е. топливно-сырьевых товаров, а не производство принципиально новых товаров ^{[21, 110]}.

Для преодоления негативных экономических тенденций необходимо стимулирование развития обрабатывающей промышленности по сравнению с добывающей путем реализации совместных проектов не только по разведке и добыче полезных ископаемых, но и по их комплексной переработке, при этом особое внимание следует уделить созданию совместных производств в приграничье ^{[22, 61]}. Крайне важным представляется развитие партнерства в смежных более высокотехнологичных областях, в частности, создание совместных нефтехимических предприятий. Важным аспектом партнерства обеих стран в области комплексной переработки углеводородного сырья мог бы стать текстильно-химический кластер в Южном Казахстане.

Представляется необходимым выработать консолидированную экспортно-импортную стратегию не только на национальном, но и на региональном уровнях, которая должна способствовать успешной реализации задач модернизации экономик стран. При этом стратегия соразвития экономик ЕАЭС должно основываться на повышении эффективности промышленного производства путем внедрения новых технологий, совершенствования предпринимательской среды, формирования кластеров и соответствующей инфраструктуры при условии согласования внешнеторговой, конкурентной и инвестиционной стратегий стран-участниц.

Региональная интеграция более эффективна между странами с развитыми экономиками, характеризующимися значительной диверсификацией и обладающими большей степенью взаимодополняемости, тогда как страны с ограниченным ассортиментом готовой продукции, в частности, специализирующиеся на минеральном сырье, зачастую вынуждены конкурировать за рынки сбыта ^{[21, 107]}. Это, однако, не должно служить аргументом в пользу заведомой неэффективности евразийской интеграции в силу неразвитости экономик стран-участниц и схожей структуры некоторых из них – в частности, России и Казахстана. Несмотря на значительные трудности, связанные с данными недостатками народнохозяйственного развития, представляется, что общие вызовы, с которыми сталкиваются страны ЕАЭС, могут быть не только препятствием на пути интеграции, но и объединяющим стимулом к поиску совместного ответа на эти вызовы.

Предполагается, что к 2019 г. в рамках ЕАЭС будет сформировано общее электроэнергетическое пространство, а к 2024–2025 гг. – общий нефтегазовый рынок, что, безусловно, можно рассматривать лишь как примерные вехи. Следует отметить, что, помимо ЕАЭС, Россия и Казахстан активно взаимодействуют в области энергетики и в рамках других международных проектов, и, кроме того, уже предпринимались попытки привести к общему знаменателю региональное взаимодействие в данной сфере. Так, в 2006 г. В.В. Путин выдвинул идею о создании Энергетического клуба ШОС, который стал бы дискуссионной площадкой для координации энергетических стратегий, многостороннего обсуждения вопросов энергетической безопасности и перспектив сотрудничества в области энергетики в целом ^[23]. Казахстан же, в свою очередь, предложил концепцию Азиатской энергетической стратегии, которая направлена на формирование выгодной для всех ее участников системы энергообеспечения экономик, также способствующей поддержанию энергетической и экологической безопасности в регионе ^[24].

Несмотря на зачастую мало предсказуемое развитие событий на глобальной политической и экономической арене, связи России и Казахстана слишком тесны, чтобы быть подверженными в значительной степени изменению мировой конъюнктуры. Казахстан и Россия являются ключевыми участниками инвестиционных связей на пространстве ЕАЭС: удельный вес взаимных инвестиций двух стран составляет 47,6% (для сравнения: доля российско-белорусских взаимных инвестиций более чем на 13% ниже – 34,5%) ^{[25 , 11]}, и это – только статистические показатели, отражающие лишь определенный аспект взаимодействия и соразвития двух стран.

В условиях сырьевого кризиса и обострившихся геополитических трений Казахстану необходимо обеспечить себе стабильное развитие, найдя баланс между Россией, Европой, США и Китаем. Мировая геополитика может усложнить и будущее казахстанской экономики, и отношения Казахстана с его стратегически важными партнерами. В условиях неблагоприятной для России внешнеполитической и внешнеэкономической среды важнейшим приоритетом является укрепление отношений с ее долговременными партнерами – такими, как Казахстан. России как ядру евразийской интеграции крайне важно доказать свою привлекательность для стран ЕАЭС в целом и Казахстана в частности не только за счет предоставления краткосрочных преференций своим партнерам, но и путем выработки долгосрочной стратегии совместного развития в рамках евразийской интеграции, выгодной для всех сторон.

Аскар Акаев отмечает в своих работах, что «мировая, равно как и евразийская, история свидетельствует о том, что единение сил извечно являлось наиболее эффективной формой ответа народов на исторические вызовы. Примеров тому – "несть числа"» ^[26]. Объединение стран в рамках проекта евразийской интеграции должно стать орудием не только усиления их политического веса на международной арене, но и платформой для совместной деятельности по преодолению недостатков экономического развития стран-участниц.

Стороны должны выработать грамотную торговую стратегию взаимодействия ЕАЭС и глобального рынка на основе общей для стран-участниц программы развития конкурентоспособности, что является особо важной целью для России и Казахстана в условиях схожей структуры экономик наших стран и их сырьевой ориентации. Существует значительная опасность консервации подобной модели и, следовательно, низкого уровня социально-экономического развития, но общие для народных хозяйств государств-членов ЕАЭС недостатки могут быть не только отрицательным, но и положительным фактором, облегчающим задачу выработки общего сценария модернизации, направленного на овладение новейшими технологиями и внедрение инноваций в рамках системы экономик стран Союза.